***
Практика прошла отлично. Она не была поставлена в позицию ловца, потому что менеджер пробовал новые таланты, чтобы увидеть, где они лучше всего подходят, но Табита Блэквинд получила жестокий удар от бладжера, и целители сказали, что она будет отсутствовать пару недель из-за этого. Так как Табита была законченной коровой, которая заставляла её скрежетать зубами практически до нуля каждый раз, когда они говорили, Джинни была в восторге от новости о вынужденном отсутствии ведьмы. К сожалению, вернувшись домой, она поняла, что день её мужа прошёл далеко не так хорошо, как у неё. И все же она встретила его восторженным поцелуем. Может быть, если она заставит его думать о чем-то другом, то задумчивый взгляд на его лице исчезнет прежде, чем она услышит о том, что его туда привело. Однако Гарри не так легко было отвлечь от своих мыслей. Вместо этого он едва ответил на её объятия и, поёжившись на месте, попросил её сесть, потому что ему было что ей сказать. Звучит плохо, подумала она. Хорошие новости никогда не сообщались после нерешительной паузы и просьбы собеседника сесть. Её мысли сразу же обратились ко всем темным мыслям, которых она обычно старалась избегать. Один из членов её семьи серьёзно пострадал. Коррумпированные чиновники, все ещё занимающие руководящие посты в Министерстве, сумели принять ещё один ужасный закон. Крестраж, о существовании которого они даже не подозревали, появился только после того, как он лишил своего владельца души, и Том Риддл или его ужасное альтер—эго, Лорд Волдеморт, снова бродил по стране. Она расправила плечи, борясь с дрожью, а затем подняла брови в безмолвном вопросе. Гарри глубоко вздохнул, а затем начал свой рассказ в спешке, запихивая слова вместе, как будто он не смог бы их вытащить, если бы не сказал все сразу. Чем дальше он продвигался, тем сильнее напрягалось её тело, и к тому времени, когда он дошёл до конца—или, по крайней мере, остановился, чтобы перевести дыхание,—она почувствовала, как что-то забилось под её кожей. Она вскочила со своего места и бросилась на него, схватив его мантию в кулаки, чтобы он не смог убежать. - Фред жив?- выпалила она. Её муж попытался отстраниться, а затем быстро заморгал от удивления. Очевидно, подумала она, он ожидал другой реакции. -Ну да, - сказал он. - Но... - И ты только сейчас мне это говоришь? Почему ты не пришёл на стадион?! - Я... - Он мой брат, Гарри! И он снова жив! И ты не думал, что это настолько важно, чтобы сказать мне сразу же, как только узнал? Да что с тобой такое?! Он вздохнул и провёл рукой по своим и без того растрёпанным черным волосам. - Ты ведь слышала, что я сказал, верно? Ты не перестала слушать после того, как я сказал Тебе, что Фред жив? Джинни взмахнула рукой в воздухе, отмахиваясь от начала того, что, несомненно, было бы жалким оправданием. Он не умел оправдываться, да и никогда не умел. И сейчас не имело значения, было ли это хорошим оправданием, потому что она все равно не хотела бы его слышать. - Я все слышала, - сказала она. - Гермиона разозлилась на маму и Рона и решила отомстить, используя какой-то непонятный ритуал, о котором никто никогда раньше не слышал. Все вышло из под контроля и результат был, не таким какой она ожидала, и теперь она замужем за семью волшебниками. Я не понимаю, почему ты так удивлён. Это звучит точно так же, как то, что сделала бы Гермиона—в том числе не веря, что мелкий шрифт повлияет на неё. Он приоткрыл рот, но она продолжала, не давая ему возможности заговорить. - Ей следовало бы, конечно быть увереннее, но она всегда была немного неуверенной в себе, и сейчас это вряд ли имеет значение. Дело в том, что она имела полное право сделатьэто, Гарри. Рон-бесчувственный болван, всегда был таким, и мама тоже...