Гарем

Следующее утро принесло не только новый день, но и избавило ее от головной боли, которую она почти постоянно испытывала на протяжении всего предыдущего дня. Это было чудесно. Гермиона сомневалась, что это продлится долго, в первую очередь из-за планов, которые они все обсудили прошлой ночью, но сейчас все было хорошо, и, несмотря на ее состояние, сегодня она была более чем готова к тому, что все станет намного хуже. К сожалению, долго ждать ей не пришлось. Запах бекона, яиц и свежих печеных булочек ударил по ней, как только она вышла из своей спальни в коридор. Сначала она подумала, что это было бы удивительно, если один из ее мужей умел готовить — и подумала, что им действительно следовало бы упомянуть об этом во время их вчерашнего индивидуального общения с ней, так как это дало бы им преимущество — но потом она пошла на кухню и увидела, кто действительно готовит завтрак. Она стояла в дверях и таращилась, как идиотка, почти целую минуту, прежде чем один из двух домовых эльфов обернулся и заметил ее. — Мисс Гермиона! Она не собиралась делать дыхательные упражнения...... она не не станет этого делать… — К-Кричер? Что. . . что ты здесь делаешь? И почему он так взволнован ее появлением? Он был немного добр к ней с тех пор, как Гарри пришел в себя и стал терпимее к нему, но Гарри отдал его в Хогвартс, когда женился на Джинни, и она жаловалась, что не доверяет ему, и Гермиона не думала, что временное перемирие, заключенное с Кричером, продлится дольше этого. Эльф улыбнулся ей. В широком смысле. Это была одна из самых неприятных вещей, которые она когда-либо видела в своей жизни. —Мастер Регулус позвал меня вчера вечером! ..... О. —Он уже все объяснил, — он сделал паузу на мгновение, чтобы поспешить к столу и положить сосиски на тарелку, которая уже была переполненной. — Хозяин Винки тоже зовет ее. Как будто она ждала сигнала, другая домовая эльфийка повернулась, чтобы посмотреть через плечо, и ее губы украсились тревожной улыбкой. — О, — сказала Гермиона, повторяя вслух свою предыдущую мысль. Которая была достаточно слабой, так что она не беспокоилась. Она судорожно сглотнула. —Но…Я думала… Она подумала, что с тех пор, как хозяева обоих эльфов отпустили их на свободу, хозяева, которые были у них раньше, не могут их вернуть, потому что они им больше не принадлежали. —В Хогвартсе все было хорошо, — сказал Кричер, и она задумалась, у нее было много беспорядочных мыслей поэтому она спросила, не осознавая этого. —Но мы принадлежим к нашим семьям, Мисс Гермиона. Давая нам одежду, вы только изгоняете нас из дома; это не избавляет нас от связи. Связь? Это был первый раз, когда она услышала об этом, она должна была прийти к такому выводу давным-давно. Магическая связь сохранит эльфов привязанными к семьям, которым они служат, а также сделает их значительно более склонными выполнять желания своих хозяев. Неудивительно, что ей не удалось уговорить их присоединиться к ГАВНЭ. —А теперь хозяева Кричера и Винки вернулись! И они тоже хотят, чтобы мы вернулись к ним. — —Я… Ей стало дурно. Предменструальный синдром и склонность к пониженному уровню сахара в крови, в любом случае, у нее была пара удобных оправданий, которые она могла бы использовать, если бы ее спросили, почему она, побледнела, но она знала, что тошнотворное чувство в животе не было вызвано чем-то физическим. Ее это достало. —Кричер хочет извиниться, Мисс. —Низко опустив уши и уставив глаза в землю, старый эльф внезапно стал очень серьезным, а не восторженным. —Мм… Мерлин, она была просто полна последовательных ответов сегодня, не так ли? Хм. Может быть, она еще не совсем проснулась, и все это было просто дурным сном. Это, конечно, имело бы гораздо больше смысла, если бы это было так. Неразговорчивость, отсутствие головной боли, отсутствие мужей в поле зрения… —Старая хозяйка… Она была неправа. Ведьма должна быть настолько сильной, чтобы это заклинание вернуло хотя бы одного волшебника из-за грани. А Вы, Мисс получили семь. Да. Определенно сон. День, когда Кикимер извинился перед ней за пределами ее воображения, этот можно назвать днем начала апокалипсиса. Кричер