Триада

      Шагнув с края крыши и пролетев порядочное количество этажей, Шики бесшумно приземлился в двух шагах от устилающей асфальт багряной лужицы. Улавливаемые им ещё на подходе нотки разложения с утроенной силой ударили по сверхчуткому обонянию, заставляя Шики начать жалеть о его наличии.       «Что ж, она хотя бы никуда не делась», — с лёгким налётом облегчения отметил он, глядя на окровавленные останки убитой девушки и попутно отгоняя рукой роившихся вокруг неё мух.       От вампирши, как и ожидалось, совершенно ничего не осталось (собственно, как и от тех литров крови, что пролил здесь сам Шики, спасибо солнцу), а вот её жертва всё так же продолжала смотреть в небо своими пустыми буркалами. И это, пожалуй, являлось самым предпочтительным вариантом из всех возможных. Было бы крайне неприятно, если бы и сия особа восстала из мёртвых в виде гуля.        За последние ночи Шики пришлось уничтожить не одного и не двух порождённых той полоумной недовампиров. Мало ей было просто пить кровь людей, иногда дополняя всё пожиранием плоти, так она ещё и свою собственную кровь в их умирающие тела периодически впрыскивала, создавая тем самым очередную страшащуюся солнца тварь.       Слуги, помогающие своему Мастеру охотиться ещё быстрее и ещё эффективнее.       Шики перебил всех, кого только смог отыскать, но и это не давало никаких гарантий, что их выводок был истреблён полностью. Даже он не мог сказать наверняка, скольких на самом деле успела выпить и обратить их нерадивая хозяйка. Точно он знал лишь о тех двух дюжинах, с которыми расправился самолично.       «А с другой стороны, какая теперь разница?» — слабо улыбнулся он, припадая на одно колено и упирая правую ладонь в землю. — «В конце концов, с её смертью помрут и все оставшиеся».       Лёгким усилием воли Шики позволил своей нечеловеческой природе проявиться чуть сильнее, чем обычно, и из-под его пальцев в направлении изувеченного трупа устремилась Тень. Непроглядный мрак, местами переливающийся всеми оттенками багрянца, словно приливная волна, нахлынул на алое месиво, поглотив его вместе с не успевшими улететь насекомыми.       «Конечно, всегда остаётся шанс, что среди её жертв имелась парочка девственников или девственниц», — всё продолжал рассуждать про себя Шики, загоняя сверхъестественную субстанцию обратно в своё тело. — И в таком случае… — уже вслух прошептал он, выпрямляясь и отряхивая руки.       В таком случае существовала ненулевая вероятность, что по городу теперь разгуливала небольшая стая полноценных вампиров-неофитов, которых гибель их прародителя, скорее всего, только порадует. Вечность в беспрекословном подчинении чужой воле — весьма сомнительная перспектива, а потому «ребёнка», что не пожелал бы избавиться от своего «отца» или «матери», появись вдруг такая возможность, ещё нужно было поискать.       — Уаа, — широко зевнув, от души потянулся Шики, выискивая взглядом малейшие капли крови или кусочки мёртвой плоти, которые мог пропустить. — Ладно, — выдохнул он, поддавшись одолевшим его подозрениям, — поброжу ещё пару ночей. Вид идеально чистого в плане сокрытия улик переулка удовлетворил придирчивый взор Шики, и он, развернувшись на пятках, направился к выходу.       И тут же остановился, обернувшись затем обратно.       Он ещё раз внимательно прошёлся по истрескавшемуся дорожному покрытию, осмотрел сваленные в дальнем правом углу доски и даже вскрыл несколько составленных рядом с ними грязных картонных коробок.       «Я же точно оставлял её где-то здесь», — почесав затылок, вспоминал Шики, после чего перепроверил все места во второй раз. — Зараза, — не удержался и таки выдохнул он с досадой, когда поиски вновь ни к чему не привели.       А вот это уже было совсем нехорошо. Шики точно помнил, что успел снять и поставить сумку с фотоаппаратом на землю прежде, чем на него напали. А это значило, что она просто обязана была быть здесь. Едва не позабыв о сумке из-за всего произошедшего, теперь Шики отчаянно желал вернуть пропажу, и первопричиной тому служила отнюдь не дорогая для него во всех смыслах камера.       «Если её здесь нет, значит, кто-то её забрал», — сама собой начала выстраиваться в его голове очевидная логическая цепочка. — «Если кто-то её забрал, значит, этот кто-то абсолютно точно видел изуродованный труп, от которого я только-только избавился. Труп, рядом с которым этот некто нашёл сумку с моими визитками. Теми самыми, на которых указаны моё имя, номер и место работы!» — поддавшись эмоциям, он наотмашь ударил по ближайшей стене, и тёмно-серый бетон тут же покрылся сетью из мелких трещинок.       — Нет, успокойся, — проговорил Шики вслух, дабы эти слова возымели ещё больший эффект. Затем он полез в задний карман и достал телефон, который Акиха (благослови Господь её душу) сообразила забрать у него до того, как он был вынужден искупаться в кровяной ванне. — «Пропущенных нет — это хорошо».       Полиции в округе также не наблюдалось, что, в свою очередь, тоже не могло не радовать. К органам правопорядка никто ещё не обратился, а, если и да, то прибыть на место преступления те пока не успели. Здесь Шики уже всё подчистил, так что, даже появись полисмены в этом переулке в самое ближайшее время, отыскать им что-либо всё равно не светило. По крайне мере, вменить ему убийство, которого он, к тому же, не совершал, уже никто не смог бы.       Однако вот самой проблемы с пропавшей сумкой это не решало. Так или иначе, а она с немалой вероятностью могла привлечь к Шики совершенно ненужное ему внимание.       Конечно, оставалась ещё слабая надежда, что её подобрал какой-нибудь нищий или бездомный, совершенно не желавший влезать в историю с полусъеденным мертвецом и просто продавший дорогую технику, но каковы были шансы? Тем более что и фамилия «Тоно» оставалась весьма известной, из-за чего и некоторые особо предприимчивые личности могли бы попытаться заработать на данной истории в обход общепринятых законов.       «Ааа, как же просто было раньше», — вновь запустил пятерню в волосы Шики. — «Убивай хоть сотнями, хоть тысячами, никто и пискнуть не смел» — с ноткой грусти окунулся он в очень давние воспоминания. — «А от тех, кто всё же набирался смелости, всегда можно было без труда избавиться. Ну или почти всегда…» — ощутив призрачную боль в груди, Шики рефлекторно протянул к ней руку, но, осознав, что делает, тут же одёрнул её. Ему и свежих ран более чем доставало, чтобы ещё старые начинать бередить.       Чуть менее десяти минут Шики оставался неподвижен посреди переулка, с одной стороны, прислушиваясь в ожидании завывающих поблизости сирен, а с другой — продолжая перебирать все приходящие на ум варианты возможного развития событий. И, если первая цель оказалась в итоге пустой тратой времени, что, в общем-то, было только к лучшему, то вот вторая свои результаты всё же принесла. Он хотя бы смог определиться со своими дальнейшими действиями.       В последний раз окинув тупичок пристальным взглядом, Шики отвернулся и, более ни на что не отвлекаясь, покинул его пределы. Спорым шагом он покинул грязные подворотни, после чего, уже несколько сбавив темп, двинулся в сторону работы. По прикидкам Шики от студии его отделяло что-то около двух километров, и всё это расстояние он планировал пройти пешком.       Разумеется, Шики мог бы добраться до места назначения за считанные минуты, воспользовавшись крышами, как он и сделал, покидая дом этим утром, но сейчас он всё же решил отдать предпочтение простой человеческой прогулке. Последствия недавней «смерти» ещё давали о себе знать, да и проветрить в спокойной обстановке голову ему также не помешало бы.       Пройдя с полсотни метров до ближайшего перекрёстка и дождавшись там зелёного сигнала светофора, Шики влился в общий поток пешеходов, став очередной мелкой частичкой в безликой людской массе. Если нашедший его сумку всё же собирался как-либо дать о себе знать, то наиболее очевидными для Шики представлялись два варианта: позвонить по указанному в визитке телефону или же явиться по написанному всё на ней же адресу. Первого пока не произошло, и теперь Шики собирался удостовериться в отсутствии второго. Благо Первые кадры были оборудованы камерами видеонаблюдения как внутри, так и снаружи здания. Всего-то и нужно было, что проверить записи за последние двенадцать-тринадцать часов на предмет проявляющих подозрительную активность незнакомцев.       — К слову, о камерах… — вспомнил об ещё одном обстоятельстве Шики и, притормозив у входа в мебельный магазин, проверил время на телефоне. — Ну что ж, звиняй, Арихико, — с улыбкой пробормотал он себе под нос, глядя на «10:32», — но на твои задачи время у меня сегодня вряд ли найдётся.       Уже представляя, как будет недоволен сим фактом его друг-начальник и как тому придётся после оправдываться перед их заказчиком, Шики заулыбался ещё шире. Забавно, насколько мелкими и в какой-то степени смешными могут показаться такие обыденные неприятности на контрасте с проблемами, от скорейшего разрешения которых действительно зависела твоя жизнь. По-своему это даже успокаивало.       В приподнявшемся настроении Шики преодолел очередной пешеходный переход, завернул за угол и, когда до дверей студии оставалось лишь жалкая пара десятков шагов, резко остановился, замерев с наполовину оторванной от земли правой ногой.       «Это невозможно», — выдал однозначный вердикт мозг Шики, пока сам он не моргая вглядывался в обрамлённое пшеничными волосами лицо, медленно поворачивающееся в его сторону. — «Я же её точно…», — главный мыслительный орган всё никак не желал признавать представшую пред ним объективную действительность, когда редчайшего рубинового оттенка глаза встретились с глазами Шики. — «И сейчас же день…» — наотрез отказывался он прекращать отчаянных попыток, но…       — Ну что за утро, — обречённо выдохнул Шики в ответ на адресованную, вне всяких сомнений, именно ему улыбку. Более осмысленную реплику перегруженное противоречиями сознание родить просто не смогло.       — Заставил же ты меня ждать, Шики, — негромко произнесла такая знакомая незнакомка, спрыгивая с дорожного ограждения, и, отряхнув длинную сиреневую юбку, неспешно двинулась по направлению к нему. Несмотря на разделявшее их расстояние и привычный для делового района фоновый шум, Шики отчётливо различал каждое её сочащееся неприкрытый угрозой слово. — Как насчёт уладить наше незаконченное дело?       И на скорости, во много раз превосходящей пределы человеческого восприятия, две фигуры устремились в небо.

***

      Она очень хорошо помнила тот момент.       Даже не обладай Арквейд идеальной во всех отношениях памятью, то всё равно не смогла бы забыть ни единой детали того мига, когда во второй раз в своей жизни кому-то проиграла. Она помнила всё настолько отчётливо, будто это случилось только вчера.       В основном потому, что всё и произошло лишь прошлым вечером.       Арквейд помнила, как её заканчивающиеся длинными когтями пальцы вспороли грудь Мёртвого Апостола. Помнила, как хрустнули его кости и как хлынула затем кровь, когда лопнуло в её ладони его ещё бьющееся сердце. Помнила она и как вторая её рука была уже в считанных сантиметрах от того, чтобы сотворить нечто подобное и с его головой. Арквейд помнила каждую сотую долю секунды своей неминуемой победы.       А потом она оказалась разрублена на семнадцать частей.       Сверкнув алыми глазами, черноволосый Апостол на лету перехватил её правую руку, обхватил широкой ладонью левую, после чего сжал пальцы с такой силой, что всей мощи Истинного Предка оказалось недостаточно, дабы успеть вовремя вырваться из его хватки. Отливающая кроваво-красным тень показалась из-за спины Апостола и, в мгновение ока обернувшись четырьмя неровными лезвиями, рассекла оставшуюся полностью беззащитной плоть Арквейд.       Шея, затылок. От правого глаза к губам. Правую руку у плеча, запястья и безымянного пальца.       Левую — по локтю, большому и среднему пальцам. Левую грудь. От рёбер и до сердца, от желудка и до живота напополам.       Левую ногу у паха, бедра, голени и пальцев.       По три взмаха каждым из «клинков», на которые даже в совокупности не ушло и четверти секунды. Тот, кто вот-вот должен был пасть от руки Арквейд, на деле «убил» её саму. И вот этого с ней не случалось ещё никогда.       Теперь же, когда они вместе неслись вверх по стене небоскрёба и не сводили друг с друга преисполненных жажды крови глаз, Арквейд не могла не задаваться вопросом, а был ли этот Апостол тем, кого она искала? Мало того, что он как-то умудрился пережить её первую атаку и выйти победителем из их короткой схватки, он ещё и под солнцем мог разгуливать так, словно того не существовало и вовсе.       «А Апостол ли он вообще?» — промелькнуло в голове Арквейд совершенно абсурдное предположение, которое испарилось так же быстро, как и возникло.       Уж кому-кому, а ей точно не составляло труда определить, стоял ли перед ней вампир, и если да, то к какому виду тот относился. И, несмотря на все странности, это существо определённо относилось к числу Мёртвых Апостолов. Одного этого факта, уже было более чем достаточно, чтобы немедленно уничтожить его.       Последние этажи промелькнули под их ногами, и они оба запрыгнули на крышу здания — более беспокоиться о свидетелях не было нужды. На одно короткое мгновение Арквейд скрестила взгляды с Апостолом, вслед за чем с молчаливого согласия обоих началось их второе противостояние.       Как и в прошлый раз Арквейд оказалась немного быстрее своего оппонента, так что право первого удара осталось за ней. Выросшие на концах тонких пальцев когти рассекли чёрную ткань футболки в момент сближения, однако достичь чего-то большего этому выпаду, увы, не удалось. Взяв своё ловкостью, Апостол увёл корпус влево, избегая повреждений, и, что было очень странно, ответил Арквейд ударом кулака в живот. На редкость неэффективный способ атаки, учитывая стандартный арсенал вампиров.       