Осколки прошлого

            Темная вода Невы блестела под ярким солнцем. Всё его тепло доставалось белым невесомым облакам, неспешно плывущим в синеве неба, а на земле властвовал зябкий, пронизывающий ветер. Встречные порывы растрепали волосы, прятаться под шарфом Рита не хотела. Этот город нужно впитывать, осязать всеми фибрами и чувствами. Слышать слабый плеск волн о гранит, подставлять щёки холоду и терпеть колючую пытку, напрягать зрение, пытаться охватить всю панораму: небо, набережные, реку, и брусчатку под ногами. В сумочке зазвонил телефон, Рита облокотилась локтями о гранитный парапет. Конечно, это был Андрей. Они не виделись четыре дня. Воспользовавшись его командировкой, она съездила к Плещееву. Он одобрил её идею, писать не просто монографию Елагина, а художественно-документальный роман.       - Это будет тем более интересно, ведь он не такой популярный, раскрученный, как сейчас говорят. Возможно, его тема одиночества, прозвучит сейчас. Ведь художник он выдающийся. - Напутствовал он Риту. Она убедилась в этом снова, рассматривая рисунки, этюды из архива института.       - Андрей, у вас сейчас ночь, почему ты звонишь? Что-то случилось? Перед отъездом он ткнул пальцем в точку на карте, указывая своё местопребывание:       - Как видишь, это не город. Это пустыня, поэтому не удивляйся отсутствию связи. Его невозмутимый голос, и частые, вопреки опасениям Риты, звонки, не успокаивали. Тревога терзала по любому поводу. До его звонка, и после. Новости из Юго-Восточного региона были напряженными. Войны, перевороты, захват заложников. О каком спокойствии можно говорить?!       - Только что вернулись с переговоров. В номере душно, сейчас приму душ, и постараюсь поспать. Как у тебя?       - Угадай где я? Включив видеосвязь Рита показала панораму.       - Хитрюга, - Андрей рассмеялся, и его смех невероятной радостью отозвался в её душе. - Не показала сфинкса, но это Университетская набережная. Завидую тебе. Всё сделала, что планировала?       - Да, основную работу ещё вчера, сегодня долго сдавала документы, каждую бумажку, рисунок, под роспись. Разговаривала с Петровым, ты должен его помнить, он при тебе работал, зав. кафедры живописи, он напомнил, что здесь, в одной галерее, есть картина "Рябина", это копия самого Елагина, с ранней работы. Хочу её обязательно посмотреть.       - Может лучше Эрмитаж. - Неожиданно перебил её Андрей и предложил свой вариант.       - Что такое два часа в Эрмитаже? Зашёл и вышел. Не стоит и начинать. Хотя соблазн велик, но всё же, я сейчас спущусь, перейду через Дворцовый и пройду мимо. Лучше прогуляюсь по Невскому. Где ты раньше жил?       - Невский - угол Владимирского.       - Отлично, как раз район галереи. Потом дойду до Московского вокзала, и возьму такси до Пулково, и через несколько часов буду дома, ждать тебя.       - Совсем немножко поспишь одна, а утром я прилечу. Я очень скучаю.       - Я тоже. Андрей, Тамара звонит.       - Передай от меня привет, и пусть приезжают в гости. Рита улыбнулась, вспомнив приезд подруги. Дети пришли в восторг от огромного пространства. Ловили убегающего от них Чуню, бегали, прыгали, в итоге разбили напольную вазу. Тома торопила Риту с выходом на работу, тогда можно встретиться в городе, посидеть вдвоём в кафе, словно чувствовала, что подруга что-то скрывает. И была права. Хотя между Андреем и Томой сразу установились дружеские отношения, Рита так и не решилась рассказать, чей он отец. Откладывая признание на встречу тет-а-тет. Пройдя вдоль внушительной очереди в музей, Рита с завистью вздохнула, тоскливо посмотрела на Дворцовую площадь, и вышла на Невский. Нужно обязательно найти время, приехать и побродить по Эрмитажу, но сейчас, важен Елагин. Рита