POV Папирус
Оглушительный удар. Это все, что мы слышали, перед тем, как погрузиться в темноту. На какое-то время я почувствовал, что это навсегда. Что это крушение стерло нас с лица земли, как много раз делал человек. — Гах… В груди саднило, голова раскалывалась, по всему телу разливалась невыносимая боль. Казалось, что я почувствовал свою смерть. Одно только радует: раз я могу ощущать боль — значит я ещё жив! И я не разлетелся в прах… После падения, вся моя броня покрылась глубокими вмятинами. Не хочу думать, что сейчас происходит под ними. Я провел рукой по задней части черепа и вздрогнул от режущей боли. Немного перетерпев, я тщательнее ощупал то место. Насколько я мог почувствовать, на задней части головы теперь красовалась широкая трещина. Ох, звёзды… Главное, чтобы душа не пострадала… Я активировал свою магию, чтобы проверить, насколько я повреждён. Однако, как только душа возникла передо мной, внутри будто что-то коротнуло и взорвалось, принося ещё более нещадную боль. Материализовавшаяся душа тут же пропала, но на мгновенье я смог разглядеть свой уровень ОЗ. Он был равен… Единице… Теперь понятно, почему я не смог полноценно использовать магию. Я слишком слаб. Сзади меня послышался шорох, а затем хрипящий вздох боли. Я резко обернулся. Слегка приоткрыла глаз Андайн, затем с трудом вылезла из-под обломков. — Андайн! Как ты? — я тут же бросился к девушке в объятья, — проверь свой уровень ОЗ, сейчас! Андайн послушно активировала магию. — Минус почти две трети, — проворчала она, — ничего, и похуже было. Андайн была всегда сильнее меня, и похвастаться таким уровнем здоровья, похоже могла только она. Девушка тоже была в ужасном состоянии. Какой-то острый осколок металла оставил глубокую рану на её ноге, из которой теперь сочилась кровь. Пиратская повязка во время падения слетела, и теперь я увидел, что Андайн на этот раз и вправду лишилась глаза, что всегда прятала под чёрной повязкой. Сейчас то самое место сильно кровоточило, но рыба, похоже, не замечала этого. Состояние её волос тоже оставляло желать лучшего. Скорее всего, в падении за них что-то зацепилось, и вырвало с корнем добрую часть красной шевелюры. — А где… Душа? — рыба оглядела мои руки, затем место падения, в поисках осколков разбившегося стекла. Не найдя ничего, её это не успокоило, — и где Альфис?! Мы поспешили отодвигать обломки лифта, в поисках ящерицы. Убрав довольно тяжёлый кусок металла, мы облегчённо выдохнули. Нашли! Альфис была жива, но сейчас все ещё лежала без сознания. Андайн тут же бросилась разгребать остатки обломков. Весь этот шум заставил ящерицу прийти в себя. Она приоткрыла глаза, еле улыбнулась и ослабила хватку, которой крепко сжимала в груди… Чудом уцелевший флакон с душой. Андайн аккуратно подняла подругу на руки. — Пожалуйста… Проверь свой уровень здоровья, — обеспокоенно попросила рыба, — если у тебя, конечно остались силы… Альфис постаралась активировать свою магию, но то было бесполезно. Тогда Андайн положила подругу на землю и вступила в «битву» с ней.Действие
Оценить
Рыба ужаснулась и поспешно подхватила Альфис на руки. Та выглядела не лучше всех нас. Все тело было испещрено довольно глубокими царапинами, местами даже доходившими до костей ящерицы. Хвост пострадал не меньше: сейчас на нем не доставало доброго участка кожи. Мне оставалось только завидовать самому себе. У меня нет крови, и нечему вытекать из моих ран. Да, на костях могут быть царапины и ссадины, но они не будут кровоточить, как у других монстров. ОЗ же Альфис было равно половине. Половине единицы. Такого мы никогда не видели. Очевидно, что Альфис была слабее нас, и поэтому получила такие повреждения. Андайн крепко держала подругу, опасаясь каждого неровного выступа на стенах, что мог ранить её теперь уже смертельно. Мы пошли по тёмному коридору. «Настоящая