покачал головой, прежде чем продолжить в замешательстве. —Но Вы же Магглорожденная, а не Чистокровка… Она нахмурилась, разрываясь на части. Эта часть не была похожа на сон, это звучало так, как будто он действительно боролся с этой идеей. Судя по всему, несмотря на желание извиниться, он явно испытывал некоторые трудности, преодолевая всю жизнь навязанную ему миссис Блэк предвзятую идеологию. По крайней мере, он старался, правда. Даже если это был всего лишь сон, это явно что-то значит. Она мягко кивнула и даже сумела изобразить легкую усмешку. — Все в порядке, Кричер. Я понимаю, что ты пытаешься сказать. Гермиона посмотрела на многочисленные тарелки, громоздившиеся на кухонном столе, и удивилась, почему она до сих пор не проснулась. Обычно, если она могла выйти из сновидения и вернуться в сознательное состояние, она понимала, что спит и не хочет быть там. —Значит, они все встали? Теперь, оглядываясь на свои действия, она намеренно избегала проверять лабораторию или гостиную. Дом был невелик, и она могла бы легко пройти в противоположном направлении по коридору, чтобы проверить свою лабораторию, или пройти через одну из других дверей кухни, чтобы заглянуть в гостиную. У нее было мало времени, чтобы размышлять о том, что это могло обозначать в ее жизни, прежде чем чья-то рука обхватила ее сзади за талию, и она вздрогнула от неожиданности. Нет, не дернулась, а подпрыгнула. Она просто не успела далеко уйти, потому что рука надежно удерживала ее на месте. —Доброе утро, Любовь моя.—Быстрый поцелуй в щеку и короткий смешок. — Извини, я не хотел тебя напугать. Она немного расслабилась в его объятиях — но внутри ее желудок снова начал скручиваться и сжиматься. Ей никогда не снились такие реалистичные сны, во всяком случае, до такой степени, чтобы она могла почувствовать тепло другого тела рядом с собой. Запах-это одно, но тепло и структура были на другом уровне. —Все в порядке, Гермиона? —Не особенно, нет. Она слегка пошевелилась, намекая, что он должен отпустить ее, и он подчинился, хотя она заметила широкую ухмылку на его лице, когда он отошел в сторону. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Это был не сон. Кричер действительно извинился перед ней, и Джордж действительно стоял там, в ее кухне, ведя себя так, как будто это не было чем-то необычным для него быть, у нее дома в семь часов утра. —Что случилось? Кроме всего этого? Она потерла лоб. Головной боли не было — пока — но если то, что она испытывала, было реальностью, она хотела чтобы это наступило, позже.—Ничего, — солгала она. —Я просто подумала, что мне приснился дурной сон. —Он усмехнулся. — Ты мечтаешь об этом. —Мм, что ты здесь делаешь? — спросила она и на секунду задумалась. —Или ты не пошел домой вчера вечером? —Ты что, шутишь? Даже с твоей шикарной магически измененной лабораторией, ты должна признать, что спальных мест здесь немного мало для приличного ночного отдыха. Э… да. Это было правдой. Заставлять мужчин спать на полу, в то время как она сама пользовалась своей красивой, удобной кроватью, казалось даже отдаленно несправедливым, поэтому она преобразила односпальные кровати для каждого из них. Но Джордж был прав. С менее чем футовым пространством между каждой кроватью, размещение было далеко от идеала. Она поморщилась в знак согласия. —Думаешь, нам стоит отложить встречу с твоей мамой и вместо этого взглянуть на некоторые из тех объектов, которые я обошла? Он издал звук, подозрительно похожий на фырканье, а затем прошел мимо нее, чтобы взять кусок бекона. —Джордж! —Что? Я хочу есть. —Тогда почему ты не поел перед тем, как прийти? —И оскорблять твоих домашних эльфов? — он драматически выдохнул. Она подозревала, что он, вероятно, он схватился бы за грудь, если бы не хотел испачкать беконным жиром парадную мантию, которая была на нем. .....