Дорога

Аврора на полном ходу неслась через бескрайние степные просторы. Позади осталась Прикаспийская низменность с удушливо-горячим воздухом пустыни — место, которое чуть не стало последней остановкой на их пути. Дорога теперь лежала на восток — судя по картам, которые Идиот с Полковником до сих пор изучали, радиационная обстановка там в целом была благоприятнее и были вроде даже какие-то надежды на одно местечко. Теперь, когда Аврора перешла на добытое у Нефтяников топливо, она шла быстрее, а рейнджерам больше не приходилось посменно работать кочегарами. Сейчас же Полковник скомандовал всем отдыхать, чем и воспользовался изнуренный пустыней экипаж. Солнце только клонилось к горизонту, но почти все уже разбрелись по своим купе и просто дрыхли, пока была такая возможность. Только трое рейнджеров дежурили, расположившись на носу Авроры. — Никогда бы не подумал, что вода может быть такой сладкой. До сих пор напиться не могу, черт подери, — Алеша жадно отпил из своей фляги и утер пот со лба. Тут, конечно, тоже было жарко и даже ветер не приносил желанной прохлады, хотя под вечер все-таки жара спадала и жить становилось чуть проще. Но ни в какое сравнение с жарой пустыни, это разумеется не шло. — Ты пей, пей. Как Крест отшутился, ешь вода, пей вода… ну ты понял в общем, — ответил ему сидящий напротив Идиот. — Фух, нда, пустыня эта конечно... Еще непонятно, что хуже: замерзнуть насмерть, но дома, в Москве, или помереть от жажды тут, у черта на куличках. — Ты смотри, Дамир щас вернется, ток ему такое не говори, обидится еще чего, — скорее шутя заметил Сергей и Алеша ехидно ему улыбнулся. Нет. Дамир, конечно, на такое не обидится, но после всего пережитого в пустыне, он стал какой-то более ранимый на тему родины, что ли? — А ты, Сэм, красавец — до последнего нас грудью закрывал. Жара тебя вообще не пробрала, смотрю. — Нир ист, браза, с людьми делает нехорошие чудеса. Хотя там у нас воды, все-таки, было порядок. Внезапно хлопнула дверь и наружу из рубки показался Дамир, чем-то очень обрадованный. — Та-а-ак. И чего мы сияем, как новогодняя елка в пустыне? Колись Дамир! — ехидно выдал Алеша, пряча свою флягу. Тут он обратил внимание, что Дамир в одной руке несет четыре кружки, а в другой свою флягу. — Оп-па, а мы-то думали, что закончилось! Дамир молча выдал каждому по кружке и налил туда содержимого фляги, а затем и себе. — Старое закончилось, а это новое. ТТ с Крестом, оказывается, как мы с пустыни выбрались, срукоделили аппарат самогонный. Вот он меня подозвал и дал попробовать, так сказать, продукт. — А мне-то думалось, чего они с Крестом такие радостные в последнее время. Вот же спелись-то как хорошо, — отметил Алеша. — А я никак понять не мог, зачем мы Тэтэшнику эти бидоны тяжелые таскаем… — Сэм оценивающе посмотрел на прозрачную жидкость, а затем принюхался. — Уау, мэн, так это же спирт настоящий! — Лучше, это — чача! — Алеше и Сэму это слово ничего не сказало, а вот Идиот беззлобно усмехнулся. — Это, Алексей, как водка, только из винограда отжимают. Понятно теперь, куда Крест весь этот виноград дикий собирал. Алеша посмотрел сначала на Идиота, потом на Дамира, а затем последний засмеялся от такого непонимающего взгляда. — Да ты не переживай, я сам это слово впервые услышал. — А как же Полковник? Мы вроде как он зе вотч. — Ты, Самуил, не переживай. Полковник у себя отдыхает. Умотался в пустыне, как и Артем. — Ну это, значит что, дегустируем! — нетерпеливо подначил Алеша, которому уже хотелось узнать, что же это за чача такая полумифическая. — Значит, дегустируем. Как старший по званию, подтверждаю! Спартанцы чокнулись и выпили. Чача произвела настоящий фурор. После долгих лет распития настоек, сделанных на чем под руку попало, настоящий продукт в исконном виде показался чем-то роскошным. Первым высказался Алеша: — Вот это вещь, ничего себе! Они ее там заколдовали, что ли, у себя в мастерской? Теперь ощущение, что вся жизнь мимо пролетела. — Мне почему то казалось, что будет лайк коньяк, но знаете, гуд стафф! — Подожди, а ведь коньяк тоже из винограда делали, верно? Так это что получается, мы теперь и коньяк сможем сделать? — Очень жаль тебе огорчать, Алексей, но настоящий коньяк в былые времена настаивали в дубовых бочках. — Да ладно тебе, Серег, что мы, дубовых бочек нарубить не сможем? — Можем, только ты эти дубы хоть раз в глаза видел? — Ну… нет. — И я вот нет. — Но они ведь есть, наверное… Ай, не дашь ты помечтать. Дамир, наливай еще! Дамир хохотнул и, собрав кружки, обновил их, а затем вернул Спартанцам