Гарем

«Это хорошая идея», — с завистью думала она, хотя подозревала, что Джордж не совсем серьёзно это предложил. Это сохранило бы мир хотя бы на некоторое время, и это помогло бы ей лучше узнать мужчин, с которыми она теперь была магически связана на всю оставшуюся жизнь. К сожалению, получасовые свидания один на один с каждым из её мужей, потенциально вполне могли свести её с ума. И она уже была на полпути к этому из-за ПМС и усталости от бесконечных заклинаний. Легко было заметить, как трещит по швам её жизнь, превращаясь в ошибку эпических размеров. Семь волшебников долго ссорились друг с другом, и, в конце концов, решили, что будут встречаться с ней в обратном алфавитном порядке. У неё было странное чувство, возникшее, наверно, после неожиданной показной благодарности Абракаса во время покупки палочек, и оттого, что остальная часть мужчин ворчала по поводу его поведения всю дорогу домой, но она не собиралась спрашивать, верны ли её догадки. Пока они жили здесь, или, по крайней мере, делали вид, она сочла за благо промолчать, чем неосторожно сказать что-то, что могло бы сработать как курок на спусковом механизме, начав их препирания заново. Она заставила себя приподнять уголки губ, правда совсем чуть-чуть, и сложила руки на коленях. Более естественным положением для неё было опереться на стол перед собой, но будь она проклята, если соберётся увеличить расстояние между своей правой рукой и волшебной палочкой больше, чем необходимо. Джордж сказал, что все её мужья, пожалуй, кроме Барти Крауча-младшего, казались действительно весьма доброжелательными по отношению к ней — возможно, не включённый в список побочный эффект заклинания? — так что у неё не было никакой причины становиться настолько осторожной, но это не Джорджу предстояло сейчас остаться с одним из них наедине, а она рисковать не собиралась. Обратный алфавитный порядок подразумевал, что Салазар-чёртов-Слизерин будет первым, а Гермиона слишком хорошо знала, что он испытывает по отношению к таким, как она. Или она думала, что знает, всё равно. Она предполагала, что могла существовать возможность, что все слухи и исторические тома искажали его настоящее мнение, ведь по сути он ничего такого ещё не говорил. Не в первый раз, конечно. — Вы должны были сообщить нам, что приближается ваш месячный цикл. Её неискренняя мимолётная усмешка исчезла, поскольку её рот широко открылся от удивления. Это было ужасно, неожиданно и смущающе. Настолько, что она была абсолютно не уверена, что смогла бы придумать подходящий ответ. Оскорбительное бульканье в горле, возможно, но точно не слова. Но он, очевидно, и не ждал возражений, потому что проигнорировал её шокированное выражение лица, и продолжил: — Всё наше время сегодня было проведено в совершении покупок для нас, тогда как, по крайней мере часть его должна была быть потрачена на вас. Ух… — Женщины нуждаются… — он сделал паузу и двинул рукой, как будто ему было трудно подобрать нужные слова, — в комфорте в течение месячных. Моей матери и сёстрам была необходима особая забота, когда их фертильный цикл подходил к концу каждый месяц. Или за время, что я был далеко… Мёртв. Недалеко. Мёртв. —…женская физиология изменилась? Унижение? Это она чувствовала? Она была совершенно уверена, что её смущения было достаточно, чтобы дорасти до унижения, и жар, подступивший к щекам, вряд ли опроверг этот факт. Хоть и медленно, но Гермиона всё же поборола своё оцепенение, чтобы ответить: — Ээ…нет. Не изменилась. Но…у меня в буфете осталось немного шоколада, также там достаточно моего любимого чая — всё это способно помочь, и электрогрелка в ванной довольно полезна в моём состоянии. Кроме этого, больше нет ничего такого, что я могла бы купить в помощь себе. — Зелья? — На меня, к сожалению, никогда не действовали обезболивающие. Даже рекомендации специалиста, к которому они с мамой обратились, когда она приехала домой, на Рождество на пятом курсе, ничем не помогли ей в Хогвартсе: она все так же ужасно мучилась от головной боли и спазмов. Салазар приподнял бровь так высоко, что она чуть не решила, что чары перевода Джорджа ослабели, но когда он вновь заговорил, она поняла, что его замешательство не было следствием непонимания. — Я неуверен, что знаю, что такое электрогрелка, но какие ещё обезболивающие, вы пробовали кроме Крудус Лево? Она чуть не поперхнулась. — Гм…есть несколько вариантов, но…— она затихла и покачала головой. — Зелье Крудус Лево запрещено уже несколько столетий, и если бы я всё же решила нарушить правила, если можно так выразиться, то три необходимых для приготовления компонента строго контролируются. Забыла упомянуть, что их вообще-то можно достать, нелегально. Она была вполне