Организованное безумие, или Тринадцать миллиардов полигонов

Стеклянные крутящиеся двери поворачивались с черепашьей скоростью. Господи, да почему так медленно?! Я с нетерпением покачивалась на носках ботинок, попутно пытаясь отдышаться, а едва только створка двери открыла мне проход, выскочила наружу. Погода испортилась. Небесную синеву загородили тучи, и воздух ощутимо похолодел. Я вертела головой из стороны в сторону, высматривая Карлию. Куда она побежала? Эта чертова дверь стоила мне драгоценных секунд! Люди, автомобили, бордюры. Неужели я потеряла ее? Мысль эта остро кольнула запыхавшееся сердце. Но вот среди металлического блеска автомобильных крыш мелькнуло движение. Они? Да, точно! Карлия и – предположительно – Мерсер Фрей были в тридцати шагах от меня, и они неслись к шоссе. Я кинулась следом. Черт. Черт. Убейте меня. Мерсер уже скрылся из виду, но Карлию я упускать не собиралась. Нет, ни за что! Лавируя между автомобилями, я неуклонно приближалась к ней. Легкие стерлись в порошок, и дышала я, похоже, желудком; в боку кололо. Я вылетела со стоянки и увидела, что Мерсер бежит через дорогу. Карлия, выскочившая с другой стороны, была от него в нескольких метрах. Но преследование прекратилось, как только на светофоре зажегся красный свет. Поток машин с ревом хлынул мимо нас, обдав струей воздуха; я увидела, как вор перепрыгивает на другую сторону, а Карлия беспомощно замирает на тротуаре. Я облегчено вздохнула. Ну вот и все. Это все равно был не Мерсер. А даже если он, то его теперь уже не догнать. - Эй! – крикнула я, подняв руку. – Он уже все. Вернись! Но Карлия даже не взглянула в мою сторону. Она отбежала на пару шагов назад… …и с разбега бросилась прямо на дорогу, в бурлящий поток автомобилей. Мой крик слился с истерическим воплем гудков, на секунду оглушил меня и отнял способность соображать. Через какие-то доли секунды раздался визг тормозящих шин, глухой удар, звон стекла. Я замерла. Нет. Пожалуйста. Только не… так! На дороге царила полная неразбериха: вопли каких-то сирен, мелькание огней, металлический лязг… Нет. Ну не могло этого быть! Ради бога, ну не так же просто! Я подбежала ближе, сердце колотилось на грани обморока. Я не могла сделать вдох. Серебристый «вольво» столкнулся с темно-синим «фольксвагеном», над шоссе плыл сплошной мат. Карлия – живая, невредимая и очень ловкая - выпрыгнула прямо из-под колес и тут же кинулась под следующие. Черт! Я ее ненавижу!!! Все нижеследующее заняло не больше двух секунд. Данмерка подскочила, точно на пружинах, и, свернувшись в воздухе в какой-то античеловеческий узел, в несколько огромных прыжков достигла противоположной стороны улицы. Снова взывыл клаксон, и несколько машин шарахнулись в сторону, чуть не организовав новое ДТП. Я же во все глаза смотрела на этот акробатический этюд. В Скайриме Карлия не делала тройного сальто с переворотом! У меня перехватило дыхание – от страха, злости и боязни упустить ее. Но повторять ее кульбиты я не рискнула, и благородно перебежала дорогу на зеленый свет, под крики и мат вылезших из своих машин водителей. Метров через сто разворачивалась неповоротоливая аварийка. За дорогой начинался жилой квартал. И, разумеется, ни Карлии, ни трижды проклятого Мерсера в обозрении не было. Я неуклюже бежала по тротуару, то и дело посматривая по сторонам. На нос мне упала холодная капля. Обосраться просто, еще и дождь собирается! Надеюсь, Нилин и остальные не потеряли меня… так как Карлию я, кажется, упустила безвозвратно. В переулке мелькнула юркая тень. Или не упустила? Я вдохнула через нос и бросилась за ней. Что ты делаешь со мной, Карлия? Я музыкант, а не гончая! У меня тренированы пальцы, а не ноги! Сыграть «Революционный» Шопена в темпе, указанном автором? Легко! Пробежать пару сотен метров на дикой скорости? Нет, это не ко мне. Но организм, кажется, уже научился справляться с непривычной нагрузкой – во всяком случае, желание умереть на месте больше не возвращалось. Я влетела в какой-то двор и остановилась, бешено вращая глазами. Мимо меня проходила бабка с клюкой. Я, замахав руками, закричала: - Эй, бабушка! Тут… мимо… никто не пробегал? На что старуха прошамкала: - Ишь, еще одна, бешеная! Были тут двое – неслись как заведенные, никакого сладу на вас нет! – Она махнула клюкой в сторону стоящей неподалеку высотки. – Вон один в подъезд забежал. Я поблагодарила бабку кивком (на большее не хватало воздуха) и почесала в указанном направлении. Вот она. Карлия. Она уже подбегала