***
Дело не в том, что он не хотел заниматься сексом со своей женой—он хотел. Очень много раз. Но разговор, состоявшийся в доме Диггори, был подобен всплеску ледяной воды на его возбуждение. Ещё одно доказательство, подумал Регул, что мать Седрика была права. Судьба распорядилась так, что сейчас не его время. Если бы это было так, то он был бы готов уйти вместо того, чтобы вяло размышлять над какой-то абстрактной теорией. Он ворчал и хмурился. -Как бы мне ни хотелось это сделать, — начал он, — я не думаю, что смогу. Он объяснил причины, по которым Салазар должен быть выдвинут вперёд в списке—неохотно, но он сделал это—и был рад видеть, что Гермиона все это время уделяла ему внимание. Он знал, что многие ведьмы этого не сделали бы. Они придумали бы другие оправдания для его проблем с исполнением; некоторые обвиняли его, некоторые обвиняли себя. Но большинство из них вряд ли допускали возможность того, что судьба была ответственна за его нынешнюю проблему. С другой стороны, в тот день Гермиона уже переспала с двумя своими мужьями, и было ещё далеко за полдень. Вероятно, она испытывала облегчение оттого, что ей не придётся спать с ещё одним незнакомцем. Она и так уже считала это немного странным. Наконец, обдумав его слова, она слегка кивнула ему в ответ. — Хорошо. — Все в порядке? Она мягко пожала плечами. — Не могу сказать, что я счастлива, что Судьба проявила такой активный интерес к моей жизни, но сейчас, похоже, я мало что могу с этим поделать, кроме как следовать тому плану, который Она разработала. Большая часть её тона звучала смиренно. Устало и измученно, но будто уже смирившийся. Однако внизу была спрятана записка, которая лучше соответствовала первой части её заявления, чем последней. Он мог бы позвать её что бы сделать это, предположил он; «прямо сейчас», но в форме вопроса. Но он этого не сделает. Может быть, ещё рано, но у его жены был тяжёлый день из-за людей, которых она привыкла считать друзьями. И он отказывался увеличивать тяжесть на её плечах, втягивая её в дискуссию, к которой она явно не была готова. Какой-то звук, который он не смог разобрать, вырвался из её горла, и она указала на дверь. — Ты не мог бы сходить за Салазаром? Тебе придётся объяснить ему свою теорию, но я уверена, что он согласится с тобой. И даже если он этого не делает, он кажется практичным человеком. Она имела в виду готовность воспользоваться возможностью для продвижения, когда таковая представится. Черт возьми, он был готов создать возможность, если думал, что это сработает в его пользу. На самом деле, многие её мужья были такими—включая его самого. Он мог думать только о паре, которая не была, и он был уверен, что они тоже будут, в зависимости от обстоятельств. — Я отошлю его обратно, — сказал он ей. — Но если Судьба попытается подтолкнуть кого-то ещё впереди меня в очереди, я просто куплю какое-нибудь зелье мужественности. — Она улыбнулась. Это была короткая, искренняя улыбка. И в отличие от времени, все это было для него.***
— Мерлин! Идите в больницу на пару часов, и весь Ад вырвется на свободу. Что здесь происходит? Это было очень похоже на стервятников, кружащих вокруг скорого трупа, за исключением того, что тело все ещё было очень живым и боролось с невидимыми узами, как будто он знал, что его состояние может измениться в мгновение ока. — Гарри, — вежливо поздоровался Джордж. -Я думал, ты не собираешься навестить Гермиону ещё раз, пока не получишь шанс выжить? Джордж любил её как сестру-ладно, может, и не совсем как сестру. Или что-то вроде кровного родственника, на самом деле. Но он действительно очень любил её. Впрочем, он не был слеп к её недостаткам. Он был бы первым, кто признал бы, что время ПМС Гермиона превращалась в ужасающего демона. Почему-то он не думал, что последние события в её жизни помогут этому. Гарри был храбрым, смелым человеком, чтобы рискнуть вернуться после того, как он предупредил его, что цикл Гермионы почти закончился. — Кингсли рассказал о ней Аврорам… ух… затруднительное положение. Брови Джорджа поползли вверх. Это объясняло, почему он был готов рискнуть навлечь на себя гнев своего бывшего лучшего друга. Жаль, что он никогда не принимал близко к сердцу все это любопытство, убившее кошку. — Ты имеешь в виду её связь? — Он дьявольски ухмыльнулся. — Могу я сказать Джинни, что ты назвал брак затруднительным положением? Потому что это было бы смешно. Если подумать, зачем он вообще спрашивал разрешения? Его шурин