Смертники

Вспоминая об этой поездке временами, Бьёрейм думал о том, что Венлеф, кажется, всё понял и знал заранее. Знал, что Рейм трусливо сбежит, собрав вещи, пока Венлеф на работе. Номер телефона Рейм сменил в тот же день, работу – через две недели. Правда, потом понял, что на новом месте его обманули с размером зарплаты, и он конкретно так потерял в деньгах. Затем удалось снять комнату, не в лучшем районе, душ и туалет на четыре комнаты. Позже кем он только ни работал: кухонный, бармен, официант, грузчик, охранник. Бывало, торчал двое суток подряд на работе и спал там же, чтобы нормально заработать. Развлечения появились в ночной жизни: клубы с алкоголем и интересными таблетками, девочки-мальчики на раз или чуть больше, танцы в потных занюханных помещениях. Рейм жил в Саллесе четвертый год – если считать первый, когда он жил с Венлефом – и за это время, кажется, разучил все злачные места этого города, выслушал всех стриптизёрш, понаделал кучу глупостей, потянул спину, таская тяжести на подработках. Бьёрейм опускался до того, что просыпался в собственной блевотине, часто не дома, а где-то в отелях, с очередной девчонкой или парнем. Иногда он понимал, что занимается самоуничтожением и ничем не лучше тех, кого называл суицидниками. Заметить форму майг-доннге в городе было редкостью, но Рейм всегда шарахался в сторону от знакомых погон. – Эй, чувак, да ты просто никакой сегодня! – сильный тычок в спину от Рио, его напарника по работе и похождениям. По совместительству, Рио был ещё и одним из вечных кредиторов. Рейм не вылезал из долгов, фактически, каждая зарплата была уже расписана, но он всё равно каждый раз срывался и снова гулял за чужой счёт, никогда не имея своих денег. Или уходил в минус слишком сильно. Бьёрейм порой ненавидел себя за это: одежда была изношенной в хлам, а всё, что он мог себе позволить – купить на замену какой-то лютый шлак. Так и перебивался. – Я могу дать тебе настрой на сегодняшний день, – судя по зрачкам Рио, сам он уже настроился. – Идём после смены в «Энтабо»? Сена опять по тебе заскучала, видел, как смотрела в прошлый раз? Рейм видел. Истеричка Сена периодически находилась в его жизни, они на пару развлекались, а потом она пыталась жить «нормально». – Не хочешь? Можем прошвырнуться по городу, не знаю, поесть мороженого? – Рио явно прикалывался, любой поход по городу для него – собрать все бары на своём пути. На следующее утро он проснулся в одной постели с Сеной. Как и обычно, она причитала на всю комнату: – В каком дерьме ты живёшь! Неужели так сложно прибраться? – У тебя-то лучше? – протянул Рейм. Вот, они снова ругаются. – Конечно лучше! – она оглядывала всё вокруг так, как будто вчера сама не бежала к нему в гости. – Здесь на пол встать ногами невозможно. Ты вообще разуваешься? – Давай вали уже, не надоедай. Голова болела и без неё. Всё равно вернётся, они оба это знали. Вообще, Сена была хорошей. Когда Бьёрейм начинал мыслить категориями «нормальной жизни», то видел, что она обычная девчонка, которой просто чего-то не хватает. Или что-то случилось. В любом случае, она не была завсегдатаем совсем уж стрёмных притонов, как он сам. Когда она ушла, Бьёрейм поднялся, чтобы попить. Ни одной чистой кружки. В раковине болото. Оперевшись на стол, Рейм взглянул на всё это, пытаясь стряхнуть привычку. Пиздец – вот как это можно было назвать. Но тратить силы на уборку, да в гробу он видел эту уборку. Череда бессмысленных гуляний и пьянок