Триада

      Акиха откинулась на спинку стула и прикрыла глаза.       «Алукард убил Шики».       Фраза, написанная её отцом в своём личном дневнике. Она не лгала. Всё именно так и было. Но она и не раскрывала всей правды.       Акиха снова вернулась в тот день.       Жаркий летний день, в который она со своим дорогим старшим братом отправилась в сад за их домом. Солнце нещадно пекло. Ветер практически отсутствовал, давая о себе знать лишь редким шелестом листьев, и оттого жара ощущалась ещё интенсивнее. Даже в тени густых крон и могучих древесных стволов никак не получалось спастись от этого вездесущего зноя.       Выходить в такую погоду на улицу совсем не хотелось. Акиха без устали жаловалась Шики, отказываясь играть с ним в саду, но тот в ответ лишь весело улыбался и говорил, что она обязательно передумает, как только они начнут. Шики уверял, что придумал новую забаву, от которой Акиха будет просто в восторге, но заниматься этим дома они никак не могли. Нужна была природа. Настоящая, дикая и необузданная. Акиха не совсем понимала значения его слов, но на уговоры в конечном итоге поддалась. Это же был Шики. Её единственный и неповторимый старший брат, заботившийся о ней куда больше, чем отец и вся прислуга вместе взятые. Как она могла ему не поверить?       Стрекот сверчков раздражал. Он резал уши, заставляя Акиху морщиться, и сильно ухудшал её и без того неуклонно падающее настроение. Уже спустя пару минут после выхода из поместья Акиха вся покрылась потом, а в горле разожглась неприятная жажда воды. Держа её за руку, Шики уверенно вёл Акиху за собой, а она послушно следовала за ним. Но каждый последующий шаг в чащу всё больше побуждал Акиху упросить Шики немедленно вернуться домой. Что бы он там ни придумал, этим можно было и заняться в другой, менее жаркий, день.       — Шики, — хорошо помнила Акиха, как обратилась тогда к своему брату измученным голосом.       — Что такое? — не сбавляя ходу, он повернулся к ней с широкой улыбкой на лице.       И от вида этой улыбки слова, которые собиралась произнести Акиха, застряли у неё в горле.       — Нет… ничего… — сдавленно сказала она, опустив взгляд к земле.       Ей просто показалось. Почудилось из-за жары. У Шики не могло быть такой улыбки. Улыбка Шики всегда радовала, вдохновляла и обнадёживала. Она не могла пугать. Просто не могла.       Скоро они вышли на небольшую полянку, полностью свободную от крупных деревьев. И стоило им на неё выйти, как настроение Акихи тут же улетело в небеса.       — Уаф! Уаф! — дважды тявкнул привязанный к старому пеньку щенок.       — Шики! — радостно воскликнула Акиха, бросаясь к щенку.       — Я же говорил, что ты будешь в восторге, — ответил Шики довольным тоном, когда Акиха уже вовсю принялась зарывать свои маленькие пальчики в светло-коричневую шёрстку.       Щенок! Настоящий пёсик! Она столько раз просила отца завести собаку, но тот вечно ей отказывал, называя эту затею глупостью. А теперь…       Почёсывая ему за ушком, Акиха наклонилась к щенку вплотную, на что тот дважды лизнул её нос.       — Хихихихи, — негромко рассмеялась она и, взяв щенка на руки и прижав к груди, встала вместе с ним на ноги. — Смотри, Шики, — длина поводка это позволяла, так что Акиха развернулась вместе с щенком к Шики и продемонстрировала ему, какие мягкие у того лапки.       