без труда нашла галерею по броской вывеске "Галерея Натальи Третьяковой". Указывать свою знаменитую фамилию в названии, Рита посчитала неэтичным. В остальном, ничего нового, сногсшибательного не было. Двухуровневое помещение, разделённое перегородками, правильный свет, зонирование. К ней вышла девушка, представившаяся менеджером-экскурсоводом. Рита рассказала о цели, и пока они шли, заметила две картины Гриши, обе были написаны в бытность их супружества. Картина "Рябина" находилась в областном музее, у Плещеева, и привлекала к себе внимание зрителя яркостью алых гроздей. Художник крайне редко использовал теплые тона, он и здесь умудрился красный, сделать холодным. Рита фотографировала картину с разных ракурсов, не понимая, что даёт этот эффект. Но он безусловно присутствовал. Совсем другое впечатление производила картина в галерее Третьяковой. Копия была датирована девяносто четвертым годом, незадолго до смерти художника. Оригинал был в музее, поэтому писал Елагин по памяти, или по оставшимся наброскам. Копия была меньше оригинала, и как будто, всё было тем же. Промозглый утренний воздух неподвижен. Тишина ощущается так явственно, что начинаешь сомневаться, есть ли в том лесу жизнь? Игольчатый иней на поникшей траве указывает на скорые заморозки, но прилетят ли птицы, в этот забытый уголок, найдут ли подернутые морозом, сочные ягоды? Или опадут они никчёмно на землю. Но сейчас, в тоненьком, уставшем, отягощенным плодами, деревце, Рита отчётливо увидела Раису. Её красоту, молодость, любовь в ярких ягодах, и одиночество в густом лесу. Серые осины нависали сверху как стражи, убивая надежду пробиться к свету. Ползучий кустарник, и высохший бурьян, оплетал ствол, подавляя свободу, желание к освобождению. Ярким пятном промелькнула в жизни художника любовь, оставив горькое послевкусие. Именно его и пытался запечатлеть Александр Елагин, возможно в последней своей работе.       - Картина продается? Спросила Рита, как только смогла выдохнуть от сжимающей сердце боли. Боли за людей, которых не знала, но чувствовала.       - К сожалению, нет. С этих пяти картин, - девушка попыталась обратить внимание Риты, на остальные четыре, - начиналась галерея. Что вас привлекло в этой картине? Имя, пейзаж? Ответ Рита не искала, просто смотрела на картину. Елагин продавал работы, нисколько не заботясь о цене, не искал денег, не предлагал потенциальным покупателям. Поэтому в частных коллекциях его картин было мало.       - Может всё-таки стоит поговорить с хозяйкой? Девушка странно замешкалась, Рита проследила за ее взглядом туда, где за панорамными окнами, с жалюзи, от потолка до пола, скорее всего был кабинет хозяйки.       - Не стоит и пытаться. Наталья Игоревна очень болезненно относиться к любому покушению на эти картины. Ни на какие выставки, аукционы, они ни разу не вывозились. Жалюзи колыхнулись, за ними явно наблюдали. Если хозяйка решительно настроена не продавать картины, то, чтобы переубедить её, нужны время, и деньги. Времени до самолёта оставалось в обрез, про деньги нужно поговорить с Ткачевым. У него неплохая коллекция современных художников, да и Елагин ему нравиться, возможно удастся договориться с госпожой Третьяковой.             Наметанный глаз безошибочно уловил переливы драгоценного камня. Сапфир. Мгновением позже блеск отошел на второй план. Наталья узнала серьги свекрови. По преданию, они передавались по женской линии, якобы с незапамятных времён. Она и сама верила в эту байку, пока не занялась галереей, и не проштудировала литературу. Серьги были начала двадцатого века. В основе букета крупный синий сапфир, вокруг мелкие, других оттенков. Серьги бы стоили баснословных денег, если бы в блокаду, прабабка Андрей не выменяла один камень на муку. Без оригинального камня, они не стоили ничего. Дешёвая стекляшка, вставленная вместо него после войны, окончательно испортила серьги, и свекровь надевала их редко, только если к ним приходили гости. Тогда свекр доставал фотоаппарат, и делал обязательный снимок на память. После смерти родителей мужа, серьги Наталья не видела. Да и не волновало её это. Золота от свекрови осталось много. Кольца, цепочки, серьги. 