Смертники

Они пережили ещё один небольшой конфуз. Им довелось познакомиться со знакомой Гердеста. Её звали Ая. Высокая зеленоглазая брюнетка. Острая на язык, с хорошим чувством юмора. Они ходили все вместе в боулинг, потом уговорили Венлефа сходить в тир, потому что он был против. Всё ничего, но через некоторое время Ая начала вести себя странно. Рейм был обескуражен, поняв, что она флиртует с Венлефом. Причём не дружески. Она же не знала о том, что они вместе. Благо, сразу стало понятно, что Венлеф тоже вкурил ситуацию и предельно вежливо реагирует на все её выпады. После того, как Ая уехала домой, Герд сказал: – Парни, я сам не ожидал, – и рассмеялся. – Не смешно, – сказал Рейм. – Если бы Венлеф не понял, я бы его дома на клочки порвал. – Уверен, ему бы понравилось, – со смехом бросил Гердест и тоже уехал на такси. – Тебе бы понравилось? – с сомнением спросил Рейм. – Если бы ты устроил мне сцену ревности? Я был бы в восторге. Рейм закатил глаза. На самом деле этот эпизод разбудил в нём какие-то странные обиды настолько, что этим же вечером дома он выдал Венлефу: – Свои фирменные поцелуи ты теперь бережёшь для кого-то другого или что? – О. Это и есть сцена ревности? – Да, не понимаю, почему я должен о них только вспоминать. – Ладно, будут тебе поцелуи, – Венлеф насмешливо чмокнул его в висок. – А что мы будем делать с тем, что ты меня не хочешь? Не хочешь понимать, что мне нравится тебе принадлежать? Венлеф за плечо подталкивал его в душ: – Подумаем. Ты так давно не был снизу, что… – Да я потренировался. С твоим другом. Который серый и прозрачный. Растеряв всю свою обходительность, Венлеф уставился на него тяжёлым немигающим взглядом хищника. – Мойся, – ледяным голосом произнёс он, а сам, как и всегда, ушёл стелить им постель. Если бы Рейм знал, что всё это стоило сказать раньше. Когда он лежал под одеялом, согревая им постель, в голову пришло, что они и в душ не ходят вместе. Одно осторожничество, а никак не сожительство двух людей, которые нравятся друг другу. Венлеф вернулся голый и прекрасный, отросшие волосы расплетены. Кажется, он даже не осознавал, насколько красивым был. Уверенным движением руки Венлеф скользнул от плеча через торс к лобку, который Рейм тщательно выбрил, и обратно. Все эти отточенные движения – Рейм скучал по ним. Когда Венлеф подтянулся к его лицу, Бьёрейм достал рукой до его члена и с удовлетворением размазал по головке выступившую смазку. Тут-то Венлеф и поцеловал его так, как требовалось: по-своему, по-венлефски, с обилием слюны, с исследованием зубов и нёба. Долго, Рейм даже понять не мог, сколько прошло времени: пять минут или двадцать? Он истекал смазкой, как и Венлеф, но тот всё равно добавил, когда всё-таки оторвался от его губ. После тренировки с «другом» Рейму было довольно легко принять в себя Венлефа, немного неприятных ощущений, и вот это совершенное тело наполнило его. Это был бесхитростный трах, но Рейм чувствовал, как Венлеф доводит себя до исступления ритмичными движениями, задыхаясь на нём. А потом он совсем ошалел, расслабился, растёкся на нём, нашёптывал на ухо милые пошлости: какой Рейм сладенький, узенький… Предыдущие партнёры Бьёрейма были грубее и не подбирали выражений, в этом был свой шарм. Но он прощал Венлефу эту излишнюю слащавость, так как знал, что это его способ быть ласковым. Бьёрейм на минутку провалился куда-то туда, в армию, в камеру смертника, где довольный Венлеф успокаивал его и извинялся за причинённую боль. Погрузиться получилось так реалистично, что Рейм аж кончил, представив того Венлефа. Которому отдался, которого хотел, за которым полетел на Ниараполи. Чёрт, в армии всё было проще. Всё было решено за них. Венлеф догнал его за пару мгновений, кончив внутрь. – Хочешь, чтобы я убежал от тебя в сортир? – Не хотел выходить из тебя. После такой паузы легче умереть, чем вынуть. Мне сразу армия вспомнилась, знаешь… – Мне тоже. Но только самые хорошие моменты. Венлеф, потный и скользкий, густо пах собой, так вкусно, что Рейм не мог надышаться. – Я сниму с ванной комнаты защёлку, – пробормотал Рейм. – У нас бывают гости. – Значит, запрещаю тебе закрываться от меня. – Всё, что захочешь. – А раньше так нельзя было? На кой чёрт все эти мучения были? – Подумал, что нет смысла ограничивать себя. Если суждено ещё раз пройти через всё это, то лучше потом ни о чём не жалеть. Утром Венлеф навернулся с лестницы так, что Рейм проснулся и подскочил с кровати. – Ты в порядке? – он попытался быстро спуститься по хлипким ступенькам. Хелиог уже принял сидячее положение и вроде бы был в норме. – Нужно заказать нормальную лестницу. – Ты ничего себе не сломал? – Кажется, нет. – Смотри под ноги. Ты у меня такой вообще-то один. Этой фразой Рейм заставил его улыбнуться. Лестницу установили через пару месяцев. Она, конечно, ни черта не вписывалась в интерьер, не складывалась компактно, да и занимала довольно-таки много пространства, но ряд достоинств у неё был: более-менее широкие ступени с нескользящим покрытием, нормальный поручень и в пространстве под лестницей был оборудован книжный шкаф. Теперь подъёмы и спуски должны были