***
На рассвете мы выползли из своего убежища. Я отряхнула мох со своих уже посветлевших волос. Море и дождь смыли большую часть яркого оттенка и теперь я была похожа на ничем не примечательного подростка. Меня терзал безумный голод. Казалось, мой желудок принялся жевать сам себя. И после гребли, бега и ночевки на земле у многих болело все, что только могло болеть. К счастью, не все было так плохо: за ночь дождь перестал, и воздух начал быстро прогреваться. Кроме того, нам явно удалось оторваться от тварей и их собак. Во всяком случае, пока. Либо их псы перестали лаять, либо находились слишком далеко и мы их не слышали. Зато мы безнадежно заблудились. Оказалось, что пробираться по этому лесу днем ничуть не легче, чем в темноте. Густые ели разбредались во все стороны и выглядели совершенно одинаково, куда бы мы ни посмотрели. Землю укрывал сплошной ковер из опавших листьев и хвои, он прятал любые следы, которые мы могли оставить накануне. Одним словом, мы проснулись посреди зеленого лабиринта без карты и компаса, а сломанное крыло мисс Сапсан означало, что она не могла повести нас, взлетев над деревьями. Енох предложил поднять над деревьями Оливию, как мы сделали это в тумане на море, но у нас не было веревки, и, если бы она улетела в небо, мы уже никогда не сумели бы ее вернуть. Клэр была больна и чувствовала себя все хуже. Она лежала, свернувшись калачиком, на коленях Бронвин, и на ее лбу, несмотря на холодную погоду, выступила испарина. Девочка была такой худенькой, что даже сквозь платье я могла бы пересчитать ее ребра. — Как она? — спросил Джейк. — У нее жар, — ответила Бронвин, прижимая ладонь к щеке малышки. — Ей нужны лекарства. — Сначала необходимо найти выход из этого проклятого леса, — заметил Миллард. — Сначала необходимо поесть, — возразил Енох. — А пока будем есть, обсудим наши возможности. — Какие возможности? — спросила Эмма. — Мы можем пойти куда захотим. Выбирай, разницы нет никакой. Мы сидели и жевали в угрюмом молчании. Я никогда не пробовала собачий корм, но уверена, то, что нам досталось, было гораздо хуже — коричневатые кусочки застывшего животного жира из ржавых консервных банок. За неимением ложек мы выуживали их пальцами. — Я взял с собой пять засоленных куропаток и три банки фуа-гра с корнишонами, — с горечью заметил Гораций, — но уцелело почему-то вот это. — Он зажал нос и уронил желеобразный комок себе в горло, даже не пытаясь его жевать. — Мне кажется, это расплата. — За что? — поинтересовалась Эмма. — Мы были настоящими ангелочками. Если не все, то почти все. — Возможно, за грехи прошлых жизней. Я не знаю. — У странных людей нет прошлых жизней, — вмешался Миллард. — Мы проживаем их все одновременно. Мы быстро поели, закопали пустые жестянки и огляделись вокруг, решая, куда идти. Но не успели сделать и шагу, как из зарослей кустов выскочил Хью. Вокруг его головы облачком вились встревоженные пчелы, а сам он тяжело дышал от волнения. — А ты где был? — изумился Енох. — Я нуждался в уединении, чтобы уделить внимание утреннему… неважно чему, — отозвался Хью, — и я увидел… — Кто позволил тебе покинуть пределы видимости? — не унимался Енох. — Мы чуть не ушли без тебя! — Не у тебя ли я должен был спрашивать позволения? — огрызнулся Хью. — Как бы то ни было, я увидел… — Ты не имеешь права просто так брать и уходить! Ты мог заблудиться! — Мы и так заблудились. — Ты кретин! Что, если бы ты не нашел обратную дорогу? — Я оставил за собой дорожку из пчел. Я всегда так делаю… — Дай же ему наконец закончить! — не выдержала Эмма. — Спасибо, — кивнул ей Хью, а затем обернулся и показал туда, откуда пришел. — Я видел воду. Много воды, вон там, за деревьями. Эмма помрачнела. — Мы пытаемся уйти от моря, а не вернуться к нему. Наверное, ночью мы шли по кругу. Хью повел нас туда, откуда пришел. Бронвин несла на плече мисс Сапсан, а на руках бедняжку Клэр. Мы не прошли и ста ярдов, как за деревьями заблестела серая водная гладь. — О, это слишком ужасно! — застонал Гораций. — Убегая от тварей, мы вернулись прямо к ним в руки! — Но я не слышу никаких солдат, — возразила Эмма. — Более того, я вообще ничего не слышу. Даже шума океана. — Да никакой это не океан! — воскликнул Енох и бросился бежать к