к двери, за которой, по словам пенсионерки, скрылся Мерсер, но я позвала ее прежде, чем она снова ушла. - Карлия! – Горло болело, опаленное холодным воздухом. Начинался дождь. – Прекрати это, слышишь?! Пока я кричала, я бежала к ней. Она резко обернулась и посмотрела на меня. - Уйди, - бросила она. – Перестань меня преследовать! - Нет, это ты перестань! – завопила я. – Думаешь, мне легко носиться за тобой? - Вот и не носись. Сгинь отсюда! А я не уйду, пока не поймаю его! – крикнула Карлия и нырнула в подъезд. Я стиснула зубы. Ладно, милочка. Будет тебе разговор с тишиной. Только потом не жалуйся! Внутри было темно и пахло сыростью. С детства обожаю этот подъездный запах, в нем есть что-то умиротворяющее. Но в тот раз умиротворяться мне было некогда. Я нашла Карлию на первом этаже, беспомощно оглядывающуюся по сторонам, и схватила ее за руку. - Готча. Все, теперь не сбежишь. Она попыталась вырваться, но разжать стальные пальцы пианиста оказалось не так-то просто. - Ты вообще отвяжешься или нет?! – рявкнула данмерка. – Я теряю время! - Насколько я вижу, Мерсера ты уже потеряла, - заметила я. Карлия закрыла глаза. Ее дыхание, не в пример моему, было спокойным и ровным, и я подумала: вот оно, скайримское физическое воспитание. - Где он? - Я не знаю. Когда я вбежала сюда, никого не было. А потом вломилась ты. Наши голосах эхом разносились по подъезду, и никаких других звуков я не слышала. Если только не… шум лифта? Я отцепилась от руквава эльфийки и подбежала к лифту. Щели в дверях сияли мягким желтым светом. Точно! Кто-то едет наверх. Я прикинула: двенадцать этажей, прошло примерно полминуты, сейчас он уже на восьмом или на седьмом. Бежать по лестнице? Нет уж, увольте. А куда Мерсер денется с двенадцатого этажа? Есть, конечно, вероятность, что этот дом – его логово, но она была ничтожно мала. - Беги наверх, - приказала я Карлии. – Мы все еще можем его достать! Как пробежишь два или три этажа, нажми вот эту кнопку. А потом стой и жди! Карлия посмотрела на меня с еле читаемым уважением. - А. Теперь ты босс, верно? - Не тяни! – крикнула я и принялась лупсачить кулаком по кнопке вызова. Эльфийка кивнула и побежала вверх по лестнице, а я безуспешно пыталась сдержать ухмылку. Кажется, кое-кого сейчас ждет былинный отказ. По звукам, доносившимся сверху, я поняла, что план сработал. Я услышала сначала вскрик, потом грохот, потом какие-то визги-лязги… и наконец лифт поехал вниз. Чудесно. Просто восхитительно! Через тридцать секунд двери лифта открылись передо мной, и я увидела Карлию и… Да. Это был он. Мерсер Фрей собственной персоной. Прости, старик, но на тебя у меня удивления уже не хватает. Эльфийка держала бретона за горло, и оба они смотрели на меня с выражением глубокого изумления. Я юркнула в кабину и нажала кнопку двенадцатого этажа. - Отомри! – сказала я, едва только за мной закрылись двери. – Здрасьте, господин гильдмастер. А мы тут соскучились. Ехать на последний этаж долго и нудно. Но чувство от того, что твой, по правде сказать, шитый лыком план сработал – ох, вот это одно из лучших чувств! Карлия и Мерсер от удивления перестали бодаться и уставились на меня, а я встала к стенке, сложив руки, точно Шерлок Холмс, и приготовилась объяснить свою маленькую победу. - Вы совершили ошибку, мастер, - небрежно бросила я, закуривая воображаемую трубку. – Прятаться там, откуда нет выхода – плохая идея. Вы думали, что мы кинемся за вами по лестнице, в то время как вы преспокойненько съездите вниз… - Нет, - хрипло возразил Мерсер. Говорил он весьма противным баритоном, и я поморщилась. - Не нет, а да! Но только вы не учли кое-что, - я подняла палец вверх. – Я сразу узнала лифты знакомой конструкции. Такие же стояли в доме у моей тетки. У всех этих лифтов есть баг: они несколько многозадачны. Стоит только нажать кнопку внизу, пока кто-то едет вверх – и вот уже несчастный пассажир против воли возвращается обратно… Впрочем, это скорее не баг, а фича. Я покосилась на двери. Уже пятый или шестой этаж. Времени в обрез. - И что? – спросила Карлия. Ее пальцы все еще подрагивали на горле Мерсера, но выслушать мои объяснения им хотелось больше, чем убить друг друга. - Да вот что! Я вас двоих наедине не оставлю, мне трупы ни к чему. Сейчас мы едем на последний этаж, где я выслушаю ваши гневные тирады и покажу, что к чему. Ты попал в очень большую передрягу, Фрей. Мерсер хмыкнул. - А с чего ты взяла, что я не смогу сбежать? Я улыбнулась. Вспомнила все, что произошло за сегодня – танго с Матерью, Нилин с безумными глазами, блеск рубинов, визг тормозящих шин – и ответила: - Потому что сегодня – день фантастической, невероятной удачи. И я оказалась права. В следующую секунду раздался скрежет, лифт ощутимо шатнуло (да так, что я чуть не шарахнулась лбом об дверь). Послышался электрический треск, лампочка над нами погасла, и мы зависли в пространстве – где-то между небом и землей, в окружении тишины и непрогляного мрака. - Что произошло? – с дрожью в голосе спросила Карлия. - Мы застряли. Я ощутила страх. Чертов лифт не двигался, было абсолютно темно; все, что я могла слышать – это тяжелое дыхание Мерсера и стук собственного сердца. - Застряли? Во имя Ноктюрнал, что это значит?! – Карлия протянула руку и схватила меня за плечо. Ее ладонь была холодной и влажной. - Это значит, что мы взаперти! – нервно ответила я. – Эти лифты имеют обыкновение застревать, знаешь ли! Совсем рядом раздался сдавленный вздох. Я вглядывалась в темноту, но ничего не видела. Я ударила ногой в дверь. - Эй! Кто-нибудь! Помогите!.. Тишина. Не было даже эха. Стенки кабины были глухи и непроницаемы. - Я не хочу сидеть здесь, - произнес Мерсер. А я хочу, да? Почему, ответьте на милость, я постоянно вляпываюсь в какое-то дерьмо?! От собственного бессилия мне захотелось взывыть, но я стиснула зубы и промолчала. Скорее уж я сгнию тут заживо, чем выпущу наружу свою слабость. В конце концов, в гробу у Матери Ночи было и похуже. Карлия и Мерсер молчали, похоже, забившись в противоположные углы кабины. Вот и хорошо – не особенно-то развернешься на двух квадратных метрах. Первое, что нужно делать – позвонить диспетчеру. Я пошарила по стене и нащупала кнопки. Адская тьма. Откуда мне знать, где тут вызов? Похоже, придется переть напролом… Я в беспокойстве нажимала все подряд, но никто не откликнулся. Кнопки были мертвы: ни огонька, ни звоночка. Вообще ничего. - Люди! – крикнула Карлия. – Кто-нибудь! - Замолчи, - оборвал ее Мерсер. – Нас никто не услышит. Я обернулась, хотя знала, что ничего не увижу. - А ты вообще откуда взялся? Злой предатель Мерсер Фрей, вилкой кушает детей! Тебя что, не волнует, что Скайрим делся неведомо куда?! Глава Гильдии возмущенно фыркнул: - Эй, деточка, ты хоть какое-то уважение имеешь? Обращаться на «ты» к человеку вроде меня… - Слышь, мужик! Я твой Рифтен Гильдия шатал! – гаркнула я. – Я с удовольствием обращусь на «вы» к Савосу Арену или Астрид, а с козлом типа тебя даже на одном поле срать не сяду! Карлия одобрительно хмыкнула где-то в темноте. Я была очень, очень зла. И очень напугана. - И долго нам тут сидеть? – спросила данмерка. Я вздохнула. - Не знаю. Правда, не знаю. Похоже, отрубило электричество. Мне не хотелось говорить им, что иногда в таких случаях люди сидят в лифтах по нескольку часов. - Мы задохнемся, - мрачно изрек Мерсер. - Нет. Здесь полно щелей. К тому же шахта проветривается. - И что нам делать? Ждать, пока кто-нибудь придет и выпустит нас? – прошипела Карлия. Она была близко, очень близко. Я закусила губу. - Не хочу никого расстраивать… но это наш единственный выход. Это было ужасно. С каждый минутой дышать становилось все труднее и труднее. Дело не в нехватке воздуха, нет (хотя в кабине и правда становилось душновато): это ненависть, тяжелая и удушливая, как пары хлора, стелилась вокруг. Она проникала в легкие и отравляла сердце. Невидимая и ядовитая, но тем не менее явстенно ощутимая. Темнота рядом со мной зашевелилась; послышалось шуршание, сдавленные хрипы. Ага, похоже, соловьи решили втихаря придушить друг друга. Я повернулась и наугад ударила темноту ногой. Раздался жалобный вскрик. - Прости, малышка, - пробормотала я. – Я думала, это будет Мерсер. Бедная Карлия. Ей в который раз достается ни за что. Вдруг я отбила ей почки? Хотя что ей там сделается – в Скайриме и без почки нормально. Я пошарила в карманах. Надо позвонить Нилин! Пусть она нас вытаскивает! Я провела пальцем по экрану, и в глаза ударил резкий свет – так, что пришлось зажмуриться. Через пару секунд, когда глаза привыкли к свечению, я обвела телефоном кабину. Голубоватый свет выхватил напряженные лица – одно большеглазое, серое, уже мне знакомое, а вот второе – лицо щурящегося от света небритого мужчины – мне захотелось рассмотреть получше. В реальности Мерсер Фрей оказался довольно неказистым. Хмурый, с седой щетиной, он был похож скорее на сантехника, чем на мастера-вора. На вид ему было лет пятьдесят. Взгляд его серо-зеленых глаз резал не хуже