Триада

      Акиха вернулась в его комнату.       Тихо прикрыв за собой дверь, она осторожно прошагала к стене у окна и взяла оттуда стул, который затем приставила к изголовью кровати. И всё так же тихо села на него, лишь едва-едва оперевшись прямой спиной о спинку. Та могла начать скрипеть от чрезмерного давления, в чём Акиха уже успела убедиться прошлой ночью. А сейчас ей это было совсем не нужно.       «Надо будет заменить», — сделала она между делом заметку на будущее.       Шики всё ещё спал.       Яркие лучи солнца, что всего через час-полтора должно было достигнуть своего зенита, ниспадали прямо на его закрытые глаза. Однако не было похоже, чтобы Шики это как-то беспокоило. Спихнув с себя большую часть одеяла и распластавшись по всей поверхности кровати, он спал таким крепким сном, что, казалось, разбудить его не получилось бы и артиллерийским залпом прямо под окном. Но Акиха всё равно старалась не издавать ни единого звука, дабы не оставалось и малейшей возможности для его преждевременного пробуждения. Задумавшись над этим, она даже встала и быстро задёрнула шторы (разумеется, без лишнего шума), после чего вновь вернулась на место. И продолжила пристально вглядываться в его лицо.       Безмятежное и умиротворённое.       В корне отличающееся от того, что он продемонстрировал по возвращении.       Акиха перевела взгляд на кучу изодранной в клочья и измазанной в крови и грязи одежды. Это была его кровь. В этом Акиха не сомневалась ни секунды. Всё, как четыре дня назад. Всё, как на протяжении многих лет ранее. До того, как умер отец. Шики сражался. Получал ранения и наносил их. Страдал… и заставлял страдать других. Всё опять возвращалось к началу.       Она снова посмотрела на его лицо. Даже оно уже почти в точности соответствовало тому, которое она увидела в день их первой встречи. Когда он ещё не был Шики. На нём по-прежнему сохранялись черты, по которым можно было сказать, что они с Акихой были похожи. Семейные черты, свойственные родным братьям и сёстрам. Они всё ещё сохранялись… Но Акиха была уверена, что лет через пять-шесть и от них уже не должно было остаться ни следа. Всё же мир и природу не так уж легко обмануть, как это могло казаться тринадцать лет назад. Всё возвращалось на свои места. И обман, в котором они прожили так долго, грозился вот-вот развеяться. Как дым после неудачного циркового представления.       Раньше, чем Акиха успела это осознать, её рука уже отыскала вытянутую вбок руку Шики. Её пальцы мягко обвились вокруг его. Акихе не следовало этого делать. Это противоречило всем намерениям, с которыми она пришла в его комнату.       Кстати…       А зачем она вообще пришла к нему?       Акиха задала себе этот вопрос и почти сразу же нашла на него ответ. Но мириться с ним и признаваться в его правдивости отказывалась. У неё не было никакого права на подобные мысли. После всего, что она с ним сделала. Ненавидела. Проклинала. Раз за разом ранила, и далеко не только словами. Её выворачивало наизнанку от одних только воспоминаний обо всё этом. И в завершение всего она поступила точно также, как отец. Один в один. Эгоистично и жестоко привязала Шики к себе, заставив исполнять свои капризы, будто какого-нибудь дрессированного пса.       Жестокая шутка.       Акиха до того презирала Тоно Макихису, а в итоге стала едва ли не полной его копией. Он действительно мог бы ей гордиться.       Когда же это началось?       Когда она стала такой?       Ответы и тут не заставили себя долго ждать. Акиха была такой с самого начала. С самого первого отданного Шики приказа. Уже тогда, будучи совсем ещё несмышлёной девчонкой, она уже была дочерью своего отца. И только подтвердила это на его похоронах.       А ведь у неё был шанс…       Именно тогда, когда они с Шики вдвоём стояли у свежевырытой и закопанной могилы Тоно Макихисы, Акиха могла положить всему конец. Хватило бы всего-навсего пары слов. Так почему же?..       