- Она поморщилась. Она любила свою мать, но это не означало, что она была слепа к её недостаткам—самым примечательным было то, что она думала, Нет, ожидала, что каждая молодая ведьма будет похожа на неё или, по крайней мере, захочет быть похожей на неё. - Она хочет как лучше, большую часть времени, но её представление о том, как все должно быть, обычно не так часто совпадает с реальностью. Если повезёт, вся эта ситуация наконец-то даст ей хоть какой-то толк. Гарри закрыл глаза и потёр лоб. Он выглядел так, словно ему было больно. Жестоко. Она не могла поверить, что он сразу не сказал ей, что Фред снова жив. - Ты пропустила ту часть, где я рассказывал тебе о других волшебниках, за которыми Гермиона замужем, кроме Фреда, не так ли? Нет. Она не. Это был впечатляющий список. Она полагала, что понимает, к чему клонит Гарри, хотя, вероятно, не так уж много людей увидят это так, как она. - Твоя мама скорее всего воспримет это как доказательство того, что Гермионе нельзя доверять, - сказал её муж. Ха. Возможно, в этом он прав. Хотя…. - Гермиона может изменить ситуацию, указав, что все они-кровные родственники мамы. И вообще, как ты думаешь, кого судьба выберет для такой, как она? Он вздрогнул, как будто она ударила его физически, и она нахмурилась. Она любила его с тех пор, как была маленькой девочкой, но у него была ужасная склонность недооценивать всех, кроме себя и Рона. После всего, через что он прошёл, и с кем он прошёл через это, казалось, что он должен быть немного умнее, чем сейчас. Может быть, все это тоже поможет ему обрести хоть какой-то здравый смысл. - Я этого не делал, - подчеркнул он, и на его лице отразилось разочарование. - Как я мог, возможно, догадались, что она хотела сделать что-то подобное? Вы сказали, что она, похоже, что-то сделает, но я никогда не предвидел этого! - Я тебя не об этом спрашивала, - заметила Джинни. - Я спросила тебя, кого, по-твоему, судьба могла бы подарить такой женщине, как она. - Не знаю, - проворчал он. - Не они. - А почему не они? Потому что многие из них-темные волшебники?- Она фыркнула. - Знаешь, Гермиона не только цветы и поцелуи дарит. Это та же самая ведьма, которая намеренно привела эту жабу Амбридж в Запретный лес, чтобы кентавры утащили её и наказали за её фанатизм, изнасиловав её; та же самая ведьма, которая наложила Нерушимое проклятие на регистрационный лист Отряда! Когда она была ещё подростком! Имеет смысл только то, что ей дадут мужей, которые сами не совсем практикуют светлую магию. - Кроме того, - добавила она, - все они великолепны. Да, с некоторыми из них это было ужасно, но все они были известны своим умом и магическими способностями. Я думаю, что это освежает Гермиону, так как она так долго встречалась с моим идиотом-братом. По правде говоря, она чувствовала себя неловко из-за этого. Она не жалела о своём решении подсыпать немного чего-нибудь в напиток подруги, потому что все было честно в любви, войне и прочей чепухе, но она чувствовала себя немного виноватой, что это заставляло Гермиону постоянно прощать Рона, когда она должна была бросить его и двигаться дальше после первой же глупости, которую он сделал. Джинни не знала, что зелье все ещё было экспериментальным. Она думала, что это просто удержит взгляд Гермионы на Роне достаточно долго, чтобы привлечь внимание Гарри, а не заставит её забыть о том, что они совершенно несовместимы, пока он не порвёт с ней. (А.П: Вот тварь!) - Она нахмурилась. Она бы извинилась, но у неё не было жгучего желания быть проклятой сотней разных способов—как Гермионой, так и теперь её мужьями. Кроме того, все сложилось хорошо, верно? - Джинни! Рыжеволосая ведьма вздохнула не так, как вздохнули бы другие женщины, а фыркнула и закатила глаза. - Я знаю, что он твой друг, Гарри, но, честно говоря, это не значит, что ты должен думать, что он идеален или что-то в этом роде.” Особенно, когда он действительно, действительно не было. - Он мой брат, и я не думаю, что он не может сделать ничего плохого. Стоять рядом с ним-это не то же самое, что автоматически предполагать, что он все время прав. Честно говоря, её уже тошнило от его непоколебимой преданности кому-то, кто этого не заслуживал. Рон был ленив, не мотивирован и довольствовался славой, которую он заработал, сражаясь в той же войне, в которой они все сражались. Он был членом семьи, так что она была