Любовь моя всегда выходила мне боком

— Господи… — США еле дышал — сон был слишком реальным. Было ещё темно, однако, Америка бы уже не заснул. Он сел и смотрел в потолок, размышляя — а что, если сны это значили что-то? Как никак, он был страной, и кроме физических отличий, есть некоторые духовные. Свой организм он так и не изучил. Возможно, Вашингтон что-нибудь, да знал. Столица тратил все своё время на работу и на изучение всего, что только существует. Штаты молился, чтоб они ничего не значили — нет, не может Россия умереть, не может! И тут он вспомнил и о второй героине рассказа — девушка, а может уже и вовсе женщина, с седыми волосами и рыжими концами, с массивной повязкой. Кого-то она напоминала — а кого, уже не мог понять. Может, город знает и о ней? США решил подождать до утра — пока у него было время на подумать. Америка не знал, что ему делать. Если сны окажутся пророческими? Да нет, быть такого не может! Ну не существовало ещё такого, лишь в романах. Российская Империя. При каждой встрече они были милы с друг другом и брали всё от времени — ведь то было так кратко. Словно влюблённые школьники, они не могли сохранять серьезность рядом с друг другом, все время улыбаясь. США тонул под взглядом Империи, следил за каждым движением и, не дыша, чтобы не дай Бог прервать эту усладу для глаз, смотрел как Россия встаёт, говорит. И теперь, Российская Империя — вдохновитель и муза, мотиватор и возлюбленный должен умереть? Нет! Америка не верил в это — уж слишком невозможной казалась смерть великой Империи. Невозможно, чтобы эти слегка грустные, заботливые глаза, погружённые в себя навсегда были закрыты, — невозможно, чтобы этот бархатистый голос, такой приятный, но в тоже время серьёзный больше никогда не радовал нас своими речами. Нет! Америка скорее сам умрет, чем даст русскому умереть. В своих думаньях США не заметил, как начался рассвет. Не заметил он, также, как и птицы начали петь — сладко, звонко. Но какова разница, что поют эти маленькие музыканты, ежели у Америки камень на душе, настолько он тяжёл, что, кажется, бывшая колония не продержится ещё и дня. С другой стороны, утра кудрявый парень дожидался с нетерпением — сходить к столице — а также к своему лучшему другу, единственному человеку, которому он может доверить нечто такого масштаба. Штаты кинул взгляд на деревянный шкаф — одежды у Америки, право, было мало — однако, умел он комбинировать её так, что все удивлялись и охали от красоты его нарядов. Но всё же, первым он ставил удобство. Да и, плевать ему было щас на красоту — какова разница, как ты одет, ежели у тебя умирает твой возлюбленный?