Организованное безумие, или Тринадцать миллиардов полигонов

На самом деле это было не страшно. Я думала, что если когда-нибудь мне суждено получить удар в висок и почувствовать чьи-то руки на горле, я должна буду просто сгореть от страха. Но я ничего не почувствовала. Только сожаление. Умереть за неделю до первой большой премьеры – худшая смерть для композитора. Я хотела бы умереть, как Моцарт. Или как Шопен. Так я думала, обмякая в чьих-то дрожащих серых руках. Все стало черным. Но сознание не ушло. Я услышала крик – неясный, словно доносившийся из другого измерения. Затем еще один удар, но в этот раз мягкий, точно ватный. А потом я потеряла равновесие. И полетела сквозь чернеющую пустоту, навстречу умершим звездам, разрезая пространство и время… и ударилась мордой об асфальт. Больно. Очень больно. Вокруг творилась какая-то неразбериха. Я с трудом открыла глаза; теперь из черного все стало алым. Что за хрень? В следующий миг я уже валялась, глотая кровь из разбитого носа – или из разбитой губы, черт его знает – и хлопала глазами, пытаясь понять, какого Обливиона тут творится. Мы были все там же. Я и Карлия, одни посреди пустого бульвара; но теперь я почему-то лежала на асфальте, а эльфийка стояла недалеко от меня, и напротив нее стоял еще кто-то. У этого кого-то были черные штаны. Я подняла взгляд и всмотрелась в силуэт. Голова раскалывалась так, словно внутри сидело шестьсот маленьких литавристов, лупивших по своим литаврам каждый в своей тональности. Черт! Ни черта не вижу! Какой-то странный халат, много черного и красного… Кимоно, что ли? Какие-нибудь теневые самураи? - Тебе не сравниться с Соловьем, - услышала я голос Карлии. – Сдавайся, пока еще можешь! Что? Это что, типа файтинг? С усилием приподнявшись на локтях, я разглядела происходящее получше. Да, они стояли напротив друг друга, приготовившись к атаке, Карлия в плаще с капюшоном и… Погодите-ка. Неужели… - Темное Братство? – прохрипела я. Это был глупый вопрос. Но как я могла произнести что-то другое? Передо мной стоял человек в одеянии Братства: широкие черные рукава, ладонь с распростертыми пальцами на груди и… кинжал в руке. И это была женщина. Она презрительно фыркнула в мою сторону: - Догадливая девочка, - и тут же повернулась обратно к Карлии, снова заняв боевую стойку. Аааа! Опять это! Опять кожа цвета пепла и глазищи! Но теперь не фиолетовые, а красные – точно до краев наполненные кровью, бесконечно красные, чертовски красные глаза. Данмер. Женщина-данмер. Женщина-данмер-ассасин. - Простите… Габриэлла? – снова спросила я, чувствуя себя дауном. Эльфийка взмахнула кинжалом. - Тебя не должно волновать мое имя, н'вах. Скоро тебя вообще уже ничего не будет волновать! - Только попробуй, - прошипела Карлия, сжимая кулаки. – Только попробуй ее тронуть. Сначала тебе придется сразиться со мной! Габриэлла – а кто ж еще это мог быть - усмехнулась. Плавно подняла оружие над головой. - Не думаю, что это будет сложно. Я охнула и с трудом отползла назад, кое-как села, прислонившись к чугунной ограде. Металл был жестким и холодным. А еще темная сестра была права. Она была вооружена, а Карлия стояла напротив нее с голыми руками. Если бы от исхода поединка не зависела моя жизнь и я могла бы сделать ставку, я бы поставила на Габриэллу, потому что… Мне жаль, Карлия. Наше знакомство было таким недолгим. И мне жаль прощаться с жизнью. В следующий миг две данмерки кинулись друг на друга. Габриэлла наносила один удар за другим, но ее клинок разрезал воздух; Карлия превратилась в мелькающую черную тень, от ее стремительных движений у меня зарябило в глазах. Прыжок, поворот, удар, снова прыжок – их поединок напоминал сцену из авангардного балета. Но долго наслаждаться искусством мне не пришлось. То, что должно было произойти, произошло. В ослепительном выпаде Габриэлла схватила Карлию за запястье и чиркнула клинком. Это был удар, призванный рассечь горло. Но каким-то чудом – благословенна будь, Владычица Теней! – данмерка-Соловей сумела увернуться, и лезвие прошлось ей по лицу. Она покачнулась, глядя на кинжал широко раскрытыми глазами. - …вот овца, – бросила она, прикасаясь к алой полосе на щеке. И тут же рубанула Габриэллу ребром ладони по локтю. Ассасинша вскрикнула. Нож со звоном