Нефертари

POV Нефертари.       Вчерашний день был для меня очень не простым, мне уже давно не было так плохо. В детстве я часто болела, но не помню, чтобы мне было так плохо, я вообще плохо помню те времена. Однако я хорошо помню, что меня никогда не оставляли одну, кто-то всегда был рядом, когда я просыпалась, потому мне не было страшно болеть. Но в какой-то период моего возраста, это просто прекратилось. Кажется, это было после смерти мамы, мне было лет пять или чуть меньше. Было и без моих постоянных простуд много забот, и я как-то толи переросла, толи заставила свой организм не болеть, чтобы не доставлять проблем. Кто знает. Но в любом случае, долго это никогда не длилось, насколько я помню.       Вот потому на следующий день, я чувствовала себя просто невероятно здоровой. Голова больше не болела, от слова совсем, будто ничего и не было. Разве что горло немного першило, но думаю, это пройдёт полностью уже завтра. Отклеивая со своего лба охлаждающий пластырь, я положила его на тумбу, где были лекарства, и откинув одеяло, встала с кровати. От резкой смены температуры, по моему телу прошлись мурашки, и я машинально подняла ноги с пола. Тапочки нужны, где-то здесь были. Нашла! Выдвигая их из-под кровати, я засунула в них ноги, и теперь могла идти в ванную. Мне так неприятно, что моё тело такое липкое от пота. Я, конечно, понимаю, вчера у меня была высокая температура, и я знатно пропотела из-за этого. Но как же неприятно… Аж передёрнуло всю.       Заходя в ванную, я быстро помыла ванную, и заткнув слив, включила воду, урегулировав до нужной температуры. Затем я подошла к зеркалу, чтобы ужаснуться от того, насколько моё лицо выглядело помятым от долгого сна, даже веки опухли. И губы потрескались ещё больше. Да, вот что значит, внешность бывает обманчива. Внутренне-то я чувствую себя просто прекрасно, а снаружи такой тихий ужас. Как хорошо, что меня никто не видит сейчас, и я могу спокойно привести себя в порядок. Если прикинуть время, то до выхода из дома, дабы не опоздать в школу у меня есть целый час, а значит, я должна успеть снять отёчность с лица, и убрать эти мешки под глазами. Иначе я никуда не пойду, с таким-то лицом. А если Ник увидит, ужаснётся ведь!       Доставая маску для лица, и патчи под глаза, я завязала волосы резинкой, чтобы не мешали мне, а затем стала подготавливать свою кожу для процедур. На всё про всё у меня заняло 10 минут, как раз успела до того, как вода полностью наберётся в ванной. Снимая с себя одежду, очень аккуратно просовывая голову через воротник, чтобы не снять с лица маски, я пожалела, что первым делом не разделась. Неудобно. Ну, да ладно. Выключив воду, я вылила кедровое масло для ванной, и только потом залезла в воду, окунаясь по самые плечи. Теперь мне хорошо, так расслабляет.       Только вот я не ожидала, что из-за этого… или не из-за этого, а просто совпадение, я почувствовала резкую боль в голове, которая заставила меня моментально принять сидячее положение, и пропустить пальцы в волосы, хоть это мне ничем бы не помогло. Эта боль только усиливалась, а я могла лишь сдавленно стонать от боли, надеясь, что это скоро пройдёт, и больше никогда не будет меня беспокоить. Я, конечно, хоть и не понимаю, откуда эта резкая боль в моей голове, словно каждый капилляр лопается. Стискивая зубы до треска, я одной рукой ухватилась за бортик ванной, чтобы не упасть в воду, а второй удерживала себя на весу, облокачиваясь ладонью о керамическое дно. Боль была такой невыносимой, но я не хотела никого беспокоить, потому сдерживала рвущиеся крики, но получались стоны боли. Из-за какого-то яркого света, что резко ударил мне в глаза, я зажмурила их, надеясь хоть так спрятаться от них, но этот свет врезался мне под веки. Глаза так жгло, что хотелась избавиться от них, дабы хоть чуть-чуть облегчить себе боль. Эти странные яркие, до слепоты блики, словно имели какие-то рисунки. Один за другим они появлялись перед глазами, окружённые ярким светом, и мерцали, мерцали, и мерцали.       