Избранник богов

POV Тилия Какофония отчаянных воплей фей, перепуганных внезапной атакой, и друзей, застигнутых врасплох — разрывала барабанные перепонки. Мир разлетелся на куски со свистом стрел, вонзающихся в спину Илии. Толпа несла меня, мотая из стороны в сторону, но я неотрывно смотрела на то, как мужественно фейри, ставший мне отцом, закрывает собой Кристабель. Сердце замерло и вены словно заледенели. Мой мозг отказывался верить в происходящее. «ИЛИЯ!» — Я слышала свой крик будто со стороны и не замечала, как обезумевший Хаос, контроль над которым утрачен, начинает своё смертельное движение. Шок овладел мной и леденящий холод, распространяющийся вокруг, покрывал инеем мостовую и цветочные клумбы, что оказались поблизости. Феи шарахались от меня невольно расчищая дорогу и я, видя как разрыв в пространстве поглощает Кристабель и падающего на неё Илию — рванула к ним. Любая другая магия, кроме предсказаний, даётся мне с огромным трудом. Родившись с узкоспециализированным даром, приходится им и довольствоваться, но с тех пор, как у Дейрана пропали видения — мои способности испарились. Когда живое существо утрачивает какую-то свою часть, то другие органы берут на себя её функцию. Слепые начинают отлично слышать, а безногие становятся обладателями сильных, всемогущих рук. Сознание нашло лазейку, дотягиваясь до потока Хаоса и заигрывая с ним, как несмышлёный младенец с новой игрушкой. Всё, что я могла делать — разрушать, ибо всему остальному следовало учиться годами. Холод сменялся пламенем, отражая мою внутреннюю борьбу, и всё что получается — сдерживать это всеми силами. Но не сейчас. Ледяная тропа вела меня и в последнюю секунду, когда ткань бытия почти растворилась в нашей реальности — я проскочила внутрь, едва не застревая между мирами. Нас выкинуло в Долине Вечности напротив домика Мерлина и Белоснежки. Это было единственное место, которое не погубило бы рыдающего Ганса, прижимающего к себе прекрасную Аврору, смертельно бледную, безвольно повисшую у него на руках. Илия лежал поверх Кристабель, всё ещё пытаясь распрямить руки и подняться. Три чёрные стрелы, как иглы дикобраза, торчали из его спины, почти сливаясь со мраком ночи. Я точно знала, что бело-золотой парадный мундир королевской гвардии имел внутреннюю защиту из тонких металлических пластин — но похоже, никакая броня не помеха дьявольским снарядам. Крови не было и раны надёжно запечатаны. На мгновение мне показалось, что всё обойдется, и я бросилась к нему, чтобы помочь подняться. Тело Илии было невероятно тяжёлым и у меня никак не получалось того перевернуть. Тогда руки Крис и Дена обхватили плечи отца и поддерживая голову, сдвинули его на бок. Сестра с ужасом смотрела на стрелы, опасаясь к ним прикоснуться. Едва дотронувшись до Илии, Дейран вздрогнул. Фейри, заменивший мне отца, давно уже не молод, но я знала его, как подтянутого мужчину выглядящего моложаво, и разве что взгляд выдавал его истинный возраст. Седые пряди Илии отливали серебром под светом безразличных звёзд. Строгое, слегка суровое лицо сморщилось, утратив привычный тургор… Что с ним случилось? Что это за старческие пятна покрывают его кожу? Кровь стекала по подбородку и он смотрел на меня, заглядывая в самую душу. — Дочка… Возьми его… Сосуд души… — хрипел отец, и по испуганному вздоху Крис, по глухому всхлипу я поняла, что сестра утратила надежду. Илия вяло, с огромным трудом отогнул ворот мундира и дёрнул цепочку, что висела у него на шее. Маленький полый кулон блеснул хрустальными гранями. Липкий ужас сковал горло. «Да, что за бред?! Дейран, болван! Почему ты стоишь?! Почему ничего не делаешь?!» — Мысленно кричала я, давясь слезами и глядя на друга. Дейран, будто слыша мои вопли, приложил руки к Илии и попытался влить исцеляющий поток. Но сколько бы сил ни уходило, отцу лучше не