отлетел на асфальт рядом со мной. Я скосила глаза: на кончике лезвия виднелась кровавая полоса. Экшн, экшн, экшн. Карлия схватила побежденную соперницу за шиворот и притянула к себе. - Ну? Понравился вкус тьмы, ты, позор нашего рода? - Отпусти меня, ублюдочное создание! – провыла Габриэлла, хватаясь за свою руку. – Во имя Ситиса, что ты натворила?! У меня рука не сгибается! - Будешь знать, прежде чем нападать на агента Обмана, - холодно произнесла Карлия. – Удар по нерву. Галл Дезидений был хорошим учителем. Она отпустила данмерку, все еще нывшую по поводу руки, и подошла ко мне. Протянула мне руку. - Вставай. Я взглянула ей в лицо. Густая, необыкновенно сочная кровь, похожая на вишневый сок, текла по серой щеке. Ее вид парализовал меня; я смотрела на темно-алый штрих, расчертивший ее лицо от виска до скулы, и хлопала глазами. - А, ты об этом? – Карлия вытерла порез рукавом, и теперь это темно-красное нечто размазалось по всей щеке. Боже, как жутко. – Не волнуйся. Царапина. Бывало и хуже. Боги, пожалуйста, пусть это будет так. Мои собственные раны уже не волновали меня. На губах стоял привкус металла. Я кое-как подала Карлии руку – черт, похоже, я приложилась еще и локтями – и она рывком поставила меня на ноги. Кинжал я предусмотрительно захватила с собой. Габриэлла затихла и теперь смотрела на нас со злостью. Ее лицо было не таким, как у Карлии: вторая темная эльфийка, виденная мною в жизни, оказалась куда жутче первой. У нее были тонкие злые губы и птичий нос. А глаза ее были красными – красными и острыми, как перец. - Я не собиралась тебя убивать, - сказала она мне. – Ваша буффонада была напрасной. Можете опустить оружие. - Ни за что, - улыбнулась Карлия. Пошатываясь, я подошла к Габриэлле. В голове шумело, и во рту все еще висел железистый вкус крови. Небо над нами было синевато-серого цвета. - Не собиралась убивать? Правда?! А это что, зубочистка? – Я помахала окровавленным кинжалом. Эльфийка осклабилась, точно загнанный в угол зверь. - У меня не было намерения лишать вас жизни! Тебя, по крайней мере, точно. Нож нужен был мне для запугивания. Кто ж знал, что эта нечистокровная тварь нападет сзади! - Держи язык за зубами, детка, - предупредила Карлия. – Нечистокровная тварь все еще зла и очень опасна. Я растерянно посмотрела на нее. Капюшон в пылу драки упал, и волосы в беспорядке разметались по лицу; часть из них прилипла к уже начавшей засыхать крови на щеке. - Карлия, - пробормотала я, - тебе не нужно было… Ну, ты поняла… Почему ты меня защищаешь? Она похлопала меня по плечу. Она все еще улыбалась, но ее взгляд был серьезен. - Это то, о чем я хотела тебе сказать. Мать Ночи… в общем, она сказала нам кое-что. – Я перевела взгляд и увидела, что при упоминании Матери треугольная челюсть Габриэллы отвалилась практически до уровня асфальта. – Она сказала, что ты – ключ ко всем дверям. Ты, а не кто-то другой. А моя святая обязанность Соловья – охранять ключи. Я? Ключ? Серьезно, что ли? Я слушала ее с раскрытым ртом. Наверное, у нас с Габриэллой сейчас одинаковое выражение лица. - Так что, - Карлия с легкой улыбкой склонила голову, - теперь я буду тебя защищать. Всегда. От всего. В предгрозовой тишине было ясно слышно, как моя собственная челюсть упала и стукнулась о кроссовки. Вы это слышали? Только что своей собственной властью Карлия Индорил назначила себя моим хускарлом! На миг в ушибленную голову заскочила еретическая мысль: не, все-таки кое-кто переборщил с модами на персонажей-спутников. Габриэлла сдавленно кашлянула. - Ясно. Друзья навек, да? У меня сейчас просто харя треснет от умиления! А причем тут Мать Ночи? Я проигнорировала ее слова. Мне хотелось сказать что-то такое Карлии, что-то такое, что могло бы войти в летописи; что-то такое эпичное, чтоб на нас прям филармония щас свалилась, но вместо этого в голову лезло что-то вроде «эээ, прикольно, но знаешь, чувак, э, лучше не надо». Поэтому я просто выпучила глаза и промолчала. Хускарл Карлия. Ну надо же. Приняв мое молчание за знак согласия, она повернулась к несостоявшейся убийце. - Так-так. Как там она тебя назвала? Габриэлла? Ну что ж, рада знакомству. Можешь назвать меня Месть Воплощенная. - Очень смешно, - огрызнулась данмерка. – Вытри уже чем-нибудь