воде. Когда мы его догнали, он уже стоял на мокром песке и оглядывался на нас с довольной ухмылкой, в которой явственно читалось: «А что я вам говорил?» Он оказался прав — это было не море. Перед нами раскинулось серое озеро с поросшими лесом берегами. Над идеально гладкой поверхностью воды клубился туман. Но его самой примечательной чертой было нечто, на что я не сразу обратила внимание. После того как Клэр указала на огромную скалу, выступающую из воды совсем неподалеку от нас, я скользнула по ней взглядом. Но и этого оказалось недостаточно. И лишь присмотревшись внимательно, я поняла, что этот зловещий темный камень мне что-то напоминает. — Это великан из истории! — воскликнула Клэр, показывая на скалу. — Это Кутберт! Бронвин, по-прежнему несшая ее на руках, погладила малышку по голове. — Тс-с, милая, у тебя жар. — Не болтай ерунды, — фыркнул Енох. — Это самая обычная скала. Но эта скала явно не была обычной. Хотя ветер и дождь несколько сгладили ее черты, она и в самом деле очень походила на великана, который по самую шею погрузился в озеро. Я отчетливо видела его голову, нос, шею и даже кадык. Низкорослые деревья на вершине скалы напоминали всклокоченную шевелюру. Но самым пугающим было положение этой головы. Она была откинута назад, а рот великан открыл в безмолвном крике. Казалось, как и в истории, которую мы слушали накануне вечером, его голова превратилась в камень, призывая на помощь друзей, находящихся на вершине горы. — Посмотрите туда! — воскликнула Оливия, показывая на скалистое возвышение вдалеке. — Должно быть, это и есть гора Кутберта! — Великаны существуют на самом деле, — восхищенно прошептала Клэр. — И все, что рассказывается в «Историях», это правда! — Давайте не будем делать поспешных и нелепых заключений, — предложил Енох. — Вероятно, того, кто написал легенду, прочитанную нами вчера вечером, вдохновил вид скалы, очертаниями похожей на человеческую голову. Или вы считаете, что эта скала и в самом деле когда-то была великаном? — Ты все всегда высмеиваешь, — возразила Оливия. — А я верю в великанов, даже если ты считаешь их выдумкой. — «Истории» — это просто истории, и не более того, — проворчал Енох. — Забавно, — подал голос Джейк, — но именно так я думал о вас, пока с вами не познакомился. Оливия засмеялась. — Джейкоб, какой же ты глупый! Ты и в самом деле не верил в то, что мы существуем? — Конечно. И я продолжал так думать еще некоторое время даже после того, как мы познакомились. Мне казалось, что я просто схожу с ума. — Существуют великаны или нет, но это удивительное совпадение, — напомнил всем Миллард. — Только вчера вечером мы прочитали этот рассказ и уже наутро набрели на то самое место, которое вдохновило автора. Мне это представляется просто невероятным. — Я не думаю, что это совпадение, — откликнулась Эмма. — Не забывайте, что мисс Сапсан сама открыла книгу. Должно быть, она выбрала эту легенду с какой-то целью. Бронвин повернула голову к сидящей на ее плече птице и спросила: — Мисс С., мы угадали? Что вы хотели нам сказать? — Это должно что-то означать, — настаивала Эмма. — Ну конечно, — неожиданно поддержал ее Енох. — Это означает, что мы должны вскарабкаться на ту гору. Возможно, с нее мы увидим, как нам выбраться из этого леса! — Я хотела сказать, что история что-то означает, — покачала головой Эмма. — Чего хотел великан? О чем он постоянно просил? — Он хотел, чтобы с ним поговорили! — как примерная ученица, отозвалась Оливия. — Вот именно, — кивнула Эмма. — Поэтому, если он хочет поговорить, давайте выслушаем, что он может нам сказать. С этими словами она вошла в воду. Мы растерянно смотрели ей вслед. — Куда это она? — спросил Миллард. — За нами гонятся твари! — закричал Енох. — Мы безнадежно заблудились! Что, птицы ради, ты вытворяешь? — Я веду себя странно! — закричала в ответ Эмма. Прошлепав через отмель к подножию скалы, она взобралась на нижнюю челюсть великана и заглянула в его открытый рот. — Ну и что там? — спросила я. — Что ты там видишь? — Я не знаю, — последовал ответ. — Но, похоже, тут какой-то тоннель, и он уходит вглубь. Взгляну-ка я на него поближе! — Ты бы лучше слазила вниз, пока что-нибудь себе не сломала! — закричал Гораций. — Ты заставляешь всех