Бунтарка

      За всю дорогу в Сансайд никто из сидящих в машине не промолвил ни слова. В маленьком закрытом пространстве чувствовалось невыносимое напряжение. Калеб сжимал в руках свой руль до побеления костяшек. Слышался приглушённый скрежет зубов.       Корнелия не могла смотреть на такого юношу, поэтому отвернулась к окну и погрузилась в свои мысли настолько, что даже не замечала ночную природу, которая окружала их.       Сердце не могло устоять на месте из-за переживаний, но её успокаивали в голове раздающиеся слова Клары: «Могут нашкодить, а кровь пустить боятся. Но очень шкодливые».       Физически они не тронут ни Бена, ни Ванессу. Возможно, они просто устроили погром в их квартире, но это лучше, чем физическая расправа над молодыми людьми.       Корнелия бросила взгляд на сосредоточенного Калеба, который не отрывал взгляд от ночной дороги. Трафика на пути почти не было, но движение усложняли хлопья снега, которые создавали молочную стену, мешая обзору. Калеб вёл машину уверенно, даже для такой погоды. Биксеноновые фары дальнего света прорубали снежную стену, позволяя юноше видеть дорогу впереди. Он хорошо чувствовал машину, где-то добавляя газ, а где-то притормаживая. Машина двигалась плавно, без заносов. У Корнелии даже не возникло чувство тревоги за его вождение.       Чёрные густые брови юноши были в напряжении и сходились ближе к переносице. Он был погружён в свои мысли, часто бросая мимолётный взгляд на панель, где на дисплее высвечивалось время. Было уже ближе к полуночи.       — Черт! — грубо рявкнул зеленоглазый.       Корнелия посмотрела вперёд и увидела небольшую колонну стоящих машин. По видимости, случилась авария, которая образовала небольшой затор.       Калеб нервно дёрнул головой и включил на коробке передач «паркинг», когда машина полностью остановила свой ход. Зеленоглазый откинулся на сиденье, левой рукой облокотившись на панель отделки двери, и запустил пятерню в волосы, сжимая их со всей силы. Юноша тяжело выдохнул, прожигая взглядом стоящие автомобили перед ним. Он продолжал держать правую руку на кулисе автоматической коробки передач, нервно постукивая по ней.       — С ними всё хорошо, не накручивай себя, — Корнелия развернулась к юноше и накрыла его тыльную сторону ладони своей. Она чуть сжала его руку, пытаясь усмирить нервный тик юноши.       Зелёные глаза посмотрели на девушку. Её усталое лицо было слегка бледным и измученным из-за борьбы с подступающим сном. Голубые глаза были широко раскрыты и не спускали своего внимания с зелёных.       Калеб сделал ещё один глубокий вдох. Он не знал, что сказать, потому что слов и не было. Как можно о чем-то говорить, когда что-то случилось с твоим близким человеком? Калеб лишь обхватил пальцы Корнелии рукой, которую она сжимала, и тоже сжал их. Юноша снова устремил свой взгляд на дорогу.       Девушке и не надо было от него никаких слов. Она чувствовала, с какой силой он сжимал её руку. Он пытался ослабить хватку, чтобы не причинить ей боль, но нервы не позволяли ему это сделать.       Присутствие блондинки рядом всё-таки успокаивало парня. Во время дороги, когда ужасные мысли поглощали его, он бросал взгляды на девушку, смотрящую в окно. Мозг отвлекался, воспроизводя в голове образ Корнелии, которая была для него примером. Он не видел никогда настолько отважную и безбашенную. Не задумываясь, она просто отправилась с ним в Сансайд помогать его брату, без лишних вопросов и расспросов. Если такая хрупкая и беззащитная на вид девушка не боится, то и самому юноше не стоит бояться той неизвестности, что их ждёт.       Её безумство привлекало Калеба и пугало одновременно. Он не знал, что от неё можно было ожидать, и как действует её мышление в экстремальных и нестандартных ситуациях. Но он хотел познать это. Она была для него как книга, чей сюжет захватывал с каждой строчкой, заставляя читать её взахлёб, несмотря на потребность в еде и во сне.       Её мятежный дух цеплял его. Она была тем, о чем молчит сам Калеб. Она делала то, что хотел сам он. Она не делала то, что вынужден был делать юноша.       Корнелию не волновало ничье мнение. Она жила для себя, она жила сегодня, она жила в данный момент. Она не собирается соблюдать те правила, которые приходятся ей не по душе.       Он понимал это в глубине души, но не мог смириться с этим. Всю свою сознательную жизнь он шёл к поставленным целям: отличной учебе, успехам в спорте, активному участию в общественной жизни, поступлению в престижный университет. Он посвятил этому жизнь и всё своё время, и он не мог так просто бросить это.       Её неукротимая сущность и бунтарское поведение: что-то пробуждало в юноше то, что он ещё не мог понять. Это можно было увидеть на примере драки с Фрэнком. Клэр на вечеринке сказала правду, он никогда не позволял себе драться в стенах школы. Калеб всегда вёл разборки словесно, без физической расправы. В тот день его переклинило — он первый нанёс удар рыжеволосому, потому что тот встал между ним и Корнелией. И он не жалеет об этой драке.       Калеб даже не мог представить, что именно привлекло Корнелию в нём, почему она сидела сейчас рядом с ним и пыталась успокоить его в трудный для него момент.       Таких два противоречивых человека, а такие тёплые чувства.       Ему казалось, что они идут по параллельным прямым со своим образом жизни, который разнится, но иногда эти параллели пересекались. Целый инфаркт для математиков!       Калеб вернулся в реальность, когда почувствовал, что девушка разжала его руку. Глаза сразу увидели как впереди двинулись машины. Юноша без промедления снял с «паркинга» машину, и ребята продолжили свою дорогу.       Внедорожник оказался около многоэтажного дома, где проживали Бен с Ванессой, через 25 минут.       Фрэнк сразу вышел из машины как только Калеб припарковал её. За ним последовала Корнелия, перебросив свой рюкзак и пакет на заднее сидение.       Рыжеволосый быстро подкурил сигарету, пока троица двигалась по направлению к двери подъезда. Парень протянул сигарету девушке, но она отрицательно покачала головой, отказавшись от «угощения».       В такой же тишине, что и в машине, подростки поднялись к Бену на этаж. Калеб первый вышел из лифта и быстрым шагом двинулся к двери съемной квартиры старшего брата. Не стуча, он сразу распахнул её. Корнелия и Фрэнк показались позади него.       Вся квартира была перевёрнута вверх дном. Стены были разрисованы аэрозольными баллончиками.       Как только Калеб увидел сидящего около стены брата, который головой и спиной уперся в неё, с бутылкой скотча в руках, он сразу же бросился к нему.       — Бен! — голос Калеба полностью заполонил комнату, где все находились. Слегка грубоватый, вперемешку с волнением, звук отлетел от изуродованных стен.       Пьяная улыбка искривила сонное лицо старшего Макклейна. Он раскинул руки для объятий, расплёскивая содержимое бутылки: на себя, стену и пол.       — Черт! — он посмотрел на небольшую лужицу. — А, хрен с этим, тут наблюй — не заметишь, — парень не стал заморачиваться, сделав ещё один глоток.       Калеб опустился на корточки рядом с пьяным братом, заглядывая ему в лицо.       — Ты в порядке? Где Ванесса? — голос юноши был тихим, но волнение в нём ощущалось ещё больше. Карие, блестящие от алкоголя, глаза пытались сфокусироваться на лице младшего брата, но от этого ещё больше кружилась голова.       — Моя девочка уехала к родителям, — улыбка сошла с лица мужчины, сменив её кислым выражением лица. — Она так перепугалась, когда мы вошли сюда. Девочка моя, — его речь уже напоминала пьяный бред.       — Найдите и возьмите его вещи, — не поворачиваясь к Корнелии и Фрэнку, проговорил юноша. В этот момент Бен нагнулся в сторону, чтобы заглянуть за широкую спину младшего брата.       — Оу, у меня гости, — заплетаясь языком, пробубнил Бен. — Почему ты не сказал, что будешь с Фрэнком и своим привлекательным Повстанцем?       — Напился — веди себя прилично, — грубо рявкнул зеленоглазый, закидывая одну руку брата себе через плечо, чтобы помочь ему подняться.       Корнелии было не до того, чтобы обращать внимание на её прозвище, которое, видимо, дал ей Калеб. Девушка рылась в разбросанных вещах и мебели в поиске хоть какой-то одежды Бена. Фрэнк нашёл его куртку и один зимний ботинок, второй был у парня на ноге. Рыжеволосый протянул ботинок Калебу, и тот надел его на ногу Бенедикта.       Казалось, что зеленоглазый даже не прилагает никаких усилий, чтобы держать своего брата. Старший Макклейн уже почти обмяк в руках Калеба, но он боролся с алкогольным сном. Он приоткрывал глаза, пытаясь перебирать заплетающимися ногами.       Корнелия накинула на Бена куртку, хотя ему сейчас было всё равно на легкий мороз на улице.       — Где ключи от квартиры? — У самого выхода проговорил Калеб.       — Ты такой смешной, — на секунду Бен провалился в сон. Калеб чуть тряхнул брата, что привело его в чувство.       Кареглазый запустил свободную руку в задний карман и достал связку ключей. Второй рукой он впился в ещё недопитую бутылку.       — Думаешь, её стоит закрывать? — Бен усмехнулся, прикрыл глаза и всё-таки провалился в сон. Мужчина так резко расслабился, что потянул за собой Калеба, который не ожидал этого.       Фрэнк подхватил Бена, помогая мужчинам удержаться на ногах. Корнелия молча дотронулась до руки зеленоглазого, где были ключи.       Парни вынесли пьяное безвольное тело Бена. Корнелия выключила свет в квартире, замерев на пороге. Гостиная было в полумраке, освещаясь только светом из общего коридора этажа.       Девушка окинула квартиру ещё раз взглядом, задержав его на скомканной бумажке, которая лежала будто отдельно от всего хаоса. Блондинка взяла бумажку, не раздумывая, и развернула её к тусклому освещению коридора. На бумажке был написан адрес Бена с небольшими пометками:       — Вытравить парня из квартиры. Его не трогать, только припугнуть, — вполголоса прочитала Корнелия.       Почерк в записке был разный: первый с адресом — красивый, ровный и аккуратный. Второй с пометками — корявый и с ошибками.       Девушка огляделась ещё раз, оценивая выполненную работу с поставленной целью.       — Папочкина «забота» для скорейшего возращения блудного сына домой? — вопрос сам сорвался с губ девушки, растворяясь в окружающем её бардаке, не дав ответа.       Корнелия спустилась и села в машину как раз в тот момент, когда парни усадили уже проснувшегося Бена. Видимо, мужчина вздремнул и был готов к продолжению кутежа. Фрэнк пристегнул его ремнями рядом с собой, отобрав бутылку.       Калеб смотрел на Бена через зеркало заднего вида. Его лицо было снова напряжено, но того беспокойства, что было до этого, уже не было.       — Едем к Бабушке Хейл, — Корнелия смотрела на профиль юноши.       — Чтобы и к ней вломились? — голос юноши оставался грубым и холодным.       — Бену надо проспаться, — теперь уже голос девушки стал грубее, на отказ парня. — Тебе тоже надо поспать, — Корнелия знала, что зеленоглазый не оставит брата одного. — Или хочешь отвести его в родительский дом? — девушка чуть усмехнулась.       Калеб бросил на неё взгляд. Он внимательно смотрел на неё, о чем-то размышляя. Выдохнув остатки кислорода через нос, издав грудной рык в знак поражения, он тронулся с места.       Дом Бабушки Хейл пустовал без своей хозяйки. У женщины была традиция улететь на праздники к своей подруге во Францию на время всех зимних каникул, так что дом был в распоряжении Корнелии и её друзей.       Девушка нашла спрятанный ключ и зашла в дом, набрав на контрольной панели сигнализации код для дезактивации устройства. Как только девушка прошла в гостиную, следом за ней зашли парни с безвольным спящим Беном на плечах.       Фрэнк головой указал на второй этаж, куда надо нести парня. Рыжеволосый хорошо ориентировался в доме Бабушки Хейл, поэтому девушка отправилась на кухню без лишних слов.       Корнелия достала из пакета контейнеры с едой, которые на скорую руку нагребла ей мама и Лилиан с праздничного стола. Остывшее горячее она засунула в микроволновку, салаты и закуски оставила в импровизированных блюдах, достав тарелки и кружки для всех.       — Он проспит до утра, — Корнелия услышала шаги и голос Фрэнка, который донёс фрагмент их диалога с Калебом.       Зеленоглазый был изрядно вымотан, тревога и переживание уже отступили, но серьёзность его вида ещё оставалась.       Парни уселись за стол, когда Корнелия уже ставила рядом с ними кружки с кофе. Фрэнк с охотой принял горячий напиток, Калеб же не притронулся ни к чему.       — Я тресну тебя поварёшкой по лбу, если ты даже не поковыряешься в еде, — грубо сказала девушка, вооружившись железным черпаком. — Кофе попей, расслабься с дороги, — Калеб поднял глаза на блондинку. Спорить сил не было, но кусок не лез в горло. А вот запах ароматного кофе словно одурманивал парня. Он развернул кружку, аккуратно взяв её за ободок, к себе ручкой и принялся за напиток.       Ребята трапезничали в полной тишине, которую прервал голос Фрэнка.       — Я курить, — это было больше приглашением для Корнелии присоединиться, чем информирование ребят о его дальнейших планах. Девушка отрицательно покачала головой, давая понять, то пропустит этот «перекур».       Рыжеволосый оставил Калеба и Корнелию одних. Первый опустил голову и ковырялся вилкой в своей тарелке, так и не притронувшись к еде.       — Значит, моё негласное прозвище — Повстанец, — Корнелия решила вывести Калеба из тяжёлых дум и уйти от неприятной темы. Калеб усмехнулся, пока ещё не поднимая свою голову к Корнелии.       — Спасибо, Бенни, — с лёгким смехом проговорил Калеб и поднял голову.       Зелёные глаза стали чуть веселее, на лице появилась еле заметная улыбка, что не могло не радовать блондинку.       — Тебе не нравится? — вопрос, который не ожидала услышать Корнелия. Калеба заботили её чувства, даже по отношению придуманного им ей прозвища.       — Почему же? — Корнелия улыбнулась. — Меня называли по-разному, а вот Повстанцем — никогда, — действительно, девушка слышала много прозвищ в свою сторону, самое распространённое — бунтарка, но Повстанец — впервые.       — Можно было остановиться на «Бунтарке», — Калеб сам и не заметил как вилкой подцепил пюре из батата и отправил его в рот. За непринужденной беседой у юноши проснулся аппетит. — Но это как-то поверхностно. Тебе подвластно начать целое восстание, переманив на свою сторону людей. Так что для меня ты — Повстанец, — Калеб уже закончил с едой под довольный взгляд Корнелии.       — Тогда, это будет нашим кодовым словом.       Из уст Калеба данное прозвище звучало как-то особенно. Он и сам видел в ней эту особенность. С этой минутой это слово стало только их, и только они знали весь смысл, вложенный в него.       Корнелия забрала грязную тарелку Калеба и поставила её в раковину.       — Почему ты поехала в Сансайд? — Зеленоглазый встал из-за стола, помогая девушке с посудой. — Ты не обязана была это делать, ведь по факту мы не… — Корнелия не дала закончить фразу парню.       — Смотри по сути, а не по фактам. Они могут быть недостоверные, а суть всегда одна.       Корнелия повернулась к юноше, мягко забросив свои руки ему на плечи. Калеб, в свою очередь, положил руки девушке на талию, чуть притянув к себе. Блондинка провела кончиками пальцев по шее парня, остановившись, ощутив чувствительными подушечками маленькие выемки. Взгляд девушки обратился к её находке и тут же вернулся обратно к глазам юноши.       — Да, это от твоих зубов, — Калеб ответил на немой вопрос, который возник в потрясающих голубых глазах. — Теперь ты понимаешь, что воспоминания о тебе останутся на всю жизнь, — пальцы юноши сильнее обхватили талию девушки, заставляя её поддаться вперёд. Калеб уже чуть наклонил голову и начал приближаться к губам девушки, как на кухне раздался голос Фрэнка.       — Корни, где тазик? Там Бен сейчас всё заблюет, — рыжеволосый замер в дверях, ожидая ответа девушки, не забыв бросить на Калеба пронзительный взгляд.       Корнелия чуть оттолкнулась от Калеба, который разжал её талию, позволяя отойти от него.       Бен уснул ближе к утру, опустошив содержимое своего желудка. Калеб лёг с ним в гостевой комнате на полу. Фрэнк заснул в гостиной на диване, когда смотрел телевизор, Корнелия отправилась в свою комнату.       Утро началось непривычно поздно для ребят, около часа дня. Корнелию разбудили мужские голоса в ванной наверху. Девушка прошла в уборную, постучав по приоткрытой двери.       — Сиди смирно, — Калеб поливал старшего брата из душа водой, чтобы тот пришёл в нормальное состояние.       Бен сидел в самой ванне, облокотившись на неё спиной, и ловил капли воды ртом. По состоянию мужчины можно было понять, что похмелье настигло его жестко и бесповоротно.       — Доброе утро, — Корнелия зашла в помещение, убедившись, что Бен был хотя бы в трусах, и села на унитаз. Старший Макклейн отобрал шланг у брата и направил струйки воды себе на лицо.       — Кому доброе, а кому нет, — смотря на брата, проговорил Калеб. Состояние Бена было средним: пить он уже не хотел, но говорить и думать не мог. — Я съезжу до родителей, возьму его чистые вещи, — Калеб рассказывал Корнелии ближайшие планы. — Надо какие продукты купить?       После освежающего душа Калеб обтер брата и снова помог добраться ему до кровати. Бен рухнул на неё, закапываясь в подушках. Калеб уехал, как и говорил, девушка составила список необходимых продуктов и сама спустилась вниз, где ещё спал Фрэнк.       — Так и курить можно бросить, — пробормотала девушка себе под нос, подкуривая утреннюю сигарету.       Спасительный и расслабляющий табачный дым проник в её лёгкие. Никотин тут же распространился в крови, достигая мозга, который просигнализировал об успокоении. Сигаретный стержень быстро тлел, при каждой продолжительной затяжки девушки. Табачный дым всасывался в вытяжку, которую девушку включила на кухне.       Кофейник начал издавать характерный звук, говорящий о готовности кофе.       — Я могу угадать, на какой стороне ты спал, — усмехнулась Корнелия, когда в дверном проёме появился заспанный Фрэнк.       Его волосы с правой стороны были торчком, а на лице отпечатался рисунок дивана. Рыжеволосый потёр лицо и плюхнулся на стул, принимая из рук Корнелии свежий кофе.       — Вы с футболистиком снова парочка — баран да ярочка? — Карие глаза смотрели на девушку, которая закатила свои.       — Перестань, — чуть раздраженно проговорила Корнелия, усаживаясь напротив друга.       Пронзительные глаза юноши не отрывались от лица блондинки, в ожидании ответа на вопрос.       — Нет! — Фрэнк приподнял бровь, ловя подругу на лжи. — То есть да, — Корнелия закрыла глаза, собираясь с мыслями. — Я не знаю. Отстань от меня с этой темой. Я сама запуталась, — девушка вцепилась в кружку двумя руками и обхватила ободок кружки губами, желая сделать вид, что не может говорить.       — Будь осторожна, — голосом с ноткой переживания ответил Фрэнк. — Просто, включай голову, а не эмоции.       Простой совет друга заставил Корнелию передернуться. Она понимала, к чему клонил рыжеволосый. Он отдал все бразды правления ей, оставаясь наблюдать со стороны за происходящим. Теоретически он дал своё согласие на их отношения с Калебом, но от этого у него были смешанные чувства.       — Фрэнк, я уверена в Калебе, — голос Корнелии изменился. — Я не уверена в себе.       — В любом случае и при любых обстоятельствах я рядом на отведённое нам время, — последние слова парня не понравились девушке. Она нахмурила брови.       — Что ты имеешь в виду? — она заглянула в карие глаза, увидев в них маленькое замешательство.       — Вдруг ты соберёшься и уедешь со своим бойфрендом в его универ, — Фрэнк попытался скрыть растерянность шуткой.       Диалог друзей детства прервал шум на втором этаже, на который они тут же поднялись в комнату, где был Бен, который грохнулся с кровати.       Калеб вернулся в дом Бабушки Хейл ближе к вечеру с вещами для Бена и продуктами. Бен уже расходился к этому времени, но похмелье оставило свой след в виде головной боли.       Корнелия разложила продукты и вышла в гостиную, где сидел зеленоглазый. Фрэнк и Бен вышли на задний двор, устроившись на шезлонгах, и курили.       — Ничего, если Бен останется здесь ещё на некоторое время? — Калеб сидел на диване, удобно устроившись в самом его углу.       — Конечно, — Корнелия заняла место на диване, но через подушку от Калеба.       — Ты планируешь возвращаться в Хитерфилд?       — Уже нет, нам через неделю на учебу. К сожалению, моё отстранение уже прошло, — с налетом грусти проговорила девушка.       — Я думал, что учеба — предлог, чтобы украдкой любоваться мной, — по-лисьи сузив глаза, тихо проговорил парень.       — Так себе причина, чтобы возвращаться в школу, — с хохотом проговорила девушка, ловя на лету маленькую диванную подушечку, которую Калеб запустил в неё.       — Кстати, с Рождеством, — Калеб наклонился и завёл руки за подлокотник дивана, и вытащил небольшую подарочную коробку. Корнелия удивлённо посмотрела на предмет в руках юноши. Она с осторожностью взяла коробку, переводя взгляд с неё на парня.       — Открой, — проговорил парень, кивая в сторону подарка. Корнелия подняла крышку и загляну вовнутрь. Голубые глаза широко раскрылись и быстро начали бегать от содержимого коробки к Калебу и обратно.       — Это же… как… он... — от эмоций девушка потеряла способность составлять полноценные предложения.       Она взяла приготовленный Калебом подарок и достала из коробки, всё ещё не веря своим глазам. Девушка держала плюшевого кота. Он был полностью чёрным, кроме мордочки и грудки, которые были серыми. На его шее был зеленый ошейник, а на медальоне-адреснике была гравировка:       — Наполеон, — девушка тихо прочла имя игрушечного кота, который был одной каплей схож с её бывшим любимым питомцем. — Калеб… но откуда…       Глаза девушки заблестели от слез. Он коснулся её за самую душу, заставляя слёзы радости навернуться на глазах. Слов ещё от приятного шока не было. Она ещё раз посмотрела на игрушку, которая даже, казалось, пахнет также, как Наполеон.       — Лилиан показала ваш альбом, — смотря на блондинку, проговорил юноша.       — Даже… — Корнелия сдвинула брови, молясь, чтобы юноша не видел её самую позорную фотографию.       — Да, даже тебя на горшке, — снова раздался этот мурлыкающий приглушённый смех.       Резким движением Корнелия прильнула к парню, заключив его шею в крепкие объятия, и поцеловала его в щеку. Самая искренняя улыбка заиграла на лице юноши.       С задней двери дома послышались голоса ребят, которые замерли лежать на шезлонгах. Когда парни прошли в гостиную, Корнелия подняла игрушку, демонстрируя её Фрэнку, который резко остановился.       — Это же один-в-один Наполеон, — рыжеволосый был в лёгком удивлении.       — Да! — Радостно проговорила девушка и снова поцеловала зеленоглазого в щеку. — Спасибо, — уже шепотом, в самое ухо парня, произнесла девушка.