продолжалась. Он был сам по себе, хотя, если уж не кривить душой, то он был зависим от кредиторов, иначе, кроме посидеть на лавочке в парке, никаких развлечений бы не было. Рио одалживал ему, когда другие уже отказывались. Ему он первому и отдавал долги, стараясь подольше не занимать вновь. Бьёрейм чувствовал, что на самом-то деле, если бы не его привлекательная рожа, которая нравилась девчонкам, хрен бы Рио с ним возился. А так всё продолжал, да ещё и прикалывался, припоминая ему особо отвратных мужиков, с которыми Рейм уходил от девочек. Это было дебильно: просыпаться в мотеле с ноющей жопой, пропахшим чужим потом. А затем ещё и выслушивать, как девочки были в шоке, и достались обе ему, Рио. Бьёрейм в принципе, нормально реагировал на позывы своего организма, но под алкоголем или колёсами творил то, за что умудрялся потом краснеть даже с таким образом жизни. Редко, проезжая мимо района, где Венлеф снял им когда-то квартиру, Рейм думал: интересно, он всё ещё живёт там? На ком теперь отрабатывает своё милосердие? Он не злился на него, даже порой вспоминал с ностальгией, когда просыпаться в очередном клоповнике уже становилось поперёк горла. До сих пор удивляло то, что Венлеф сразу отступил: не стал поджидать у работы, раз не смог дозвониться. Может, он просто взрослее и воспринимает это как-то по-другому? Позже у Бьёрейма появилось время обдумать своё настоящее как следует. Когда он очнулся с трубкой во рту, его била паника. Воспоминания приходили с болью, медленно. Сутки на третьи, когда он уже нормально самостоятельно дышал и ел, он понял, какой сверхудачей мог похвастаться: обдолбанный придурок в клубешнике где-то достал нож и пырял во всех, кого ни попадя. Бьёрейму досталось в бок, хотя, он в тот момент тоже наверняка был под такой анестезией, что ни черта не почувствовал. Медицинская страховка у него была в духе «просто не дайте ему умереть», так что, со дня на день его должны были выпнуть на все четыре стороны. Работа была неофициальной, скорее всего, он уже её лишился. Через неделю на Рейма обрушилась сильнейшая апатия. Приходила Сена, оставила ему кое-какую передачку и попросила задуматься о своей жизни. В какой-то из дней Бьёрейма аж передёрнуло: в его палате был майг-доннге. Он острым взглядом окинул его и сказал: – Майг-доннге Стазар. Должен задать вам несколько вопросов. Спросил про тот клуб, видел ли он нападавшего, было ли что-то подозрительное. – Просто нарик, съехавший с катушек. Ничего, заслуживающего внимания. Майг-доннге странно прислушался. – Думаете, не было никаких мотивов? – Нет, тупая агрессия на дозе. Мы даже не были знакомы. – Он закинулся до смерти перед тем, как его взяли. Успел проткнуть шесть человек. Вам не слишком-то повезло, остальным досталось меньше. Тут кое-какие вещи, вам домовладелец передал. Смертник кивнул на тумбочку в углу: там лежала сумка Бьёрейма. Рейм понял: его и из квартиры уже выставили. Ну да, он и так был должен за три месяца. Майг-доннге листал что-то в своём смарте. – Бьёрейм Хорромун, значит. Смотрю, служили в горячем местечке. Прописки нет, постоянного места работы тоже. У нас есть реабилитационный центр, если захотите. Я оставлю вам визитку. Надеюсь, у вас есть друзья, но если не к кому пойти, там можно хотя бы переночевать. Он ушёл, оставив визитку центра. Бьёрейм почувствовал отвращение к себе и к этой жизни в целом. Казалось, раньше он был полон сил, надежд, каких-то стремлений. Куда это всё ушло? Его довольно скоро