Гарем

***

Как бы странно это ни звучало, но Джордж надеялся, что мужья Гермионы не сделают ничего такого, что навсегда выведет из строя его младшего брата. Рон, возможно, не обладал достаточным воображением, чтобы создать новые акции и улучшить свое положение в жизни, и он явно не умел принимать правильные решения, когда дело касалось его личной жизни, но он был компетентным сотрудником, и, кроме того, что время от времени бросал на него обеспокоенный взгляд, он никогда не говорил ни слова, когда на него внезапно сваливались дополнительные часы. Такую надежную рабочую силу было трудно найти, и Джордж не хотел искать замену только потому, что судьба свела Гермиону с кучкой темных волшебников с мстительными наклонностями. С другой стороны, он надеялся, что это столкновение придаст хоть какой-то разум его нераскаявшемуся брату, и если единственный способ, которым это могло произойти, был для Рона уйти от этого с некоторыми шрамами, то он думал, что это вполне может считаться честной сделкой. — Ты как раз вовремя! Я подумал, что ты захотел оставить меня с инвентаризацией один. Джордж тихо фыркнул. Если Рон пришел на работу незадолго до открытия, как было запланировано, то это означало, что он отложил даже начало инвентаризации почти на два часа в надежде, что он, наконец, вернется на работу сегодня, чтобы сделать это за него. Компетентным сотрудником он может быть; А вот преданным-нет. — Да. Эй, иди запри дверь и переверни табличку, ладно? Мне нужно кое о чем с тобой поговорить. Слава Богу, он убедил остальных позволить ему сначала пройти через подвал в доме родителей Седрика—и подождать несколько минут, прежде чем они последуют за ним. Рон не очень хорошо реагировал на большие сюрпризы, И хотя Джордж был готов предоставить слово Фреду, он предпочел бы, чтобы ситуация не ухудшалась из-за того, что Рон дико швырялся проклятьями, потому что у него было предвзятое отношение почти ко всему. Запирать магазин и держать потенциальных свидетелей подальше тоже было неплохо. Здесь не было других служащих, о которых можно было бы беспокоиться, а по утрам в будние дни, когда занятия в школе шли медленно, но даже случайный покупатель здесь или там мог быть проблемой. — Но почему? Что происходит?» Джордж удивленно поднял бровь. Он не слишком часто пользовался карточкой «я босс, просто делай, как я говорю», но в данный момент не видел другого выхода. Его брат закатил глаза в ответ. — Ладно, я ухожу. Вернусь через секунду. Джордж вздохнул про себя, когда Рон вышел из комнаты. Несмотря на свои добрые намерения, он не мог придумать, как сказать своему младшему брату, что единственная нормальная девушка, которая у него когда—либо была, теперь замужем за семью ранее умершими мужчинами-среди них брат, которого они думали, что потеряли навсегда. Конечно, он мог бы начать с объяснения о заклинании, но тогда ему пришлось бы объяснить причину, по которой Гермиона сотворила заклинание в первую очередь, а это могло привести к путанице. Нахуй. В любом случае, все могло пойти наперекосяк. — Так. Все заперто, как и просил. О чем тебе нужно было поговорить? — Фред жив. Рон моргнул. — Что? — Фред жив. Я не буду вдаваться во все подробности, но была задействована старая, могущественная магия, и из-за этого Фред снова жив. Вот почему меня не было на прошлой неделе. Рон прищурился и нахмурился. — Ты хорошо себя чувствуешь? Потому что у тебя такой голос… ты знаешь… сумасшедший. — Он будет здесь через несколько минут, так что можешь сам убедиться, — устало сказал Джордж и откашлялся. — Кроме того, ты должен знать, что он не единственный, кто снова восстал из мертвых… и что большинство из них идут с ним, чтобы поделиться с тобой своими мыслями о том, как ты обошелся с Гермионой. Он не выпалил этого в точности—скорее, он намеренно поторопился, чтобы