становилось… — Не надо… Ден. Не теряй времени… — молил Илия и хриплый шёпот его был едва слышен. — Забери душу… Спаси Рори… Поцелуй Смерти… иначе не исцелить. Ден всё ещё вливал силы в иссыхающее тело отца, и лоб его прорезали морщины напряжения и усталости. Жизнь фей прекрасна, ибо полна надежды, что Смерть — это не конец. В Храме Вечности есть место, где обретают покой души почивших представителей нашего народа. Меня никогда не пускали туда, толком не объясняя почему, но я знала где обрету своё пристанище перед тем, как родиться заново. О каком Поцелуе Смерти он говорит? Если тело Авроры примет душу Илии — он никогда не сможет возродиться! Как же я могу допустить такое? Ведь это НАВСЕГДА! — ПАП! — в отчаянии крикнула я и разрыдалась. Илия нашёл мою ладонь и улыбнулся вымученно, но бесконечно тепло. — Как выбрать… между двумя половинами целого? Вы с Крис равны в моём сердце… Так было… И так есть… Поступи правильно, Тили… Позволь мне спасти Рори от яда Инквизитора. С этими словами Илия вложил мне в ладонь хрустальный сосуд. Руки его дрожали и холодели, сжимая мои пальцы. Тёплый свет разгорался всё ярче, просвечивая сквозь кожу. Ладони Крис сомкнулись на моих руках, даря тепло. Глаза Илии медленно закрывались, всё ещё пытаясь сфокусироваться на Дейране, а губы шептали последние слова: «Береги их». Огонь жизни погас и душа моего отца засветилась в сосуде ярче звёзд на небосклоне. Я хочу разнести всё вокруг, хочу колотить посуду и кого-нибудь убить. Это всё из-за тебя, Ден! Всё из-за тебя! Если бы ты не появился в нашей жизни, Илия был бы жив! Обливающаяся слезами Крис дёрнула меня, прерывая истерику, готовую вот-вот завладеть мной, и потащила по полю, где в отчаянии Ганс, Маргарет и Белоснежка пытались привести в чувство Аврору. Спустя несколько мгновений Ден и Крис уже расталкивали наших друзей. Выдержка моей царственной сестры всегда одновременно раздражала и восхищала меня. И всё же она была права — нельзя терять ни минуты, нельзя, чтобы жертва Илии была напрасной. Только бы сработало! — Ганс, Аврора девственница? — с тревогой спросила Кристабель и я уловила панические нотки в её голосе. Что? ЧТО?! Это что за вопрос, мать твою? О, боги, неужели эта информация может как-то помочь исцелению? — Н-нет… — запинаясь произнёс Ганс, и услышав из уст Крис: «Слава Вите!» — вспыхнул так, что ещё чуть-чуть и им можно было бы освещать улицу. — Тебе придётся подождать здесь. В Зал Жизни могут войти только женщины, познавшие мужчину. Клянусь, мы сделаем всё, чтобы её спасти. Да поможет нам Вита. — как можно спокойнее и увереннее сказала Кристабель, и Белоснежка, которая обладала совершенно не свойственной женщине силой, легко подняла Аврору на руки. Так вот оно, что… Могли бы и сказать. Кристабель думала, что я побегу ложиться под первого встречного, чтобы получить доступ в Зал? Хорошего же она обо мне мнения. Наверное, я так до конца никогда и не пойму, почему именно так, а не иначе. Почему только женщина может войти, если без участия мужчины она всё равно не станет матерью? И почему потенциальные матери, коими являются девочки и девушки, не допускаются? Пути богини во истину неисповедимы. Или… это одна из тех традиций, которые ведутся с незапамятных времён и все им следуют просто потому, что не задумываются, что может быть иначе? Дейран же разгадал тайну Долины Вечности? А ведь раньше как было — кругом одни запреты… Леди Маргарет взяла Ганса под локоть и ободряюще улыбнувшись, изъявила желание остаться, чтобы поддержать друга в его тягостном ожидании. Ребята отправились к телу Илии, чтобы перенести его в дом, получив строгое предупреждение — ни при каких условиях не трогать отравленные стрелы. Я с тоской посмотрела на их удаляющиеся спины, но пребывание в неизвестности было хуже всего, и потому, скрепя сердце, приняла решение