Смертники

Бьёрейм проснулся первым, всё ещё испытывая тянущую нежность. Разложившись по диагонали, Хелиог спал, подпирая ему плечо. Несомненно, после их близости Рейм всегда ощущал потребность в ласке, да и относился к Венлефу теплее, чем обычно. Он и разбудил его, в конце концов, своими осторожными поглаживаниями. Хелиог не говорил ни слова, только удовлетворённо мычал время от времени. В целом, они так и провели этот выходной: в каком-то умиротворённом совместном единении. Хелиог явно был доволен. На работе ожидаемо начались расспросы. Сколько лет, кто такой. – Выглядел внушительно и даже опасно. Опасно? Это в его-то нынешнем дрищёвом состоянии? – Он же смертник, да? Редкие нашивки. – Был смертником. Сейчас он жизнью не рискует, это немного другое. Мы в армии и познакомились, – сказал он, предупреждая следующие вопросы. – Богатенький дружок, да? – хмыкнули ему. – Нет. – У них же огромные премии. – Он вышел с желанием смертника, не с премией. Либо то, либо то. – И что можно выбрать такого, что нельзя купить за такие деньги? – Это его личное, не имею права говорить. – Глупо было не взять деньги. Да, ещё как. Но у Бьёрейма к этому моменту было бы на одного полового партнёра больше. Он почувствовал отвращение к людям, которые его расспрашивали. Что они могут понимать. Так двойственно, Рейм вроде и хотел каких-то более близких, дружественных отношений с кем-либо, но понимал, что как только разговор зайдёт об армии, он сразу закроется. А если это как-то коснётся Венлефа, то будет защищать. Он, конечно, дурак, но это его дело. И он был достоин уважения, а не осуждения. – У него с головой-то нормально? – примерно об этом Бьёрейм и думал. – Получше, чем у многих. Его, ясное дело, стали подозревать в более тесной связи, чем могла бы быть у двух сослуживцев. «И пусть», – подумал Бьёрейм словами Венлефа. Они всё-таки взяли отпуск одновременно. Бьёрейм отстранился от планов, оставив всё на Венлефа, хоть тот и не прекращал попыток вовлечь его в процесс. Семь дней в домике у озера где-то в глуши. Рейм и не подозревал, что Венлеф такой романтик. – Нас же там мошкара сожрёт, – ныл он, уже сидя в автобусе. – Забрызгаемся репеллентом. – Почему именно туда? – Ты же не помогал выбирать. Так что, страдай. – Очень смешно. Двенадцать часов дороги измотали. В администрации базы их приняли, выдали ключи от домика и карту местности. Есть можно было в столовой или покупать продукты и готовить самим. Венлеф взял чай в пакетиках и пару бутербродов, перекусить перед сном. Стремительно темнело. По дороге к домику их стала кусать обещанная мошкара. Когда вдалеке забрезжил еле видный свет тусклой лампочки, Бьёрейм не сдержался: – Нихрена себе у них тут расстояния. Можно прибить друг друга и не услышит никто. Но домик порадовал его чистотой, кухонным уголком, а также туалетом и душем. – Две кровати? – обернулся он к Венлефу. – Одна только в семейных. Ты же не хотел бы в семейный? Бьёрейм уставился на него укоризненным взглядом, тот лишь пожал плечами. Бросив сумку на одну из кроватей, Рейм осмотрелся. Венлеф тем временем уже кипятил чайник, доставал из шкафчиков посуду. – И какие тут развлечения? – Чистый воздух. Фыркнув, Бьёрейм потянулся за листовкой турбазы на тумбочке. Венлеф уже продолжал: – Бар, бильярд, даже бассейн есть где-то у административного корпуса. – Ага, – отозвался Рейм, читая буклет. – Зачем сюда ехал ты? Венлеф понял его с первого раза: – За природой, тишиной. Когда ещё мать с отцом ладили, давным-давно, мы выбирались на такие пикники семьёй. Мне, наверное, и десяти лет не было тогда. Одно из приятных воспоминаний. В следующий раз ты выбираешь место, ладно? – У меня денег нет выбирать. – Не начинай. Они перекусили, сполоснулись. У Рейма глаза слипались, вроде, дремал