скальпеля. - Так вот ты какой, глава Гильдии, - протянула я. – Не хуже, чем в игре. Но и не лучше. - В какой игре? – не понял он. Ах да, точно. На лифтах ты кататься научился, а главного не уразумел. Но тратить слова и нервы мне не хотелось. Я махнула рукой. - Карлия, расскажи ему. - Ни за что, - фыркнула эльфийка. - Ну, как хочешь. Что-то подсказало мне, что частью нашей команды Мерсер не станет. - Я позвоню в службу спасения. Здесь должна быть связь. – Я набрала 112 и беспокойно вслушивалась в шипящую тишину. – Нет… Боже мой, здесь нет связи! Спокойствие. Только спокойствие. Что у меня написано на ребре? БУДЬ СПОКОЙНА. Я сделала эту татуировку после того, как меня чуть не выперли из школы накануне экзаменов. Тогда моя жизнь едва не обломалась, и я поклялась, что напишу свой девиз под сердцем, если выпутаюсь. Я выпуталась и сдержала обещание. И теперь уж бояться лифтов – наверное, последнее, что я могу сделать. Но как сохранять спокойствие без связи?! Так, детка. Просто дыши глубже. - Лжец, - тем временем шипела Карлия, очевидно, снова хватая Мерсера за горло. – Убийца и лжец! Тебе нет места на этой земле! - Тебе тоже, - заметила я. – Ты не с нашей планеты. Ха-ха. Вот уж не знаю, почему я не могу держать рот на замке в стрессовые моменты. - Да провались ты в Обливион! – прорычал Мерсер. – Мне нужно было сделать это еще тогда, вместе с ним! - Да ты… - Прекратите! – Я изо всех сил хлопнула ладонью по дверце лифта. – Мне не нужны тут два трупа! Давайте вы прикончите друг друга по возвращении домой, ладно? А сейчас просто тихо сидите и ждите! Мерсер хмыкнул. Если бы не Карлия, я бы побоялась застревать с таким типом в лифте. - Сидеть тихо? Да что ты говоришь, девочка. Кто ты вообще такая? Аааааааррргх! - Хватит задавать мне этот вопрос. Я все равно не отвечу! Мое терпение подходило к концу. Без электричества, без связи… В тесноте и темноте с двумя придурками, искренне ненавидящими друг друга. Господи, неужели вся моя удача потратилась на это колечко? - Где кольцо? – уныло спросила я. - В рюкзаке. – Карлия похлопала себя по спине. – Конечно, если оно нам вообще понадобится. Я вздохнула. Где сейчас Нилин и остальные? Ищут ли они меня? Или уже укатили прочь, забыв даже о моем существовании? А догадываются ли мои родители, нежащиеся на черноморском пляже, в какую передрягу попала их бедолага-дочь? Мда. Наверное, я становлюсь пессимисткой. Я рухнула на пол, прислонившись к стене, и обхватила голову руками. Ноктюрнал, Леди Удача, сейчас смеется над нами. А нам не остается ничего иного, кроме как ждать. Ждать. Молча вручив себя в руки Судьбе. Ненавижу. Несколько раз я принималась стучать в двери, моля о помощи. Но все было бессмысленно, и я снова и снова падала на покрытый линолеумом пол кабины. Это не пара минут в гробу у Хреноматери. Это мучительное ожидание взаперти. Более того, взаперти в клетке, где воздух пропитан ненавистью. Господи, какой… кошмар. Прошло уже полчаса с момента нашего заключения. Карлия сидела, прижавшись ко мне, а напротив нас сидел Мерсер. Данмерка делала все, чтобы не соприкасаться с ним, но лифт был слишком тесен, и их ноги пересекались. Карлия хотела бы превратиться в комочек, но не могла. Поэтому она просто смотрела Мерсеру в глаза – с едкой молчаливой яростью. Это молчание разъедало кожу не хуже кислоты. К страху и неуверенности потихоньку прибавлялась злость. Я взглянула на экран телефона – зарядки оставалось еще на несколько часов. Не умри, пожалуйста, братик, только не умри. Несколько раз я пыталась позвонить диспетчеру. И ответом мне было, как и в телефонной трубке, холодное глухое молчание. Соловьи смотрели друг другу в глаза неподвижно и напряженно. Через некоторое время тяжесть чуть-чуть рассеялась. Мерсер, до этого смотревший на стену, усмехнулся и произнес: - Никогда не думал, что опять попадусь на это с тобой, Карлия. Эльфийка вздрогнула. В ее лиловых глазах, казавшихся в холодном свете темно-синими, мелькнул страх. - Что?.. Я подвинулась ближе. Гильдмастер, с явным удовольствием наблюдавший за реакцией Карлии, повернулся ко мне. - Когда-то давным-давно мне уже приходилось бывать в такой передряге. Один раз мы отправились расихищать некую гробницу и точно так же застряли в подъемном механизме. Как видишь, не все двемеры делали качественно. Он подмигнул мне и рассмеялся. Я похлопала глазами: такой Мерсер напоминал мне не того, кого я знала по любимой игре, а какого-нибудь злодея из нуарных комиксов, которые читает Нилин. Он был похож