следовать в Храм Вечности. Дейран будто не слыша предупреждения Крис, небрежно разорвал пространство и шагнул в него первым. Несколькими минутами позже мы уже бежали вдоль белых коридоров к тяжёлым бронзовым дверям внутри собора, что повторяли рисунком и формой ворота храмовых крепостных стен. Белоснежка, Кристабель и Аврора скрылись в небольшой боковой комнате и в скором времени вышли, облачившись полностью в белые длинные одежды с капюшоном. Обнажённая подруга на руках у принцессы Белого Королевства, лишь сверху была прикрыта тонкой тканью. Стрелу видимо вынули, соблюдая предельную осторожность, и теперь алая кровь из открытой раны сочилась, пропитывая одеяния всех, кто до неё дотрагивался. Тень времени уже коснулась юной Авроры и сеточка морщин подёрнула уголки закрытых глаз. Не говоря ни слова, Кристабель распахнула двери Зала Жизни. Душа Илии горела тёплым золотым светом на её шее, но зрелище, открывшееся мне, было ещё прекраснее. Стены Зала бесконечно уходили ввысь, будто желали дотянуться до божественного престола. Миллионы ниш были заполнены сияющими звездами душ, что слепили глаза, и я буквально задыхалась, внимая хору голосов, отдающихся эхом у меня в сознании. Они пели о былых временах, о великих сражениях и бесконечной любви — они источали магию такой силы, что её хватило бы сорвать континент со своего места и отправить в путешествие по Вселенной. В центре зала, у белоснежного алтаря, статуя Виты держала Великую Звезду, и теперь я понимала символизм куда лучше. Как пастырь контролирует стадо, так и богиня держит наши души. Велика ли твоя любовь к детям своим, о, Вита? Поможешь ли ты Авроре? Двери захлопнулись перед нашими с Дейраном носами, и я невольно обиженно фыркнула. Ден смотрел на чеканное изображение Виты и выглядел растерянным. Хорошее время помириться, не так ли? Но боюсь, что налаживать отношения с парнем, сломавшим мне жизнь — меньшее, что я хотела бы сейчас. Я так сильно люблю его, что ненавижу. И ведь наверняка у них с Крис уже всё случилось. И это не потому, что сестра вошла в Зал. Нет. У неё и раньше были мужчины. Просто у Дейрана изменился взгляд. Там, на площади перед Воротами Вечности он обнимал её, смотрел на неё так, будто имел на это право, и Крис отвечала ему тем же. У меня прекрасное зрение и с той стороны дороги всё было видно. Если бы они не были так увлечены друг другом, то вовремя заметили бы опасность и Илия бы не погиб! НЕНАВИЖУ! Даже думать об этом больно. — Мне очень жаль, Стрекоза, — печально сказал Дейран и повернулся ко мне. Взгляд его тёмно-ореховых, будто с винным подтоном глаз, обжигал, заставляя ёжиться. Невольно любовалась почти чёрной толстой косой, перекинутой через плечо, и руки так и тянулись то расплести, то снова заплести её. Эти скульптурно-совершенные черты лица, мягкие чувственные губы, которые удалось поцеловать лишь раз, и то в пьяном угаре: всё приводило меня в трепет и внушало единственную мысль — даже если бы и простила, уже не смогу относиться к нему как к другу. — Мне действительно будет его не хватать. Илия единственный, кто всегда держал нейтралитет и был честен с собой и с близкими. До сих пор себя корю, что когда-то плохо думал о нём. — Засунь свои сожаления знаешь куда, — огрызнулась и отвернулась, что бы эта пытка волнующим взглядом наконец-то прекратилась. Дейран вздохнул и спокойно продолжил. — Я знаю, что ты не расслышала пророчество, но гордость не позволила признать ошибку. Знаю, что хотела, как лучше. — С этими словами Ден положил мне ладонь на плечо, и я невольно вздрогнула. Сколько раз мечтала о том, что он меня простит. Эх. Даже нет сил удивляться, откуда он узнал о пророчестве. Видимо, сам залез в магическую паутину — других вариантов нет. Теперь и Кристабель об этом знает — ничуть не сомневаюсь, что он ей тут же доложил. Ужас перед объятой