Не по зубам, или демонам вход запрещен!

Я продираю веки через силу, чувствуя сухость и ломоту глаз. Свет слепит, но вскоре я к нему привыкаю и смотрю в потолок уже осознанно, без ощущения тяжести. Конечно я все помню. Такое невозможно забыть или на время выкинуть из головы. Разинутая в оскале пасть снилась мне, вышибая пот ужаса и неконтролируемый крик. Крик, тонущий в реве, звуке ломающихся костей и хлюпанье крови. Моей крови. Я с трудом поворачиваю голову вбок и замечаю Суса, который задумчиво сидит на полу, разглядывая пустые страницы какого-то дневника. Моего, потому что он лежал вместе со странными камнями и очечником в рюкзаке. И, насколько я помнил, рюкзак этот был спрятан в самый дальний угол шкафа, под груду сваленных на него тряпок и различных вещей, которые я пообещал себе разобрать как-нибудь позже.  — Что ты делаешь? — голос мой был ещё более сиплый, чем обычно. Тихий и хриплый, хотя я не болел. Видимо, всё-таки во сне я кричал, потому что иначе сорвать его не мог. Сус с громким хлопком закрыл дневник и медленно повернулся ко мне. Взгляд его, впервые такой холодный, не предвещал ничего хорошего. Сощуренные глаза и сжатые в тонкую полоску губы возвещали о том, что разговор сейчас пойдет тяжёлый. Книгу выпускать из рук он также не спешил.  — Что это? — спрашивает он, поднимая предмет над кроватью.  — Что?  — Диппер, что это такое?  — Я не помню, я…  — Не смей мне врать! — ревёт Сус, вскакивая и швыряя дневник в стену прямо над моей головой. Тот с грустным хлопком валится на кровать, прямо к шее, — Ты много лет таскался с этой дрянью, записывал в нее свою чепуху и улыбался как последний идиот! Что. Это. Такое? Не говори мне, что ты забыл эту вещь. Она была куда важнее твоей, да и твоих близких тоже, жизни. Я с трудом сажусь в кровати, кряхтя и проклиная все на свете. Последнее, что я сейчас хотел бы услышать, это обвинения в свой адрес. И крики, конечно, потому что от них страшно болела голова. На крик обыкновенно отвечаю криком, поэтому распаляюсь и сейчас, но сталкиваясь с лихорадочным, нездоровым взглядом друга сразу забываю о своем гневе.  — Сус… Все хорошо?  — Чт… Ты меня слышал, Пайнс? Какого гаула этот дневник пуст? Я наконец оборачиваюсь к книжке, лежащей вверх обложкой. Переворачиваю ее и внимательно осматриваю пустые, жёлтые страницы. Ничего. Пусто. Вот уж точно не похоже на дневник, с которым «несколько лет подряд таскались».  — Если бы я помнил, — аккуратно отвечаю я, поворачиваясь к Рамирезу. Он глубоко дышит, его ноздри раздуваются, а глаза блестят. И вообще он сейчас напоминал оборотня, готового к прыжку, поэтому я напрягся, готовя последние силы на рывок в сторону двери, но вместо этого друг рычит и пулей выскакивает за дверь, хлопая оной и оставляя меня в недоумении сидеть на своей кровати. Я несколько секунд просто моргаю, приходя в себя, а потом беру дневник и медленно листаю страницы. Пусто, пусто и… пусто. Вплоть до самой последней странички. Ни надписей, ни закорючек, ни даже случайного мазка пером — ничего. И правда не похоже на записную книжку, с которой носились и которую постоянно заполняли. Я кладу на тумбу дневник, вместо него беру в руку часы и открываю их, с недоумением подмечая, что прошло примерно четыре часа с инцидента на трибунах. Не знаю, стараниями ли Сайфера, сном ли я вылечился, но факт на лицо — я был полон новых сил, словно пережитое потрясение не сказалось на мне никоим образом. За окном было всё ещё светло, хотя заметно вечерело. Листва ближнего дерева активно шуршала под напором теплого ветра. В комнате, напротив, было приятно прохладно, что отчётливо чувствовалось в контрасте со знойными летними деньками. Судя по времени, до ужина оставалось не менее полутора часа, которые можно было провести за сном. Спать, однако, не хотелось.  — Хочешь прогуляться? Тебе пошло бы на пользу. Я вздрогнул, оглядываясь на Сайфера. