В пути я занемог. И всё бежит, кружит мой сон По выжженным полям. Мацуо Басё
***
Под стук копыт мир идет в такт им: вода будто замирает, листья перестают шуршать. Но Зима все ближе, листья лежат на сырой и холодной земле, служат всем дорожками — а ведь недавно на них любовались писатели и писали свою хокку (хайку). Но ровно через 6 месяцев они вновь появятся, озаряя все зеленым цветом вместе с сакурой…***
Мэй и Юрико мирно шли где-то в поляне. Вокруг них была лишь высокая, пожелтевшая от холода, трава, которая скрывала в себе много чего… Небо потихоньку «засыпало» — вдали виднелась глубоко-синяя окраска неба, напоминая о ближайшей ночи. Ехали они уже около 5 часов. Дорога была легкой, но то, что Кицунэ не знала, где находится деревня, пугало ее. — Скоро ночь. Нужно найти либо местность, где можно расположиться, либо хижину. — Мэй умело управлял лошадью. Кинь был тихого нраву, послушным. Такао умел выбирать для девушек лошадей. Юрико весело промычала «угу» и продолжила витать в облаках. С каждой минутой становилось все темнее. Поле заканчивалось и чуть далее виднелась деревушка. Домики были старыми, но в них горел огонек. Там ходили люди, оставляя тени на земле. Мэй ясно понимала, что это — не ее деревня, но зато отличный ночлег. Прискакая совсем близко к первым домам, она слезла с лошади, давая девочке поуправлять и поохранять верного коня. Сама же девушка пошла беседовать с местными… — Здравствуйте, — сделав поклон, гейша продолжила. — Мы здесь с девочкой проездом, и мы хотели узнать: не будет ли домика или kojikigoya (убогая [нищенская] лачуга). Один из человек выделялся более строгой и обратно одежды — она выглядела не как рабочая, а как настоящая аристократическая. Мужчина встал. Он был довольно стар, но выглядел молодо. — Добрый вечер, дамы. Приятно увидеть приезжих в таких местах. Мы конечно вам поможем, но вы оплатите нам той же монетой — поможете нашим девушкам с готовкой завтрака. Не обессудьте, это не займет много времени, но вы будете сыты. — Голос был низким и хриплым. Судя по всему, данный человек являлся главным и был старейшиной или мудрецом. Мэй еще раз поклонилась и поблагодарила господина. Тот же, показывая направо, пригласил девушек преследовать за ним. Мужчина представился Озэму. Девушки соответственно своими именами. Рассказав кратко историю, Мэй спросила про свою деревню. — Господин Озэму, вы мудрый, не подскажите, рядом ли Яманакако? Я хочу попасть домой, но я не была посвящена учениях географии. — Ох, дитя, это село довольно близко. Три дня ходу на коне и вы должны оказаться там. „Так близко, поверить не могу… Кадзу, ты скоро поправишься… Надеюсь…” — Кицунэ, недолго думая, попросила нарисовать кратчайший путь. Мудрец согласился. Мэй хотела уж ему предложить плату, на что он ответил: — Не стоит. Это помощь вам поможет, вы хорошие девушки… — Он покачал довольно головой, потверждая свои мысли и слова. Мэй расплылась в горячих благодарностях, желая ему долголетия и здоровья. Озэму добро улыбнулся. Юрико все это время молчала и глядела куда-то. Кицунэ не видела это. Сидя на лошади, девочка слегка подчеркивала, из-за чего ее прядь волос постоянно падала. Пока они шли, Мэй успела разглядеть все село: выглядело достаточно бедно, но жили в свое счастье. Почти у каждого дома висел белая ткань, говоря о том, что здесь умер кто-то очень близкий. Значит, это поселение существует долго, и либо здесь не одно поколение. На улице уде почти никого не было, лишь пару парней попадались. Один из юношей долго глядел на