***
Наконец показалось нечто, выбивающееся из привычной картины сплошного известняка. Артур этого не видит и идёт за мной на ощупь, так как его зрение не столь острое — для меня же всё предельно ясно — впереди маячит старыми, чёрными от влаги досками, деревянный люк. — Кажется, мы на месте, — радостно выдохнула и… заткнула ладонью рот. Вот дура. Если этот путь не подготовлен, на той стороне нас может ждать кто угодно, а я тут ору и привлекаю ненужное внимание. Артур ничего не сказал, и аккуратно протиснулся мимо меня, поднимаясь всё выше. Уперевшись плечами и спиной в крышку люка и широко расставив ноги, твёрдо вонзая носки сапог в скальную породу, мечник зажмурился и с усилием распрямился. Дверца сухо крякнула, распахиваясь с громким стуком, и открывая нашему взору тёмное помещение. Запах капусты, картошки, вязанок лука и чеснока ударил в нос. Желудок предательски заурчал, и я спешно полезла за мужем в открытый проход. Маленькое помещение без окон, полностью из камня, совершенно сырое и холодное — оказалось типичным погребом. Я тревожно нюхала воздух, но по счастью, вокруг не было ни души. Артур зажёг лучину и её теплый огонек рассеял мрак, освещая длинные стеллажи с любовно закупоренными глиняными горшками. Под полками стояли аккуратные деревянные ящики, и нюх меня действительно не обманул — заполненные картофелем, капустой и прочими овощами. Погреб мог принадлежать кому угодно, но совершенно явно, хозяева не голодали и могли о себе позаботится. — Давай посмотрю руку, — распорядилась так ласково, как позволяло волнение, чтобы упрямый муж не отмахнулся сразу. Артур нехотя стянул повязку и подвинул факел, в свете которого влажно блеснул красный, тугой от натянувшейся воспалённой кожи, бицепс. Следы зубов, полные сворачивающейся крови, были мне укором, а когда едва уловимый запах несвежих повязок проник в нос, сердце сжалось от недоброго предчувствия. Мечнику нужен целитель, и как можно скорее. На вершине подвальной лестницы, чьи добротные ступеньки рассказывали о хозяевах не меньше, чем богатые съестные припасы, скрипнула дверь. — Кто здесь? — прошелестел тихий мужской голос, и мы с Артуром вжались в стены и затаили дыхание. Факел потух и теперь чадил во влажных тряпицах, сложенных в углу. Надо бы убрать, пока не загорелось ненароком. Тёмная фигура постояла несколько мгновений, пока из верхних комнат не раздался детский плач. Ребёнок натужно и протяжно орал, как новорождённые гномы в Петросе, требуя пищи и защиты. Мужчина чертыхнулся и хлопнул дверью, погружая подвал в непроглядный мрак. Мы с мужем не глядя нашли и сжали ладони друг друга. Искусные лезвия парного помолвочного клинка мягко вылетели из ножен, готовясь защитить их владельцев любой ценой. Артур утопив факел в бочке с водой, по-кошачьи, не издавая ни звука, влез на лестницу и приоткрыл люк. Через мгновение, по сигналу, я уже лезла следом, готовая прикрывать его спину. Яркий дневной свет резанул глаза, слепя и сбивая с толку. Едва мы вылезли, как оказались возле большого каменного очага, увешанного самой разнообразной утварью, и в чугунном казане которого кипело нечто, насыщенно-оранжевого цвета с ароматом тыквы и баранины. — Есть хочется, — невольно сказала вполголоса и шумно сглотнула. Вместо ответа Артур толкнул меня за мешки, наваленные высотой в человеческий рост в дальнем углу, и нырнул следом. В прорехе, образованной несколькими тюками, заметила фигуру в грязно-коричневом балахоне, стоящую в дверном проёме и качающую пищащий свёрток, завёрнутый в белые тряпицы. Глубокий капюшон почти полностью скрывал лицо незнакомца, и на тёмном сукне выделялись лишь длинные, седые сальные патлы. — А кто у нас такой красивый, чьи это маленькие розовые пальчики? Это Роза, да? Моя маленькая принцесса хочет кушать… Натан позаботится о тебе, защитит во чтобы-то не стало. Может ли незнакомец, столь нежный к ребёнку, быть злодеем? Мы переглянулись с Артуром, разделяя общую мысль. То, как гордо человек держал себя в этом грязном балахоне, и нетипичные для рядового горожанина, статусные белые волосы — делали его неуловимо похожим на одного из чёрных колдунов. Только где эта суровая холодность — имя мне «закон»? Где жестокость и