583 советская проба, самая лучшая. Наталья даже проколола уши, не пропадать же добру. Неожиданно для себя Наталья узнала и новую хозяйку драгоценности. Рита Михеева. Маргарита Хустер. Второй камень в серьгах снова был сапфир. Подобрать к старому пару очень сложно, учитывая оригинальную огранку, гораздо проще купить два новых, что Ткачёв, по всей видимости и сделал. Для неё. Внимательно, не дыша, Наталья вглядывалась в точеные черты лица соперницы. И шрам её не портил! Рука Натальи непроизвольно сжалась в кулак. Достаточно белозубой открытой улыбки, чтобы покорить любое мужское сердце. В это время дня в галерее было безлюдно. В пустом помещение разговор был прекрасно слышен. Елагина ей подавай! Единственная картина, не принадлежащая галерее. Как только за Михеевой закрылась дверь, Наталья села за стол, достала из нижнего ящика бутылку Хеннесси, наполнила полстакана, залпом выпила, и уронив голову на стеклянную столешницу тихо заскулила, припомнив все обиды разом.             Детство своё она не помнила, не хотела помнить, вычеркнув раз и навсегда. Такая же унылая беспросветность ожидала её и в юности, но подвернулся случай. Кое-как закончив школу, об институте, или колледже, не мечтала. Нужно было найти работу, чтобы не торчать сутками в протухшей комнате барака. Живя на рабочей окраине Питера, в центре она была в начальной школе, вместе с экскурсией. Теперь же появляться здесь заставляла необходимость искать работу. Несмотря на разруху и бардак в стране, туристы ехали в Питер всегда. Выйдя на Маяковской, Наталья неторопливо пошла по первой попавшейся улице, разглядывая вывески. У продовольственного магазина толпился народ, ожидая открытия. На двери, в пол тетрадного листа, висело объявление. Не веря в удачу Наталья перешла через дорогу. Так и есть, магазину требовался кассир. Хлынувшая толпа буквально внесла её в магазин, и подтолкнула к двери администрации. Ей велели снять объявление с двери, встать у кассы и внимательно следить за действиями кассира. В обед её посадили за общий стол, накормили, потом она пробила несколько пустых чеков, и на завтра уже вышла на работу. Работать ей нравилось. Коллектив дружный, веселый, хоть и женский. За обедом традиционно распивалась бутылка водки. Наталье, как самой юной наливалось "на понюх". Потом обсуждались насущные производственные проблемы, ну и конечно сплетни. Без стеснения разбирались по косточкам дела семейные, и покупатели. Почти все продавцы работали в магазине по многу лет и знали всех в лицо. У кого новая шуба, кольцо, а то и муж. Наталья жадно впитывала эти разговоры, всё ей было интересно. Прожив всю жизнь в бараке, у неё было совсем другое представление о жизни. Рано утром соседи уходили на работу, вечером возвращались каждый в свою келью. С малолетства мать учила Наталью запирать дверь, и не шуметь, если дома одна. Соседей за стенкой она не знала. Здесь же получалось, что каждый покупатель здоровался, называл продавцов по имени, а то и по имени-отчеству.       - Ну что Наталья, заметила ухажёра? - обратились к ней как-то за обедом. Она поперхнулась:       - Какого ухажёра?       - Не робей! Он тоже ещё об этом не знает. - Женщины дружно рассмеялись. - Мать его всю жизнь проработала в столовой, отец инженером. Сейчас оба на пенсии. Сынок один у них. Учиться на юриста. Наследник. Окрутишь его, будешь жить на Невском. Наталья приметила худенького, не нахрапистого паренька, самого высокого в очереди. Пару раз ему улыбнулась, намеренно долго отсчитывая сдачу, и первая заговорила. Спросила, как чувствует себя его мама, узнав, что та приболела, посочувствовала. Следующий раз обслужила его без очереди, и поинтересовалась успевает ли он в университет? И вот, он уже встречает её у магазина, и провожает до станции метро. Теперь за обеденным столом, Наталья и её кавалер, частенько бывали темой для разговора. Она не обижалась, наоборот прислушивалась. Ждать радости от жизни ей было не суждено с самого рождения. Мать, отсидевшая зечка, родила её через три месяца после выхода из тюрьмы. Кто отец, можно только догадываться. Работала на скотобойне, работа отвратительная, тяжёлая, но с такой биографией и этому будешь рад. Ни наколок, ни привычек, не словечек блатных, мать с собой в мирную жизнь не принесла, но люди побаивались её, сплетничали, что сидела за убийство сожителя. Сама она, эти сплетни не комментировала, о прошлой жизни не вспоминала. Любила дочь стыдливо и виновато, понимая, что кроме жизни, ничего ей дать не сможет. За плохие отметки, за лень, никогда не ругала, уж тем более не наказывала. Придя с работы готовила какое-нибудь варево, выпивала полбутылки водки и ложилась спать. Никаких душевных разговоров. Наталья была девушкой пышной. "Паровая" дразнила её мать, так вот единственное, о чём она переживала, чтобы не "испортили" дочку раньше времени, в их то окружении, это проще простого.       - Андрея родители правильно воспитали. Если примут тебя в семью, будешь одета, обута и сыта. Главное держись за него, он парень красивый, умный станет адвокатом, будешь как сыр в масле кататься, квартира есть, уже хорошо. - Советовали за обедом. Дача, как оказалось, есть тоже.       - Родители до понедельника уехали "дачу закрывать", приглашаю тебя к себе. Заикаясь предложил однажды Андрей. Она видела, что он волнуется, и сама волновалась. Но у неё была твёрдая цель, переспать с ним, и больше никогда не возвращаться в барак. Так всё и получилось. Они пили чай, разговаривали, и в какой-то момент Наталье показалось, что секс вообще не входит в планы Андрея, и она проявила инициативу. Оба были начинающие любовники. Не совсем понимая, произошло "это" или нет, Наталья мило улыбнулась, растерянному случившимся Андрею, и не испытывая ничего, кроме боли и раздражения, отправилась на экскурсию по квартире. Две комнаты по 20 квадратов, кухня и огромная ванная с окном и бойлером. Не мешкая ни секунды, Наталья набрала воды. Это было божественно, полная ванна горячей воды, кусок земляничного мыла благоухал лучше любого изысканного аромата, a пена от шампуня, налитого в воду, переваливалась через края. Нет, никогда она больше не вернется в барачный клоповник, где вместо кухни была печка, вместо спальни две ржавые панцирные кровати, вместо ванной тазик, а вместо туалета ржавое ведро у двери. Если для этого нужно держаться за Андрея, она будет за него держаться. Родители вернулись не в понедельник, а в воскресенье вечером, и застали молодых в постели. К тому времени, те, кое-что поняли в незамысловатом деле, но про удовольствие оба умалчивали. Наталью удивило, что вместо того, чтобы накинуться на сына с угрозами и скандалом, родители прикрыли дверь, и стали извиняться, что приехали не вовремя:       - Снег пошел, а дороги в поселке не убираются. Завтра бы только к обеду добрались до станции. Утром в понедельник Андрей представил Наталью. Появление невестки в доме было полной неожиданностью. Родители отнеслись к ней настороженно, стали задавать вопросы, кто она, откуда, где