И, тем не менее, в этот удар было вложено достаточно силы, чтобы не только выбить из лёгких Арквейд весь воздух, но и оттолкнуть её на несколько метров назад.       — Гх! — сорвалось с уст Арквейд скорее от удивления, нежели от боли, после чего она посмотрела на противника уже несколько иначе.       Арквейд была уверена, что произошедшее вчера вечером было обусловлено по большей части её поспешностью и неожиданной живучестью Апостола, из-за которых она и позволила застать себя врасплох. Однако уже после первого его удара в текущем столкновении была вынуждена пересмотреть своё мнение по данному вопросу. Выражение «позволил застать себя врасплох», очевидно, было справедливо для обеих сторон.       Развивая удачное начало, Апостол мгновенно сократил возникшее между ним и Арквейд расстояние, обрушив затем на неё сразу серию ударов. Два прямых левой, апперкот правой, ногой с разворота и в завершение захват головы с последующим ударом коленом в лицо. Он вновь избрал ту манеру ведения боя, которая была меньше всего ожидаема от представителей вампирского рода. Но теперь Арквейд уже была к этому готова.       Как более быстрая сторона в их противостоянии она без труда избежала кулаков Апостола, выгнув назад корпус, ушла от выпада ногой, а когда её схватили за затылок перехватила мчащееся навстречу колено левой ладонью. Когти правой в это время уже вовсю вскрывали кожу с обратной стороны голени Апостола. Доля мига и нижняя часть его правой ноги оказалась бы полностью отделена от остального тела.       И тут в висок Арквейд прилетело второе колено.       Полностью оторвавшись от земли, Мёртвый Апостол использовал голову Арквейд в качестве опоры и нанёс по её черепу сокрушительный удар. Такое даже она не могла проигнорировать, а потому ей нехотя, но всё же пришлось отбросить от себя вампира и самой сделать несколько шагов назад. Арквейд ощутила, как по левой стороне её лица скатилась тоненькая струйка крови.       «Думаю, можно засчитать это за ничью», — подумала она с лёгкой улыбкой, глядя на пролившиеся из кровоточащей ноги оппонента алые кляксы на крыше. А когда оные начали с неприятным шипением испаряться, обращаясь всё такими же алыми облачками густого пара, её улыбка стала ещё шире. — «Выходит, твой иммунитет к солнцу не такой уж и абсолютный, да?»       Пускай Арквейд и нельзя было отнести к числу тех бессмертных, что ради борьбы с грозящей им вечной скукой развязывали столь же бесконечные склоки между собой, но даже ей было приятно время от времени сталкиваться с чем-то новым и ещё неизученным. С чем-то, что, как стоящий сейчас перед ней Апостол, могло бы нарушить уже сложившиеся в сознании парадигмы. С кем-то, кто хотя бы мог просто вот так стоять перед ней на равных.       Оскалив клыки, Арквейд опять ринулась в атаку.       Взмах правыми когтями снова вспорол одежду Апостола, не коснувшись при этом его самого. Однако на сей раз Арквейд не собиралась ограничиваться лишь одной атакой. Последовательность из молниеносных выпадов, каждый из которых грозился оторвать ему ту или иную часть тела, вынуждала Апостола уйти в глухую оборону, не оставляя и малейшего шанса на ответные действия. Шаг назад, встречный взмах правой рукой, и когти Арквейд на считанные миллиметры разминулись с его головой. Шаг второй, размытое движение левой, и нога Апостола избежала участи скорого отделения от тела. Шаг третий, и сразу три удара, нацеленные в горло, левое предплечье и правое колено, были успешно уведены в стороны, хоть второму и удалось слегка поцарапать его руку. Новая россыпь мелких алых капель обагрила серую поверхность крыши, но, как и их предшественники, бесследно испарились всего несколькими секундами позднее.       А Арквейд всё не сбавляла напора.       Они уже почти достигли края своей импровизированной арены, а Арквейд всё продолжала яростно наступать, не оставляя Апостолу иного выбора, кроме как медленно пятиться назад, полностью сосредотачиваясь на защите. Шаг за шагом край крыши неуклонно приближался, и им обоим было известно, что вместе с тем приближалась и закономерная развязка противостояния. Если Апостол и дальше собирался лишь обороняться (а чего-то другого она ему позволять не собиралась), то, как только место для отступления закончится, Арквейд его просто раздавит. Любая попытка сбежать, будь то прыжок вниз или на соседнее здание, была заранее обречена на провал. Всё это потребовало бы драгоценных времени и концентрации, распыление которых лишило бы загнанного в угол Апостола всякой возможности на оказание достойного сопротивления. Это был его конец.       Или, вернее, был бы, если бы он всё это время не заманивал Арквейд в западню.       