Паргелия

      Вживаться в роль кобылы мне не составляло никакого труда благодаря долгой актерской практике. Главное сделать писклявый голос, придумать как можно более правдивую и сопливую историю жизни. И караван остановится перед тобой, бери голыми копытами. Так мы раньше втроем и работали. Нож оказался пиздец умным и талантливым организатором, я бы до такого не додумался.              Хотя не всегда обязательно притворяться несчастной и зачмыренной кобылкой, все зависит от жертвы. И самым главным правилом для меня было не показывать свою кьютимарку. Потому что если наивный придурок выживет или поймет весь обман, по одной моей роже он вряд ли меня найдет. Да и я успевал драпать куда быстрее.              Разговорить сидящих рядом жеребцов оказалось не так сложно, как я думал. Мне даже не пришлось давить на жалость и выдавливать из себя слезы, еще при этом противно хлюпая носом. Либо я стал слишком хорош в подобных ролях, либо они наивные идиоты. Я молился, чтобы оказалось последнее. Даже когда на смену им пришли другие братья, эффект оказался таким же.              Жеребцы охотно рассказывали о себе. Большую часть информации я пропускал мимо ушей, делая вид, что вслушивался в каждое слово. Пегаска пыталась тоже слушать, но вскоре ей это надоело и она уснула рядом со мной, свернувшись в клубок и закрыв морду хвостом.              Вытаскивая из каждого пони по кусочку информации, я смог собрать цельную картину. Первое — меня решило подкинуть целое семейство из четырех рыл сыновей и старика-отца, причем разница в возрасте у них небольшая, год-два максимум, а последние оказались и вовсе близнецами.              Второе — до места назначения придется ехать не меньше четырех дней, если погода не изменится и не возникнут проблемы. Четыре дня неспешного пути с привалами. Семейство земнопомни боялись столкнуться с мелкими бандами рейдеров. Они частенько промышляли к северу от руин Сталлионграда.              Я не спрашивал, что они везли в Троттингем и не боялись ли вообще посещать город рейдеров и Стальных Рейнджеров. Возможно, какое-то оружие для первых или кучу механического хлама для вторых. Тем более они как раз шли мимо целого кладбища железок и могли собрать целую тележку мусора.              На мои слова о кладбище роботов старик покачал головой и сказал, что на мародерство там пойдет только полный придурок или не местный, так как выходцы Сорокового Стойла почитали их как святыню и были готовы любого покарать за осквернение.              Я сразу же вспомнил о писклявом голосе и невольно съежился. В последнее время мне слишком часто начали попадаться всякие шизики и странные пони. К ним я относил не только почитателей Найтмер Мун, но и того припадочного пегаса с его «штатские».              Когда мне начали задавать вопросы про мое прошлое, пришлось соврать о своей жизни практически все, начиная с имени и заканчивая появлением пустобокой пегаски, которая не отходила от меня ни на шаг. Идея рассказать про несчастную мать-одиночку, которая родила недоразвитого жеребенка, коим являлась прибабахнутая, и решившая как-то «вылечить» недуг своего дитя, названия которому я еще не успел придумать, оказалась настолько работающей, что даже сам старик сочувствующе похлопал меня по спине и, всплакнув, что-то проворчал про супругу. Так что, Смог, можешь поздравить себя с новым временным именем — Обсидия. Главное не проебаться и не назваться по-другому. Имя пришибленной я не дал, мне удалось избежать вопросов касательно нее. Да и она явно была не против такой истории. Если «не против» можно назвать ее удивления на мои «Доча», «Милая» и другие подобные обращения. А потом она начала ловить с этого кайф. И мне стало не по себе, то ли эта ебанутая реально прониклась, то ли решила подыграть. Учитывая ее тупизну, я боялся, что она действительно начнет меня считать своей матерью. Был бы тут Патрон, он бы заржал во весь голос и придумал бы мне очередное обидное прозвище и выносил мне мозг бы этим целый месяц.              