молодую всадницу, внимаю каждому действию. Юрико это заметила и посмотрела на него. Но вот он все отдалялся, и отдалялся. Сопровождающий довел их до хижинки: размеры были достаточны для двух людей. Внутри все было обставлено для гостей. Новые простыни, чистая посуда. Этот дом выглядел намного лучше других. Поклонившись на сегодня в последний раз главе, Мэй пожелала ему спокойной ночи. Юрико, слегка помедлив, тоже пожелала. Ответив взаимностью, Глава вышел и пошел дальше своей дорогой. Конь остался на улице, в небольшом загончике. Лишь редкие рыки были слышны через слегка приоткрытое окно. — Мэй. Тут такое дело… — Юрико слегка покраснела, но руки оставались белоснежными. — Мне кажется, я видела своего брата… — Ты уверена? Это тот юноша? — Бывшая Гейша занервничала. Подойдя к девочке, она заглянула в её глаза. — Да… Этот взгляд… Я его помню из детства. Он был словно ястребиный. Всегда был направлен на цель, четко и ярко глядел на нее… — Юрико вспомнила брата и ей становилось заметные теплее от одной мысли. — Просто он единственный родной… — Юри, давай мы завтра это проверим или узнаем? Сегодня пора спать… Ложись, я могу рассказать какую-то легенду… — Мэй указала на кровать. Юная собеседница быстро закивала, но спросила: — А ты где будешь спать? — Ее детские глаза были словно фарфорыми, кукольными. Черные ресницы быстро хлопали. — На полу. — Ложись рядом! Вдвоем теплее и безопаснее. — Несмотря на ее возраст, она мыслила по-детски, но все понимала как настоящий взрослый. — Хорошо, пошли! — Они двинулись к постели. Уложившись поудобнее, Мэй начала рассказывать очередную легенду… Её голос звучал как мелодия, короткие слова были маленькими нотками. Каждый звук она выговаривала по-новому, интереснее. Юрико вначале все вникала, удивлялась. Но следующий 5 минут она все менее активно отвечала, а потом вовсе засопела. Мэй, услышав это, улыбнулась и легла рядом. „Цветок кицунэнотаймацу, он же водится как раз это время… Часы поджимают” — В голове отчетливо звучал отсчет. Заснуть она смогла только ближе к середине ночи и то себя заставила… Утренней лазури еще не было, хотя потихоньку она выглядывала из-за горизонта. Мэй встала и как обещала, пошла помогать готовить. Одев теплое кимоно и свои ботинки, она пошла по прямым улицам села. В некоторых домиках только встали, а где-то уже день начался давно. В конце, около большого амбара, виднелись шустрые бабушки и молоденькие мисс. Мыслей у Мэй не было, их будто стерли. Подойдя, она поклонилась и сказала: — Доброго утра. Ваша глава Озэму попросил меня помочь вам. Дайте поручения. — Кицунэ встала поодаль от ближайщего стола и стала внимать. — Доброе… Ты приезжая? Не хочется тебя сильно заставлять, но помоги с тарелками, пожалуйста! — С ней говорила, по-видимому, добрая бабушка. Небольшого росточка, аккуратно сложения. Бывшая Гейша, кивнув, начала расставлять тарелочки, мисочки, блюда. Некоторые девушки что-то спрашивали у нее, Мэй весело отвечала им. Но не все. Она скрыла то, что она Бывшая Гейша, что она Кицунэ, и что она ищет цветок. — Так приятно видеть девушек, которые хотят к себе на Родину, ах! — Сказала какая-то женщина и заулыбалась. Небесная лазурь уже почти полностью покрыло чудесный купол, защищающий от опасного космоса. Народ приходил на завтрак. Было полно парней, детей, мудрецов и простых ремесленников. Сходив за сестрой, она говорила их «план»: — После трапезы мы подойдем к юноше и попросит представиться. Если не захочет, ты покажешь амулет и скажешь его имя. Хорошо? — Она