Организованное безумие, или Тринадцать миллиардов полигонов

Колеса трамвая стучали в ритме медленного джаза: ту-тук, ту-тук. Серые пальцы на запыленном стекле чуть подрагивали, подстраиваясь под этот ритм, и я без труда угадала мелодию - Жобим, «Со Дансо Самба». Я играла ее вчера. Для Карлии. Она сидела, прислонившись к окну, и зачарованно наблюдала за сменяющими друг друга картинами. Вот мы едем мимо университета, а я объясняю ей, что вон та статуя – святилище даэдрической принцессы Халявы, которой поклоняются все российские студенты; мы проезжаем мост, и я рассказываю, как работают фонтаны… На лице Карлии застыла тень восхищенной улыбки. Я видела, как блестят ее глаза, и тоже улыбалась. Люди, находившиеся с нами в вагоне, не видели наших истинных лиц. Все они – и толстая тетка с газетой в руках, и вон тот молодой человек в желтых кроссовках, и даже кондукторша, одетая в слишком обтягивающие для ее возраста лосины – все они без исключения думали, что мы лишь очередная группа туристов. Непрерывно хихикающий хипстер Цицерон; Ульфрик, которому явно было жарко в тяжелых ботинках; светловолосая девушка лет семнадцати, шепчущая что-то на ухо высоченному пи… то есть, простите, ухоженному молодому мужчине; и, конечно, Карлия и я. Мы устроились сзади, вдали от всех. Данмерка щурилась от солнца и смотрела во все глаза. Подрагивающие ресницы, влажный блеск приоткрытого рта – она снова была похожа на ребенка, только-только узнающего мир вокруг. И это было не очень далеко от истины. Когда мы прибыли на место, часы показывали без четверти пять. Ульфрик Буревестник, задрав голову, присвистнул: - Вот это… ничего себе! С губ Карлии сорвался восторженный вздох, а Цицерон, выпросивший у Нилин камеру, немедля принялся фотографировать то, что видел. Даже Анкано позабыл о своем высокомерии и застыл, часто моргая янтарными глазами. С их точки зрения картина была великолепной. Белоснежная громада на фоне синего неба, сверкающая чистотой стекол и яркими вывесками. Жаль, что они не увидят, как эти вывески светятся в темноте! Огромное пространство перед торговым центром было сплошь заполнено автомобилями. Туда-сюда сновали люди, приезжали и уезжали машины, открывались и закрывались двери; позади ревело шоссе. Земная жизнь, жгучая и клокочущая, кипела вокруг, а четыре разномастные фигуры стояли, точно статуи, без движения, глядя вперед и вверх. - Это… то, что ты имела в виду? – нерешительно спросила Карлия. Я хихикнула. - Ага. Что, пугает? Дамерка отрицательно качнула головой. - Нет. Скорее… впечатляет. Нилин взяла меня под руку. Рядом с ней, сахарно-белой, я смотрелась аляповатым клетчатым пятном. - Впечатляет? То-то же. Но то ли дело, дамы и господа, ждет вас внутри! Мы переглянулись и рассмеялись. Вечер обещал быть бурным… и, несомненно, чертовски увлекательным! - Эй! Кто последний до двери, тот хоркер! – крикнула я и бросилась бежать. Я была маленькой девочкой, когда впервые попала в подобное место. Шум и сияние сразили меня. Я помню, как мама держала меня за руку, а я вырывалась, чтобы лишний раз прокатиться на эскалаторе; как забегала во все подряд бутики, только чтобы посмотреть на свое отражение в зеркалах; помню мелодичный звон, шипение, с которым открывались автоматические двери, и незабываемый вкус жареной курицы в «Гриль-мастере». Тогда я была совсем ребенком, и эти воспоминания отпечатались в моей детской памяти волнующим золотым пятном. Те же, кого я привела с собой, детьми не были. Даже Цицерон, в чьем коэффициенте интеллекта я порой серьезно сомневалась. Но их реакция на «Аквамолл» - экзальтированно-удивленные взгляды, широко раскрытые глаза, сдавленный смех – ничем не отличались от той, что я выдала десять лет назад. Только представьте себе: Сотня больших магазинов – в одном месте! И не в пыльной таверне, а среди стекла и мрамора! И вместо тлеющей свечи – солнечный свет сквозь прозрачную крышу! И все это бурлит, шумит, движется, смеется, щелкает, хлопает, звенит, переливается, продается