гневом сестрой призывал меня покинуть собор как можно скорее. У неё и обидеться-то времени не было, но теперь всё будет иначе. — Сам не знаю, почему так долго злился. Тоже хорош, даже не пытался тебя понять. Может, простим друг друга? Илия бы обрадовался… В этот момент дверь тихо скрипнула, и из сияющего зала выплыли Белоснежка и Кристабель, поддерживающие под руки Аврору, которая ступала осторожно, будто только училась ходить. Рори была свежа и румяна, а аметистовые глаза сияли каким-то новым, словно волшебным светом. Возраст никуда не исчез, но годы, на которые постарела Аврора, ничуть её не портили. Она улыбнулась и вдруг расплакалась. То были слёзы горя и облегчения, счастья и благодарности. Дейран подошёл и крепко обнял подругу, спасшую ему жизнь. Крис и Снежка сомкнули общие объятия, а мне лишь оставалось наблюдать со стороны. — Её высочество сказала, что никто до меня не принимал душу на алтаре Виты. Это настоящее чудо, что нам удалось, и в то же время мне страшно, что я уподобилась Инквизиторам. Сущность Илии такая тёплая, нежная. Мне никогда не оплатить этот долг, но я буду вечно ему благодарна за этот бесценный дар. Я ощущаю что-то вокруг, но не понимаю, что… Как будто тысячи молекул прямо из воздуха обуревают чувства. — Тараторила через всхлипы Аврора. — Илия был волшебником, — печально ответила Кристабель — Возможно, частично тебе перешёл его дар. Не бойся… Что там говорила сестра дальше — уже не слушала. Убедившись, что всё в порядке, я развернулась и зашагала на выход. Напряжение, заставляющее держаться, схлынуло и слёзы горя и утраты накатили с новой силой.

***

Пустые тёмные улицы надёжно укрывали мою печаль от посторонних глаз. Феи в страхе разбежались по домам и рассказать о том, что я пропустила, некому, но я знаю, что где-то в пригороде наверняка произошло сражение. Охваченная ледяным безумием, я видела на краю зрения, как Мерлин и Джек пустились в погоню за неизвестными. Потрясающая выдержка у ребят — видеть, какая беда стряслась у друга, но всё равно оставаться верными своему долгу. Впрочем, Мерлин так доверяет Белоснежке, что спокойно вручит ей жизнь. Эта мысль заставила меня задуматься о том, что, не смотря на противоречивые чувства к Дейрану, никогда в нём не усомнюсь. Случись что, он первый рванёт меня спасать. Как и я его. Никакие распри не заставят нас перестать быть семьёй. Что бы хотел Илия, что бы он делал сейчас? Самое важное для отца было — уберечь нас с Кристабель. Но опека Крис, это не просто потребность, вызванная любовью — это защита государства. Порядок в Виталии — это наша безопасность. Я взяла себя в руки и, надорвав пространство, приготовилась было явиться во дворец, чтобы подумать с чего начать, как увидела бодро трусящие по улице чёрные фигуры. В мерцающем свете телепорта из темноты проступали черты стройных, высоких ребят, которыми по счастью оказались Мерлин и Джек. Последний был залит кровью по всей левой половине лица и тела, и некогда светлые волосы так склеились в грязно-бурый колтун, что я невольно испугалась. Увидев меня, ребята припустили навстречу бегом, но, когда поравнялись, резонно воздержались от объятий. — Тилия, что случилось? Где Ганс и Аврора? Как Илия? — Испуганно тараторил Мерлин и, взяв меня за плечи легонько тряхнул, будто надеялся, что так ответ выпадет у меня сам собой. При упоминании об Илии, ком снова подступил к горлу и губы предательски задрожали. Волшебник смотрел на меня, всё более расширяющимися янтарными глазами, и в ужасе отрицательно мотал головой. Шумно сглотнув, он притянул меня к себе и тут я снова дала волю слезам. Объяснений не требовалось, потому что по моей реакции всё было понятно без слов. Мерлин гладил меня по спине, касаясь тонких, гибких крыльев, пока мои слёзы не кончились, а голос не осип. — Илия лучший, кого я знал. Он