рожу, а. Тебе не идет. - Мне плевать, что мне идет, а что нет. Либо ты сознаешься, зачем совершила нападение, либо я применяю грязные методы. - И что ты мне сделаешь? Ресничками пощекочешь? – Габриэлла презрительно сощурилась, но, увидев в лиловых глазах угрозу, сбавила темп. – Так и быть, ты была сильнее. На, полюбуйся! Не нужна мне твоя никчемная жизнь! И с этими словами она вытащила из-за пазухи какую-то бумажку и швырнула ее Карлии в лицо. Та быстро поймала ее, разгладила цепкими серыми пальцами и бегло прочитала. - Однако же, - пробормотала она. Я заглянула ей через плечо. Текст, честно говоря, мне не понравился. Объект ААА-21 Следует по маршруту «Корона-Юг» каждый Миддас в три пополудни. Оружия при себе не имеет. Могут возникнуть проблемы в виде нежелательных спутников; вышеуказанные подлежат уничтожению. Указание: доставить объект в Убежище для разговора. Допустим легкий вред здоровью. Позаботься о свидетелях – похоже, девчонка отправляется к нам на долговременное содержание. Как можно скорее, Астрид Итак, мы выяснили две вещи. Первое: в команде несчастных – или, судя по всему, вполне счастливых – попаданцев оказалось Темное Братство. И, глядя на уверенность, с которой они ориентируются в незнакомом мире, произошло это не сказать чтобы недавно. И второе – кто-то явно желает мне зла. - Я подлежу уничтожению, - пробормотала Карлия. - Эй! – крикнула я, вырывая у нее бумажку. – Какого черта, Элла? Мы так не договаривались! Данмерка злобно сверкнула алыми зрачками. - Успокойся, девочка. Я исполню приказ, и ни ты, ни твоя серая дуэнья не смогут мне помешать. - Нет, - заявила Дочь Тени. – Ни за что. Ты не причинишь ей вреда. Я осторожно коснулась ее рукава – мягко так, успокаивающе, прямо как вчера, когда мы стояли на мосту. Кое-что интересное творилось со мной. И я не вправе была этому мешать. - Тише, Карлия, - сказала я. – Никто не будет никому ничего причинять. Я пойду сама. С ней. Соловьиха уставилась на меня непонимающим взором, но возражать почему-то не стала. Я с удивлением заметила, что ее зрачки вдруг стали совсем маленькими. - Я так и знала, - хищно улыбнулась Габриэлла. ******** Стебли репейника хлестали меня по ногам. Ветви лезли в глаза. Я шла вниз по узкой тропинке, и с двух сторон меня держали серые руки: справа – тонкая, короткопалая, похожая на ручку ребенка, и слева – худая и костистая, с просвечивающими темными венами. Когда спуск стал совсем крутым, они отпустили мои плечи и схватили за запястья. Габриэлла вела меня все глубже в заросли, ни о чем не спрашивая и не предупреждая. Пахло лесом и полынью; земля под ногами была ощутимо влажной. Идти куда-то в сопровождении двух весьма агрессивно настроенных существ, которых, по всеобщему мнению, не существует – не самое приятное занятие. Особенно когда эти самые существа не дают тебе пошевелиться. - Отпусти ее, - не оборачиваясь, потребовала Габриэлла. В ответ Карлия крепче сжала мою руку. - Нет. Вторая эльфийка хмыкнула, но возражать не стала. Ее широкие рукава покрылись репьями. Свободной рукой она отдирала их и кидала в кусты. Наконец деревья расступились, и впереди показался силуэт здания. Покосившийся деревянный дом, обвитый ползучей лозой, выглядел как картинка из книги Эдгара По, в порыве чьей-то прихоти прилепленная на пейзаж Шишкина. Старость и сырость лишили доски цвета; заколоченные окна походили на глазницы Матери Ночи. Карлия присвистнула: - Ничего себе. Здесь, значит, ваша ставка, да? Девушка-ассасин зыркнула на нас из-под капюшона и ничего не ответила. Она водила нас по волжскому спуску, сплошь покрытому рощей, все ниже и ниже, пока я не начала терять ориентацию. Понять, где мы находимся, представлялось почти нереальным. Ни тропинок, ни лестниц – места здесь были совсем дикие. А теперь нас привели к этому особняку. Вернее, тому, что от него осталось: время пожрало его, как торт со сливками, и теперь остатки в одиночестве дотухали здесь. Он и был похож на торт. Какой-то слишком мрачно-вычурный. Нелепый. Габриэлла поднялась на крыльцо (ступеньки противно скрипнули) и дернула висевший рядом канат. В глубине дома раздался звон. Я нервно хихикнула. - Это у вас что, вместо Черной Двери? - Ага, - ответила Габриэлла. – Добро пожаловать в убежище, мясо. Карлия, стоявшая