уверена, что большая ложка опиума в зелье справится с её спазмами, но побочные эффекты явно того не стоили. Салазар нахмурился. — Как тогда я могу вам помочь? — Помочь мне? По его мнению помощь состояла в том, чтобы накачать её на всё время месячных? Хм… вообще-то она могла рассмотреть такую точку зрения. Спокойно. Времена и взгляды очень изменились со времён его жизни: ведьмы тогда непросто пили это зелье, но и отправлялись в отдельную часть поместья, чтобы мужчины в семье не имели дела с последствиями разбушевавшихся гормонов. — В обязанности мужа входит забота о том, чтоб его жена была обеспечена всем необходимым во всех отношениях. — Мм… хорошо. Что он ожидает услышать в ответ? Одна часть её считала, что он вообще-то должен быть старомодным шовинистом, а другая… была очень польщена. Ей, оказывается, было очень приятно думать, что хотела она этих отношений, или нет, но теперь в её жизни есть кто-то, кто приложит все усилия, чтобы быть уверенным, чтобы все её желания и нужды не остались без внимания. Возможно это потому, что ей пришлось быть свободной и самостоятельной, или потому, что ещё никто никогда раньше не изъявлял желания заботиться о ней, даже если это, как она подозревала, было всего лишь его неуместным чувством ответственности. Одна она всё равно не знала, какие чувства она должна была испытывать в ответ на его слова. Чёрт. Регулус Блэк был совершенно непохож на своего брата. Да, у него были такие же блестящие тёмные волосы, лежащие лёгкими волнами, которым она так завидовала, такие же чистые серые глаза, которые мерцали, как когда-то у Дамблдора, но на этом их сходство заканчивалось. В отличие от Сириуса, Регулус перерос состояние неудачника, следующего принципу «я буду вести себя как испорченный подросток всегда, и никто меня не остановит»: подобное отношение всегда действовало ей на нервы. Он также был очень даже красив. Она видела только одну его фотографию, сделанную ещё во времена его учёбы в Хогвартсе, до того, как он, ничего не понимающий, появился в её лаборатории. Но теперь… Он превратился в очень привлекательного молодого человека, и, по её мнению, Сириус настолько хорош никогда не был. Конечно, скорее всего сказывалось ещё и то, что в своём возрождённом теле он был приблизительно одного с ней возраста. В большой разнице в возрасте не было ничего предосудительного, но Сириус был потрёпан жизнью и годами в Азкабане, и это было заметно. Она мысленно встряхнула головой. Совсем не поэтому она находила Регулуса более привлекательным, и она это знала. Причина, по которой она бы предпочла нового мужа его брату заключалась в том, что Регулус был умён, а она всегда была падка на интеллект. Сириус, конечно же, тоже был умён, но его сообразительность была испорчена в её глазах разницей между тем, что он говорил, и что делал. Вы всегда можете точно сказать о характере человека посмотрев на то, как он относится к более слабым. Он так ужасно относился к бедному Кикимеру, когда как мог, возможно, пожертвовать его немного доброты и понимания, и остался бы тогда жив, и с домашним эльфом, который не чувствовал необходимости в предательстве. — Я чувствую себя обязанным сказать вам… что это всё немного давит на меня. Застигнутая врасплох, она рассмеялась. Радости в это смехе не было никакой. — Да, на меня тоже. Регулус застенчиво усмехнулся, но так мимолётно, что, возможно, это был только нервный тик. — Я не сомневаюсь. Но… это не совсем то, что я имел в виду. Вы понимаете, всё это… — он затих, злясь на себя, и опустил пристальный взгляд вниз. — У меня мало опыта в отношениях, Гермиона. Совсем мало, если честно. И я не думаю, что эти отношения должным образом подготовили меня ко всему этому. К женитьбе. — На девушке с шестью другими мужьями, — ловко закончила она. — Да, точно. Но я говорил вообще в целом. Единственными моими отношениями… они недолго длились, и были скорее вопросом взаимной выгоды, если вы простите мою грубость. — …Ох. — Точно. — Хорошо, — она откашлялась. — У меня были только одни долгие отношения, и я уверена, вы уже слышали, какими удачными они в итоге оказались. Почему бы нам не отнестись к этому по-другому? Как к чему-то новому для всех нас. Я сообщу, если у меня появятся какие-то вопросы, и вы можете поступать так же. — она протянула ему руку и мягко улыбнулась, — Договорились? Он усмехнулся и дотянулся до её руки, но не пожал. Вместо этого он перевернул её, нагнулся над маленьким столом и коснулся губами её ладони. Не внешней стороны, как всегда описывалось в тех дурацких романах, которыми наслаждалась её мама, а внутренней, и этот интимный жест неожиданно вызвал дрожь внизу живота. Она сглотнула. Она на пути к сумасшествию. * * * — Ээ, да, я бы