Осколки прошлого

            Рита слушала его внимательно, но это было не любопытство, скорее сострадание.       - Вы плачете? Всё не так плохо. Я вырастил сына, помог ему встать на ноги. Скоро у него свадьба. Всё более чем хорошо. Я, наверное, просто не умею быть счастливым. Без тебя. Подумал, но промолчал. Он тонул в её глазах, полных грусти, его история сделал их такими печальными. Ткачёв сел к ней на диван, сложил руки на коленях, и опустил глаза в пол.       - Семь лет замужем я была счастлива, и не жалею ни о чём. Может вас это утешит.       - Я рад, что мы поговорили, что вы нашли в себе силы простить меня. Завтра я уеду. Рита понимала, как ему тяжело говорить, в каждом слове чувствовалась боль, в голосе столько отчаяния, что её сердце невольно отзывалось щемящей нежностью.       - Почему? Спросила тихо, и отвела глаза.       - Вы простили, освободили меня.       - Но если вы считаете, что так правильно... Она оценила его мужество переступить через себя, но неужели это всё? И завтра он исчезнет, и вместе с ним милые сюрпризы. Подходя к дому, Рита больше не будет чувствовать радостного возбуждение. И мысленно желать спокойной ночи, будет некому. За стеной будет тихо, или шумно, но не так как с ним. Она будет жить дальше с осознанием выполненного христианского долга, простила, отпустила грех, хотя, как выяснилось, был он не так велик. Невозможно отмотать время назад, она не может снова стать той наивной девочкой, но именно она может извлечь из памяти фрагмент, который тщательно оберегала столько лет от вторжения. Все девчонки на курсе были влюблены в Ткачёва. Он не был догматиком, и свой нудный предмет объяснял довольно живо. Рита, как и все, отмечала его фактурность, высокий рост, широкие плечи. И грустные глаза. Даже когда он по-доброму улыбался на чей-то нелепый ответ, в темных глазах была печаль. Статус женатого мужчины, он никогда не скрывал, носил широкое обручальное кольцо. Да и жена, не стесняясь, напоминала о своём существовании звонками на лекции. Никаких иллюзий и мечт, которыми любили делиться девчонки, у Риты не было. Когда она стала замечать, что пронизывающий взгляд выделяет её среди остальных, ей захотелось раствориться, исчезнуть. Она гнала навязчивые мысли о чувствах, предпочитая списывать своё особое к нему отношение, на то, что его предмет не даётся ей так легко, как остальные, а от оценки зависит стипендия. Лишь после свадьбы с Гришей, поняла, как невинны были взгляды и прикосновения Ткачёва. Его импульсивность, и мужскую силу она приняла за агрессию, по неопытности, инстинктивно защищаясь. На самом деле спрятала голову в песок, не дала возможности ему раскрыться, рассказать о чувствах. Раз и навсегда закрыла дверь. Прошлое столько лет, мучившая её неопределенность, скрывающая подтекст действий Андрея, недосказанность, отпустила, благодаря его признанию. Будь на его месте другой человек, возможно и рассказ был бы другой. Рите был важен голос, интонации, мелочи, про которые он вспоминал, из которых складывалась картина его жизни. Она и сама не понимала, что с ней, какими словами выразить, то что она чувствует. Хотелось и плакать, и смеяться, и сердце замирало. Эмоционально выпотрошенная приключениями дня, признаниями Андрея, она уснула сразу, как только закрыла за ним дверь.             