Триада

      Впервые Шики рассказывал кому-то историю своего происхождения, отчего его обуревали самые разные чувства.       С одной стороны, в этом не было ничего особенного. Он просто говорил о том, что было в далёком и не очень прошлом. Да, это была его история. Нечто очень личное. Но это была просто история. И он рассказывал её тому, кому лучше было рассказать. Банально выгоднее.       С другой стороны, ему приходилось выдавливать из себя едва ли не каждое слово. Несусветная глупость, но его не покидало ощущение, что как только Арквейд узнаёт правду, будет пройден некий Рубикон и вернуться назад уже не получится. Не в отношениях с Арквейд, хотя здесь также имелись свои опасения. В некоем более важном аспекте. Словно сам факт рассказа этой истории вслух должен был разрушить нечто незримое и неосязаемое, но имеющее по-настоящему огромное значение. И Шики никак не мог понять, что же именно это было.       С третьей же стороны, он рассказывал не только свою историю. Она касалась и других (сильно небезразличных ему) людей, перед которыми Шики испытывал за это определённую вину. Выбора у него, конечно, особого и не было, но неприятный осадок всё равно оставался.       И при этом всё перечисленное являлось лишь частью от общего клубка его беспокойств.       «Хочу спать», — посетовал про себя Шики.       Но вслух, разумеется, говорил совершенно иное.       — Суть в том, что Тоно Макихиса не хотел, чтобы кто-либо знал о произошедшем с его сыном, — вёл Шики дальше свой рассказ. — Он был буквально одержим этим нежеланием. Не было ни официального заявления о его гибели, ни похорон, ничего. Даже ближайшим родственникам не дали с Шики попрощаться. Тоно Макихиса просто забрал его тело и унёс в неизвестном направлении.       Шики очень хорошо помнил, как мужчина в строгом деловом костюме поднял окровавленное тело сына на руки, развернулся и ушёл, скрывшись с ним в густой зелёной чаще. И оставив свою рыдающую дочь под присмотром дворецкого и монстра, который вот только что убил её брата.       Замечательный отец.       — По возвращении он дал Алукарду новый приказ. Занять место Тоно Шики и играть его роль, — сказал Шики с необычайной лёгкостью, хоть ничего лёгкого в этом приказе и не было. — Абсурдное повеление, — усмехнулся он. — Кровожадный вампир должен был превратиться в ребёнка, которого убил, и начать жить его жизнью. Играть роль сына и старшего брата. Есть обычную пищу, гулять под солнцем, ходить в школу и посещать различные мероприятия, как член влиятельной и богатой семьи. Кем вообще нужно быть, чтобы отдать подобный приказ? — спросил Шики у Арквейд, не ожидая от неё никакого ответа.       И она ничего не ответила. Лишь молча смотрела на него, демонстрируя полную поглощённость рассказываемой историей.       Шики продолжил.       — В общем, слуга поставленную задачу выполнил и сделал это, надо заметить, с поразительной дотошностью. Помнишь, я говорил, что был весьма хорош в прошлом в изменении облика?       — Помню, — утвердительно качнула головой Арквейд.       — Правильнее всё же будет сказать, что не совсем я был хорош, но не суть, — решил-таки Шики не углубляться снова в вопросы самоидентификации различных своих ипостасей. — Эта способность и сыграла здесь ключевую роль. Алукард воспользовался ей, чтобы переделать свой организм до невиданной до того степени. Речь шла не просто о внешнем изменении облика. Нужно было тело, в котором не получилось бы заметить ничего странного даже при полном медицинском обследовании с применением самого современного оборудования, — начал пояснять Шики все особенности осуществлённой тогда трансформации. — Тело должно было легко поглощать и усваивать нормальную человеческую еду, расти со свойственной ребёнку скоростью, иметь соответствующую личность, свободно обходиться без крови и беспрепятственно переносить солнечный свет. С последним, на самом-то деле, было проще всего, ибо своего рода иммунитетом к солнцу, пускай и не таким эффективным, обладал ещё Дракула, — сделал Шики небольшую ремарку, — но вот всё остальное… Это было реально тяжело и потребовало очень большую цену. Алукард сжёг несколько тысяч душ из запаса, дабы получить достаточно энергии для своей авантюры. Но он справился, — подвёл промежуточный итог Шики. — Новый Тоно Шики был создан.       