учиться. Андрей отвечал на вопросы сам, что не знал придумывал походу. Так и началась их семейная жизнь. Наталья продолжала работать в магазине, только теперь ходила туда пешком. Отношения с новыми родственниками были напряженные. Чистоплотная свекровь не понимала, как может здоровая деваха не уметь стирать, гладить и готовить. Наталья помалкивала, ибо положение её было шатким. Пока не забеременела. Тут всё поменялось. Они с Андреем расписались, и он ушёл в армию. Свекровь безропотно взяла на себя все домашние хлопоты, только бы Наташе было удобно и комфортно. Наталья первый раз узнала, что такое настоящая забота о другом человеке. Но оценить ей это было не дано, зато она научилась отлично манипулировать свекрами. Когда родился Миша, её обязанностью было только кормление. Андрей вернулся из армии возмужавший, окрепший. Гуляя семьёй Наталья замечала пылкие взгляды девиц на него. И сама впервые посмотрела на него, как на мужчину, высокий статный красавец, и она рядом с ним, маленькая, толстенькая. Колобок, одним словом. Андрей как будто не обращал на это внимания, был очень благодарен ей за сына. Всё в их семье наладилось, и любили они друг друга, и секс стал другим. Потому, что Андрей стал взрослым, зрелым, считала Наталья. Андрей восстановился в институте. Возвращаясь как-то с прогулки, Наталья увидела возле ворот во двор Андрея с девушкой. Дома он показал ей деньги, материалы, объяснил, что девушка с другого факультета, он делает ей курсовую, но зерно ревности было посеяно. Теперь каждое опоздание Андрея сопровождалось скандалом. Наталья требовала от него полный отчет о клиентах, упрекала, что из-за раннего замужества и рождения ребенка не смогла получить высшее образование. Закончив институт Андрей нашёл работу в государственной адвокатской конторе. Криминальная обстановка тех лет, словно работала на адвокатов, но Андрей брался за уголовные дела, если был убежден в невиновности человека. Никакие деньги не могли заставить его защищать заведомого преступника. Бывало, что клиенты приходили к нему домой, с пачками денег, и с ними же уходили. Родители одобряли позицию сына, а для Натальи это было постоянным поводом для ссор. По рекомендации мужа, Наталью взяли работать в архив суда. Надолго она там не задержалась, в каждой женщине видела любовницу Андрея, да и знаний не хватало. Попробовала работать секретарем, в конторе мужа, опять же, по его протекции, уволили, по той же причине. Встречая мужа с работы Наталья подозрительно принюхивался косилась, подозревая в измене. Со временем, ей и доказательства были не нужны, она находила повод для скандала. Всё началось с болезни свекрови. Кроватка Миши переехала из комнаты свекров, к ним, и оказалось, что сын очень неспокойно спит ночью. Андрей, отгородившись от кровати ширмой, работал до часа, до двух, потом спал до семи, и вставал на работу. Проблемы и обязанности, обрушившиеся на Наталью, раздражали её. Андрей, как мог помогал, но ей было этого мало. Ей хотелось от него внимания, секса, того, что хоть недолго, но было в их жизни. Слёзы, истерики, на него не действовали, он разрывался между работой, больной матерью, и сыном. Ребёнок кричал, свекровь стонала, свёкр, шаркая ногами выносил судно, а Наталья чувствовала себя совершенно одинокой, никому не нужной, молодой женщиной. Да еще на новой работе Андрея окружали молоденькие студентки. Смерть свекрови подкосило свекра, они умерли один за другим. Материальные проблемы сказывались на всех аспектах жизни, в том числе и на постели. Как можно спать с мужчиной, который толком не зарабатывает, и изменяет? В этом Наталья не сомневалась, муж стал задумчивым рассеянным. Мишу переселили в комнату родителей, и Андрей, заканчивая работу за