стать менее травмоопасными занятиями. – Как бельмо на глазу, – сказал Венлеф. – Смотрится отвратительно. – Да ладно тебе. Лучше так и со спальней, чем вовсе без второго этажа. Рейм учился, работал и пытался пересмотреть своё отношение к жизни. Естественно, учёба в вечернее время не прибавляла радости. У него вообще было мало времени для развлечений. И это угнетало. Венлеф, напротив, совсем не нуждался в шумных драйвовых вечеринках. Рейму долго было не понятно, неужели не хочется проветриться? Пока до него не дошло, что для Хелиога хорошей книги или фильма было достаточно. Они начали брать напрокат велосипеды, это было интересно обоим. Бьёрейм думал, а как бы проходили его будни с каким-нибудь другим человеком? Веселее? Странно, но рядом с Хелиогом даже не возникало желания к кому-либо ещё, хотя раньше Рейм мог за неделю испробовать три-четыре партнёра просто потому что хотелось. Может, снизилось либидо после всех этих событий и переживаний, а может Хелиог был для него своеобразным якорем. Он даже сказал обо всём этом ему, что раньше и жить не мог без секса в определённом количестве, а сейчас если у них что-то и было, то один-два раза в пару недель. Венлеф тяжело отреагировал на такую честность: – Я, наверное, не замечаю, что тебе нужно больше. – Нет, я про то, что мне самому с тобой больше и не хочется. Это так криво прозвучало. Венлеф вздохнул и никак не стал комментировать. А ведь Рейм имел в виду совсем другое! Что он привык к этому размеренному темпу жизни, спокойствию. Но удивлялся тому, что раньше ему требовалось одно, а с Венлефом совсем другое. Ему порой больше всего нравилось заснуть в его руках и ничего более. Оказалось, он так сильно задел Венлефа. Выяснил он это, проснувшись посреди ночи и увидев, что тот не спит, а смотрит куда-то сквозь потолок. – Чего не спишь? Завтра рано вставать. Он едва заметно покачал головой. – Давай, закрывай глаза. Хелиог? Рейм подполз поближе, оплетая его руками и ногами. – Что-то случилось? – Ничего. Прости, что всё так. Что я такой. – Ты меня полностью устраиваешь. Я не умею подбирать слова, пытаюсь с тобой чем-то поделиться, а выходит коряво. Я хотел сказать лишь то, что раньше, кажется, постоянно нуждался в каком-то адреналине, а с тобой могу спокойно сидеть на месте. – Как в болоте, а? Рейм ответил мягко: – В твоём болоте мне безопаснее, чем вне его. – Но если ты хочешь совсем другого – какой смысл? Рейм сам не знал. Он жил один, ему нравилась свобода действий, свобода выбора. Но она сожрала его на первой же случайности. Что было бы, если в больнице майг-доннге не дал ему визитку центра? На какой помойке он ошивался бы сейчас? – Ты помогаешь мне остаться на плаву там, где я не справляюсь, – признал Бьёрейм. – И меня бесит, что мне нужна твоя помощь. Не то, чтобы жизненно необходима, но с ней мне явно лучше. – Может, это моя особая миссия, – хмыкнул Венлеф, – помочь тебе, чтобы ты продвинулся дальше. – Что за бред, – сердито оборвал его Рейм. – Но я ценю всё, что ты делаешь. Я хочу, чтобы ты помнил об этом. Бьёрейм сам толком не понимал, нормально ли то, что во всех бытовых моментах ему с Венлефом комфортно, а собственно с интимными отношениями есть некий провал? Живут ли так люди? Или они обязательно любят друг друга во всех смыслах? Узнать было не у кого. А потом внезапно нагрянул Алан. Венлеф и сам не слишком ожидал его увидеть, а Бьёрейм так вообще стоял, прислонившись к несчастной лестнице, и смотрел, как Алан жмёт в объятьях Венлефа. Он и забыл, какая рама этот самый Руперт, просто огромный. – Сучий ты сын! Здорово выглядишь! Алан похлопал Венлефа по плечам. Затем черты его лица смягчились, и он ещё раз бережно обнял Венлефа. – Как я рад, что ты жив-здоров. – Взаимно. В его тёплом взгляде засквозила радость. Первый шок от встречи прошёл. Алан, наконец, заметил Рейма и полувопросительно произнёс: – Бьёрейм! Привет, рад видеть. – Привет. Спасибо за то, что избавил от обидчиков там, в армии. А то не довелось сказать. – Пустяки. Венлеф, как истинный хозяин дома, первым делом решил накормить гостя с дороги. Алану даже удивляться не пришлось: – Так и знал, что ты никому не отдашь право заведовать кухней. Тот улыбнулся в ответ: – Для меня готовка – это естественная часть жизни. Он не задал ни единого вопроса, пока Алан не пообедал, как следует. – Трое суток добирался, всего-то, представляешь! Какие нынче технологии. Ты же мне подскажешь, в какой гостинице остановиться? – На какое ты время сюда? – спросил Венлеф, имея в виду не только то, что произнёс словами. Алан посмотрел на него и ответил: – Не знаю. Отпуска взял месяц. И ещё могу взять, у меня его, недогуленного… – Как и у меня, наверное. Так что случилось? Я не говорю, что не рад тебя видеть, но ты впервые прилетаешь, да ещё и без предупреждения. – Всё как-то разладилось. Алан опустил взгляд. – С Гидеоном? – уточнил Бьёрейм. Судя по всему, попал в точку. Руперт взглянул на него пристально, а после подтвердил: – С Гидеоном. Рейм подумал о том, что не имеет никакого представления о том, как у них сложилось после армии. – У нас есть спальное место здесь, на диване. Можно не