остановилась в метрах 50 от столов и еще раз переспросила, — Поняла? — Да, поняла! Я буду верить, что это он… Кицунэ заулыбалась и взяла за руку девочку, повела к занятым им местам. По обычаю, глава или мудрец говорят благодарность небесам и всем богам за мир, любовь, здоровье. Так все и было: Озэму произнес хвалебную песнь после чего, все начали есть. Еда была потрясающая. Мэй никогда не умела готовить, но это было просто «пальчики оближешь». Доевши, она стала ожидать и высматривать парня. На удивление, сидел он вовсе недалеко в кругу других юношей. Как и говорила Юрико, у него птичий дикий взгляд. Мэй заворожилась этими глазами. Но все это было небольшое, чем интерес. Когда многие закончили, некоторые стали уходить на работу, ремесло. Юноша сидел, хотя в его компании никого не осталось. –Пошли? — Бывшая Гейша поглядела на девочку. Та кивнула. Аккуратно встав со скамейки, они подошли и поклонились. — Доброе утро. Можем ли познакомиться? — Мэй начала непринужденно. — Да, конечно. Меня звать Иошито. А вас, милые дамы? — Показывая головой, он приглашал присесть. Мэй присела, а Юрико осталась стоять. „Похоже, это не он…” — но ее размышления прервала та же Юрико. — Исаму! Это же ты! Это твой амулет! — Достав из кармана камень, она вытянула его прямо в лицо парню. — Это же… — Взяв камень, он разглядел его, — Амулет моего детства… Юрико?! Юри?! Ты?! Иди сюда! — Парень вытянул руки, девочку с удовольствием завалилась в них. Бледная слеза скатилась с лица Исаму. Девочка счастливо хныкала. Она хотела что-то сказать, но не могла. Такая идиллия продолжалась недолго, потому парень очень хотел взглянуть в эти «кукольный глазки». Юрико дала это сделать. — Мэй, правильно? Спасибо тебе… — Парень синоби не знал за что он ее благодарит, но он стал счастливым. Как оказалось потом, он пытался вернуться в деревню, но не помнил, где она. Он получил травму головы. Имени он тоде не помнил, но где-то в сознании был отчесливый силуэт девочки — Юрико. Этот момент был наполнен любовью и счастьем. Встреча двух самых близких людей. В глазах кроме слез и сияющих зрачков ничего не было. Мэй так растрогалась, что по её щеке вниз полетела горячая слеза… „Когда-то и меня была сестра…” — подумав, она вспомнила одно мгновенье…***
Воспоминание
Громкий детский плач раздался около открытого каньона. Маленькая Мэй и ударилась об острый камень. По коленке стекала алая кровь. Боясь ее вида, она отвернулась. Но тут на помощь прибежала Юки. — Упала? Какая незадача… Давай… — Сев на корточки, Старшая сестра взяла на руки Кицунэ и понесла до скамейки или хижины. Юки, несмотря на болезнь, была крепкой, хотя выглядела худощавой. Неся сестричку на руках, она ее успокаивала и пела ее любимые мотивы песенок. Дойдя до скамейки, Юки положила Мэй и пошла собирать траву. Мэй до сих пор пор не знает, что это было, но оно помогло. Чтобы сделать бинты, Юки оторвала кусок длинной ткани от своей майки, тем самым укоротив ее. — Хнык… Юки, твоя любимая майки… Хнык. — Мэй уже начинала успокаиваться, но «хлюпы» присутствовали. — Ничего, мне так она больше нравится! — Юки никогда не пыталась расстроить сестру. Падая, она улыбалась, стерпливая боль. Когда Старшая сестра была в растерянности, она все равно выглядела сильной. Это восхищало Мэй… Жалко, что это все она поняла только спустя годы…***
