Сказка о Темном Озере

Смелость. Реальна ли она? Рождены ли мы, чтобы быть смелыми? Учимся ли мы таковыми быть? Дано ли нам? Смелость. Глупость ли это или же всё-таки дар? .... Набрав в лёгкие побольше воздуха, ты набираешь номер брата. — Ты где? — почти спокойно спрашивает он тут же, но у него плохо получается. — Я у Чимина, ему плохо... — быстро говоришь ты и ждёшь скандала. — Лучше бы ты была у Хосока! Дура! Его кто-то побил! — Побил? — Да! Он даже не помнит кто, — выдыхает Джин. — Ох, он в больнице? — Да, адрес скину в СМС. Проведай тренера, не поленись. До связи, — в трубке короткие гудки. — Я смотрю, мне везёт, — улыбается Чимин, строя из себя плохиша. — И правда, ты слишком везучий, — пихаешь его в рёбра, а он пищит от смеха. — Ну не надо, прошу, я боюсь... щекотки... Стой... А-ха-ха-ха! Но ты продолжаешь. Кажется, что, пока парень весёлый, он тот самый плюшевый мальчик. В такие моменты даже кажется, будто глаза его светлеют. Твои руки крепко сжимают чужие. Взгляд полон гнева и ненависти. Чимина трясёт. Твои руки белеют от недостатка крови. — Мне больно, Чимин! — всхлипываешь ты и начинаешь вырываться, но он сильнее. Глаза тёмные, чернее черного. Губы подрагивают и растягиваются в хищной улыбке. — Прости, моя Т/И, но я больше не хочу ждать... Ты ведь доверишься мне? — пошло облизываясь, спрашивает он, и ты почему-то киваешь в ответ. — Вот и хорошо. Он долго не думает, хватает твоё маленькое тельце, тащит к кровати, словно добычу, кидает на неё и нависает сверху, тяжело втягивая воздух. Чувствуешь, как мелко дрожат твои колени и как возбуждён Чимин. Его пухлые губы больше не сладко-розовые. Теперь их цвет похож на свежие раны, такие же красные. Он целует шею, оставляя мокрые пятна на коже, кусает, а затем пошло облизывает, будто борется с желанием откусить кусочек. Пак продолжает покрывать кожу поцелуями, попутно стягивая с вас одежду. На пол летит его толстовка, за ней твоя футболка и его наручные часы, твои тренировочные леггинсы и его джинсы. Он довольно мычит, когда касается языком голой груди, облизывая нежную кожу. Приятно. Хочется зажать ноги, которые сводит от возбуждения, но между ними устроились бёдра Чима. Он вжимает тебя в кровать, придерживая твои руки своими. Парень поднимает свой взгляд на тебя, будто просит разрешения продолжать, и ты вновь глупо киваешь. Тебе хорошо, хоть и страшно. — Я осторожно, правда... — почему-то тепло говорит он и стягивает бельё с вас обоих. Он медленно целует твои руки, затем лицо и шею, спускаясь лёгкими касаниями вниз. Облизывает пальцы и размазывает слюну по члену. Мажет головкой у входа и смотрит прямо в глаза. Они светлые — его карие глаза. Чернота растворилась, и он смотрит с нежностью. Нависает над тобой и медленно входит, зажмурив глаза. Давление и режущая боль. Слезинка скатывается по виску и устремляется в ухо. — Тише, тише, потерпи... — спокойно и тихо говорит Чимин, остановившишь. Немного привыкаешь к нему, и боль отступает. Выдыхаешь и ждёшь его движений. Пак медленно покачивает бёдрами тебе навстречу, и боль подступает вновь, не такая сильная, но ощутимая. Новые чувства захватывают власть над мозгом. Все мысли занятыми ими и Чимином, чьи карие глаза рассматривают твои. Кажется, в них столько тепла и заботы. — Я люблю тебя, — шепчет парень, уткнувшись носом в твою шею. — Я тоже... Я тоже люблю тебя... — Обещай, что поможешь мне, прошу. Ты так нужна мне... — хнычет он. — Я постараюсь... — говоришь ты и целуешь его шею. Руками гладишь напряжённую спину. Он продолжает, немного ускорившись. Нащупываешь на его лопатках странные бугорки. Чим кончает, запачкав постель. Тяжело дышит, прижимаясь к тебе. Смотришь на его спину через зеркало. На коже проступают небольшие ранки, из которых торчат перья: белое и чёрное. .... И выбрать избранный должен путь: со светом он пойдёт или с тьмой; спасет любимую, убив себя, или её убьет, себя спасая.