тратиться на гостиницу. – Не хотелось бы вам мешать, – он переглянулся с Венлефом. Тот промолчал, поэтому Бьёрейм продолжил: – Глупости какие. Только, конечно, лучше бы ты на курорт рванул, в Саллесе делать решительно нечего. – Да мне и не нужно ничего. Так, нажраться с другом в сопли, и поплакаться ему в жилетку. – Тогда мешать, скорее, буду я, – заметил Бьёрейм. – Что? Нет, какие проблемы. На том и решили. Благо завтра выходной. Втроём они съездили в магазин, закупились продуктами, выпивкой всех мастей, мясом для шашлыка. Алан рассказывал что-то нейтральное: о работе, о своём городе. Рейм же смотрел на него и всё удивлялся: неужели можно быть такой громадиной? Он совершенно не изменился, та же гора литых мышц. Прекрасно сложенный великан. Бьёрейм замечал любопытные девичьи взгляды в его сторону в маркетах, немудрено. Было видно, что Руперта прорвало после долгого молчания. Он трещал, трещал и трещал, веселил их шутками. – Я не пил пару лет точно. Так что, если начну рыдать, тащите самую большую пачку салфеток, какая у вас есть. – Просто дам тебе полотенце. Огромное полотенце, – заверил его Венлеф. Человеку явно нужно было расслабиться, так что ему налили сразу по возвращению домой. Венлеф слушал его треп и одновременно мариновал мясо. Бьёрейм резал овощи на салат. – Мне пару раз предлагали пойти на повышение, в горячую точку сунуться, – болтал Руперт. – А ты чего? – спросил Венлеф. – Да ну, больной я, что ли? – Я вот согласился разок. – И не написал мне? Какой из тебя после этого друг! Ты мне вообще ничего не рассказываешь! Венлеф оскалился ему в ответ. – Ну и чего ты там заработал, на своём повышении? – Отметку в личное дело. Алан заржал как ненормальный: – И всё? И сколько ты ещё отдал родине своей жизни? – Почти три месяца. Не всё. Ещё оклад подняли, ну и могу на всех зыркать свысока, как самый отбитый. И шрам на руке. – То-то я и думаю, что не было его. Короче, не стоит оно того? – Не-а. Звания майг-доннге вполне достаточно. Уставившись в потолок, Алан осушил ещё рюмку. – Да уж, – произнёс он. – Когда мы выбрались оттуда, я думал, что никогда ко мне больше не обратятся «майг-доннге Руперт». – Аналогично, но когда я взглянул на вакансии, то понял, что быть мне майг-доннге Венлефом. – А ты, Рейм? Чем занимаешься? Бьёрейм удивился такому вниманию: – На складе работаю. Учусь на вечернем. – На кого учишься? – Да ни на кого. Вторую ступень получаю. – Вторую? – поразился Алан. – Вторую. Я же неуч. Да и вообще проебался по-крупному. Тот взмахнул рукой: – Извини, ситуации разные у всех, не знал. Венлеф обеспокоенно взглянул на Рейма, но тот кивком показал, что всё нормально. – Гидеон пятую получил полгода назад, – тихо сказал Алан. – Пятую? Обалдеть. Какая сфера? – Архитектура и градостроительство. – Здорово. Он хоть знает, куда ты уехал? – спросил Венлеф. – Я сказал, конечно. Только ему без разницы. Рейм подумал о том, что это ему что-то напоминает, до боли. – Может, переведусь в местное отделение, в реестре вооружённых сил я числюсь, это не проблема. Всё не одному. – Делать нечего, – Венлеф аж от раковины с намыленными руками обернулся. – Ты хоть с ним обсуждал, что происходит? – А что происходит, ничего не происходит. Пламя потухло, искра пропала. Он – интеллигент, а я – тупой вояка. У него свой круг общения, у меня свой. – Ты и тупой? Это ты сам придумал? – скептические нотки в голосе Венлефа. – Не совсем. Он даже домой никого не приводит, потому что они «образованные люди». Мои же познания широки только в матерных лексических конструкциях. – Да ладно, не выдумывай. У кого все сертификаты с отличием? – Этого мало, – рявкнул Алан. Венлеф вздохнул: – Что, реально, весь сыр-бор из-за этого? Вы же женаты, кстати? – Не из-за этого, но это тоже обидно. Женаты на словах. То есть, я предложил, он согласился, планировали расписаться и в отпуск, а потом как-то… Сказал, что на карьере может отразиться. Что это естественно только в моей среде. Какая, к чёрту, моя среда, я – единственный майг-доннге на несколько областей вокруг. На моей работе я тоже считаюсь самое малое странным. У вас здесь так же? – Не совсем. Мы здесь близко к одной из зон – это я, конечно, только потом узнал. Майг-доннге хватает. Конкретно в нашем отделении есть ещё двое, кроме меня. По мнению остальных, у нас всё не как у людей. Но побаиваются. – Я раз одному морду набил. За «гомосячье войско». Так и сказал: «Майг-доннге эти все – гомосячье войско». Как с работы не выперли, сам поражаюсь. Вызвали меня на ковёр к начальнику службы безопасности, это вообще в другом здании, я и не бывал там. А мужик прямо насквозь смотрит, такой взгляд у него, мурашки по коже идут. Расспросил меня, что да как. Сказал, мол, виноват, вспылил, не повторится. Спросил, из-за чего именно вспылил. Ну, я и сказал. Начальник этот оказался легер-доннге, сам из системы, всё это своими глазами видел. В общем, сняли с моего обидчика премию за провокации на рабочем месте. А я сухим из воды вышел. – А ты ранимый, оказывается, – заметил Венлеф. – Да он столько раз нарывался. Моя тонкая душевная организация не выдержала. – Я удивлён, что он остался