Организованное безумие, или Тринадцать миллиардов полигонов

Опять. Снова. Лишь с той разницей, что теперь мы не одни посреди пустынного бульвара, а в людном зале клуба. Но, судя по блеску в глазах стальной женщины, ее это не остановит. Погодите. Почему я называю ее просто женщиной? Я же ее знаю. Я понимала, что мне не следовало открывать рот. Я догадывалась, что это плохая идея. Но я… не могла остановиться. - Привет, Дельфина. Ее глаза сузились. Светлые ресницы дрогнули, тень улыбки мелькнула на бесцветных губах. И тут же пропала. - Прошу прощения, юная леди, - сказала она. – Вы ошиблись. Мое имя Рейчел Иствуд. Огонек надежды погас. Быть не может. Это не по правилам. Это неправильно, нереалистично, нелогично, в конце концов! - Рейчел… что, простите? – послышался голос Нилин. Я обернулась. Да, точно, она все еще здесь, позади: белая, бледная и настороженная. Не испуганная, нет – эта девушка не чувствует страха. В отличие от меня. А рядом с ней – серо-черное, дрожащее, покачивающееся на каблуках нечто с растрепанными каштановыми волосами, пытающееся сфокусировать на угрозе мутный фиолетовый взгляд. Карлия. Что с ней такое? Почему она не шевелится? Эта Дель… эта женщина с английским именем пришла сюда явно не из благих намерений! Клинок все еще упирался мне в живот. Лезвия я не чувствовала, но одного металлического холода, проникавшего сквозь рубашку, было достаточно, чтобы ощутить почти физическую боль. «Рейчел» сдержанно улыбнулась. - Уже поняли, что к чему, девочки? Не пытайтесь сопротивляться и не совершайте резких движений. - Что, даже если у меня задница зачешется? – грубо перебила ее Нилин. Эти слова шарахнули, как пощечина. Внутри все похолодело; внезапно возникло ощущение, что в желудке кто-то играет на расстроенной трубе. Женщина осталась спокойной. Похоже, дерзость Нилин задела ее куда меньше, чем меня. - Вдобавок ко всему вышеперечисленному я попросила бы вас заткнуться. Она убрала кинжал, но льдистые глаза все еще сверлили мой череп. - Вы идете со мной. Обе. Идете и делаете все, что я скажу. Поверьте, при соблюдении всех условий вы останетесь живыми. Или даже – хотя я и не могу этого обещать – здоровыми. - С чего вы взяли, что мы пойдем? – выпалила я. Рейчел убрала клинок, и тут же чьи-то сильные руки схватили меня за плечи. - Потому что, как я уже сказала, у вас нет даже иллюзии выбора. Дальше все происходило быстро и как-то размыто. Из темноты выступили два одетых в черное здоровяка, один из которых сгреб в охапку меня, а второй взялся за Карлию и Нилин. Последняя начала шуметь, призывая на помощь окружающих, но те будто уснули. Зал наполнился скрежетом стульев, гулом настороженных голосов и топотом; Делвин, нервничая, дал лишний ауфтакт, и музыка заиграла снова. Четвертая часть «Истории танго», «Концертная эстрада 1980». Поразительно, насколько гуттаперчевым становится мой мозг в экстремальных ситуациях. Сумрак. Запах танго и алкоголя. Люди, равнодушно наблюдающие за тем, как гориллоподобный амбал тащит девушку за сцену. Чертовы ублюдки. Женщина с клинком указала на дверь, и нас втолкнули на кухню. Здесь пахло хлоркой и чесноком. Нилин, неразборчиво кричавшая о «возмездии» и «угнетении», получила удар по локтю и замолчала, Карлия с интересом вдыхала дым, я попыталась прижаться к стене, чтобы не получить очередной удар по черепу. Не вышло. - Осторожнее с ними, парни, - бросила Рейчел, надевая хирургические перчатки. – Они нужны нам живыми и говорящими. - Перчатки?! – взвыла Нилин. – Ты что, расчленять нас собралась? - Успокойся, - вяло прервала