на Билла из фильма. - А «мы» - это… - Ну да. Она, я и Галл. Карлия подняла глаза. Она сидела, обняв свои колени, и напоминала кобру, готовую вот-вот броситься в атаку. - Заткнись, Фрей. Просто заткнись, пока я не вырвала твой язык. Мерсер снова рассмеялся. - Я знал, что ты не изменилась, Карлия. Снова наступила тишина. Но на этот раз она не продлилась долго. Мерсер, которому явно хотелось поговорить, снова обратился ко мне. - Между прочим, я до сих не знаю твоего имени. Могу я называть тебя Карлией-младшей? Уж очень вы похожи. – Он наклонился чуть ближе, и уголки его губ дрогнули: - Хотя нет, знаешь… Твои глаза. Темные, серо-коричневые. Я уже видел такие. Ты выглядишь как дочь Карлии и Галла. Если бы они, конечно, успели завести детей. В этот момент данмерка не выдержала. Она поднялась и с размаху ударила Мерсера кулаком. Тот охнул, из носа стекла тоненькая струйка крови. - Фаталити, - не удержавшись, прокомментировала я. Вор часто моргал, вытирая кровь ладонью. - Достойно, детка, достойно. Я был прав больше, чем ожидал. - Еще одно слово – и ты отправишься в Обливион, - предупредила Карлия. Ее голос, шипящий, низкий, вселял в меня страх. Я поежилась. Наше заточение явно затянулось. Еще немного – и я начну паниковать по-настоящему. Чтобы успокоиться, я взяла Карлию за руку. Эльфийка, спрятавшая лицо в коленях, сжала мои пальцы. Прошел час. Время перевалило за восемь. Мы все еще сидели в проклятом лифте, лишь время от времени лениво колотясь в двери. Порой Карлия и Мерсер перекидывались парой реплик, но перепалки угасали, так и не начавшись. Страх уже отпустил меня. Теперь мне было скучно. Я пробовала играть в телефон, но из приложений у меня оказались только книжки да словари. Ни изучать испанский, ни перечитывать «Дневники принцессы» не хотелось. К моему огромному счастью, на дне красного рюкзака валялся забытый всеми даэдра плеер. Я вознесла хвалу спасителю и вставила в уши наушники. Карлия вопросительно посмотрела на меня. - Что это? - Человеческое устройство, чтобы слушать музыку, - объяснила я. – Тихо. Ты слышишь, а окружающие – нет. Она хотело было удивиться, но на удивление у нее уже не было сил. - Дай мне. Я протянула один наушник. - Держи. Мерсер Фрей нахмурился: - А мне? - Извини, старик, только два, - буркнула я и вкючила «Дезафинадо». Когда надежды нет, нам остается только босса-нова. Впрочем, надежда вскоре появилась. Когда мы слушали «Однажды я любил» по второму или третьему кругу (судя по грустному лицу Карлии, она понимала португальский), Мерсер Фрей указал наверх. - Это что такое? От удивления я аж уронила плеер с колен. - Что – это где? - Вон там, в потолке. Я пригляделась. - А, это люк. Не обращай внимания. - Люк? – Глава Гильдии выглядел озадаченным. – Куда он ведет? - Откуда я знаю! – фыркнула я. – На крышу. Там веревки и лебедки. Очень советую туда не соваться. Теперь и Карлия с надеждой подняла голову и смотрела на потолок. - Почему? Да едрит Мадрид, че ж вам всем простые вещи надо объяснять-то?! - Потому что ток, - устало сказала я. – Там все движется, и если лифт поедет в тот момент, когда ты на крыше, вероятность того, что тебе крандец, резко возрастет. Не рекомендую. Но воры меня не слушали. Быстро, одновременно и по отдельности они поднялись на ноги. Принялись рассматривать замок. - Кто-то мог бы вскрыть его отмычкой, - не глядя на Мерсера, сказала Карлия. - Если бы она у нас была, - заметила я. Мерсер Фрей окинул нас быстрым взглядом и хмыкнул. - А без отмычки слабо? Карлия побледнела – это было видно даже сквозь полумрак. - Что? Ты! Да как ты… Я предусмотрительно обхватила ее за плечи. - Тс-тс-тс, дорогая. Да, мы обе знаем про Скелетный Ключ. Не надо так париться… - Да что ты понимаешь! – крикнула она, вырываясь. – Ты… Ты даже не представляешь, что значит похитить Ключ! - Я как раз таки представляю, - шипела я ей в ухо. – Ради Девяти, успокойся! Мой телефон – единственный источник света – был зажат у меня в руке, и голубой луч в панике скакал по стенам, выхватывая куски реальности. Мерсер с удивлением наблюдал за мной. И не сказала бы я, что его удивление было положительным. - Я знаю, что Карлия знает про Ключ, - произнес он, - но откуда о нем узнала ты? Я поморщилась и махнула рукой. Пусть сам разбирается. К тому же всякие объяснения сейчас были лишними. Мерсер, приняв мое молчание за хороший знак, достал из кармана нечто продолговатое и маленькое. В темноте Скелетный Ключ не блистал золотом и малахитами; Карлия, увидев