жив, с твоими-то кулаками. – Да я его легонько, буквально одним пальчиком. То ли дело тогда, смертниками, как напьёшься, как начешешь друг другу морды… – Скучаешь? Я начинаю переживать за своё здоровье, – Венлеф указал на бутылку. – Не скучаю. Хватит копошиться, садись, выпей со мной. Рейм, ты тоже. Тот отмазался: – Я что-нибудь полегче. У меня с крепкими напитками проблемы. – Да ладно тебе! – Алан, – с лёгким нажимом сказал Венлеф. – Понял, отстал. Мы же взяли пиво? – Мне и взяли. Рейм полез в холодильник и открыл банку светлого. – Ну, наконец-то! Давайте, за встречу боевых товарищей. Бьёрейм не смог не влезть: – Я-то к этому не имею никакого отношения. – Имеешь-имеешь, – Алан насильно двинул стопкой в его стакан. – Другое дело, что это никак не было вознаграждено. Блядство, короче. И майг-доннге, как венец морального уродства во всей этой схеме. Которое, кстати, активно поощрялось. Руперт опрокинул в себя алкоголь и ткнул пальцем в Венлефа: – И я надеюсь, что ты не был одним из этих! – Быстро же тебя сносит, – ответил Венлеф. – Придётся догонять. – Никогда не пытайся перепить Алана Руперта. Это заведомый проигрыш. Он не доверил Венлефу приготовление шашлыка и сам танцевал у мангала, говоря: – Дом – это классно. Но в нашем городе это так далеко от центра. Куплю здесь, вон, любой соседний… – Да иди ты. Гидеон тебя не отпустит. – Венлеф, он мне не пишет и не звонит, даже если я не прихожу ночевать. Уже год как. – А где ты ночуешь? – В гостинице. Или на работе, когда там есть, чем заняться. – Ты с ума сошёл? Алан пожал плечами. – Так ты сам всё разваливаешь и жалуешься? Я ещё раз спрашиваю: ты говорил с ним? Он же живёт с тобой всё это время. – Это я с ним живу, квартира его. Он так и не разговорился на эту тему. Зато они с Венлефом круто налегли на спиртное и стали обсуждать работу, учения, какие-то стародавние случаи. Когда на улице стемнело, они переползли в гостиную, где Рейм включил телевизор и смотрел его, пока смертники говорили о чём-то своём. Потом он заметил, что Венлеф сопит, откинувшись на спинку дивана. – Алан, ты его уделал, – сказал Бьёрейм. – Кто бы сомневался. Рейм потихоньку уложил Венлефа головой к себе на колени, пригладил его косичку. – Он не говорил, что вы снова съехались. Когда разъехались – говорил, – обронил Руперт. – И что же он говорил по поводу разрыва? – Что не сможет тебя вернуть. Но вернул. Как? – Это всё слишком стыдно, чтобы рассказывать об этом. Алан развалился на полу в форме звезды. – У меня тут тоже ситуация… Мне бы любой опыт пригодился. – Наши отношения – не пример для подражания. Скорее, наоборот. – Но вы вместе живёте. – Вы тоже. – Ох, – только и ответил тот. Рейм посмотрел на безмятежное лицо Венлефа. Нет, ну скотина, уснул и оставил на него своего друга. – Если тебе интересно, то мы столкнулись случайно, когда у меня была херова гора долгов, рваные кроссовки и лапша на завтрак, обед и ужин. Он закрыл мои финансовые дыры. – И всколыхнулись чувства? – Да не было чувств, – Бьёрейм поправился через мгновение: – Тех самых чувств. Раньше тоже не было. Я и ушёл тогда, потому что… – «Венлеф не тот человек, с которым ты хотел бы связать свою жизнь», – дирижировал рукой в воздухе Алан. Вздохнув, Рейм провёл пальцами по седине Венлефа: – Всё разболтал. – Я не мог понять его. Ну, вот эти страдания. У меня-то в тот момент всё было прекрасно. Может, из-за этого он мне и не сказал, что вы снова вместе. Хоть адрес новый выслал. – Скорее, не сказал, потому что всё зыбко, и никакой ясности. Зачем говорить, если сегодня я здесь, а завтра, предположим, меня здесь нет? – Странно. А зачем ты снова на всё это согласился? – Затем, что я – долбоёб, и сам не знаю, чего хочу. Мучаю в итоге и его, и себя. Алан встал и направился к холодильнику. Сколько же в него ещё влезет? – Последнее пиво, – открыл он банку и отдал Рейму. У него самого в руках оказалось то ещё огненное пойло. – Я не знаю, – продолжил он. – У нас всё было замечательно и взаимно, но что-то пошло не так. Мы уже очень далеки друг от друга. – Так поговори с ним. Может, у него тоже язык в заднице, а на самом деле там несущественные раздутые обиды. Или мало внимания уделял ему, он надумал чего, а сейчас вообще сбегаешь… Я в своих-то отношениях разобраться не могу, что тут говорить. Не силён в этом. Венлеф перевернулся на другой бок и пробурчал: – Клуб неудачников. – Эй, ты что, подслушиваешь? – Местами. – И что ты мне скажешь? – спросил Алан. – Что ты охерел и не ценишь то, что имеешь, – зевнул тот. – Гидеон не ушёл, ты сам от него сбегаешь и ноешь. Напиши ему, что скучаешь. Спроси, какой привезти долбаный сувенир из Саллеса. Придумай что-нибудь, блядь, скажи, что спать тебе без него одиноко. – Венлеф, – резко ответил тот, – Мы не спим вместе. Вообще. Уже давно. Он на кровати, я на диване, в разных комнатах. Без кого мне одиноко-то, без того особенного дивана? – Я не хотел, Алан. – А, ерунда. Он угрюмо молчал. – Контрольная, – сказал он и опрокинул ещё одну рюмку. – Несите полотенце. – Не вздумай, – запротестовал Венлеф. – Иначе я начну жалеть себя, всё рассказывать тебе, Рейм всё это будет