и покупается, гремит колесами тележек, кричит сотней голосов, стучит десятками туфель, шуршит множеством кошельков… И все это – не во сне, а наяву! Мы с Нилин держались за руки и смеялись, как два пьяных лося, а вокруг нас, непрерывно сверкая вспышкой, носился Цицерон и выкрикивал что-то вроде: - О, вы только гляньте! Какой цвет. Таких цветов нет в Тамриэле, нет совсем! А это что? Движущаяся лестница? О боги, посмотрите на это! ДВИЖУЩАЯСЯ ЛЕСТНИЦА! Карлия молча впитывала информацию, Ульфрик Буревестник делал то же самое, но вознося благодарные комментарии Талосу, который… не буду его цитировать, больно надо; а вот высокий эльф, кажется, был удивлен меньше всех. - Это и есть храм общества потребления, Нилин? – спросил он недоверчиво. Но прежде чем кто-то успел ответить, он, сопроводив эскалатор долгим взглядом, произнес: - Кажется, я знаю, куда исчезли двемеры. Выслушивать его догадки не хотелось, и Нилин, схватив мага за рукав, потянула его наверх, навстречу прозрачному куполу. И тут-то начался патихард! Да такой, что по сравнению с ним свистопляска с Алдуином и драконами – не более чем унылая надобность. Серьезно, ну драконы и драконы, что в них такого? В Скайриме так всегда: пошел в сортир, выходишь – а тут опа, дракон в небе! Достаешь секиру, берешь в зубы даэдрический лук и давай мочить козла, только и успевай что зелья хлестать. И так на каждом шагу. А вот где вы встретите скидки на новую коллекцию туфель и предзаказ Saints Row IV под одной крышей? В Вайтране или Рифтене? Вряд ли. Скорее там вас будет ждать угрюмая Грелха с ее вечным «Купи и проваливай» да Адрианна Авениччи, у которой золото заканчивается быстрее, чем у меня – нотные тетради. Так что нет ничего удивительного, что бывшие обитатели Нирна мигом забыли о своей волшебной родине и побежали мерить шмотки. Мы развлекались: примеряя все подряд шляпы, танцуя на плитке, пытаясь попасть в ритм играющей в бутике музыки, фотографируясь в зеркале, одевая Анкано в неимоверно узкие джинсы и наблюдая за его лицом, покупая леденцы со вкусом фруктов (Цицерону не досталось, и он обиделся), подбирая галстук к новому безупречному прикиду Ульфрика, а впрочем, и моему тоже – я страсть как люблю брючные костюмы! наблюдая за несчастной Карлией, балансирующей на пятнадцатисантиметровых шпильках, …и хватая ее за руку, бесконечно споря, какой цвет лучше всего сочетается с серым, и с желтым, и с рыжими волосами, и с золотистой бородой, и гремя сотней заклепок на байкерских кожаных куртках… Короче, мы развлекались как могли. Цицерон обнаружил такую вещь, как игровые автоматы, и добрых полчаса клянчил у меня монетку, пока я наконец не отправила его куда следует. Карлия, кажется, была против тонны платьев, которую я уже тащила на кассу (а что, у нас с ней все равно один размер, и в конце концов все достанется мне, муахаха!) Ей не нравился ярко-оранжевый, а мы с Нилин хором убеждали ее, что, дескать, после выхода Remember Me оранжевый теперь в тренде, а в сочетании с ее асфальтового цвета кожей так вообще зашибись… но это, конечно, на нее не действовало. В результате нам пришлось согласиться на белый. Ну ладно, зато в белом платье можно выступать. Еще мы выбрали потрясающий костюм для Ульфрика, но он стоил дороже моей почки… поэтому мы ограничились примеркой и фоточкой в зеркале. Анкано отказывался одеваться во что-либо, кроме Армани. «Тоже мне аристократ», - фыркнула я, но спорить не стала: просто показала кукиш и заявила, что у нас на Земле маги ходят в трусах. За что Нилин тут же огрела меня ребром ладони. А еще я наконец-то узнала, какого цвета у данмеров соски! Я до сих пор помню Нилин с охапкой разноцветных купальников в руках, хихикающую, точно часовая кукушка, и протягивающую мне один за другим под мои комментарии: «Нет, этот слишком пошлый», «Что это за хрень? Надень его на Цицерона, он будет в восторге», «Ты прикинь, а! У нее жопа меньше, чем у меня, а ведь она чуть-чуть моложе моей бабушки!» Нетрудно