его, застонала, отчего мне пришлось стиснуть ее за плечи еще крепче. Тем временем гильдмастер разбирался с замком. Судя по его сосредоточенной мине, с земными конструкциями иметь дело ему не приходилось. Но он упорно и быстро работал отмычкой в замке, пока Карлия смотрела на него так, как лиса смотрит на кусок сыра в клюве вороны. - Видит Ноктюрнал, я сделала все, чтобы предотвратить это! – в отчаянии заявила она. - Ага, - согласился Фрей. – Я помню. Ну вот, дело сделано. Замок щелкнул, и крышка люка с грохотом провалилась вниз, едва не огрев меня по голове. Мерсер довольно отряхнулся и убрал отмычку в карман. Карлия сжала кулаки. - Ты поплатишься за это, Фрей. Ты за все поплатишься! Глава Гильдии смотрел на нее уверенно и нагло. - Ага, обязательно. Наконец Карлия вырвалась из моих цепких объятий. Отряхнулась, взмахнула волосами (темные пряди с размаху заехали мне по лицу) и взглянула в отверстие в потолке. - Там так же темно, как здесь. - Да что ты говоришь! – не удержалась я. – Зачем вы вообще это открыли? - Чтобы выбраться, - без раздумий сказала Карлия. Ну-ка, помоги мне. С этими словами она зацепилась за край люка, ловко подтянулась и почти оказалась снаружи. На все ушло чуть меньше двух секунд. Я застыла, открыв рот и тупо глядя на торчащие из люка ноги. - Эй! А ну… а ну вылезь оттуда! - Я просто посмотрю, - беспечно заявила эльфийка. Ее голос эхом отражался от стен шахты и звучал далеко-далеко. – Я чувствую… хм, трос… дай мне свет, пожалуйста. Я перевела взгляд на Мерсера. Тот, кажется, был поражен не меньше, чем я. - Эм… ну хорошо, - я пожала плечами и протянула в люк свой телефон. – Только не урони его там, окей? - Ладно. Теперь Карлия полностью залезла на крышу лифта и сидела там, как голубь на проводах. Сверху доносились какие-то лязги, шорохи. Вот почему я так легко ей верю? - Цепи, - донесся до меня ее голос. – Тросы, которые уходят вверх. Двери не открыть. Мы сможем взобраться по веревкам? От удивления я забыла вдохнуть. - Что?! Ни в коем случае! – возмутилась я и заглянула в люк. – Эй, ты там заканчивай! Мы должны дождаться, пока врубят электричество! - Стой, - прервал меня Мерсер. – Я что-то слышу. Я прислушалась. Где-то рядом – в стенках лифта, или, может, за ними – раздавалось металлическое гудение. Подождите-ка… - Карлия! – крикнула я. – Вылезай немедленно, слышишь? - Сейчас, - ответила данмерка наверху. – Я только… Я подошла к люку и в прыжке ударила темноту наверху, раздался вскрик. - Карлия! – повторила я, на этот раз громче и истеричней. – Быстро вернись! Он сейчас поедет! - Откуда ты знаешь? – проворчала эльфийка, чьи ноги уже показались в проеме. – Почему я не могу остаться там? - Потому что ты сорвешься в шахту! Я не выдержала. Гудение становилось все громче, лампа над нами затрещала и мигнула, на мгновение ослепив. Лифт скрежетнул и сдвинулся с места. Карлия, все еще наполовину балансирующая на крыше кабины, вскрикнула. - Идиотка, - сквозь зубы бросил Мерсер. В следующую секунду он поднял руки, обхватил эльфийку за талию и с силой дернул вниз, на себя. Она сорвалась и свалилась к нам, по пути ударившись ребрами о люк и свалив с ног вытянувшего ее Фрея; я прижалась к стене. В тот же миг зажегся свет. Лифт поехал вниз. - Если ты и умрешь, то только от моей руки, - как-то странно произнес Мерсер, поднимаясь на ноги. – Идиотка несчастная. Я помогла Карлии встать, держа ее за локоть. Кажется, падение было для нее чувствительным. Она смотрела то на меня, то на гильдмастера, то на открытый в потолке люк. - Я… я ненавижу тебя, Мерсер. Вор устало вздохнул. - Кто бы сомневался. Я торопливо подняла с пола рюкзак. Ура, мы едем домой! Вниз, на свободу, к Нилин и свежему воздуху! Принимая у Карлии свой к великому счастью невредимый аппарат, я взглянула на часы. Полдесятого вечера. Мы сидели в клетке два с половиной часа. - И это все? – спросила Карлия, щурясь от света. Я счастливо кивнула и взяла ее за руку. Внизу нас ждали ремонтники. Трое мужчин в оранжевых жилетах встретили нас на выходе из лифта, и, признаться, я почти была готова кинуться на шею кому-нибудь из них. - В квартале произошло внезапное отключение электричества. Все в порядке? – спросил самый высокий, когда мы выходили из кабины. - Все просто зашибись. Все просто замечательно! – ответила я, сияя. Мужчина в форме одобрительно кивнул мне и охнул, когда увидел Карлию. - Боже мой… Женщина, что с вами? Вам плохо? - Ей хорошо, - заявила я и потянула эльфийку к выходу. Куда, кстати, уже