лаборатория» действительно отдавала какой-то таинственностью, казалось, что из этих грязно-зелёных стен сейчас возникнут монстры, призраки, и если не нападут, то будут следовать за нами, сопровождая мерзкими звуками. Моё воображение даёт о себе знать. Конечно, ничего такого здесь нет. Я попытался убедить себя в этом, но получилось плохо. В голове то и дело продолжали возникать образы страшных существ, созданных в результате неудачного эксперимента. Иногда, при разговорах с Андайн, та затрагивала тему этой лаборатории и Амальгаметов, живущих здесь. Говорила, что эти монстры, если их можно так назвать, вполне дружелюбны и по характеру не отличаются от нас, обычных монстров. Разве что кто-то из них не может говорить, кто-то говорит какими-то смешанными между собой отрывками фраз, совершенно разных по смыслу. Конечно, я не мог представить Амальгаметов такими, какие они есть на самом деле, и эти рассказы только пугали меня и отталкивали от этого странного, скрытого от чужих глаз места. Коридор казался бесконечным. Каждый наш шаг отдавался от стен странным, немного зловещим эхом. Пол, тёмно-зелёный, подобно стенам, был давно не мыт, будто его никогда не касалась даже капля моющего средства. Каждый шаг доставлял некоторое неудобство, так как из-за обилия грязи подошва обуви прилипала к поверхности плиток, которыми был выложен пол. На стенах то и дело зажигались таблички с какими-то записями. Похоже, что на них был установлен датчик движения. Меня заинтересовала одна из табличек, и я решил подойти поближе. Вся она была пыльная, казалось, запись делали очень давно. Я провел рукой по экрану, стирая липкую пыль и прочел: «Для извлечения души из живого монстра потребуется невероятная мощь… Это не практично, к тому же, извлечение души подобным образом уничтожает носителя. И, в отличие от устойчивых душ людей… Души большинства монстров исчезают сразу после их смерти. Если бы только я могла заставить душу монстра остаться…» — Значит, душа Санса и вправду особенная? — озадаченно произнёс я, — она не исчезла после его смерти, но… можно ли это вообще считать смертью? Всё же, до конца не известно, что сотворяет с монстрами Пустота… — Где-то я читала, что монстры наподобие вас, то есть скелеты, — начала рассуждать Андайн, — могут вынимать душу из тела и перемещать её вне вас. Звучит странно, но интересно. Это в какой-то степени доказывает, что у души существует физическая оболочка. — Я так никогда не делал, но возможно, брат всегда содержал душу рядом с телом, но в колбе… — я помедлил, — как по мне, это крайне нелогично. Что если, он выронил бы её? — Мы не узнаем правду, пока не увидим самого Санса, — подытожила рыба, — если вообще увидим…НО, НЕ ВОЛНУЙСЯ, — она тут же бодро повысила тон, заметив мою реакцию на её слова, — у нас все обязательно получится! Андайн все еще чувствовала себя виноватой, думая, что если бы тогда, на мосту, она бы пошла по правому пути, она бы успела спасти Санса. Всё же, она сильнее и быстрее меня. И уж точно бы сообразила, что произойдёт, если он вот так стоит на краю моста и говорит о смысле жизни. Когда я увидел его, я просто застыл на месте, даже не позвав, я дождался, пока он договорит и закричал, когда было уже слишком поздно… Андайн бы справилась лучше меня. Она чувствовала вину за то, что ей всего лишь не повезло выбрать нужный путь. А сейчас, она вот так открыто и бестактно говорит о его смерти… Рыба притихла и опустила глаза. Мы продолжили идти. Наконец, мы увидели слабый свет в конце коридора. Больше не нужно было довольствоваться только слабым светом души. Через какое-то время мы вошли в уже более просторную комнату, с несколькими проходами в разные стороны. Впереди нас находилась довольно высокая дверь, которая, похоже, являлась очередным лифтом. По одну из сторон двери стоял почти полностью