Дар, пылающий сквозь века

      Та самая тяжкая минута для Алексея Александровича стремительно и безжалостно приближалась, вскоре все решится и его жена наконец узнает ту страшную тайну, которую он столь ревностно скрывал от ее до брака и по причине которой выбрал эту женщину в качестве супруги. Он до последнего не знал, как начать этот тяжелый разговор с ней, но пуще всего мужчина всеми фибрами души страшился ее реакции на эту омерзительную правду. В то же время он понял, после случившегося на скачках казуса, что время открыться пришло, и чувствовал, что момент настал, медлить было глупо.       Пропустив с важным, обманчиво сосредоточенным видом жену в дверях, он взялся за прохладно металлическую ручку последней и со скрипом закрылся от нелюбопытных, впрочем, слуг, но кто знает? Промедлив, он размышлял: закрыться на ключ или оставить так. Точный просчет всегда был его любимой наукой. Однако, он решил не нарушать одно негласное между ними правило, положившее основу на протяжении всего их брака, это доверие, как всегда полагал Каренин. И хотя оное за последний год было поставлено между ними – по вполне понятной причине – под вопросом, все же он не взялся нарушить этот уговор.       – Скажите же, наконец, что происходит, – не утерпела находившаяся в мягком кресле из обивочной ткани Каренина, наблюдать за шагавшим по кабинету туда и обратно, словно маятник, супругом.       Нетерпеливо и грубо, нарушив нависшую тишину, Анна вывела его из задумчивого состояния.       Тот, в свою очередь, сухо извинился на французском и, не переходя на родной язык, продолжил:       – Право, мне несколько неловко вновь поднимать тему, о которой Вы, вероятно, хотели бы забыть, словом о том недоразумении на сегодняшнем мероприятии, о тех... видениях.       – Ей-богу забавно, что вы все никак не можете выкинуть из головы сей эпизод, Алексей Александрович, – не удержавшись, улыбнулась Анна, но вовсе не потому, что Каренин вновь, судя по всему, хотел обсудить с ней этот случай, но потому, что благодаря этой нелепице, от глаз мужа совершенно скрылась та реакция на падение одного из всадников, то неприличное для общества отчаяние, которое она не смогла скрыть.       – Не могу, – с задетым самолюбием отвечал он, продолжая мерить кабинет шагами, заложив руки за спину, как бы подчеркивая этим свой авторитет, – Я ведь прекрасно видел то изумление на Вашем испуганном личике, произведенное моим описанием облика того человека, который Вам явился в результате, надо полагать, солнечного удара.       Обомлевшая в очередной раз при упоминании того светловолосого, беспечного, молодого человека, Каренина вновь не нашла, что ответить. Ладно там непонятные образы, возникающие в помутнившем сознании из-за переживаний за графа, но откуда о них мог знать этот человек?       – Я правильно понимаю, что это с Вами впервые? – на этой фразе Алексей Каренин остановился и сверху вниз взглянул ей в глаза.       – Да, все это так.       – Не удосужитесь ли поделиться какими-либо еще сведениями из данного видения? – вкрадчиво спросил он, но, не выдержав взгляд этих прекрасных, черных глаз, мужчина малость смутился и, покрепче обхватив одной рукой запястье другой руки, медленно отошел к окну спиной к жене и сухо откашлялся, – Я ведь вовсе не из праздного любопытства интересуюсь, вероятно, Вы уже догадываетесь, что я именно тот человек, который в силах Вам помочь.       – Мне, признаться, несколько неловко об этом говорить, но… – глядя на то, до какой степени во всю эту историю вовлекся муж, а такое бывало ой как нечасто, Анна знала, что в привычках этого человека было придавать важность действительно неоднозначным и серьезным проблемам, которых никто не в состоянии решить, словом, он брался только за самые крепкие орешки, дабы расколоть их, и потому решила довериться, какой бы редкостной чушью эти подробности ни казались ей. В конце концов, он сам просил об этом, а отправлять в сумасшедший дом Каренин супругу явно, по его виду, не торопился, – Этот незнакомец, о котором Вы упомянули смотрел на меня в блеске рыцарских доспех, а в это время будто бы издалека отчетливо доносились голоса какого-то сброда и эти люди гневно звали какую-то цыганку.       Анна продолжала напрягать память, дабы выдавить из нее еще какие-либо крохи и без того скудных сведений, но напрасно. Откинувшись спиной на спинку кресла, женщина плавно провела тыльной стороной ладони по пылавшему лбу и уже тысячу раз пожалела об этих дичайших, несусветных откровениях, но даже не могла предположить, насколько ей за это был благодарен Каренин.       Сложно вообразить, что творилось в сознании Каренина в этот момент!.. Вселенная как будто вела его к этой женщине, уготовила им такую судьбу, позволив слиться в единое целое, все годы брака вели к этой минуте, и вот наконец все его сомнения и подозрения разрешились. Да! Он оказался прав! Его жена, его Анна действительно была той, которую он любил и в прошлой жизни. На оконном стекле отразился хищный блеск прищуренных глаз, как будто бы тот, кем он был прежде, казалось, пробудился в нем, но это пронеслось в одно мгновение, словно вспышка, и мужчина, гордо приосанившись, тихо улыбнулся своей проницательности. Все было не зря, все, что все эти годы он делал для Анны, было ненапрасным.       Анна Аркадьевна сильно застыдилась, не зная, куда деться. Она была уверена, что сообщила редкостную, непоправимую глупость, но отступать уже было некуда. О чем думал этот человек? Женщине было бы намного легче, если бы он мерзко похихикал над ней и выдал неуклюжую остроту, ни капельки не забавную, в ответ, как он всегда поступал в подобных случаях. Но даже этого он не сделал, а только лишь замер, как памятник, у окна. Молчание стояло до того длительно, что она уже было решила, что муж, вероятно, и не слышал ее слов, а был увлечен созерцанием вида из этого треклятого окна. Окликнуть мужа и вывести его из этого донельзя странного состояния она не решилась. Анна с каждой секундой его бездействия уже была уверена, что сейчас муж обернется, немало смутившись, заметив ее в этом кресле, пробурчит извинения и, нервно почесав нос, попросит ее напомнить, какой вопрос они только что обсуждали.