***

      Бен вернулся в рутину ближе к глубокому вечеру. Ребята заказали пиццу для позднего ужина и устроились за столом в гостиной. Калеб и Фрэнк сидели на диване, Бен разместился в кресле, Корнелия по-королевски вытянула ноги на ковре.       Старший брат Калеба ввёл всех в курс дела. Оказывается, банда Рейтара не застала молодых людей дома, так как они зашли в гости, где задержались. В разгромленную квартиру они уже вернулись ближе к вечеру, тогда-то Бен и позвонил Калебу. Нервы Ванессы не выдержали, она нахватала свои вещи, какие нашла, и уехала к родителям. В ожидании младшего брата Бен откупорил бутылку и выпил её.       — Каковы наши действия? — Корнелия потащила кусок пиццы, который оставлял ниточки горячего расплавленного сыра.       — Твои — сидеть дома и готовиться к учебе. Наши, — Калеб посмотрел на брата, к которому вернулся аппетит и радость к жизни, — это уже наши дела, — Калеб поймал край своего куска зубами и откусил его.       — Ты, — Бен сделал сразу несколько укусов пиццы, — думаешь, — парень пережёвывал еду, — что юный Повстанец тебя послушает? — Старший Макклейн приподнял бровь и принялся снова кусать аппетитный треугольник.       — Ты что пьяный, что трезвый — вечно говоришь лишнее, — Калеб чуть гаркнул на брата, который только подливал масло в огонь.       — Они только шкодят, ничего серьезного от них ожидать не стоит, — проговорила девушка.       — Откуда такая уверенность? — Калеб приподнял одну бровь, сделав глоток колы из стеклянной бутылки.       — Называй это женской чуйкой, — Корнелия отвела взгляд от зеленоглазого, посмотрев на стену.       Фрэнк чуть хмыкнул, пронзительно посмотрев на Корнелию. Блондинка услышала его недоверительный звук, но смотреть на друга не стала.       — Маловато будет для убедительности, — чуть ехидно произнёс Фрэнк, который брал уже новый кусок пиццы. Корнелия наконец-то бросила на него взгляд.       — Ты, — Калеб указал в сторону Корнелии куском пиццы, что был у него в руке, — точно не ввязываешься в это дело. Мы завтра с утра поедем на квартиру к Бену. Если у тебя будет порыв ехать с нами, то я снова пристегну тебя наручниками, — в этот момент Фрэнк подавился куском пиццы, а Бен пролил колу, которую наливал в свой стакан.       — Снова?! — хором произнесли рыжеволосый и старший Макклейн, переводя взгляд с Калеба на Корнелию.       — Что у вас там за игрища? — проговорил Фрэнк.       После секундной паузы оба мужчин разразились диким гоготом. Фрэнк получил затрещину от Корнелии, что сильнее заставило его смеяться.       — А ты мне ещё говоришь, что я болтаю лишнее, — старший Макклейн подколол младшего, уклоняясь от его леща.       После ужина Калеб отправился в родительский дом: отец попросил взять его машину, так как отцовская была в ремонте, а мама хотела провести с юношей вечер, отметив прошедшее Рождество. Бен поднялся наверх в свою временную комнату.       Фрэнк насильно потащил с собой Корнелию на задний двор, где их никто бы не услышал.       — Я жду подробностей, — Фрэнк поджег свою сигарету, а потом медленно поднёс огонёк к Корнелии, прикрывая его ладошкой. Девушка аккуратно подставила свою сигарету и подкурила её.       — О чем ты? — девушка попыталась сделать удивлённый вид, раскуривая сигарету.       — Ой, да брось ты! — лоб Фрэнка наморщился до самого предела, — ты можешь своему святоше мозги пудрить, — он сделал быструю затяжку и выпустил струю дыма.       Фрэнк настолько хорошо знал Корнелию и мог считывать информацию с её жестов, как открытую книгу.       — Откуда ты знаешь, что Рейтар только шкодит? И не строй из себя дурочку. Ты отвернула взгляд, когда отвечала, — Корнелия наморщилась.       Этот рыжеволосый парень слишком хорошо знал её. Когда Корнелия хотела соврать по-крупному и в чем-то важном, она никогда не смотрела в глаза. Блондинка считала, что глаза — это зеркало души, и они всегда говорят правду, поэтому она отводила взгляд, чтобы не выдать свою ложь.       — Я навожу справки про банду и Кардинала, — Корнелия быстро протараторила, как провинившийся ребёнок перед родителем. Она снова сделала затяжку, но уже продолжительнее, чем остальные.       — Какого хрена ты лезешь? — Фрэнк сжал челюсть и прошипел, чтобы их никто не услышал. — Я всегда поддерживаю тебя, но только не в этом. Корнелия, ты с ума сошла? — Рыжеволосый смотрел на неё злыми глазами. Его голос был строг, как у отца, который ругал свою дочь. Голубые глаза, полные сожаления, посмотрели на юношу. — И что ты узнала? — Фрэнк докурил первую сигарету и принялся поджигать вторую.       Корнелия рассказала всё, что смогла добыть и узнать от Хэнка и Клары.       Девушка поделилась своими догадками насчёт личности Кардинала и участия в этом Мистера Макклейна. Она обмолвилась о жертвах домогательств и её плане навестить их и расспросить обо всём. Корнелия даже рассказала о записке, что нашла в квартире Бена. Фрэнк внимательно слушал девушку, анализируя всё.       — Ну да, пока все факты указывают на Макклейна, — парень уже курил сигарету четвёртую. Корнелия докуривала только вторую.       — Я надеюсь, что ошибаюсь, — тихо проговорила девушка. Она затушила окурок и обняла себя руками, не от холода, а от желания защититься от своих мыслей. — Ты против моего расследования?       — Конечно. Как бы это не звучало, но я солидарен с твоим крепышом. Я тоже не хочу, чтобы ты влезала во всё это, — Корнелия обессилено выдохнула. — Но ты уже влезла, — Фрэнк ухмыльнулся. — Работаешь на опережение, Боец. — Фрэнк потрепал макушку девушки, заставив её улыбнуться.       — Ты не будешь меня отговаривать? — Корнелия повернулась к парню. — Отговорить тебя? — Фрэнк рассмеялся громче. — Скорее солнце начнёт вставать на Западе, чем пробовать отговорить тебя от чего-то. Но теперь мы будем действовать вместе, — Корнелия улыбнулась другу. Его карие глаза уже с тёплом смотрели на блондинку — это был его привычный взгляд, который согревал душу девушке.       — Спасибо, — Хейл обняла рыжеволосого и прижалась к нему. Фрэнк без замедления принял девушку в свои крепкие руки, быстро шевеля рукой по её лопаткам. Он по-братски чмокнул девушку в макушку и прижал её сильнее к себе.