догадаться, кто оказался в центре этого переполоха. Сквозь щель в покачивающейся шторке примерочной можно было рассмотреть обнаженную по пояс серую фигуру, обнявшую себя за плечи, и некую хохочущую темноволосую девочку в клетчатой рубашке, с канареечно-желтыми бикини на плечах. Надеюсь, у них в кабинках нет камер. - Ну и какого они цвета? – спросила меня Нилин, когда мы вышли. Я хихикнула. - Цвет – это не так уж важно. А вот размер… Я поймала ее взгляд, и мы рассмеялись. Карлия снова продемонстрировала нам лицоладонь. После сеанса безудержного шопинга наступила время обеда. Ну и что, что время почти шесть вечера. За окном светло? Светло. Я сегодня ела? Не ела! Ну, разве что часов в двенадцать перекусила между парами. А после путешествия в гроб к Матери Ночи даже мысль о еде вызывала неприятное бурление в кишечнике. Поэтому неудивительно, что когда мы поднялись на верхний этаж и ощутили манящий запах фастфуда, я поняла, что дико хочу жрать. - Уот тайм из ит? Итс ПИЦЦА тайм! – заявила я, потирая ладошки. – Ну что, одноклеточные, готовы вкусить божественную амброзию человечества? - Хочешь пиццу? – переспросила Нилин. – У тебя что, еще остались деньги? Я подмигнула. - Есть еще ягоды в ягодицах! Или… ну, как там было. Не заметить эти недоуменные взгляды было трудно. Я, извиняясь, развела руками. - Чего? Это выражение такое. Между прочим, я потратила на вас мою стипендию за последние полгода! Вы должны целовать мои пятки! - Пятки? Твои? – ухмыльнулся Анкано. Карлия похлопала меня по плечу. - Это очень самомнительный н’вах. Сует нос куда не следует и гордится этим. – Заметив мое возмущенное лицо, эльфийка слабо улыбнулась: - Но я в юности была такой же. Карлия? В юности? Я фыркнула. В самом деле, если брать средний возраст по больнице, то получалось, что я сижу в клубе «Кому за сорок». Цицерон? Черт его знает, сколько ему лет – ему можно было дать от двадцати до пятидесяти, в зависимости от фантазии оценивающего. Ульфрик? Ну с ним все ясно. Карлия и Анкано? Алгоритмы старения эльфов явно лежат вне моего понимания. И даже Нилин, черт возьми, старше меня на два года, а значит, уже совершеннолетняя! Опять я оказалась малявкой. Ну и пусть я самая мелкая, зато я главнее всех. И в любой момент могу сдать своих скайримцев в психушку, если захочу. А данмера еще и в музей. Пока я размышляла насчет возрастных категорий, явилась Нилин с подносом в руках. Ах да, точно, я же послала ее сделать заказ. - Итак, леди и джентльмены, прошу! - заявила она и поставила сытный ужин перед нами. – Настоящая Маргарита, на восемь персон! Правда, нас шестеро, но вы можете скормить лишние куски вот этой кудрявой заднице – не думаю, что она будет против. Я пропустила подкол мимо ушей. Пресвятые подгузники, это пахло, как… как… да у меня даже в лексиконе слов таких не найдется! Пицца размером с Тамриэль, вайсвюрст (о, Нилин! Кому как не тебе знать, что я люблю!), пара литров кока-колы и сладкие рулеты. Да, это вам не жареная картошечка за компом! А если учесть еще и то, что в фаст-фуде я питаюсь максимум раз в полгода, то даже и денег не жалко тратить на всю эту вкусноту. Пицца оказалась по-настоящему восхитительной. Сваливайте это на что угодно: на голод, усталость, даже прекрасную картину за окном (мы сидели прямо перед стеклянной стеной, сквозь которую открывался вид на набережную)… Но в тот момент я готова была поклясться, что ничего вкуснее этой пиццы в жизни не ела. И наши инопланетные спутники, кажется, тоже. - О Ситис! – простонал Цицерон, проглотив первый кусок. – Это… это же великолепно! Фантастика! Фантасмагория! Это будто благословение Пустоты, создание Божественного, не еда, а песня! Даже глаз ласкает, - он мечтательно уставился на уже порезанную пиццу, - красная, как кровь… - Господин шут! – поперхнулась я. – Давайте-ка без танатофильских сравнений, а? Тут люди едят вообще-то! Хранитель ничего не ответил. Он вдохнул запах сырного соуса и сделал до крайности милое лицо. Кажется, это