ее я. – Ты ведешь себя как Ягами Лайт. Я всегда говорю ей это, когда хочу сказать, что она косячит, но Нилин почему-то принимает мои слова за комплимент. - Лайт? Тот черненький, на наркомана похожий, которому по лицу все время съездить хочется? – уточнила похитительница. Даже в минуты опасности не стоит забывать о просвещении окружающих. - Нет. Рыжий, хитрый и противный. Но по лицу ему тоже не мешало бы. Рейчел-Дельфина усмехнулась. Хлопнула дверь, и на кухню вбежал Бриньольф. - Все чисто, - довольно сообщил он. – Никто и не вспомнит. Я уставилась на него, точно на ядовитую змею. - Как… это понимать? Соучастники! Вор щелкнул пальцами: - Ничего личного, детка. Только бизнес. Ну и работа на благо родного Нирна. От количества ошеломляющей информации (а еще больше от тошнотворной смеси запахов) у меня закружилась голова. Однако было еще кое-что, что мешало мне взять и отключиться прямо сейчас. - Что ты сделал с Карлией? Она неадекватная. Посмотри на нее! В доказательство я ткнула пальцем в эльфийку, охраняемую другим здоровяком. Она не реагировала на происходящее и, похоже, была занята удержанием своего тела в вертикальном положении. Бриньольф не удержался от еще одной лекции. - О, это было просто, - самодовльно объяснил он. – Мерсер предупредил меня, что серая мамба любит выпить, ну я и подмешал разных варев в бутылки. Какого черта? - Наркотики?! - Не совсем, - вмешалась Рейчел. – Гремучая смесь из снотворных и транквилизаторов. Такие вещи вообще не рекомендуется употреблять с алкоголем, а уж их воздействие на организм меров вообще неизвестно, так что… - Она покосилась на данмерку. – Я бы советовала последить за ней. Нам еще повезло, что она пошла танцевать, а не делать что-то посерьезнее. Верзила отпустил руку Карлии, и Бриньольф тут же схватил ее за локоть. Не очень-то по-джентльменски. Хотя ожидать, что с пленниками будут обращаться, как с принцессами, тоже глупо. Так вот откуда это все. Странный блеск в глазах, энергия, танец, даже английский акцент. Выходит, это было спланировано давно? Тот, кто задумал эту авантюру, наверняка видел, как ловко Карлия отбила меня у ассасина Темного Браства… Хитро же они устранили мою главную зашитницу. Без нее меня можно хватать голыми руками, и даже Нилин им не помешает. А что, если эти люди заодно с Братством? Что, если Астрид, посылая меня сюда, уже знала, что из этого получится? - Значит так, Брин, - заговорила стальная женщина. – Возьми серокожую и спрячь ее получше. На нее и так уже налюбовались, новые слухи нам не нужны. - А можно ее убить? – загорелся Бриньольф. - Нет, - отрезала Рейчел. - Мне плевать на Мерсерову вендетту. Убьешь эльфийку – денег не получишь. Вор сник. Женщина подошла к одному из шкафов и дернула дверцу. Внутри оказалась груда пенопласта. Ха, почти как у меня в гробу Ночной Мамочки. Вышвырнув ее, Рейчел продемонстрировала нам железную дверь. - Дверь, - не удержалась я. Сзади раздался сдавленный смешок. Я вывернула шею как могла и увидела растрепанные светлые волосы Нилин. На запястьях проступали красные следы. Боа где-то потерялось. - И правда, - сказала она, поднимая голову. – Как в морге. Что там? Нарния? И, поймав взгляды друг друга, мы не удержались и захохотали. Рейчел подождала, когда истерика прекратится, и достала из кармана ключ. Пошуршала им в замке, тихо чертыхаясь себе под нос (точно как я, когда я открываю класс в училище), толкнула – и перед нами разверзлась очередная черная пустота. - Дамы – вперед, - обронила Рейчел. Руки человека в черном пиджаке бесцеремонно пихнули меня