обязана любить его, но она не будет притворяться, что это не раздражало каждый раз, когда Гарри становился на его сторону из—за неё-что случалось всё чаще. Она вздохнула и потерла себя за переносицу, хотя и знала, что это мало поможет ей справиться с нарастающей головной болью. - Знаешь что? Не бери в голову. Это не имеет значения. Фред снова жив, и мы тратим время на споры, хотя могли бы уже ехать к нему. - О, - тупо сказал Гарри. Выражение его лица было тщательно пустым, как будто он был поражён заклинанием и только сейчас пришёл в себя. Ей не понравилось, как он произнёс своё единственное слово в ответ, и ей не понравился взгляд, который сопровождал его. В голове у неё завыли тревожные сирены. -Хм... Сирены завыли громче. - Что?- резко спросила она. - Ну, так оно и есть... Наверное, сейчас не самое лучшее время для визита. - А почему бы и нет?- Она думала, что это многое говорит о её успехах в управлении своим гневом, что она не заколдовала его прямо здесь и сейчас. Он выдохнул достаточно воздуха, чтобы все его тело, казалось, сдулось от этого действия. - После того, как Кингсли рассказал нам... Я вроде как зашёл к ней домой, чтобы повидаться. - Я полагаю, ты имеешь в виду, на самом деле пошёл, чтобы рассказать ей, как она не права? - Не совсем. В основном, я просто хотел посмотреть сам, понимаешь? - Судя по твоему нежеланию идти туда снова, все пошло не так хорошо, как ты надеялся?- она криво усмехнулась в ответ. Боги. Она любила своего мужа, она любила своего мужа, она любила своего мужа. Но то, что ей пришлось напоминать себе об этом, было плохим знаком. Она выругалась, иногда он мог быть таким же тупым, как один из тех головорезов, которые околачивались вокруг Малфоя в Хогвартсе. Они с Гермионой, возможно, и не были лучшими подругами—их личности и интересы были слишком разными, чтобы проводить много времени вместе,—но она знала её достаточно хорошо, чтобы понять, что характер ведьмы соперничал с её собственным. На самом деле все могло быть даже хуже, потому что Гермиона не всегда действовала так, как ей хотелось бы. Она спрятала свой гнев подальше, чтобы дать ему загореться, пока она придумывала какую-то ужасную форму мести, которую её враг никогда не увидит. Гарри поступил глупо, приехав к ней один, зная, что она все ещё питает к нему некоторое презрение после того, как он предпочёл поверить Рону, когда они расстались. И это было почти её время месяца, в придачу! Ему повезло, что она не убила его! - Сначала там были только она и Слизерин, - сказал он, нахмурившись. - Кстати, он совсем не похож на свою статую в Тайной комнате. Скульптор либо имел на него зуб, либо на самом деле это должен был быть кто-то другой, и я просто неправильно истолковал вещи. Она не была уверена, какое это имеет отношение к чему-либо, но так как рассказы Гарри всегда имели тенденцию отклоняться, она кивнула и надеялась, что движение подтолкнёт его вернуться к этому. -Окей. Продолжай, - настаивала она. - Он настоящий мерзавец, Джин. И это был сюрприз? Неужели? - Кроме... нет. Я не знаю. Он просто безумно защищал Гермиону и все время говорил со мной свысока—как будто не считал меня достойным находиться в её доме или что-то в этом роде. Потом, - сказал он, и его голос повысился до того, что он почти кричал, — потом остальные её мужья вернулись домой, и они были точно такими же! Я имею в виду, я ожидал, что Малфой будет таким же, и, возможно, брат Сириуса, но не Седрик или Фред. Ну, Фред был не так уж много, но вроде того. Они просто— Он подёргал себя за волосы, делая их похожими на какой-то лохматый, заросший сорняк. - Они заставили меня почувствовать себя глупым, Джинни. Как будто я был глупым и плохим другом, но я не такой. Они даже отвели её в другую комнату, пока я был там, чтобы ей не пришлось иметь дело со мной. Крауч сотворил какое-то заклинание или чары, которые сковали меня, потому что я поднял шум из-за того, что со мной так плохо обращались, и он не отпустил меня, пока я не принесу клятву волшебника, чтобы извиниться перед Гермионой