Шики протянул руку и потрогал тёмные подушечки пальцами. Он улыбался. Но улыбка эта вновь заставила Акиху бояться. Она не могла понять, что именно её пугало в улыбке Шики или хотя бы чем конкретно она отличалась ото всех тех, что он дарил ей ранее. По непонятной причине Акиху просто начало бросать от неё в дрожь.       — Как вижу, теперь-то ты готова со мной поиграть? — вопросительно проговорил Шики, глядя Акихе прямо в глаза.       — Я-я… д-да…- заикаясь, неуверенно кивнула головой Акиха.       Почему? Что с ней происходило? Почему она так его боялась?       — Отлично, — также кивнул он, однако его кивок был полон уверенности и нетерпения. — Тогда для начала, Акиха, убей его.       Её словно парализовало. Руки и ноги вдруг окаменели, и даже уста отказывались открываться в напрашивающемся вопросе. Одно лишь сердце всё ускоряло и ускоряло своё биение.       — Что такое, Акиха? — в пристальном взгляде Шики появилось лёгкое недоумение. — Ну же, поторопись, — он сам взял её левую руку и приложил к горлу слегка ёрзающего щенка.       Но Акиха всё никак не могла ни пошевелиться, ни заговорить. Её разум оцепенел от необъяснимого страха перед Шики. Она и не пыталась понять его слов. Сама попытка уже была за гранью её сил. Только лишь сердце продолжало исправно выполнять свои функции, хоть и заставляло при этом сильно болеть грудь.       — Прости, — вдруг извинился Шики с виноватым выражением на лице. В Акихе мгновенно зародилась надежда, что все его странности были просто дурацкой шуткой, отчего и утраченная чувствительность начала к ней возвращаться. Левая ладонь спустилась с горла щенка к его животу. — Совсем забыл, что ты ещё маленькая и можешь не знать, как это делается.       Уже сам схватив заскулившего щенка за горло, Шики вырвал его из рук Акихи и придавил спиной к поверхности пенька.       — Смотри и запоминай, Акиха, — произнёс он, поднимая свободную руку, из кончиков пальцев которой прямо на глазах Акихи медленно проросли звериные когти. — Это очень просто.       Шики приставил к груди щенка три когтя, чуть надавил, заставив того бешено извиваться и тявкать, после чего одним неразличимым движением вскрыл его до самых задних лапок.       — Остановись! — поборола-таки Акиха оцепенение, крикнув что было сил.       Но она опоздала.       Брызнувшая во все стороны кровь оставила на Шики огромное множество алых пятен, сумев также задеть и её. Акиха отчётливо ощутила, как по её лицу что-то влажное и тёплое потекло вниз.       Щенок больше не скулил и не дёргался, а то, что находилось внутри него, большей частью вывалилось наружу.       — Подойди, Акиха, — поманил её к себе окровавленной рукой Шики. Он опять улыбался. Очень широко и очень довольно. — Рассмотри поближе.       — !.. — хотела вскрикнуть Акиха, но голос вновь её покинул.       Она смотрела на своего старшего брата. Спокойного, улыбающегося, перепачканного кровью с головы до ног. И не могла подобрать никаких слов.       Поэтому Акиха пошла. Назад. От Шики.       — В чём дело, Акиха? — нахмурился Шики. — Я велел подойти ко мне, — на его забрызганном кровью лице проступили раздражение и злость.       Шаги назад ускорились, и Акиха уже собиралась развернуться к Шики спиной, чтобы побежать. Да, бежать. Она должна была бежать от него. Сейчас ей нельзя было находиться рядом с ним. С Шики что-то не так. Что-то очень сильно не так. Он болен. Да, болен. С ним что-то случилось, и он заболел. Поэтому Акихе нужно было побежать и позвать кого-нибудь на помощь. Помочь Шики.       