нас тревожиться! — Тебя все тревожит, — заметил Хью. Эмма подняла камень и бросила его в глотку великану, внимательно прислушиваясь к звуку падения. — Я думаю, это может быть… — начала говорить она, но поскользнулась на мелкой гальке, и ее последнее слово мы не расслышали. К счастью, она успела схватиться за камни, и это спасло ее от падения вниз. — Осторожно! — закричал Джейк бросился ей на помощь. — Держись, я сейчас! Расплескивая во все стороны воду, он забежал в озеро. — Это может быть — что?! — крикнул Енох. — Существует только один способ это узнать! — взволнованно отозвалась Эмма и начала спускаться в рот великана. — О боже, — прошептал Гораций. — Она собирается… — Подожди! — снова закричал Джейкоб, но Эмма уже исчезла в горле Кутберта.***
Мы все вошли в воду вслед за Эммой и Джейкобом. Мы даже не успели дойти до скалы, как Джейк тоже исчез в пасти великана. Вблизи великан оказался еще больше, чем выглядел с берега. Мы забрались на него. Заглянув в его глубокую темную глотку, я готов был поклясться, что слышу его дыхание. Мы услышали голоса Джейка и Эммы, которые эхом раздавались в этой пещере. — Чего ты ждешь? — спросила Эмма, хлопая по воде ладонью. — Пошли! — Ты сошла с ума? — поинтересовался парень. — Мы угодили в ловушку! — Никакая это не ловушка! — заявила она. Бронвин крикнула им: — Э-ге-гей! Я вас слышу! Что там у вас? — Я думаю, это вход в петлю! — крикнула в ответ Эмма. — Скажи всем, пусть прыгают. Не бойтесь, мы с Джейкобом встретим вас на другой стороне! Мы по очереди начали прыгать в воду и нырять за нашими друзьями. Падала я очень долго. Не меньше секунды. Затем раздался плеск, и я угодила в холодную воду. Я сделала глубокий вдох и нырнула. Энергично работая ногами, мы подплыли к отверстию размером со взрослого человека, сквозь которое виднелся дневной свет. Мы проплыли по тоннелю футов десять длиной и оказались в озере. Над нашими головами виднелась волнистая поверхность воды, а еще выше — голубое небо. По мере того как мы поднимались, вода становилась заметно теплее. Хватая ртами воздух, мы вынырнули, и я тут же ощутила, что погода изменилась. Теперь было жарко и душно, а раннее утро сменилось знойным полднем. Изменилась и глубина озера. Теперь вода доходила великану до самого подбородка. Вот так мы и оказались в петле, покинув тихое утро 1940-го года ради жаркого полудня в каком-то другом, более раннем году, хотя понять, какой именно это был год, здесь, посреди леса, вдали от цивилизации, не представлялось возможным. — Вы понимаете, что это означает? — визжал Миллард. Разбрызгивая воду, он плавал кругами, задыхаясь от волнения. — Это означает, что в «Историях» скрыто тайное знание. — Выходит, не такие уж они и бесполезные? — съязвила Оливия. — О, как же мне не терпится их изучить и сделать свои пометки! — отозвался Миллард, потирая ладони. — Не вздумай писать что-нибудь в моей книге, Миллард Наллингс! — угрожающе произнесла Бронвин. — Но что это за петля? — хотел знать Хью. — Кто, по-вашему, здесь живет? — Разумеется, животные, друзья Кутберта, — откликнулась Оливия. Енох закатил глаза, но удержался и не объявил вслух: Это всего лишь легенда! Возможно, этот скептик уже сомневался. — У каждой петли есть имбрина, — заявила Эмма. — Это правило касается даже загадочных петель из волшебных сказок. Поэтому нам нужно ее найти. — Отличная идея, — согласился Миллард. — Где будем искать? — Единственное место, которое упоминается в истории, не считая озера, это вон та гора, — произнесла Эмма, показывая на вздымающиеся за деревьями утесы. — Кто готов карабкаться на скалы? Мы все устали и проголодались, но обнаружение петли придало нам сил. Оставив каменного великана позади, мы снова вошли в лес, направляясь к подножию горы. Вскоре мы набрели на хорошо утоптанную извилистую тропинку и начали подниматься наверх, пробираясь между зарослями косматых елей. Местами тропа становилась такой крутой, что нам приходилось взбираться на четвереньках, хватаясь за что попало, чтобы продолжать движение вперед. — Я надеюсь, что в конце этого пути нас ждет что-нибудь чудесное, — бормотал Гораций, утирая пот со лба. — Джентльменам не пристало потеть! Тропа сузилась, теперь это был узкий карниз, по одну сторону