***
Вернувшись домой, он застал Молли с наложенным заклинанием немоты и связанной на полу. И она кипела от злости. От гнева ее глаза потемнели, а лицо стало таким свекольно-красным, что стало почти фиолетовым. Правильно, Артур не воспринял это как хороший знак. Он наложил необходимые контрзаклятия, чтобы освободить её от невидимых верёвок и кляпа, но как только она поняла, что она может говорить, он передумал делать последнее. Её вспыльчивость могла напугать даже самых сильных людей в лучшие дни—а этот день явно нельзя было назвать таковым. - Она настроила против меня моих собственных сыновей! Мой родной брат! - Он вздохнул. Тогда не было необходимости спрашивать, были ли уже Гермиона и Фред. Или как все прошло. - Что случилось? - вместо этого спросил он. Его жена наконец остановилась, чтобы сделать столь необходимый вдох—и уставилась на него так, словно у него внезапно выросла вторая голова. - Что случилось? Что случилось?!- она взвизгнула. -Я расскажу тебе, что случилось! Эта ужасная маленькая девочка оторвала Фреда и Гидеона от их вечного покоя! Она вытащила их из могил и обратила их трупы против меня! - Я! В общем, ему было легче отвечать на её нелогичные разглагольствования с вынужденным спокойствием-бороться с огнём водой, а не с большим количеством огня. Но ему было невыносимо слышать, как она злословит о ведьме, вернувшей к жизни его любимого сына, или слышать, как она говорит о нем, как о ходячем мертвеце. Он просто не мог. - Гермиона совершила совершенно законный ритуал соединения, - перебил её Артур. - Кингсли сказал мне, что результаты основаны на личной силе, как и многие старые ритуалы, и, очевидно, судьба достаточно хорошо подумала о Гермионе, чтобы воскресить для неё семь волшебников вместо одного.- Его челюсти были плотно сжаты, и если бы ему пришлось оставаться вежливым ещё минуту, он рассчитал, что заплатит за это на следующий день в виде нескольких доз болеутоляющего зелья. Он также считал, что это того стоит. - Артур! Ты же не хочешь сказать, что веришь ей! Она— - Как я уже сказал, именно Кингсли сообщил мне о ритуале и его результатах, а не Гермиона. И да, я ему верю. Наш сын снова жив, Молли. Он не гниющая оболочка без собственного разума, он живой. Как и Гидеон. И если они повернулись против тебя, как ты говоришь, Я искренне сомневаюсь, что Гермиона виновата в этом. Насколько я помню, вы с братом никогда не ладили. Я не думаю, что Гермионе нужно было бы делать какие-либо подсказки, чтобы заставить его не соглашаться с тобой в чем-либо. Или заткнуть её любыми необходимыми средствами, размышлял он. Волшебный кляп, казалось, был в его стиле. Это была не особенно добрая мысль, но Гидеон, которого он знал, был не из тех, кто терпит припадки своей сестры. Молли любила вспоминать его по-другому, но Артур подозревал, что это было больше связано с тем, что он умер, чем с чем-либо ещё. У неё даже было несколько хороших историй о Сириусе после его смерти, и она определенно ненавидела его. - Но— - Нет, Молли.- Его голос был суров, и она тут же успокоилась. Вероятно, это был шок, поскольку он так редко выступал против неё, но ему было все равно, в чем причина, лишь бы это сработало. - Я не знаю, что произошло здесь сегодня утром, но если моя догадка верна, это как-то связано с твоим отношением к Гермионе. Я знаю, что ты должна извиниться перед ней за то, как обращалась с ней последние два года, и подозреваю, что Фред тоже. А поскольку я люблю своего сына и хотел бы снова его увидеть, ты забудешь эту чушь, которой Мюриэль забила тебе голову, проглотишь свою гордость и принесёшь извинения Гермионе. Без спешки. - Конечно, не буду, - возмущённо фыркнула Молли. По крайней мере, она перестала кричать, подумал он. - Эти ее создания связали меня, Артур. А потом они оставили меня там вот так! Если кто-то и должен перед кем-то извиняться, так это она передо мной, и ты можешь быть чертовски уверен, что я этого не приму. Он снова стиснул зубы. Он не знал, почему его жена так сильно не любит бывшую подружку Рона. Девушка всегда была с ней исключительно вежлива, даже когда всем было ясно, что они не сходятся во взглядах. И не зная корня проблемы, он не видел, как её решить. Он печально покачал головой. Возможно, никакого решения не было. Война изменила всех, и Молли не была исключением. Конечно, у неё бывали такие моменты и раньше, но она всегда была готова