его не перебивали на каждом шагу, —но Рон смотрел на него так же безучастно, как и раньше, так что была вероятность, что его заявление прозвучало не совсем так, как он слышал в своей голове. — Гермиона? Какое она имеет к этому отношение? И вообще, что это такое? Ты уходишь рано, потом пропускаешь кучу дней, а теперь появляешься и болтаешь, будто сошел с ума! — Гермиона применила древнее связующее заклинание, чтобы вернуть Фреда к жизни. Результаты основаны на силе ведьмы, которой она обладает и может успешно владеть, это требуется для того, чтобы убедить Судьбу* освободить хотя бы одного человека из могилы.- Он сделал эффектную паузу и посмотрел на брата сверху вниз. — Она дала Гермионе семь волшебников. Рон открыл рот, закрыл его и снова открыл. — Этот… Она… Что? — Она думала, что это вернет только Фреда, если вообще его вернет. Видишь ли, в заклинании есть все эти условия и положения, и вдобавок она добавила несколько своих собственных. Это должно было бы значительно снизить ее шансы на успех, но, как я уже сказал, результаты основаны на личной силе ведьмы, и, несмотря на то, что мама хотела, чтобы вы не поверили, что у Гермионы ее чертовски много. Она просто хотела доказать это и сделала. Судьба послала ей максимальное количество волшебников, о которых говорится в книгах. Семь. И теперь она связана на всю жизнь со всеми ними, потому что это то, для чего изначально было предназначено заклинание. В разговоре возникла небольшая пауза, Рон нахмурился, и на его лице промелькнули мириады эмоций. Джордж надеялся, что это знак того, что его брат действительно думает о том, что он сказал, а также о последствиях того, на что он только намекнул, но с Роном ничего нельзя было сказать наверняка. Брату потребовалось некоторое время, чтобы осознать информацию и свои чувства—, намного больше времени, чем потребовалось бы большинству людей подумал Джордж, —но через минуту, показавшуюся ему вечностью, выражение лица Рона стало таким, каким Джордж надеялся его не увидеть. Упрямое неверие. Реакция младшего брата, к сожалению, не была неожиданной, и та его часть, которая стремилась честно предупредить Рона о том, что с ним произойдет—и почему, —признала поражение и мысленно пожала плечами. Он сделал все, что мог, и не его вина, что Рон такой тупой. Рон покачал головой. — Ты почти заставил меня пойти туда. Но я никогда не слышал о заклинании, которое делает что-то подобное… — Это мало о чем говорило. Вряд ли он был заядлым читателем. —… и да ладно, будь немного реалистом, Джордж. Гермиона-последняя ведьма в мире, которая могла бы использовать магию связи. Он бы тоже так подумал, после всего, через что Рон заставил ее пройти, но Джордж научился никогда не недооценивать Гермиону—особенно когда ее мотивом была месть. Выбор момента Фредом было впечатляюще, этого не хватало с тех пор, как он был возвращен из мертвых. Поэтому Джордж был так же удивлен, как и обрадован, услышав позади себя рев камина. Еще не прошло и десяти минут, но, судя по тому, как вел себя Рон, у Фреда не было другого выбора. Джордж обернулся, чтобы посмотреть через плечо, и после этого быстро исправил свою предыдущую мысль. Регулус, по-видимому, был тем, у кого было это самое чутье. «Или он просто пробрался в начало очереди», — с некоторым удивлением подумал Джордж, когда камин во второй раз вспыхнул зеленым пламенем. — Эй! Это частная квартира, — рявкнул Рон на младшего брата Сириуса. — Ты не можешь просто… —он резко остановился, когда Регулус направил на него свою палочку, но был достаточно глуп, чтобы заговорить снова— он потянулся за своей собственной палочкой-когда Салазар последовал примеру Регула. О, да. Все должно было пройти хорошо. Как бы ни был рассеян Рон, даже ему было трудно не заметить угрожающие взгляды на лицах мужей Гермионы. — Чего