выписали, дав список лекарств. На что их покупать, Рейм не знал. И куда идти, тоже. На счету его был практически ноль, он должен был Рио (и не только ему) по самое не могу. Смартфон вообще оказался раздавлен и не подавал признаков жизни. Половину дня Рейм бесцельно слонялся по улице. Проголодавшись, купил себе булочку и кофе. Желудок немедленно отозвался бурчанием, а живот в районе подзатянувшегося шва ощутимо заныл. Заночевал Рейм на лавочке, проснулся рано утром, промёрзнув насквозь. Пришлось вставать и идти куда-то. «Руки-ноги есть, нужно искать работу», – думал он. Но затем его затошнило, и он сел на очередную влажную от росы скамейку. Реабилитационный центр? Ну и пусть. Его приняли с распростёртыми объятиями. Подняли откуда-то его дело (армейское, что ли?) совсем как тот майг-доннге в больнице. Спросили, не нужно ли ему связаться с родственниками. Бьёрейм не хотел. Тогда предложили пройти к врачу. Тот выслушал Рейма насчёт его ножевого ранения, осмотрел, сказал приходить на перевязки, а также пообещал заказать лекарства. Программа реабилитации четыре месяца, ему сообщили об этом извиняющимся тоном: другим тоже нужна помощь, а финансирование невелико. Ему выдали комплект одежды, а свою попросили отдать в прачечную. Рейму подумалось, что, должно быть, аромат от него исходит не первой свежести. В общей душевой он долго мылся с мылом, ему всё чудилось, что от него всё же будет идти запах. В стерильной белой комнате на четверых его соседями были: мужик за сорок, пожелтевший, но чистый, парень, чуть старше Рейма, угрюмый, с ампутированной кистью. Ещё один парень, худой, как палка, лежал и смотрел в потолок. – Всем привет, – сказал Рейм. – Привет, – первым откликнулся жёлтый. – Я – Борат. – Добро пожаловать, – пробурчал парень без кисти. – Тунгат. Не дождавшись третьего голоса, Бьёрейм сказал: – Рейм. А он? – кивнул он головой. – А, не обращай внимания, смертник. Вроде и вернулся из самого пекла, но вот изводит себя чем-то. Порядки тут были простые: подъём, умывание, завтрак, психолог, помощь по центру, обед, снова помощь по центру, ужин, свободное время (есть библиотека), душ и сон. Сначала психолог работала с ними индивидуально. Доктор Кортни. – Так, вижу, работали на почте, работали хорошо, потом официальных записей нет. Как вас так угораздило, Хорромун? – Думал, буду получать больше сдельно, а там… Обманули, в общем. Нашёл там же подработку. Потом пришлось найти вроде того, но получше. Знаете, у меня же нет даже второй ступени. – Вам нужно было вернуться на первую работу, когда что-то пошло не так. Уверена, вас бы приняли. Я посмотрю, вдруг есть возможность направить вас на какие-нибудь курсы от центра. Пока советую хорошо отдохнуть, наметить для себя какие-то цели, мы обсудим их, если захотите. Соблюдайте правила центра. Если что, обращайтесь за помощью к любому сотруднику. Тем более, вы у нас с ранением, так что, не стесняйтесь. Через пару дней Бьёрейм успокоился. Борат рассказывал анекдоты и гадал сканворды вслух. Тунгат больше читал, но и в сканвордах тоже был силён. Смертник, Элмайр, начал здороваться, но держался на расстоянии. Рейм невольно вспомнил из-за него армию. Неужели смертник может выйти оттуда таким? Элмайр исправно посещал общественные работы: мыл пол в центре, помогал в столовой, прачечной. Борат всё пытался отлынивать. – Я тяжелее бутылки давно ничего в руке не держал, – смеялся он. С печенью у него были нелады, вот и пожелтел. Сейчас был закодирован