пересмотреть своё мнение, когда правда выходила наружу. Но сейчас это было не так. Что ж. Если он не сможет преодолеть её ненависть с помощью логики, тогда ему придётся обратиться к единственной области, где у неё, казалось, остался хоть какой-то здравый смысл. - Нравится тебе это или нет, но она станет матерью наших внуков, Молли, - сказал он как можно спокойнее. - Ритуал гарантирует это. И более того, эти внуки гарантированно будут ведьмами или волшебниками. Я настоятельно рекомендую тебе подумать о том, что для тебя важнее: затаить обиду, которую никто другой не может понять, или в конце концов увидеть свою собственную плоть и кровь. При этих словах её глаза расширились, и он с удовольствием отметил искру мысли, вспыхнувшую в них. Он только надеялся, что она доведёт дело до конца.***
По прибытии Регул поцеловал её. Это было немного странно, так как остальные держали свои чувства в пределах вежливого поцелуя в щеку—или, в случае Барти, дрожащего кивка в знак приветствия—но это необязательно. Она почувствовала толчок, который углубил объятия, но ей удалось удержать его в соответствующих границах, учитывая, что они были в родительском доме Седрика. Мало того, что они с Седриком несколько раз порезвились в доме, так еще и с другим волшебником, когда они с Диггори были дома, это было бы просто унизительно. Ей уже было стыдно, что она занималась сексом с двумя мужчинами в один и тот же день. Добавление третьего к списку только убедит Мистера и миссис Диггори—и, возможно, саму себя, —что слухи, которые Рита Скитер распространяла о ней, когда ей было пятнадцать, были не совсем безосновательны. - ГМ, - Седрик громко откашлялся. - Что ты себе позволяешь, Блэк? - То же самое, что ты делал до того, как твои родители вернулись домой. Щеки Гермионы горели, как в огне. Мерлин. Она не могла поверить, что он только что это сказал! О чем он только думает? Она полагала, что некоторая ревность вполне объяснима. Но он только что намекнул—и это, только что усугубило ситуацию,—что она и Седрик занимались сексом в доме его родителей, прежде чем они пришли... О, милый Мерлин, ее сейчас стошнит. Единственная причина, по которой она отстранилась от поцелуя, которого так отчаянно жаждало ее тело, состояла в том, чтобы сохранить хоть какое-то подобие приличия, и Регул разрушил все это небрежным, злобным замечанием, которое даже не было направлено на нее. Ей следовало бы разозлиться. Черт возьми, она должна быть в ярости. Но вместо этого она просто хотела, чтобы пол поглотил ее, чтобы ей не пришлось иметь дело с последствиями его заявления. - Она нахмурилась. Регулус никогда раньше не казался ей таким дерзким. И Седрик никогда не казался таким собственником. Она задавалась вопросом, имеет ли Судьба какое—то отношение к этому-и будет ли ситуация продолжать обостряться таким образом, чем дольше она будет идти, не освящая свои узы со всеми волшебниками, которым она была одарена. Конечно, всегда существовала вероятность, что наступающее время месяца выбрасывает из колеи все её гормоны, и её интерпретация событий и реакции людей на эти события сильно искажена. Грохочущее рычание неодобрения прорезало последовавшее мгновение абсолютной тишины, и прежде, чем она успела опомниться, Регул был отброшен от неё, а Салазар занял своё место рядом с ней. - Вы оба поступили по-хамски, - упрекнул он. В его резком голосе легко было расслышать невысказанное предупреждение о том, что они никогда не должны повторять своих действий, чтобы не столкнуться лицом к лицу с его гневом. Что, как она была уверена, весьма впечатляло. - Ты забыл, что наша ведьма нуждается в заботе в это время? К счастью, он не стал продолжать свой риторический вопрос, добавив "месяца" или что-то подобное. Возможно, все происходящее смущало её, но она была уверена, что это проявится. -И вы только что доказали, что не способны обеспечить её этой заботой, - закончил Салазар. Он обнял её за плечи, и хотя его объятия были нежными, она чувствовала его силу под этим вынужденным спокойствием. Тогда он усмехнулся своим коллегам-мужьям, но это был не злобный взгляд, как она ожидала, а разочарованный. И каким-то образом она поняла, просто увидев выражение на лицах всех присутствующих, что это было в два раза эффективнее, чем гнев. - В будущем я ожидаю от вас большего. От каждого из вас. С этими словами он поднял волшебную палочку, и Гермиона внезапно почувствовала, как ее охватывает неприятное ощущение призрака. Она не была уверена, что это лучше, чем провалиться сквозь пол, но почувствовала нелепое облегчение оттого, что её желание исчезнуть исполнилось.***