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и с интересом рассматривал мое лицо, перебегая взглядом по каждому миллиметру кожи. Мне даже на мгновение показалось, что он киборг, сканирующий меня, но я знал, что такое просто невозможно. Метка вдруг нестерпимо стала жечь, отчего я с остервенением потёр ее, привлекая к руке ненужное внимание.  — Ты когда-нибудь снимаешь… Но задать свой вопрос огневику было не суждено.  — Знаешь, ты прав. Прогулка пойдет мне на пользу. Я шел под аккомпанемент внимательных взглядов. Причиной тому послужил не столько Сайфер, увязавшийся со мной и сейчас шагающий по правую руку, сколько донесшаяся до всех новость: чудовище напало на студента внутри учебного заведения. И конечно же уже все знали, что имя этому студенту — Диппер Пайнс. Я шел молча, погруженный в собственные мысли. Сайфера было бы неплохо поблагодарить, но мне почему-то казалось, что он не ждал даже простого «Спасибо!» Напротив, он помог безвозмездно, ни на секунду не задумавшись. Он спас жизнь мне. И честь солдата велела этот долг вернуть. Я был обязан. Воспитан так, что теперь мою совесть и свободу связало обязательство. И всё-таки поблагодарить Сайфера стоило.  — Кхм, слушай, — я заметил, как огневик на секунду кинул в мою сторону взгляд, а после снова перевел его на окружающий нас внутренний дворик. — Думаю, я… Спасибо, в общем. Ты меня спас. Я… Если тебе будет нужна помощь, ты можешь ко мне обратиться. Конечно, мне многое не по силам, но… Сайфер наконец остановился, заставляя и меня поступить также. Он внимательно всматривался в мое растерянное лицо и ловил каждую эмоцию, каждую появившуюся морщинку. Он смотрел, как я смущённо сморщил нос, и улыбался каким-то своим мыслям.  — Мне не нужна твоя помощь. И ты не должен отдавать этот долг. Укро’Ах с самого начала был сомнительной особью, а теперь появился шанс от него избавиться.  — Откуда ты знаешь, как его зовут?  — Я его понимаю. Одна из множества мелких моих способностей, — Сайфер пожал плечами, показывая тем самым пустяковость и незначительность этой информации.  — Ты так легко к этому относишься, — рискнул я в попытке выяснить, не появилась ли у меня такая же способность к пониманию потусторонних языков. — Будто это распространенный навык, который есть у каждого второго. Сайфер только рассмеялся и покачал головой, не собираясь отвечать на этот вопрос. Но вывод я сделал — мне удалось понять паукообразную тварь. Оно разговаривало со мной, называло… Исчадием тьмы, кажется? Но… я не знал, стоит ли открываться Сайферу и говорить, что я понял монстра. Как и не знал, нормой ли для «Диппера» станет такая сила.  — В любом случае, спасибо.  — Ничего. Конечно, мне придется достать нового боевого гаула, но разве друзья не помогают друг другу?  — Прости? — опешил я.  — Не знаю за что, но я тебя прощаю.  — Нет-нет! Это… Я имел ввиду: повтори-ка.  — Я тебя…  — Да нет же! — рявкнул я, смотря на него удивленно-раздраженно. — Во-первых, мы с тобой не друзья. Во-вторых, один такой случай не делает нас коре… друзьями.  — Ты не хочешь дружить? — Сайфер расстроился и поник, а я почему-то не смог тут же ответить, что да, не хочу. Вместо этого я закусил губу, раздумывая несколько секунд, а потом всё-таки решил смягчить свою грубость — настолько несчастен сейчас был Сайфер.  — Друзья — нечто большее, чем… Это не просто два разговора и прогулка во сне, понимаешь? Чтобы стать друзьями, нужно пройти огонь и воду и…  — Огонь и воду? — Сайфер оживился, встрепенулся и, выставив вперёд руку, показал небольшое голубое пламя в ладони. — Это я могу устроить!  — Нет, это фразеологизм! — увидев на лице Сайфера изумление, я быстро продолжил. — Я имею ввиду, что это оборот речи. Понимаешь, дружба — это не что-то, что можно бросить и забыть. Она строится на взаимном доверии, взаимопомощи… На то, чтобы стать друзьями, нужно угробить много сил и времени и… Нельзя обесценивать понятие дружбы, Сайфер.  — Билл, — тихо ответил Сайфер, отворачиваясь и продолжая путь. — Думаю, нам нужно обращаться друг к другу по именам, если мы хотим стать друзьями. «Билл Сайфер,» — мысленно повторил я, сразу же замечая, как мой собеседник расплылся в улыбке. На ужин мы также заявились вдвоем, что вызвало ещё большую шумиху. Я стоял с подносом в руках, ощущая каждой клеточкой своего тела, что Сайфер следует по пятам. Мы и сели вместе, отчего в помещении на несколько секунд возникла абсолютная тишина, взорвавшаяся вскоре шепотками. Я стал объектом обсуждений теперь ещё и по причине неожиданной «дружбы». Казалось, каждому второму было интересно, почему Билл так со мной носится. Интересно было и мне, но я молчал. Меньше знаешь, как говорится. Когда на соседнее со мной место грохнулся Сус, я честно вздрогнул, внутренне напрягшись. Думал, он начнет сыпать агрессией, но вопреки ожиданиям он выглядел так, словно ничего не произошло. Даже улыбался, пока не встретился взглядом с сидящим напротив меня Сайфером. Напряглись они оба. Ужин прошел в тишине и неловкости. С моей стороны, по крайней мере, точно. Казалось, что оба хотели мне что-то сказать, но не решались сделать это в присутствии врага. А именно врагами, судя по взглядам, воспринимались Рамирез и Сайфер. Подошёл к нашему столу Гидеон, предложив пересесть к нему подальше от недостойных. Подходила и Венди, прожигая нас с Сусом злобным взглядом. Оба они, впрочем, получили на приглашение тихий, но строгий отказ. Под конец ужина, когда я складывал посуду и приборы на поднос, в воздухе надо мной с хлопком материализовался конверт с черной печатью и гербом на ней. Сказав друзьям, что все нормально и я скоро покину столовую, я отправил их на выход, а сам остался прочесть полученное письмо. Сургуч рассыпался, стоило мне к нему прикоснуться, и через несколько секунд истлел — я так и не успел рассмотреть изображение на печати. Внутри находился всего один листок, на котором красовались всего несколько строчек: «Собрание ловчих состоится завтра в n время. Особая просьба к команде №1 явиться за двадцать минут до назначенного времени, чтобы ввести в курс дела нового участника. С уважением, Фригисса О’Льян.» Я скомкал письмо в руке, внутренне пытаясь унять волнение. Новый участник — это я. А значит и меня касалось данное сообщение. Было волнительно знать, что уже завтра я познакомлюсь со своей командой и начну работать впервые в жизни… в жизнях. Хотелось, конечно же, чтобы меня приняли благосклонно. Хотя я и понимал, что без способностей вряд ли произойдет такое чудо. Я вскочил с места от волнения и кинулся к выходу, чтобы, чертыхнувшись, через несколько секунд вернуться, вспомнив про поднос. Стоя перед статуей, я волновался ещё сильнее. Казалось, даже сильнее, чем на собеседовании. Вот она, взрослая жизнь, обязанности и ответственность. Я посмотрел в каменное лицо, будто бы пытался найти в нем ответы, но оно оставалось раздраженным, словно бы даже со злой насмешкой. И ответов я, конечно же, не получил. Сверившись с часами, я убедился, что пришел на целых двадцать пять минут раньше. Пора было заходить внутрь, но я будто прилип к месту и не мог с него сдвинуться, делая глубокие вдохи и пытаясь нормализовать сердцебиение. Нервно сжимаю ручки пригодившегося наконец рюкзака, который теперь неплохо играл роль антистресса. Наконец удалось заставить себя двигаться, а потому на негнущихся ногах я почти ввалился в здание, прямо у входа натыкаясь на раздраженный взгляд рептилоида.  — Доброго времени суток, хсанья О’Льян.  — Хсан Пайнс, пойдёмте. Вас уже ждут. Не говоря больше ни слова, она развернулась и быстро зацокала коготками на голых ногах (или лучше сказать «лапах»?) по полу, уводя меня из холла в сторону дверей кабинетов. В одну из них она нырнула, оставив приоткрытой, поэтому я зашёл следом. Здесь располагалась огромная гостиная с камином, бордовыми гардинами и мягкими коврами. В середине, полукругом возле камина, стояли обитые кожей черные диванчики, на которых сидели люди, тут же обернувшиеся на меня. А у самого камина, боком ко мне, сияя золотом волос, стоял и ухмылялся Сайфер. Я впал в ступор, вперившись в знакомого взглядом и не веря своим глазам.  — Позвольте представить вам нового члена нашей команды, ребята. Диппер Пайнс. Эмпат.