любовь с первого взгляда. Карлия отпила из стакана и чуть не подавилась. - Что это? Что это за дрянь?! Я смутилась. - Ну… Это клевый земной напиток, кола называется… А что, не нравится? - Ты шутишь? Да мамонтово дерьмо на вкус и то приятнее, как вы вообще это пьете? «А откуда ты знаешь, какой вкус у мамонтова дерьма?» - хотела спросить я, но тут же вспомнила, что в Скайриме принято кушать ингридиенты, чтобы узнать их свойства. От этой мысли мне стало совсем весело. Я облокотилась на Нилин и засмеялась ей в плечо. Величайший маг Тамриэля тоже заценил итальянскую кухню. - Ммм… вы, люди Земли, конечно, жалкие создания, - задумчиво вещал Анкано, дожевывая кусок пиццы, - но готовите вы, признаю, восхитительно… Нилин, глядя на эльфа, улыбалась с видом полнейшего счастья. Эй, а не влюбилась ли моя девочка? Если так, то это… ммм… плохо. Даже очень-очень плохо, скажу я вам… а вот помидоры, кстати, тут совершенно лишние. Это был чудесный вечер. Провести пару часов с теми, с кем давно хотела познакомиться, забыв о проблемах и планах на будущее… что может быть лучше? Слушая саксофон неподалеку, любуясь гладью воды за окном и уплетая за обе щеки неповторимую «Маргариту». А в сумках, брошенных рядом, лежат пахнущие магазином обновки. Да, и закроем глаза на то обстоятельство, что теперь я останусь без PS4. Ну вот откуда, скажите на милость, было мне знать, что скоро все скатится в такое ужасающее дерьмо? Нилин первая напомнила об этом. Она наклонилась ко мне и тихо спросила: - Ты ведь не забыла, зачем мы сюда пришли? - Поржать, пожрать и поразвлекаться, - утвердительно кивнула я. - Нет! – Подруга закатила глаза. – Мы собирались зайти в отдел электроники и найти составляющие для громкоговорителя Матери Ночи! Я поперхнулась куском вайсвюрста. - Громкоговоритель? Для Хреноматери? – А, все, теперь вспомнила. – Ну да. Дикая идея, конечно. Допустим, колонки у нас есть. А что там еще было? - Безупречный рубин, - напомнил о себе Цицерон. Я воззрилась на шута с ободрением. Тот пожал плечами: - А что такого? Цицерон помнит все, что связано с милой Матерью. - Сомневаюсь, что вы найдете свой рубин, - холодно заявил Анкано. – В Скайриме такие вещи на дороге не валяются. - Мьсе альтмер, давайте вы будете говорить не «вы», а «мы». Мы же теперь одна команда. - Это не обсуждалось! – Ульфрик Буревестник. Надо же, как вовремя. - А вас, мьсе норд, не спрашивают. - Ох ты ж господи. Я знала, что мы не найдем общий язык. - Заткнись. Да. Как говорится, дружеская атмосфера в коллективе превыше всего. Если бы мы в таком составе спасали мир от зомби, то, боюсь, планета уже погибла бы. Хотя мы и так спасаем мир – своеобразно. Спасти планету от нашествия Скайрима! Вот это миссия! Внезапно я поймала на себе пристальный взгляд Карлии. Она сидела напротив меня на белом кожаном диванчике и смотрела куда-то поверх моего плеча. Внимательно смотрела. - …Рубин, говоришь? Я обернулась. Ничего. Все те же люди, тележки, бутики. Разве что вон тот пузатый мужик в майке с Кенни мог бы привлечь внимание, но что-то я сомневаюсь, что Карлия смотрит «Южный парк». - Вроде того, - ответила за меня Нилин. – А что ты там высматриваешь? Я взглянула на эльфийку. В стеклянной столешнице отражалась ее человеческая личина – глаза поменьше, щечки побольше, ушей не видно и цветом похожа не на гриб, а на человека. «Пожалуй, в человеческом виде она вылитая казашка», - ухмыльнулась я. Магию поддерживал Анкано. И, что совершенно характерно, себя он сделал прямо-таки неимоверным красавчиком. Но магия не распространялась на нас, и я видела Карлию такой, какая она есть. Что под личиной, что без нее - лицо у данмерки оставалось чертовски хитрым. - Эй! Куда ты так втыкаешь? Карлия, не отводя взгляда, ткнула птичьим пальчиком куда-то вдаль. - Ты что, не видишь? Я снова повернулась и привычным жестом оттянула веки назад. Ну вот, теперь не только Карлия напоминает Мао Цзэдуна. - Э… Извини, но даже так – нет. Данмерка перегнулась через стол (чуть не пролив на меня остатки кока-колы) и указала яснее. - Вон там, в конце. Отсюда слабо видно. Золотое свечение. Я пригляделась. Подождите-ка, вон там, за лестницей? Та светящаяся вывеска? - Ты что, собралась заглянуть в ювелирный магазин? – удивилась я. Карлия хитро улыбнулась. Или нет, «хитро» - это совсем не то слово. Я уже достаточно изучила ее и все ее улыбки – застенчивые, неуверенные, даже немного насмешливые – но такую видела впервые. Это была кривая ухмылка, придававшая большеглазому эльфийскому личику неиллюзорное сходство с лисой. Эта улыбка была… вороватой, вот как ее можно назвать. - Заглянуть? – Губы Карлии чуть дрогнули. – Нет, я в этом сомневаюсь. Я даже отсюда хорошо вижу охрану. Но мы можем… найти способ. Цицерон, до этого шепотом объяснявшийся в любви к пицце, расхохотался. - Найти? Найти способ? О, темный эльф хорошо знает свое дело. Даже вдали от Нирна не забывать о своей сущности… это достойно уважения! Мы с Нилин настороженно переглянулись. Найти способ? Не забывать о деле? Погодите… - Карлия! – Я хлопала глазами, пораженная своей догадкой. – Ты же не хочешь сказать, что… - Золото, - перебила она меня. Ее взгляд стал воспаленным, голос вдруг осип. – Золото… манит меня. Прости. И, не обращая внимания на мои крики, она встала из-за стола и кошачьей походкой направилась к блестевшим вдали витринам. Бинго, дамы и господа. Это все-таки произошло. У нашей милой соловейки зачесались соловьиные лапки! Как будто мне до этого проблем не хватало, ага. - Карлия! – в отчаянии шипела я. – Даже не думай. Здесь тебе не Скайрим. Тебя сразу поймают! На что эльфийка только нежно улыбалась: - Ах, деточка, тебе еще расти и расти. Я не собираюсь ничего взламывать. Я лишь достану для тебя твой рубин. - Что? Никакой он не мой! – Я из последних сил тянула ее за край рубашки. – Карлия, ради бога! Оставь эту затею! - Отцепись. - Ка… - Отцепись, я сказала! Она дернула локтем, и я получила чувствительный удар в грудь. Ай! - Оставь ее, - услышала я взволнованный шепот. – Она справится. Я вздрогнула и обернулась. Это была Нилин: она подкралась ко мне незаметно, как белая кошка, и удерживала меня, пока Карлия спокойно двигалась дальше. - Что? Ты не можешь! Мы все крупно попадем! - Никуда мы не попадем. Успокойся. Она – Соловей Ноктюрнал, она знает, что делает. - Если она крадется так же паршиво, как в игре, то это будет просто былинный отказ! Вместо ответа Нилин указала вперед. - Она не крадется. Смотри. Я подняла голову. Карлия остановилась в пяти шагах от нас; она присела за колонной, будто поправляя шнуровку на ботинках, но на самом деле высматривая добычу. Ее глаза – совсем не то, что наши. Мои минус четыре даже близко не стоят с орлиным зрением Соловья. Карлия все еще сидела в укрытии, но теперь я, кажется, поняла, что она имеет в виду. - Пс, - подозвала меня эльфийка. – Подь сюда. Я подошла к ней, точно под гипонозом. - А… что? - Быстро, - заговорила она. – Зайди туда и посмотри, что выбирает вон та пара. Если это окажется что-нибудь с рубином, засунь обе руки в карманы – это будет знак для меня. И дай мне свой рюкзак. Мой мозг не успевал обработать такое количество информации. Я тупо хлопала ресницами. - А… а зачем? Данмерка рассердилась. - Не задавай вопросов. Делай, что я говорю! Я покорно сняла с плеча небольшой красный рюкзак, на дне которого бултыхались кошелек и сборник этюдов Шопена. Черт его знает, зачем он ей понадобился, но с этой серой сорокой лучше не спорить – заклюет. Карлия взяла у меня презент, поднялась и подтолкнула меня вперед. - Смотри в оба, напарник. Краем глаза я увидела, что Нилин отошла в сторону и показала мне большой палец вверх. Отлично. Теперь я соучастник преступления. С одной стороны мне было ужасно стыдно, но с другой – дико интересно: вор в деле – это ведь так захватывает! Ну и потом… мне еще не за что винить себя, да? Я набралась смелости и вошла в магазин. Сверкающие витрины. Золото. Стекло. Бархат. В полу – сияющем чистотой