Гарри на мгновение застыл в полной тишине, когда домовой эльф открыл дверь. У Гермионы не было домашнего эльфа. У Гермионы никогда не будет домашнего эльфа. Но потом он узнал Винки, и его рот со щелчком закрылся. Барти Крауч младший. Это было одно из имён, которые Кингсли выболтал, и было понятно, что вечно подавленная Винки будет только рада прислушаться к её теперь уже ответному зову хозяина. - Гар—” - Мне нужно увидеть Гермиону, - перебил он, прежде чем эльф успел как следует поздороваться с ним. Он даже ухитрился сделать так, чтобы это прозвучало так, будто его короткая позиция была связана с тем, что его дело там было важным, а не потому, что он не хотел, чтобы его называли полным именем и каким-то набором прилагательных, которые, по мнению Винки, должны были следовать за ним. - Она дома? - Она как раз возвращается до твоего прихода, - сообщила ему Винки. - Винки не знает, принимает ли она гостей. Тон эльфа был высокомерным, даже холодным, и Гарри едва мог поверить в эту перемену. Но он полагал, что присутствие таких людей, как с факультета слизерина, да и Малфой, может негативно повлиять даже на лучших из созданий. - Скажи ей, что это я.- Он с трудом заставил себя нахмуриться. Он не был уверен, что это ещё что-то изменит. Не после всего, что было сказано между ними. - И что это очень важно, - добавил он на всякий случай. Винки властно фыркнула, но все же кивнула, соглашаясь с его утверждением. А потом она закрыла дверь у него перед носом. Он пару раз недоверчиво моргнул, но через несколько секунд пришёл к выводу, что эльф действительно хочет, чтобы он стоял на крыльце и ждал, пока Гермиона решит, хочет ли она с ним поговорить. Черт. Должно быть, он усугубил их отношения сильнее, чем думал.***
Драко подумал, что он заболел. Желание отрыгнуть свой поздний завтрак было сильным, и где-то в глубине души он знал, что единственная причина, по которой он ещё не сделал этого, заключалась в том, что все его внимание было сосредоточено на новостях, которые он только что получил. Если какая-то часть его разума решила отказаться от единственной мысли о том, что, черт возьми, ему теперь делать? тогда он был совершенно уверен, что его тело воспользуется случаем, чтобы убедить мозг, что его должно тошнить. Не Малфой. Это было даже непостижимо. Возможно, он вырос из некоторых убеждений своего отца, но быть Малфоем было его жизнью. Его личность. И вот теперь он был здесь... Ничего. Он был никем. Он был сыном ублюдка, который не знал ни имени, ни местонахождения своего настоящего отца. У него не было ни имени, ни прав на то, для чего он был рождён. По крайней мере, подумал он, у него ещё остались деньги. Склеп, который гоблины устроили для его безымянной семьи, возможно, и не был таким роскошным, как прежний, но он и его мать не остались нищими после этого испытания. И это тоже хорошо. Он не знал, сможет ли жить дальше, если потеряет своё имя и деньги. - Я могу вернуть себе девичью фамилию, - сказала мать, прерывая его все более мрачные мысли. -И как мой сын, ты тоже имеешь на это законное право. Она казалась потерянной, подумал Драко. Может быть, не такой потерянный, как он чувствовал, но дрейфующий в бесконечном море чего теперь? -Он... Это, конечно, не лучший вариант, без твоего отца... Нарцисса подавилась рыданиями, и он понял, что только её упорное желание не плакать перед сыном сдерживало слезы. Он неловко поёрзал. Ему хотелось бы обвинить Грейнджер в том затруднительном положении, в котором он оказался,—ведь этого не случилось бы, если бы она не вернула к жизни человека, которого он считал своим дедом,—но у него было неприятное чувство, что во всем виноват его отец. Он не виноват, что Нефтис Малфой зачала его с другим мужчиной, а не со своим мужем, но все остальное что случилось потом... Люциус решил последовать за Темным Лордом. Его не принуждали, не шантажировали и не подвергали проклятию Империуса. Его привлекла перспектива власти, и он добровольно отдал себя и свою семью в рабство безумцу. И из-за этого Люциус позволил тете Беллатрикс пытать Гермиону Грейнджер в их доме. Если бы он не сделал этого, если бы он поставил ногу на землю, все могло бы быть совсем по-другому прямо сейчас. - Мы будем продолжать, Драко, - сказала его мать, немного успокоившись. Она положила свою руку поверх его, но это не вызвало того успокаивающего чувства безопасности, которое было, когда он был ребёнком. Он не думал, что она знает о том, что должно произойти, больше, чем он. И в неизвестности не было никакой безопасности.***