и лечился. Доктор Кортни через месяц пребывания обрадовала Рейма: – Выбила вам квоту на курсы кладовщика. Согласны? Два месяца, по окончанию выдадут сертификат. Как раз ещё успеваете пройти, живя в центре. А дальше всё наладится, ведь так? Бьёрейму хотелось верить. У него было желание попросить у Бората смартфон и позвонить Рио, сказать, что отдаст долги, как только сможет. Но опасался, что его затянет. Потому так и сидел в изоляции, от греха подальше. Позже он понял, что центр не для всех, а только для военных. Каким боком он к ним относился – не ясно. Видимо, всё-таки, служил он не в обычном месте. Начавшееся обучение захватило его с головой. Работа с программами дала напряжение давно протухшим мозгам. Обратно в центр он шёл с раздаточным материалом и читал его с интересом. – Так, что у нас там с целями, Хорромун? – Найти работу, жильё, а через год пойти на вечернее обучение, вторую ступень. – Будет трудно, – сказала доктор Кортни, глядя ему в глаза. – Там совсем зелёная молодёжь и вы, будет казаться, что уже поздно. – Ну, если я не получу вторую ступень, то сама себя она не получит. А с ней у меня расширятся горизонты трудоустройства. – Верно. Хорромун, я искренне надеюсь, что вам больше не понадобится помощь каких-либо подобных центров, вы – молодой симпатичный парень, у вас впереди столько интересного, но никак не безработица и не равнодушие ко всему. У вас есть друзья? – Если бы были, я бы сюда не попал. – Тогда рекомендую начинать постепенно. Не бросайтесь в первую попавшуюся компанию. Всё получится, не спешите. – Я и так прилично стормозил. – Вы точно не хотите связаться с родственниками? Этот путь лучше не проделывать одному. – Точно. Доктор Кортни еле заметно вздохнула. – Что ж, осталось совсем немного, для вас уже финишная прямая. Не вижу у вас никаких проблем, кроме временных финансовых трудностей, – улыбнулась она. Рейм и сам ощущал себя здоровее с каждым днём. Его соседи тоже. Тунгат ждал рабочее место для инвалида, ему пытались выбить что-то хорошее, так как образование позволяло. С Бората спадала желтизна, он прошёл два курса лечения в больнице, возвращаясь каждый раз чуть лучше прежнего. Однажды Рейм проснулся от резких всхлипов-вздохов с каким-то полушёпотом. Оказалось, Элмайр кошмарил. Послушав немного, Бьёрейм встал и направился к его постели, тронул за плечо, осторожно потряс: – Элмайр, Элмайр, проснись… Тот резко открыл глаза на шумном вдохе, попытался встать, оглянуться. – Эй, эй! Всё нормально. Тебе кошмар приснился, ты меня разбудил. Элмайр упокоился и кивнул ему: – Спасибо. Закончив курсы и получив сертификат, Бьёрейм, окрылённый, звонил по телефону из центра по всем вакансиям. Пару раз сходил на собеседования, и, хоть ему и не перезвонили на номер центра, пока его боевой настрой был в порядке. Работа нашлась через пару недель, склад, конечно, находился на самой границе города, достаточно далеко от любого знакомого Рейму места. Но и цены на съёмное жильё там были ниже среднего. А зарплата гарантированная – уже выше той, что раньше Рейм получал даже с подработками. Он уже расписал свою первую зарплату, размечтавшись о том, что внесет оплату за съём, купит хороший дезодорант, станок бритвенный простенький, да у него вообще ничего нет. Да, ещё отложит немного, чтобы отдать Рио. Или переведёт ему на счёт. Да, так лучше, не встречаться. Ему пришлось в первые дни труднее, чем он ожидал: столько всего нового. Работы немало, информации море. Голова