опустошенный автомат с пакетиками чипсов, по другую — висела табличка. «Генераторная» было написано на ней. Что ж, понятнее не стало. Я не в курсе, что это такое. В других углах комнаты стояли горшки с какими-то растениями. Они уже давно засохли, неудивительно, ведь здесь такие ужасные условия. — Н-налево, — еле слышно произнесла Альфис, — там в одной из комнат есть еда и м-медикаменты. Лабораторный стол т-тоже находится там. --- В комнате слева действительно оказалось немного еды. В основном это были чипсы, кажется, Альфис больше ничем и не питалась. Оглядев всех нас, я сделал вывод, что обычной еды точно не будет достаточно, чтобы залечить все наши раны. Здесь точно потребуется наша магия. Как раз сейчас, болевой шок начал проходить, и я почувствовал, что под бронёй действительно не всё в порядке. С трудом сняв её, что было проблематично из-за множества вмятин, я оглядел свое тело. Ох, звёзды… Одно из ребер всё же треснуло. Оно было одним из нижних, поэтому, даже если бы оно сломалось, обломки вряд-ли причинили вред душе, что находилась значительно выше. Всё же, надо постараться восстановить его. Я потянулся за пачкой чипсов, чтобы хоть как-то восполнить энергию. Андайн тем временем хлопотала вокруг Альфис, приклеивая пластырь за пластырем на её многочисленные царапины, попутно пытаясь накормить её чипсами. — Андайн, залечи хотя бы свою ногу, — взмолилась ящерица, — у тебя сильное кровотечение. Мне уже лучше, правда. Я не умру, если ты отвлечешься на пару минут. Андайн неохотно отстала от подруги и занялась своими ранами. Спустя несколько минут у меня получилось восстановить свои кости и я поднялся на ноги. Чипсы не смогли полностью восполнить мой уровень ОЗ, но теперь он был равен примерно половине. Альфис тоже стало лучше, и она смогла благополучно встать. Учёная подошла к лабораторному столу со множеством кнопок и экранов, что стоял неподалёку. Я никогда не понимал, в чем смысл нескольких экранов, если они все подключены к одному устройству. Но, наверное, это очень важно. Открыв какой-то отсек, Альфис поставила внутрь флакон с душой, все ещё живой, все ещё сияющей. — Я-я никогда не п-пробовала восстанавливать тело по п-памяти души, — было видно, что Альфис сильно волновалась, — д-да, это доказано, что д-душа хранит в себе образ и т-тело её обладателя, н-но монстра крайне сложно восстановить, особенно, к-когда тела больше нет. И поэтому возможны огрехи… — Насколько серьёзные? — забеспокоился я. Не хватало ещё, чтобы у Санса выросла третья рука или ещё что похуже. Хотя… Может, «огрехи» заключаются не в этом. Я ведь не разбираюсь в науке так же хорошо, как Альфис. — А? Все зависит от т-точности расчётов. Честно г-говоря, с этим у меня всегда были проблемы, — ящерица отвела взгляд в сторону, — в основном из-за моей н-неуверенности. Я уже б-буквально стёрла жизнь стольким монстрам… — Альфис закрыла лицо руками, — я н-не могу д-допустить, чтобы тоже самое произошло и с т-твоим братом… — Альфис, только не плачь, пожалуйста, — я попытался успокоить учёную, — мы с Андайн поможем тебе рассчитать все правильно. Альфис молча кивнула, вытерев мокрые от слез глаза и повернулась к компьютеру. Она начала вводить какие-то команды и производить какие-то процессы, значение которых мне, увы, известно не было. Затем она подошла к койке с множеством проводов в руках и начала закреплять каждый из них на свое место. — Эти п-провода должны будут создать п-проекцию тела, по памяти д-души, — объяснила она, — т-тогда мы с-сможем восстановить его… Гипотетически. Гипотетически… Меня насторожило это слово. Хотя я с самого начала знал, что точно ничего не известно, теперь беспокойство только усилилось. Я решил не говорить об этом Альфис. Сейчас ей стоит сосредоточиться, а не рассказывать мне о неточности восстановления, испытывая очередную порцию