был настоящим героем и мы обязательно отомстим, Тили, — высказался Джек и подошёл, потрепав меня чистой рукой по плечу. — Он спас Авроре жизнь и навечно останется её частью, — всхлипнула я. Сказанное вслух, неожиданно принесло облегчение. Думать, что отец не погиб, обретя новое тело и новый смысл существования, может и уход от принятия неотвратимости случившегося, но с этой мыслью можно хотя бы попытаться свыкнуться. Посвятив ребят в детали того, что произошло, и узнав из их уст подробности погони, мы решили отправиться в Народный дворец все вместе. Охота на преступников внезапно захватила меня, и шпионские игры показались лучшим способом почтить память дорогого мне существа, всю жизнь контактировавшего с внешней разведкой. Дворец встретил нас холодно и безразлично. Слуги давно спали, а караульные, завидев меня, послушно расступились, пуская нас в главный зал. — Что мы ищем, Тиль? — спросил Мерлин, и оценивающе прошёлся взглядом по каждому уголку помещения. Всё те же арочные окна по всему периметру, в обрамлении тяжелых, светло-зелёных занавесок, казавшихся серыми в мрачном зале. Ряд диванчиков вдоль стен, обивкой копирующих портьеры — ничего интересного, уж я-то точно знала. Резная трёхмаршевая лестница также не содержала ничего примечательного, за исключением моего личного тайника, спрятанного в одной из ступенек. Детские дневники наивной девочки точно не помогут найти заказчика убийства моей семьи. Наш путь лежал в кабинет министра, и скомандовав идти за мной, я нырнула в единственную дверь на лестничной площадке. Рабочий кабинет был в лёгком беспорядке — всё здесь лежало так, будто сейчас откроется дверь и снова войдёт Илия, садясь за конторский стол, обтянутый зелёным сукном, привычно шурша дворцовыми бумагами. Я всегда была любопытной и будучи маленькой, часто прибегала, отвлекая отца от работы, забираясь тому на колени и заплетая мелкие косички на светлые волосы, уже тогда почти полностью седые. Илия улыбался и незаметно закрывал небольшой ящичек под столом. «Какой интересный фокус» — думала, с любопытством оглядывая днище совершенно гладкой столешницы. Был ящичек, а теперь нет — чудеса! Я гладила полированное дерево, забираясь пальцами в выемки резных цветов и листьев, а Джек, обожавший всё таинственное, хищно наблюдал за моими действиями, сидя рядом на корточках. — Смотри, вон там, — показал Джек на лепесток столешницы, чуть отличавшийся по тону от других. — Надави посильнее. Я послушно тронула деревянное украшение, с усилием заглубляя внутрь, и в ответ на мои старания раздался тихий щелчок. Из днища столешницы выдвинулся знакомый ящичек и я нетерпеливо сунула туда руку. Образы мест Сказочного Острова рванулись в сознание: камень в каком-то запущенном саду, дупло старого дуба, расщелина в серых скалах и шум реки, что врывается в уши. Дальше искать не требовалось, потому что в последнем месте отчетливо белел пергамент, который я вытянула, ощущая покалывание в руке, точь-в-точь такое, какое бывает, когда проходишь через пространство-время. «Уважаемый министр», — так начиналось письмо, которое я зачитывала вслух. — «Спешу вам сообщить, что агент внешней разведки Боб принял на себя обязательства сопровождать спасательный отряд в Турмалин. Ввиду чрезвычайных и трагических обстоятельств, связанных с кончиной моей жены — задержался в пути. Надеюсь, мы не опоздаем и: принц Авалона Артур, королева Редхуд, правительница Петроса, а также принцы Жёлтого королевства Пино, Ноки и Кио — смогут спасти короля Роберта и королеву Анну, от запланированного покушения на их жизни. Прошу донести эту информацию до принца Мерлина, принца Джека и принца Ганса. Если Бесстрашная Семёрка снова объединится, у нас будет шанс на успех. Расчётное время прибытия — пятый день четвёртого лунного года. С уважением, Боб». Мерлин ходил из одного