лопалась. В центре мужики подбодрили его, убеждая, что всё будет нормально. Доктор Кортни заверила, что его никто не выгонит отсюда, пока он не снимет жильё. Рейм ощущал себя на подъёме. Даже не верилось, что всего каких-то полгода назад он бесконечно закидывался разной дрянью, чтобы расслабиться, и пил в долг до посинения. Но дешёвая футболка, единственная целая, которая у него осталась, кричала об обратном. Как-то утром Элмайр смотрел за тем, как Рейм собирается на работу, и вдруг сказал ему: – Иди сюда. Смертник выдвинул ящик тумбочки и протянул ему синее поло. – Примерь. – Элмайр, спасибо, но ты такой худой, вряд ли… – Я не всегда таким был. Бьёрейма окунуло куда-то в прошлое. Знакомые стальные нотки в голосе смертника. Значит, тоже идёт на поправку. Поло село даже свободно. Удивлённо посмотрев на Элмайра, Рейм выдал себя, даже ничего не говоря. – Придёшь с работы – фотку покажу. Да, это моё поло, не смотри так. – Спасибо, я себя человеком чувствую! И вправду, он никогда не думал, что одежда может так поднять настроение. Рейм весь день ощущал себя чистым, опрятным, до этого ему постоянно казалось, что он выглядит захудало. Бьёрейм понял, что он должен отблагодарить Элмайра как следует, когда сможет: хотя бы купить что-то вкусненькое. Вечером смертник показал ему пару фото на смарте. С них на Рейма смотрела такая рама, что он невольно сравнил его с Аланом Рупертом. Примерно такой же бугай. – Что произошло? – спросил Рейм. – Ранение? – Кое-что, о чём давно пора бы забыть и не валять дурака. – Так забывай и приходи в форму. Чёрт, если бы я тебя в таком виде увидел в тёмной подворотне, то обосрался бы до смерти. Элмайр слабо улыбнулся в ответ. – Как ты сюда попал-то вообще? – решился спросить Рейм. – А, – смертник поднял глаза к потолку, – пытался свести счёты. Сам с собой. В ответ на недоуменный взгляд, он добавил: – Майг-доннге часто суицидят после выхода, не знал? Нервы ни к чёрту. – Херовая у вас доля, – отозвался от двери Тунгат. – Там не прибьют, так тут сами сожрёте себя. – Не все, кто послабее. Мы сами во всём этом виноваты, в общем-то. – Если ещё и бесконечно себя в этом винить то да, действительно, и до петли недалеко. Поздравьте меня, что ли, мне место нашли. В колл-центре, специальное для инвалидов, компании за это какие-то дотации или послабления дадут, в общем, они только рады. – И мы тоже. Удачи тебе! – Спасибо. К жене, наверное, вернусь. Не знаю, разведётся со мной наверняка. Но хоть попробую. – Ого, ты женат. – Вроде бы ещё женат, – хмыкнул он. – Пить меньше надо было. Ну и в неприятности не влезать. Рука была бы цела. – И печень! – крикнул с постели Борат. – Ой, да тебе уже вылечили всё. Делов-то. А рука не отрастёт. – Нужно было просто бухать в удовольствие, а не ввязываться хер пойми во что. – Согласен. Сам дурак. – Так, не ссоримся. Каждый тут у нас хорош, – примирительно сказал Рейм, хотя никто и не ругался. Первого аванса как раз хватило бы на съём и на торт парням. И коробку конфет доктору Кортни. А на поесть уже не оставалось вообще. – Предлагаю приходить ужинать сюда. Будем с собой тебе что-нибудь давать. Нам главное, чтобы ещё кого-то можно было поселить, сам понимаешь, а накормить ещё одного человека для центра – ерунда, – заверила его доктор Кортни, уже перейдя на «ты», а администратор подтвердил. Поэтому Рейм со спокойной душой искал себе жильё на свои скромные деньги, но на этот раз не стрёмную комнату, а чистую маленькую квартирку. Доктор