за, цитирую, все, через что я заставил её пройти. Я даже не понимаю, через что я заставил её пройти! - Она поморщилась. - Ты прав, - сказала она. Он просиял, но его настроение было временным, и оно испарилось, как только она закончила свой комментарий. - Сейчас не самое подходящее время для визита. - Она что-то проворчала себе под нос, прежде чем продолжить. - Как бы мне ни хотелось повидаться с Фредом, было бы неплохо сначала написать ему письмо, объяснив, что, по-моему, Гермиона имела на это право, совершая ритуал, и напомнив ему, что я всего лишь раз или два за всю свою жизнь встала на сторону Рона. Может быть, мы начнём работать над этим извинением, прежде чем пойдём туда, - предложила она. - Что-то мне подсказывает, что мы должны хорошо поработать над этим.***
Большинство ее снов были похожи на только что купленную головоломку, которую только что открыли. Разбросанные куски образов громоздились друг на друга; иногда они складывались вместе, образуя приятную картину, иногда соединялись, чтобы создать ужасное напоминание о реальности. Но ничего подобного раньше не было. Густой туман клубился вокруг каменного пола, создавая иллюзию, что она идёт по облакам, а три пустых трона стояли на возвышении перед ней. -Гермиона Грейнджер. Бестелесные голоса, казалось, исходили отовсюду и ниоткуда одновременно. Они были нейтральны по отношению к полу и бесцветны, но сила, стоящая за ними, эхом отдавалась в её теле. Она быстро заморгала и даже попыталась слегка встряхнуть руками и ногами, но ничто не могло избавить её от физического ощущения, вызванного коллективными голосами. - Да?- она наконец ответила. То, как было произнесено её имя, прозвучало для неё как приветствие, но она никого не знала. И так как этот был так отличен от других, она подумала, что это хорошая идея, чтобы перестраховаться. - Ты призвал собрание, чтобы тебе даровали милость. Так и было? Какое собрание? - Она была дана тебе семикратно. Её мысли резко остановились. О. Её мужья. Её охватила паника. Редко случалось, чтобы судьба решала поговорить с кем-то напрямую, но те немногие случаи, которые были зафиксированы в записях, свидетельствовали о том, что они делали это, пока человек спал. Возможно, они могли общаться только через прямую связь с чьим-то подсознанием. Это была интересная теория, но она знала, что сейчас не время ее исследовать. Если бы это было так, то она не испытывала бы страха, зная, без сомнения, что с ней связались, чтобы они могли её упрекнуть. Осознание того, что она заслужила нагоняй и возможные наказания, очевидно, не уменьшило её страха. Она совершила ритуал, прекрасно зная, что последняя доза противозачаточного зелья ещё какое-то время защищает её от беременности. Она боролась с судьбами, вмешивающимися в её жизнь, когда сама едва не пригласила их к себе, призвав в первую очередь. Они были правы, выражая своё недовольство её действиями. Сердце бешено колотилось в груди, на лбу выступили капельки пота. Проблема заключалась в том, что Судьбы были очень похожи на древних богов, с которыми они обычно ассоциировались—несправедливые, склонные действовать по прихоти и более чем немного кровожадные. У неё не было никакой надежды выжить, если они потребуют лишить её жизни за то, что она не выполнила свою часть сделки. Колдунов, которых они воскресили для неё, скорее всего, тоже отправят в могилу—мысль, которая мучила её больше, чем перспектива собственной кончины. Они не сделали ничего плохого. Они заслужили второй шанс, который им был предложен; их семьи заслужили его. О, мерлин. Что же ей теперь делать? Не зная, как лучше всего изложить свою точку зрения, она ограничилась физическими действиями. Она съёжилась. Она бы тоже свернулась калачиком на полу, если бы думала, что это принесёт хоть какую—то пользу, но знала, что это не поможет. Судьба уважала силу-и поскольку сейчас у неё её было немного, она решила, что ей просто придётся притвориться. - Я понимаю, что не выполнила свою часть сделки так быстро, как вам хотелось бы, - сказала она, глядя на самый большой из трёх