***
Иногда наши царственные друзья напоминают мне больше веселых повес, чем наследных принцев. Мне и радостно и грустно от того, что они везде за нами таскаются, как свита при королевской чете. Однако, к моей великой радости, Пино, Ноки и Кио не бросили Артура в его героическом походе в Петрос. Как только они поняли, что друг ушёл, отправились за ним, спешно со всеми распрощавшись и убедив нас, что такое решение самое что ни на есть лучшее. Тройняшкам было интересно в гостях у гномов, даже несмотря на трудности, и временную потерю друг друга в ходе политических интриг местного короля Каина. Джек и Маргарет, Ганс и Аврора — были не прочь побывать в гостях у фей, и погостить в тех краях несколько месяцев. У Ганса, насколько я знаю, есть старшие братья, которые давно и успешно правят, а он остается то ли третьим, то ли четвёртым в очереди на престолонаследие. Тем не менее, король Красного королевства именно ему завещал магический щит-сковородку, окованный чёрным адамантом, чтобы сын прославлял их славный герб своими подвигами. Джек и Маргарет в престолонаследие не вступили, пока король Хамфри сидит на троне, поэтому могли себе позволить путешествовать по свету сколько вздумается. Конечно, друзья всячески пытались меня ободрить, заставить посмотреть на ситуацию с моей семьёй под другим углом, но никто из них, на самом деле, не мог меня понять. Я шёл в сад, сжимая в руках Дейрана, как агнца на заклание. Теплый комочек в моих руках, мой единственный сын, — таким маленьким, беззащитным и бесконечно трогательным я видел его в последний раз. С тех пор как начались сборы в дорогу, я не давал его никому, и малыш не возражал. Дейран ни разу не заплакал на моих руках, будто знал, что скоро нам предстоит разлука. Даже когда приходило время кормления, я садился рядом, сжимая и жену и сына в объятиях. Белоснежка вела себя мужественно, не давая выкатиться ни единой слезе, чтобы не пошатнуть ни её, ни моей решимости. Ей было куда страшнее, чем мне, и это было понятно без слов. Поцелуи стали жарче, а ласки требовательнее, так сильно Снежка желала врезать меня в память. Но нам всё ещё нельзя быть так близко, как хотелось бы, и в преддверии расставания это невыносимо угнетало. Группа друзей стояла на веранде, нервно сжимая в руках самые необходимые вещи, которые могут понадобиться в ближайшие два-три месяца. Джек бережно повесил мой лук себе за плечи, не желая оставлять меня безоружным в том мире, куда мы отправляемся. Кристабель взглянула на нас с облегчением. Фея своего добилась, и я не мог избавиться от лютой неприязни к ней, которая накрыла меня вопреки здравому смыслу. Будто это не обстоятельства, а она лично разрушила нашу жизнь. Видя моё перекошенное, недовольное лицо, она мысленно извинялась за доставленное беспокойство, глядя мягко и благодарно, что только больше раздражало меня. Вот и всё. Решение принято, и пути назад нет. Кристабель вышла на лужайку, оставляя нас за спиной и, широко раскинув руки, с готовностью подняла голову, будто где-то в вышине должен открыться поток, который омоет её благословенной влагой. Ослепительные вспышки, что ярче молний, прорезали пространство вокруг феи. Я успел поймать себя на мысли, что подобный вид магии уже где-то видел, но отрывочные наблюдения никак не желали складываться в логическую цепочку. Ткань бытия разрывалась, и её неровные края дрожали и переливались радужным сиянием. Перед моими глазами возник вход в иной мир, как если бы я стоял на скале и смотрел на далёкий город, простирающийся у её подножия. Фея обернулась, опустив руки, смиряя дыхание. Влажные локоны прилипли к её идеальному, будто фарфоровому лицу. Ветер, завывающий в открывшемся проходе, горячим потоком хлестал по её фигуре, полоща полами чёрного платья. Она кивнула мне и, повернувшись к друзьям, протянула им руку. Цепочкой, держась за руки, мы приготовились войти в проход, но тут Кристабель выставила вперёд ладонь, уперевшись в мою грудь и не давая последовать за друзьями. Что не так? — Он всё ещё на мальчике? Сонитус! — с видимым испугом спросила фея. Я медленно кивнул, и тут меня осенило. Инквизитор, который пришёл за мной на свадьбу Джека