Через какое-то время меня попустило, и тяжело дыша, я облокотилась рукой о ванную, положив на неё голову. Меня сейчас мало волновало то, что маска с моего лица упала в воду, плавая на поверхности, да собственно как и силиконовые патчи, я была слишком напугана произошедшим. Не хочу, чтобы такое повторялось ещё раз. Я без понятия, что это вообще было, и почему я видела что-то похожее на иероглифы древнего Египта. Нет, мне просто показалось. Это наверное игры разума, или нечто похожее. Ну, когда человек думает о чём-то, что ему нравится в моменты боли… Боже, да не знаю, я что это такое было! Мне просто показалось?!       Я решила, что не стоит задерживаться в ванной слишком долго, учитывая то, что случилось, потому я закончила гораздо быстрее, чем планировала. Наспех вымыв тело, и голову, я вылезла из ванной, окутывая себя махровым полотенцем и подходя к зеркалу. Ну, отёчность то спала, однако синяки под глазами, немного покрасневшие глаза, и бледность кожи я уже никак не смогу убрать. Ладно, подправлю это макияжем, не такая уж и проблема. Высушив волосы феном, я наконец покинула ванну, и решила не вспоминать о том, что произошло с моей головой, и этот яркий свет… Не важно! Подумаю об этом, когда повториться. А сейчас мне нужно собираться в школу.       Дойдя до шкафа, я первым делом достала нижнее бельё, и положив его на кровать, стала выбирать, что надеть сегодня. Не очень-то я в настроении надевать платья, или тому подобное. Хочется что-то практичное, и тёплое. Рассматривая содержимое моего шкафа, первое я нашла тёплую кофту фабричной мелкой вязки молочного цвета, и решила уже отталкиваться от неё, выбирая остальное. Затем штаны плотной ткани, такого же цвета прямые в пол с высокой талией (А: конец главы). Вот, то, что нужно. Посмотрев на выбранную одежду, я всё же решила надеть ещё тёплые колготы, потому как штаны ведь не прилегают к телу, не хочу замёрзнуть. Да, и я только вчера слегла с температурой, потому рисковать не стану. Достав тёплые чёрные колготы из шкафа, которые были даже запакованными, и ни разу не надетыми, я полностью была готова одеваться.       На то, чтобы всё на себя надеть у меня ушло минуты две, не больше. Осмотрев себя в зеркало, я решила, что смотрится очень даже хорошо, только вот шарфа не хватает, но это мы легко исправим, надо только закончить с макияжем. Подходя к туалетному столику, я снова смотрела на своё бледное лицо, и только хмурилась из-за этого. Да уж, не очень-то я люблю делать макияж, но ничего не поделаешь, нужно вернуть своему лицу здоровый тон лица, даже если искусственно. Не хочу, чтобы смотрели на меня бледную, и обсуждали это. Что-что, а давать повод обсуждать мою внешность, я в жизни не стану. Я горжусь тем, как выгляжу, уверенна в своей красоте, и фигуре, и кому-то обсуждать это в плохом ключе не позволю.       Нанеся тон на лицо, я решила уже полностью закончить макияж, раз начала. Сначала белые тени, отдающие небольшим блёском на верхнее веко, затем немного тёмный теней на внешний уголок глаза, туда же немного красного цвета, чтобы придать контраста. А уже после можно рисовать чёрные стрелки, идеально подчёркивающие мои и так большие тёмно-серые глаза, и совсем тонкую линию во внутренние уголки глаз. И тушь для ресниц, что сделала мой взгляд ещё более выразительным. Идеальный не совсем яркий, но и не серый макияж глаз, что сделал мои и так красивые тёмно-серые глаза, словно небо в грозу, очень выразительными, и чарующими. Осталось только выбрать какой цвет помады нанести на губы. Рассматривая палитру матовых помад, я размышляла над тем, какой бы цвет подошёл моему практичному образу. Не хотелось бы что-то яркое, но и скучное тоже. Может какой-то оттенок розового. Думаю, лилово-розовый хорошо подойдёт, он как раз не яркий, а скорее тёмно-постельного цвета, но розоватый оттенок не делает цвет тусклым. Нанеся помаду на губы, я оглядела свой конечный результат макияжа, и осталась довольна тем, что получилось. Мой тон кожи больше не выглядел бледным, а цвет губ и макияж глаз хорошо гармонировал друг с другом. Осталось только причёска. Я решила, что две растянутые, неряшливые косы подойдут, потому быстро их заплела, зафиксировав всё лаком для волос.       Осталось только взять необходимые тетради для сегодняшних уроков, телефон положить в рюкзак, и взять с собой шарф. Ах, точно, совсем забыла про духи, сегодня мне не хотелось чего-то яркого, потому выбрала духи с лёгким ароматом. Теперь я полностью готова, и могу идти завтракать. Плюс моей матовой помады в том, что она довольно стойкая. Я долго такую искала, прям спасение для меня. Спускаясь на первый этаж, я решила сначала найти свои белые сапожки, что стояли в кладовой и ждали часа, когда я их обую. Найдя их среди кучи другой обуви, я заботливо протёрла их от пыли, и поставила у выхода, чтобы потом переобуться. А сейчас, идя в тапочках, я хотела позавтракать.       — Я смотрю, тебе уже гораздо лучше, да, малыш? — садясь рядом с братом, проговорил Рамзес, попивая кофе из кружки. Дэн уже накладывал мне яйца с салатом в тарелку, и наливал кофе с молоком. Он знает, что я люблю пить по утрам.       — Да, чувствую себя прекрасно, — немного с приподнятым настроением, отозвалась я, успешно игнорируя недавний приступ резкой головной боли. Я уже и забыла об этом, пока наводила красоту.       — Оно и видно, даже макияж сделала… Малыш, ты ведь обычно этим не занимаешься, — как бы невзначай проговорил Рамзес, словно этим говоря, что он подозревает причину моего полноценного макияжа. А ведь раньше, я бы так не подумала, решила бы, что просто его любопытство.       — Вдруг захотелось, — пожимая плечами, уклончиво проговорила я, приступая к завтраку, и не поднимая глаз на садящегося напротив меня Дэна. Нечего на меня так смотреть, знаете ведь, что не скажу этого.       — Ну, как знаешь, — принимая моё молчание, отозвался брат, продолжая пить кофе.       — Тия, если у тебя снова поднимется температура, не терпи, а сразу иди домой, и позвони кому-нибудь, мне или Рамзесу. Я не уверен, что ты за один день смогла выздороветь полностью, — с лёгкой обеспокоенностью говорил Дэн, попивая из чашки чай. Он уже был одет в свою повседневную одежду, наверное, на работу сегодня. А вот Рамзес был всё также в спальных штанах и футболке.       — В детстве ты часто болела, но никогда долго это не длилось. Внезапно начиналось, и также внезапно заканчивалось. Давно это было… — словно вспоминая что-то из детства, задумчиво сказал брат, смотря куда-то в пустоту.       — Точно ведь, Тия уже очень давно так не болела, я сильно перепугался, когда узнал, что ты с температурой свалилась, — говорил Дэн, при этом выглядя так, словно ему неприятно это вспоминать. Хотя, думаю и правда его это сильно взволновало.       — Так ты был первым, кто узнал о моём состоянии? Ты ведь вчера на работе был, -поинтересовалась я, поднимая глаза с тарелки. Но почему-то, что Дэн, что Рамзес недовольно скривились, будто не хотели говорить о том, что же вчера произошло, когда я вырубилась.       — Ну, да был… Вчера до меня дошли слухи, что ты кое-что вычудила, на глазах многих людей, и я был очень зол, услышав подробности… Потом мне позвонили со школы, и сказали, что ты пропустила первый урок. Я стал звонить тебе, но ты не поднимала трубку, потом меня отвлекла работа, — недовольно рассказывал он, с укором смотря на меня за инцидент в баре. Глупо было полагать, что он об этом не узнает. Блин, кажется, меня ждёт строгое наказание.       — А мне пришлось уехать по работе, потому никак вернуться домой я не мог. А отца просить было бессмысленно, его сейчас другое заботит, — Рамзес кажется даже зол на папу, что тот ведёт себя таким безумцем. А я вот волнуюсь за него, лучше бы дома остался, пока не пройдёт его приступ безумия. Надеюсь, он никому не навредит.       — Да, потому я не стал беспокоить тебя, — понимающе произнёс Дэниел, при этом любящими глазами, посмотрев на Рамзеса. Раньше бы я почувствовала боль, увидев такое, а сейчас просто лёгкая зависть, и всё. Я пока не могу в полной мере порадоваться за них, но думаю, скоро у меня получится. После недолгой паузы, брови Дэна съехались к переносице, показывая его недовольство, и он добавил, — я позвонил тебе снова уже ближе к 12 часам, но никак не ожидал, что ответит Клаус. Он сказал, что у тебя сильный жар, и я сразу же вернулся домой, купив некоторые лекарства. А Клаус оставался рядом с тобой до тех пор, пока ты не приняла всё необходимое… Этот отморозок даже помогал мне с твоим лечением, чего я никак от него не ожидал. Он даже сам давал тебе лекарство, которое ты не могла выпить сама, не позволяя мне и пальцем к тебе прикоснуться. Этот эгоистичный ублюдок, наверняка что-то задумал, иначе вряд ли бы стал помогать с твоим лечением. Даже взволнованное личико состроил.       — Я тоже так думаю, наверняка потом что-то требует взамен, — ненавистно проговорил Рамзес. Мне было всё равно, что эти два упрямца продолжали зло реагировать на Ника, и на их оскорбительные слова я никак не реагировала. Потому что меня больше волновал сам факт того, что он не оставил меня одну, а был рядом. Могу ли я думать, что он волновался за меня?       — Так он остался? — со счастливой улыбкой проговорила я, даже сама не замечая того насколько счастливой меня делает этот факт. Никогда бы не подумала, что он добровольно останется рядом со мной в такой момент. Я не считаю, что он не способен на такое, просто он не такой человек. Он скорее ушёл бы, не пожелав участвовать в такой проблеме. А может я не настолько хорошо его знала, и просто не разглядела в нём сокрытую заботу о других.       — Не радуйся так этому. Посмотрим, что он потребует взамен за свою помощь, может потом, ты, наконец, поймёшь, какой он лицемерный ублюдок, — презренно говорил Рамзес, что мало помогло мне избавиться от улыбки на лице. Теперь я действительно чувствую себя превосходно, и у меня даже появились силы для того, чтобы решить некоторые проблемы.       В спешке закончив завтрак, я также быстро переобулась в белые сапожки, надела шарф на шею, обмотав его один раз, а после решила, что лучше будет, если ещё надену синтепоновую куртку бледно-голубого цвета. Вот теперь я готова выходить на улицу после вчерашней простуды.       — Всё, я пошла, — немного повысив голос, предупредила я о своём уходе, и покинула дом, не забыв свой рюкзак, и ключи от машины.       Дойдя до своей машины, я села в неё, и заведя мотор, выехала на дорогу, ведущую к школе. С остатком времени до начала урока, я как раз должна буду успеть взять книги и придя в класс, подготовиться к уроку. Хоть я так и не сделала домашку, но пускай хоть спасибо скажут, что на уроки пришла… Слишком высокомерно прозвучало от той, кого гоняют в школу, и проверяют все мои посещения. В мыслях то могу так думать, да? Но надо признать я всё же немного перестаралась с утеплённостью на сегодня, на улице не настолько холодно. Ну, да ладно, лучше так, чем дрожать от холода. Хотя, я всё же не люблю потеть.       Выходя из машины я вдруг ощутила лёгкую неловкость оттого, что была одета теплее, чем другие подростки, но я быстро отогнала от себя эти ненужные эмоции, и поставив машину на сигнализацию, уверенной походкой направилась к школе.       — Тия, постой, — оборачиваясь на звук, у меня за спиной, я смотрела, как Ребекка быстрым шагом шла в мою сторону. Замедляя шаг, я дождалась, пока она поравняется со мной, и только потом, мы уже вместе пошли в школу.       — Привет, — отозвалась я, положив руки в карманы штанов.       — Привет. Слушай, а почему тебя вчера не было? Я спрашивала у Ника, но он отмалчивался, как обычно, — недовольная молчанием своего старшего брата, говорила Ребекка, а я же даже бровью не повела. Я тоже не особо хочу говорить о том, что заболела по собственной глупости.       — Проспала, а потом решила никуда не идти, — пожимая плечами, сказала я. Когда мы вошли в школу, я буквально тут же налетела на кого-то перед собой.       — Прости, — услышала я, знакомый голос над своей головой. Какого чёрта он стоит прямо перед входом.       — Может, не будешь стоять у прохода? — потирая ушибленный нос, я недовольно смотрела на Тайлера, который только после моих слов, обернулся в мою сторону. Он даже не посмотрел, кто в него влетел.       — Вот именно. Загородили тут дорогу. Стоять, что ли негде? — возмущённо говорила Ребекка, смотря на Тайлера, который при виде блондинки аж в лице изменился. И когда Ребекка успела ему так насолить, что он был готов её глазами сжечь, будь у него такая способность.       — Да какая тебе разница… — начинал было он, но его остановила рука, ложащаяся ему на плечо.       — Не надо, Тайлер. Не устраивай сцену на глазах стольких людей, — примирительно говорил Джереми, стоящий рядом с брюнетом. Переведя на него взгляд, я никак не реагировала, как и он сам, лишь мазнув меня взглядом. Даже здороваться не хочет? Хотя, может оно и к лучшему, ведь сейчас рядом с ним его девушка.       — Пойдёмте отсюда, — без особой охоты, проговорила Бонни, при этом смотря на меня с Ребеккой как на мусор какой-то под её ногами. Меня-то это никак не задело, но вот Ребекку вывело из себя.       — Да, как ты смеешь так на меня смотреть?! Глаза что ли лишнее себе нашла? — её гневу просто не было предела, я удивленно смотрела на то, как слабая девушка, угрожает другой девушке, окружённой двумя плечистыми парнями. Но Ребекка не выглядела напуганной, даже самую малость, она была крайне уверена в себе и в своих силах. И это очень странно.       — Ребекка не опускайся… — я собиралась взять мою, насильно ставшую подругу за руку, чтобы увести отсюда подальше, как стоило мне прикоснуться к ней, по телу прошла крупная холодная дрожь, и внутри всё словно сжалось от холода. Удивлённо вскинув на неё глаза, я лишь на пару секунд была в замешательстве.       — Тия, ты чего? — непонимающе смотря на меня, спросила Ребекка выглядя при этом так, будто секунду назад она не была готова ринуться в драку с неравными противниками.       — Нет, ничего. Пойдём уже, скоро урок начнётся, — вернув руку в карман, протараторила я, быстро проходя мимо Джереми, Тайлера, и Бонни, которая с подозрением смотрела на меня.       — Ну, ладно, — следом за мной пошла и Ребекка, говоря тем троим, что им повезло сегодня.       Дойдя до своего шкафчика, я ввела код, и открыв его, уверенно достала нужные мне книги, и также быстро закрыла его, направляясь в класс. До сих пор ощущаю, будто что-то холодное и мерзкое окутало моё сердце. Это так пугает, не понимаю, что вообще произошло. Раньше такого не было, когда я прикасалась к Ребекке. Может это как-то связано с утренней резкой головной болью? Слыша за моей спиной возмущённые оклики Ребекки, чтобы я так не бежала, и подождала её, я также резко, как и сорвалась с места, остановилась. Моё сердце было готово выпрыгнуть из груди, от всего этого непонимания, и закрадывающегося страха. Я не понимала, что со мной происходит, и более того, я боялась, что это может быть как-то связано с теми бреднями, что мне рассказывал отец о моих настоящих родителях, и о том, кто я такая.       — Тия, да, что с тобой? Ты странно себя ведёшь, — становясь напротив меня, Ребекка непонимающе, но с настороженностью смотрела на меня, а я же подняв на неё глаза. Подумала, что есть только один способ проверить, что я действительно начинаю сходить с ума.       — Ребекка, я возьму тебя за руку, — проговорила я, лишь на мгновение дрогнувшей рукой, коснулась её пальцев.       — Хорошо, но это очень странно, — немного протянув руку ко мне, она абсолютно не понимала моего поведения, да, как и я, в общем-то.       Мне было всё равно, что уже начались шептаться, будто я уже добралась до девушки, потому что у меня были дела поважнее. Снова коснувшись пальцев Ребекки своими, я ощутила слабое покалывание в кончиках пальцев, и, протянув руку дальше к её ладони, это ощущение прошло. Больше не было холода, как бы я не касалась её руки, даже скрещивала наши пальцы, но больше не было того мерзкого, холодного чувства, которое словно жаждало обхватить меня своими слизкими щупальцами и сдавить мёртвой хваткой.       — Тия, ты в порядке? — настороженно смотря на меня, спросила Ребекка, заставляя этим отвлечься от внимательного исследования её руки своими пальцами.       — Да, просто… Я не знаю, странное чувство было. Наверное, показалось. Прости, что повела себя странно, — натягивая на лицо улыбку, я отпустила её руку, и направилась к классу, добавив, — пойдём, а то на урок опоздаем.       — Ну, ладно, — неохотно согласилась она, идя следом за мной.       Это ничего не значит. Просто какая-то странность, лишь ещё одна к списку моих и так уже существующих странностей. Не более. Мне не нужно переживать об этом, просто потому, что это ни к чему не приведёт. Лишь головная боль, никаких ответов от этого мне не получить. Потому нет смысла вообще думать о том, чего больше нет. Войдя в класс, я тут же направилась на своё место, ловя на себе взгляд Томаса, который только недовольно хмурился, а после сделал вид, что меня даже не заметил, наклоняясь к своей новой девушке, и что-то шепча той на ухо. Дженнифер — красивая девушка, с прекрасными каштановыми волосами, и карими глазами, с ослепительной улыбкой, красивой фигурой, да и сама она не такая уж и глупая. Хорошая девушка, для такого как Томас. Не зря же я его выбрала из такого количества мужчин. Да и они смотрятся вместе вполне даже очень симпатично.       — Слушай, и тебя это не бесит? Вы ведь с этим… как его там? Томас, вроде? Вы ведь недавно расстались, а он уже с другой воркует, — немного раздражённо говорила Ребекка, садясь за парту рядом со мной. Я же, посмотрев на эту парочку более пристально, абсолютно ничего не почувствовала, даже после насмешливой ухмылки Томаса. Единственное, что возникло у меня в голове, так это желание перед ним извинится, всё же я поступила с ним довольно подло.       — С чего бы? Я начала отношения с Ником ещё раньше. Да, и меня вообще не должно волновать, чем и с кем занимается мой бывший партнёр, — пожимая плечами, равнодушно говорила я, действительно так считая. Мне так даже проще, ведь это значит, что его чувства ко мне были именно такими, какими я их считала. Но проблема в том, что обычно, когда я рвала со своими партнёрами, они забывали обо мне довольно быстро, Томас проявлял ко мне интерес подольше. Хотя, это всё равно ничегошеньки не меняет.       — Ну, так-то, оно да, но всё же… Они кажутся счастливыми, и это должно тебя раздражать, ну хоть самую малость, — упрямилась она, а я же, облокотившись локтём о парту, положила голову на руку, апатично наблюдая за воркованием моего бывшего партнёра. Да, и ещё в глаза бросился Адам сидящий за мной, и не сводящий с меня взгляда. Он, что подслушивает? Впрочем, Ребекка так громко говорит, что нас, наверное, весь класс слышит.       — Нисколько. Томас волен делать всё, что захочет, я более не имею к нему никакого отношения, — категорично заявила я, хотя меня эта тема вообще не интересует. Я не люблю обсуждать личную жизнь других, у меня не очень хороший опыт в таких вещах.       — Ты права, конечно… Но… — Ребекка так и не нашло, чем мне возразить, а я была только довольна тем что мы закрыли эту тему.       Больше мы не поднимали никакой темы для разговора, да и времени на это у нас не было, урок почти начался, а я бы хотела снять куртку, чтобы не вспотеть во время урока. Потому снимая её с себя, я обернулась назад, чтобы повесить её на спинку стула, и наткнулась на слишком пристальный взгляд Адама, который даже немного наклонился вперёд. Мне показалось или он вдыхал запах моих духов? Что-то меня начинает настораживать его поведение.       — Тия, ты хорошо пахнешь, — проговорил он, отчего я даже сглотнула. Странно, обычно он казался неуверенным в себе занудой. Откуда этот настойчивый интерес к моей персоне?       — Спасибо, — настороженно буркнула я, чувствуя себя некомфортно. Раньше такого не было. Я просто игнорировала любые его поползновения в мою сторону, а сейчас, будто впервые заметила его ко мне недюжинный интерес.       Отворачиваясь в сторону пришедшего учителя, я всей душой захотела пересесть куда-нибудь в другое место, чтобы не чувствовать на себе этот пристальный взгляд. Думаю, мне стоит с ним поговорить об этом, чуть позже. Не хочу, чтобы он неправильно понял моё молчание, а то ещё решит, что раз ничего не говорю, то и не против. Но я ещё как против! Я не готова к тому, чтобы меня контролировали на каждом шагу, я не хочу, чтобы мне наяривали каждые полчаса и интересовались где я и с кем. У него уже какой-то нездоровый интерес ко мне, и меня серьёзно начинает это беспокоить. Когда я думала об этом больше, чем о словах учителя, то я чуть было не подпрыгнула на месте, когда кто-то легко тыкнул пальцем мне в бок. Обернувшись в сторону Ребекки, что невозмутимо делала вид, что слушает учителя, я надеялась, что это была она. Однако она, заметив мой взгляд, недоуменно на меня посмотрела, и почти в эту же секунду меня снова кто-то тыкнул пальцем в бок. Обернувшись назад, я настороженно смотрела на Адама, который немного наклонившись ближе, смотрел на меня с протянутой в мою сторону рукой.       — Тия, ты подумала о нашем разговоре? — тихо прошептал он, при это не выглядя ни капли не смущённым, или взволнованным, словно это и не Адам, которого я знала раньше. Точнее он всё тот же, но что-то в нём поменялось.       — Я ещё тогда сказала, что думаю о твоём предложении, — тихо ответила я, возвращаясь к учителю, что пытался донести до нас какую-то тему урока.       