Только сделавшая вид, что поддалась куражу, она начала движение ещё до того, как всё началось, благодаря чему выросшие мгновением позже у ног Апостола чёрно-алые колья смогли пронзить один лишь воздух. Во всяком случае, именно на это рассчитывала Арквейд, уклоняясь.       «Так эта штука может быть ещё быстрее?» — посмотрев на свою кровоточащую ладонь, с налётом удивления подумала она, приземляясь после молниеносного отскока на полдесятка метров. В этот раз она была готова. Она точно знала, что задумал Апостол и какое у него было в запасе оружие, однако же он всё равно смог её достать. Это впечатляло. Даже более чем. — «Но если больше у тебя ничего нет», — чуть согнув колени, приготовилась к очередному раунду Арквейд.       Вот только это было ещё не всё.       Багровая тьма и не подумала останавливаться на той восьмёрке колышущихся, будто живые, и едва не впившихся в её тело кольев, начав стремительно разрастаться далее. Извивающаяся и переливающаяся субстанция, ощетиниваясь всё новыми и новыми шипами, по мановению руки своего хозяина покрыла каждый сантиметр разделявшего их расстояния, явно намереваясь завершить начатое. Теперь отступать настала очередь Арквейд.       Первый же взмах её когтями отсёк порядка дюжины теневых отростков, но на их место тут же пришли новые, да ещё и вдвое большем количестве. Сразу девять кольев (хотя в данный момент это скорее начинало напоминать оканчивающиеся лезвиями щупальца) устремились к её груди и голове в то время, как все остальные нацелились на конечности. Атака, призванная не только и не столько непосредственно ранить её, сколько заставить сомневаться и, как следствие, замешкаться.       «Что следовало защищать в первую очередь? Стоило ли пожертвовать одной или даже обеими руками, чтобы защитить самые критичные органы? Но как в таком случае продолжать затем вести бой? Каковы были бы шансы?» — эти и другие схожие вопросы должны были бы заполонить собой разум Арквейд, сделав её медлительной и уязвимой. Они должны были заставить её колебаться.       Но Арквейд не колебалась.       Отшагнув всего на полметра, она занесла над собой обе руки и одним сокрушительным ударом крест-накрест разорвала в клочки все тянущиеся к ней колья тьмы. Одной лишь голой силой Арквейд не просто смогла полностью защитить себя, но и отбросила назад всю эту мистическую массу. Расширившиеся от удивления глаза Апостола ровно как и застывшее на его лице нерешительное выражение красноречивее всяких слов сообщили Арквейд, что такого тот предвидеть однозначно не мог. И это самая нерешительность давала ей превосходный шанс.       Арквейд присела, наклонилась вперёд и оттолкнулась с такой силой, что в бетоне под её ногами отпечатались весьма чёткие следы ног. Тьма мгновенно отреагировала, кинувшись на защиту призвавшего её Апостола, но, обратившись настоящим вихрем смерти, когти Арквейд нещадно уничтожали все проявления кровавой тени. Некоторые отдельные всполохи всё же умудрялись достичь её, местам даже оставляя на теле несколько достаточно серьёзных порезов, но всё это меркло по сравнению с достигнутым результатом. Апостол вновь был от неё на расстоянии вытянутой руки.       Набор из пяти когтей вонзился в его грудь справа, заставив издать болезненный выкрик, а секундой позже уже вторая ладонь Арквейд сомкнулась на его шее, готовая без промедлений отделить голову от тела. Ситуация очень сильно напоминающая момент их первой встречи с той лишь разницей, что уж сейчас-то ничто не должно было помешать Арквейд довести задуманное до конца. Она учла все свои прошлые ошибки.       Ровно в той же степени, в которой учёл их и противостоящий ей Апостол.       Уже успевшая порядком надоесть Арквейд чёрная субстанция проявила себя на теле Апостола, не давая ей ни погрузить когти глубже, в попытке добраться до его сердца, ни сжать ладонь с силой необходимой, чтобы его обезглавить. Импровизированная броня сформировалась в местах соприкосновения Арквейд с Апостолом и, сконцентрировавшись на такой малой площади, приобрела достаточную плотность для её сдерживания. Но даже на этом его план по спасению своей жизни не заканчивался.       Арквейд приложила очень много сил для своего рывка. И вместо того, чтобы пытаться остановить её, несущуюся на монструозной скорости, Апостол просто позволил ей снести себя. Более того, он и сам отпрыгнул назад, дабы ещё больше уменьшить своё сопротивление в момент столкновения. Стремительный рывок одного нечеловеческого существа, наложившийся на не так уж и сильно уступающий ему отскок второго такого же. На самом краю крыши.       Исход у такого действа мог быть только один.