сзади меня, фыркнула. За дверью послышался шорох. Через секунду я услышала насмешливый детский голос: - Неверные. Как интересно! – Готова поспорить, я это уже где-то слышала. Голосок за дверью напрягся, будто желая выглядеть взрослее: - Кхм-кхм… вопрос. Да, точно. Что… есть… музыка жизни?! Я не удержалась и прыснула. Карлия и Габриэлла взглянули на меня с осуждением. Но не начну же я сейчас объяснять, почему меня так смешит этот вопрос? - Додекафония! – крикнула я. – Слушай, Бабетта, может, оставишь попытки напугать меня? У Эллы вон уже не получилось. Рядом раздалось сдавленное шипение. Эльфийка не удержалась и скрутила мою руку; я вскрикнула. - Эй! Мы так не договаривались! - Заткнись, н’вах, - процедила она. – Иначе мне придется нарушить приказ. - Одно лишнее движение – и тебе будет очень больно, - предупредила ее Карлия. Габриэлла взглянула на кровь, размазанную Соловьем по щеке, и поморщилась. - Дрожу от страха. Ладно, девочки. Мы пришли. Она толкнула дверь, и мы увидели стоявшего за ней ребенка. Нет нужды уточнять, кто это был. Бабетта оказалась миленькой и пухленькой, как кукла (неудивительно, что жертвы так легко поддавались ее обаянию). Она стояла, прижав руки к груди, и улыбка ее сверкала острыми клыками. - Посмотрите! Волк привел овец к себе в логово, - пропела девочка-вампир. – Габриэлла, а это кто? Тебе поручали привести только одну. - А, эта? Понятия не имею, - ответила эльфийка. – Какая-то птица. Ни за что не хотела проваливать. - Я здесь, чтобы увидеть Астрид, - напомнила Карлия. Бабетта засмеялась. - Ха-ха, как весело! Она хочет увидеть нашу Астрид! – Она улыбнулась и закусила губу. – Тетя, а почему у вас глаза такие странные? Когда Бабетта произнесла эту фразу, я вздрогнула. Ее собственные глаза с невероятным черными белками сияли дьявольским пламенем; на лице семилетнего ребенка они смотрелись ужасно. Девочка, заметив мое замешательство, снова расхохоталась. - А это хорошенькое мясо, Габриэлла! Как ты думаешь, после того, как госпожа узнает все, что ей нужно, я смогу оставить его себе? - Даже не думай. Она втолкнула меня в дверной проем. На меня обрушился запах ржавчины и пыли; Карлия, не отпуская моего запястья, шагнула следом. Габриэлла закрыла дверь, и стало темно. Первыми, как обычно, пришли звуки. Где-то в глубине дома играл граммофон. Мелодия, слишком известная, чтобы быть неузнанной, заставила меня вздрогнуть. Это был Моцарт. Реквием Моцарта. Лакримоза. В холле царила темнота. Пахло смертью и ржавчиной. Габриэлла повела меня по коридору, не заботясь о том, что я ничего не вижу, и пару раз я споткнулась о какие-то железки. Сзади все было тихо; Карлия ступала бесшумно и невесомо. Я засомневалась в ее присутствии, если бы она все еще не держала меня за руку. Музыка стала громче. Меня привели в гостиную – просторную и неожиданно светлую для этого гиблого места комнату с отсыревшими темно-вишневыми обоями века эдак девятнадцатого, клочьями свисавшими со стен. Эти клочья были первым, что я увидела; затем явились кресла, темные пятна на деревянном полу, пыль, танцующая в лучах золотого света. И наконец, подняв глаза, я увидела ее. Она сидела в кресле возле граммофона и читала книгу. - Мы пришли, госпожа, - сказала Габриэлла. Глава Темного Братства подняла голову. - Наконец-то. Но когда ее глаза встретились с моими, я увидела, что она смотрит не на меня, а куда-то вдаль. Поверх моего плеча. - Привет, Астрид, - сказала Карлия, выходя из-за моей спины. Наверное, какая-то часть меня ожидала этого. Ну, знаете, глава Братства и одна из лучших воров Тамриэля. Наверное, где-то в глубине души я знала, что они могут быть знакомы. Но оказалось трудно сдержать вздох, когда Астрид поднялась с кресла и направилась к нам. - Это ты, - вместо приветствия сказала она. – Да, без сомнения. Как… - Меня зовут Карлия, - на всякий случай произнесла данмерка. - Я помню, - задумчиво сказала Астрид. – Но я не думала, что встречу тебя…здесь. Она остановилась в трех шагах от нас, и теперь я могла рассмотреть ее лучше. Ее лицо было одним из тех лиц, что взирают с картин эпохи Ренессанса: правильные черты, высокий лоб, нордическая бледность кожи, белесые невидимые брови. Но ее глаза – я не могу не упомянуть их, потому что я