***

      На следующий день Калеб забрал Бена и Фрэнка, и они отправились на съёмную квартиру старшего Макклейна, чтобы навести там порядок и, возможно, найти какие-нибудь зацепки. Бен ещё не принял решение: оставаться на этой квартире или искать новую. На время каникул он был поселён в доме Бабушки Хейл.       Корнелия отпустила парней, сделав вид, что слова Калеба нашли свой отклик в ней, и ей лучше, действительно, не вмешиваться. Зеленоглазого это повергло в шок. Вечно рвущаяся на приключения и в самую бездну, девушка мило улыбнулась парням, пожелав удачных поисков, захлопнула перед ними дверь.       Калеб уже приготовил лекцию и был готов к скандалу и прению сторон с девушкой, но всё пошло не по его плану.       — В смысле? — Калеб удивлённо посмотрел на парней, которые также, как и он, стояли на крыльце, уже перед закрытой дверью. — Она кивнула, — палец указывал пальцем на белую входную дверь, — улыбнулась и закрыла дверь. Это точно Корнелия? — парень переводил взгляд от двери к парням и обратно. Фрэнк похлопал Калеба по плечу.       — Магия убеждения твоих вчерашних слов, видимо, подействовали на неё, — усмехаясь, проговорил рыжеволосый. Калеб поднял бровь, пытаясь понять — сарказм это или что-то другое.       На самом деле Корнелия не рвалась на квартиру к Бену, так как у неё был лазутчик в лице Фрэнка.       После вчерашнего разговора парень согласился помогать девушке в её расследовании и держать всё в тайне от обоих Макклейнов, пока они не доберутся до самой сути.       Ребята договорились и разделили свои обязанности. Фрэнк будет глазами и ушами Корнелии, пока девушка делает вид, что не вмешивается в это дело. Сама же Хейл начнёт розыск пострадавших девушек.       Корнелия провела день за поиском жертв Кардинала, проштудировав все социальные сети.       Блондинка откупорила бутылку вина и уселась в гостиной на диван, вытянув ноги и закутав их в тёплый плед, вводя данные в поисковой строке одной из социальных сетей.       — Эмили Тринер, — Корнелия открыла профиль девушки, изучая его.       По полученным данным из сетей, Корнелия поняла, что девушка уже закончила школу и уехала учиться в университет. Кажется, в Англию. Сейчас девушка проводила каникулы на Гавайях вместе со своей семьей, парнем и их собакой, с которой у девушек миллион фотографий.       — У неё даже столько фото с парнем нет, — усмехнулась девушка и сделала несколько записей в своей тетради, где вела ход расследования.       Хейл отхлебнула из бокала, набирая имя и фамилию следующей жертвы таинственного Кардинала, которая столкнулась с ним два года назад.       — Эрика Фортуорт, — большие пальцы рук девушки вслед за её голосом набирали буквы на раскладке телефона. Из возможных аккаунтов Корнелия отсеивала лишнее по вводу дополнительной информации.       Эрика и Корнелия были одногодками, а это означало, что вероятность встретить девушку в Сансайде — высокая.       — Ой, ну конечно, — процедила блондинка сквозь зубы, слегка раздраженно впиваясь губами в бокал. — Страничку она закрыла, — Корнелия сделала глоток, не отрываясь от аккаунта Эрики. — Вот эти закрытые страницы всегда мешают расследованию. Не говори мне, что придётся создавать фейк типа «Ноготочки Сансайд», чтобы ты меня добавила без проблем.       Хейл подняла глаза вверх, придумываю, что ей делать. Поставив поспешно бокал на стол, она сделала скриншот странички и начала приближать фото аккаунта.       — Стойте, это форма черлидерши, — с каждым приближенным фото девушка сама приближала глаза к экрану. — Я где-то видела эту форму, — Корнелия закрыла глаза, хаотично прогоняя воспоминания. — Это форма группы поддержки школы Святого Патрика! — от прозрения девушка резко выпрямила спину, ноги всё ещё оставались замотаны в плед, на диване, ошарашено вглядываясь в экран. — Точно!       Ликующая Корнелия почувствовала резкое желание покурить и начала быстро вставать, забыв, что её ноги были закутаны в плед. Нога запнулась об тёплый материал, и девушка повалилась на пол с визгом.