черном мраморе – я увидела свое отражение. Что такая бледная растрепа, как я, делает в столь изысканном месте? Наверное, охранник подумал о том же: он смерил меня презрительным взглядом и отвернулся. Решил, что я не представляю угрозы. Наивный смертный. Я засопела и принялась рассматривать витрины с серьгами. Продавщица, упитанная блондинка с выпирающим из-под рубашки бюстом, была занята другими покупателями. Ага, значит, это и есть жертвы соловьиной охоты. Посмотрим-посмотрим: загорелая дамочка на каблучищах и помятый брюнет в дорогом костюме (вылитый Нико Беллик, будто только что из Либерти-Сити) выбирают кольцо. Обручальное или просто так, к случаю? Я скосила глаза и наклонилась, волосы закрыли лицо. Ты, главное, не шебуршись. Твое дело – подать сигнал. - Вам помочь? – спросила продавщица Я подняла глаза. Смотрит на меня с улыбкой, но явно через силу. Слишком юная, слишком лохматая, слишком неподходящая, думает она. Откуда деньги у бедной студентки? - Нет, спасибо, - вежливо отказалась я. Если уж надо сыграть роль, то я сыграю ее. Карлия не разочаруется во мне. Нет! Я докажу, что мы, земные людишки, не лыком шиты! - Как ты думаешь, милый, мне идет этот оттенок платины? – подала голос красавица. Я поморщилась. Голос у нее был так себе: визгливый и ломаный, интеллигенты так не говорят. Очередная ряженая колхозница, позолоченное дитя нулевых. Спутник черноволосой леди Макбет устало кивнул. - Да, пупсик. Все просто отлично. Может, пойдем уже? - Нет! Все должно быть идеально… Хм. Может, все-таки свадьба? Неприятно было бы красть кольцо у влюбленной пары. Хотя «влюбленной парой» голубков назвать можно было только с большой натяжкой. Мужику лет сорок, даме – не больше двадцати. Интересно, сколько лет было Галлу? - Вот это – писк нынешнего сезона, - услышала я воркование продавщицы. – Посмотрите, какие рубины… Я встрепенулась. Рубины? Ну-ка, ну-ка… Только бы не запалили. - Красиво, правда? Замечательно! – воскликнула красавица, примеряя колечко. – И этот камушек… Милый, он подходит к моим глазам? «Нико» снова горько вздохнул. - Разумеется, любимая. И он подходит к твоему сердцу, не правда ли? Давай возьмем его. Дамочка расплылась в счастливой улыбке и поцеловала своего благодетеля. А я вытянула шею, моля богов и септаккорды, чтобы меня не засекли. Так и есть. Рубин! Безупречный он или нет – вопрос десятый. Рубиновое кольцо! Я оглянулась. Карлия стояла далеко, у колонны, и все еще ждала моего знака. - Девушка, может, вам все-таки помочь? – спросила пышногрудая продавщица, которая как раз закончила рассчитываться с парочкой. - Нет, благодарю. Я сама выберу, - проворковала я, засовывая руки в карманы. Сигнал. Лети сюда, мой соловей! Вот они, ничего не подозревающие жертвы твоей тени! Молодая дама и ее ухажер уже выходили из салона. Я оглянулась: Карлии у колонны не было. Настало время ретирады. - Вы знаете, мне тут ничего не подходит, - заявила я. - Всего вам доброго. Продавщица смотрела на меня с жалостью. - До свидания, – выдавила она. Сквозь натянутую улыбку просвечивали змеиные клыки. Нет уж, в этом золоченом террариуме мне и вправду делать нечего. Я вышла из ювелирного салона. Вернее, не вышла, а выбежала: мне хотелось посмотреть, как величайший вор Тамриэля провернет свое нечистое дело. Но никакого вора поблизости не было. Карлия словно испарилась. Вот Нилин, незамутненным взором взирающая на меня со скамейки, вон там – столик, за которым все еще сидят Анкано, Ульфрик и Цицерон (и судя по всему, им весело и без нас), а Карлия… Она исчезла. Серое пятно бесследно растворилось в толпе. Я поискала ее глазами. Бесполезно… Как сквозь землю. И тут я заметила парочку. Они шли мимо ряда бутиков, держась за руки. Мужчина выглядел утомленным, а девица, напротив, прямо-таки светилась от радости. Она что-то беззаботно щебетала и размахивала перед носом длиннющими ногтями. Послышался стук. Нет, это был не стук, а топот. Кто-то бежал по коридору. Несся на всех парах. Я