Идиллия закончилась уже скоро — Мэй должна была выдвигаться. — Мэй, я останусь у Исаму, ты не против? Приезжай к нам почаще, как спасешь друга! — Ее детский энтузиаст горел в улыбке, озаряя и заставляя забыть все плохие дни. — Конечно! Оставайся, я не против. А я поехала, время поджимает… — Бывшая гейша это сказала очень грустно, и обнявши напоследок девочку, отправилась к главе. Оглядывая местность, она заметила одну вещь: это очень много различных работ из глины, мечи и топоры от кузнеца. Эти работы ее очень удивляли и поражали… Ведь когда-то она хотела лепить вазы и разукрашивать их. Мэй знала все о их обжиге, краски и тд. Некоторые мастера могли бы позавидовать. Ковку оружия она видела на работе отца, но такие тонкие работы, высеченые по «золотому сечению и числу ф» видит впервые. В душе, Наша Гейша верит, что ее отец научился, и что он живет достатке… И что жив он… Постучав в темно-коричневую дверь, ей ответили: «Входите!». Зайдя, она увидела прекрасные фигурки и картины. Они завораживали. Спиной к Мэй стоял Озэму, что-то делая на столе. — Мэй, я узнавал вас. Я сейчас карту доделаю, и вы можете отправляться. Мы также подготовили вам еды и питья на ближайшее время. — говорит тихо, не напрягаясь. — Спасибо, господин. — Поклонившись спине, она стала ожидать. Её взор упал на одну из иллюстраций из открытой книги. Это был необычайно красивый цветок, и называл он «кицунэнотаймацу». „Это он! Надо запомнить” — подумав, она подошла поближе к книге и, не трогай ее, прочитала: «Кицунэнотаймацу (лисий факел) или кицунэгуса (лисья трава) ещё считают цветком куртизанок (ойранбана) за его необычную, зловещую красоту». Ниже было написано: «Растет в крайне неблагоприятных среде, но довольно удобной для лис». Но Мэй отвлек Озэму. — Интересный, да? Уже 2 год пытаюсь найти, но не зря де написано, что найти сложно. Я ведь не лис… Вот карта, кстати. Надеюсь, все понятно. — Протянул карту. Она была ручной работы, каждая подпись и значки были написаны аккуратно, разборчиво. — Да, красивый… Спасибо вам. — По обычаю, Бывшая Гейша поклонилась. — Пойдемте, мы вас снарядим. Выйдя первым, Озэму подозвал кого-то и пошел в сторону временного дома Мэй. Кицунэ поспешила за ним, слегка спотыкаясь… Девушка слегка отстала, а когда уже пришла к своей лошади, там ее ждала толпа: брат и Юри, Озэму и его помощник и еще прикольно человек. Мэй подошла и стала собираться. Её вещи были собраны, они даже толком не раскладывались. Тот самый помощник Озэму выдал небольшой мешочек с новой фляжкой воды и некоторыми овощами. Горячо поблагодарив, ей ответили взаимностью. Но Юрико Мэй не могла оставить без внимания. Мэй сняла свое колечко, которое когда-то она сделала сама из дерева. Оно было хоть и простым, но с узорами. А в ответ юная девочка отдала тот самый амулет. Кицунэ хотела уже возразить, как вдруг… — Забирай, Мэй. Она теперь со мной. Это будет нашим подарком! — Похлопывая по спине девочку, Исаму подмигнул. Мэй, не сдержавшись, обняла их. Это было трогательно. Но Гейша пора на свершения новых поступков… Садившись на лошадь, она помахала всем своей ладошкой и отправилась. Конь шел размеренно, не спеша. Обходя ловко все препятствия, лошадка гоготала. Чтобы успокоить, Мэй гладила ее по гриве. Она думала об одном, о любимом человеке. Что скоро, она будет делать ему хвост, гладя фалангами пальцев его плечи, поправляя кимоно и целуя его в такие сладкие губы, губы полные счастья. Как он шепчет ей всякие комплименты, а она в свое время стесняется и мило хохочет. Как он ее целует в ключицы, оставляя небольшие красные следы… Ох. Кадзу, свел ты девушку с ума. Да, паренек, именно ты… «Скоро все будет» — звучало в мыслях Мэй, стараясь успокоить свое бурное воображение…