золотая застёжка

      Вот и прилетели на остров, где похоронили Аббаккио. Чёртовы воспоминания, чёртова Сардиния… Аббаккио, наверное, нравился Бруно. Я так этого не хочу… Если они будут крутить роман у меня за спиной, то хоть вешаться можно. Бруно всё это время пребывал рядом со мной, вызывая некоторый дискомфорт и бабочки в животе. Может, не всё так безнадёжно, и моя влюблённость вполне имеет шансы на взаимность?..       Что за бред у меня в голове последние дни? Какая-то странная каша-малаша. Что-то такое, чего быть не должно. Раньше у меня всё было разложено по полочкам, а потом я встретил Бруно. После этого старой спокойной жизни как не бывало…       Сейчас мы на том месте, где Леоне умер. Маленький холмик возвышается там, где он отпечатал лицо из камня. Gold Experience Requiem через несколько мгновений должен выйти и воскресить того, кто мог перематывать время. Вот он и вышел. — Ты же воскресишь его, да? — прошептал я так, чтобы никто не услышал. — Обязательно, — ответил стенд и положил руку на холмик. Последний, в свою очередь, заискрился и распался. До сих пор от этого отойти не могу. Оказывается, воскрешать людей так просто… Тем не менее, это так изнуряюще, прямо как бурные прогулки на жаре. И от этих прогулок у меня обычно вставал… Вдруг из могилы высунулась рука Леоне. Я подбежал и рванул со всей возможной силы. Аббаккио сел, отряхнулся и прокричал: — Какого хера так резко, Джованна?!       Наранча, как всегда стоявший в сторонке, подбежал и в один рывок подхватил Аббаккио. Последний всё никак не мог опомниться, что произошло и как произошло. — Наранча, я сам встану, — пробормотал Леоне, так и не понимая ничего. — А что…произошло? — И тут к Леоне стали приходить воспоминания. — Чё ж ты раньше меня не захилил, Джорно?! Как мы теперь одолеем босса?! Я, кстати, знаю, кто это… — Да ладно, мы его уже давно одолели, — усмехнулся я. Просто уж очень смешно Аббаккио выглядит, когда растерян. — ТЫ СМЕЕШЬ НАДО МНОЙ НАСМЕХАТЬСЯ, ДЖОРНО ДЖОВАННА?!?!?!?! — взбесился Леоне. — Да я тебя… Да я тебе… — Для справки, мы благодаря ему и живы, Аббаккио, — спокойно противопоставил Бруно. Леоне был шокирован. Может быть, ему нравится Бруно, который встал на мою сторону? Кстати, почему он встал на мою сторону? Неужели…нет, нет, нет. Что за бред ты выдумываешь себе, дурачок Джованна? — Что?! — Gold Experience Requiem научился воскрешать мёртвых, — ответил я. — Так что ты уже умирал, Аббаккио. Я тут один из вас, который ещё жив без воскрешений. — Кстати, Леоне, почему я тебя не видел на том свете? — поинтересовался доселе молчавший Наранча. — Может, мы были на разных «тех светах»? — Возможно. А кого ты видел после смерти? — Я? — Аббаккио поморщился, будто это было больной темой. — Своего товарища по старой работе. Я бы и сейчас с ним остался, но вы важнее… — Спасибо большое, Аббаккио, — сказал Наранча и обнял его. — Честно, я так рад, что ты воскрес…       Походу, Наранче нравится Леоне, Леоне влюблён в Бруно, а в Бруно влюблён я. Что за ломанная прямая? Или это своего рода гарем? В общем, какая-то непонятная херня. Сейчас мы гуляем по Сардинии, вспоминая всё, что произошло. И почему-то хочется быть рядом с Бруно, обнять и не отпускать, вечно слушать его голос… Кажется, влюблённость зашла слишком далеко, если у меня уже идут такие желания.       Через полчаса прогулок мы сели в самолёт и полетели обратно в Рим. Хотя можно было лететь сразу в Неаполь… В этот раз Бруно тоже сел рядом со мной. Точно так же, как в прошлый раз. Этот полёт мы провели в полном молчании. Только Наранча и Леоне постоянно о чём-то перепирались, болтали, над чем-то угарали… Не будет ли нас ждать сюрприз, когда мы выйдем?       