в темноту. Я успела вскрикнуть, взмахнуть рукой, получить тычок под лопатку и услышать торопливые шаги сзади, прежде чем с оглушительным грохотом захлопнулась стальная дверь. Как-то раз на репетиции симфонического оркестра мне захотелось послушать свое произведение издали. Я забыла, что в пианиссимо струнных должен греметь гром, а я сижу рядом с литавристом. Честное слово, это было не так больно. Мой мозг спешно перебрал варианты действия, и, после короткого колебания между диким криком и ступором, я с чистой совестью грохнулась в обморок. Я летела. Я летела над землей, а надо мной шелестели чьи-то голоса. Я летела сквозь темноту и свет, сквозь звезды и пыльные облака, и время вокруг меня заворачивалось в воронки, сплеталось в узоры, рисовало на ткани бытия. Пространство сомкнулось, словно кокон; оно было тесным и вместе с тем не имело конца, и оно пахло плесенью и металлом. Время от времени в темноте мелькали лица. Одни были смутно знакомыми, другие – совершенно чужими. Я видела женщину с кожей цвета грозового неба и глазами, в которых замер рассвет; человека, сотканного из янтаря, и человека, в котором звучало море. Я видела чье-то лицо под черной маской – размытое, но оставлявшее впечатление благородной печали. И другое, окутанное сиянием, с небесной синевой, бившей из-под ресниц. И все эти лица появлялись и исчезали, сливаясь с безграничным космосом. Однако вскоре выяснилось, что космос вовсе не безграничен. Он просто растворился сам в себе, оставив только пахнущую ржавчиной темноту. Она была даже приятнее, чем полет сквозь звезды. Я вдохнула и тоже растворилась в ней. Где-то в глубине подсознания сверкнула мысль: должно быть, так ощущается смерть. Когда все чувства постепенно замолкают, и ты сливаешься с Пустотой. С Ситисом. Словно в подтверждение этой теории остатки чувств угасли один за другим - как свечи в «Прощальной симфонии» Гайдна. Кап. Что это? Кап. Кап. К…Кармен? Кап. Кармен-сюита… Бизе… Щедрин? Кап. Кармен-сюита, номер десять… «Тореро и Кармен». Пиццикато виолончели… Кап. …Доминантовый органный пункт скрипок. Или альтов… Кап, кап… ми-бемоль на первую долю… Кап. Кап. Нет, там одна нота, а не две! Кап. Не держат ритм… не строят… Нилин! Ты первая виолончель! Почему ты не слышишь? Кап. Нилин? Кап. Кап. Ты здесь?.. Кап. Эй, хватит! Там уже сменилась гармония!.. - …ты задрот. Ох, как же больно. - Чертов ботаник. Бесишь меня. Почему я ничего не вижу? Я что, ослепла? Я что, Бетховен? - …даже в отключке болтать о гармонии… Настоящий гик. Ты и по накурке мне будешь гаммы петь? Подождите. Бетховен был глухой, а не слепой. Глухой – это когда ничего не может слышать. А я…? - …нет, не будешь. Ты будешь петь босанову. Со дансо сам-ба, со дансо сам-ба… А я слышу. Чей-то голос, вспомнить бы, чей… Нет, слишком сложно. Главное, что слышу. И Бетховен был не глухой, только в конце жизни. Началось все… в тысяча восемьсот втором году, Хайлигенштадское завещание, судьбу за глотку… пишет Патетическую сонату… - Или «О Гранде Амор». Тебе она нравится? Мне – очень. Патетическая соната… Постойте! - А еще «Виво соньядо» хороша… Патетическая соната… Двадцать девятый кабинет, женщина с воронами на плечах, белая кожа в разрезе платья… - …ты, впрочем, знаешь. Я знаю, что ты меня не слышишь, но, прошу, очнись. Ох, умолкни, а! Соловьи. Трое Соловьев, Скелетный ключ, имя Галл, предательство, снег, гробница, фиолетовые глаза… - Очнись. Пожалуйста. …глаза, темный эльф, тема виолончели, сюита… Крик, крыша, ветер, шут, книга, цифры, платки, закат, синева, иллюзии… - Я жду тебя. …тепло