равнодушие во имя достижения целей? Что это — маскировка? Почему он до сих пор не в Коре, и зачем ему ребёнок? Прерывая поток мыслей, я увидела, как мужчина поднял голову, отрывая взгляд от девочки и испуганно посмотрел прямо в тот угол, где мы с мужем сидели в полной уверенности, что боевой опыт и навыки разведки не позволят незнакомцу отыскать нас так быстро. — Прошу — не убивайте, я не причиню вам вреда! — громко сказал незнакомец, обращаясь к тюкам. Даже не успела дёрнуть Артура, как он встал во весь свой двухметровый рост и вышел на дневной свет, льющийся из небольшого окна. Меч с готовностью блеснул в его левой руке, но я знала, что муж никогда не нападёт первым, если его не спровоцируют. Рванула следом, на всякий случай не убирая нож, и доставая второй, адамантовый клинок. То, что перед нами не волшебник — уверенности не было. Магическое оружие, отражающее любой волшебный удар, будет для него большим сюрпризом. За спиной у Арта колчан с псионитовыми стрелами, но без арбалета они, увы, бесполезны. Что ж, будем импровизировать. — Меня зовут Натан. Я безоружен. — Продолжил мужчина и, перехватив девочку на одну руку, отвел вторую в сторону, дабы действием подтвердить свои слова. — Кто вы и как здесь оказались? Что вам нужно? — Пароль, — перебил Артур поток вопросов и опустил клинок, всё ещё не убирая его в ножны. Забавно, но никакого пароля и в помине нет. Или я чего-то не знаю? Артур несомненно пытается прощупать незнакомца на предмет того — друг он нам, или враг. Муж готов к бою, и в конце концов, у нас под рукой всё необходимое, чтобы отправить на тот свет хоть мага, хоть Инквизитора. Последнего, впрочем, лучше не касаться. — Я не враг Оппозиции! Пощадите! Я сделаю, что угодно, дам любую информацию — только не трогайте Розу! — запаниковал испуганный Натан, пуча на нас бледно-серые глаза. Артур криво усмехнулся и коротко взглянул на меня. Клинки лучше далеко не убирать. Я кивнула, указывая на стол, и мужчина уверенно повиновался, подходя ближе. — Доложи о ситуации в городе, — начала издалека, всё ещё холодно глядя на трясущегося отца-одиночку. — Если у вас есть время, я расскажу. Только надо покормить Розу, — сказал Натан и ласково обняв девочку, поднял на меня умоляющий взгляд. Артур неуверенно кивнул и тут, обрадовавшийся Натан подошёл и всучил мне ребёнка, удаляясь в небольшую кладовую за очагом. От неожиданности я опешила, и руки словно окаменели. Странное, болезненное чувство сдавило сердце. Мне хотелось срочно избавится от ребёнка, и в то же время, не желала его отпускать. Красное личико малышки не было уродливым, она куксилась и вертелась, ища грудь, но оставалась очаровательной. Невольно улыбнулась, когда Натан вернулся и вложил в ротик девочки тряпицу, привязанную к бурдюку. Запах козы, который источало молоко, щекотал ноздри, оно было тёплым и напоминало о доме. Я думала, что вспомню все те невинно загубленные души, что уничтожила собственными руками — всех наших с Артуром детей, но нет… Этот пищащий свёрток пробудил лишь нежность и светлую грусть… Спустя пятнадцать минут все сидели за столом, и Натан показательно попробовал из наших тарелок, чтобы убедить, что об отравлении не было даже мысли. Артур морщился и вяло ковырял похлёбку, и мужчина обеспокоенно глядел на него через стол. — Вижу, вам нужна помощь. Позволите взглянуть на рану? — Вы лекарь? — сразу требовательно спросила я, и мужчина стушевался. — Я волшебник… Умоляю только, не пугайтесь, — спешно пояснил Натан, увидев, как вспыхнули мои глаза. Волшебники, кругом одни волшебники, лезущие в нашу жизнь. Всё-таки ловушка? А я-то растаяла. Неужели теряю хватку? Чёрт… Артур смотрел на моё недовольное лицо и поджимал губы. Вот сейчас увидит наш лекарь следы зубов, и начнёт задавать неудобные вопросы. Если Натан и правда волшебник, то история появления ликантропии никак не могла пройти мимо него. Чувства незримой угрозы и безграничной любви борются друг с другом, и преданность самому дорогому человеку берёт верх. — Арт, что бы ты не надумал — я с тобой. Тебе действительно нужна помощь. — И уколов угрожающим взглядом колдуна, закончила, — если ты хоть как-то попробуешь ему навредить, пеняй на себя… — Если у меня не