угла комнаты в другой, как зверь в клетке. Сорваться прямо сейчас и бежать спасать отца и мать — так бы, наверное, сделала я. Мерлин человек семейный, и не посоветовавшись с Белоснежкой, он и с места не сдвинется. Джек забрал из моих рук письмо, и благодарно потрепав по плечу, отошёл к другу. Пока ребята решали, как лучше поступить, я встала и вышла в соседнюю дверь. Одна из комнат Кристабель совсем рядом и надо проверить ещё один тайник. Белоснежная постель под голубым балдахином была аккуратно застелена и явно давала понять, что хозяйка давно здесь не спала. Я с опаской принюхалась, страшась услышать сладковатый запах, о котором рассказывал Илия. Тот необычный яд, вытесняющий из лёгких кислород, коим пропитывают ткань. Но воздух был свежим и ароматным. Земляника и магнолии щекотали обоняние и вызывали приятные воспоминания. Столько раз я в страхе прибегала в комнату к Крис и забиралась к ней в постель. Кошмары из видений преследовали меня всю мою жизнь, а пока была маленькой и не могла их контролировать, только утешающий голос сестры, её нежные руки и старинная колыбельная могли укротить боль и подарить покой. Как бы я не старалась — не могла её ненавидеть. Любовь и страх за жизнь дорогого человека — сильнее всего. Значит, Дейран увидел видение об их будущем, и оно точнее моего? Я всё это время ошибалась? Радость и отчаяние переполняют и разрывают душу. Крис не умрёт, но она останется с ним… с парнем, которого я люблю. Всё бы отдала, чтобы относиться к нему, как раньше. Больше всего на свете мне хочется искренне порадоваться их счастью. И не могу… Я присела у изножья кровати и подняла перины. Поддерживая плечом тяжёлый матрас, протиснулась в образовавшуюся нишу и вынула дощечку. Рука нырнула в пустоту, и я разочарованно водила пальцами по пустым стенкам в поисках какого-нибудь послания. Крис давно не писали, и похоже, только Илия контактировал с разведкой. Порой сама себе удивляюсь — какая же я молодец. Всё-таки, любопытство — не порок. И потом, что бы мы сейчас все делали, если бы не я? Торчала из кровати наполовину и чувствовала, как голые лодыжки в лёгких парусиновых туфлях овевает прохладный ночной ветерок. В своё время привычка носить короткое прицепилась как-то сама. В детстве длинные балахоны сковывали движения, и потом, лазить с Деном в пещеры, на вековые дубы и секвойи было куда удобнее, не путаясь в полах красивых платьев. Видя, с каким вожделением Дейран раздевает взглядом Крис, которая всегда выглядела царственно в своих нарядах в пол, я стала одеваться также. Обнажённые стройные ноги — это конечно красиво, но, похоже, что Дену нравится недосказанность в образе. Должна же быть в женщине какая-то загадка? Впрочем, отчего-то тревожусь, что подражание сестре сыграет со мной злую шутку... Окно было закрыто? Откуда сквозняк? Увесистый матрас глушил звуки, но я чувствовала буквально кожей, что в комнате кто-то есть. — Тилия, ты идёшь? — Приглушенно крикнул Мерлин из одной из соседних комнат, и я хотела было ответить, вылезая из постельного убежища, как что-то рвануло меня наружу. Черные маски и напряжённые, оценивающие взгляды, фигуры в облегающей, не сковывающей движения одежде — всё это удалось увидеть лишь мельком. Едва я открыла рот, чтобы закричать, как получила удар по голове. Звон в ушах был подобен тысячам мелких колокольчиков, а тело обмякло, отказываясь слушаться. Глаза застилал мрак, но я не потеряла сознание сразу, и разбушевавшийся страх призвал неконтролируемый Хаос. Холод растекался вокруг и будто сквозь толщу тех самых перин, которые ещё мгновение назад уютно прятали меня в своих недрах, слышала голоса. — Колдует, дрянь. Жак, где псионит? — Да что ты возишься с ней? Дай сюда. Из последних сил я взвизгнула, но новый удар по голове был подобно выстрелу, что погрузил меня в беспросветную тьму.