привыкла всегда смотреть прямо на собеседника – они были… какими-то не такими. Они были не стальными, как у Ноктюрнал, но железными. Как клинок, висевший у нее на поясе. Как лезвие гильотины. Астрид стояла и смотрела на Карлию, а я стояла и смотрела на нее, а Габриэлла, застывшая чуть поодаль, смотрела на всех нас вместе, и Моцарт скрипел и пах пылью. - У меня не было сведений, - заявила вдруг Астрид, пробуждаясь от забытья. – Девчонка была одна, разве нет? Как ты сюда попала? - Могу задать встречный вопрос, - ответила Карлия. Я кашлянула - не то от пыли, не то от смущения. - Прошу прощения. Вы друг друга знаете? Женщины резко повернулись и посмотрели на меня; от их взглядов можно было удавиться. - Что? – пятясь к двери, спросила я. – Я опять задаю идиотские вопросы? - Нет, твой вопрос логичен, - неожиданно ответила Карлия. Она слегка поклонилась Астрид (пожалуй, в этом было что-то издевательское) и аристократично раскрыла перед ней кисть руки. – Смотри внимательно, девочка. Мы разговариваем с моей убийцей. Астрид улыбнулась уголками губ, но глаза ее вспыхнули. - Убийцей… Не бросайся такими словами, эльф. Ничего не произошло. - Если бы что-то произошло, меня бы здесь сейчас не было. - Если бы что-то произошло, я бы чувствовала себя иначе. - Хватит вспоминать это. Ты же не собираешься исправлять свою ошибку? - Тебе тоже есть над чем подумать, Карлия. Я наморщила лоб, силясь понять, какого Ситиса тут происходит. Диалог не сообщил мне ровным счетом ничего. Они общались как старые знакомые. Или как старые враги. Подождите. Старые враги? Хм… Что там Карлия говорила насчет Братства? «Он трижды заказывал меня им». Что, если последний, третий раз был совсем недавно? Точно! Это похоже на правду. Астрид могла бы быть той, кому поручалось выполнить этот сложный контракт. И Мерсер, несомненно, отвалил за него кучу золота… Астрид достаточно опытна, умна и… жестока, чтобы справиться с этим заднием. Но Карлия сейчас жива. Значит, у Астрид не получилось? Хм, это многое объясняет. Удар по профессиональному самолюбию – неприятная вещь, скажу я вам. Уж мне ли, карьеристке с детского сада, этого не знать! Последняя мысль заставила меня усмехнуться. Я подняла взгляд и увидела, что Карлия в упор смотрит на меня. - Прошу прощения. Что такое «детский сад»? Это место, где вы выращиваете детей, верно? Сердце покачнулось и ухнуло в пятки. Черт. Почему я не могу держать язык за зубами? - Эу. Я что, думала вслух? – спросила я с идиотской улыбкой. Астрид нервно усмехнулась. - Похоже на то. И, надо сказать, ты подошла пугающе близко к истине. Я ничего не ответила. Карлия выглядела все такой же мертво-непроницаемой. От пыли свербило в горле. - Хватит ворошить призраки прошлого. Теперь все изменилось. – Прищурившись, Астрид посмотрела эльфийке в глаза. – Что у тебя на щеке, кстати? - А, это? – Карлия, смутившись, прикоснулась к порезу на своей щеке. – Да так… Веткой поцарапало. - Если эта ветка случайно оказалась кинжалом Габриэллы, я бы советовала тебе забеспокоиться. Кинжал был смазан ядом. Я в панике оглянулась. Но Соловья, кажется, было невозможно напугать. Она лишь пожала плечами и потянула носом воздух. Музыка вдруг стихла. Сквозь пелену повисшего молчания пробивался сухой скрип граммофона. В лучах света, пробивавшихся сквозь полузаколоченные окна, танцевали пылинки. Я посмотрела на Астрид. Она молчала и с неясной улыбкой смотрела на меня. - Может быть, нам пора приступить к делу? Я кивнула. - Да. Пора. Астрид подошла к ветхой книжной полке, стоявшей у одной из стен (почти вся она была завалена конвертами с пластинками), и жестом предложила мне сесть. Я опустилась в кресло с одним подлокотником; оно угрожающе скрипнуло. Карлия встала за моей спиной. Хах, кажется, у нее появляются навыки настоящего телохранителя. - Итак, - заговорила Астрид. – ты здесь. Вернее, вы – но это не имеет значения. Готова поспорить, ты просто-таки сгораешь от желания узнать, что здесь творится. - Ага, - кивнула я. У стенки раздался шорох. Я мгновенно повернула голову: это Габриэлла уселась на старый матрас, валявшийся в углу. Ее глаза горели. - Я здесь на тот случай, если кто-то из вас вздумает причинить вред госпоже, - заявила она. Я фыркнула и отвернулась. Астрид переставила