Ведь иначе…       Иначе он её…       Как и этого щенка…       — Акиха! — повысил Шики голос, заставив Акиху едва ли не подпрыгнуть на месте. — Иди ко мн!.. — внезапно рот его умолк, а глаза расширились, уставившись куда-то ей за спину. — А ты что здесь забыл, монстр? — спросил он крайне недовольным тоном. Акиха не понимала, к кому он обращался, но спина её за миг до разворота наткнулась на что-то твёрдое. Разогнавшееся сердце замерло.       Кто там? Кто за ней? Кто-то, кто поможет ей? Или монстр, как и сказал Шики? И что же ей делать? Бежать? Куда? Назад или вперёд? От Шики или к нему? Или закричать и попросить о помощи? Но кого она собиралась просить? Почему он ничего не говорил?       Кто стоял за ней?!       Дрожа всем телом, Акиха в ужасе подняла глаза и увидела ЕГО. Человека. Того самого, который навсегда врезался в её память и периодически навещал в кошмарах. Хоть ранее она и видела его лишь раз. В подвале их дома. Высокий бледный мужичина в чёрной одежде и с длинными чёрными волосами. ОН возвышался над ней, как валун возвышается над камешком. Молча. Угрожающе.       Акиха хотела бежать. Неважно, куда. Просто бежать. Подальше. От них обоих.       Но бежать было некуда.       — Отец прислал? — задал Шики следующий вопрос. — Ну конечно, кто же ещё, — и сам же на него ответил. — Убирайся отсюда! — гневно потребовал он. — Тебе нечего здесь делать. А ты, Акиха, иди сюда. Тебе нельзя стоять рядом с этим монстром.       Обращение к ней заставило Акиху отвлечься от созерцания ЕГО алых глаз, и она снова встретилась взглядом с Шики.       — Иди сюда, — медленно повторил он, протягивая к ней увенчанную когтями и перепачканную в крови руку. — Мы ещё не закончили.       Рефлекторно Акиха опять попыталась отступить назад и опять же упёрлась спиной в НЕГО. По щекам неудержимым потоком хлынули слёзы, однако уста по-прежнему отказывались что-либо изрекать.       — Акиха! — уже откровенно рявкнул Шики, отбрасывая от себя мёртвого щенка. Теперь когти уродовали пальцы обеих его рук, а на лице проступил дикий животный оскал. — Отойди от этого монстра и подойди ко мне!       Она ещё сильнее вжалась в ноги стоящего позади.       — Приказывай, — сказал ОН холодно и безучастно.       — Я уже приказал тебе убираться! — крикнул в ответ Шики, делая первый шаг вперёд.       Что он собирался сделать? Напасть на них? Но почему? Почему Шики так злился? Почему выглядел… так? Почему убил щенка? Почему хотел ранить её? Почему? Почему? Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?! Почему?!       — Приказывай, — вновь раздался ЕГО леденящий голос.       — Я уже всё сказал! — проревел со звериным рыком Шики, и сомнения о том, собирался ли он напасть или нет, у Акихи отпали.       Она осознала это с разрывающей сердце определённостью.       Как осознала она и то, что ОН обращался не к Шики. ОН говорил с ней. Именно её приказа ОН ждал. Акиха понятия не имела, откуда у неё была такая уверенность, но что-то внутри неё твердило, что она не ошибается. Нечто незримое и едва уловимое. Но совершенно точно реальное. Оно просто не могло не быть реальным. Ведь последнее ЕГО слово как по волшебству разбило все сковывающее голос Акихи цепи.       И она приказала.       Вложив в слова всю мощь скопившихся в ней эмоции, она отдала ЕМУ свой первый приказ.       — Останови Шики!       Просьба, ранее обращённая к самому Шики, обернулась приказом к тому, кто мог его заставить.       И всё было сделано в точности, как она и просила.       В одно мгновение.       ОН остановил Шики.       Раз и навсегда.