***

      Отбиваясь от не прекращавшей даже в воздухе пытаться умертвить его вампирши, Шики краем глаза заметил слишком уж быстро приближающуюся землю, после чего, собрав все имеющиеся силы, пинком отбросил её от себя и целиком закутался в Тень. Первый толчок обозначил его столкновение со стеной неизвестного здания. Второй, сопровождаемый жутким скрежетом металла, сообщил о пробитии пары уровней пожарной лестницы. Ну, а третий вкупе с последовавшими за ним кульбитами ознаменовал собой неизбежную встречу с землёй. Когда поступательное движение Шики наконец закончилось, и он сбросил с себя Теневой покров, глазам его предстала весьма удручающая картина.       — Ааа… — медленно протянул он, как от вызванной изогнувшейся под углом в девяносто градусов ногой (отнюдь не в полагающуюся сторону), так и от тех разрушений, что учинило его пролетающее тело.       Ему даже примерно было сложно представить, с какой же скоростью и как далеко их унесло от той высотки, но вот, что он осознавал прекрасно, так это необходимость срочно делать ноги. И абсолютно неважно, что одна из этих ног была в далеко не самом подходящем для побега состоянии.       Не прошло и пяти секунд с момента его прибытия в этот, к счастью, безлюдный закуток меж двух зданий, а Шики уже, воспользовавшись прикрытием поднятой обрушением частью кирпичной кладки и железных конструкций пылью, рванул прочь. Мигом вскочив на здоровую ногу он, как мог, оттолкнулся ей вверх и, едва успев до того, как его заметили бы повыглядывавшие из окон жильцы или прохожие с улицы, забросил себя на самую высокую из ближайших к нему крыш. Лишь бы только никто его потом не смог опознать в лицо.       — Аргх! — вырвалось из Шики, когда его сломанная нога ещё в процессе полёта начала с хрустом возвращаться на законное место. — Зараза! — не выдержал он и повалился на бок в момент приземления.       Правая нога пока не успела толком срастись, а левую по-прежнему украшала серия порезов оставленная той полоумной. Они никак не могли принять на себя весь его вес без соответствующего выброса боли в мозг. Но, как будто и этого всего было мало…       — Так… хаха… с-секунду… — перевернувшись на спину и подняв кверху палец, запыхавшимся голосом обратился Шики к нависшей над ним вампирше. Правая рука её уже была готова вонзить ему в череп парочку не самых маленьких когтей. — Мы… ха… конечно, можем продолжить рвать друг друга на куски… ха… но позволь мне сначала… ха… задать тебе один вопрос…       Вслушиваясь в поднявшуюся внизу бучу и характерное завывание приближавшихся к месту происшествия сирен, Шики хотел сделать ровно одну-единственную вещь, которая никоим образом не включала в себя их дальнейшие разборки. В данный конкретный момент он был более чем предрасположен к любым альтернативам.       — Я слушаю, — чуть погодя, ответила вампирша, поза которой, впрочем, менее угрожающей от этого не стала.       Но это уже было что-то. Шики сделал парочку глубоких вдохов, после чего, слегка щурясь от бьющего по глазам солнца, постарался натянуть на лицо самую располагающую из своих улыбок.       — Ты не против немного перекусить?