Так или иначе я был готов вздохнуть спокойно и даже расслабиться, но пегаска оказалась настоящей агрессивной проблемой. Один из сыновей старика попытался приблизиться к ебанутой и дать ей миску с едой, но она ему чуть пол ноги не отгрызла и явно хотела заплевать. Мне пришлось прописать поехавшей леща, правда, делу это особо не помогло, она только обиженно в меня плюнула и увеличила дистанцию между нами не больше метра. Никогда не любил быть нянькой, я еле как с сестрой справлялся со всеми ее подростковыми бунтами, перепадами настроения и прочими прелестями женского взросления. С этой ебанутой я словно вновь проходил все круги Тартара, только сложность подкрутили до того, что она могла меня либо своей ебучей магией отправить к тому старому злобному пегасу с его криками про штатских, либо просто выкинуть на орбиту. Но я терпел, стиснув зубы. Я терпел и пытался вжиться в роль «матери-одиночки».              Первый день путешествия прошел мирно, мне приходилось чуть ли не постоянно общаться с жеребцами. Единственной трудностью для меня было следить за тылами и держать хвост прижатым к телу. Если кто-то из пяти рыл заметит подвох, будут неприятные вопросы. Я такое уже проходил. И назвать себя гермафродитом, чувствующим себя внутри кобылой, точно не прокатит. Я пытался.              Как оказалось, они редко вообще с кем-то разговаривали вне семейства. А мое появление в их жизнях оказалось чуть ли не подарком. Мне иногда казалось, что один из близнецов на меня слишком часто посматривал. Меня это напрягало, приходилось умело скрывать волнение за лыбой.              Я так же осматривал свою рану на ноге. Не имея под копытом нужных медикаментов, я мысленно прикидывал от какой болячки сдохну быстрее. На языке вертелось одно хитровыебанное название, но правильно его выговорить не удалось.              Когда жеребцы увидели мое «боевое» ранение, самый старший у отца выпросил одно лечебное зелье и немного медикаментов. Я принялся за работу сразу же, достав из сумки необходимые инструменты, когда семейство решило устроить небольшой привал. Хоть они предлагали мне помощь, я отказался. У меня были сомнения касательно их опыта в этом плане, а светить своей жопометкой и кое-чем другим не хотелось.              Пить сразу лечебное зелье я не стал. Это все равно что выпить его со сломанной ногой, которая без должной фиксации срастется еще не так и придется ломать кости. Или же выпить с пулей в боку, она останется внутри и начнет блуждать, что не очень хорошо. Мой случай являлся подобным, только вместо пули и костей был шанс заражения. Сначала надо очистить рану, прежде чем хлебать это магическое варево.              Мне пришлось умудриться лечь так, что шея начала болеть, но я это старался игнорировать, поливая из небольшой склянки на оголенное мясо. Боль была настолько невыносимой, что мне пришлось морщиться и мычать.              Если болит — значит там зараза. Так мне часто сестра говорила, когда обрабатывала настойкой очередного подстреленного пациента. Не знаю так ли это или само тело с ужасом реагировало на манипуляции с ним.              Мои копошения и пыхтения привлекли внимание пегаски, она легла рядом с моей раненой ногой и не сводила взгляда. Она пыталась лизнуть меня, но высунула только язык и чего-то ожидала. Я решил ее игнорировать и продолжить лечение.              Когда все оказалось готово, я выпил зелье и ждал, когда оно подействует. Мышцы начали срастаться, а потом покрываться кожей, следом уже появлялась шерсть. Пару раз подвигав ногой, я встал и потоптался на месте, а потом пару раз попрыгал. Никакой боли, что не могло не радовать.              — Пошли поедим, — прошептал я своим нормальным голосом.              Пегаска кивнула и на радостях выпрыгнула из повозки, я поплелся за ней следом.              Старик с сыновьями сидели около костра и жарили очередные овощи. От одной мысли, что мне придется вновь в себя пихать эту дрянь меня передернуло. Пора завязывать с мясом и стать вегетарианцем. Если я еще правильно это слово помню.              — О, Обсидия! — один из сыновей помахал мне копытом. — Садитесь!              Я сел между близнецами, пегаска уселась вплотную ко мне, наблюдая за тем, как жарились овощи.              — Еще два дня! — радостно сказал сидящий по правую ногу от меня земнопони.              Я не помнил его имени, оно было странным набором букв, которые невозможно правильно выговорить с первого раза.              Они продолжили о чем-то разговаривать, улыбаясь во все зубы и жестикулируя копытами. Большая часть мною услышанного являлась мусором. Мне удалось лишь узнать имя главаря банды рейдеров в Троттингейме — Мастер Бластер.              — На, — держа во рту палку с насаженным на ней корнеплодом, сказал мне близнец.              Я охотно ее взял и поставил между копытами, жаря что-то слабо напоминающее то, чем давился в консервах. Хотя для меня разницы не было, в каком виде есть, лишь бы забить желудок.              Пегаска зашевелилась, лишь когда я убрал от огня палку. Она вскочила на передние ноги и откусила большой кусок, как я предполагал, картошки, начав быстро жевать и проглотив. Все жеребцы вокруг нас замолчали, уставившись на пришиблинную. Ее поведение каждый гребанный раз заставляло меня ахуевать.              Облизнувшись, она уставилась на меня, а потом на оставшийся кусок картошки, которым не насытишься. Я быстро его проглотил, откусив с куском палки. И подавился. Я начал сильно кашлять, пока не выплюнул кусок картошки вместе с палкой. К счастью, это ебанутая есть не стала, лишь понюхала и отодвинула от себя.              Жеребцы предложили мне еще одну картошку, но я отказался, попросив лишь воды. Тогда старик мне указал на здание рядом с которым мы остановились на привал — здоровенным деревянным сараем, чуть дальше которого находилась мёртвая деревня. Он объяснил, что это прежде был постоялый двор и там в одной из комнат находился исправный водяной насос.              Делать было нечего, пришлось поднимать свою задницу и идти.              Прибабахнутая поплелась за мной следом, постоянно оглядываясь по сторонам и дергая отростками на спине. Я решил не заострять на этом внимание и спокойно идти дальше.              Водяной насос, к моему удивлению, не покрылся ржавчиной. Я заметил железную заплатку на нем и начал читать.

НОРТ ЦЕНТРАЛ ПОЗИТРОНИК Кристальный Город Насос АТН гражданский Сталлионградский НИИ Гидрогеологии Скважина № 6 Слабо минерализованная

      И тут меня осенило. Этот сраный насос был таким же блестящим, как та блядкая махина, названия которой уже забыл. Я посмотрел на руины и начал в них вглядываться. Если сейчас рядом со мной выскочит механическая ебанина, то я надеюсь, что сдохну от разрыва сердца быстрее, чем оно до меня доберется. Учитывая мою удачу в последнее время, мне лучше прострелить себе башку.              Почему-то у меня появилась дурацкая мысль, эти уебы из Кристального Города специально поставили этот насос исключительно для привлечения наивных идиотов как я. И я был уверен, что за этими разрушениями стояли машины. Но быстро отогнал эту идею, старик наверняка пользовался и не раз этим насосом.              Ничего не обнаружив, я посмотрел на кнопки. Их было две, красная и черная. Я мысленно подготовил себя к дерьму заранее. И, нажав на красную кнопку, отпрыгнул в сторону. Я уже был готов, что насос выкопается из земли, превратится в робота-убийцу и убьет меня лазером из крана.              Под землей что-то загудело. Пегаска подставила свою морду под кран и мощная струя воды ударила в нее. Она упала на землю и, ворочаясь, начала кашлять. Я не сдержался и заржал.              — Ну-ка, сука, повернись, — раздался за моей спиной тихий голос.              Я сразу же замер, представив всю ту поеботу, которую встретил на своем пути: черных пони с тремя зелеными глазами, пегаса, культистов Найтмер Мун, ожившего робота и вернувшегося с орбиты Патрона с предложением вштыриться еще разок. И все это скопище точно стояло за моей спиной.              Я заскулил и медленно обернулся. Передо мной стояла кобылка, морда которой была замотана тряпками. Она внимательно осматривала меня, как я ее. Мне вспомнились слова старика про банды рейдеров, устраивающие обвалы на дороге. Мне пришлось аккуратно приподнять плащ и показать свою кьютимарку. Кобыла замерла.              — …Особа, это ты что ль? — она уставилась на мой круп, не веря своим глазам.              Если чему я благодарен рейдерам — слухам, которые разлетались быстрее любой другой новости. А с моей внешностью стать известным в такой среде как нехуй делать. Не без кое-каких «заслуг», конечно. Особенно знакомство с Ножом и Патроном. Особенно с Патроном. Его знали абсолютно все. Я не удивлюсь, если узнаю, что он известен даже среди тех двухметровых аликорнов. Учитывая, что одну он забил кувалдой, стоя на задних копытах.              