тела, рыжие волосы, звон на соль-диезе, бегу, принц безумия, фуга, даэдра, все с ног на голову… - Правда. Мне тебя уже не хватает. Почему ты больше не говоришь? Я даже готова еще раз слушать про Кармен… …коробка, труп, белый цвет, стекло, погоня, темнота, ветер, слова, фортепиано, лестница, тучи, лес, дом, Реквием… - Ты хотя бы жива? Прошу, живи. Мне грустно будет, если ты умрешь. …тетрадь, окно распахнуто, шахматы, мешок! Вечер, найти Эсберна, черное платье, Гильдия, «Времена Года в Буэнос-Айресе», танец! - Знаешь, на самом деле это разобьет мне сердце. Вот оно! Танец! А потом женщина с волосами цвета льна, нож в живот, руки, запах хлора, грохот… и все? - Поэтому очнись, пожалуйста. Я одна. Мне страшно. Где я? Кто это говорит? Нилин! Что подо мной? Каменный пол. Холодный. Что вокруг? Пахнет сыростью… Подвал? Тюрьма? Могила? Смогу ли я нащупать стены? Женщина, угроза, темная дверь! Нас похитили! - Эй! – Голос, теперь такой знакомый, стал заметно громче. – Ты очнулась? Ты меня слышишь? - …да. Разлепить голосовые связки оказалось труднее, чем вспомнить биографию Бетховена. Воды! - Пресвятая дева, - взволнованно заговорила Нилин, - наконец-то. Я уже думала… неважно, в общем. Как ты себя чувствуешь? - Где мы? Нехорошо игнорировать вопросы встревоженной подруги, но мой вопрос казался мне куда более важным. - Я не знаю точно, - сказала она. Ее холодные руки сжали мою кисть. – Где-то под землей. В канализации. Вот это новости. Я открыла глаза, но никакой разницы не увидела. Было все так же темно. Выколоть бы выколола, да, судя по всему, нечем. - Нилин, здесь есть свет? - Никакого. Только вентиляция. Мне кажется, у меня уже атрофировались глаза. Как у фалмера. У фалмера? - Нилин, это правда, что нас держат в плену персонажи из Скайрима? - Правда. Но это уже не персонажи. Они все - как мы с тобой, реальные люди. И нелюди. Значит, все верно. Это в самом деле была она, Дельфина. И все остальные… а как же все остальные? Как же Карлия с наркотиками, и норд, и шут, и все, кто без присмотра остался наверху, в большом мире? - Нам нужно выбираться! - Да что ты говоришь, - еле слышно усмехнулась Нилин. – Не получится. Мы в самом низу, ниже некуда. Через пару метров есть дверь, но она заперта с той стороны. Даже если мы сдохнем здесь, нас не найдут. Никогда. Черт. Слишком длинная речь. Слишком много информации. - Лин, я помню только дверь. Башка вообще не варит. Ты можешь точнее рассказать, куда они нас притащили? Раздался шорох: это подруга подтянула ноги ко мне и села рядом. Я тоже села, опираясь на ее плечо. Смущаясь, она обняла меня рукой. А может, и не смущаясь. В темноте не разберешь. - Это прозвучит дико, - произнесла Нилин, – но, похоже, мы под городом. Где-то в подземных туннелях. Во всяком случае, лестница вела вниз. - Какая еще лестница? - Ту, через которую тебя несли, когда ты отключилась. Мы и так были в подвале, а потом шли вниз и вниз… Канализация. Точно! Это не «время» и не «космос» пахли водой, это была самая настоящая туннельная вода! - Промочила ноги, - продолжила Нилин, - и платью конец… Жаль, оно было счастливое. Я в нем четыре конкурса выиграла. Так значит, городские легенды не врут. Сеть подземных туннелей в самом деле существует: нечто вроде «города под городом». Крысиная нора! - Слушай, по-моему, это символично. Воры, канализация там, все такое… - Если бы. Это уже не канализация, это катакомбы какие-то. Они все вели меня, а тебя несли, и эта женщина говорила о каком-то «круге», я видела солевые наросты на стенах – господи, если бы они еще и