***

      Парни вернулись ближе к ночи, уставшие и почти сонные. Когда они прошли в дом, Корнелия тут же бросила взгляд на Фрэнка, который отрицательно покачал головой, давая понять, что ничего ценного они не нашли. Единственная зацепка и так уже была у девушки.       — Какие у тебя планы на завтра? — на кухне, где Корнелия заваривала кофе, раздался голос Калеба, который устроился за столом.       — Мне надо посмотреть мой ежедневник, — чуть ухмыльнувшись, проговорила девушка, — у меня будут свободные пять минут между «ничего неделанием» и «нечего делать». Девушка поставила две кружки на стол.       — Пять минут? — бровь Калеба легко поднялась вверх. — Ты меня недооцениваешь, — двусмысленная улыбка появилась на лице юноши, которая заставила девушку поперхнуться напитком.       — Леща я могу и сейчас тебе дать за 5 секунд, — чуть смеясь, проговорила девушка.       — Может, сходим на каток? — зелёные глаза смотрели в самую глубь голубых.       Он не видел её целый день, который тянулся, как вечность. Уже было поздно, и ему надо было домой, но желание просто побыть рядом с Корнелией побороло все возможные причины и необходимости уйти.       Во всех этих разборках и суматохах у них вылетело из головы, что им по 17 лет, и они ещё дети, чтобы беспокоиться обо всём этом.       Их беззаботное детство проходит. Сейчас они должны мучаться от проблем с учебой, безответной любви, их должен озадачивать вопрос как пережить выпускные экзамены и куда поступать, что надеть на выпускной и с кем туда идти. Их головы должны быть забиты юношескими проблемами: лишь бы мама не узнала о курении и выпивке на вечеринке.       Калеб и Корнелия же были погружены в другие проблемы, помимо основополагающих их возрасту. Они просто забыли, что им по 17, и они должны наслаждаться друг другом, а не думать про банду Рейтара.       — Смотрю, ты вошёл в азарт насчёт катания, — проговорила девушка, положив одну руку на стол, а второй она вырисовывала узоры на кружке.       — Я завтра заеду за тобой вечером, — рука Калеба легла напротив руки Корнелии, почти впритык упираясь в неё. — Мне пора, — с трудом осознавая, что ему сейчас придётся оторваться от голубых глаз, Калеб выдохнул последние слова.       Его пальцы прошлись по тыльной стороне ладони девушки, едва ли касаясь её бархатной кожи. Это невесомое прикосновение оставляло горячий след на покровах девушки. В таких касаниях было больше интимного и личного, чем в страстных поцелуях и одурманивающих словах. Невидимое для остальных, но значимое только для них двоих.       — Буду ждать с нетерпением, — шёпот блондинки обволакивал ушные перепонки юноши, заставляя его сердце ускоренно биться. Она ждёт с ним встречи.       Калеб улыбнулся Корнелии и встал из-за стола, подмигнув ей в знак прощания, как только послышался звук хлопающей двери, девушка обхватила кружку одной рукой и подставила её к щеке, которой уперлась в керамический сосуд. На лице заиграла улыбка, которая бывает только у влюблённых. Девушка томно выдохнула, а потом с новой силой вдохнула аромат парня, который ещё оставался в комнате.       Как и обещал Калеб, он заехал за Корнелией вечером, и они отправились на открытый каток Сансайда. По сути, весь каток – это залитые льдом дорожки и центральная площадь местного парка, рядом с которым стояли лавки с прокатом коньков.       Корнелия больше всего любила катки на улице, потому что в них передавалась вся атмосфера: прохладный воздух и легкий морозец, который щипал нежную кожу лица. Девушка безумно любила тот момент, когда сначала было холодно, а потом после непродолжительной езды на коньках жар овладевал всем телом до такой степени, что хотелось избавиться от верхней одежды.       Даже освещение на открытых катках всегда было другое — не было той искусственности.       Когда ребята подошли ближе к залитой центральной площадке, они увидели довольно много людей, которые весело проводили время: кто-то выписывал круги и отрабатывал фигурные элементы, кто-то играл в хоккей неподалёку. Были ребята, которые гоняли по всему катку, играя в салочки, дети весело визжали и смеялись, когда падали на лёд в смешной позе.       Корнелия и Калеб переобулись в коньки и встали на самом входе на ледяное покрытие.       Девушка почувствовала как лёгкая дрожь, которая сменялась ознобом, прошлась по её телу. Дыхание участилось, мешая полноценно вдохнуть кислород. Всё это было предвестниками надвигающихся адских воспоминаний.       Она снова не могла сделать шаг вперёд, потому что прошлое её тянуло назад.       Реальная картина начала плыть, сменяясь на флэшбеки последнего турнира с участием Корнелии, но чуть искаженные.       Блондинка видела себя со стороны, будто бы она очевидец собственного падения. Она видела себя 15-летнюю, которая завершила выступление и стояла перед трибунами. Она смотрела на себя же, будто посторонний человек, но всё же ощущала ту боль, что была у молодой фигуристки.       Она чувствовала как боль пронзала её Ахиллово сухожилие на правой ноге, колени ужасно ломило, но девушка продолжала улыбаться, потому что надо было улыбаться. Таковы правила, которые нельзя нарушать.       Трибуны разрывались аплодисментами, им нравилось созерцать красоту движений блондинки на льду, которые приносили невыносимую боль.       На глазах начали наворачиваться слезы, но не от переживаемых эмоций, а от мук боли. Она хотела кричать, но нельзя. Ей нельзя подводить тех, кто пришёл болеть за неё. Таковы правила, которые нельзя нарушать.       17-летняя Корнелия повернула голову к трибуне напротив молодой себя. В самой её середине сидели только пять человек, окружённые пустотой.       По краям сидели её тренер и лучшая подруга. Они обе поднялись и аплодировали, смотря на девушку с восхищением. 15-летняя Корнелия махала своим болельщицам и чуть повернулась к настоящей Корнелии спиной, в которой торчало два ножа, но блондинка продолжала им искренне улыбаться и махать, пока кровь из ран на спине стекала по ней.       Реальная Корнелия почувствовала острую боль уже в своей спине.       Свет над ними погас, и они мирно уселись на свои места.       Дальше с правой стороны поднялся Мистер Хейл, а с другой Бобби. Их овации были громче, чем у предыдущих болельщиков. Бобби в свойственной ему манере выкрикивал имя девушки, усыпая её воздушными поцелуями.       — Любимая! Так держать! Это моя девочка! — раздался его приятный баритон.       Смотря со стороны, реальная Корнелия почувствовала новый удар в спину, от которого она пошатнулась вперед, бесшумно выдохнув последний воздух. Она почувствовала присутствие холодного лезвия в её теле, который пронзил и сердце.       Она услышала голос Мистера Хейла, хотя он только перебирал губами.       — Я горжусь тобой! Я люблю тебя! Я буду всегда рядом!— новый болезненный удар в спину повзрослевшей Корнелии заставил девушку охнуть.       Она перевела взгляд на себя на льду, из спины торчало уже четыре ножа, а кровь уже замарала белоснежный лёд и начала растекаться, как река.       — Дура, — собирая последние силы, прошипела настоящая Корнелия. Она чувствовала всю боль и невыносимость от ножей в спине, когда она прошлая стояла с ними, истекая кровью, и улыбалась своему отцу и парню.       Свет над мужчинами погас, и они сели. Поднялся мужчина в костюме, озираясь по сторонам на рядом сидящих, будто бы их предводитель, он посмотрел на восторженную девушку, которая улыбнулась ему ещё шире.       — Тупица, кому ты лыбишься, — настоящая Корнелия сжала зубы до самого скрежета, пытаясь сделать шаг к себе прошлой, но она не чувствовала своих ног. Она ощущала себя, как в кошмаре, когда пытаешься убежать или закрыть глаза, а все попытки тщетны.       