Кортни сказала, что ему необходима чистота, обязательно. Вариант подвернулся, не так чтобы мечта, но близко к работе – при желании можно идти пешком для экономии. Внутри было грустненько, но имелся диван, утюг и стиральная машина. Всё рабочее. Хозяин адекватный, даже не пытался расписывать какие-то выдуманные прелести этой квартиры. В итоге, Бьёрейм переехал: привёз аж свою сумку и поло в ней, которое теперь хранил и не носил никуда, кроме работы. Его всесезонные кроссовки уже никуда не годились, но Рейм постарался привести их в порядок хотя бы хорошенько помыв. Раньше он и этим не заморачивался. В первую ночь ему было одиноко. Привык, что они болтали с парнями каждый вечер. Рейм подумал, что надо бы делать разминку перед душем вечером, чтобы лучше спалось. Он был полон планов. Ему хватило денег купить немного лапши и круп, но хотелось и нормально поесть, поэтому он бегал в центр. Тунгат тоже был почти готов поговорить с женой. Элмайр был ещё в середине пути. К ним уже подселили новичка, Рейм увидел его краем глаза: тощий, тоще Элмайра, зубы выбиты… Тихий ужас. За ужином он успевал пообщаться, путь домой был уже не таким безрадостным. В квартире он приводил в порядок комнату, пытался начать отжиматься, шёл в душ, а затем спать. Жизнь наладилась. Стало легче. С зарплаты он купил самый простой смартфон. На его номере скопились сообщения от Рио, Сены, кредиторов. Целая куча. Должен Рейм был немало. Ладно, понемногу отдаст и избавится от этой части жизни вообще. Отвечать он никому не планировал, ни в коем случае. В следующие выходные он опять шёл в центр, купив торт. Всё равно, чаепитие с тортом придавало праздничное настроение происходящему. Его встретили, как родного. Рейм положил на стойку регистрации шоколадку и побежал дальше, к своим, слыша в спину: – Спасибо, Рейм! Тунгата и его пожиток не было. – Что было тут, ты бы видел! – разговорился Борат. – Приехала она за ним, значит, вся такая распрекрасная цаца, такие сиськи, закачаешься! Выдала ему пощёчину, припомнила всё от создания мира до сего дня, любовницу какую-то, а он на колени встал, плачет, потом она давай рыдать, всё залили тут, короче! – Ты сам-то тут чего застрял? – поинтересовался Рейм. – Да родственники пристроили на полгода реабилитации. Пока не пройду – херушки мне, а не домой. Если что плохого про меня скажут, то ещё куда-нибудь упекут. – Что, задолбал их пьянкой? – Вусмерть. Новенький слушал их, да молчал. – Тебя как зовут-то? – спросил Бьёрейм. – Динан. – Нормально всё? – Да так-сяк. – Садись к нам, торт есть. Поставили чайник, торт порезали, разложили, уже и накинулись. – Где Элмайр-то? – Выходил вниз, в холл, может, на крылечке воздухом дышит. – Пойду, схожу за ним. Бьёрейм знал весь персонал, здоровался по пути, кого ещё не видел. Вон и Элмайр, стоит в холле у колонны, спиной к нему, руки чего-то скрещены, напряжённый весь. Рейм уже чуть ли не вплотную подошёл, когда понял, что Элмайр с кем-то разговаривает. – Можете звонить в любое время, майг-доннге Элмайр Хорке. Время замедлилось. Элмайр кивнул. Рейм поднял глаза и встретился взглядом с Венлефом. Тот моментально нахмурился, распрямил плечи, оглядел его с головы до ног. Да, Рейм был в злосчастной еле живой футболке, в кроссовках, которые едва держались на ногах. Венлеф, конечно же, выглядел прекрасно: здоровенный, в форме со знаками смертника, только косички не было, вместо неё был малюсенький хвостик. – Элмайр, там торт… – сказал Рейм. – Да