получится — можете убить. Только позаботьтесь о девочке… — Грустно сказал волшебник и полез в складки балахона, где притаилась сумка с заклинаниями. Мечник благодарно кивнул и размотал намокшие, гниющие повязки. Ноздри Натана затрепетали, кривя лицо в брезгливой гримасе. Он подошёл, держа на вытянутой руке магическую карточку, одну из тех, коими когда-то лечил меня Мерлин от проникновения арбалетного болта, который сам же и всадил — и приложил к руке, зажигая внутренним тёплым светом. — Храни вас боги, господин… ещё бы чуть-чуть и пришлось бы осваивать бой левой рукой. Похоже, зубы чудовища, которое укусило вас, были подобны клыкам мурены… А вот это обидно. Не знаю, были ли выжившие после моих укусов, и рассказать об особенностях ликантропии тоже было некому. Я выросла с семьёй гномов, которые также старательно скрывали моё происхождение от других сородичей, как это делали мои предки много веков назад. Вкус человеческой крови на губах — тошнотворные соль и металл. За всю жизнь нападать в теле волка пришлось всего пару раз и… это как раз то, что вспоминать не хочется. Артур блаженно улыбался, Натан же, напротив, покрылся испариной и побледнел. Свет под его пальцами погас довольно быстро, оставляя винно-красные рубцы на руке мужа. Это не было похоже на лечение Мерлина. Я машинально потрогала своё плечо, когда-то поражённое арбалетным болтом, и вспомнила, что на коже не осталось и следа от былого проникновения. — Всё в порядке? — спросила с тревогой уставшего колдуна. — Почти… Воспаление снял и заживление идёт хорошо, но на большее сил не хватает. Какое-то время рука будет плохо слушаться. Надо разрабатывать. Если хотите, в Турмалине есть сильные волшебники. Правда, берут они дорого, ведь в городе сейчас и без того проблем хватает. Отсюда день пути — рана не успеет застареть настолько, что нельзя будет поправить. Значит, мы не в столице. Ограничение подвижности Артура — это проблема. В нашей миссии нужны все доступные ресурсы. Местонахождение Боба, Пино, Ноки и Кио тоже не известно — и доставляет беспокойство.***
За окном послышался топот нескольких пар ног и гул голосов, среди которых отчётливо выделялось старушечье бормотание, похожее на скрип несмазанных петель. — Вот мой дом, господа стражники. Клянусь всеми богами, там с самого утра кто-то копошится. Разберитесь с окаянным грабителем, касатики, уж я вас не обижу. Вот это поворот! С самого первого взгляда было понятно, что Натан не так прост. Оказываясь на вражеской территории — никому нельзя доверять. Если уж без помощи не обойтись — приходится действовать на свой страх и риск. Мужчина влез в чужой дом без разрешения, да ещё и с ребёнком на руках, и увы — нет ни одной теории, которая адекватно объясняла бы происходящее. Может, бабка как раз та, что нам и нужна? Иначе откуда у неё в погребе двойное дно, скрывающее тайный выход из королевства? Артур схватил меня за руку и дёрнул по лестнице на чердак. Путаясь в полах балахона, Натан полез за нами, передавая Розу по цепочке, пока она не оказалась на руках у мужа. Кое-как забравшись под мансарду, и расшвыривая путающихся под ногами голубей, мы продирались к небольшому слуховому окну, выходящему на задний двор. Птицы сердито ворковали, разлетаясь в стороны и поднимая тучу перьев. Помёт приставал к ботинкам, и подошвы проскальзывали на сплошь уделанном сене, которое покрывало пол чердака. Зачем бабке столько голубей? Ест она их что ли? Во дворе стояла впряжённая в телегу худая рыжая кобылка, и лениво пила из кадки воду. Вокруг фруктовые сады и красные черепичные крыши редких домиков выглядывают из-за крон. Похоже, это пригород крупного города, или мелкая деревушка. Сразу за белым штакетником забора по грунтовой дороге проскакали двое на вороных кобылах, так и не обратив ни на кого внимание. Они низко пригибались и пришпоривали взмокшие бока лошадей, будто их гнали черти. Синие плащи покрывали спины, нависая глубокими капюшонами на лица путешественников. На ногах, плотно вставленных в стремена мужских седел, играли на солнце и отливали насыщенным алым цветом, аккуратные туфли без каблука. Артур проследил взглядом за путниками и нахмурился. Что ж, сейчас надо скорее выбираться, а