Мужчина в костюме начал спускаться к девушке, которая махала ему, стоя на льду, всё больше истекая кровью. Она оглядывала всех остальных, радуясь, что оправдала их надежды.       Каждый шаг спускающегося эхом отдавал в голове настоящей Корнелии, с болью разносясь по всему телу.       — Уйди от неё! — Она кричала во всё горло, пытаясь отогнать уже сейчас отвратного мужчину от наивной и доверчивой девочки на льду. — Не подходи, урод! Не трогай её! Не трогай меня! — крик блондинки переходил в дикую истерику, она тянула руки, пытаясь дотянуться до себя. — Беги! Беги пока можешь! - но блондинка на льду не слышала Корнелию. Корнелию никто не слышал.       Мужчина уже вышел на лёд, он шёл уверенно к юной блондинке с ухмылкой на его сейчас уже противном лице.       Молодая Корнелия продолжала улыбаться и искренне радоваться сегодняшнему дню, и что дорогие ей люди сейчас с ней.       Он встал перед ней и из-за спины вывел руку с ножом, но блондинка перед ним даже не обратила внимание на холодное оружие.       Настоящей Корнелии казалось, что она видит своё отражение в леденящем лезвии ножа.       Юная Хейл смотрела на мужчину, ожидая его поощрения.       — Такая юная, красивая, способная, — мерзкий шёпот раздался у самых губ молодой девушки, но весь смрад и гниль ощущала уже повзрослевшая Корнелия. Дыхание участилось, сердце же замедлило свой стук. — Такая покладистая и послушная, — мужчина продолжал свою речь. – Ты достойна этого приза, хорошая девочка, — ещё секунда, и дыхание обеих Корнелий прервало острое лезвие, которое засело прямо в грудь, прорезая все органы разом.       Сидящие на трибунах вскочили, ещё пуще аплодируя и ликуя. Мужчина в костюме улыбнулся блестящим от слёз голубым глазам.       — Нет… нет… — повзрослевшая девушка видела как рухнула блондинка на льду, пытаясь вытащить нож одной рукой, а второй она тянулась к любимым людям, что смотрели на неё с трибун, но не замечая, что ей нужна помощь, продолжали аплодировать ей.       Настоящая Корнелия попыталась дернуться вперёд, но опять провал.       — Помогите ей! Чего вы стоите! — она повернулась к четверке на трибуне, которая продолжала смотреть на умирающую девушку и хлопать. — Хватит! Она умирает! Помогите ей! Вы ей нужны! — девушка истерично кричала, давясь своими слюнями и слезами. — Помогите мне! Вы мне нужны! Спасите меня, — сил кричать уже не было, — пожалуйста, — уже шепотом произнесла девушка.       Её дорогие люди продолжали аплодировать тому как девушка истекала кровью на льду, а мужчина в костюме удалялся от неё по замёрзшей поверхности, оставляя кровавые следы.       Настоящая Корнелия потянула умирающей себе руку, пытаясь хоть как-то помочь, но блондинка на льду всё тянулась к трибунам.       — Корнелия, — испуганный голос донёсся до девушки, заставляя обернуться.       Она повернулась в сторону его звучания и увидела как кто-то стоял в дверном проеме, на самом катке было темно, а из дверного отверстия доносился яркий свет. В двери Корнелия видела только силуэт, но она была уверена, что это был именно Калеб.       — Корнелия, — ещё громче проговорил парень.       Девушка повернулась ко льду и вздрогнула, когда увидела смотрящую саму себя на себя же. Всё лицо было грязное, глаза красные и опухшие от слёз. Лицо с каждой секундой становилось бледное. Губы с кровавыми подтеками и слегка уже синюшные начали медленно двигаться. Девушка слышала лишь свой голос, но не могла разобрать ни слова.       — Повстанец! — голос уже был рядом с девушкой, которая гипнотизировала себя же на льду взглядом.       Резко 15-летняя Корнелия начала отдаляться, сегодняшняя Корнелия чувствовала как сильная рука тянет её к выходу из этого кошмара. С каждым рывком трибуны и каток удалялись от девушки, а аплодисменты и авации становились тише.       Корнелия повернула голову на яркий свет из дверного проёма, вцепившись во что-то со всей силы. Яркое сияние ударило по глазам, заставив их зажмуриться, а пальцы машинально сжали приятную ткань ещё сильнее.       Голубые глаза резко распахнулись и сразу же наткнулись на перепуганное лицо Калеба. Его глаза бегали по лицу девушки, а его ладони сжимали её лицо. Сама же девушка впилась в рубашку Калеба, которая виднелась из-под распахнутой куртки. Видя, что девушка вернулась к нему, Калеб нервно сглотнул. Они всё также стояли на входе на сам каток, чуть загораживая путь людям.       — Чего мы ждём? Пошли! — на одном дыхании вымолвила девушка, ошарашенная не меньше парня.       Она отстранилась от него, не желая слушать его допросы о том, что сейчас произошло. Корнелия уже встала на лёд, а парень всё ещё оставался на резиновой дорожке, онемевший от увиденного.       — Ты такая черепаха, — Корнелия пыталась, но не могла придать своему голосу прежнее спокойствие и невозмутимость.       Вспышки увиденного заставляли её усомниться в своей нормальной психике. Она не знала, что происходило в реальный момент, когда воспоминания захлестнули её окончательно и бесповоротно. Она и не хотела знать, она вообще хотела забыть этот период времени.       Зелёные глаза всё также беспокойно смотрели на девушку, но Калеб сделал пару шагов и тоже оказался на льду.       — Корнелия, — обеспокоено произнёс он.       Девушка подъехала к нему, протянув руку, чтобы подстраховать.       — Прошу, ничего не спрашивай, — голубые глаза встретились с зелёными, — пожалуйста, — её просьбы было достаточно для юноши, чтобы не задавать вопросов, на которые она, наверняка, не захочет отвечать.       Минут через двадцать молодые люди уже кружили по катку, общаясь на отстранённые темы, но в глазах парня читалось беспокойство за девушку. Он видел, что ей стало дискомфортно из-за этого момента. Юноша решил вернуться к этому чуть позже.       Калеб лежал и смотрел на звездное небо Сансайда, когда перед ним появилось лицо девушки       — Для второго раза ты уже очень хорошо катаешься, — произнесла девушка, присаживаясь на корточки около лежащего пластом парня. — Спиной по льду, — звонкий смех девушки донёсся до парня, а потом резко сменился на легкий визг, когда Калеб с злорадной ухмылкой потянул девушку на себя, а потом аккуратно сбросил со своей груди на лёд так, что они теперь лежали в одинаковом положении.       — Думаю, с такого ракурса ты ещё не наблюдала за звёздами над Сансайдом, — тут уже смех сорвался с губ Калеба.       Ребята ещё прокатались около часа. Корнелия учила парня развороту и ездой вперёд спиной. За первое занятие Калеб делал большие успехи.       Они стояли около бортика с Корнелией, когда в поле зрения девушки попало знакомое лицо. Голубые глаза на секунду расширились, и мимолётная улыбка прошлась по её губам.       — Ты не устал? — Корнелия посмотрела на юношу, который перекинул верхнюю часть корпуса через деревянное ограждение и свисал через него. Калеб повернул к ней свою голову. Его взгляд просто кричал о пощаде и милости. Девушка усмехнулась. — Тогда переобувайся, я сделаю ещё пару кругов и подойду, — Корнелия приблизилась к парню и рукой смахнула невидимые пылинки с его плеча. Калеб устало кивнул девушки и двинулся в сторону выхода, впившись руками в ограждение.       Корнелия снова бросила взгляд в сторону знакомого лица, внимательно рассматривая девушку. Невысокая блондинка стояла в другой части катка, отталкиваясь от бортика. Корнелия достала свой телефон и быстро пролистала галерею.       — Это точно Эрика, — уверенно произнесла девушка, отрывая глаза от экрана телефона. Спрятав мобильный, Корнелия двинулась к ней.       — Будь дружелюбной и приветливой, как все эти фанатичные девочки из группы поддержки, — Корнелия давала себе установку.       — Хэй, привет, — блондинка натянула милую улыбку и поприветствовала Эрику, которая бросила на неё удивлённый взгляд.       — Привет, — с налетом неуверенности и растерянности проговорила синеглазая девушка, приподняв одну бровь. — Мы знакомы? — Корнелия почувствовала нотку раздражения в голосе своей собеседницы. Эрика окинула Корнелию взглядом.       — Лично - нет, мы пересекались на футбольном матче. Ваши парни играли против футбольной команды школы Сансайда, — всё таким же милым голосом для Эрики проговорила Корнелия, но для самой блондинки он был отвратный. Она знала, что надо маленько бросить пыль в глаза девушке, чтобы завязать с ней разговор. — Я – Корнелия, тоже из группы поддержки, — Хейл протянула руку для закрепления их знакомства.       — Стой, ты та сумасшедшая, которая набросилась на Клэр?! — голос Эрики зазвучал по-другому. — Ты разбила лицо моей подруге, а сейчас тянешь мне свою ручонку?! — голос, пропитанный ненавистью, окутал уши Хейл. — Не подходи ко мне, я не хочу заразиться бешенством! — Эрика фыркнула, оттолкнувшись от бортика, и начала поспешно удаляться от Корнелии.       Хейл смотрела на удаляющийся силуэт, а злость закипала в ней с каждой секундой.       — Твою же мать! — она кулаком сверху ударила по бортику. Её прекрасный план полетел ко всем чертям. Её последняя ниточка по раскрытию личности Кардинала оборвалась, когда даже она не успела потянуть за неё.       Настроение было на самом дне. Её припадок с воспоминаниями, провал с Эрикой – всё заставляло девушку нервничать и гневаться.       Корнелия дергала шнурки коньков так, что они хрустели в её руках. Злость бушевала в ней, не находя выхода. Узел на одном коньке не подавался, что только сильнее заставляло девушку злиться. Она вцепилась в него, прорычав себе под нос.       Корнелия увидела пальцы, которые аккуратно поддели один шнурок и вытащили его из петли, позволяя шнуркам освободиться.       — Если ты так из-за узлов нервничаешь и злишься, — тихо проговорил парень, поднимая на девушку зелёные глаза, — боюсь представить тебя, — парень осекся, — хотя я видел тебя в гневе, — момент с дракой всплыл в голове парня. Голос Калеба был тихий и успокаивающе действовал на Корнелию.       — Прости, я не так хотела провести этот вечер, — Корнелия переобулась и понесла свои коньки к лавке, где они брали их на прокат.       — Главное не как, а с кем, — правый уголок губ Калеба поднялся вверх. — Ваша традиция насчёт горячего шоколада распространяется за пределами Хитерфилда? — Корнелия улыбнулась и одобрительно кивнула головой в ответ.       Ребята уже уселись в машину Калеба с бумажными стаканчиками, в котором был налит горячий шоколад.       Калеб поставил свой бокал в подстаканник, Корнелия же держала свой, обхватив его двумя руками, и впитывала тепло, которое согревало её слегка замёрзшие руки.       Во время их дороги до дома Бабушки Хейл девушка погрузилась в свои мысли. Ей надо было подобраться к Эрике. Она была ключом к закрытой двери. Она была первоначальным пазлом, от которого будет складываться вся картинка. Корнелии нужно узнать, кто такой Кардинал. Она должна снять подозрения с отца Калеба или же наоборот.       Девушка дрогнула, проливая на себя содержимое стакана, когда зеленоглазый ударил по клаксону, чтобы спугнуть с дороги собаку.       — Не обожглась? — Калеб сразу бросил взгляд на лужицу горячего шоколада, которая впитывалась в худи и штаны девушки.       — Черт! — выругалась девушка, ставя уже почти пустой скатан рядом со стаканом Калеба. — Надо было не растегивать пухан. У тебя есть влажные салфетки? — девушка смотрела уже на мокрое пятно, чувствуя как напиток просочился сквозь одежду, согревая ещё недавно сухую кожу ног и живота.       — В бардачке, — Калеб продолжал ехать, головой кивнув в нужную сторону.       Корнелия открыла бардачок и начала искать салфетки, которые были завалены стопкой бумаг.       Девушка особо не вчитывалась в написанное на белой бумаге, улавливая только кусочки текста или цифр. Тонкие пальчики аккуратно поднимали листы, пока подушечки не нащупали упаковку с салфетками, блондинка нагнулась вперёд, чтобы удостовериться в своей находке. Она чуть потащила упаковку на себя, открывая надписи на новых бумагах.       Голубые глаза замерли, пробегаясь по строчкам в одном из документе. Мозг только через несколько секунд принял информацию и обработал её. Девушка почувствовала как холодный пот прошелся по её телу, руки оцепенели.       — «Протокол допроса потерпевшего, — про себя прочитывала девушка. — Эмили Сандра Тринер»       Корнелия сдвинула протокол и увидела второй такой же, только опрашиваемой потерпевшей была Эрика.       — Нашла? — поинтересовался Калеб, когда припарковал машину около дома Корнелии. Девушка резко схватила салфетки и захлопнула бардачок, чтобы парень не увидел, какие документы она читала.       — Да-да, — слегка растерянно проговорила девушка, дрожащей рукой пытаясь открыть упаковку.       Она не знала, почему она так нервничала. Возможно, потому что не подозревала, что ответ на важные вопросы почти всё время был у неё под носом.       — Корнелия, не переживай за сегодняшний вечер, — Калеб принял беспокойство девушки за расстройство из-за их свидания, — только одно твоё присутствие делает вечер уже совершенным, — он аккуратно дотронулся до беспокойных рук девушки и помог ей достать салфетки, которые уже и не нужны были.       Корнелия подняла глаза на юношу, который смотрел на неё с нескрываемым восхищением. Девушка устало улыбнулась. Найденные документы полностью выбили её из колеи ещё тем, что улика лежала прямо в машине зеленоглазого.       — Прости, что… — Корнелия чувствовала вину перед парнем за своё поведение и хотела извиниться, но её остановили большие пальцы рук парня, которые нежно легли на её губы, когда он взял её за лицо.       Калеб начал медленно сокращать расстояние между ними, Корнелия постепенно больше ощущала его рваное дыхание на своих губах. Он остановился у самых губ, лишь краешком соприкоснувшись с губами блондинки. Он ждал её разрешения, не решаясь делать это против её воли.       — Мне надо идти, — Корнелия не могла находиться здесь при всех обстоятельствах: когда она нашла доказательства, а взять их не могла, потому что скрывает от Калеба своё расследование.       Калеб отстранился от неё, его челюсть была сжата, обрисовывая заострённые скулы. Она видела его расстроенное лицо, причиной которому была она же сама.       — Спокойной ночи, — быстро проговорила девушка и вышла из машины, пытаясь убежать от того, что сама и натворила.       Она услышала звук удаляющейся машины только тогда, когда захлопнула дверь за собой. Девушка прислонилась к двери и сползла по ней.       — Всё в порядке? — раздался голос Фрэнка, который вышел в прихожую. Девушка смотрела куда-то в сторону.       — Я нашла протоколы допроса пострадавших, — пауза, которая помогала Корнелии собраться с мыслями. Девушка посмотрела на Фрэнка. — В бардачке машины Калеба, — брови Фрэнка поднялись вверх.       Корнелия снова отвела взгляд, остановившись на секунду, словно прокручивая фразу в голове, пробуя её на вкус и на звучание, прежде чем выдать её Фрэнку.       — И мне теперь нужно придумать, как выкрасть их, — голубые глаза снова посмотрели на друга, голос стал тише, — втайне от Калеба,— девушка тяжело выдохнула, отводя огорчённый от самой себе и её мыслей взгляд.