Миг, когда Шики родился. Много ли людей или даже нелюдей могли поведать кому-то о моменте своего рождения? О своей первой мысли или своём первом вздохе? О самой первой вещи, которую они увидели в своей жизни? А о первом произнесённом слове? Первое движение пальцев, первый шаг… Всё первое. Обо всём этом мог рассказать Шики. И, вероятно, только он один.       — И уже я должен был заменить собой предшественника, — удручённо улыбнувшись, Шики опустил глаза к проезжей части далеко внизу. Редкие машины и ещё более редкие люди. — Обоих предшественников, — поправился он. — Роль Тоно Шики вовсе не освобождала меня от роли Алукарда. Убийства никуда не делись. Они просто наложились сверху на повседневные обязанности. Ученик младшей, средней, а затем и старшей школы. Послушный сын, по крайней мере, на людях. Старший брат… — чуть выделил он интонационно ту часть, которая давалась ему в прошлом особенно тяжело. — Конечно же, в самой семье Тоно меня членом семьи никто не считал, но приказ оставался приказом. Я должен был оставаться Тоно Шики даже тогда, когда никто за мной не следил. Полное погружение, так сказать. Нормальная человеческая жизнь, — хмыкнул Шики, подперев подбородок левой рукой.       — И это ты называешь «нормальной жизнью»? — с непониманием в голосе спросила Арквейд.       Вот так вот. Этого не смогла понять даже она.       Неудивительно.       — А ты что, мангу никогда не читала? — спросил в ответ Шики, тихо посмеявшись. — Самый типичный ОЯШ* с некоторыми специфичными особенностями. В Японии таких пруд пруди, — махнул он правой рукой, указывая разом на все здания перед ними. Со всей этой ситуации ему действительно хотелось смеяться во весь голос. Но он сдерживался. Как мог. — Но до полной «нормальности», — развернулся Шики к Акрвейд, — или чего-то к этому максимально близкого пришлось ждать ещё почти с десять лет. Восемь, если быть совсем точным. Пока Тоно Макихиса не скончался, оставив всё своё наследство и все дела на Акиху. Строго говоря, только тогда я стал Тоно Шики в самом полном смысле этих слов. Вот как-то так, — широко развёл он руки в стороны, демонстрируя Арквейд всего себя. — Теперь ты знаешь мою страшную тайну. Надеюсь, желания убить меня у тебя от этого не прибавилось. Что скажешь, Арквейд? — спросил он без фальши по-дружески.       Хотя дружба между принцессой Истинных Предков — Арквейд Брюнстад — и инкарнацией самого известного в мире вампира — Влада Дракулы — представлялась вещью крайне специфичной. Парадоксальной, если вспомнить, что целью жизни Арквейд являлось уничтожение подобных Дракуле существ. И тем не менее вот они. Стоят в уединении на крыше и спокойно беседуют о вещах, обсуждать которые могли только либо закадычные друзья, либо заклятые враги. Оставалось лишь окончательно прояснить, к какому из двух вариантов относились Арквейд и он.       — Я скажу, — заговорила Арквейд, приложив указательный палец к подбородку и наклонив в задумчивости голову набок, — скажу, — повторила она, заставив Шики слегка занервничать, — скажу, — нервность перешла в озабоченность, — скажу, что ты очень интересный, Шики, — наконец выдала она ответ с обезоруживающей своей ясностью улыбкой. — Очень.       — Кажется, что-то такое я от тебя уже слышал, — с облегчением опустил Шики руки и посмотрел в её большие рубиновые глаза. — По-моему, даже не раз.       — Потому что ты и впрямь интересный, — повторила Арквейд. — И мне это нравится. Я не стану нападать на тебя, — сказала она то, чего Шики ждал от неё более всего прочего. — Мы заключили сделку, и пока ты не нарушаешь свою часть, я не буду нарушать свою.       — Так я же, вроде, вот совсем недавно набросился на девушку и выпил её кровь, — напомнил Шики, что, вообще-то, уже кое-что нарушил.       — Назовём это вынужденной необходимостью, — легко разрешила противоречие Арквейд. — И ты же не потерял над собой контроль. Взял ровно столько, сколько было необходимо, а после даже настоял на том, чтобы отнести её в больницу, — она стрельнула глазами вниз, как то уже много раз делал сам Шики. — Должна признать, последнее меня изрядно удивило.       — Как я уже говорил… — поспешил прокомментировать Шики.       — Да-да-да, я помню, обещание, — уже в самом начале отмахнулась от его слов Арквейд и оттолкнулась от бордюра. — Хорошо, на сегодня закончим, — объявила она, повернувшись спиной, и энергично шагала вглубь неосвещённой крыши. — Нерона для одной ночи более чем достаточно.       — Полностью с тобой согласен, — всецело согласился с её оценкой Шики.       Он уже едва держался на ногах, и всё, чего ему в данный момент хотелось — это завалиться спать. Желательно в свою постель. Можно даже не раздеваясь и не принимая душ. Просто упасть и уснуть.       — Встретимся в парке сразу, как стемнеет.       — Договорились, — не оборачиваясь помахала ему Арквейд рукой и одним прыжком покинула пределы крыши.       Шики остался один.       И протяжный стон сорвался с его уст.       «Он» возник перед ним.       — Проваливай, — немедленно потребовал Шики. От вида «Его» лица у него разом пропали все остатки сил стоять, и он снова сел на крышу. — Быстрее говори, какой я жалкий, и проваливай. Я устал.       — Хорошая история, — сказал «Он», мерно вышагивая по крыше, отчего звон тяжёлых доспехов разносился во все стороны. Услышать, правда, его мог один только Шики, который радости по этому поводу не испытывал совершенно. — Такая краткая и ужатая. Получилось скрыть так много интересных моментов.       — Проваливай, — повторил Шики.       — Например, как на протяжении нескольких первых лет после «рождения», — хищно оскалился «Он», — тебя пыталась убить любимая сестрёнка. Или что это она разбудила тебя тогда в подвале особняка и что именно её приказ ты исполнял, убивая нерадивого братца. Или же…       — Про-ва-ли-вай, — по слогам произнёс Шики в третий и, как он надеялся, в последний раз.       — Ты нашёл ответ на мой вопрос? — «Его» голос внезапно посерьёзнел и всякий намёк на улыбку исчез с его уст.       Шики медленно вдохнул.       — А это так важно? — с откровенной мольбой в глазах посмотрел он на «Него».       — Важнее всего, — холодно отрезал «Он». — И у тебя почти не осталось времени на поиски.       — Что? — непонимающе спросил Шики. — А это ещё что должно значить?       — Ты нашёл ответ? — подойдя вплотную, снова задал «Он» свой злосчастный вопрос. Грозно возвышаясь «Он» заглянул Шики прямо в глаза. Нет, прямо в душу. — Или нет?       У Шики ужасно разболелась голова. Но взгляда он не отвёл.       — Я — Тоно Шики, — твёрдо заявил он. — Старший брат Тоно Акихи.       — И всё? — вопросил «Он» с абсолютно непроницаемым лицом.       — И всё, — подтвердил Шики.       Повисла тишина, отчего-то показавшаяся Шики неловкой. Странное ощущение. И неприятное.       — Я не понимаю тебя, — понурив голову, выдал он, сам того не ожидая. — У меня есть все твои воспоминания. Каждый прожитый и отложившийся в памяти миг. Но всё равно, — тяжело вздохнул он, — я совершенно тебя не понимаю.       — Зато я понимаю тебя лучше, чем ты сам, — ответил ему «Он».       — Ха, — усмехнулся Шики. — Вот ведь радость. Хоть кому-то это удаётся.       — Нет ничего сложного в том, чтобы понять наивного ребёнка.       — Мне всего тринадцать лет, — глянул Шики на «Него» исподлобья. — Но звучит всё равно обидно.       — Дело не в возрасте или знаниях, — «Он» вытянул вперёд руку так, словно предлагал помочь Шики подняться. — Дело в воле самому принимать за себя решения и брать за них ответственность. Только ребёнок может себе позволить жить по чужой указке, веря, что так ему будет лучше.       Шики с нескрываемым скепсисом смотрел на «Его» протянутую ладонь, после чего с некоторой опаской, но всё же ухватился за неё своей.       — А так ли это плохо? — спросил Шики, вставая с «Его» помощью на ноги. — Если все счастливы, то какая разница?       — Подделка навсегда останется всего-навсего подделкой, — ответил «Он». — Фальшивое счастье обернётся лишь ещё большим страданием, как и фальшивая жизнь неизбежно разобьётся на части, столкнувшись с непреклонной действительностью. Нельзя вечно пребывать в детских фантазиях, — сказал «Он», смотря на Шики суровым немигающим взором. — Заполучить желаемое можно лишь одним способом. Бросив вызов всему миру и заставив его принять твои условия.       — То есть, поступить, как ты? — задал Шики свой последний вопрос, ибо уже чувствовал, что разговор их подходит к концу.       — Нет, Тоно Шики, — отступил «Он» на три шага, и силуэт «Его» стал растворяться в ночном мраке. — Ты должен быть намного лучше.       И «Он» исчез, оставив Шики наедине с собственными мыслями.       Слишком многими мыслями, чтобы их можно было обдумать.