обернулась и увидела… Карлия! Она летела сломя голову, а мой рюкзак хлопал ее по спине. В джинсах, футболке и с моим рюкзаком ее было не отличить от девочки-подростка. Она бежала по прямой и хотела было проскочить между влюбленными, но – как будто кто-то сомневался! – не преуспела. Легкое, почти незаметное движение плечом и ногой – и вот расфуфыренная красотка с жалобным криком летит на мраморные плиты. Ее спутник вскинулся, содержимое сумочки разлетелось на метры вокруг. Люди отшатнулись, а Карлия, актриса погорелого театра, в панике всплеснула руками. - Ох! Ради всего святого, простите! Я… Я не думала, что так… Давайте, давайте я помогу… Она наклонилась и принялась собирать рассыпавшуюся косметику. Ее движения были точны и стремительны – ну неужели никто не видит, что это руки отпетого вора? А что еще более странно – неужели иллюзия и вправду убедительна? - Простите… Я не хотела, очень тороплюсь, опаздываю на поезд… Мне, очень, очень жаль! Вы в порядке? – Данмерка тараторила, как пулемет, ее жертвы ошалело вращали глазами. – Я надеюсь, что я не причинила ничего серьезного, потому что тогда я себя не прощу… Давайте мне руку, я помогу… И все в таком же духе. Поразительно, как легко обдурить этих людишек: они ведь даже не представляют, что рядом с ними не просто вор, а вор из другого измерения. Агент Ноктюрнал, так сказать. Черноволосая девица поднималась и отряхивалась, ее хахаль нес какую-то дребедень, а Карлия все трещала без умолку. - Боже мой, какие у вас нежные руки! – Она сжала костлявую кисть красавицы и посмотрела ей в глаза с выражением неподдельного восхищения. – Вы, наверное, музыкант, да? Я не удеражалсь и фыркнула. Ага, конечно. Будут еще тут всякие курицы позорить великую профессию. - Что…я? О, нет, что вы! - Девушка выглядела растроганной. – В юности только на скрипке играла… - Пойдем, милая, - потянул ее кавалер, - нас ждут... Карлия тут же отступила на шаг и рассыпалась в новой сотне извинений. Да-да, простите, что задерживаю, еще раз простите, я такая неуклюжая, ради всего святого, извините. Да, и удачи вам. Напоследок данмерка отвесила поклон (что было совершенно лишним), и, бросив взгляд на стоящие в витрине часы, убежала так же быстро, как появилась. Смущенная девица пожала плечами и пошла дальше, держа под ручку своего любовника. Через пару минут Карлия возникла рядом со мной. В этот раз она снова двигалась бесшумно – а ведь только что топала, как слон. - Знала, что ты здесь. Заметила еще у вон того поворота. - Ее аметистовые глаза были полны искр. Она еле сдерживала улыбку. – Ну что? Как тебе твое первое дело? Смысл ее слов дошел до меня не сразу. - …Чего? Какое еще дело? Карлия беззаботно улыбалась. - Твое. Первое. Ну, мы же провернули это вместе, не так ли? Погодите. Я теперь что… соучастница?! - Да какого черта! – взбунтовалась я. – Я на это не соглашалась. Я ничего не крала! И вообще, что ты, собственно, сделала? Эльфийка прищурилась. Потом усмехнулась и показала мне кулак. - Смотри. Она разжала пальцы, и на серой, как грозовое небо, ладони я увидела золотой блеск. - Это работа мастера, девочка. Не каждому дано сотворить такое. Я потрясенно уставилась на кольцо. Черт возьми, это… это же оно. Оно самое. Еще десять минут назад было на витрине. Пять минут назад – в чужих руках. А сейчас... - Карлия, - прохрипела я, - это же… - Дурочка надела его сразу на палец, - бесстрастно произнесла воровка. – Запомни, малышка, никогда не подавай руку чужим людям. Особенно таким, как я. Она сжала в руке плод своего труда и рассмеялась. А я морща лоб, смотрела на нее. Одно дело – зажимать «контрол» в Скайриме и просматривать вещи, подсвеченные красненьким. И совсем другое – настоящее преступление. Хищение и мошенничество. Статья. Но вместо гневной нотации из моих уст вылетело нечто другое. - А… если бы у тебя не получилось? Если бы она не надела его, или ты бы его не сняла… или еще что-то такое? Карлия пожала плечами. - Этого просто не могло быть. Со мной