в автобусе, но выспаться не удалось. Когда Бьёрейм вышел из душа, Венлефа в домике не было. Выйдя на крыльцо, он обнаружил его тут же, на ступеньках. Под фонарём кружили полчища насекомых, они же стрекотали в траве. – Хочешь, разожжём костёр? – спросил Венлеф. – Завтра. Очень спать хочу, пойдём? Он безмерно удивил Рейма тем, что лёг на отдельную кровать. Конечно, они были узкими, но мог бы хотя бы сказать об этом вслух. Хоть Бьёрейм и воспринимал в штыки их с Венлефом сожительство, но спать с ним он привык и никогда не имел желания делать это раздельно. Что бы там ему ни думалось, тепло Венлефа под боком умиротворяло. Рейм думал, что не сможет заснуть, но, как только свет потух, его вырубило, едва он закрыл глаза. Рано утром он проснулся, оттого что продрог. Он взглянул на постель Венлефа: уже заправлена. Сколько времени, черт возьми? Напротив его постели обнаружился обогреватель, включенный в сеть. Наверное, Венлеф тоже от холода проснулся. Его снова не было в домике, так что Рейм еле-еле заставил себя натянуть шмотки и выйти наружу. Венлеф сидел с кружкой чая на поручнях крыльца. Вокруг висел густой туман, пришедший с озера. – Замёрз? – спросил Венлеф. Рейм кивнул. – Тогда иди в дом, попей горячий чай. Для завтрака ещё рановато. – А ты? Почему не спишь? – Кошмары замучили, – с неохотой ответил он. – Может, попить успокоительные на ночь? Травки какие-нибудь? – Наверное. Рейм ожидал, что он будет отнекиваться. С момента приезда сюда Венлеф стал очень «в себе». Никаких тебе разговоров про совместную постель. Всё время сбегал постоять на берегу озера в одиночестве. Почему? Что он хотел этим сказать? Отдыхает так? В первый день они переделали всё, что можно было сделать: прогулялись по территории базы, готовили, жарили мясо на углях, смотрели фильм, ближе к ночи зажгли большой костёр. Здорово, но молчаливость Венлефа напрягала. – Завтра вечером сходим в бар? – спросил он, засыпая. Венлеф со своей кровати пробормотал что-то утвердительное. В общем-то, Бьёрейму не столько хотелось пить, как посмотреть на контингент, обстановку в общем. Его удивила довольно организованная игра в бильярд, народ резался только так. Венлеф предложил тоже попробовать. Против них оказались две девушки, блондинка и рыжая. Из вежливости они познакомились, угостили их коктейлями, заказали чего покрепче себе. Время шло, азарт рос. – Вы из Саллеса? – спросила рыженькая, Тесс. – Да, живём там. Но мы не местные, даже не с Ниараполи. – О-о, Леенга тоже не с Ниараполи. Да, Лей? Блондинка с кием в руке отозвалась, примеряясь к шару: – Порой задрать могут так, что даже с планеты сбежишь. Рейм находил их приятными. Тесс была тёплой. Яркой, с высокой грудью, отлично смотревшейся в разрезе платья. Не пошло, нет. Женственно. У Тесс была широкая улыбка, заразительный смех. Леенга очень худая, в своём костюме смотрелась строго, но невероятно сексуально. Когда она вставала рядом с Венлефом, чтобы ударить по шару, у Бьёрейма дух захватывало: этих двоих можно было принять за парочку. Они прилично набрались, но игру никто оставлять не хотел. Рейм и Тесс были на порядок слабее и в большинстве им приходилось наблюдать за противостоянием Венлефа и Лей. – Она чертовски хороша, – воскликнул Рейм, когда она выиграла ещё раз. – Это моя Леенга, – улыбнулась Тесс. – Гроза азартных игр. Лей закурила. – Не курите? – спросила она и после отрицательного ответа задала ещё один вопрос: – Как вас сюда занесло? – Гоняюсь за детскими воспоминаниями, – подал голос Венлеф. – А вы? – Заслуженный отпуск. На какой уж хватило. Цены нынче… – Тесс покачала головой. – Но проветриться было необходимо, – закончила Леенга. У неё была короткая стрижка и пронзительные глаза. Но она не выглядела отталкивающе, скорее, с