***

      *Глоток*.       Мышцы спазмировали, нервы вскричали, взор застелила непроглядная мгла.       *Глоток*.       Жидкий огонь устремился по жилам, а в лёгких затанцевал раскалённый воздух.       *Глоток*.       Боль отступила, и усталость прошла.       *Глоток*.       Нега окутала сознание, посягнув на здравость и трезвость рассудка.       *Глоток*.       Полузабытая сила проснулась во мраке под синхронный многотысячный вопль.       *Глоток*.       Наслаждение. Чистое и неприкрытое наслаждение.       *Глоток*.       Нетерпение. Страх. Ярость. Удовольствие.       *Глоток*.       Осознание.       *Глоток*.       Смерть близка.       *Глоток*.       Обещание.       *Глоток*.       — Хааааа! — громко выдохнул Шики, разомкнув челюсть и откинув голову прочь от кровоточащей шеи.       Язык пробежался по окровавленным губам, собирая последние капали, а прозревшие глаза уставились в бескрайнее ночное небо. Чёрное. Глубокое. Изящно украшенное россыпью бесчисленных звёзд. Недостижимых. Великих. Свободных. Таких, как он.       Глубокий вдох наполнил грудь прохладой и напомнил, что Шики всё ещё на Земле. Взгляд опустился к молодой светловолосой девушке в полицейской форме. Он сжимал её в своих руках. Обмякшую и неподвижную. Глаза пробежались по фигуристому телу, скользнули по бледному лицу и замерли на исторгающему кровь горле. Алый поток жизни медленно вытекал из небольших отверстий, оставленных его клыками. Завораживающая картина. Её однозначно стоило бы запечатлеть на фотографии. Подлинная красота на грани между жизнью и смертью.       — Шики… — произнёс его имя тихий голос.       Арквейд.       Шики тут же отвлёкся от своей жертвы и отыскал её средь полчищ неронового зверинца. Её золотые глаза смотрели прямо на него, и невозможно было прочитать в них её мысли. Чего она хотела? Помочь? Убить? Может быть, задать вопрос? А имело ли это какое-либо значение теперь? Когда Шики…       Рогатая фигура помчалась прямо на него.       Всё столь же могучий и стремительный единорог вновь нацелил своё грозное оружие на Шики. Его мышцы вздувались под натянутой кожей, а копыта высекали снопы чёрных искр. Взгляд сфокусированных на жертве кровавых глаз. И излучающий тьму длинный спиралевидный рог. Шики видел всё это. Ясно и чётко. Видел каждый его шаг.       Тень пришла в движение. За ничтожно малый миг до столкновения, багряно-чёрные путы оплели зверя и разом погасили всю таящуюся в нём кинетическую энергию. Шики поймал единорога, не сделав и шагу. Даже пальцем не пошевелив.       Он опустил выпитую им девушку наземь и встал в полный рост. Остальное зверьё не спешило нападать, да и в целом сражение будто бы на паузу поставили. И Нерон, И Арквейд просто замерли на месте, внимательно следя за Шики. Они ждали. Что же ему сделать, чтобы оправдать их ожидание?       Губы сами собой расплылись в предвкушающей ухмылке.       Шики схватил рог единорога левой рукой и резким движением обломил его у самого основания. Кожа пузырилась и облезала под напором сохранявшейся в нём святости, но Шики даже не поморщился. Он неспешно обошёл единорога сбоку и встал так, чтобы его могли видеть абсолютно все присутствующие.       — Шестьсот шестьдесят шесть, — подсчитал Шики, одной рукой поигрывая обжигающим рогом, а второй откидывая назад заметно удлинившиеся волосы. — Шестьдесят семь, — стрельнул он глазами в Арквейд. — Не прятать же от тебя главное шоу.       С силой сжав кулак, он окончательно разломал злосчастный рог и тремя хлопками полностью отряхнул от его останков руки. Затем Шики вытянул ладони вперёд и сформировал из пальцев «кадр». Привычный для любого фотографа жест, к которому Шики постоянно прибегал в процессе своей работы. С той лишь разницей, что теперь вместо горизонтальной ориентации «кадра» он использовал вертикальную.       — А теперь смотрим на меня, мальчики и девочки, — сказал он, прикрывая левый глаз, — и дружно говорим «сыр».       Взгляд его правого глаза столкнулся со взглядом Нерона. Есть контакт. Затем Шики использовал все остальные свои глаза, что от секунды к секунде только множились, чтобы точно так же захватить и все остальные нероновы части. Каждое отдельное его звериное воплощение теперь смотрело в один из глаз Шики. Не отрываясь. Не моргая. Не видя ничего, кроме багряно-алого ока. Как и Арквейд, разумеется.       И в тот миг, когда зрительный контакт был установлен абсолютно со всеми, тёмный городской парк сменился залитым рассветом кровавым полем.       — Это конец, Нерон, — надменно произнёс Шики, обхватывая рукоять воткнутого рядом в землю полуторного меча. — Здесь ты встретишь свою смерть, — объявил он, поднимая своё оружие и указывая им прямо на растерянного Прародителя. — Как встретил когда-то и я.