пластинку: теперь вместо Моцарта заиграл Бах. Эта сцена (а еще больше – висевшая в доме напряженность) вызвала у меня в голове воспоминание – точно как из фильма «Убить Билла»: Карлия – это Беатрикс Кидо, смертоносная и опасная, она пришла в логово своей убийцы – Астрид (получается, что глава Братства - О-Рен Иши). Сидящая на матрасе Габриэлла напоминала школьницу Гого с шипастым шаром – тот же безумный взгляд, та же ухмылка. А я кто? Ладно, ладно. Что-то я ударилась в размышления. Карлия не может быть Черной Мамбой, потому что она серая, а не черная. Да и Астрид не похожа на японку. - Я думаю, ты знаешь, с кем имеешь дело, - сказала светловолосая О-Рен, - поэтому приветствия опущу. Скажу лишь одно: в наших мирах творятся странные вещи. - В наших? – переспросила я. Я хотела съязвить, как обычно, но что-то подсказывало, что сейчас не время. Вряд ли убийцы понимают юмор. Астрид вернулась к шкафу и продолжила что-то искать. На нас она не смотрела. - Да. Я здесь уже достаточно долгий срок, и за это время мы с оставшимися членами Братства успели проделать хорошую работу. Я хмыкнула: - Работа? Оставшиеся члены Братства? Что-то я не припомню, чтобы в газетах писали о серии убийств. - В том-то и дело, - мягко произнесла Астрид, - что теперь Братство не занимается убийствами. – Она повернулась ко мне, держа в руках какой-то конверт. – Взгляни-ка. Я приняла у нее пластинку. На конверте было написано: «С.С. Прокофьев, Первая симфония», очкастый Сергей Сергеич с фотографии смотрел добродушно и тепло. Но внутри меня ждало разочарование: вместо пластинки там оказалась лишь куча каких-то бумажек. Двумя пальцами я вытащила одну из них и сощурилась, глядя в текст . Когда я уже начну носить очки? Какие-то цифры… буквы… что за ерунда? Посередине первой строки значилось: 00000014 Затем следовал перечень каких-то ничего не значащих слов, а в самом конце – мое имя. - Что за черт? – пробормотала я. – Откуда вы взяли это? Астрид только покачала головой, и я достала следующие листочки. От увиденного у меня закружилась голова – и это несмотря на то, что я сидела. - Ничего себе, - раздался у меня за спиной голос Карлии. – Отличный портрет. Кто его выполнил? Я смотрела на лист картона у меня в руках и не могла поверить. На нем была моя фотография. Нет, серьезно: она была сделана вчера, в торговом центре, как раз перед тем, как я отправилась на первое в жизни дело. Вот мы сидим за столом: я, рядом со мной Цицерон, уплетающий пиццу, чуть поодаль – Нилин с Анкано. В кадр влезла также рука Ульфрика и часть головы Карлии. Кто следил за нами? - Как видишь, мы знаем о тебе многое, - сказала Астрид, не давая мне опомниться. – Мы знаем, что с тобой Цицерон – с этим ублюдком я еще поквитаюсь. Мы знаем, что светловолосая девушка, которая называет тебя подругой, водит близкую дружбу с талморцем. Нашей информации хватило бы на целый маленький архив. Я засунула фотографию обратно в конверт и бросила его на стоящий рядом столик. Хоральная прелюдия Баха показалась вдруг ужасно раздражающей. - Какого черта вам надо, Астрид? Твоя ассасинша чуть не грохнула меня и порезала мою спутницу. Вы хотели меня убить? Ну что ж, теперь ничто не мешает вам сделать это! Астрид закатила глаза. - Во имя Ситиса, не начинай. Если бы я хотела тебя убить, ты бы сейчас лежала в сырой земле и плакала от холода. Нет, все гораздо прозаичней. Мне нужна информация. Я подняла бровь. - У вас ее и так достаточно. - Нет, недостаточно. Иначе все было бы в полном порядке. – Взгляд ее серо-голубых глаз стал холодным, как лезвие клинка. – Все, что мы делали в течение этого месяца, было впустую. Ты – наша единственная нить, ведущая к истине. Я мысленно усмехнулась. Да, да, нить к правде, ключ ко всем дверям. Может, я ошибалась, расстраиваясь, что я не Избранная? Я переверну весь мир, пусть мне только дадут сдать сессию. - И что я должна делать? - Пока что - выслушать меня. – Астрид достала с полки другой конверт, но передала его почему-то не мне, а Карлии. – Думаю, тебе будет интересно посмотреть. Эльфийка убрала руки с моего плеча и заглянула в бумажный пакет. Это был Рахманинов. Я вывернула шею и увидела, что она достает из него единственную бумажку. - Еще один портрет. Кто это? - Не знаю, - сказала