сказал, что дела идут вполне прилично. Молли раздражённо поджала губы. Она думала, что как только Рон порвёт с Гермионой, он наконец-то остепенится с подходящей молодой ведьмой из хорошей семьи, воспитанной с осознанием того, что она должна сидеть дома и рожать столько маленьких волшебников, сколько выдержит её тело. Но, похоже, всё было далеко не так. Скорее он поступал совершенно противоположено тому, на что она надеялась, небрежно встречаясь с несколькими девчонками сомнительного происхождения и упрямо отказываясь завязывать серьёзные отношения с какой-либо из них. Он утверждал, что это потому, что «он не хочет, чтобы кто-то снова причинил ему боль». Проклятье. Он не должен был страдать по поводу своего разрыва с Гермионой, это она ему гарантировала, намекая, что он должен бросить магглорождённую ведьму. Гермиона и так должна была разбить его сердце рано или поздно, поскольку карьера всегда была для неё важнее Рональда. Молли сделала всё, чтобы ускорить этот процесс, так, чтобы не причинить ему боли, так что он должен был быть в состоянии найти кого-то ещё, кого-то более подходящего для него, такого же молодого и красивого. — Скажи-ка, а где Джордж? Он исчез из магазина рано утром на днях, и с тех пор я не видела его, и не получала никаких вестей. Не говори мне, чем он занимается: я полагаю опять очередной своей фантастической штуковиной наподобие тех, что он делает с тех пор… — Рон поперхнулся и закашлялся. Он всегда был исключительно хорош в засовывании в себя огромного количества еды, так что она только обрадовалась тому, что он остановился, как только понял, что его рот и так забит. — Всё же я не считаю, что это достаточно важная причина, чтобы пропустить семейный обед. Брови Молли встревожено поднялись. Нет, она не думала, что существует что-то, способное держать его вдали от замечательной домашней еды. По окончании школы он стал часто пропадать из виду, и он никогда не рассказывал о том, что его беспокоит, так что она списывала всё на очередной перепад настроения после смерти Фреда. Теперь же она спрашивала себя имеет ли смерть Фреда вообще какое-то отношение к этому. Если и нет, то почему он никак не объяснил своё странное поведение? Будучи удивительно тихим в последнее время, на семейных обедах он, сузив глаза, странно смотрел на Рональда, а иногда даже на неё! Нет, это просто не могло быть следствием перепадов настроения, что-то явно произошло. — Он, вероятно, всё ещё у Гермионы. Она напряглась, и только когда стала уверена, что сможет говорить без визга, повернулась, чтобы посмотреть на зятя. — Что-что, Гарри, милый? — Почему это он должен быть у Гермионы? Она одобрительно посмотрела на Рона, хотя тот и говорил с набитым ртом. Превосходный вопрос, на который она сама не прочь услышать ответ. К сожалению, Гарри ответил пожатием плеч. — Понятия не имею, но я заходил к ней недавно — только чтобы посмотреть, как она справляется, — добавил он торопливо, — и он открыл мне дверь.— его щёки покраснели, когда он скривился в сторону Рона. — Хвала Мерлину, что он напомнил мне, что через несколько дней полнолуние, иначе я бы, возможно, совершил ошибку, войдя в дом и спросив у Гермионы как она. Молли с удивлением заметила, как расширились глаза младшего сына: её более чем расстроило то, что Гарри, казалось, не чувствовал необходимости разъяснять остальным домочадцам при чём здесь вообще лунный цикл, и то, о чём они говорили. Рон отложил, положил вилку в свой стакан с водой, а затем покачал головой. — Повезло тебе. Не могу сказать, что скучаю по этому. — он нахмурился. — Это всё немного странно, не находишь? Я имею в виду, я знаю, что Гермиона и Джордж — друзья… Они друзья? Вот это новость для неё. Не из приятных, конечно. Не то чтобы у неё было что-то против Гермионы: по существу, просто они были совершенно разными женщинами, и ей было трудно хорошо относиться к кому-то, кто очевидно считал, что лучше знает, что лучше для общества, чем те, кто всё испытал на себе. — …но ты же не думаешь, что если бы он помнил, что приближаются… ммм её критические дни, то не постарался бы убраться так далеко, как это возможно? …Так значит, вот о чём они говорили? Цикл Гермионы совпадает с лунным? Её лицо застыло в задумчивом выражении. Она не была очень суеверна, не всегда, по крайней мере, но существовала примета, что время месячных у ведьм указывает на их магическую силу. Те, у которых менструации приходились на полнолуние, по слухам, были очень могущественными ведьмами. Хм, чувство беспокойства? Могло ли получиться так, что она недооценила девочку? Она избавилась от этой мысли, встряхнув головой. Ерунда. Интуиция её не подводила, а рассказам старых ведьм она поверит как-нибудь в другой раз.