стыда. Тем временем, Альфис успела установить все провода в нужные места и, вернувшись к экранам, снова застрочила на клавиатуре очередную команду. --- — К-кажется, все готово, — спустя какое-то время, подытожила Альфис, — н-надеюсь, все получится. Учёная обеспокоенно взглянула мне в глаза, затем быстро проверила все расчёты и команды. Выдохнув, она мысленно попросила Небеса об удаче и нажала на кнопку, тем самым запустив процесс восстановления. Компьютер негромко зашумел, выполняя команды. Душа в отсеке засветилась сильнее. Мой взгляд был прикован к койке с проводами, на которой вот-вот должно было материализоваться тело. Эмоции впервые за такой промежуток времени старались вырваться наружу, но я не давал им этого сделать. Не отводя взгляда от койки, я мог видеть краем глаза, как бешено пылает синим светом душа брата. Шум от громадной машины не прекращался, а, казалось, только усилился. Было ясно, что компьютер сейчас выполняет сложные процессы, пытаясь безопасно извлечь из души именно то, что нам нужно и оставить саму душу в целости и сохранности. Прошло всего несколько десятков секунд, но мне казалось, что мы стоим здесь в ожидании как минимум добрые полчаса. Сердце замерло, мне хотелось ускорить процесс, но то было невозможно. Провода на койке задрожали, похоже, они скоро сделают свое дело. Я крепко сжал зубы от нетерпения, переживая за каждый мелкий промах, который мы могли совершить. Я чувствовал, что вот-вот уже все получится. Вот-вот тело брата материализуется на этой койке, он откроет глаза, увидит меня и тогда, тогда… Но что-то пошло не так. Услышав грохот, я резко перевёл взгляд на машину, что теперь тряслась, как будто собиралась развалиться на куски. Шум усиливался, переходя на громыхания, кажется, такого быть не должно… К нам подбежала шокированная Андайн, которая все это время молча стояла неподалёку. Прокричав что-то наподобие: «Берегись!», она оттащила меня от огромной нестабильной машины. — Альфис, что происходит?! — я попытался перекричать весь шум, происходящий вокруг, — эта штука как будто сейчас упадёт! — Я-я н-не з-знаю! — её крик было плохо слышно за оглушительным грохотом, — это к-какая-то ошибка! Альфис бросилась к компьютеру и тут же застрочила что-то на клавиатуре. Но ничего не давало результата. Учёная сейчас только рисковала попасть под удар током или же падение уже безумно сотрясающейся машины. Андайн больше не могла смотреть на подругу, подвергнутую такой опасности и бросилась к Альфис. Схватив её за рукав, рыба так же резко оттащила её в более-менее безопасное место. От переизбытка мощности компьютер уже готов был сгореть или даже обрушиться. Все эти мониторы, трубы и провода возвышались над нами и доставали до самого потолка. Если все это упадёт… Выживет ли душа Санса и выживем ли мы, с нашим и без того неполным ОЗ? Андайн среагировала раньше всех. Рискуя собой, она пронеслась в дальний угол комнаты и схватилась за шнур, который приводил в действие всю эту махину. Не медля ни секунды, она резко выдернула вилку из розетки. Даже после этого, от перенапряжения, машина выключилась не сразу. Она громыхнула в последний раз и постепенно, шум начал стихать. Отсек, в котором находилась колба с душой, не выдержал финального рывка, и со звуком, подобно выстрелу, пулей вылетел из положенного ему места и с грохотом врезался в стену, затем упал на пол. Я бросился к нему, сильно беспокоясь за душу брата. Подняв железную оболочку, я кое-как открыл повреждённый отсек и извлёк из него стеклянный сосуд. Мои руки затряслись. Я чуть не выронил колбу обратно на пол. Из глаз снова заструились слезы. Это была большая ошибка… Слишком большая. Душа все ещё находилась в этой колбе. Но больше не сияла. Не отдавала той жизнью, как прежде. Будто умершая, душа лежала на дне сосуда. Она была расколота на две части.