Для меня эта слава стала бесплатным билетом в любую рейдерскую тусу и рабовладельцы не пытались больше меня схватить и отправить на аукцион в лучшем случае. В худшем на мясо.              — Ох, бля-я-я-я-я-ять, ебаный ты в рот, — кобылка растерялась, топчась на месте, пока я поглядывал на пегаску, валяющуюся на земле.              Она с непониманием смотрела на меня, лежа на спине и дергая хвостом.              — Эй, Гвоздь, пиздуй сюда! — крикнула кобыла в темноту постоялого двора. — Ты, блять, не поверишь, кто это! Ты должен это видеть!              Показалась фигура крупного жеребца, чья морда тоже оказалась замотанной тряпками. Он встал рядом с рейдершой и хмуро посматривал на мою кьютимарку.              — Ебать, — узнав меня, рейдер ахренел. — Ты та самая Особа? Ну, Смог, да? Который знаком с Патроном. О, круп Селестии! — он начал перечислять все части тел двух сестер-аликорнов, словно это его специальная молитва.              Вот она — слава и дружба с ебанутым единорогом-волшебником. Если ты знаком с Патроном и еще с ним упарывался, то считай себя рейдерской элитой.              — Да-да, заткнитесь только нахуй, — я спрятал кьютимарку под плащ.              Чем чаще они произносили сидящее в моих печенках «Особа», тем больше мне хотелось их заткнуть.              — Вы из какой банды? — я сел рядом с насосом.              Они переглянулись.              — Мы из банды Мастера Бластера, — начала отвечать кобыла.              — Точнее были в ней, — прервал ее рейдер, — сейчас мы с Тузом. Он в Троттингейме собирает банду и хочет пойти против коротышки и железнолобых.              Я не знаком с Тузом, но он либо полный долбоеб, либо хитрый тактик, притворяющийся долбоебом. А кого-то умнее Ножа мне еще не приходилось встречать, так что выбор невелик.              — А где Патрон и Нож? Или ты один? — жеребец посмотрел по сторонам, пытаясь найти моих пропавших товарищей.              — Они… — я пытался придумать на скорое копыто очередную ложь, –…ушли. По делам. Мы потом встретимся.              Рейдеры вновь переглянулись.              — К Гильзе что ль? — кобылка посмотрела на меня.              Гильза. Младшая сестра Патрона. Заноза в рейдерских задницах и одна из главных барыг на юге. Когда я с ней встретился, она была с меня ростом, вечно злая и недовольная. А еще тряслась за производством наркотической бурды. Под ее маркой выходила какая-то дурь, которую быстро раскупили. Если что семейство Патрона и могло что-то делать, так это такие жесткие колеса, что захочется их еще глотать.              — Не знаю, — я повел плечом, — но скорее всего.              Они с широко открытыми глазами уставились на меня. Это было неудивительно, учитывая репутацию этой семейки наркоманов и барыг.              — А это кто? — рейдерша указала ногой на пегаску.              Ебнутая зашевелилась только когда на нее обратили внимание. Она перевернулась на живот и встала, медленно направившись ко мне и сев рядом.              — Это… — мне пришлось думать не больше минуты, чтобы одновременно не сесть на выпуклость пегаски и не проебаться перед этими двумя. — …дочь… Да, дочь. Приемная, да.              Три пристальных взгляда. Улыбающаяся морда долбанутой, которая была готова сорваться с места и начать меня душить в объятьях, но я ткнул копытом ей в нос раньше. Охуевающие взгляды рейдеров.              — Ну, я пошел тогда, вы там… ну, всего хорошего, — поймав момент, я встал и поспешил вернуться обратно к семейству земнопоней.              Желание попить ушло само собой, как и голод. Это даже лучше. Если бы только ебанутая от счастья не светилась как ебаное солнце с широкой до ушей улыбок.              Я сомневался, что эти двое пойдут за мной или нападут на ту семейку. Все же они не такие идиоты и заметят меня с ними. Так сказать рейдерская солидарность. Если про нее еще хоть кто-то помнит.              Когда я вернулся к земнопони, они уже собирались отправляться в путь. Один из сыновей заметил слишком радостное морду пегаски, но ничего не сказал, лишь отвернулся, когда она посмотрела на него. Я решил пока не обращать на это никакого внимания, обдумывая о ситуации с Тузом и переворотом в Троттингейме. Если этот долбоеб серьезно решил пойти на такое, мне придется валить оттуда раньше и не оказаться затянутым в конфликт.