благословение Сумеречной Леди. – Ее взгляд стал туманным, а в глазах мелькнула ностальгия: - И…я делаю так, как меня научил лучший из лучших. Ох. Ну конечно. Давай, двигай мне свою соловьиную песню. Будто здесь, в реальности, это прокатит. Я оглянулась и увидела Нилин. Она видела представление, но к нам не приближалась. Просто одобрительно кивнула и сделала знак рукой: мол, дуйте к нам, герои. - Теперь-то у нас есть все, что нужно, я полагаю, - сказала Карлия. – Этого достаточно? - Ну, не знаю, - промямлила я. – Может, нам стоит спросить у Нилин… Вон она стоит. - Тогда пойдем к ней. Мы развернулись и направились к лестнице. Блондинка в белом помахала нам рукой. Но поговорить с ней так и не удалось. Привычный шум торгового центра прорезал крик: - Вор! Вор, вы только посмотрите… Средь бела дня! И, словно оркестровое сопровождение к сольному номеру, прогремела охранная сирена. Карлия застыла на месте. - Этого… не может быть. Нет… Сигнализация выла на си-бемоле, истошно и гадко. Мимо нас пробежали охранники в форме, женщина все еще кричала. - Да помогите же кто-нибудь! Вон он, вон! Что-то царапнуло мой слух. «Он...?» И тут мимо нас, обдав нас потоками воздуха, пробежал человек. Еще быстрее, чем Карлия только что. За ним, тяжело дыша, уже бежали секьюрити. Я посмотрела на Карлию. - Это не ты. Успокойся. Пойдем отсюда… Но она молчала. Ее глаза… Взгляд сосредоточился в одной точке, и в этом взгляде смешались недоумение, испуг и… ярость. В следующее мгновение она сорвалась с места. Без разгона, без старта – точно реактивная ракета, Карлия кинулась в погоню за беглецом. Я едва успела выхватить лицо ошарашенной Нилин и крикнуть ей пару слов. - Стой здесь. Собери всех! Я догоню ее! И, не успев перевести дух, я бросилась вперед по широкому коридору. Люди вокруг кидались в разные стороны, точно кегли из-под шара; вор, за ним свора одетых в черное гончих, за ними быстрая как стрела девушка и за ней я – неуклюжее, размахивающее острыми локтями, растрепанное недоразумение. Едва я выхватывала глазами Карлию, как она тут же скрывалась за поворотом. Я бежала, воображая себя Роналду на острие атаки: «Сейчас… сейчас! Колени вперед, локти прямо, быстрее, быстрее шевелить ногами! Дышать. Господи, как же трудно дышать…» Цветные баннеры сменяли друг друга, пол был отвратительно скользким. На одном из поворотов меня занесло; ноги смешно разъехались, и я чуть не упала. Что-то хрустнуло в бедре. Я ощутила острую боль. «Зашибись, еще и мышцу потянула! Никогда, никогда больше не буду прогуливать физру!!» Я неслась дальше, и, к счастью, мои усилия не пропали даром. Похититель петлял по этажам, охранники разделились, но Карлия, несмотря ни на что, мчалась за ним. И, в отличие от меня, она бегала быстро и технично. - ЭЙ! – из последних сил крикнула я, когда мы почти поравнялись на очереднои повороте. Даже на ее имя у меня уже не хватало воздуха. – Просто… скажи… за кем ты гонишься?! Карлия резко остановилась и посмотрела на меня. Я не видела ее личину; я смотрела в ее настоящие глаза. И они полыхали таким инфернальным огнем, что меня прожгло до костей. Хоть нас и разделяло несколько метров. - Мерсер Фрей, – произнесла она. – Это Мерсер Фрей. Теперь понимаешь? И, не дожидаясь моего ответа, пустилась наутек. Мерсер? Мерсер?! Как она узнала? Как увидела? Почему сейчас, почему здесь? Вообще… какого черта?! - Да провалитесь вы все! – зарычала я и побежала. Соревноваться с физически тренированной данмеркой было нереально. Сердце колотилось о ребра, в боку начало колоть, а легкие, казалось, вот-вот прорвутся через нос. Но я упорно неслась за ними – последняя гончая в этой дикой охоте. Мне плевать на охранников. Мне плевать на все. Если этот человек – и вправду тот, о ком я думаю, то я… Я должна… Я должна встать между ними. Нет, дорогая. Ты можешь быть вором, ты можешь быть изгнанницей, ты можешь быть кем угодно. Но я никогда – никогда, слышишь? – не позволю тебе стать убийцей! Только не в мою смену!