должен был знать, что он все равно сделает все, что ему вздумается. Гарри покраснел, а улыбка Джорджа стала шире. — Так что же случилось? Ты пришёл сюда, чтобы поговорить с Гермионой о ритуале, а вместо этого разозлил её? Черноволосый волшебник испустил слабый вздох и опустил голову. — Да, что-то в этом роде. — А потом Гермиона оставила тебя на попечение своих мужей, чтобы она дожила до следующего дня? — Вы намекаете, мистер Уизли, что Гермиона убила бы своего друга, если бы не прекратила спор? — Абраксас фыркнул. — Вспыльчивый характер или нет, мне трудно в это поверить. Джордж сделал вид, что задумался. -Я не знаю, — сказал он, озвучивая своё мнении. — Однажды, ещё в школе, она держала репортёра в банке пару недель… — Рита Скитер. Этот жук-анимаг, который имел на неё зуб, когда она училась в Хогвартсе на четвёртом курсе — со знанием дела вставил Барти. -Да. — Тем больше оснований полагать, что она не способна на убийство, — сказал Абраксас. — Если репортёр попала в ловушку в таком состоянии, то Гермиона могла просто раздавить её каблуком. Или, если у неё было особенно плохое настроение, она могла наколдовать увеличительное стекло и немного поиграть с Солнцем. Он вдруг очень обрадовался, что так и не смог завершить процесс превращения в анимага. Что за больной ум придумал что-то подобное? А что, если он анимаг—и притом какой-нибудь мвленький? Как бы холодно это ни было в течение некоторого времени, он представил, что его будут пытать все бывшие слизеринцы в комнате. Они и так едва терпели его половину времени! Если он хоть на шаг переступит черту… Что ж. Это не заслуживало внимания. — Если она не убивала Скитер, это ещё не значит, что она не была на это способна. Впрочем, это не имеет значения, — он замолчал, — потому что ты прав. Скорее всего, она не стала бы убивать Гарри. Я не сомневаюсь, что она дала бы ему хорошее заклятие, хотя—и она может быть ужасно изобретательной, когда дело доходит до такого рода магии. Бедняга, наверное, пожалел бы, что не умер после того, как его ударили несколькими её более изобретательными чарами. Гарри побледнел, и его зелёные глаза за стёклами очков расширились. Очевидно, он об этом не подумал. Хорошо, что он услышал это сейчас. — В любом случае, возвращаясь к моему первоначальному вопросу… Затем Фред изложил события так, как они были ему известны, и Джордж прищёлкнул языком. — Теперь ты понимаешь, в чем ошибся, Гарри? — спросил он. Гарри печально кивнул, а остальные присутствующие волшебники обменялись удивлёнными взглядами. Вероятно, до сих пор он был типичным упрямцем. Джордж скрестил руки на груди. -А что ты должен был сделать? — Я должен был выслушать то, что она сказала. — И что же? — И я должен был извиниться за это… ну, вообще-то все. — И что же? — И я не должен был спорить с ней только потому, что она сказала мне то, что я не хотел слышать. -А почему бы тебе не поспорить с Гермионой? На этот раз Гарри вздохнул громче и немного дольше, но Джордж не мог найти в себе сил пожалеть его. Возможно, прошло уже много времени с тех пор, как им приходилось проходить через эту рутину, и Рон всегда разделял вину раньше, но Гарри уже должен был знать. Он действительно должен. — Потому что Гермиона всегда права. — Что это такое? — спросил он и приложил ладонь к уху, намекая, что Гарри должен сказать это немного громче. Или гораздо громче. Он мог слышать его из-за своего протеза уха, но не был полностью уверен, что другие могли. — Говори громче, Гарри. — Потому что Гермиона всегда права, -повторил его шурин, и на этот раз его голос звучал значительно яснее, чем в первый раз. Джордж одобрительно кивнул. — Хороший мальчик. Гарри закатил глаза. — Спасибо. Так… ух…- Он поморщился, напоминая ему, что все ещё связан, а затем бросил на него острый взгляд, просто на случай, если он не уловил намёка на то, что хотел бы вернуть ему свободу. Джордж взмахнул волшебной палочкой, наложил нужное контрзаклятие и..... Ничего. Хмм. Он склонил голову набок. — Ну, это другое дело, — сказал он. — Гермиона запечатала амулет магией крови или чем-то ещё?» — Это не Гермиона приковала его, — сказал ему Близнец и наклонил голову в сторону Барти. — Это он приложил руку к этим впечатляющим чарам, вот этот. Я мог бы удивиться, почему судьба выбрала именно его, но не сейчас. Ей нужны умные парни, понимаешь? И все мы умны, только по-разному. -Он действительно нашел способ обойти все ограничения на Кубок Огня, — размышлял Джордж вслух. -И мы