светились, был бы чистый Мидден! – там даже живут летучие мыши, ох мать моя, никогда этого не забуду. А потом мне завязали глаза, и я только шла по колено в этой ужасной воде, нас запихнули сюда, ты не просыпалась, ну и, собственно, вот… На пару секунд повисла тишина. Я думала. Сухое помещение где-то в подземных катакомбах. Шансы выбраться – нулевые. Что-то подобное со мной уже случалось… В рот мне аккордеон, да я ж гений! - Где моя сумка? - А как ты думаешь? – фыркнула подруга. – Браво, Шерлок, если бы у меня были мои вещи, я бы тоже вытащила нас на раз-два. Придумай что-нибудь получше. - Нет, я не об этом! Нас обыскивали? - Нет. Что они, совсем упоротые, что ли? Вещи отобрали, да и дело с концом. Слава богам, наконец-то дурацкая меломанская привычка оказалась полезной! Я не без сожаления высвободилась из объятий Нилин и полезла во внутренний карман пиджака. Сам пиджак, скорее всего, отправится на помойку, но его содерживое заслуживает ордена. Вот оно. Источник света в этом царстве Ситиса. Мой маленький mp3-плеер, который я ношу с собой всегда и везде. Раздался приветственный писк. Свет от экрана ударил по глазам с силой тысячи свечей. Я зажмурилась и чуть не выронила плеер на каменный пол; спустя минуту глаза кое-как привыкли к смене освещения, и мы наконец-то увидели место своего заключения. Действительно, подвал. Меньше, чем я думала: всего-то метров десять в площади. Похож на трансформаторную будку без внутренностей… наверное. На стенах – какие-то неработающие механизмы с лампочками. В потолке труба – это с нее капает вода, которую моя ушибленная голова приняла за виолончель. Перед нами дверь. Возле двери – бутылка с водой. Я отдала источник света Нилин и кинулась к бутылке. Пить хотелось неимоверно; вода оказалась ледяной и явственно отдающей ржавчиной, но для меня она была источником небесного блаженства. Напившись, я протянула ее подруге. Та отрицательно мотнула растрепанной челкой. Ладно, по крайней мере нас планируют оставить в живых. - Ты пробовала кричать? – спросила я. Нилин усмехнулась. - Кричала и молила о помощи. Не помогло. Спела арию Порги. Не помогло. Лучшие вещи из репертуара Эллы Фитцжеральд тоже не подействовали. Я только что пила, а в горле снова пересохло: - Ты… пела? И я не слышала? И никто не слышал? Сколько ж, черт возьми, мы торчим в этом муравейнике?! - Не знаю, - снова качнула головой Нилин. – Ничего не знаю. Нам должно быть страшно, не так ли? Но я почему-то в порядке. Ее голос эхом откатывался от стен. Спокойный, уверенный голос. Красивый. Я не одна. Мы вместе. Пусть мы попали, вероятно, в худшую передрягу в нашей жизни, но мы вдвоем. Мы можем петь. У нас есть бутылка воды, музыка, свет и мой пиджак. А это значит, что до финала еще далеко. - Нилин, - шепотом произнесла я. Она повернулась. Худая, с обнаженными плечами, подсвеченная белым, эта девушка выглядела снежным призраком на просторах Винтерхолда. - Мы выберемся. Обещаю. Мы выйдем отсюда, встретим наших ребят, спасем весь мир и надерем задницу злодеям. Слово теоретика. Нилин улыбнулась. - Ты всегда говоришь «я не теоретик, а композитор». - И он тоже. Она опустила руку, и мир вновь погрузился во мрак. Но теперь я не ощущала даже толики страха. - Знаешь, - заговорила Нилин, - я тебе верю. Мы выберемся. Но пока мы этого не сделали, я должна тебе кое-что сказать. При солнечном свете уже не получится. - Да? И что это? Она помолчала секунду, а потом взглянула на меня. Я чувствовала это даже в темноте. - Ты – одна из самых прекрасных вещей, которые когда-либо со мной