Акиха перенеслась в тот день.       Было солнечно, хотя по прогнозу обещали сильный дождь. На кладбище собралось огромное количество народу: родственники (близкие и дальние), коллеги, подчинённые, партнёры по бизнесу и конкуренты по нему же. С дюжину журналистов с их камерами, фотоаппаратами и всем прочим.       Похороны проходили в западном стиле. Даже священник присутствовал, зачитывая какие-то строки из Библии. Абсурд полнейший, но положение семьи Тоно обязывало провести весь этот фарс от начала и до конца. Большей частью организационных вопросов заведовал Уолтер, но и Акиха несильно отставала. Уже тогда она была готова взять на себя всю полноту обязанностей главы семьи, хоть семнадцатилетний возраст этого пока и не позволял. Впрочем, она всё равно активно бралась за всё, до чего только могла дотянуться. И идеально выполняла каждую мелочь.       Унылая и насквозь пропитанная фальшью церемония затянулась на долгие часы. Все приносили свои соболезнования и обещали помощь, но за каждым их высказыванием крылось столько гнилой лжи, что Акиху чуть ли не наизнанку выворачивало от одного их присутствия. Всех их интересовало только её наследство и то, как бы оторвать от него кусок побольше. Свора голодных псов, решивших полакомиться на трупе тигра. Им ещё только предстояло узнать, что на смену старому тигру пришла молодая, но от того не менее грозная пума.       Но тогда от их тошнотворного присутствия Акиху спас обещанный дождь. Погода переменилась так быстро. В один момент ярко светило солнце, а уже в следующий всё затянули серые тучи. Сперва это были лишь редкие одинокие капли, но потом разразился настоящий ливень. Все спешно разбежались по своим машинам и разъехались, и только Акиха с Шики продолжали стоять у могилы. Шики держал в руках большой чёрный зонт и старательно прикрывал им Акиху.       — Нам лучше уйти, — сказал тогда Шики.       Подол платья и туфли Акихи насквозь промокли, а сама она перманентно дрожала от холода.       — Думаешь? — отстранённо спросила она.       Несмотря ни на что, ей совсем не хотелось возвращаться домой. В этот огромный, пустой и мрачный особняк.       — Да, но решать вам, Хозяйка, — ответил Шики.       Хозяйка.       Со дня смерти отца Шики теперь только так к ней и обращался, когда они оставались наедине. И это было абсолютно правильно. Отныне она являлась его хозяйкой, а он был её слугой. Эта мерзкая игра в семью закончилась. Во всяком случае, для них.       — Верно, — тихо проговорила Акиха. — Теперь хозяйка — это я.       — Вы всегда ей были для меня, — так же тихо сказал ей Шики.       — То есть сестру ты во мне никогда и не видел? — посмотрела она на него с грустной улыбкой.       Закрывая её от дождя, сам Шики при этом оставался полностью открыт его хлестающим потокам. Вечно взъерошенные волосы прибило к голове, а по лицу стекали многочисленные струйки.       — Я был вашим братом в самом полном из доступных мне пониманий этого слова, — ответил Шики с улыбкой доброй, которую всегда перед ней и демонстрировал.       В самом деле. Вопреки всей исторгаемой Акихой неприязни, сам Шики по отношению к ней проявлял одно лишь дружелюбие и заботу. Даже когда она открыто пыталась убить его в надежде заглушить собственное чувство вины.       Так что же? Пришла пора отказаться и от этого иллюзорного лучика света, что у неё ещё остался?       Должна ли она была так поступить?       Должны ли она была оставить в своём сердце одну лишь злобу?       — А если я прикажу тебе продолжить быть моим братом? — заглянула она в его ясные голубые глаза. — Освобожу ото всей той кровавой работы, что на тебя повесил отец, и прикажу до конца моих дней играть роль заботливого старшего брата? Как ты тогда поступишь?       Глупые вопросы.       И бессмысленные.       Она и без того знала, что ответить ей он мог только одним образом.       