слушать, в общем, ничем хорошим это не закончится. – У меня уникальное решение данной проблемы, – предложил Рейм. – Я спокойно иду спать и даже не буду мучиться за это совестью, пока у вас тут групповая психотерапия. Кстати, надо было Гердеста позвать, вот кто поможет. – Бьёрейм… – Венлеф с настороженностью заглянул ему в глаза. – Всё нормально. Развлекайтесь. Нет, ему с его чёрствостью делать тут было нечего. Он проснулся буквально на пару секунд, когда ощутил, что Венлеф пришёл к нему спать, и снова провалился в сновидения. Утром Бьёрейм вышел на небольшой балкон подышать воздухом и к своему удивлению застал утреннюю тренировку Алана перед домом. – Ты что, монстр, и с похмелья не болеешь? – С добрым утром, – задрал он голову вверх. – Ещё как болею. К чёрту алкоголь. Глядя на его энергичные движения, Рейм и сам потянулся туда-сюда. – И кто вчера в итоге больше намочил полотенце? – Я, конечно. Венлеф вообще не любитель реветь. Зато я сначала пускал слёзы из-за себя, а потом сопли из-за Венлефа. – Ты удивительный. – Мне, гомосеку, можно. – Вроде, бисексуал же? Алан даже взглянул на него с интересом: – Откуда знаешь? – Да так, подслушал вас когда-то. На балкон выполз помятый Венлеф, посмотрел вниз и застонал: – Ебучий случай, Алан! Ты издеваешься? – Присоединяйся, пенсионер. – Пошёл ты. Но через пару минут Венлеф ушёл вниз умываться. – Что, пытаешься взять его на слабо? Снизу послышалась усмешка: – Просто наблюдай. Венлеф всё-таки вышел, слегка посвежевший, в футболке и спортивных штанах. Размялся, недовольно зыркая на Руперта. – Давай слегка отлупим друг друга? Прямо как в армии, – подначивал Алан. – Там мы были в экзокостюмах. – Да мы же играючи, что ты, Б-8-семнадцать? Венлеф уже ходил вокруг него кругами: – О-о, давно не виделись, Б-4-девять. Они довольно медленно начали наносить друг другу удары, чтобы можно было успеть выставить блок. Несколько минут было видно, что это лишь забава, но потом лица стали сосредоточенными и серьёзными, а темп ускорился. Бьёрейм вздохнул и пошёл вниз греть остатки вчерашнего шашлыка. Смертники вернутся с аппетитом, это точно. Он уже допивал свой кофе, когда они ворвались в дом красные, потные и довольные, пихая друг друга плечами. Потянули носами и уже направились к тарелкам, когда Рейм остановил их строгим: – В душ. Оба. Странно, но они так излучали энергию, что это повышало настроение. Ели они тоже с задором, приятно посмотреть. – Какие планы? – спросил Рейм. – Чёрт знает, отменю подработку и спортзал, это точно, – ответил Венлеф. – Может, попробуешь взять отпуск на этот месяц? – Если получится, будет неплохо. – Эй-эй, – перебил Алан. – Я не собираюсь перетягивать на себя ваше время и вообще могу спокойно слинять. Тем более, портить ваш отпуск. Венлеф и Бьёрейм даже переглянулись, и Рейм ответил: – Никаких проблем. Не будешь же ты шататься по Саллесу один, пусть развлекает тебя. А мне до отпуска ещё далеко. Познакомишься с Гердом. На том и решили. Венлефу удалось взять отпуск через три дня в срочном порядке. Рейм работал, учился и с удивлением отмечал, что домой приходить стало веселее. Как же они всё-таки с Венлефом истрепали друг друга этими непониманиями и сомнениями, а тут он прямо-таки воспрял духом. Не исключено, что с Рупертом сейчас происходило то же самое. Видимо, чтобы посмотреть на ситуацию под другим углом, нужна смена обстановки. Если они куда-то ходили без Рейма, то потом наперебой рассказывали всё ему, вернувшемуся с работы. Дом ожил, наполнившись громкими разговорами, смехом и подначками. Гердест был положительно сражён Аланом Рупертом. – Где ты взял эту биомашину? – спросил он Венлефа и, нисколько не стесняясь, осмотрел Алана от пяток до макушки. – В тех древних временах, когда я сам был невыносимым засранцем. – Это точно. Я помню, как ты променял нашу встречу на свидание. Без предупреждения! Я всё помню! – Алан яростно тыкал в Венлефа пальцем, а тот смеялся. – Мы можем проработать эту жуткую детскую травму, не зря же среди вас психолог, – с серьёзным видом кивнул Герд. Тогда он ещё не был в курсе, что у Алана есть проблемы покрупнее. Как ни странно, Рейм не ощущал себя лишним или оторванным от ситуации. Наоборот, это бурление вокруг ему нравилось, даже если он сам не принимал в нём участия. Ему даже удалось увидеть Венлефа с какой-то другой стороны. И почему они не жили с Аланом хотя бы на одной планете, чтобы было кому его расшевелить? – О чём думаешь? – как-то вечером Рейм наблюдал за тем, как Алан битый час смотрит в свой планшет. – Пишу Гидеону. – Ого. Я надеюсь, ты не пытаешься наладить всё на расстоянии? – Нет, рассказываю, чем мы тут занимаемся, про Венлефа, про ваш дом. Венлеф же говорил, что я сам отстраняюсь и убегаю, в общем, смягчаю своё позорное бегство. – А Гидеон ответит? – Не знаю. Посмотрим. Я, знаешь, вам даже завидую. – Нам? – Рейм искренне не понимал, чему тут завидовать. – Ну, ты не осуждаешь все эти наши приколы. Не смотришь свысока. Алан на самом деле даже не отрывался от написания сообщения. – Вы – другие. Это я понял ещё в армии. Но наблюдать за вами в любом случае весело. – В этом-то и