ней тянуло быть настоящим джентльменом. – Согласен. Мне тоже необходимо было проветриться. – Ну а ты, Рейм? – спросила Тесс. – И я проветриваюсь. За компанию, – пошутил он. – Тесс – парикмахер. Только посмотрите на эти талантливые руки! Я – адвокат. Дайте угадаю. Рейм работает, где пришлось, без особой привязанности. А Венлеф… – она внимательно осмотрела его, – служивый пёс. – Проницательно, – подтвердил её слова Венлеф. – От вас разит за версту, – не очень вежливо сказала она. – Леенга, перестань, – осадила её Тесс. – Ей приходилось пару раз попадать в переделки с участием военных. – Никаких переделок, мы на отдыхе, – улыбнулся ей Венлеф. Леенга ответила едва заметной улыбкой. Они с Венлефом пошли к стойке заказать ещё напитков и закусок. – Она терпеть не может вояк. И смотри-ка, всё глазеет на твоего друга, – рассмеялась Тесс. – Где вы с ним познакомились? – В армии. – Он ведь старше тебя, да? – Да. Мы были в разных званиях. – Хорошо, что вынесли дружбу оттуда. Говорят, сейчас в армии полный бардак. Все эти конфликты, которые наше правительство само ищет на свою голову… А, что говорить, тебе виднее. – Леенга выглядит напряжённой, – наблюдал за ними Рейм. – У неё было сложное дело по работе и, кажется, закончилось всё не слишком удачно. – Вы живёте вдвоём? – С недавнего времени. Я рассталась с парнем, депрессия и всё такое. Леенга сказала переехать пока к ней, всё равно снимаем обе. Ищем новую любовь, – Тесс подмигнула ему. – А вы? – Наверное, с полгода как приехали сюда, в Саллес. Венлеф хорошо устроился. Я пока ищу себя, а там видно будет. – Не передерётесь из-за девчонки? – Вряд ли. Мы разные, и вкусы у нас совсем разные. Рейм понятия не имел, какие Венлефу нравятся девушки. Они хорошо выпили, прекрасно поговорили. Бьёрейм видел, что Венлеф как-то чересчур налегает на крепкое. Именно Рейм в итоге сказал: – Если девушки позволят, то мы проводили бы их. – Девушки позволят, – отозвалась Леенга, и все рассмеялись. Они рассчитались и вышли из бара. По узким тропинкам турбазы впереди шла Леенга с Венлефом, а Рейм с Тесс за ними. – Только проводите? – лукаво спросила Тесс у Рейма. – Только проводим, – ответил он, а самого холодок прошиб. Ему не следовало бы отвечать за Венлефа. – Благородно, – сказала Тесс. – Вы отличные парни. На прощание их расцеловали в щёки и поблагодарили. Венлеф был довольно пьян, и, когда домик девочек скрылся из вида, Рейм взял его под локоть. – Это нормально для тебя, столько пить в компании? Ты надирался больше всех. – Хотел расслабиться. Его слегка болтало из стороны в сторону. – Девушки не прочь были продолжить, но ты что-то чересчур перегибал с выпитым. – Тогда тебе не следовало сворачивать веселье. Я бы ушёл один, уже собирался. – Что значит «один», я приехал сюда с тобой, – проворчал Рейм. – Тем более, Леенга на тебя заглядывалась. – Они обе замечательные. И мне ни к чему их обманывать. Венлеф шикарно запнулся, хорошо, что Бьёрейм крепко его держал. – Завтра будешь болеть с похмелья, – шикнул он на него. Было прохладно, изо рта шёл пар. В домике Рейм отправил Венлефа в душ, а сам расправил кровати и включил обогреватель. Вернулся Венлеф, лёг. Бьёрейм тоже сполоснулся и вернулся в комнату. Венлеф лежал на боку, а косичка свешивалась с края кровати. Рейм сел на его кровать и стянул с него резинку: – Косичку нужно расплести, ты же знаешь. Венлеф пробурчал что-то сонно. Рейм принял это за согласие и расплёл его. Теперь Венлеф был смешным, растрёпанным. Не чета тому вояке с выправкой, который нравится девушкам. Это было неожиданно: увидеть, как на него заглядываются. Некоторые собственнические чувства всё-таки это разжигало. Отчаянно хотелось лечь рядом и закинуть на Венлефа руки и ноги. И забыть про взгляды девочек. Это