устремился Мерсер Фрей. За нашими спинами кто-то хмыкнул. - Ну хорошо так хорошо… Мужики, там в шахте могут быть неполадки, идемте глянем. Э, а кто открыл люк?.. Мы вышли на улицу, и я с наслаждением вдохнула свежий воздух. Господи, наконец-то свобода! Я оглянулась на своих спутников, но почему-то ни Карлия, ни Мерсер Фрей не выглядели радостными. Наоборот, они снова смотрели друг другу в глаза… и снова ненавидели друг друга. Хотя они и не переставали ни на миг. - Мерсер, - отчеканила Карлия. – Ты все равно ответишь. Не в Нирне, так здесь. Гильдмастер злобно усмехнулся. - Ты так думаешь, Карлия Индорил? Ну что ж, посмотрим. – Его колючие глаза блестели. – Хочешь продолжить нашу гонку здесь? Карлия прищурилась. - Я хочу убить тебя. Я вздохнула и закатила глаза. Снова одно и то же. Канон или глупые рамки? - Ребят, правда, хватит, - попросила я. – Мы должны быть едины. Наши миры, похоже, скоро смешаются, и наступит всеобщее безумие. Ты вот не выглядишь удивленным. - Чему я должен удивляться? – хмыкнул Мерсер. – Я знаю, что происходит. Причем гораздо лучше, чем вы. Ваша помощь мне ни к чему. Что?.. - Подожди… - возразила я, но гильдмастер уже уходил, засунув руки в карманы. Только сейчас я заметила, что он одет в обычную воровскую броню. Он прошел несколько метров и обернулся. Тонкие губы растянулись в улыбке. - Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что тебя ждет иная судьба, Карлия. И с этими словами он стремительно пошел прочь по тротуару, и вскоре скрылся за поворотом. Я посмотрела на Карлию. Она смотрела ему вслед, беззвучно шепча что-то губами. Какое-то слово. Вернее, имя. Я знала, что это за имя. Зазвонил телефон. Это была Нилин. Она выдохнула, едва услышав мой голос, и закричала в трубку: - Где ты была, черт тебя подери? Ты хоть знаешь, что я испытала, пока искала тебя? - Лучше послушай, что испытали мы, - сказала я. Я вкратце описала ей последние события – темноту, заключение, пахнущую хлором ненависть – и она немного успокоилась. - Значит, теперь еще и Мерсер. Сомневаюсь, что из этого что-то выйдет. Карлия сделает все, чтобы добраться до него. Я покосилась на стоящую рядом эльфийку. - Наверное, ты права. Ты где? - У тебя дома. Цицерон и остальные со мной. У меня остались твои ключи и кошелек. – Голос Нилин стал глухо-встревоженным: - А вы где? - Без понятия, - оглянувшись, ответила я. – Какие-то высотки. Мы не убежали далеко, я думаю. Сможем выйти на шоссе. - Ты серьезно? Стойте где стоите, я сейчас приеду! - Не нужно, - мягко сказала я. – Правда, Нилин, не стоит. Ты потратишь на такси больше, чем я смогу вернуть. - Чушь. - Правда. Просто дождитесь нас. Отсюда не так уж далеко – через мост мимо универа и прямо-прямо-прямо. - Ты идиотка! Не смей никуда ходить! - Нилин! – раздраженно сказала я. – Я тебе не слабачка какая-нибудь, и ты это знаешь. Это не та ситуация, когда надо просить помощи! Голос в трубке притих. Я знала, что на нее это подействует. - Хорошо, - наконец изрекла Нилин. – Но только не допусти, чтобы с тобой что-то случилось. Ты же знаешь, я не прощу себе этого! Услышав эти слова, я против своей воли растеклась в улыбке. Как же давно я этого ждала. Как мило. Но Нилин, разрушив мои сладкие фантазии, заявила: - Чтобы через тридцать минут была дома, малявка! – и отключилась. Я посмотрела на Карлию, потом на небо. Они были практически одинакового цвета. Данмерка резко повернулась, будто только что вспомнила о моем существовании. - Что? - Ничего. – Я пожала плечами. – Мы идем пешком. Карлия не ответила мне. Она отрешенно смотрела куда-то вдаль, темные пряди разметались по лицу. - Мне… все равно. Я взяла ее за руку. Ее пальцы были очень холодными. - Не волнуйся. Все будет хорошо. Ее рука была мертва. - Я так не думаю. Мы шли вдоль шоссе – растрепанная девочка-подросток в грязной клетчатой рубашке и худая темноволосая женщина со ссадинами на локтях. Сумерки сгущались над нами, тяжелое свинцовое небо вот-вот собиралось прорваться дождем. Мимо нас неслись машины с включенными фарами. Ветер бил между лопаток, подгоняя вперед. Холодно. Мы шли по мосту, и я вела рукой по перилам с сотней слоев потрескавшейся краски. Каждый год они все красят и красят эти перила – покрывают грязь и ржавчину новым слоем лоска, лишь для того, чтобы лоск этот сошел после первого же дождя… обнажая серость и убогость того, что призван скрывать. Лицемерие. В металлические трубы парапета насованы смятые упаковки от сигарет, мусор, старые жевательные резинки. Низость. Я