И всё же ей хотелось это услышать. Услышать, как он произнесёт это вслух, стоя прямо перед ней. Очередная иллюзия. Будто бы это было и его желанием тоже.       Ложь, наложенная на ложь.       Как много слоёв обмана и самообмана требовалось, чтобы забыть о правде и жить в той сладкой мистерии, которую Акиха сама для себя выдумала?       — Тогда я с радостью стану тем братом, что нужен вам больше всего, Хозяйка, — не изменяя своей улыбки, ответил Шики. — Я всегда буду на вашей стороне и сделаю всё, чтобы вы никогда не чувствовали себя одинокой. Я буду любить и защищать вас со рвением, достойным родного для вас человека. Что бы ни случилось. Навсегда.       Решение принято.       — Да будет так, — дрожа всем телом, Акиха припала к его промокшей груди и нашла в ней опору, которая позволит ей пройти через всевозможные трудности, какие только могла преподнести ей судьба. — Отныне и впредь ты — Тоно Шики. Мой старший брат. И никто более.       Свободной от зонта рукой Шики обнял её за плечи.       — Тогда позволь мне наконец отвести тебя к машине, — весёлым и чуть насмехающимся тоном заговорил он. — Дрожишь так, что скоро землетрясение под ногами устроишь. И учти, Акиха. Если заболеешь, то я лично приготовлю тебе кашу и буду кормить с ложечки, постоянно приговаривая: «Я же говорил».       Он вернулся.       Тот, кто прожил с ней бок о бок все эти годы.       — Ты прав, Шики, — негромко выдохнула она. — Пора домой.       И вот так они и пошли. Он, защищая и поддерживая её. А она, используя его как свою опору.       Акиха протянула левую руку и коснулась его спящего лица. Её пальцы пробежались по его лбу, смахивая с оного несколько локонов, затем соскользнули на щёку, перескакивая острую скулу, и, немного поплутав, остановились на подбородке. В считанных миллиметрах от его губ.       Она просто желала, чтобы рядом с ней был хоть кто-нибудь, на кого она могла полностью положиться. Кто-то, кто ни при каких обстоятельствах не покинул бы её, всегда оставаясь рядом. И Шики стал этим кем-то. По своей ли воле, или же против неё. Но он оставался подле неё.       И вот эгоистичной натуре Акихи этого стало мало. Теперь она желала от него большего. И осознание, что она может получить это ценой нескольких слов, обращалось для неё труднейшим испытанием. Какое же искушение она испытывала, глядя вот так на беззащитного во всех смыслах Шики и имея возможность свободно его касаться. Не давать себе волю в такой ситуации было для Акихи сущим наказанием. И наказание это определила она сама. За все свершённые в прошлом и неизбежно ещё умноженные в будущем грехи.       Акиха наклонилась чуть ближе. Совсем чуть-чуть.       — Мхнм, — выдал что-то непонятное Шики, заворочавшись в кровати, и Акиха тут же отняла от него обе руки.       Шики немного повозился, видимо, подыскивая более удобное положение, после чего отвернулся и крепко обнял подушку.       Сердце Акихи ускорило свой бег, но она никак не проявила этого внешне. Столь же медленно и бесшумно дыша, она спокойно выждала две минуты, вслед за чем встала и вернула стул на место. После она осторожно покинула комнату и, лишь сделав семь длинных шагов прочь от неё, позволила себе шумно выдохнуть. Только раз, за которым последовало полное возвращение самообладания, и Акиха двинулась по направлению к своей комнате.       Однако она решила повременить с возвращением, уловив краем уха голос Уолтера, что-то напевающего себе под нос во время уборки на первом этаже. Акиха спустилась вниз по лестнице и почти сразу же отыскала глазами престарелого дворецкого.       — Уолтер, — обратилась она к нему.       — Госпожа, — обернувшись, почтительно склонил голову Уолтер. — Как там мастер Шики?       Акиха чуть замешкалась и издала приглушённый смешок.       — Ничего-то от тебя не скроешь.       — Лишь делаю свою работу, — улыбнулся Уолтер, заканчивая протирать антикварную вазу и возвращая её на место. — У вас есть для меня поручение?       — Да, Уолтер, есть, — прямо заявила Акиха.       — Слушаю, — выпрямившись, как по линейке, посмотрел на неё Уолтер со всей серьёзностью.       Опыт и природная проницательность позволили ему сходу уловить её настрой.       — То ружьё, что ты держишь под замком в своей комнате, сейчас в надлежащем состоянии? — начала Акиха с подготовительных вопросов.       — Да, госпожа, — немедля отозвался Уолтер.       — Давно ли ты практиковался в стрельбе из него?       — Три недели назад.       — Каковы результаты?       — Удовлетворительные.       — Патронов в достатке?       — Более чем.       — Тогда я попрошу тебя держать его наготове, — подошла Акиха к главному. — Возможно, в скором времени к нам пожалуют незваные гости. Хочу, чтобы ты позаботился о Кохаку и Хисуи, если это всё же случится.       — Слушаюсь, госпожа, — с готовностью отозвался Уолтер. — Но могу ли я уточнить пару моментов, если позволите?       — Спрашивай, но быстро, — дала добро Акиха.       — Вы ничего не сказали о вашей защите, — заметил Уолтер. — Должен ли я понимать это так, что в случае возникновения указанных вами обстоятельств, моим абсолютным приоритетом становятся жизнь и здоровье Кохаку с Хисуи?       — Именно так, — подтвердила Акиха. — О себе я позабочусь сама.       — Принято, — кивнул Уолтер, показывая, что впредь будет действовать исходя из означенного условия. — И второй вопрос. Следует ли мне обсудить вопросы безопасности поместья с мастером Шики, когда он?..       — В этом нет необходимости, — не дала ему договорить Акиха строгим голосом. — У Шики есть свои обязанности, которые он будет исполнять. И знать о нашем разговоре ему тоже не нужно, — заранее предупредила Акиха, хоть и не сомневалась, что Уолтер и без того сохранит всё в тайне.       Ему она доверяла почти столь же безоговорочно, сколь и Шики.       — Как прикажете, госпожа, — Уолтер понимающе улыбнулся. — Покуда это в моих силах, я сделаю всё, чтобы Кохаку и Хисуи ничего не угрожало.       — Спасибо, Уолтер, — поблагодарила Акиха заметно смягчившемся тоном.       — Не стоит благодарностей, госпожа. Я лишь делаю свою работу, — скромно напомнил Уолтер.       Акиха развернулась и вновь поднялась на второй этаж, тогда как Уолтер вернулся к прерванной уборке.       Быстрыми шагами Акиха пересекла длинный коридор и зашла в свою комнату, расположившись затем на стуле за рабочим столом.       — Это был просто сон, — сказала она в пустоту, откинувшись на спинку стула.       Слова, призванные рассеять сомнения, что словно плющ оплетали её взволнованное сердце. То, что она видела прошлой ночью, было всего лишь сном. Без альтернатив. И её воспоминания, и записи в дневниках отца не оставляли места для интерпретаций и сомнений.       Её брат мёртв. Уже очень много лет.       Но, к сожалению, тревогу далеко не всегда можно было победить холодным разумом и голыми фактами. Потому Акиха отдала Уолтеру этот приказ. И по этой же причине она теперь морально готовилась к тому, что ей возможно придётся сделать. Крайне маловероятно. Но всё же возможно.       И что бы там ни было, Акиха собиралась разобраться со всем самостоятельно. Она — глава семьи Тоно. Ответственность лежала на ней. Как находилась в её руках и вся необходимая сила.       Акиха прикрыла глаза.       Столько разных образов проносилось перед её глазами.       Картины былого.       Представления о грядущем.       О чём-то она сожалела.       Что-то вспоминала с теплом.       К чему-то стремилась.       От чего-то бежала.       Пришла пора решительных действий. Акиха не могла больше позволять событиям идти своим чередом, довольствуясь ролью простого наблюдателя. День за днём Шики старался ради неё, не щадя ни себя, ни других. Настал черёд Акихе ответить тем же.       А после…       Когда вся эта история с убийствами и вампирами уже осталась бы далеко позади…       Акиха могла бы…       …спасти Шики…       …от самой себя.