вы хотите? — прорычал Рон, внезапно заняв оборонительную позицию. — «А вот это уже серьезный вопрос», — подумал Джордж. И он почему-то сомневался, что Рону понравится любой из нескольких возможных ответов, которые могли дать ему эти двое незнакомых мужчин. Камин снова затрещал, выплюнув Абраксаса, а вскоре и Барти. Возможно, это было мелочно с его стороны, но Джордж не мог сдержать искры удовлетворения, которую он почувствовал, когда бравада Рона пошатнулась и он начал бледнеть. — Я дам вам один шанс: Уходите сейчас же. Вы вторглись на чужую территорию, а я дружу с кучей Авроров, которые будут более чем счастливы прийти и забрать вас отсюда. Джордж не закатил глаза, но взгляд, который он бросил на новую семью Гермионы, сказал им, что он думает о чрезмерной реакции своего брата, а также о том, как хорошо что он хотя бы немного подготовил его. — Рон, позволь мне представить тебе некоторых волшебников, о которых я тебе только что рассказывал. Регулус Блэк, Салазар Слизерин, Абраксас Малфой и Барти Крауч—младший, Гермиона с Седриком Диггори-ты его помнишь.- Он снова взглянул на пол, а затем перевел взгляд на Абраксаса. — Гидеон и Фред?» — В пути. Твой брат сказал, что хочет «приберечь лучшее напоследок».—С тех пор как Малфой воскрес, Он стал казаться высокомерным аристократом—вероятно, когда он был жив в первый раз, — но никогда его снобизм не был так очевиден, как когда он пригвоздил Рона взглядом и насмешкой, но продолжал говорить с Джорджем. — Очевидно, под «лучшим» он имел в виду величайшее потрясение для бывшего любовника моей жены. Рон разинул рот, а Джордж ухмыльнулся. Гидеон появился из камина следующим, и разинутый рот Рона превратился в полное изумление. — Дядя Гидеон? Но… но… И тут появился Фред, его торжествующее выражение лица совершенно не соответствовало пяти мужчинам, которые смотрели на Рона так, словно были готовы убить его—с палочками наготове. — Ронникинс! Давно не виделись. Джордж широко улыбнулся. В конце концов Фред вернулся как никогда вовремя.

***

— Так… — Седрик кашлянул в ладонь и очень надеялся, что его щеки не так сильно покраснели, как ему показалось. — Нам и не нужно этого делать… ты знаешь… то, что сказал Джордж. Он любит все преувеличивать, всегда так делал. Тебе не нужно воспринимать его всерьез —возможно, и не стоит. Но я полагаю, что ты уже знаешь и поэтому… — Мог он выглядеть еще большим идиотом, чем сейчас? Он надеялся, что нет. Это было не так, как если бы он мог помочь ему. Разговоры Джорджа о том, что теперь настала его очередь вступать в законные права с Гермионой, заставили кровь отхлынуть от мозга—к нижней части тела. В результате он стал твердым как скала и лепетал как идиот. Он подавил желание ударить себя ладонью по лицу, но все же решил, что крайний столик в другом конце комнаты совершенно очарователен, когда Гермиона повернулась и посмотрела на него. Он не думал, что сможет вынести эту ситуацию. Она закатила глаза и согласилась с ним, хотя он не имел в виду ни слова из того, что сказал. Ну, за исключением той части о Джордже. Он действительно так думал. — Вообще-то, я думаю, что он был прав, — мягко сказала Гермиона. Седрик удивленно посмотрел на жену. — Что? О, да. Во всяком случае, его голос должен был полностью подвести его именно сейчас и пискнуть, как будто он только что вступил в половую зрелость. Блестяще. — После нас с Фредом… Что ж. На какое-то время мне стало лучше. По сравнению с тем что я чувствовала в прошлый раз, мне кажется, что становится легче. Если Джордж был прав и усталость-это способ Судьбы подталкивать меня вперед, тогда, возможно, я должна быть больше… активной в удовлетворении ее требований. Но только по части секса, — поспешно добавила она. — Моя последняя противозачаточная доза все еще действует на некоторое время, так что пока