которого вздымалась отвесная каменная стена, а по другую разверзалась пропасть. Далеко внизу раскинулся зеленый ковер из верхушек деревьев. — Прижимайтесь к стене, — предостерегла всех Эмма. — Падать очень высоко. Одного взгляда вниз оказалось достаточно, чтобы у меня закружилась голова. Внезапно мне показалось, что у меня жуткая боязнь высоты. Я шла прямо за Джейкобом и он вёл себя очень странно, через три изгиба тропы его колени дрожали так сильно, что ему пришлось опуститься на землю, прямо посреди узкой тропы, заставив остановиться всех, кто шел за ним. — О боже, — прошептал Хью. — Джейкоб ломается. — Я не понимаю, что со мной, — пробормотал он. Я не на шутку начала тревожиться за него. Мне в голову закралось жуткое подозрение: что, если его мучает не страх высоты, но ощущение приближающихся пустот? Однако это было невозможно, потому что мы находились внутри петли, куда пустоты доступа не имели. Дети взволнованно гудели, наперебой спрашивая Джейка, что случилось, в порядке ли он. Он стал на четвереньки и подполз к краю тропы. Когда до края оставалось несколько дюймов, Джейкоб лег на живот, обхватил пальцами каменный козырек и, подтянувшись вперед, заглянул в пропасть. Он пристально смотрел вниз, и вдруг раздался оглушительный вопль. Нам незачем было объяснять, что он видит. Этого звука было достаточно. — Пустота! — закричал кто-то из нас, зря растрачивая время на констатацию очевидного. — Бежим! — подхватили остальные. Парень отполз от края, и его тут же подхватили и поставили на ноги. Мы бросились бежать всей толпой, но не вниз по склону, а наверх, углубляясь в неведомое, вместо того чтобы вернуться на равнину, к выходу из петли. Впрочем, возвращаться было поздно, позади нас теперь поджидала западня. Мы обогнули скалу, и перед нами выросла гладкая гранитная стена не менее пятидесяти футов в высоту. Тропа закончилась, и, куда бы мы ни обернулись, со всех сторон нас окружала пропасть. На стене не было ни лестницы, ни выступов, за которые можно было бы цепляться руками или опираться ногами. Мы отчаянно искали какой-то другой способ подняться наверх — тайный проход в скале, дверь или тоннель, но ничего этого не было. Дороги дальше не существовало. Был путь наверх, но подняться мы смогли бы либо на воздушном шаре, либо на ладони мифического великана-помощника. Нас охватила паника. Мисс Сапсан пронзительно закричала. Клэр плакала. А Гораций причитал: — Это конец! Мы все умрем! Остальные предпринимали последние отчаянные попытки спастись. Фиона водила ладонями по стене в поисках трещин, в которые могла набиться земля, позволившая бы ей вырастить лиану или что-то еще, с помощью чего мы вскарабкались бы наверх. Хью подбежал к краю площадки и посмотрел вниз. — Мы могли бы спрыгнуть, если бы только у нас был парашют! — Я могу быть парашютом! — воскликнула Оливия. — Возьмитесь за мои ноги! Но до дна пропасти было очень далеко, и вся долина заросла темным опасным лесом. Бронвин решила, что будет лучше послать Оливию вверх, а не вниз. Продолжая держать на одной руке вялую из-за высокой температуры Клэр, она подвела Оливию к скале. — Дай мне свои туфли! — скомандовала она. — Бери Клэр и мисс С. и как можно скорее поднимай их наверх! — Я не знаю, хватит ли у меня сил! — испугалась Оливия. — Ты должна попытаться, птичка! Никто, кроме тебя, спасти их не сможет! Опустившись на колени, она поставила Клэр на ноги, и больная девочка, покачиваясь, шагнула в объятия Оливии. Та крепко прижала ее к себе и сбросила свои свинцовые туфли. Как только дети начали подниматься, Бронвин пересадила мисс Сапсан со своего плеча на макушку Оливии. Под этим весом девочка поднималась медленно. И только когда мисс Сапсан начала хлопать здоровым крылом и тянуть Оливию вверх за волосы, девушка вскрикнула, задергала ногами, и вся троица взмыла в воздух. Тем временем мы обшаривали площадку, на которой очутились, в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать как оружие. Но в нашем распоряжении были только мелкие камни. — Я могу быть оружием, — заявила Эмма. Она хлопнула в ладоши и развела руки в стороны. Между ее ладонями мгновенно возник ревущий огненный шар. — Не забывайте и о моих пчелах! — не отставал от нее Хью, открывая рот