посмотрела вниз, в темную грязную воду. По поверхности реки бежали волны; возле берега покачивалось белоснежное нечто, похожее на лебедя. Я оттянула веки и увидела, что это здоровенный кусок пенопласта. Карлия шла передо мной, обняв себя за плечи. Ей, наверное, было холодно. Как и мне. Сколько там еще идти? Впереди показались темные силуэты высоток. Дойти до конца огромной пыльной улицы с домами-«свечками» по сторонам, до перекреста, добраться до Обелиска и свернуть налево, туда, где сияют свежевыкрашенные фасады домов с колоннами и флагами. Этот город фальшив насквозь. Он противоречит сам себе. После того, как очередной порыв ветра пробрал меня до костей, я тронула данмерку за плечо. - Эй… Слушай, ты не замерзла? Карлия ничего не ответила. Она неожиданно остановилась и уставилась на воду внизу. - Что такое? – встревожилась я. Она опять промолчала. Ее пальцы подрагивали, и она, чтобы успокоиться, скрестила их возле лица. Не помогло. Это небо, эта вода, этот ветер… это ревущее шоссе за спиной. Почему она молчит? Почему у меня опять так бьется сердце? Карлия посмотрела на меня, и в ее взгляде я увидела беспомощность. Такую странную, детскую беспомощность, которая пробрала меня похуже холода и ветра. Мне вдруг стало ясно: с того момента, как мы покинули нашу клетку, она была не со мной. Ее мысли витали где-то далеко-далеко. Ее дыхание было рвано-поверхностным, как если бы она долго бежала. Но сейчас мы шли медленно и не могли задохнуться. Тогда что… что мешает ей дышать? Слезы? - Карлия, - я осторожно тронула Соловья за плечо. – С тобой точно все в порядке? Опять молчание. В этот раз она даже не смотрела на меня; она оперлась на парапет и склонилась вниз, к воде. Волосы трепетали на ветру, словно парус. - Ты сама знаешь, что… нет. Она подняла голову. Ее глаза блестели, она словно выискивала какой-то знак на небе – что-то, что могло бы придать ей силы. Но не находила. - Все это время… Эту вечность. Я думала только об одном. Я… Карлия проглотила конец фразы и закусила губу. Я встревоженно смотрела на нее, не понимая, что происходит. Потом я поняла. Когда она крепко зажмурилась, будто отгоняя дурной сон, а потом вновь открыла глаза. Когда по ее бледно-серой щеке скатилась одинокая слезинка, а ресницы затрепетали. Мне стало страшно. Я слишком хорошо знала Карлию и ее историю. Да, она порой застывала в неподвижности, глядя стеклянными глазами в пространство; ее улыбка не была счастливой; она тяжело дышала ночью, судорожно сжимая мою руку. Но слезы? Нет, ни разу. Мне казалось, она не умеет плакать. Я думала, что годы ледяной бездны выжгли ее сердце, высушили все тепло и те чувства, что еще хранились в нем. Но я ошиблась. Она попыталась сдержаться, но эмоции были сильнее. Она облокотилась на парапет, глядя на воду, и закрыла лицо руками. Ее плечи затряслись. Ветер донес до меня сдавленный всхлип. - Карлия… - пробормотала я растерянно. Она плакала. Это было настолько не по канону, что я проглотила все слова. Мне хотелось кинуться к ней, обнять, убрать волосы с лица… Но я не могла. Я чувствовала себя отвратительно. Такой… маленькой, беспомощной, застывшей в своей окостенелой реальности, не ведая, что совсем рядом притаилась другая. Что я, в сущности, знаю о ней? Я думала, что способна понять эту боль. Я ведь писала о ней. Я сплетала цепи из слов, следя за тем, чтобы эпитеты не повторялись. А еще я сделала из нее музыку. Там она стала скрипками, взлетающими к самому верху. Дыханием флейты в паузах. Струящейся арфой. Но теперь… Это были не слова. Не музыка. Это была реальность. Такая же, как я, как вся моя жизнь. Карлия стояла рядом со мной и прижимала руку ко рту – так сильно, что побелели суставы. Но боль все равно текла из глаз, против ее воли, против вообще какой-либо логики, упорно утверждавшей, что она была придумана. Этот ветер, эти тучи над нами… Холод. Тревожная рябь на воде. Покрасневшие уголки глаз. Дрожащие плечи. Мое сердце разрывалось на части, но я ничего не могла сделать. Что я могла сказать? Откуда мне знать, каково это – когда в твою жизнь врывается тот, кто стал твоей фактической смертью? С чего я взяла, что смогу описать – нет, даже представить эти страдания? В тот момент мои последние сомнения в иллюзорности происходящего упали и рассыпались в прах. Я смотрела на Карлию, на ее трепещущие на ветру волосы, худые острые локти, дрожащие веки – и мне становилось холодно и страшно. Почему я вообще решила, что что-то может быть реальнее этой боли?