не будет никакого шанса удовлетворить желание прямо сейчас. — Ух… это… ух… Что хуже болтливого идиота? Заикающаяся идиот. Тьфу. Знание того, что судьба позволила ему снова жить с единственной целью передать свои гены, до сих пор было скорее абстрактным знанием—того, что ему говорили, но не было ни времени, ни желания переживать из-за этого. Однако слова Гермионы о том, что она все еще находится на… контрацепции, заставили его задуматься о последствиях секса. И так как он еще не изучил свои чувства по этому поводу, он говорил как идиот. — О! Но нам это и не нужно… Я имею в виду, я не пытаюсь заставить тебя спать со мной или что-то в этом роде, — сказала Гермиона. — На самом деле, нет. Если ты не хочешь, мы можем просто поговорить, пока твои родители не вернутся домой. Или… Он не был уверен, когда он начал двигаться к ней, но это действие казалось достаточно быстрым, чтобы быть инстинктивным для него. Только что он слушал ее болтовню, а в следующую секунду уже целовал ее, чтобы заставить прекратить нести чушь. Возможно, он и не был уверен, что чувствует по поводу последствий, но он не собирался отказываться от секса с ней только из-за этого. Кроме того, она сказала, что все еще находится под защитой. На какое-то время он мог отбросить любые мысли о возможных крошечных проблемах, которые могли возникнуть в результате его похоти. Его ладони обхватили ее лицо, а губы крепко прижались к ее губам. Это было скорее скрытое отчаяние, чем романтика, но его губы расслабились и стали немного больше отдавать, чем наказывать, когда он почувствовал, что она начинает отвечать взаимностью. Его руки все еще отказывались двигаться, хотя какая-то маленькая часть его боялась, что если он перестанет прикасаться к ней, то переживание перестанет быть реальным. А потом ее губы раздвинулись, чтобы дать возможность языку подразнить складку его рта, и ему уже было все равно, фантазии это или нет. Его руки не были полностью уверены, где они хотят быть, и он закончил тем, что ощупывал ее грудь и задницу, вместо того, чтобы ласкать ее, что, вероятно всего, он должен был делать. Удивительно, но она не жаловалась. Конечно, у него был ограниченный опыт в сексуальной сфере, поскольку он был с Чо только два раза, но он предполагал, что должен заниматься любовью со своей женой, а не просто трахать ее. Для одноразовой страсти было достаточно, но для серьезных отношений-независимо от обстоятельств, в которых они возникали—он чувствовал, что мужчина должен доказать, что любит свою партнершу и заботится о ней, чтобы она не думала, что он использует ее для удовлетворения своих низменных потребностей. Гермиона отстранилась от объятий ровно настолько, чтобы вздохнуть. — Ну, — выдохнула она, — я думаю, это подтверждает теорию Джорджа. — Он всегда был умен, — неохотно согласился Седрик, а затем наклонился и снова прижался к ее губам. Но на этот раз его прикосновение было нежным, как шепот поцелуя. Вопрос, мольба, а не требование. Она ответила ему стоном желания. Мерлин. Ее негромкий стон не может обладать такой силой. Ему не потребовалось много времени чтобы его член превратиться из твердого в болезненно твердый. В его голове начали мелькать все эротические позы, о которых он только читал, заменяя иллюстрации графическими образами его и его новой жены. Но так и случилось. Это оставляло ему два возможных варианта. Либо Судьба снова вмешалась в их отношения, подтолкнув их к закреплению брака, либо он попал в серьезную, очень серьезную беду. Он был почти уверен, что Гермиона могла заставить его сделать почти все, что она хотела, с ее взглядом и движением руки к палочке, но сейчас… Все, что она не сможет заставить его сделать с помощью тонких угроз, будет легко улажено с помощью того стона, который она только что издала, и обещания, которое она дала.