Через пару часов мы уже приземлились в Риме. Первым с трапа вышел Леоне, затем Наранча. В конце концов, почему бы им не выйти первыми? Самым последним вышел я. Думаю, стоит отдать Бруно статус Босса мафии. Ведь именно он меня ввёл в мафию. Он всегда главенствовал надо мной. А доля быть боссом выпала мне. — Слушай, Бруно, как ты относишься к идее стать боссом? — в лоб спросил я. — Да как-то параллельно. Мне достаточно просто быть рядом с тобой, — признался Бучелатти. Зачем он заставляет моё сердце плясать чечётку?! Ему это нравится?! Или он это делает не специально? Достаточно просто быть рядом со мной… Рядом со мной… Не мог ли он?.. Конечно же нет! У него же есть девушка? Или он всё-таки одинок?.. В таких мыслях я с группой добрался до своей машины. — Присаживайтесь, миледи, — сказал я, открывая дверь Аббаккио. — Какая я тебе нахрен миледи?! — разозлился он. — Бесишь, Джованна! — Ладно, ладно. Просто присаживайтесь, — исправился я. Какой же этот Леоне придирчивый…даже шуток не понимает. За ним в машину сел Наранча. Хорошо, что он закрыл дверь! Теперь моя очередь садиться. Я открыл дверь и запрыгнул в салон. Вот как малолетка, честное слово. За мной сел Бруно. Он закрыл дверь, а затем я завёл машину и повёл её. Лёгкий ветерок из приоткрытого окна трепал косичку. Дружеские разговоры раздавались в машине, пока я вёл её и наслаждался деньком. Не совсем хорошим, но деньком. Капли дождя хлестали по лицу, будоража молодое сознание и воображение. Бруно смотрел на меня, и это сильно ощущалось. Если бы не Наранча и Леоне, то возможно, я признался бы Бучелатти в том, что чувствую к нему. Типа «Бруно… — Что? — Знаешь…я уже давно к тебе питаю любовь, как к другу. Но сейчас я понял, что…для меня ты уже дороже, чем друг. — Ч-что?!» — А куда мы едем? — поинтересовался Аббаккио. — В Неаполь, — ответил я. — Не торчать же нам в Риме? Миста, возможно, удивится, если узнает, что я пропал. Только как ему вас преподнести?.. — Просто скажи, что мы благодаря тебе воскресли, — посоветовал Наранча. — Ты же вроде как любишь прямолинейность, да? — Ага. Так и сделаю, — пообещал я и достал мобильник. Затем набрал сообщение Гвидо. «Привет» «Короче, я случайно воскресил погибших» Потом снова сконцентрировался на дороге. Оказывается, перед нами был светофор, и я чуть ли не проехал на красный. Пришлось ударить по тормозам. Машина заскрипела, но всё-таки остановилась. Что бы с нами было, если бы всё обернулось иначе? А в общем, это уже параллельный исход событий, которого не произошло. Незачем его обсуждать.       Через несколько часов мы прибыли в Неаполь. Всю дорогу Бруно палил на меня, как солнце в начале июня. Почему? Я его уже спрашивал, и он просто ответил, что благодарен мне. Но за что? И он палит слишком долго и странно для благодарности. Влюбился? Да что за шайтан у меня в голове происходит?! Влюбился, влюбился, влюбился, влюбился! Какие-то конспирологические теории о чувствах Бруно, Наранчи и Аббаккио без всякой почвы! Что со мной не так?! — Что-то не так, Джорно? — спросил Бруно, заметивший перемену в моём настроении. — Джорно, Джорно, что ж ты всё за ним хвостиком-то ходишь?! — так же, как и я, разгневался Аббаккио. — Влюбился, что ли?! — Леоне, успокойся, — попросил Бучелатти. — Если ты забыл, то напомню: я натурал. — Ах, вот ты как. Ладно, — недоверчиво бросил Леоне. — Так что не так-то? — переспросил Брунио, когда Аббаккио усмирился. Брунио…звучит смешно. Я про себя усмехнулся. — Да всё нормально, — оговорился я. — Ладно, — сказал Бучелатти, видимо, не решаясь вмешиваться в мою жизнь. Хотя если бы вмешался, то знатно бы удивился. И это ещё мягко сказано.