его Хелиог. Похоже, Бьёрейму следовало в кого-то влюбиться, чтобы перебить эти уже казавшиеся нормой ощущения. А пока… Он разбудил его, пытаясь улечься рядом на узкой постели. – Рейм? Холодно? – даже пьяный, Венлеф был неисправим. – Хочу лечь с тобой, – сказал Бьёрейм. Да, он хотел. Венлеф подвинулся, Рейм отточенным движением подсунул руку ему под подушку, а одну ногу положил меж его ног. Склонившись, прижался губами к его щеке с вылезшей щетиной. Добрался до его губ, целовал, чувствуя слабый сонный ответ. Хелиог нравился ему таким. – Ревнуешь? – вдруг шепнул Венлеф. – Да, – не стал врать Рейм. – Это намного приятнее, чем когда тебе вовсе без разницы. Напрягали эти разговоры, Бьёрейму совершенно не хотелось выяснять отношения сейчас. Да и какие отношения, всё было сложно. Хелиог лежал тихо, сам не лез, только отвечал на ласки Бьёрейма. Было ощущение, что он запоминает, впитывает, как губка. Рейму стало гадливо на душе. Своей ревностью он давал ему надежду, так? В любом случае, ещё же ничего не решено, да они лежат в одной постели, в конце концов! – Хочу поцелуй, но когда ты сверху. Хелиог без слов высвободился и сменил позу, нависнув над Реймом. Отдаваться его глубоким поцелуям было хорошо. Рейм выгнулся так, чтобы их члены соприкоснулись, и Хелиог лёг на него, опираясь на локти. Хотелось быть таким же честным, как Венлеф. Рейм все ещё считал, что им можно восхищаться. Венлеф плохо спал всю ночь, Рейм пару раз просыпался от его полувоя и будил, успокаивая. Под утро он переполз на свою кровать, понимая, что им мало места, а Венлеф всё норовит улечься на спину. Как и следовало ожидать, у Венлефа было дикое похмелье. Как только рассвело, Бьёрейм выключил обогреватель и приоткрыл окно, впуская прохладный влажный воздух. Через пару часов ему удалось заставить Венлефа перекусить и выпить таблетки от головной боли. Половину дня Рейм просто щёлкал по каналам, пока он отлёживался. – Тебе не скучно? – Мне? Нет, – удивлённо отозвался Бьёрейм. – Там бассейн есть, ещё этот… Тир. – Это больше по твоей части. Как тебе станет лучше – погуляем вокруг озера. В окрестностях их съёмной квартиры не было ни одного приличного парка, а здесь и вправду дышалось. После обеда заморосил дождь. Венлеф снова задремал. Рейм навёл себе кофе и вышел на крыльцо. Из-за дождя все летучие гады попрятались. Пахло травой, и с озера ветерок доносил запах воды. На ужин у них ничего не осталось, нужно было сходить до корпусов, купить что-нибудь. Несколько яиц, хлеба, мяса тоже было бы неплохо. Венлеф совсем заснул, даже всхрапывал. Рейм тихо натянул на себя что-то более-менее приличное и пошёл закупиться. Народа в корпусе было немного, видимо, в дождь никто идти сюда не хотел. На обратном пути Рейму пришлось смотреть под ноги: тропинки стали влажными и скользкими. В постели Венлефа не было, но скоро он показался из уборной. – Ты как? – Проблевался, стало лучше, – слабо улыбнулся тот. – Как погодка? – Моросит, но не холодно. – Да уж. Не жара и море. – И что бы мы делали на море? Лежали на пляже? – Грели мои старые кости. – Не придуривайся, не такой уж ты и старый. – В армии мог пить до утра, а потом срочный вылет. Теперь валяюсь. – Твой организм призывает тебя быть более благоразумным, – ответил Рейм, приступая к приготовлению яичницы. – Я взял тебе бульон в кубиках. Будешь? С хлебом. Венлеф кивнул. – С такой погодой можно было остаться дома, как думаешь? – И сидели бы, как сычи. Тут воздух чище. И, Венлеф. В самом деле, – Рейм отважился сказать всё как есть, – я никогда не собирался связывать свою жизнь с мужчиной. И не собираюсь. Он отвернулся к окну и ответил: – Да, я знаю. Я приехал на Ниараполи один, потому что знал ещё тогда. Я тебя не держу. – Мне казалось, что я приеду, и мы