Почему он был одет в парадную мантию? Эта мысль исчезла так же быстро, как и появилась, потому что ее внимание привлекла, казалось бы, более важная деталь. Как он узнал о домовых эльфах? Он, казалось, нисколько не удивился, увидев их на кухне, и то, как он подбирал слова, сильно намекало на то, что он знал о них еще до того, как вошел в кухню. Должно быть, он засиделся достаточно поздно прошлой ночью, чтобы услышать, как Регулус и Барти придумали позвать их, рассуждала она. Очень мило с его стороны сделать ей какое-то чертово предупреждение. Да, она легла спать раньше всех, но это была та информация, которую он должен был ей сообщить, и он должен был разбудить ее, чтобы поделиться. Джордж рассмеялся, увидев ее недовольное лицо. — Ладно, ладно. Я перестану тянуть время. ...... Что? —Мой ответ-нет. Я не думаю, что тебе стоит откладывать массовую ссору с мамой. Ах. Так вот о чем он говорил. Понятно. Она вроде как надеялась, что желание комфортабельного жилья для его близнеца перевесит его практическую сторону. —Кроме того, она должна узнать о вас, прежде чем кто-то из ее друзей, которые могли вчера ходить по магазинам, что-то ей скажет, Я почти уверен, что Абраксас думает, что вы все переедете в знаменитый особняк Малфоев после того, как он даст Люциусу и его выводку пинка под зад.—Он одарил ее злобной усмешкой. —Я думаю, нам следует нанять фотографа, чтобы запечатлеть этот день, когда они будут вынуждены уехать, потому что, давайте посмотрим правде в глаза: память об этом никогда не устареет. Гермиона скорчила гримасу. Насколько она понимала, Малфои — или как их фамилия должна была быть  — могли бы сохранить свой показной дом. Никакая мелкая радость от того, что карма надрала задницу Люциусу Малфою, не могла заглушить воспоминания о времени, проведенном в поместье, от которых она так отчаянно хотела навсегда избавиться. —Абраксас может думать все, что ему заблагорассудится, — сказала она в ответ на его первое замечание. Второе не требовало ответа. —Но мы туда не переедем. Или, вернее, я не перееду. Все остальные могут воспользоваться этим предложением, но нет ни малейшего шанса, что я добровольно буду жить в том месте, где меня пытали. —Пытали? Она вздрогнула, и ее спина напряглась. Ее беседа с Абраксасом один на один в основном была посвящена обсуждению того, как он чувствует себя связанным с ней, с обрывками светских бесед, которые касались таких вещей, как тот факт, что она ходила в школу с Драко — который мог быть или не быть его внуком-и его попытки и неудачи убедить ее, что она должна продлить его личное время с ней, чтобы они могли обсудить Барти более подробно. Между ними ни разу не всплыла тема о том, как ее в Малфой-мэноре пытала Беллатрикс Лестрейндж, пока Люциус, Нарцисса и Драко стояли рядом и смотрели. Она молча проклинала себя за то, что не купила маленький колокольчик, чтобы повесить его над кухонной дверью, когда они были в Косом переулке, а затем медленно повернулась, не желая встречаться лицом к лицу с волшебником, которого она узнала по его характерному аристократическому протяжному голосу. Приоткрыв рот, она приготовилась поприветствовать Абраксаса и, надеюсь, отвлечь его от своих слов разговором о чем-нибудь другом. У нее не было такой возможности. Она не успела произнести и первого слога его имени, как он начал задавать неудобные, но неизбежные вопросы, которых она так боялась. —Я правильно расслышал? Тебя пытали? В моем родовом доме? Она вздохнула. Этот разговор никак не мог закончиться хорошо. Никак нет. — Джордж, не мог ты оставить нас на минутку? Ей не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что выражение его лица покажет нежелание удовлетворить ее просьбу. Она знала его. Он не хотел бы оставлять ее одну в трудной ситуации, даже если бы знал, что она справится. С тех пор как они с Роном расстались, он стал ее защищать. По большей части это было мило, но теперь, когда Абраксас уже признался, что видит в других волшебниках соперников, а не равных хозяев в нерушимой связи, как это было на самом деле, она подумала, что присутствие Джорджа, вероятно, принесет больше вреда, чем пользы. —Почему бы тебе не помочь Кричеру и Винки отнести еду в гостиную? Гостиная, импровизированная столовая, потому что ее кухня была слишком мала, чтобы вместить так много людей… Она предположила, что на самом деле не имеет значения, как она это называет, он все равно поймет намек. Она поймала его кивок