оба знаем, сколько для этого потребовалось бы мастерства. — Всегда приятно слышать, как люди говорят о тебе так, словно тебя нет в комнате, — съязвил Барти. Джордж улыбнулся ему и покачнулся на каблуках. — Извини, Крауч. Но, по крайней мере, мы не говорили ничего плохого, верно? Это должно что-то значить. И действительно, первоклассная работа с Гарри там. И с Кубком огня, если подумать. Хотя, это было сделано для злых целей, так что это действительно не должно заслуживать похвалы. Гарри прочистил горло. Оно было слишком низким, чтобы произвести должное впечатление на сумасшедшую ведьму Долорес Амбридж, но все равно напомнило ему о страшной женщине и её постоянных попытках привлечь к себе внимание. — О. Правильно. — Он снова взглянул на Барти, но склонил голову в сторону Гарри. — Теперь ты можешь его отпустить. — Нет, — просто ответил Барти. -Я не могу. Этот человек, несомненно, был чокнутым, но сейчас он казался вполне логичным. Связно и подло. Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что блеск в его карих глазах был вызван не яростью, а жаждой справедливости, мести. Джордж поймал себя на том, что не хочет вмешиваться в это дело, особенно если речь идёт о том, кто и что он думает. -Возможно, он и признал, что был неправ, но он сделал это тебе, а не Гермионе. Я не отпущу его, пока он не исправит то что сделал.***
Они бы его не убили. Некоторые из них, возможно, и хотели бы этого, но они бы этого не сделали. По крайней мере, так он говорил себе. Однако он покинул дом Гермионы с дрожащими ногами, и со страхом, сжимающим его сердце, он давно не чувствовал его. Гарри провёл рукой по своим и без того растрёпанным волосам. Он был не прав. Теперь он это осознал. Но он должен был догадаться об этом раньше. Не стоило и группе незнакомых людей вставать на защиту Гермионы, чтобы показать ему это. Правда, он знал Фреда—и Седрика, хотя и в гораздо меньшей степени— — но с тем же успехом они могли быть ему незнакомы. Впрочем, они были правы, когда говорили. Гермиона поддерживала его почти на каждом шагу—несмотря на то, что в тот день он получил " молнию». И вот как он отплатил ей? Позволив ошибочному впечатлению Дамблдора о ней повлиять на его мнение обо всем, что произошло после того, как он это услышал? Слушая Рона, когда он должен был знать, что он просто зол и обижен, и говорить многое из того, что он делал, назло? Забыв, что у Гермионы была чёртова индивидуальность-совершенно отдельная от её личности как половины пары его лучших друзей? Он склонив голову, как мог так поступать. Он был придурком. От этого никуда не деться. Гермиона была умна, как он и говорили её мужья, но она также была загадочной—проявляя материнское отношение к тем, кого она считала достойными, и злобно мстительная к тем, кто был достаточно глуп, чтобы противостоять ей. Несмотря на то, что Фред убедил остальных отпустить его с предупреждением и клятвой волшебника извиниться перед Гермионой, когда это позволит её расписание, у Гарри было плохое предчувствие, что его потерянный друг не будет столь великодушен, когда их пути снова пересекутся. Она могла бы простить его-со временем, и если он прибегнет к мольбам, когда извинится, —но она никогда не забудет. Он подумал, что именно поэтому на этот раз она прибегла к таким необычным средствам мести. Рон снова и снова плохо обращался с ней в течение их дружбы и последующих отношений, но она прощала его каждый раз. До сих пор. Его рыжеволосый друг совершил незавидную ошибку, разбив сердце Гермионы слишком много раз, не понимая, что он сделал, поэтому он не сказал, что сожалеет об этом, и все его предыдущие извинения могли быть также отозваны из-за этого. Потому что Гермиона никогда не забывала. Никогда. Боги, что за бардак. Он готов был поспорить, что её гнев по отношению к миссис Уизли был ещё хуже, потому что старая ведьма никогда не извинялась за то, что поверила лжи, которую СМИ распространяли во время Турнира Трех Волшебников, или за то, как она обращалась с ней из-за этого. Вместо этого она притворилась, будто всего, что она сказала и сделала, никогда не было, и вела себя так, словно ожидала, что Гермиона—и все остальные—просто согласятся с этим. И если Фред и Джордж были правы насчёт того, что их мама уговаривала Рона разорвать отношения… Да, подумал Гарри. Он видел, что Гермиона хочет, чтобы её месть женщине была чем-то впечатляющим после всего этого. Что ж, ей это удалось, не так ли? Он надеялся, что это того стоило.