в дороге спрошу, что его так обеспокоило. Из слухового окошка по приставной лестнице вылезли во двор. Убедившись, что Натан с малышкой и я, благополучно залезли в телегу, Артур взлетел на козлы, и кинув мне мешок с припасами, хлестнул вожжами, погоняя ленивую лошадку. Тележка без скрипа легко сорвалась с места, и мы припустили в прореху в заборе, попутно ломая часть бабкиного урожая. Оглядываясь назад, с облегчением заметила, что стражи не заинтересовались шумом на приусадебном участке, и по всей видимости, сейчас тщательно исследуют дом. Закрыл ли Артур вход в тоннели? По-моему, нет. Пока сложно оценить, какую роль это может сыграть в нашей дальнейшей миссии. Однако, если бабуля имеет отношение к Оппозиции — показать стражникам вход в подвал — меньшее, что она хотела бы сделать. Убедившись, что девочка уснула на руках у Натана, утопшего почти на половину в вязанках сена — перелезла на козлы к Артуру. — Ты как? — Если ты про руку — нормально. Жить буду. Двигается не так хорошо, как раньше — не хватает прежней амплитуды, но думаю, со временем разработается. Обеспокоенно цокнула языком и мотнула головой — и в ответ на это, широкая ладонь мужа погладила меня по спине, спускаясь к ягодицам, и вызывая привычную, сладкую дрожь. Артур знает, как отвлечь от тяжёлых мыслей — вот всегда так. — На то, чтобы достать мою Ред где угодно — амплитуды хватит, — и мечник лукаво подмигнул, заставляя невольно улыбнуться. — Что не так было со всадниками? — спросила Артура, решив, что время самое подходящее. — На обоих были красные туфли. Понимаешь, — начал пояснять муж, видя, как мои брови удивлённо взлетают вверх, — я такой ядрёный алый видел только однажды — когда был проклят. Красные туфельки носила Белоснежка, и как она сама потом рассказывала — они давали ей желанную худобу. Помнишь, мы говорили тебе о ведьме Реджине, которая прокляла Белого короля? — Поймав мой кивок, Артур продолжил. — Так вот, она была просто помешана на молодости и красоте. Годы утекают сквозь пальцы, вот старушка и спуталась с Анклавом, ну или с Оппозицией — чёрт их разберёт, — что бы те научили её выращивать магические артефакты, коим и стало дерево, дающее вместо яблок туфли молодости и красоты. — Так ты считаешь, что кто-то снова начал выращивать подобные деревья? Артур открыл было рот, чтобы ответить, но из телеги нас перебил Натан. — Так и есть. Весь Кор засадили. Около месяца назад Голубое королевство поразила странная болезнь. То там, то тут, люди начали стремительно стареть. Причину никто не знает, но я на всякий случай крайне не рекомендую брать еду у незнакомцев, пить то, в чём не уверены. Сами набирайте воду, сами собирайте фрукты и овощи. Рыбалка, охота — только так вы, может, и убережётесь. Болезнь поражает постепенно, ломая часы человеческой жизни, убыстряя песок времени. Кого-то старит за пару дней, кого-то за неделю. Итог один — на похоронах скажут речь и закончат простой эпитафией — смерть его была спокойной и наступила естественно. Рот мужа так и не закрылся, и я, нетерпеливо вздохнув, спросила. — Ну, а туфли, причём? Анклав раздаёт их, как лекарство от болезни? Натан цинично улыбнулся. — Ага, раздаёт. Потом догоняет и ещё раз раздаёт. Видимо, мои глаза зажглись особо хищным огнём, потому что Натан резко стушевался и продолжил уже спокойнее. — Туфли действительно останавливают процесс старения, но выращивать их крайне сложно, поэтому позволить себе такую роскошь могут только состоятельные граждане. Инквизиция готова вложиться за тех, кто принесёт им ребёнка-волшебника, будь то мальчик или девочка. Поверьте, от желающих отбоя нет. Понятно, что своего никто отдавать не захочет, если только не ярый сторонник политики Анклава, и потому воруют чужих… — Жесть… — невольно пробормотал муж. — Не хило мы вляпались, Ред. — И это ещё не всё, — перебил Натан. — Те, кто посмелее — не брезгуют мародёрством. Туфельки-то безразмерные, под ножку подстраиваются — снял с трупа, и пошёл. Граждане обвиняют во всем политику Роберта, мол, не может за народные налоги обеспечить всех целительной обувью. Кто-то поговаривает, что Анклав сам распространил проклятие, чтобы продавить свои взгляды и потеснить неугодных. Кричат на каждом