Борат уже всё сожрал поди, – улыбнулся ему Элмайр, направляясь к лестнице. Рейм хотел бы сбежать за ним, хотел. – Бьёрейм. Рейм напрягся. – Элмайр, я догоню. Тот послал ему тревожный взгляд, но всё же ушёл. – Что ты здесь делаешь? Бьёрейму не хотелось отвечать. Он не обязан был ему отвечать. Венлеф ещё раз осмотрел его, голос смягчился: – Тебе нужна помощь? – Нет. Что ты здесь делаешь? – Наше отделение курирует этот центр, особенно, майг-доннге. Моя небольшая подработка. – Понятно. – Ты живёшь здесь? – Нет, заезжал проведать парней. Поколебавшись, Венлеф спросил: – Сколько ты должен? – С чего ты взял, что я кому-то должен? – резко ответил Рейм. Венлеф расслабился и прислонился плечом к колонне. – Я давно хожу по таким центрам. Я знаю, как выглядит человек, у которого долги. – Это не твоё дело. – Я могу помочь. – Это не твоё дело, – повторил Бьёрейм. – Поможет армейское казначейство, если хочешь, не я лично. – Только этого мне и не хватало. – Я знаю, что это будет не лишним. Цена вопроса? – Почти восемьдесят. – А зарплата? Ты давно встал на ноги? – Я не должен перед тобой отчитываться. – Не должен. Продиктуй счёт, я переведу тебе деньги. Моими быстрее, чем через бюрократическую машину. – Мне не нужна твоя помощь. – Считай это моей работой. – И многим так помогаешь? – Только через казначейство. Диктуй, и я уйду. У меня ещё уйма дел на сегодня. Рейм решил на кой чёрт отказываться и продиктовал. Венлеф перевёл деньги и сказал: – Если что-то понадобится, мой телефон есть у администратора. Удачи. И ушёл, даже не дождавшись ответного прощания. Бьёрейм чётко помнил, что и кому он должен. Постояв перед стойкой администратора, он перевёл деньги всем, начиная с Рио. Даже осталось немного, Венлеф перевел ровно восемьдесят, а долгов было чуть меньше. Поднявшись наверх, он застал свою часть торта целой и невредимой, пришлось только заново ставить чайник. Эйлмар спросил: – Вы знакомы? – Сослуживцы. – Тип серьёзный аж до колик в животе, – сказал Борат. – Видел его в прошлый раз. – Чересчур, – поставил точку в разговоре Рейм. – Мне предложили работу. Когда буду готов, – сказал Элмайр. – Служить на благо отечества. – Да. Но условия неплохие и зарплата. – Это лучший вариант. Будешь при деле и при деньгах. Борат завопил: – Совсем бросаете старика! – Я вас не бросаю, буду приходить, пока Элмайр и ты не уйдёте отсюда. Да и у тебя есть Динан, скоро ещё новенького подселят, место-то пустует. Динан, ты помогаешь ему гадать сканворды? Динан сидел хмурый, но тут расцвёл в улыбке: – Если бы этот пердед не рассказывал анекдоты, прибил бы уже. Храню его, как радио. – Как можно! – схватился за сердце Борат. Все посмеялись. Когда Рейм ехал домой в другой конец города, ему стали сыпаться сообщения, где кредиторы высказывали ему всё, что думали о нём. Рио же написал: «Мать твою, Рейм, я думал, что ты совсем кони двинул. Где ты?» Отвечать он не стал. Извини, Рио. Пара сообщений от Сены, где она клянёт его, на чём свет стоит. Он спокойно всё удалил, не позволяя себе погрузиться во всё это снова. Квартира встретила его полной тишиной. Если бы он жил с Венлефом, то уже бы заканчивал вторую ступень. Он совсем не изменился, ну, если только стал ещё лучше. Интересно, как бы отреагировал Бьёрейм, если бы встретил его на своем месте: голодранца с долгами? Наверное, тоже пожалел бы. Не чужой же. Ладно. Остатка денег Венлефа как раз хватит на хорошую бритву, Рейм жал деньги на неё, но раз так, то пусть будет.