и выпуская наружу жужжащих насекомых. — Если их раздразнить, они становятся свирепыми и опасными. Енох, который имел обыкновение веселиться в самые неподходящие моменты, покатился со смеху. — И что ты собираешься делать с пустотой? — поинтересовался он. — Заопыляешь ее до смерти? Не обращая на него внимания, Хью обернулся ко мне. — Джейкоб, ты будешь нашими глазами. Только скажи нам, где эта скотина, и мои пчелы закусают ее так, что у нее мозги вытекут! Мне тоже хотелось им помочь, но было бы глупо вселяться в кого-то из них, просто появится лишний груз в виде бессознательного тела, а пустоту я увидеть не могла. — Пустота может появиться в любую секунду, — сообщил нам Портман, показывая на скрывающуюся за поворотом тропу, по которой мы сюда прибежали. — Приготовьтесь. Если бы не адреналин, меня бы парализовало от страха. Мы заняли оборонительную позицию. Кое-кто присел на корточки с поднятыми, как у боксеров, кулаками, другие напоминали спринтеров, согнувшихся на старте в ожидании выстрела судьи. Впрочем, бежать нам было некуда. — Кто бы мог подумать, что нас всех постигнет такой жалкий конец! — произнес Гораций. — «В валлийской глубинке их настигла и сожрала пустота…» — Я думал, что они не могут пробираться в петли, — пробормотал Енох. — Как она сюда попала? — Видимо, это следующий эволюционный виток, — предположил Миллард. — Кому какое дело до того, как это произошло! — прикрикнула на них Эмма. — Она здесь, и она голодна! Вдруг сверху до нас донесся еле слышный голос: — Эй вы, там, внизу, осторожно! Запрокинув голову, я увидела лицо Оливии, мелькающее над козырьком скалы. Мгновение спустя сверху начало падать что-то наподобие мотка длинной веревки. Веревка размоталась и натянулась, а на самом ее конце обнаружилась, шлепаясь на камни, сеть. — Скорее! — снова раздался голос Оливии. — Тут есть рычаг. Хватайтесь за сеть, и я подниму ее наверх. Мы подбежали к сети, но она была совсем крошечной. В ней не хватило бы места и для двух человек. На уровне глаз к веревке была приколота фотография человека внутри сети (этой самой сети). Он подобрал под себя ноги и висел над землей на фоне обрывистой скалы (этой самой скалы). На обороте фотографии мы прочитали сообщение: ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ ПУТЬ В ЗВЕРИНЕЦ: ЗАБИРАЙТЕСЬ ВНУТРЬ! ОГРАНИЧЕНИЕ ПО ВЕСУ: НЕ БОЛЬШЕ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА НА ПОЕЗДКУ. Это хитроумное приспособление представляло собой нечто вроде примитивного подъемника и предназначалось только для одного человека, но никак не девяти сразу! Однако времени использовать его как полагается у нас не было. Мы ввалились туда все одновременно, высунув руки и ноги в ячейки сети и ухватившись за веревку над нашими головами. — Поднимай! — завопил Джейк. Несколько секунд, которые показались нам бесконечностью, сетка висела неподвижно. Раздался визг металла о металл, веревка натянулась, и мы взлетели в воздух. Мы не успели подняться и наполовину, как Джейкоб закричал: — Она сейчас прыгнет! Втягивайте ноги! Мы поднимались довольно быстро, и мне показалось, что мы оторвались. Но видимо пустота успела схватить Эмму за ногу. Девушка закричала и начала пинать щупальце второй ногой. Сеть дернулась и остановилась. Видимо, подъемное устройство наверху было слишком слабым и не могло поднять нас всех и пустоту в придачу. — Отцепите ее от меня! — кричала Эмма. — Отцепите, отцепите, отцепите! Я тоже пыталась пнуть щупальце пустоты, но это было безнадёжнно. Мы уже ощущали могильный смрад, исходящий из его пасти. Эмма крикнула, чтобы ее кто-нибудь подержал, и одной рукой Портман схватил ее сзади за платье. Бронвин и вовсе выпустила сеть из рук и, держась только ногами, обеими руками обхватила талию Эммы. Та тоже разжала пальцы, и теперь от падения ее спасали только наши с Бронвин усилия. Сейчас руки Эммы были свободны, и она, наклонившись, обхватила ими мерзкое щупальце. Пустота заверещала. Раздалось шипение, и над ними поднялись клубы черного смрадного дыма. Эмма стиснула щупальце еще сильнее, закрыла глаза и взвыла. Но это был скорее боевой клич, чем крик боли. И наконец раненое щупальце разжалось и соскользнуло со щиколотки Эммы. На какое-то сюрреалистическое мгновение