Астрид. – Думала, ты сможешь его узнать. Говорят, этот человек может скрываться в Рифтене. Карлия пожала плечами. - Я не была в Рифтене уже давным-давно. Я с ним не знакома. Она передала картонку мне. И мне, в отличие от нее, было прекрасно известно это лицо. - Эсберн, - прошептала я. Это была черно-белая фотография, весьма нечеткая и постаревшая, но лицо запечатленного на ней человека угадывалось довольно точно. Это был он. Один из последних Клинков. И он тоже был здесь. - Я рада, что ты знаешь его имя, - сказала Астрид. – Потому что теперь тебе предстоит его найти. Я кашлянула. Пыльно, очень пыльно. - Почему я? Неожиданно Астрид рассмеялась. Ее смех был чистым, как горный ручей, и я заметила, что у нее идеально ровные белые зубы. - Хорошо. Слушай меня внимательно. – Лидер Братства присела на корточки возле меня – так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Двадцать восемь дней назад я была еще в Скайриме. Двадцать восемь дней назад на наше убежище в Фолкрите было совершено нападение; я защишалась, как могла, но взрыв оглушил меня. – Ее взгляд помрачнел, голос стал тише. – Последнее, что я помню – это взрыв. Большой и очень сильный. А затем я очнулась посреди леса. Сначала я думала, что меня каким-то путем занесло в Рифт, но я ошибалась. Очень скоро я осознала, что нахожусь в совершенно ином мире – другом плане бытия, можно даже сказать, другой вселенной. Я еле сдержала ухмылку. - И вам, конечно, это не понравилось. Астрид улыбнулась. - Конечно. В первые два дня я нашла Назира и Габриэллу: они очнулись здесь же, в лесу на склоне. Мы выбрали этот старый особняк своим временным прибежищем и стали решать, что делать дальше. Карлия, внимавшая каждому слову, не удержалась от вопроса: - А что насчет девочки-вампира? Вряд ли ей понравилось здешнее солнце. - Бабетта нашла нас сама, - объяснила Астрид. – Она проснулась в городе, и кто-то рядом с ней оставил записку с нашими координатами. По крайней мере, так она говорит. Но давайте к делу. Итак, несколько членов Братства одновременно перемещаются в другое измерение. Совершенно им незнакомое, не упоминавшееся ни в одной из книг. Что они будут делать? - Ну, может быть… собирать информацию? - Верно. Первые недели мы потратили на то, чтобы остаться незамеченными. Должна признать, это время было для меня кошмаром, - вздохнула Астрид. – Вся моя жизнь была разрушена, и я не знала, куда двигаться дальше. Но однажды все изменилось. Тогда, когда пришло письмо. У меня замерло сердце. Что-то подсказывало, что с этого момента мне стоит слушать внимательнее. - Я вижу, вы заинтересованы, - продолжала убийца. – Что ж, отлично. Три недели назад нам стали приходить письма. Просто появляться на крыльце, в любое время суток, в любом виде. В каждом письме была лишь пара предложений о том, кого следует отыскать… и цифры. – Она кивнула в сторону полок с пластинками. – Так мы узнали о том, что не только Братство попало в эту сеть. Под угрозой находится весь Нирн. И я ума не приложу, что это может быть за угроза. На секунду повисло молчание. Прелюдия Баха закончилась, и вместо нее заиграл Бранденбургский концерт. Наконец я откашлялась и подняла глаза. - Допустим. Что от меня-то требуется? Астрид ткнула пальцем в фотокарточку, которую я все еще сжимала между пальцами. - Сейчас узнаешь. Мы следовали указаниям неведомого заказчика, никого не убивая и не провоцируя. Основным нашим лазутчиком является Бабетта. Под личиной ребенка очень легко выпытывать у людей нужную информацию. Я вспомнила, как какая-то девчонка выбежала из училища, когда я пришла на фортепиано. Так значит, это была она! - Но иногда, - продолжила Астрид, явно довольная моей реакцией, - мы не можем достичь желаемого. И для этого нам нужна ты. Три дня назад очередное письмо сообщило, что появился человек, готовый ответить на все вопросы, знающий о Нирне все, что нужно. Выследить тебя не составляло труда. Габриэлла выполнила свою работу. Сидящая в углу данмерка хихикнула. Я кинула на нее быстрый, полный тревоги взгляд. - Но вы же… вы же меня чуть не убили! Она подкралась ко мне с ножом, оглушила меня, а Карлию вообще чуть не прирезала! Астрид вздохнула: - Ладно, ладно. За это я прошу прощения. Я дала ей указание уничтожать каждого, кто