случались. Вот это да. Вот это номер. Железная Дева Нилин признается мне в сестринской любви. Да, я не хочу признавать, что растрогана. Я вспомнила все. Вспомнила, какими глазами смотрела на нее, когда мы только познакомились, как терпела ее выходки, как ждала ее после занятий, как мы репетировали, смеялись и пели, и как она играла мои партитуры, и как я аплодировала ей на концертах, и мой первый подарок на ее день рождения, и как мы играли в Скайрим на иксбоксе, сидя на полу на огромном желтом пледе – в общем, меня захлестнула очередная цепочка воспоминаний, и когда я подняла взгляд, я готова была поклясться, что ощущаю что-то похожее на слезы. Потому что она никогда мне так не говорила. Я – было дело, да. А вот Нилин – нет. Она же другая. Белая, внеземная, вертикальная, заносчивая. Эльфийская принцесса, по ошибке родившаяся в человеческом теле. И даже несмотря на все это, она может чувствовать то же, что и я. Я не могла не улыбнуться. - Спасибо, сестренка. Ты тоже. Шутливый тычок в плечо. - Нет, ты не подумай. Это не значит, что я не буду пинать тебя, когда ты в очередной раз забудешь дать мне партию. - Да пожалуйста! А я тебе партию децимами напишу, и корячься как хочешь! - Ха, легко. Тебе не кажется, что мы похожи на подружек из инстаграма? - На тех, которые с уткорожами и комментами «лю тя, зай»? - Именно. - Хм, думаю, нет. До этого нам еще далеко. - Тогда мы как… Хадвар и Ралоф? - Очень может быть. Тебе не кажется, что этой ситуации не хватает ангста? - Кажется. Могу рассказать про то, как я сдавала педпрактику в этом семестре. Там ангста – хоть смычком кушай. Я уже приготовилась слушать драматическую историю, как вдруг за стеной явственно послышались шаги. Нилин мнгновенно вскочила на ноги. У меня так не вышло: половина тела затекла, и подняться оказалось так же трудно, как пронести аккордеон на вытянутых руках. Заскрежетал засов. Секунды, пока открывалась дверь, были самыми длинными в моей жизни. Из проема заструился свет, и снова пришлось зажмуриться. Чудесное спасение оказалось и впрямь чудесным: на пороге стоял темный эльф в странной одежде, в руке он держал фонарь. Руны на его одеянии блеснули серебром. Узкое лицо его выражало удовлетворение; полуседая борода была заплетена в причудливый узел. - Прошу прощения за вынужденное ожидание, - учтиво произнес он. Я похолодела. Рейчел-Дельфина говорила почти такие же слова. - Мои союзники привыкли применять силу там, где не следует. В этот раз они не рассчитали и с силой и со временем, оставив вас мокнуть в этом ужасном месте. Хотя, признаться, я тоже испытал дискомфорт, добираясь сюда. Нилин и я все еще смотрели на данмера, не понимая, как реагировать. - Нам нужны не ваши жизни, но ваша помощь, - продолжил он, тщательно подбирая слова. – Мы вызвали вас, когда стало ясно, что слишком много нитей с разных миров ведут к вам. И вместе мы способны помочь вам. Тишина. - Кто это… «мы»? – хрипло спросила Нилин. Эльф чуть прищурился. Наверное, близорук. Как и я. - Мы – это Круг. Живущие в темноте, ищущие правду. Странники с Нирна. - То, что с Нирна, мы уже поняли, - пробормотала я. – Но вы конкретно - кто? Осталось лишь оправдать загадку. Данмер поднял фонарь. - Ах да, я ведь забыл представиться. Я - Савос Арен. Архимаг Коллегии Винтерхолда. Он внимательно посмотрел на меня, а затем вытянул руку с фонарем и шагнул к Нилин. - Что с вами, леди? Я обернулась. Нилин замерла, уставившись куда-то в пространство, и ее губы шевелились. Как будто она шептала заклинание. Или считала в уме. - Значит, архимаг. Архимаг, значит…