углу — во всем виноваты поганые феи. — До Турмалина как доехать? — спросила, переводя тему. Вальяжно покачиваться в повозке, наслаждаясь видами, становилось небезопасно. Натан махнул на запад, и Артур хлопнул лошадь по крупу, призывая двигаться быстрее. Мы свернули на тракт, петляющий через лес, и я невольно начала принюхиваться. Старая звериная привычка определять опасность по запахам, звукам. До вечера ещё далеко, и птицы в чаще молчат, боясь выдать своё присутствие незваным гостям. Рукоять помолвочного ножа приятно лежала в руке, и повинуясь неведомому предчувствию, я вынула его из ножен и положила на колени. Малышка Роза проснулась и захныкала. «Да, Ред, это очень плохо и не вовремя» — подумала я. На десятки миль вокруг ни одного поселения, а в густой листве может притаиться кто угодно, и привлекать излишнее внимание уж точно не следует. Девочку зовут точно также, как погибшую жену Боба. Почему мне это не даёт покоя? Натан неизвестно как оказался в чужом доме, заботится о малышке с такой любовью, но он ей не отец. Колдун седой, как древний старец, а лицо молодое и благородное, да плюс тело с иссыхающей силой, будто после долгой болезни, или излишних её трат. Молния страшной догадки поразила в самое сердце, когда вспомнила слова Боба: «…Если бы её убил маг из Анклава, то душа Розы вернулась бы ко мне. Но её уничтожил Инквизитор! Забрал себе, побеждая смерть с помощью её невинной души! Эта тварь больше не чёрный монах и, возможно, даже осознаёт, что натворил, потому что вместе с человеческой жизнью вернулись и чувства — но если бы я встретил его, то убил бы снова…» Наш провожатый, не кто иной, как тот самый чёрный колдун, утративший бессмертие! Земные чувства вернулись к нему, и заставили сохранить дочери несчастной девушки Мег, жизнь. Раскаявшийся маньяк и убийца сидел в нашей повозке и любовно кормил из бутылочки крошечную колдунью, названную в честь юной феи, жестоко уничтоженной его руками. Я много чего повидала в своей жизни, но тут меня откровенно передёрнуло. Может, и хорошо, что Боба нет рядом, ибо, я не знаю, чем бы тогда кончилось дело. Едва я повернулась, чтобы вполголоса поделиться своими соображениями с мужем, как повозка качнулась под весом чего-то тяжёлого, стремительно спикировавшего в неё. Гибкая фигура, с закрытым до глаз лицом, одетая в тёмно-зеленую рубаху и болотного цвета штаны, шлёпнула босыми сухощавыми ногами, со вздувшимися венами, по деревянному днищу. Узловатые, старческие пальцы схватили ребёнка и с усилием попытались выдернуть из рук Натана. Волшебник вцепился в плачущего малыша и заорал: «Помогите!» В одно мгновение мы с мужем побросали вожжи и вскочили сапогами на козлы. Я рванулась в сторону похитителя, сбивая его с ног. Незнакомец ловко вывернулся из моего захвата, блеснув злобным взглядом голубых глаз из-под косматых, седых бровей, и выкинул тонкий короткий нож. Жало лезвия просвистело над ухом, но я увернулась, подавшись вниз и в сторону, одновременно дёргая мужчину за ноги, и заставляя того потерять равновесие. Лишившись кучера, перепуганная лошадка понесла нашу повозку куда глаза глядят. Мужчина брыкнул свободной ногой, заезжая Артуру в челюсть, и в этот момент лицо незнакомца будто срезало острым ножом. Остатки челюсти, кости черепа и желтоватая субстанция мозга — всё то, что должно быть скрыто от кого бы то ни было, медленно оголялось под съезжающей на тракт плотью. Мы так никогда и не узнаем, как выглядел несостоявшийся похититель. Разрезанная вдоль голова болталась, свешиваясь с края повозки, и оставляя на дороге длинный кровавый след нашего преступления. Натан брезгливо подполз, всё ещё крепко прижимая девочку, и спихнул труп на обочину. — Ты бездушная скотина, — констатировал Артур, и сердито сплюнул. — Мы бы и так справились! — Либо мы, либо нас — другого не дано, — философски заметил колдун и посмотрел на меня. — Это мародёры, и будьте уверены, они ни перед чем не остановятся, чтобы украсть Розу. Выслеживать, убивать — для них это ничего не стоит. Я всего лишь вам помог. Не слышу благодарности? И тут меня снова накрыло отвратительным чувством, что в глубине души люди не меняются, и передо мной действительно жестокий Инквизитор.