***

      К моменту, как Шики достиг ворот их поместья, небо уже начало светлеть. Буквально самую малость, но начало.       Ещё никогда дорога домой не давалась ему так тяжело. Дыхание и то полностью сбилось во время подъёма на холм. А дорога всё ещё не закончилась. Собрав остатки сил в негнущихся ногах, Шики подпрыгнул достаточно высоко, чтобы перемахнуть через ворота и приземлиться по другую сторону. Правда, в процессе он чуть-чуть оплошал, зацепившись носком за саму верхушку, но для потери равновесия и падения этого оказалось недостаточно. Хотя угроза была вполне реальна.       И всё же он добрался до дома.       Вяло перебирая ногами, Шики двигался по мощёной дорожке к поместью и поддерживал себя одной только мыслью о тёплой и мягкой кровати. Сжимающийся от голода желудок тоже не упускал возможность заявить о себе, однако его жалкие потуги не шли ни в какое сравнение с желанием поспать. Вот даже не близко.       — Спать… — протянул Шики примерно в той же интонации, что и зомби из какого-нибудь безыдейного фильма ужасов, постоянно повторяющие: «Мозги, мозги…»       Впрочем, посмотри на него в данный момент кто-нибудь со стороны, именно за зомби бы, наверняка, и принял. По крайней мере, сам Шики определённое сходство точно прослеживал. Поэтому, собственно, подойдя непосредственно к особняку свернул в сторону от главных ворот и направился прямиком к окну в свою комнату. Не хватало ещё нарваться на кого-то из домашних, пока он будет тащить свою тушку по лестнице и коридору. Только нервы лишний раз портить. И им, и себе.       Шики подошёл к саду, на который выходило окно его комнаты, и вдруг замер.       «Показалось?» — спросил он у самого себя, внимательно принюхиваясь к окружающим его запахам. — «Показалось», — ответил сам себе же он, не найдя ничего необычного.       Трава, деревья, разнообразные цветы, земля… А ведь померещилось, будто кровью потянуло. Видимо, сказывалась только распалившаяся от порции свежей крови Жажда. Ничего удивительного после столь долгого воздержания. Но Шики по-прежнему себя контролировал и бросаться на кого-либо с клыками наперевес однозначно не собирался. С той полицейской был совсем уж крайний случай. Даже Арквейд это признала. Никаких причин для беспокойства.       Шики вновь оттолкнулся обеими ногами от земли и взлетел на уровень второго этажа, вцепившись пальцами в прорези между кирпичами. Следом его Тень проскользнула меж оконных створок и сдвинула задвижку, открыв ему путь внутрь. Шики потянул на себя правую створку, распахивая окно, и осторожно полез внутрь.       — Доброе утро, нии-сан, — раздалось сбоку столь внезапно и неожиданно, что нога Шики соскользнула с подоконника, и он кубарем полетел вниз.       На пол. Не на землю.       — У-утречко, Акиха, — попытался он выдать беззаботное приветствие, пребывая в совсем уж неподходящем для того положении. — Ты вообще когда-нибудь спишь? — весело спросил он, вскочив на ноги.       — Кажется, это я должна задавать тебе такой вопрос, нии-сан, — медленно встала Акиха с приставленного к стенке стула и подошла к нему. — Ты хоть знаешь, который сейчас час?       — Нет, — мотнул головой Шики, — и знать не хочу. Прости, Акиха, — вздохнул он, — но, пожалуйста, давай отложим мою экзекуцию на потом. Я сейчас…       — Вижу, — не дала ему договорить Акиха, внимательно изучая его удручающий внешний вид. И царившая в комнате темнота её явно не смущала. Скорее всего, просидела в ней достаточно долго, чтобы глаза полностью адаптировались. — Ты в порядке? — спросила она, осторожно касаясь пальцами кожи на его груди через одну из бесчисленных дырок в одежде.       — Всё уже зажило, — перехватив её руку, заверил Шики. — Но я зверски вымотался.       — Проблема решена? — подняла Акиха голову, чтобы их взгляды встретились.       — Отчасти, — уклончиво ответил Шики. — От очень большой части, — добавил он ещё, чуть погодя.       — Значит, не решена, — отвела она глаза в сторону и отняла свою руку.       — Я стараюсь, правда, — почувствовав, что подвёл её, молвил в оправдание Шики.       — Потом поговорим, — Акиха отстранилась и направилась к выходу из комнаты. — Отдыхай, нии-сан, — сказала она, уже открыв дверь и сделав первый шаг наружу. — Я распоряжусь, чтобы тебя никто не беспокоил.       Дверь захлопнулась.       А Шики всё продолжал бессмысленно пялиться на место, где никого уже не было.       Ещё больше вопросов. Ещё больше мыслей.       И никаких сил всем этим заниматься.       Он достал из кармана изрядно потрёпанный телефон и поставил его на зарядку рядом с кроватью. Зажатие кнопки включения дало положительный результат, и на исцарапанном экране высветился логотип производителя. Вот, что значит, качественный противоударный телефон.       Девайс лёг на тумбу, а на пол полетели окровавленные тряпки. Шики особо не церемонился и просто срывал с себя то, что и без того уже было безнадёжно испорчено. Где-то рядом оказалась брошена и обувь. Затем он упал на кровать и, замотавшись в несколько слоёв одеялом, сразу же отключился.       А за окном уже наступало утро.