оказалось, что уже не пустота держит Эмму, а Эмма пустоту. Существо визжало под нами, и нас окутывал едкий дым от горящей плоти. Наконец мы не выдержали и начали умолять девушку отпустить его. Глаза Эммы снова распахнулись, и, как будто только сейчас вспомнив, где находится, она разжала ладони. Пустота полетела вниз. Удерживающее нас натяжение веревки внезапно исчезло, и мы пулей помчались вверх, прочь от врага. Взлетев над краем скалы, мы грудой рухнули на ее вершину. Там нас уже ожидали Оливия, Клэр и мисс Сапсан. Пока мы выпутывались из сети, одновременно откатываясь от края утеса, Оливия хлопала в ладоши, мисс Сапсан пронзительно кричала и махала здоровым крылом, а лежавшая на земле Клэр приподняла головку и слабо улыбнулась. Нас всех шатало, и мы уже во второй раз за эти два дня не могли поверить в то, что нам снова удалось выжить. — Ты уже дважды спасла наши головы, пташка, — обратилась Бронвин к Оливии. — Что касается вас, мисс Блум, я знала, что вы смелая, но такого не ожидала! Эмма отмахнулась от похвалы. — Кто-то из нас должен был победить. У меня не было выбора. — Поверить не могу, что ты к этому прикоснулась! — содрогнулся Гораций. Эмма вытерла ладони о платье, затем понюхала их и поморщилась. — Я надеюсь, этот запах скоро уйдет. Эта гадость воняла, как мусорка! — Как твоя нога? — спросил Джейк. — Болит? Она встала на колени и опустила носок. Щиколотку опоясывал широкий вздувшийся красный рубец. — Могло быть хуже, — произнесла она, осторожно касаясь поврежденной кожи. Но когда она снова выпрямилась и наступила на ногу, я заметил, что она поморщилась. — Хорош помощник, — проворчал Енох, искоса глядя на парня. — «Бегите»! — закричал внук убийцы пустот! — Если бы дедушка смог убежать от пустоты, которая его убила, он до сих пор был бы жив, — возразил Джейкоб. — Это хороший совет. Откуда-то из-под скалы, на которую мы только что взлетели, раздался глухой удар. Портман подошёл к краю и посмотрел вниз. — Скверная новость, — произнес он. — Падение ее не прикончило. Через секунду рядом с ним стояла Эмма. — Что она делает? — Она пытается взобраться на нашу скалу, — произнес он. — Бог ты мой, она совсем как Терминатор. — Как кто? Джейкоб чуть было не начал объяснять, но покачал головой. В любом случае это было нелепое сравнение. Пустота была намного страшнее и, вероятнее всего, опаснее любого киномонстра. — Мы должны ее остановить! — воскликнула Оливия. — А еще лучше сбежать! — предложил Гораций. — Попрошу всех больше никуда не бегать! — заявил Енох. — Предлагаю, в конце концов, прикончить эту гадость. — Давай прикончим, — согласилась Эмма. — Как мы это сделаем? — У кого-нибудь есть котел с кипящим маслом? — поинтересовался Енох. — Может, это подойдет? — раздался голос Бронвин. Обернувшись, мы увидели, что она держит над головой огромный валун. — Может, и подойдет, — кивнул парень. — Как у тебя с меткостью? Сможешь уронить его четко туда, куда я укажу? — Я очень постараюсь, — отозвалась Бронвин и, пошатываясь, двинулась к краю обрыва, с трудом удерживая валун на вытянутых перед собой руках. Они остановились на краю, глядя вниз. — Чуть дальше, — произнес он, подталкивая ее влево. Джейкоб на какое-то время будто отключился от этого мира. Было видно, что он о чём-то думает. — Джейкоб, быстрее, пожалуйста, — вторглась в его мысли Бронвин. Он встал на колени так близко к краю утеса, что Эмма схватила его сзади за ремень, чтобы не позволить свалиться в пропасть. Он уже полностью сосредоточился на пустоте. Бронвин уже дрожала под весом валуна. — Еще немного, и я его уроню, — прошептала она. Джейк крикнул Бронвин, чтобы она бросила камень в определённое место. Она повернулась вправо и со стоном облегчения выпустила валун из рук. С оглушительным грохотом камень и пустота вместе рухнули на землю. — Прямое попадание! — завопил Джейк. Дети запрыгали и с радостными возгласами захлопали в ладоши. — Она убита, она убита, — пела Оливия, — ужасной пустоты больше нет! Бронвин обняла Портмана обеими руками. Эмма целовала его в макушку. Гораций тряс его руку, а Хью хлопал его по спине. Джейка поздравил даже Енох. — Хорошая работа, — неохотно признал он. — Только не вздумай зазнаваться. Мы все радовались тому, что нам удалось победить.***