и сам устроился поудобнее, облокотившись спиной на металлические поручни. Присутствующие снова чокнулись и выпили. Только в этот раз никто не торопился, все позволили ощущениями осесть. Наконец, Дамир развеял тишину. — А вообще знаете, забавно выходит. Мы сначала чай начали из трав заваривать, потом вот животину, какая не сильно фонит, есть начали. Теперь даже самогонка нормальная в ход пошла. Раньше то как, каша — с грибами, чай — из грибов, пьем грибы, едим грибы, грибами закусываем. А сейчас у нас-то и грибов не осталось в запасе! — Ты это к тому, что в людей превращаемся понемногу? — осведомился Идиот, откашлявшись после чачи. — Да не знаю я, просто интересно стало. — Понимаю, брат, понимаю. Сам в шоке. Чем дальше от Москвы с ее метро уезжаем, тем меньше привычных условностей остается. Так глядишь, когда мы куда-нибудь все-таки приедем, другими людьми станем. Прекратим таким мелочам удивляться, примем наконец очевидные факты и начнем жить по настоящему. — Давайте тогда выпьем за то, чтобы мы обязательно нашли в этом большом и страшном мире место, которое сможем наконец назвать своим домом! — браво предложил Алеша, и его тост поддержали все присутствующие. Спартанцы чокнулись и выпили в третий раз, а затем притихли на какое-то время. — Но если серьезно, — продолжил Алеша, но уже как то не уверенно. — Вы, мужики, как думаете, на что похоже будет это место? — Думаю, если оно хотя бы отдаленно не напоминает «Цветной бульвар», то тебе там не понравится! — попробовал пошутить Идиот, но никто не засмеялся. — Не смешно, Сереж, я же серьезно спросил. — Ох не знаю я Леша, не знаю. Я, когда мы с Полковником карты смотрели, как-то пытался визуализировать, да вот не могу. Столько за свою жизнь насмотрелся, что не получается у меня правильно это место представить. Идиот как-то переменился в лице, и другие спартанцы очень хорошо его поняли. На ум почему-то снова пришли мрачные тоннели метро, станция «Смоленская», которая столько лет служила Ордену главной базой, или бункер Д-6. Но теперь, когда они увидели мир, ассоциировать эти места со словом «Дом» было как-то дико, неправильно. — Я, когда мне говорят про дом, вспоминаю Сан-Диего, отцовский дом на холме. Солнце в море садится, яркое, теплое. И ветер с моря, свежий такой. Дэд меня зовет из дома, по-родному, а красиво, что и уходить не хочется... — Сэм смотрел на заходящее солнце, вспоминая далекие времена. В Москве он никогда не думал о таком, не хотел себя мучить ложными надеждами. Теперь же, чем дальше они отдалялись от Москвы, он все чаще прокручивал у себя в голове воспоминания беспечной молодости. Остальные Спартанцы уже привыкли к тому, что Сэм часто говорит о возвращении домой. Это началось еще весной, и теперь он все чаще вспоминал родную Калифорнию и своего отца. Найти отца было, конечно, наивной мечтой, но ведь и про Артема раньше думали так же. Спартанцы понимали: рано или поздно Сэм уйдет за своей мечтой — это лишь вопрос времени, он ведь, в отличие, от них, четко представлял себе свой дом. — А я, знаете, в последнее время такую вещь понял. Мне вот совершенно не важно каким он там будет, наш новый дом. Я просто понял, что я уже и так дома. Дом ведь это не место, не для мен,я по крайней мере. Для меня главное с вами рядом, а если мы вместе, то мне с вами где угодно как дома будет, — Дамир посмотрел на них всех серьезно, а затем улыбнулся непроизвольно. Он все думал об этом с тех пор, как решил остаться с ними. А теперь отчетливо понимал, почему поступил именно так. — Опа, этому гомункулу мы больше не наливаем, а то нашего Серегу без работы оставит.— разрядил обстановку Алеша. — Ни на что не претендую и свою вакансию освобожу при первом удобном случае. — Поддержал шутку Идиот и жестом показал мол «милости прошу и не мешаю». — Ой, балбесы, вот и изливай вам потом душу, — Дамир совсем не обиделся, наоборот, даже развеселился. Они же ему как большая семья, да и все они понимали в конце концов. — Ты лучше нам чачу изливай, душевная она, аж на такие душевные разговоры потянуло! — Сэм тоже отвлекся и присоединился к общему веселью. — О, а вот это можно, сейчас сбегаю к ТТ. Скажу, что на ура пошла, и добавки попрошу! — Дамир уже поднялся на ноги и направился в рубку с пустой флягой, как вдруг навстречу ему выскочила запыхавшаяся Аня, пытаясь перевести дыхание. — Ой, Ань, куда так спешишь, случилось чего? Анна наконец смогла восстановить дыхание. На лице у нее было взволнованно-радостное выражение. — Мальчики, идем скорее! Там Степан Кате предложение делает!