и Маргарет тоже был обеспокоен наличием у нас с Белоснежкой предметов и оружия из чёрного адаманта. Того самого металла, который добавлен в состав сонитуса. Так вот оно что! Память постепенно позволяет сложить одно к одному, и в голове рисуется довольно зловещая картина. Инквизиторы также могут использовать порталы. Магия управляемого хаоса, женская сторона волшебства! Откуда у мужчин этот дар? И дар ли это? В Коре, который, казалось бы, должен оправдывать своё название, и быть сердцем магического мира, где для избранных открываются все секреты, очень мало говорили об Инквизиторах. Я знал о том, что их мощь практически безгранична, как и велика плата за могущество. Никто из моих одногруппников в Коре не рвался изучить тайны ордена, считая это делом чуть ли не дьявольского культа. Все прекрасно понимали, что войди в это общество — и пути назад не будет. Безэмоциональные и внешне прекрасные, эти люди жили в своём обособленном мирке, творя так называемое «правосудие» во благо Сказочного острова. Я слышал, что зачастую орден сам выбирает нового члена паствы. Каким образом он получает согласие этого несчастного волшебника, остается только гадать. — Оставь сонитус Белому королю, Мерлин, не то портал навредит и тебе, и ребёнку, — твердо и спокойно попросила Кристабель. Тесть, пришедший нас проводить, протянул пухлую ладонь, одновременно вытирая повлажневшие глаза другой рукой. Я аккуратно отстегнул брошку, похожую на чёрную мелкую пуговицу, от одеяльца Дейрана, и отдал королю. Тот лишь улыбнулся грустной улыбкой, и сунул сонитус за пазуху. После чего подошёл, заключая меня и сына в объятия. Для нашего дедушки ситуация даже более ужасающая, через три месяца он вообще не узнает внука. Закончив с прощанием, мы решительно вошли в портал. В то же мгновение ослепительная вспышка поглотила зияющий проход в Белое королевство, оставляя за нашими спинами лишь лёгкую рябь в воздухе.***
Пустыня. Это было то, чего я никак не ожидал увидеть. Город, что показался мне из портала, был всего лишь миражом?! Что если всё это ловушка, подстроенная народом фей, чтобы уничтожить великое зло, которое они назвали «спасителем» лишь для отвода глаз? Кажется, я становлюсь параноиком. Ганс и Джек растерянно озирались по сторонам. Ветер сдувал песок с жёлтых барханов, а белоснежное солнце палило так, что я моментально взмок. Белоснежка подошла сзади и в испуге обняла меня за плечи. На пару метров впереди, прямо на песке сидела Кристабель. Плечи и голова её поникли, а влажную кожу покрывала мелкая взвесь песчаной пыли. Она повернулась, чтобы убедиться, что мы все удачно миновали портал, и всё ещё тяжело и шумно вздыхая, выбросила в сторону руку. В том месте, куда указывали её пальцы, закружились смерчи. Они разбивались о невидимую стену, опадая оранжевыми змеями, забиваясь в щели незримых ворот, наполняя барельефы зеркальных дверей причудливыми узорами. Джек подошёл к Кристабель и подал ей руку, помогая подняться. Девушка благодарно взглянула на него и, оперевшись на плечо, потянула в сторону ворот. Мягко шурша песком двери распахнулись. Аромат цветущей липы наполнил лёгкие, успокаивая и даря наслаждение. Трели птиц оглашали воздух, лаская слух. После монотонного жёлтого пейзажа, ошеломляющая в своих оттенках зелень словно ударила по глазам. Едва мы переступили порог оазиса среди бескрайних песков, как зеркальные двери с тихим стуком закрылись за нашими спинами. «Мышеловка захлопнулась» — невесело подумал я. Перед нами, насколько хватало глаз, простиралась широкая, мощёная гладкими камушками мостовая. Размеренно проплывали, будто по воздуху, экипажи и гружёные повозки, которыми никто не управлял. Ни лошадей, ни других животных, которые могли бы тянуть за собой транспорт, я не наблюдал. По обеим сторонам мостовой, утопая в цветущих липовых деревьях, стояли разноцветные домики с белыми, будто кружевными ставнями. В утренней дымке, за лесом виднелись шпили большого собора. Они блестели на солнце золотыми пиками, и отдалённый бой колоколов словно призывал горожан к молитве. Джек, у которого по обе руки расположились Маргарет и принцесса фей, уверенно шёл на другую сторону улицы