способен помешать, и это было моей ошибкой. Но тебя я убивать не собиралась. Я с любопытством облизнула губы. - Почему это? - Кредо ассасина, - пожала плечами Астрид. – Не убивай невинного, не предавай Братство. Старые правила. - Да? Я думала, вы следуете Пяти Догматам. Астрид фыркнула. - Слишком старые правила. Она поднялась и подошла к окну. Музыка, наполнявшая гостиную, показалась мне теплой и уютной. - Итак, человек, решай. Ты можешь принять мое предложение или отказаться. Спасти множество жизней… или же потерять свою. - Погодите, то есть вы все-таки мне угрожаете? Астрид хихикнула. Карлия сжала пальцы у меня на плечах. - О, что ты, нет. Если ты откажешься, твоя смерть будет быстрой и совершенно случайной. – Она обернулась, и в ее взгляде не было веселья. – Слушай, у тебя все равно нет выбора. Ты станешь моими глазами и ушами в этом мире, потому что именно на тебя указал тот, кто посылает мне эти письма. Тот, чье имя нам неизвестно…. Но кто знает гораздо, гораздо больше, чем мы. Я снова облизнула сухие губы. Честно говоря, удивляться уже не было сил. Дневник Галла, появившийся непонятно откуда; Мать Ночи в коробке из-под холодильника, испуганные глаза курьера… Вряд ли это было проделкой «Почты России». А Мерсер Фрей, на бегу кидающий фразу «Я знаю больше, чем вы думаете?» Братство, очнувшееся посреди леса тогда, когда я и думать об этом не смела? Все это было… как-то слишком. Но рассказ Астрид многое объяснял. Похоже, здесь действительно было замешано что-то –или кто-то – кто понимал происходящее лучше, чем я. И, судя по всему, содержимое моего жесткого диска здесь ни при чем. - Я согласна, - сказала я. – Я буду твоими глазами и ушами. Потому что это мой единственный способ пробиться к истине. Астрид улыбнулась. Ее лицо на мгновение озарилось светом, и я подумала: до чего же она здесь красивая. - Не было сомнений. Надеюсь, твоя подруга не против? Карлия вздрогнула. - Я... я не… а, впрочем, ладно. – Она похлопала меня по плечу. – Я не против. Можете продолжать. - Замечательно, - произнесла глава Братства. – Твой первый контракт – этот человек. Как его зовут, ты сказала? - Эсберн, - пробормотала я.- Его зовут Эсберн. Гильдия воров… она должна знать о нем. Астрид вздрогнула. - Гильдия воров?.. Она посмотрела на Карлию. Готова поспорить, Карлия тоже смотрела на нее. - Я знаю, откуда вам следует начать поиски, - сказала глава Темного Братства. – Гильдия здесь. Она расположилась в «Гнилом яблоке». - Что? Я наморщила лоб. Слишком, слишко много загадок! - Гильдия воров, - шепотом повторила Карлия. Ее руки, покоящиеся у меня на плечах, были удивительно холодными. – Мерсер Фрей… Я должна была знать. Астрид склонила голову. - А, вижу. Госпожа предательница тоже знает, да? – Тут она увидела огонь в глазах темной эльфийки и сбавила обороты. – Ладно, не будем вспоминать. Просто запомни мои слова и начни поиски оттуда. Есть еще вопросы? Я встала с кресла. Пыль, кажется, лежала слоем на дне моих легких. Концерт Баха утомлял. - Есть, - заявила я. – Не разрешишь мне переписать циферки из конвертов? Готова поспорить, я знаю, откуда ветер дует. Я посмотрела на Астрид. На ее лице было написано восхищение. - Настоящее дитя Ситиса, - произнесла она. ***** Домой мы возвращались часа в четыре. Подниматься в гору оказалось куда сложнее, чем бежать вниз; пару раз я садилась на землю и начинала ныть о своих бедных ножках, а Карлия, не ведающая усталости, в сотый раз повторяла одно и тоже. Нести меня на плечах она отказалась. В результате к двери моей квартиры мы подходили убитые и испачканные. Черный плащ Соловья извалялся в траве, а с моих ботинок свисали комья грязи. Дверь мне открыла Нилин. От усталости я забыла удивиться – надо же, она решила поселиться у меня! Надо бы запомнить, что мой дом превратился в проходной двор. Она смотрела на нас, и ее рот открывался все шире и шире. - Вы… Вы где были? – по-птичьи крикнула она. – Почему вы такие грязные? - Узбагойся, - вякнула я лениво. – Ща все объясню. Налей водички, а. Нилин не сдвинулась с места. Она смотрела то на мою разбитую губу, то на шрам на лице у Карлии. - Пресвятая дева, а это что? Вы что, дрались? Отвечайте же! Мы с Соловьем переглянулись. - Об ветку поцарапались, - ответила за меня Карлия.