обоюдно разойдёмся. – Извини. – После того, что было, ты должен найти себе очередную Элли и жить с ней счастливо. – После того, что было я, нахер, никому и ничего не должен вообще, – резко ответил Венлеф. – А ты поступай так, как считаешь нужным. – Тогда давай без этих заламываний рук и давления на жалость. Венлеф в ответ пронзил его таким острым взглядом, что, казалось, непременно ответит чем-то желчным и злобным. Но он взял себя в руки и сказал: – У меня намечается командировка на два месяца. Хотел отмазаться, но, думаю, это бессмысленно. Квартира в твоём распоряжении. Хочешь – развлекайся, хочешь – съезжай. Когда дождь закончился, они всё же прогулялись по берегу озера. На Венлефе лица не было. Рейм старался не думать об их разговоре и пытался разглядеть в толще воды мальков рыб. Они бродили до заката. Где-то вдалеке зажёгся огонёк: кто-то на турбазе развёл костёр. Рейм подумал, что если сейчас сидеть на улице, можно легко простудиться. Они бессловесно вернулись и всё так же молча легли спать, каждый в свою кровать. Рейм не мог заснуть, Венлеф, проспавший весь день, очевидно, тоже. Рейм слышал, как он ворочается с боку на бок, шумно выдыхая, но так и не в силах уснуть. – Что за командировка? – спросил Рейм в ночной тишине. Венлеф замер, перестав двигаться. – На повышение квалификации, по желанию. – И каким же образом там повысится твоя квалификация? – Участие в боевых действиях. – Чего-о? – у Рейма сон как рукой сняло. – В качестве кого участие в боевых действиях? – Я – майг-доннге, – холодно ответил Венлеф. – Я думал, ты никогда больше в это не ввяжешься! – Времена меняются. И это совсем не то. – Ты ещё не согласился, так? И не вздумай! – А то что? – едко спросил Венлеф. – Сам говорил, что мы, смертники, все идиоты и суицидники. Рейм готов был поспорить, что в его глазах так и полыхает. – Это шантаж. Ты же знаешь, что я буду переживать. Конечно, будет. Он бы не переживал за него в мирной жизни, но это? Снова? Рейм с ума сойдёт. – А ты не поддавайся, тебя в этот раз это никак не касается. – Если согласишься, вздёрнусь на лампочке, вернёшься и будешь созерцать мой хладный труп. – Пфф, – чуть менее грозно ответил Венлеф, – из нас двоих суицидник я, а не ты. Вроде бы, разговор закончился, но вскоре Венлеф произнёс: – Я съезжу. Нужно подумать. Мне, тебе. – Нет. – Зачем тянуть резину. – Нет, Венлеф. – Пойду дёрну кофе, один чёрт не сплю. Он сбежал, оставив его одного. А после так вообще выскользнул за дверь. Выматерившись, Рейм встал и напялил штаны с футболкой. Венлеф сидел на ступеньках крыльца, подложив буклет турбазы. Рядом стояла кружка кофе. Венлеф, не оборачиваясь, сказал: – Здесь холодно, иди в дом. – Так я тебя и послушал. Венлеф тихо ответил: – Мне нужно побыть одному. Рейм потоптался и сел прямо за его спиной, обхватил ногами, подвинулся. Положил руки ему на пояс. Совсем как Венлеф впервые обнимал его там, в камере смертника. – Хелиог, давай без этих глупых командировок, раз уж это не обязательно. Ты не имеешь права поступать со мной таким образом. – Я и так поступил с тобой наилучшим образом, как ты не понимаешь, – сухо ответил Венлеф. Рейм прижал его к себе и держал, пока он не расслабился в его руках и не устроился поудобнее. Сердце у Бьёрейма колотилось как бешеное. Трудновато было расставить все точки, зная, что Хелиог страдает. Так можно задержаться на целую вечность… – Рано или поздно я всё равно не смог бы смотреть на то, как ты тоскливо рассматриваешь нормальные семейные пары с детьми. И на то, как дружба ни с кем не клеится, – всё-таки продолжил Венлеф. – И что тогда? – Исчез бы. – В мире высоких технологий отыскать кого-либо не составит труда. Тем более, ты военный. – Я могу быть очень упрямым в своих желаниях. – Я знаю. Венлеф