соль. Ты нормально это воспринимаешь. Что Венлеф – смертник и слегка того. Рейм хмыкнул: – Из нас «того» – я. Рассудительнее, добропорядочнее и серьёзнее, чем Хелиог, здесь на километры вокруг не сыскать. – Вот, о чём я и говорил, – у Алана кислое лицо. – Сомневаюсь, что Гидеон думает обо мне в таком же ключе. И, надо же, Хелиог. Сто лет не слышал, чтобы его кто-то так называл. Раньше бы он за это все зубы выбил. Смертник улыбнулся своим воспоминаниям, а Бьёрейм выдал ехидную усмешку: – Стареет, видимо. – Куда мне до тебя, молодой ретивый конь, – Венлеф прошёл мимо них из душа в полотенце и поставил чайник. – Так что там с моей старостью? Я ничего не услышал, но мне чертовски интересно. Рейм повернулся к нему, понимая, что улыбается до ушей. – Своими довольными рожами вы бередите мне мою несчастную душу, – проворчал Алан. – Между прочим, мы с Венлефом одного возраста. – А потом удивляетесь, что молодому поколению вас не понять. – Нет, ну это удар ниже пояса. Венлеф! Тот засмеялся: – Я давно сдался. Ещё пара лет и пора будет в дом престарелых. – Категорически не согласен. Если ты готов признать себя развалиной, то я нет. Ты только посмотри на мои бицепсы! – Руперт поиграл бровями, заставляя Рейма прыснуть со смеху. – Да я хоть сейчас на стандартную тренировку бы вышел в экзокостюме. – Здесь есть полигон, в соседнем городе. Если сильно захочешь. Алан задумался: – Это идея. Нужно подгадать выходные Бьёрейма. – Я могу не ездить. В прошлый раз мне там как-то поплохело от этих ваших сраных костюмов. Вдруг Алан произнёс: – А ты отпусти. Они больше не символизируют опасность. Только развлечение и ничего больше. – Легко сказать. – Ты же веселишься от наших тренировок. Это из той же оперы. В общем, каким-то неведомым образом Руперт его уговорил. Этой ночью Венлеф вдруг пристал с поцелуями, не пытаясь претендовать при этом на что-то большее. – Ты чего? – Рейм не отстранялся, ему всего лишь интересно. – Соскучился, – тихо сказал Венлеф. – И хочу напомнить, что я всё ещё принадлежу тебе. – Опять твои сентиментальные штучки? – Я посмотрел на Алана и понял, что на этот раз должен успеть сказать всё, что у меня на душе, прежде чем всё скатится в равнодушие и отстранённость. Он переживает, что многого не говорил, а теперь это глупо. – Не глупо, – возразил Рейм. – Но на это уже гораздо труднее решиться. – Тебе разве не трудно? – Да, но я готов на всё. И так уже слишком многое упущено. – Это не твоя вина. – Может и так. Но я за это время успел подумать, что столького тебе не сказал. Но вместо слов он снова поцеловал его, а Рейм отметил у себя желание завалить его на спину и накинуться сверху. Но нет, нет, не при Руперте в их доме. Кажется, Хелиог и сам придерживался такого мнения, поэтому не настаивает ни на каком продолжении. – Как ты там говорил? Что я втрескался в тебя? Как дурак, ей-богу. Рейм видел в полутьме, что Венлеф улыбается. – Хелиог, вряд ли это сделает тебя счастливым. – Ты не понимаешь. Это уже сделало меня счастливым. Но если твоё счастье в чём-то или ком-то другом, я ничего не могу с этим поделать. Буду довольствоваться тем, что имею. – Я сам не знаю, чего хочу, ты же давно это уяснил. – Не меня, этого достаточно. – Вообще-то иногда и тебя, – Рейм показательно придвинулся бёдрами. И да, ему удалось насмешить Венлефа. – Пока ты здесь, в моих руках, а твой член упирается мне в живот, разве мне есть на что жаловаться? Рейм чувствовал его нежные прикосновения и думал о том, что, в сущности, делать кого-то счастливым – это приятно. Гидеон всё же ответил на сообщение. Рейм понял это по глазам Алана, который слишком пристально смотрел в планшет. Венлеф тоже не слепой: – Гидеон? – спросил он. Тот кивнул. Они уже и не ждали этого чуда. С момента отправки сообщения прошло четыре дня. – И что пишет? – «Рад, что ты там развлекаешься». – Вот же язва! – возмутился Бьёрейм. – Но ему ни разу не пофигу. Так что, пиши ещё. – Думаешь? – Да. В том же духе. Это тебе говорит эксперт по безразличию. Венлеф посмотрел на него с интересом. – Что? Я хочу, чтобы у них всё наладилось. – Эксперт по безразличию? – повторил Алан. – То-то я и вижу, как вы друг на друга пялитесь постоянно. А моё сердце болит, между прочим! Венлеф заржал в голос. Как бы ни было, Алан написал ещё одно пространное письмо, а Гидеон ответил снова. Сидя на трибуне, Бьёрейм не понимал, как опять позволил затащить себя на этот полигон. На два дня. Но, чёрт с ними, пусть эти голубки набегаются. Они свалили на место рядом с ним рюкзаки, видно, как возбуждены предстоящей тренировкой. – Там есть два боевых, настоящих. Старенькие. СР-02, – сказал Венлеф. – Хочешь? Со всепроходными лезвиями, не с прутами. Затупленные и оплавленные, конечно, но выглядят как надо. – ЭсЭрки? Отпад, – заявил Алан, а глаза его горели огнём. Венлеф обернулся к Рейму и сказал: – Я принесу для тебя радиостанцию, чтобы ты слышал нашу волну, ладно? Если ты усидишь здесь. – Валяй. Сначала они очень далеко от него, еле видны, но зато их хорошо слышно. Алан восторженно шевелил руками-ногами, замахивался всепроходным лезвием: – Как костыли отбросил! Чёрт. А когда из