пустых тронов, хотя она все ещё казалась единственным человеком в комнате. - Однако немедленное исполнение всех обязательств не поможет. Противозачаточное зелье, которое я приняла некоторое время назад, действует ещё около месяца. Неважно, со сколькими из моих мужей я сплю, я не забеременею, пока действие зелья не закончится. Послышалось какое-то неразборчивое бормотание, но оно длилось недолго. - Тебя поощряли совокупляться с Салазаром Слизерином в том порядке, который ты выбрала наугад, потому что он знал старые заклинания, старые способы. Он послал сюда твоё " я " из сна, потому что нам нужно было поговорить с тобой, чтобы изменить наше соглашение. - Она моргнула. - Хотя он будет утверждать, что это произошло потому, что у вас были вопросы к нам. Легче было вбить эту мысль ему в голову, чем пытаться объяснить, почему мы хотели тебя видеть. - Я... Гермиона нахмурилась. - У меня есть к вам вопросы. Или это сделала я. нет, я...- Ей вдруг стало очень трудно сформулировать полную мысль относительно этих вопросов. То ли связь ослабла, то ли судьба намеренно сбила её с толку. - Волшебник, которого вы намеревались воскресить, высказал интригующую мысль, разговаривая со своим братом. Мы готовы не обращать внимания на оскорбление, которое вы нанесли ритуалу, будучи ложно бесплодным, если вы согласитесь на его предложение. Почему у неё возникло ощущение, что ей не понравится предложение Фреда? А, ну да. - Потому что она его знала, - ответил едкий голосок у неё в голове. Он хотел как лучше—большую часть времени-но нельзя было отрицать, что ему нравилось доставлять неприятности. Она покорно вздохнула. Если она не согласится на их условия, то они будут продолжать оскорблять то, о чем она даже не думала в то время, и её худшие опасения, вероятно, сбудутся. Однако это не означало, что она готова слепо пойти на такое потенциально опасное соглашение. -А что это была за идея? - Это пойдёт на пользу твоему дому и твоему миру. -Я не хочу проявить неуважение, но это не ответ на мой вопрос. Грохочущий звук, казалось, сотрясал сам воздух вокруг неё. У неё не было доказательств, так как звук мог быть любым, но у неё было отчётливое ощущение, что Они смеются над ней. - Он предлагает тебе совершить ещё один ритуал, который позволит безопасно сократить продолжительность каждой из твоих беременностей. -Чтобы у меня было больше детей, - предположила она, не в силах сдержать внезапный всплеск гнева в голосе. О том, насколько большой будет их семья, они с Роном всегда спорили, когда серьёзно обсуждали своё совместное будущее. Она хотела иметь от силы двоих или троих детей, а он хотел, чтобы она рожала раз в год—каждый год—до конца своей проклятой жизни. С обязательством обеспечить каждого из своих мужей по крайней мере одним наследником, она подумала, что её бывший парень, вероятно, искренне посмеивается над её затруднительным положением. - Да, - согласилась судьба без малейшего намёка на извинение. - Ты обладаешь огромной личной силой. Товарищи, которых мы выбрали для тебя, обладают огромной личной силой. Дети, которые будут у вас с ними, будут обладать огромной личной силой. Ну и дела. Значит, никакого давления. -Мы можем устроить так, чтобы беременность прошла не только быстро, но и легко, если ты согласишься. Горечь, которая текла через неё, внезапно прекратилась. Одна из главных причин, по которой она хотела свести к минимуму количество детей, которых она родила,—помимо своей карьеры, естественно,—заключалась в том, что женщины с обеих сторон её семьи имели долгую историю ужасных беременностей. Была причина, по которой она была единственным ребёнком, почему оба её родителя были единственными детьми, почему все её бабушки и дедушки были единственными детьми. Мысль о том, чтобы иметь лёгкую беременность—и притом такую, которая не будет длиться вечно,—была так же соблазнительна, как, она была уверена, и предназначалась судьбой. Черт бы их побрал. Она не могла отказаться от такого предложения. Просто не могла. Поэтому она сделала единственное, что могла: кивнула.