После вчерашнего разговора Ткачёв так и не смог уснуть. Промаялся всю ночь, переворачиваясь с боку на бок, едва начало светать, встал. Волна злости, досады на себя, захлестывала. Он помнил её ту, но эта была лучше. Он вновь наполнялся ею. Её молодостью, нежностью, свежестью, Налив в стакан виски, вышел на террасу. Отпив глоток поморщился, и отставил стакан в сторону. И сейчас пил третью чашку кофе. То, что случилось, что стояло между ними, всегда казалось ему неразрешимым, и вспоминая ее лёгкую улыбку на прощание, ругал себя, за нерешительность, слабость. Пока она была за Хустером, речи не шло о примирении, но потом... Потом, он попросту струсил. Позорно боялся посмотреть ей в глаза, но, как и всегда, издалека, следил за её жизнью. Только помочь стало сложнее. Раньше он просто покупал картину её мужа и на какое-то время решал их материальные проблемы. Сейчас, максимум, через помощников, подкидывал небольшие заказы, за хорошее вознаграждение. Услышав страшный, истошный крик, Андрей выронил кофейную чашку. Не раздумывая, кинулся к соседней террасе, и столкнулся с Ритой. На секунду оба замерли. Неотрывно смотрели друг на друга. "Он не спал", - подумала она, глядя на красные склеры. "Время беспощадно ко всем, но не к ней", - подумал он. Голубые глаза были по-прежнему глубокими. Именно такой он её помнил. Волосы, как живое пламя, переливались всеми оттенками огня.       - Скорее, - опомнившись, она махнула рукой. В суматохе, которую она одна умудрилась создать, громко причитая, трясущимися руками переставляя стулья, Андрей не мог ничего разобрать.       - Рита! Остановив её, сжал плечи.       - Там, - кивая в сторону стола, прошептала дрожащим голосом. Опасаясь, что она грохнется в обморок, Андрей посадил её на стул. Круглыми от ужаса глазами, Рита следила как он достаёт ловушку для крыс, оставленную Людмилой.       - Она живая? - Пробормотала, не понимая, чего ей больше хочется.       - А почему ты решила, что это она? - Что-то серое копошились под его руками. - Кажется это котик.       - Котик!? Рита смело подошла. Совсем маленький серый котейко, огрызаясь, никак не хотел доставаться из ловушки.       - Неси полотенце! - Скомандовал мужской голос. Рита забежала в комнату. Всё валилось из рук. Второй раз она перебирала тряпки в шкафу, и никак не могла взять в толк, какое полотенце должно быть: большое, маленькое, тонкое или махровое. Не хотелось выглядеть в глазах Андрея дурой. Прихватив, на всякий случай, два, выбежала обратно на террасу. Ласковые увещевания на котика не действовали, со злым шипением он упирался лапами и когтями о металлические прутья.       - Андрей, погладь его.       - Разверни полотенце, - приказал на это Ткачёв. - Сейчас я вытащу этого зачухонца за шкирку, а ты оберни его.       - Как? Она с ужасом смотрела на растопыренные лапы, на приоткрытый рот, прищуренные глаза котенка, была уверена, что одно неверное движение, и Андрей оторвет ему голову.       - Я боюсь. - Призналась она со вздохом.       - А ты его не прессуй, - посоветовал Ткачёв, - но лапы должны быть под полотенцем. Со второго раза у Риты получилось завернуть котёнка, оставив только голову. Она облегченно вздохнула, но радоваться было рано.       - У него сейчас сердечко разорвется от страха.       - Вот теперь погладь, пусть поймет, что мы не желаем ему ничего плохого.       - Я думала крыса. Зато теперь понятно, кто лазил по столу, и доедал за мной. Откуда он здесь вообще взялся?       - Не знаю. А почему приблудился к тебе, кажется понимаю. У меня не остаётся еды. Что мы будем с ним делать? Нужно рассказать управляющему.       - Он сдаст его в приют. С горечью сказала Рита, и пальчиком погладила ушки и мягкую шёрстку на макушке. Словно почувствовав, что решается его судьба, котенок притих, и притворно закрыл глаза.       - А зачухонец-то, хитрец!       - Не называй его так грубо, пусть он будет Чуня. Я поговорю с квартирной хозяйкой, думаю она согласится еще на одного жильца.       - Вполне подходящее имя, - согласился Ткачёв.       - Надо его покормить. Андрей сдвинул льняное полотенце со вчерашнего ужина, он был не тронут.       - Не успел добраться, - констатировала Рита. - А ведь ловушка стояла не первый день, раньше он её обходил.        - Просто вчера было немножко нервно. Ткачёв невольно улыбнулся, вспоминая вчерашний переполох из-за пропажи Риты. Если бы не суматоха, сколько бы ещё прошло времени, прежде чем он решился на извинения, и решился ли вообще? Дождь смыл с листьев жару и зной. Оставив блестящие капли переливаться на ярком солнце всеми оттенками зелени, от нежно-мятного, до изумрудного. Лёгкий ветерок шевелил листву, роняя капли на траву. После завтрака Ткачёв с Ритой склонились над ноутбуком, решая, что необходимо Чуне в первую очередь. Еда, туалет, глистогонные и противоблошиные капли.       - Клетку? Предложил Андрей, так как всё это время, Рита держала котёнка запелёнатым, боясь, чтобы он не убежал.       - Ну нет, - решительно отказалась Рита, - лучше я на первое время закрою его в ванной. Составив заявку, они отправили её в магазин, получив подтверждение, что к четырём часам их заказ будет доставлен. Позвонила Тома, передав котенка в руки Андрея, Рита обнаружила несколько пропущенных вчерашних вызовов, пришлось на ходу придумывать оправдание. Поговорив с подругой, Рита задумалась:       - Клетка. Нам необходима клетка. - Развернув к себе ноутбук, она дополнила заявку. - Завтра здесь будут Томины дети, боюсь, что и клетка не спасёт Чуню. Рита так была рада освобождению котёнка, что совсем не заметила, как они с Ткачёвым перешли на "ты". Их разговор скорее напоминал беседу друзей, и вчерашний разговор не стоял между ними.       - Может проще заказать клетки для детей? Шутка была грубовата, но Рита рассмеялась, уже представляя, что тут будет завтра твориться.       - Если только из титана.       - Тамара ваша подруга?        - А дети крестники. - Закончила фразу и встала.       - Боишься их? Она кивнула.       - Здесь есть бассейн, детская площадка, озеро. Воображение рисовало идиллическую картинку играющих детей.       - Нет, озеро исключено. Да и детская площадка под вопросом.       - Ну же, Рита, - подбодрил её Андрей. - Ты только что самоотверженно взяли на себя заботу о котёнке, с двумя детьми справишься. У неё не было оптимизма и уверенности Андрея.             Тяжело вздохнув, Рита закрыла клетку. После вчерашнего стресса, вызволения из ловушки, знакомства с новой хозяйкой, купания, Чуня сладко спал, свернувшись клубочком на махровом полотенце. Ясно, что решетка слабая защита от любопытства Сони и Пети, поэтому Рита расписала день буквально по минутам. Поставив клетку за барную стойку, пошла на проходную, встречать гостей. Сонные дети стояли, прислонившись к дереву, пока Саша грузил сумку с вещами и мольберт на электрокар.       - Ты положи их сейчас спать, может они уснут, - напутствовала Тома с оптимизмом. Рита с сомнением кивнула. Её твёрдое намерение быть строгой матроной разбилось, как только машина Саши скрылась с глаз. Унылые мордашки, выражавшие всю мировую скорбь, в миг преобразились, дети с визгом накинулись на Риту с поцелуями и обнимашками. История с прицепом повторилась, забыв о неудобствах Соня и Петя ринулись к нему. Рите осталось только развести руками. Когда они подъезжали к дому, их уже ждал Ткачёв. Откуда-то появился большой стол и четыре стула. Ожидала ли она его увидеть сегодня? После всех сказанных слов, и прощания? Андрей помог проститься с их общим прошлым, пройти над его затягивающим болотом. Поддержал её на ровной земле, и сейчас, сделать шаг без него было немыслимо трудно. Ещё вчера у неё была уверенность, что книга откроет ей новые горизонты. Освободившуюся вакансию в министерстве, займёт именно она. Деньги дадут ей свободу, она будет рисовать, писать. Она сможет пойти вперёд, но стоят ли эти усилия, обретенная свобода - жизни без близкого человека, добровольного