боковым зрением, а затем он достал палочку, чтобы поднять несколько тарелок. Она подождала, пока за ним и эльфами закроется дверь, прежде чем решилась начать свой рассказ. —Это была война, Абраксас. Это не оправдывало никаких чудовищных поступков, совершенных обеими сторонами, но это было единственное объяснение, которое у нее было — за исключением того, что большинство Пожирателей Смерти были садистами в дополнение к страданию от клинического безумия, конечно, но она предполагала, что они доберутся до этого в конечном счете, если он будет упорствовать в своем допросе. —Люциус…—Она не назвала его фамилию. Она знала, что ее муж уже встревожен описаниями того, каким оказался человек, которого он считал своим сыном; ему не нужно было напоминать, что существует очень большая вероятность того, что он вообще никогда не был его ребенком. — Поскольку он и его семья были одними из самых богатых Пожирателей Смерти, Волдеморт присвоил их дом, чтобы использовать его как свою. . . базу. Из того, что она слышала, он также присвоил большое количество галеонов из хранилища Малфоев, но она не собиралась поднимать этот вопрос. Она не знала, сколько их было там с самого начала, и сколько добавилось после смерти Абраксаса. Насколько ей было известно, после того, как спор ее мужа с банком был улажен и он наконец смог увидеть, сколько галеонов теперь хранится в сейфе, расхождений могло и не быть. —Если бы он выбрал другое место для своей штаб-квартиры, меня бы там схватили и пытали, чтобы получить информацию. То что это был дом твоих предков. . . это просто совпадение. Но она все равно не собиралась там жить. Абраксас нахмурился и сделал к ней маленький шажок. —Как же им вообще удалось захватить тебя? Ты… Сильна? Правильно. —Мне было восемнадцать, — тихо сказала она. В то время как три года, возможно, не будут иметь такого большого значения, с точки зрения увеличения магических способностей, это может объяснить очень многое. Три года могут сделать доброго человека озлобленным, а мягкого-жестким. Она не думала, что Абраксас принял бы это во внимание. —Мне было восемнадцать, и мы так долго жили в лагере, из-за чего между нами возникла напряженная обстановка. Мы не пользовались магией из страха, что враги выследят нас, и тогда мы допустили одну маленькую ошибку — мы поверили нашему бывшему директору, когда он сказал, что бояться использовать имя-это суеверный вздор. Мы использовали его псевдоним «Волдеморт» вместо того, чтобы называть его «ОН» или «Тот, Кого Нельзя Называть», или даже «вы знаете, кто». Мы никак не могли знать, что он прикрепил к своему имени амулет, который будет действовать как следящее устройство для его последователей, чтобы быстро найти любого, кто осмелится назвать его имя. —И они захватили тебя. —Да, они так и сделали. Они отвезли нас обратно в Малфой-Мэнор, где Гарри и Рона быстро заперли в подземелье. Они держали меня наверху, я думаю, потому что думали, что с моей грязной кровью им будет легче всего сломать меня под пыткой. Она помолчала и вздернула подбородок. —Они ошибались. Я была подвергнута более чем десяти проклятия Круциатуса одним из самых сильных заклинателей, а также некоторым довольно творческим ножевым работам, любезно предоставленным другим Пожирателем Смерти. Я никогда никому, кроме вас, не рассказывала о последнем, так что я был бы признательна, если бы это осталось между нами. Шрамы исчезли, благодаря некоторым блестящим исцеляющим чарам, которые я нашла, так что очень возможно, что вам все равно никто не поверит. Выражение ее лица стало ироничным, и довольно кислым. Был, конечно, один способ заставить людей поверить ему, и это было убедить одного из свидетелей, которые присутствовали, чтобы подтвердить его историю. Но поскольку Люциус, Нарцисса и Драко были единственными, кто остался в живых, и все они изо всех сил старались делать вид, что ничего не произошло, она не думала, что он добьется успеха в этом начинании. —Сейчас. Если позволите, я хотела бы позавтракать, прежде чем все будет готово. Что-то подсказывает мне, что мне понадобится вся энергия, чтобы справиться с сегодняшним расписанием.