Тропа, оканчиваясь у подножия стены, снова начиналась здесь, наверху, проходила вдоль хребта и скрывалась за перевалом. — Объявление на веревке гласило: Путь в зверинец, — произнес Гораций. — Как вы считаете, эта тропа ведет именно туда? — Это тебе снятся сны о будущем, — заметил Енох. — Может, ты нам скажешь, куда она ведет? — Что такое зверинец? — спросила Клэр. — Это место, где обитают животные, — пояснила Эмма. — Что-то вроде зоопарка. Оливия радостно взвизгнула и захлопала в ладоши. — Это друзья Кутберта! Из рассказа! О, мне не терпится с ними познакомиться. Как ты думаешь, имбрина тоже там живет? — В данных обстоятельствах, — заметил Миллард, — было бы лучше не строить никаких предположений. Мы зашагали дальше. У меня неожиданно возникло чувство, что всё это просто сон, но ощущения были вполне реальными. Джейкоб наконец-то раскрыл свои способности, что увеличивало наши шансы на выживание. — Смотрите! — вдруг воскликнула Бронвин, остановившись как вкопанная. — Дом в облаках! Прямо перед нами вдалеке виднелся дом, который, казалось, парит на облачной гряде. Мы продолжали подниматься и вскоре оказались на перевале. Облака расступились, и мы смогли рассмотреть этот необычный дом. Он оказался очень маленьким и возвышался не на облаке, а на очень высокой башне, сложенной исключительно из железнодорожных шпал прямо посреди поросшего травой плато. Это было одно из самых странных сооружений, которые я когда-либо видел. Вокруг него по плато были разбросаны хижины, а вдалеке виднелся лесок, но мы на все это даже не смотрели. Все наше внимание было приковано к башне. — Что это такое? — прошептала я. — Сторожевая башня? — предположила Эмма. — Место для взлета самолетов? — высказался Хью. Но никаких самолетов тут не было, как и малейших признаков взлетно-посадочной полосы. — Возможно, отсюда запускают цеппелины? — пробормотал Миллард. — Это может быть домом имбрины, — заявила Оливия. — Почему вы все сразу думаете о худшем? — Я уверен в том, что Оливия права, — поддержал девочку Хью. — Не вижу здесь ничего страшного или опасного. Ответом ему стало жуткое нечеловеческое ворчание, которое, похоже, исходило из теней, сгустившихся вокруг основания башни. — А это что было? — ахнула Эмма. — Еще одна пустота? — Я так не думаю, — отозвался Джейк. — Я не знаю и знать не хочу, — пятясь назад, пробормотал Гораций. Но выбора у нас не было, потому что некто явно хотел с нами познакомиться. Рычание раздалось снова, и я ощутила, как мои руки покрываются мурашками. Мгновение спустя между двумя нижними шпалами показалась лохматая морда. Она рычала на нас, как бешеная собака, и из ее клыкастой пасти свисали шнурки слюны. — Что, во имя Предков, это такое? — Превосходная была идея — влезть в эту петлю! — проворчал Енох. — Именно то, чего нам не хватало. Клыкастое существо, чем бы оно ни было, протиснулось между шпалами и выбралось на солнце. Присев на корточки, оно оскалилось в такой плотоядной кривой ухмылке, как будто представило себе, как будет лакомиться нашими мозгами. Было совершенно непонятно, кто перед нами — человек или животное. У существа было облаченное в лохмотья человеческое тело, но держалось оно как обезьяна. Сгорбленная фигура также напоминала наших далеких предков. У него были желтые зубы и глаза, бледная кожа, покрытая темными пятнами, а длинные волосы представляли собой всклокоченную, свалявшуюся массу. — Кто-нибудь, сделайте так, чтобы оно умерло! — взмолился Гораций. — Или по крайней мере так, чтобы оно на меня не смотрело! Бронвин опустила Клэр на землю и приняла боевую стойку. Эмма тоже подняла руки, готовая вызвать огонь. Но, судя по всему, она так разволновалась, что все, что ей удалось — это тонкая струйка дыма. Человекообразное существо подобралось, оскалилось и пустилось бежать со скоростью спринтера, преодолевающего дистанцию на Олимпийских играх. Впрочем, бежало оно не к нам, а вокруг нас, ныряя за камни и снова выскакивая из-за них все с тем же жутковатым оскалом на лице. Оно играло с нами подобно кошке, которая играет со своей жертвой перед тем, как ее убить. Мне показалось, оно собирается совершить очередной забег — на этот раз на нас — как вдруг позади раздался чей-то