одиночества? Ей хотелось обернуться назад, что-то осталось там, без чего невозможно её будущее. Почему увидев Андрея, решительно вышагивающим по деревянному полу, у неё учащенно забилось сердце, в горле застряли слова, которые она приготовила, чтобы попросить его остаться. Вчера ей не хватило на это смелости, он и так посвятил весь день ей и Чуне, сегодня она просто боится не справиться с детьми. Их прошлое осталось в прошлом, а в настоящем, он нужен ей. Ощущение силы и внутренняя уверенность в Ткачёве безоговорочно подкупали. Рита не сдержала улыбку, когда встретилась с Андреем глазами. Он впился в нее взглядом, поглощая её всю, от нелепых шлёпок на тонкой подошве, джинсовых шорт, белой майки, до цветной панамы, надетой в пример детям. Ей самой не хватило смелости так долго смотреть на него. Она попыталась отвлечься, расправляя на столе клеенчатую скатерть, хотя всё внутри плавилось от смятения, и тихой, потаённой радости при виде него.       - Завтрак будет чуть раньше обычного, - вместо приветствия обратился Ткачёв к ней. - Ну что, дети будем знакомиться? Соня с Петей вылезли из багажника и на секунду затихли, приглядываясь к незнакомцу. Как вести себя с дядей Андреем, родители не предупреждали, так как сами не знали о его наличии. Инструкции касались только тети Риты: не орать, не шуметь, не прыгать, не бегать, и т.д. Но стоило ему предложить программу дня, и он тут же завоевал их симпатии.       - Андрей, так нельзя! Почему ты не посоветовался со мной? Во сколько мне обойдется прогулка по конноспортивному клубу? Внутреннее сопротивление, которым она обычно встречала нового человека в случае с Ткачёвым не работало. Она не могла противиться его открытости, желанию помочь.       - Тебе - ни во сколько. Я случайно оказался членом клуба, и прогулка будет бонусом к моей платиновой карте.       - Ты специально поселился здесь чтобы кататься на лошадях? Наконец она нашла объяснение его появлению в этом доме отдыха, мучившего её второй день.       - Не совсем так. Клуб - это рестораны, гостиницы, фитнес-залы. Я и не знал про конюшни. Сердце замерло от догадки:       - Тогда...       - Тётя Рита! - Вслед за грохотом из комнаты раздались детские голоса.       - Там же Чуня! Рита запоздало рванула в комнату.       - Я его отнес к себе. Она облегченно выдохнула, махнув рукой на скинутые со стола инструменты и музыкальную шкатулку. Дети как ни в чём не бывало, сидели на диване и во все глаза таращились на дядю Андрея, огромными руками собирающего с пола крохотные болтики и винтики.       - Я так понимаю, кто-то хочет весь день просидеть на диване? - Пряча улыбку, как бы между прочим, обратился он к Рите. - Включим им телевизор?       - Для начала нужно посмотреть, как они позавтракают, - внесла предложение Рита, включаясь в игру, - может быть они и этого не заслуживают. Дети притихли, наблюдая за Людмилой, сервирующей стол.       - Думаешь им по силам съесть столько каши? - Шепнула Рита на ухо Андрею.       - А что делать? - Пожал он плечами. - Мы не можем сдавать отвоеванные позиции. Ты сама-то кашу ешь?       - Ем.       - Вот и славно. Пасмурные лица стали разглаживаться, когда дети увидели, что вытворяет Ткачёв. Нарезав кружками и полосками абрикосы, сливы, вишни, он искусно украсил ими тарелку с кашей для Риты.       - Как красиво, прям восточный ковер. Андрей, у тебя художественный вкус. Дети без слов подставили тарелки, но Андрей был так щедр, что разрешил им самим создать узоры на каше.       - При одном условии. Кашу нужно съесть.       - Ты - волшебник! - Рита с умилением смотрела как Соня и Петя неустанно подкладывают в тарелки кусочки фруктов, не забывая работать ложкой. - У тебя есть маленькие дети, ты так здорово с ними ладишь?        - Скажем так, у домоправительницы двое внуков, их иногда привозят к ней, мне интересно за ними наблюдать. Задавая вопрос, сердце её невольно дрогнуло. И десять лет назад и сейчас, Ткачёва легко можно было назвать молодым человеком. Морщинки у глаз и между бровей стали чуть глубже и заметнее, в остальном чувствовалась сила и здоровье. У него вполне могла быть молодая жена и дети. Только разве это должно её волновать? Некоторое время Соня и Петя вели себя примерно, пока не обнаружили в пруду рыбок. Забыв о лошадях, с увлечением стали гоняться за ними, рискуя свалиться в воду. На языке Риты постоянно вертелись замечания, но видя, как Андрей справляется с неуправляемой энергией, она каждый раз сдерживалась. У него поистине огромное терпение. Он задорно смеялся, ямочки на щеках вдруг напомнили Рите другого мужчину, но мыслям о нём, она не позволила обосноваться и задержаться, гоня их, отвлеклась на подъехавший электрокар.       - Мы что, на этом поедем? Рита вкратце пересказал историю с прицепом.       - Определенно, эти дети нравится мне всё больше и больше. - Андрей улыбнулся, предлагая Рите сделать тоже самое, и успокоиться. - Главное, не паникуй. А прицеп мы оставим здесь. Он приобнял её за плечи, и смотрел тем взглядом, проникновенным, теплым, который невозможно было забыть, от которого она всегда терялась в студенчестве.       - О чём ты задумалась? Она вздрогнула от его дыхания рядом, грудь моментально сковало напряжение:       - Я просчитываю непредвиденные ситуации.       - Разве с детьми это возможно? Думаешь мы не справимся, и лучше отвести их на детскую площадку? Ничего не изменилось за десять лет, уверенности в себе не прибавилось, стало только хуже, она явственно чувствовала, как её неотвратимо затягивает в водоворот исходящей от него энергии притяжения. Больше на Ткачёва она старалась не смотреть, всё внимание сосредоточив на детях. Им предстояло проехать шесть километров по сельской дороге. Для электрокара это не расстояние, даже по кочкам и ухабам, но ужас был в том, что в машинке не было ни дверей, ни ремней безопасности. Поэтому всю дорогу Рита сидела на заднем сидении, и как наседка прижимала к себе одной рукой Петю, другой Соню.             Преимущество кара стало очевидным, когда Рита увидела парковку, плотно заставленную автомобилями. Они же, спокойно свернули на поле, и поехали по траве. Остановившись у административного здания, Ткачёв ненадолго оставил их, зайдя внутрь. Прикрыв ладонью глаза от слепящего солнца, Рита попыталась охватить взглядом огромную территорию. Естественный ландшафт, холмы, роща и рукотворные посадки, пруд, клумбы, и тропинки, поражали красотой.       - Тридцать гектар, и столько же конезавод. Если будет желание, там мы тоже проводим экскурсии. - Пояснил, подошедший молодой человек, и продолжил посвящать Риту в программу дня. Ничего не понимая, она беспокойно поискала глазами Ткачёва, крепче сжимая ладошки вырывающихся детей, которым явно была не по душе заминка. Наконец, в сопровождении нескольких человек в униформе, с логотипом клуба, появился Андрей. Заметив его, Соня и Петя, освободились от опеки и кинулись к нему. Было очевидно, что красные кирпичные дорожки, не для них, для них трава и пыль. Рита улыбнулась, ей нравилось, что дети приняли Андрея, тянулись к нему, ведь они как никто чувствуют искренность.       - Всё в порядке? - Обратился к ней Андрей. - Предстоит нелегкий день.       - Мы разве не вернёмся к обеду?       - Скорее всего нет, у нас обширная программа. Пойдём. Рита поправила очки, сдвинула поля шляпы на лицо, и пошла вслед за Ткачёвым, подхватившим детей за руки. Первым по плану было посещение мини фермы и контактного зоопарка. Из многоголосного шума, топота, блеяния, ржания, мычания, окриков родителей, Рита выделяла только голоса Сони и Пети. Для детей, живущих в городе, было невероятным такое соприкосновение с природой, хоть и не дикой. Рита с удивлением обнаружила, что Соня и Петя могут быть внимательными, заинтересованными слушателями. После рассказа экскурсовода, они очень ответственно и бережно гладили, и брали на руки крошечных крольчат, цыплят, енотов.       - Не ожидала от них такого. Им вполне можно доверить Чуню.       - Я бы не спешил, - предостерёг Андрей. После экскурсии детей попросили помочь убрать в вольерах, и Соня с Петей, со всем задором и энергией взялись за детский грабли и совки, и добросовестно выполнили задание. Выйдя из помещения на свежий воздух, тут же почувствовали свободу, и сорвались к прекрасной детской площадке. Ткачёв придержал за руку, готовую бежать за ними Риту:       - Оставь их, пусть нагуляют аппетит. Посадив её в шезлонг под дерево, сам он, однако, направился к Соне и Пете. Рита честно пыталась следить только за детьми, но взгляд всякий раз соскальзывал на Ткачёва. Его мускулистые и сильные руки успевали вовремя поддержать, поймать, подкинуть. Дети визжали от восторга, казалось их энергия не иссякнет. Наконец, Андрей скомандовал обед. Влекомые аппетитными запахами Соня с Петей тут же кинулись в сторону ресторана. Он располагался на открытой веранде. Грубые деревянные столы и стулья в деревенском стиле, от солнца загораживали плотные льняные шторы. Публика интеллигентно вкушала блюда французской кухни, как явствовало из названия ресторана, и Рита придирчиво осмотрела свои голые ноги в шортах, и серые от пыли носки Сони и Пети. Заметив, что свободных мест нет, она тихо возликовала, ибо их нелепое стояние у входа, начало привлекать нежелательное внимание. Вышедший навстречу метрдотель, провел их к столику, и убрал с него табличку "резерв".       - Что тебя удивляет? - Андрей взглянул на круглые глаза Риты. - Я знал, что людей будет много, поэтому всё заказал заранее. После обеда у нас отдых и катание на лошадях.       - Какое катание?! - Рита поперхнулась собственным изумлением.       - Детям на пони. - Ткачёв погладил её руку, успокаивая. - А иначе, зачем бы мы сюда ехали. Представив детей на лошадях Риту охватила паника, мурашки пробежали по спине.       - А если...       - Исключено. У каждого будет свой инструктор. Подгонять и просить детей поесть, на этот раз было незачем, они смели всё, что для них заказали. Для отдыха Ткачёв зарезервировал беседку, в тени деревьев, у озера. Рита надеялась, что Соня с Петей, если не поспят, то хотя бы отдохнут на лавках, но они больше часа наблюдали, за тем, как ловят рыбу с мостиков.             Рита облокотилась на ограждение загона. Дети стояли рядом, и как ни странно, никто из них не капризничал. Держать их за руки, и делать замечания, тоже не требовалось. Их внимание было сфокусировано на воротах конюшни. У Риты сбилось дыхание от вида лихого наездника в красной рубашке поло, только по ней и узнала Ткачёва. Он прекрасно держался в седле. Легко и грациозно. Осадив лошадь, перекинул ногу через седло, и спрыгнул на землю. Дети тут же обступили его, требуя посадить их на лошадь.       - Сначала нужно с лошадью подружиться. Дав в руки по кусочку сахара, Андрей сначала поднял на руки старшую Соню, предлагая ей угостить лошадь. Она испугалась и отдернула руку, то же произошло и с Петей.       - Рано вам ещё на больших, для вас есть пони. Инструкторы подвели двух маленьких лошадок, дети были счастливы, и бесстрашно протянули им угощение.       - К концу занятия они будут крепко держаться в седле. Рита с опаской протягивала сахар, переступающей с ноги на ногу лошади. Андрей придерживал её под уздцы, и гладил по шее.       - Ты хочешь сказать...       - Инструкторы знают своё дело. Дети в надёжных руках, им сейчас будет не до нас. Соня и Петя увлеченно следили за действиями инструкторов, которые подтягивали сбрую, под маленьких жокеев. Не давая времени на раздумье, Андрей легко подхватил Риту, и закинул в седло. Она задохнулась от страха, от высоты голова закружилась. Боясь прикоснуться к лошади, чтобы удержаться, она вцепилась в излучину седла. Но как только на лошадь запрыгнул Андрей, Рита испытала огромное облегчение и защищенность. С замиранием сердца она почувствовала, как одной рукой он надёжно обнял ее за талию, прижав к твердым мускулам груди, в другую взял поводья.       - Ничего не бойся. Я с тобой. Расслабься, и подстройся под её ритм. Лошадь медленно шла, и Рита подпрыгивала на каждом шаге. Выехав за загон Андрей подтянул уздцы и лошадь прибавила ходу. Так стало намного легче. Не отпуская седла, она подняла голову. Страх исчез, уступая место пьянящей радости, наполняющей душу до краев. Спиной Рита чувствовала горячее дыхание Андрея на своей шее. Губами он невольно прикасался к её волосам, лёгкие поцелуи таяли на макушке. Всего каких-то несколько дней назад она всерьёз была озабочена карьерой, пыталась заново выстроить свою жизнь, а сейчас беззаботно скакала на лошади и думала только о мужчине, близость которого была ей небезразлична и приятна. Они словно летели над полем, догоняя медленно стекающее по небосклону солнце. Разгоряченные, врывались в живительный душистый воздух, обволакивающий их свежестью и прохладой. Ей хотелось, чтобы этот полёт никогда не заканчивался, но перед глазами замелькали строения конюшен. Андрей быстро спрыгнул и поставив Риту на землю, продолжал сжимать в объятиях. Всё вокруг остановилось, даже травинки, поднятые в воздух копытами лошади, замерли. Их дыхания смешались, только стук сердец выдавал обоюдное волнение.       - Андрей, дети... - тихо напомнила Рита.       - Всё под контролем. Чувственная дрожь пронзила её тело от хрипловатого, успокаивающего шёпота. Рита прерывисто вздохнула и обернулась. Соня уверенно держалась, Петю поддерживали сильные руки инструктора. Совместными усилиями, уговорами и обещаниями приехать еще раз, покататься на лошадках, Рита с Андреем, смогли вытащить детей из сёдел, и вывести их из загона. Одного маминого строго слова хватило бы, чтобы слёзы на их глазах в миг высохли. Но подруги договорились созваниваться только в экстренных случаях, а таковых за весь день, к счастью, не возникло. Стараясь утихомирить возбужденных наездников, Рита приводила в порядок их одежду. Соня с Петей, запинаясь в траве от усталости, едва перебирая ногами, висели на руках Ткачёва. Почти у самой машины, он остановился у вкопанной в землю колонки. Скинув рубашку, нырнул под струю ледяной воды. Вытаращив глазенки, дети заворожено смотрели как он фыркает, и резво отступили, когда он брызнул в них.       - Проснулись? То то же! А то пять минут назад упираясь ногами и руками, откуда только силы взялись, а теперь спите на ходу. А нам еще обратно возвращаться, скоро ужин. Подбодрив детей ещё одной порцией брызг, закинув рубашку на плечо, Андрей подхватил их, заставляя ускориться. Блестящие капли стекали по стройному, гибкому телу Ткачёва, напоминая Рите о плотских желаниях, естественном зове природы. Словно в насмешку над её стыдливыми мыслями, из ниоткуда появилась изящная дама, одетая в деловой костюм, ничуть не умоляющий, а где-то, даже подчеркивающий, её принадлежность к женскому полу.       - Андрей Дмитрич! Воркующий голос остановил Ткачёва почти у кара.       - Вы должны расписаться в книге почетных гостей. Также ниоткуда, как появилась сама, она достала увесистый фолиант, по закладке открыла его на нужной странице и протянула золотую ручку.       - Вообще-то, я конечно ничего не должен. Но почему бы не уважить, - Ткачёв чуть наклонился, присмотрелся в наступающих сумерках, к бейджику на груди женщины, - Татьяну Анатольевну, главного менеджера. Быстро поставив подпись, он крикнул уже сидящим на заднем сиденье Соне и Пете:       - Фотографироваться будете? Не дожидаясь ответа, жестом указал парнишке фотографу, с какого ракурса снимать, чтобы в кадр попали все четверо. Рита узнала фотографа. Он сопровождал их сегодня весь день. Получив согласие, тот засуетился, и несколько раз щёлкнул затвором. Подтянув Риту к себе, Андрей обнял ее за талию. Почувствовав силу, с которой его руки прижимали её, каждая клеточка в теле напряглась.       - Ну же, улыбнись! Прошептал он ей в ухо, вызывая лавину мурашек, скатившихся вниз живота. Рита старательно улыбнулась. Слава богу, зубы от удара битой не пострадали, а улыбка, даже если и была натянутой, всегда получалась на фото идеально. Чего нельзя было сказать о внешнем виде. Несообразные случаю шорты и футболка, да и затемнённые очки были не к месту на закате. Правда, и Ткачёв надел майку только для последнего снимка. По замыслу главного менеджера, на нём он должен быть запечатлен с ней, но Ткачёв как обхватил Риту, так и не отпускал её всю фотосессию. Напоследок фотограф вручил им увесистый пакет с фото. Вся хроника дня. На обратном пути Рите пришлось освоить вождение электрокара, так как Соня и Петя сладкого уснули, и Андрей всю дорогу держал их на коленях. У проходной ждали родители. То ли потому, что дети крепко спали, или Тома абсолютно доверяла Рите, но её интерес был сосредоточен на Ткачёве. Она смотрела на него сначала украдкой, а затем все смелее и откровеннее, видя, что на неё никто не обращает внимание. Рита старалась отводить взгляд чтобы не встречаться с ней глазами, ясно, что разговора об Андрее не избежать, тем более что Тома, кажется его узнала. Рита не успела представить Ткачёва, и совсем забыла о пачке фотографий. В два счёта Саша усадил спящих детей в автомобильные кресла, и все торопливо попрощались. Рита вздохнула с облегчением, эгоистично радуясь возможности остаться с Андреем наедине. Подъехав к дому, Ткачёв первым делом принёс клетку с Чуней на террасу Риты. Похоже пребывание в несвободе котёнка нисколько не расстраивало. Неуклюже потянувшись, он неохотно вышел в открытую дверцу, и неспешно пошёл к столу.       - Новый жилец, определенно наглец. Усмехнулся Андрей и успел занять место на диване, рядом Ритой, на которое целился котёнок. Поддавшись блаженной усталости Рита положила голову ему на плечо. Взяв её руку, он невесомо погладил тонкую кожу запястья. Их пальцы переплелись. Положил руку на спинку дивана Андрей повернулся к ней. Каждый его взгляд, сквозь сгущающуюся мглу, отдавался биением сердца. Сняв с неё очки, он нежно провел пальцем по шрамам, поцеловал их, удерживая Риту за затылок, не давая ей отодвинуться, смутиться. Она старалась не вспоминать что у неё с лицом. Несколько раз в течение дня порывалась поправить и снять очки, но каждый раз одергивала себя, и уж совсем не думала, что Андрей это замечает.       - Я ничего не вижу. Мне всё равно. Приподняв её подбородок, дотронулся до губ. Лаская, и пробуя их на вкус, впитывал нежность, до дрожи упиваясь близостью. Дыхание сбивалось, он останавливался, давая обоим вздохнуть и возвращался. С жадностью и нетерпением они окунались в одно на двоих дыхание, в один на двоих стон сожаления, что надо остановиться. Взбудораженные недосказанностью ласк, томительной истомой непознанного блаженства, они разорвали общий судорожный всхлип, распутали переплетённые руки, отступая каждый в свою реальность, сознавая, что её хрупкое равновесие навсегда утеряно.