смертников уходил, ненавидел эти экзокостюмы, думал, никогда больше, никогда! – Давай, не тормози, – смеялся Венлеф. Где-то на другом конце полигона они стартовали свою тренировку. Бьёрейм некоторое время вслушивался в их болтовню, удивляясь количеству мата, которое выдавал Венлеф. Уши в трубочку сворачивались, а Алан только ржал и подначивал. Они тренировали какую-то стандартную полосу для зачётов, тысячу раз начиная её заново. – Кто-то там говорил, что готов хоть сейчас! Ты видишь, сколько мы тратим времени? Алан прорычал: – Дай мне привыкнуть. ЭсЭрки тормозят на секунду с лишним. – Оправдываешься. – Вылези из костюма, и я тебя уделаю! – Мечтай. И двигайся, двигайся! Через два часа только и слышалось: – Может, зеркально? Возвратную? – Давай туда, к Рейму. Зеркальную синхронизацию. Они бежали по прямой с препятствиями, расходясь и сходясь в одном темпе, точно отражения друг друга. Метрах в ста от трибуны они закончили, заключительно ударившись плечами и пытаясь завалить натиском набок. Рейм тем временем присвистнул размерам: три этажа в высоту, не меньше. Гигантские, уродские, будто нарочно рубленые. Один из гигантов припал к земле, упираясь на всехпроходное лезвие, и сшиб подножкой второго с ног. Раздался оглушительный вой Руперта: – Венлеф, это нахер нечестно! Это против правил! Никаких подножек! Костюм раскрылся, и Венлеф вывалился из него со смехом. – Никаких правил. Это же не зачёт. Алан выбрался и первым делом наставил на него обвиняющий перст: – На тренировках всегда только честный бой, если не оговорено иное! – Какие мы нежные. – Рейм, врежь ему! – А я здесь причём? – Бьёрейм отвлёкся от осмотра СР-02. – Если ему врежу я, то он очнётся только в реанимации. Венлеф весело улюлюкал, издеваясь. И тут же ему пришлось увернуться от прицельного удара в ухо. С уважением глядя на Рейма, он выдал: – О-о. – А ты думал? Надери ему задницу, Рейм! – Руперт поднял кулак вверх. – Отомсти за мою оскорблённую честь! Венлеф вынужден уклоняться снова и снова, но он делает это с улыбкой. Бьёрейма захватил азарт: да сможет он его хотя бы раз достать или нет? – Давай, дубась его! Он бегал в этом чёртовом костюме, устал, беззащитен, как щенок! – Ложные надежды, – произнёс Венлеф. Рейм слегка бесился. Венлеф танцевал вокруг него, защищаясь от ударов и пинков, скалился и выглядел безумно довольным. В конце концов он зарычал, сбивая Рейма с ног. Склонился над ним, взял за плечи и резко вздёрнул на себя, перекатываясь на спину. Бьёрейм оказался сидящим на нём сверху. И ощутил, как у него неебически стоит. Венлеф смотрел на него снизу вверх с ухмылкой на губах. Хищник, позволяющий себя приручить. Рейму это по душе. – Хо-хо-хо, Венлеф, я и подумать не мог! – мурлыкал Алан. – Отстань, – сказал тот, не разрывая взгляда. Рейм щёлкнул Хелиога по носу и встал. У Алана было одновременно и удовлетворённое, и кислое лицо. – Что, вернём костюмы на место? Они снова оставили Рейма одного, но на их радиоволне он услышал: – Всё бы отдал, Венлеф, лишь бы Гидеон на меня снова посмотрел. – Так скажи ему об этом, когда вернёшься. – Думаешь, поможет? – Не знаю. По крайней мере, ты будешь перед ним честен. На следующий день Алан уже привык к костюму, и они с Венлефом устраивали настоящие эпические битвы с громогласным грохотом и лязгом на километры вокруг. Можно было оглохнуть, но смотрелось всё это потрясно. Случайные зеваки из местных служащих одобрительно свистели сражающимся друзьям. Один из них произнёс с благоговением: – Майг-доннге. Только они могут порхать в этих машинах смерти, словно бабочки. Рейм не мог даже представить, что они делали в таких экзокостюмах в горячих точках, и какая там нужна была скорость. Уже дома смертники после таких тренировок лежали смирно, так как болела спина. – Стареем, Алан. – Столько высадок. Хорошо, что позвоночник полностью в трусы не осыпался, а так, часть. И это при том, что мы держим себя в форме! Ночью Венлеф вертелся с боку на бок, не в силах уснуть от тупой ноющей боли. Рейм наблюдал за ним, но сам после всех этих разъездов так устал, что заснул, едва приняв удобное положение. Назавтра, после работы, он зашёл в аптеку и купил тюбик мази и таблетки. Что страдать попусту, если есть облегчающие жизнь средства. Дома пахло чем-то вкусным. У них в гостях был Гердест. На диване лицом вниз лежал Венлеф. – Ты чего? – спросил его Рейм. – А я говорил, что надо отлежаться ещё, а не вскакивать и готовить. – Ну, вот ты лежал, – слабо огрызнулся на Руперта Венлеф, – помогло? – Не-а. Гердест приветственно кивнул Бьёрейму: – Кажется, у вас в гостях доктор не тех наук. – Я купил мазь, как самый умный. Задираем футболки. – Сначала поешь. – Пока буду есть, как раз очухаетесь, – возразил Рейм. Венлеф пыхтел под его руками, подсказывая: – Не сама поясница, выше. Вот тут, да. И вширь тоже мажь. Руперт благодарно промычал: – Спасибо тебе, добрый человек. Ну, теперь можно приниматься за еду. – И вот так вы развлекаете гостя? – спросил Рейм, глядя на две оголённые спины. – Лёжа, как тюлени? – А я и не против, – Гердест пожал плечами. – Где ещё такое увидишь. Он мастер заводить расслабленную