Они снова появились в комнате, которая когда-то служила лабораторией его жены, но теперь он и остальные мужья занимали её. К счастью, ей пришло в голову изменить заклинания на территории, чтобы позволить своим новым мужьям пройти через камин, иначе они были бы перенаправлены куда-то совсем в другое место. А если он и знал свою жену, то, скорее всего, весьма враждебное место. Люди, в жилах которых течёт кровь её известных врагов, не получат даже такой роскоши; их просто проклянут и отправят прямо в Министерство. Салазар не был уверен, как Гермиона нашла способ проникнуть сквозь внушительные правительственные барьеры, но если кто-то и мог это сделать, то только она. Он приоткрыл было рот, чтобы извиниться за своё поведение и спросить, все ли с ней в порядке, но внезапный стук в дверь отвлёк его. Вход в бывшую лабораторию был открыт, и это была единственная причина, по которой он мог слышать непрекращающийся шум. Несмотря на то, как громко это было, звук никогда бы не пробился через сложные чары, наложенные только на эту комнату. Хм. Если остальные догадались, куда он её увёз, почему они просто не отправились за ними? Всегда существовала вероятность, что грубый и несвоевременный посетитель в дверях был не одним из тех мужчин, с которыми она была навеки связана, а кем-то совершенно другим. Кто-то, кто не знал о том смущении, которое она только что испытала, и, возможно, даже не осознавал, какое огромное напряжение она испытала, вернув их в мир живых. Он нахмурился. Он мог бы назвать несколько человек, которые могли бы соответствовать этому описанию, исходя из историй, которыми любили делиться близнецы Уизли. И у него не было жгучего желания встретиться с кем-либо из них. Перед ними возник эльф Бартемиуса и почтительно поклонился Гермионе. Только не ему. Но этого следовало ожидать, не так ли? Несмотря на то, что они были женаты на одной и той же ведьме, он и Крауч не были родственниками, а Винки принадлежала к роду другого мужчины. - К вам пришел Гарри Поттер, госпожа. Ах. Гарри Поттер. Молодой волшебник, возглавлявший список подозреваемых. Ему следовало бы радоваться правильности своих предположений, но он не мог. Салазар заметил, как Гермиона съёжилась, хотя и видел, что она постаралась скрыть это. - Если ты не готова встретиться с ним, то имеешь полное право отослать его, - мягко напомнил он ей. - Он здесь не по приглашению или назначению, и поэтому у него нет никаких оснований расстраиваться, если ты его прогонишь. - Нет, это так... Все в порядке, —сказала она и вздёрнула подбородок. Это должен был быть упрямый жест, но ему показалось, что она просто использует его, чтобы подкрепить свои слова, чтобы убедить себя, что все в порядке. Или, подумал он, так оно и будет. - Он всегда выбирал неудачное время, - пробормотала она. - Лучше я выслушаю его сейчас, чем позволю ему прервать что-то важное позже. -Если он действительно так беспокоит нас, было бы благоразумно не сообщить ему наш новый адрес, когда мы переедем. Она испуганно рассмеялась и улыбнулась ему. Он обожал её улыбку. И он не чувствовал ничего, кроме счастья, зная, что именно его слова послужили возникновению этой улыбки. -Я не знаю, насколько это поможет, - сказала она ему. -Еще до того, как он стал аврором, у него был способ все узнавать. - Да, - невозмутимо согласился он. - Ты. И Фред, и Джордж упоминали, что ваш друг не пережил бы свой первый год в Хогвартсе, если бы ты не поделились своим Разумом. - Фред и Джордж, как известно, всё преувеличивают. - Хотя я не могу сказать, что понимаю многие их... причуды или сомнения в твоей оценке их характера в этом конкретном отношении, я должен сказать, что их восприятие людей, с которыми я уже встречался, было сверхъестественно точным. Она выглядела удивлённой, и он усмехнулся, прежде чем предложить ей руку. - Пойдём. Если ты намерена вступить в конфронтацию с щенком сейчас, я буду сопровождать тебя. Во всяком случае, это даст мне возможность сравнить настоящего Гарри Поттера с тем, что есть в рассказах близнецов.