к небольшому двухэтажному зданию, яркому, будто пряничный домик ведьмы. Похоже, это гостиница. Ну, чем не ведьмина берлога? Здесь у меня сожрут мою жизнь, моё право растить сына. Где-то в сердце притаился, и упорно пытался дать о себе знать, тот старый Мерлин, который готов был спасать свою шкуру любой ценой. Только сейчас я ощущал себя единым в трёх лицах — моём, и любимой с сыном. Сочтет ли меня Белоснежка трусом и предателем, если я закину её и Дейрана на плечи и затеряюсь в этом городе на восемнадцать лет? Хотя… кого я обманываю — бежать некуда. Калитка скрипнула, впуская нашу компанию в цветущий розовый палисадник. Из дверного проёма, над которым висела табличка на неизвестном мне языке, вышел… мужчина. Я растерялся, невежливо пялясь на его зелёную кожу, на прозрачные крылья, торчащие из прорезей белого дублета. Мужчина опустился на одно колено перед принцессой фей и приложил тыльную сторону её кисти к своему лбу. Кристабель, что-то сказала ему на диковинном языке и, обернувшись, указала рукой на нашу компанию. Хозяин гостиницы, а это был, по-видимому, именно он, широко улыбнулся, обнажая белые, ровные зубы. Когда он подошёл и упал передо мной на колени, я окончательно почувствовал себя не в своей тарелке. Ганс и Джек только криво усмехнулись, а у Белоснежки порозовели щёки. — Да благословит Мать Вита мессию! Долгих лет жизни нашему принцу! — торжественно сказал хозяин гостиницы, пытаясь дотянуться до Дейрана на моих руках. Я рефлекторно отклонился, не давая ему коснуться сына. — Маттео, боюсь, нашим гостям пока многое не понятно. Всему своё время. Дай им привыкнуть к их новому дому, — примирительно сказала фея в ответ на немой вопрос на растерянном лице мужчины. — Ох, простите меня, господа. Виноват, дал волю чувствам. Прошу вас, пройдёмте, я покажу вам ваши комнаты. Три, верно? Аврора хотела радостно подтвердить, но встретилась со строгим взглядом Ганса. — Четыре, господин Маттео, — уточнил наш кудрявый друг. — Ну чего ты такой упрямый, а? — недовольно забрюзжала Аврора. — Мне уже есть семнадцать. Забыл уже, как отмечали мой день рождения? Уши Ганса вспыхнули, а Джек хихикнул в кулак. Так, похоже, я что-то пропустил. Когда мы вошли в приёмную, обставленную в таком же сладко-пряничном стиле, как и фасад, Аврора как бы невзначай заметила. — А мужчины-феи довольно симпатичные. Даже несмотря на их зелёную кожу. Как думаешь, Ганс? — хитро спросила девушка и кокетливо посмотрела на Маттео, гремящего ключами у гостевой стойки. — Не в моём вкусе, — буркнул друг, и мне показалось, что в его глазах всё же промелькнула так тщательно скрываемая ревность. Аврора была уже достаточно взрослая и словно жена следовала за ним повсюду. В этой ситуации терпению друга можно только позавидовать. Ещё год и он сможет заключить с ней брак, хотя, порой я сомневался, что он действительно этого хочет. На мой взгляд, Ганс всё ещё бегал от своих чувств.***
Вечером мы собрались за ужином в приёмном зале гостиницы, который из-за своих малых размеров был по совместительству столовой. Хозяин наливал нам совершенно божественное гранатовое вино. На столе дымилось баранье рагу, которому Ганс буквально аплодировал стоя. Приятно, что феи сильны в кулинарном мастерстве. Моей Снежке не придётся голодать. С этой мыслью я вновь проглотил горький ком сожаления. Хочется надраться, но завтра важный день, и в нашу последнюю ночь я не буду пьян. В зал спустились другие постояльцы. Я едва поймал вилку, которую чуть не уронил от удивления прямо под стол. По деревянной лестнице спускалась красивая пара. Парень и девушка, оба с сияющей, белой кожей, прозрачными крыльями, прижимались друг к другу. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какие чувства их связывают. — Скажите, уважаемый, — начал уже слегка нетрезвый Джек, поигрывая бокалом с ароматным напитком, бордовым как венозная кровь. — Почему вы не хотите поменять ваш цвет кожи, как вон те молодые люди, — и он указал большим пальцем на влюблённую пару. — Джек, это невежливо, — шикнула на друга Маргарет, — мне стыдно за тебя. — С нами нет Артура. Должен же кто-то занять место бесцеремонного хама? — резонно заметил друг и широко улыбнулся. Леди Маргарет покраснела, но всё это ничуть не смутило хозяина гостиницы. — Ничего, господа, пустяки, я не в обиде. Я вам вот, что скажу — не каждому повезёт встретить своё предназначение. Это выше, чем любовь! Феи, буквально созданные друг для друга. Мне пока не повезло. Многие, я бы даже сказал большинство, так и проживают вполне счастливую жизнь в любящей семье, так и не встретив своё предназначение. Кто-то считает это проклятием, особенно, когда выпадает плохое пророчество, или уже есть возлюбленный. Но это уже такие дебри, куда вам залезать будет не интересно. Мы все в шоке смотрели на Маттео, не в силах произнести ни слова. Белоснежка побледнела, как молоко. Видимо, и я тоже, потому что когда Джек коснулся моей руки, я посмотрел в отражение его больших голубых глаз, и увидел свою ошалевшую физиономию. Неожиданно на зелёном лице Маттео проступили розовые пятна. Хозяин гостиницы засобирался, пряча глаза, гремя кружками и тарелками. Руки его тряслись, и я понял, что он сказал лишнее. То, что ему запрещено было говорить чужестранцам. После ужина друзья не стали ничего комментировать, и разошлись по комнатам. Всё было ясно без лишних слов. Единственное желание, которое полностью поглотило меня — не допустить того, чтобы Кристабель и Дейран провели восемнадцать лет в Храме Вечности, повинуясь бредовым пророчествам. Мой сын только родился, а на него уже все заявляют свои права, — от посторонней женщины, которая однажды прокляла его отца, до целого народа обиженных и угнетённых, ожидающего его защиты. Белоснежка сидела в кресле-качалке и кормила Дейрана. Малыш, будто сознательно, ласково гладил материнскую грудь маленькой розовой ладошкой, продолжая жадно пить молоко. После кормления он практически сразу засыпал, и я в нетерпении ждал, когда смогу прижать к себе жену, поделиться своими опасениями. — Она знала с самого начала, — шёпотом сказал я, присаживаясь в кресло напротив. — Заманила нас сюда, даже не попытавшись предложить альтернативу, — я смотрел на реакцию Снежки, чеканя каждое слово, видя её сомнения и терзаясь ими сам. — По какому-то чуждому нам кодексу она решила, что имеет больше прав на Дейрана, чем родной отец. Чёрт, это выглядит, как месть: «Не можешь получить мужчину, дождись, пока вырастет его сын». Белоснежка посмотрела на меня с осуждением. — По-моему, ты перегибаешь палку. Даже проклятие Кристабель в итоге было для всех благом. Ты же мне сам об этом говорил. Да мы от неё ничего кроме добра и не видели. Разве не правда? Злишься от того, что не можешь управлять ситуацией, вот и придумываешь всему дикие оправдания. Белоснежка положила Дейрана в кроватку и подошла ко мне, обнимая и прижимая мою голову к своему животу. На ней снова был кожаный корсет и белая рубашка, которые мне так нравились, плотные брюки соблазнительно подчёркивали форму округлых бёдер. Её объятия, её ласки — лучшее средство успокоиться, но в эту ночь, когда нашему сыну всего несколько дней от роду, даже в этом мне было отказано. Со стоном отчаянно сжал её в объятиях, ощущая под пальцами каждую мышцу, каждую округлость. И тогда Снежка, чуть ослабив мою хватку, скользнула на пол, встав передо мной на колени, будто молящаяся перед божеством. Я, продолжая сидеть в кресле, в легком недоумении воззрился на неё, видя как бережно её пальцы распутывают завязки на моих штанах. — …Что… ты делаешь? — спросил срывающимся шёпотом, ощущая нарастающее возбуждение, и боясь поверить во внезапно сбывающиеся фантазии. — Моё лоно пока не может быть твоим, но… губы могут… — не договаривая предложение, ответила Белоснежка, и обожгла меня страстным взглядом. От переизбытка нахлынувших чувств, взял её за плечи и притянул к себе, чтобы сплестись в жарком поцелуе, одновременно чувствуя её нежные пальцы, скользнувшие под ткань брюк и теперь откровенно ласкающие меня. В тот момент, когда я готов был уже стонать от нетерпения, мечтая о горячих, влажных губах любимой целующей меня там, где она никогда до этого не целовала, в дверь постучали. И если бы мои проклятия имели бы хоть половину силы, которой обладают феи, то нашего посетителя, разорвало бы на месте.