как-то совсем обмяк, пришлось ухватить его покрепче. Голова его запрокинулась, глаза были закрыты. Рейм смотрел и думал, что Венлеф без него не пропадёт. Нет, он не такой. Он взрослый мужчина, самостоятельный и способный решить любые проблемы. Он уже заметно оброс мышцами, возвращаясь к прежней форме. Этому танку всё нипочём. И всё равно, у Рейма щемило где-то внутри, когда он видел его. Может, из-за того, что он знал, через что ему пришлось пройти? Пусть даже он осознанно на это пошёл. Он коснулся рукой его лба: холодный, как лёд. И щёки, и нос. – Венлеф, ты замёрз, пойдём в дом. Он наконец-то открыл глаза и мягко проговорил: – Мне не холодно. – Давай, а то ты скоро так и уснёшь. Я не смогу тебя поднять, ты весишь тонну, не меньше. – Куда как меньше, – возразил Венлеф с улыбкой. Он потянулся за остывшим кофе и пил его, чуть отодвинувшись от Бьёрейма. Бледный, небритый, растрёпанный. Бьёрейм в задумчивости почесал собственную рыжеватую щетину. Он тоже поднабрал веса, если уж честно. Из армии вышел – кожа и кости. Теперь даже шея начала приобретать бычий вид. Неужели Венлефу он нравился и таким? Совсем уже не тщедушным пацаном? Бьёрейма бесило, что Венлеф видел в нём принцессу, которую стоит защищать. Но какая нахрен из него принцесса? Рейму срочно захотелось взглянуть на себя в зеркало. Венлеф всё же поднялся и зашёл в дом. Рейм ещё раз оглянулся: уже выпала роса. Стоя у постели, Венлеф раздевался. Рейм наблюдал, а затем подошёл и обнял его со спины. Венлеф замер, а потом вздохнул: – Ну, и что это такое? Бьёрейм отмолчался, но всё же спросил: – Венлеф? – Мм? – Ты же мой? Он почувствовал, как Венлеф напрягся, вдохнул поглубже, нащупал руки Рейма своими, сжал и сбивчиво ответил: – Да, если я тебе нужен, то конечно, да, весь, полностью. Разве это не очевидно? И тут Бьёрейма пробрало: он крепко сжал его в своих объятьях, касался губами его спины, а глаза жгли злые слёзы. Он ненавидел весь мир. Ненавидел армию, ненавидел людей, ненавидел себя. Но Хелиога ненавидеть было не за что. Его затрясло. – Рейм, ты чего? Венлеф повернулся к нему, прижал к себе. Ласково успокаивал. Раздел, утянул к себе на постель. Прорыдав у него на груди ещё с полчаса, Рейм уснул. Утром, которое было уже конкретно днём, первой его мыслью было, какой глупостью был весь вчерашний день. Он сожалел буквально о каждом слове. Почувствовав прикосновение к щеке, Рейм дёрнулся от неожиданности. – Проснулся, – Венлеф не спрашивал. – Пойду, сварганю что-нибудь на завтрак. Он ушёл, оставив тепло после себя. Это ненормально – так болеть им. В армии это было необходимостью, без этого было нельзя. А сейчас? Зачем? Во время еды Венлеф всё смотрел на него своим всепонимающим взглядом. – Итак, давай-ка теперь скажу я, пока нахожусь в равновесии. Если ты собираешься устраивать мне такие качели, то я вздёрнусь быстрее, чем уеду в командировку. Если я тебе противен или надоел – разъезжаемся хоть сейчас. Если ты в состоянии вернуть всё, как было, то возвращаемся и забываем об инциденте. Если надумаешь съехать – всё в один день, без рассусоливаний. Делай, всё, что тебе угодно: ищи партнёршу, гуляй, веселись, но уважай меня и не считай пустым местом. Не можешь – разъезжаемся. Я не хочу тебя останавливать. Но слушать ежедневно твои претензии по поводу своего пола, звания и вообще того, что это я, не смогу. Что-то выберешь или есть предложения? – Вернём, как было, пока что, – сказал Бьёрейм, опустив глаза. – Без жалости, ладно? – Если только к самому себе. Рейм встал, подошёл к Венлефу, сидевшему на стуле, опустился на пол, положил голову на колени, руками обнял за ноги. Венлеф запустил руку в его слегка отросшие волосы и, пропустив прядки между пальцами, вздохнул. Рейму не хотелось абсолютно ничего.