голос, скомандовавший: «Сидеть и вести себя смирно!» И существо послушалось, опустилось на корточки и вывалило язык в осоловелой ухмылке. Мы обернулись и увидели, что к нам неторопливо трусит собака. Я подняла глаза, надеясь увидеть того, кто произнес эти слова, но позади пса никого не было. Тут псина открыла пасть и произнесла: — Не обращайте на Гранта внимания, он совершенно не умеет себя вести! Он всего лишь пытается вас поблагодарить. Та пустота нам чрезвычайно надоела. Я был так удивлен, что утратил дар речи. Мало того, что она говорила почти человеческим голосом и к тому же обладала благородным британским произношением, — из ее щекастой пасти свисала трубка, а глаза были скрыты за круглыми зелеными очками. — О господи, — неверно истолковав мое молчание, продолжала собака, — надеюсь, вы не слишком обиделись. Грант очень добродушный, и его нельзя воспринимать всерьез. Он воспитывался в буквальном смысле слова в хлеву. Что касается меня, то я вырос в большом поместье, где был седьмым щенком седьмого щенка в блистательной династии охотничьих собак. — Он поклонился, насколько это способна сделать собака, — почти уткнувшись носом в землю. — Эддисон Мак-Генри собственной скромной персоной к вашим услугам, господа. — Это слишком затейливое имя для собаки, — буркнул Енох, на которого, похоже, появление говорящего животного не произвело ни малейшего впечатления. Эддисон посмотрел на Еноха поверх очков и пробормотал: — Позвольте поинтересоваться, с кем имею честь? — Енох О'Коннор, — гордо заявил тот, слегка выпятив грудь. — Это слишком затейливое имя для чумазого парнишки, — парировал Эддисон и тут же поднялся на задние лапы, почти сравнявшись ростом с Енохом. — Да, я собака, но не обычная, а странная. С какой стати мне носить обычную собачью кличку? Мой бывший хозяин звал меня Бокси, и меня это возмущало. Тем самым он оскорблял мое достоинство! Поэтому я укусил его за лицо и принял его имя, Эддисон, которое гораздо лучше соответствует животному, наделенному такими достоинствами, как я. Это случилось незадолго до того, как меня обнаружила и привезла сюда мисс Королек. Лица моих друзей прояснились при упоминании имени имбрины, и на них засветилась надежда. — Вас привезла сюда мисс Королек? — удивилась Оливия. — А как же великан Кутберт? — Кто? — удивился Эддисон и тут же покачал головой. — Ах да, история. Вынужден вас разочаровать, это всего лишь история, не более того, написанная много лет назад под впечатлением от этой занятной скалы внизу и странного зверинца мисс Королек. — Что я вам говорил? — пробормотал Енох. — А где сейчас мисс Королек? — поинтересовалась Эмма. — Нам необходимо с ней побеседовать! Эддисон посмотрел на дом на вершине башни и произнес: — Это ее резиденция, но в настоящий момент ее нет дома. Она упорхнула несколько дней назад на помощь к своим сестрам-имбринам в Лондоне. Началась война, понимаете ли… Я полагаю, вы уже в курсе? Это объясняло бы, почему вы опустились до того, чтобы путешествовать подобно беженцам. — Нашу петлю взломали, — ответила Эмма. — А потом все наши вещи утонули в море. — Мы едва и сами не утонули, — добавил Миллард. При звуке голоса Милларда собака вздрогнула. — Невидимка! Вот это сюрприз. И американцы в придачу. — Пес кивнул в нашу с Джейком сторону. — Какая странная компания даже для странного мира. — Он снова опустился на все четыре лапы и обернулся в сторону башни. — Пойдемте, я представлю вас остальным. Знакомство с вами приведет их в восторг. Бедняжки, после всех этих скитаний вы, наверное, умираете с голоду. Думаю, питательный корм вам не повредит! — А еще нам нужны лекарства, — вмешалась в разговор Бронвин, опускаясь на колени, чтобы поднять на руки Клэр. — Эта малышка очень больна! — Мы сделаем для нее все, что можем, — ответил пес. — Мы бесконечно вам обязаны за устранение затруднений, которые создавала нам эта пустота. Как я уже сказал, ее присутствие было чрезвычайно обременительным. — Что, по его мнению, нам не повредит? — с запозданием прошептала Оливия. — Питание, провизия, продовольствие! — отозвался пес. — Вы будете тут жить, как короли. — Но я не люблю собачий корм, — пожаловалась Оливия. Эддисон расхохотался на удивление человеческим смехом. — Я тоже, мисс.