беседу, и Рейм за едой лишь рассеянно вслушивался, думая о своём. О том, что Руперт уедет, и они снова останутся вдвоём, и Рейм будет психовать на то, что Венлеф какой-то не такой. Но так ли это на самом деле? Вон, Алан же может его расшевелить. Вероятно, проблема в Бьёрейме, а не в окружении. Он и не заметил, как Герд и Алан вышли во двор разжигать мангал. Венлеф, скрипя, перебрался с дивана за стол к Рейму: – Оставим их одних, пусть Гердест с ним поболтает. – Расскажет ему о том, что нужно взять на себя ответственность? Улыбаясь, Венлеф ответил: – Видишь, ты уже всё знаешь. А вообще, может, он скажет ему больше. – Как думаешь, Гидеон его разлюбил? – Не знаю. Может тоже понял, что это не его человек. – Снова укоряешь меня? – Нет, с чего бы. Не начинай, правда. – Ты мне запрещаешь? – Да, – Венлеф бросил на него насмешливый взгляд. – Ладно, понял. – А что, так можно было? Венлеф поднялся, поставил чайник. Склонился к Рейму из-за спины и поцеловал возле уха. В какой-то степени, это даже перестало раздражать. Как бы Бьёрейм не боялся этого момента, он наступил: Алану пора домой. Гидеон уже пару раз уточнил точную дату его прилёта, что вселяло надежду на лучшее. Они проводили его на такси, даже не верится. – Приезжайте ещё. Вдвоём, – сказал Венлеф на прощание. – Всё зависит от того, насколько я хорош. – Ты хорош. Они рассмеялись. – Эй, – подмигнул Алан Бьёрейму, – уделай его! – Куда ещё больше? – возмутился Венлеф. Расставаться было грустно. Удивительно, Рейм никогда не думал, что будет скучать по ещё одному смертнику. – Ты скажешь мне, если он что-то напишет? – Алан? – Венлеф удивлён донельзя. – Конечно, скажу. Опустевший дом немного угнетал. А когда у них с Венлефом снова не совпадали выходные, то хоть вешайся. Рейм ужасно захотел в отпуск. Алан написал о том, что, кажется, Гидеон дал ему второй шанс. – Интересно, – прокомментировал Венлеф, – у меня тоже второй шанс? Или третий? – В плане, ты считаешь ещё и мой приезд после своего позорного бегства? – Да, ты ведь мог и не приехать. Подразумевалось, что ты не приедешь! Я вообще слишком много себе надумал, когда увидел тебя тогда в гостинице. – Например? – Что мне повезло. Что ты искал меня. Бьёрейму хотелось сказать ему что-то приятное. Он попытался подобрать слова: – Знаешь, во время этих моих похождений… Так много имён и лиц, но если я думал о ком-то, с кем бы я чувствовал себя в безопасности, то всегда мысленно возвращался к тебе. – Я способен не только на обеспечение безопасности. – Я знаю. Не стыди меня. Не нужно быть психологом, чтобы понимать, что Венлеф боится. Пока Алан был здесь, их личный вопрос отодвинулся на неопределённый срок, но теперь всё вернулось на круги своя. Честно, Бьёрейму это уже всё надоело. Он готов был сдаться, но, в сущности, и не понимал, чему сопротивляется. – Всё ещё не можешь ударить меня? – как-то раз спросил Венлеф. Кажется, они разнесли половину дома. Рейм припёр Хелиога к стенке, тот поймал и один его кулак, и второй. – Ты в западне, – протянул Бьёрейм. Губы Венлефа тронула кривая улыбочка. Он отбросил его руки, рывком развернул за плечо, взял его со спины в грубый замок. – Пора бы относиться к тебе, как к равному, – сказал Венлеф. – Может, походим вместе на борьбу? – Чтобы все видели мой стояк? Венлеф спустил одну руку, проверяя. – Буду говорить что-нибудь жалостливое, это тебя остудит. – Только не сейчас, а то мы пропустим всё самое интересное. – Что, после такого перерыва ты ещё меня хочешь? – второй рукой он скользнул под футболку снизу вверх. – Какого перерыва? Если у нас были гости. Небольшое воздержание. – Так ты берёшь или даёшь? – Если я захочу быть сверху, я тебя завалю. – Да что ты, – рассмеялся тот. – Не зли меня. И всё-таки, он получил своё. Рейм в процессе понял, что как только Венлеф начинает наглеть и стервит, то так и хочется вбить его в горизонтальную или даже вертикальную поверхность. Особенно, ощущая насколько он сильнее, все эти уступки, они напрягали. Бьёрейму действительно захотелось натренироваться до той степени, чтобы хоть раз его хорошенько осадить. По-настоящему. Он чувствовал, что может делать ему больно, но в то же время Венлеф заводил руки назад и старался прижать к себе ещё сильнее. Рейм кончил внутрь, даже не думая заниматься такими сложными манипуляциями, как вынуть перед самым пиком. Чуть отдышавшись, он отдрочил Венлефу, не выскальзывая из него. И когда он рычал на локтях, кончая, это было приятно. – Отпустишь ты меня или нет? Бьёрейм стёк на пол. Венлеф еле встал. – Бедная моя спина, – пробурчал он, вызывая у Рейма взрыв смеха. Без него стало скучно, поэтому, как только из ванной комнаты послышался шум душа, Рейм направился туда. Бессловесно присоединился к Венлефу, счастливо поливающего себя прохладной водой. – Хочу есть, – признался Венлеф, замечая его присутствие. – Поддерживаю. Шло время, у Бьёрейма наступил долгожданный отпуск. Венлеф, естественно, взял дни вместе с ним, пытался уговорить его съездить куда-нибудь. Но Рейму просто хотелось побыть дома или поболтаться в городе. Учёбы не много, но она была. Наконец, наступила долгожданная лёгкость.