полночь, ложился не к жене на кровать, а на диван. Наталья не замечала ничего, ни перемен в стране, ни того, что поведение сына подростка требовало внимания. Она держалась за Андрея. Понимала, что, если он решит развестись, у неё никогда уже не будет квартиры в центре Питера, и придётся искать работу. Понимала, но всё-таки находила повод устроить истерику. Андрей спокойно относился к этому, чем ещё сильнее её раздражал. Наталья нагнетала давление, где-то же он должен был выпускать пар, не железный же он. Однажды муж пришёл хмурый, как всегда в последнее время, и предложил ей разойтись. Наталья показала ему увесистую фигу.       - Разменяешь нашу квартиру, и меня отправишь в Автово? Тебе то всё равно, где своих баб трахать. Не будет этого! Андрей промолчал, больше этой темы не поднимал, только Наталья стала тайком провожать и встречать его с работы. Он всегда ходил пешком, нигде не останавливался, иногда заходил в магазин за продуктами. Без сомнений, у него появилась любовница, или любовь, что еще хуже. В тот день у мужа были экзамены в двух группах, когда освободится, он точно не знал. Издалека наблюдая, как он заходит в здание института, Наталья особым женским чутьем чувствовала, что сегодня что-то должно произойти, решиться. Вместо того, чтобы пойти домой, она отправилась гулять по набережной. Начавшаяся гроза заставила искать укрытие в стенах института. Узнав номер аудитории, где принимают экзамены Ткачёв, поднялась на второй этаж. У высоких, двустворчатых дверей остановилась. В недобром предчувствии сердце стучало в груди как молот, не давая себе передумать, Наталья шагнула внутрь. То, что она увидела повергло в шок. Андрей и студентка слились в жарком поцелуе. До мужа было не докричаться, он был весь поглощен этой девицей. Расцепив их, рывком отбросила ее в сторону, и хоть она закрывала лицо от стыда, Наталья запомнила её на всю жизнь. Михеева Рита. Наталья кусала себе локти за то, что сунулась туда. По тому спокойствию, с которым Андрей собрал вещи, сказал Наталье подавать на развод, и переехал в студенческое общежитие, было понятно, что решение его окончательное. Наталья посылала сына уговорить его вернуться, но сын кажется не совсем понял её просьбу. Судья дал два месяца на раздумье, за это время жизнь Андрея чудесным образом изменилась. Оставив квартиру жене и сыну, он переехал в Москву. Ежемесячно посылал им деньги, а потом предложил Натальи начать какой-нибудь бизнес.       Ещё когда была жива свекровь, Наталья частенько рассматривала старые альбомы фотографий, с дореволюционными снимками барышень и господ. Свекровь не охотно делилась историей своей семьи, но Наталья и так поняла, что дворянские корни присутствовали. Имея громкую девичью фамилию - Третьякова, Наталья и себе приписала дворянское происхождение. Позже заплатила большие деньги, чтобы подтвердить свою легенду документально. Вопрос о том, куда вкладывать деньги был решен. Галерея Натальи Третьяковой! Звучит красиво.             В дверь кабинета постучали. Наталья подняла голову, убрала в ящик коньяк и стакан, кинула в рот мятную конфетку, и разрешила войти.       - Наталья Игоревна, завтра у нас две экскурсии, - доложила арт-директор галереи Лидия Романова. - И встреча с анималистом Алексеевичем.       - На дух его не переношу, - фыркнула Наталья брезгливо.       - Будет его агент.       - Другое дело.       - Ещё звонили из дворца школьников, просят экскурсию, только попросили оградить от обнаженной натуры. Думаю, если мы сдвинем перегородки, закроем зону ню...       - Лидия, избавь меня от этих подробностей, делай как знаешь. Голова раскалывалась, нужно было выпить или таблетку, или еще коньяка. Наталья предпочла коньяк. Выпив, набрала номер сына.