Больше Адам меня не отвлекал, но я заметила настороженный взгляд Ребекки, которым она поглядывала на парня за моей спиной. Интересно, она расскажет об этом Нику? Или смолчит? Не то чтобы я хотела, чтобы у Адама были проблемы, и я не говорю, что у него они вообще будут, если Ник узнает об этом… просто… Как бы Ник отреагировал, узнай он о том, что есть парень проявляющий ко мне настойчивый интерес? Он бы разозлился? Или ему было бы всё равно? Чтобы произошло?       Вот так и прошёл урок, я не слушала учителя, представляя различные ситуации где Ник, либо меня в гневе ревнует к какому-то парню, либо равнодушно говорит, что ему всё рано и со мной могут делать, всё что хотят. Я смогла как-то отвлечься от этих мыслей только после звонка с урока.       — Тия, ну хватит уже в облаках витать, пойдём на следующий урок, — потрепав меня за плечо, недовольно говорила Ребекка, и я, кивнув, быстро собрала свои вещи, идя следом за ней из класса.       — Боже, и о чём так можно задуматься, что до тебя не дозовёшься? — идя рядом со мной, Ребекка выглядела крайне заинтересованной, хоть и звучала недовольной за мою рассеянность.       — Тия! — и снова голос Адама прозвучал за моей спиной, более того, он даже осмелился взять меня за плечо и развернуть в свою сторону, отчего я, не ожидающая этого, чуть было не упала на пол.       — Осторожно! — придерживая меня за плечи, чуть взволнованно говорил Адам, пока я пыталась понять, как так вышло, что он меня обнимает. За эти пару секунд, что я шокировано не двигала, просто потому, что не ожидала от себя потерять равновесие из-за такого. Обычно я куда более стойко стою на ногах, долгие годы практики хождения домой в пьяном угаре, а тут на тебе, не устояла. Наверное, я ещё не восстановилась до конца, как думала.       — Ты в порядке? — услышав голос Адама прямо около своего уха, у меня по спине пробежались мурашки, и я поспешно отошла от него на пару шагов назад.       — Кто так вообще дёргает людей? Ты думай, что делаешь?! — возмущалась Ребекка, становясь чуть впереди меня, словно загораживая от Адама.       — А ты вообще не лезь, я не с тобой разговариваю?! — грубо, даже немного озлобленно проговорил он, ещё больше удивляя меня своим поведением. Но не только меня, Ребекка тоже не ожидала от него такого. А после этого приступа несдержанности, он глубоко вдохнул, и добавил, — Тия, ты забыла куртку, — протягивая мне мою куртку, с ласковой улыбкой, сказал он.       — Спасибо, — немного дрогнувшим голосом ответила я, принимая свою верхнюю одежду из его рук. Однако он немного отодвинул свою руку подальше от меня, словно играючи.       — В благодарность за помощь, я бы хотел, чтобы ты сходила со мной куда-нибудь. Куда захочешь, — лишь на мгновение мне показалось, что это говорил Ник. Его манера речи, и тон немного самоуверенный, чуть высокомерный. Но моргнув пару раз этот мираж прошёл.       — Дай сюда! — выхватывая у него из рук мою куртку, зло отозвалась Ребекка, и бесстрашно встретившись с озлобленным взглядом Адама, она взяла меня за руку, и повела прочь, подальше от этого незнакомого мне парня.       — Что это было такое? — вырвалось у меня, после того, как мы обе зашли в туалет для девочек. Ребекка же прислонившись к раковине, озадачено хмурилась, скрестив руки на груди.       — Не знаю, но на мгновение мне показалось, что он похож на Ника, — неохотно отозвалась она, и я подняла на неё взгляд, но так ничего и не сказала.       Подумала, что это необязательно. Но странно, что нам обоим так показалось. Посмотрев на себя в зеркало, я смотрела на всё тот же идеальный макияж, который ни капли не испортился, и даже рада была, что сделала его. И вовсе не потому, что я утром была бледной, с синяками под глазами. Слишком много странного за сегодня, не удивлюсь, если из-за этого тон моего лица всё также останется бледным. Глубоко вдохнув, и выдохнув воздух из лёгких, я натянула на лицо улыбку, и решила для себя, что даже так не потеряю решимости, что появилась во мне стараниями стольких людей. Я решу сложившуюся проблему с Еленой, Бонни и Кэролайн, и по возможности хотела бы поговорить с малышом Джером. Я должна это сделать, чтобы встать на путь, ведущий в моё светлое и незапятнанное будущее.       — Ребекка пойдём, а то мы опоздаем на следующий урок, — беря из её рук свою куртку, спокойно говорила я, направляясь к выходу из женского туалета. Это место мне напомнило нашу с Ником первую встречу. Приятную встречу, потому я ещё более убедилась в том, что должна сделать то, что собираюсь.       — Да иду я, иду, — неохотно пробормотала она, идя следом за мной.       Следующие уроки прошли в более менее нормальной обстановке. Адам хоть и продолжал вести себя странно, но благодаря Ребекке, которая согласилась поменяться со мной местами, я больше не чувствовала себя загнанной в угол. Это Адаму не повезло, потому как Ребекка вечно возмущалась по разному поводу, вроде такой банальной вещи, как громкое дыхание Адама, вечно прося учителей пересадить его куда-нибудь подальше. Меня подобное только забавляло, хоть я и старалась не выпускать из себя эти смешки. Некоторым поначалу тоже казалось это забавным, но потом они стали возмущаться, почему Ребекка пристаёт к Адаму, в основном это говорили Елена или Кэролайн. И мне было всё равно, что они обсуждали между собой, будто я каким-то мерзким образом заставила Ребекку унижать Адама. Но когда Ребекка начинала возмущаться и по этому поводу, я её останавливала, говоря, что это лишнее. Они верят в то, во что хотят верить. Сомневаюсь, что наши попытки им объяснить, что Адам меня пугает своим поведением, до них вообще дойдут. Ведь они, как и я раньше, считают Адама тихим занудой, который и мухи не обидит. Я тоже так думала, до сего дня. Слишком уж плотоядный у него взгляд, я уж точно, такое чувство ни с чем не спутаю.       И вот закончился последний урок, Ребекка собирала вещи, говоря о том, что хотела бы пойти со мной куда-то прогуляться, и по возможности подцепить какого-то красавчика. Я тоже собирала свои вещи, но моя голова была забита мыслями о том, как бы попросить девочек о личной беседе. Хочу просто закончить с этим, раз и навсегда. Если не могу изменить уже ходящие обо мне слухи, то хотя бы предотвращу появление новых. А о старых со временем забудут, как сказал Рамзес.       — Прости Ребекка, я сегодня хотела сделать кое-что очень важное, поэтому давай в другой раз? — останавливаясь в коридоре, проговорила я, завидев, как из другого кабинета выходит Джереми.       — А? Ну, ладно, тогда в другой раз, — прерывая свой монолог, немного расстроено говорила она.       — Прости, в другой раз обязательно, — проговорила я, направляясь в сторону Джереми, который кого-то ждал около шкафчиков. Ребекка больше ничего не сказала, смотря мне в след, а я же решила потом перед ней как следует извиниться, угостив каким-нибудь фирменным коктейлем Дэна. Как не крути, а она насильно сделала себя моей подругой, не оставив мне выбора.       Идя к Джереми, я с каждым шагом, всё больше теряла уверенность в своём решении, но я должна. Не хочется использовать его как предлог поговорить с девочками, но иначе они мне не только не поверят, но и слушать не станут. Да и к тому же, я ведь хотела узнать всё ли у малыша Джера хорошо? Правда учитывая, как он набрал массу, и в росте вымахал, думаю у него всё замечательно. Да и к тому же, я и раньше замечала, но сейчас, когда его жизнь полностью наладилась, он избавился от дурных привычек, взялся за ум, мне больше не хочется его опекать. Он вырос, что не может не радовать.       — Привет, Джер, — действительно счастливо проговорила я, при этом ласково ему улыбаясь. Боже, вблизи он ещё больше. Но он не ожидал, что я действительно с ним заговорю после того, что между нами произошло.       — Да, привет, Тия, — с сильной неловкостью отозвался он, виновато отводя взгляд в сторону. Прости, Джер, что заставляю тебя чувствовать себя виноватым, но и для тебя тоже будет лучше, если мы поговорим.       — У тебя всё хорошо? — продолжая рассматривать его повзрослевшее лицо, я не могла нарадоваться тому, как он сейчас выглядит. Чувствую себя словно мамочка, вырастившая своего сына.       — Да, всё хорошо, — он всё ещё чувствует себя виноватым передо мной. Но, на самом деле, ему не за что себя таковым чувствовать, я то его никоем образом не винила ни в чём.       — Как с учёбой дела? — мой ласковый голос, даже мне кажется непривычным. Но как вспомню каким потерянным Джер выглядел раньше, не могу не испытывать желания укрыть его от всего, уберечь от трудностей, и забрать всю его боль себе.       — Хорошо, — теребя ремень своего рюкзака, он будто хотел сбежать отсюда, куда подальше, но тем не менее продолжал стоять около шкафчиков.       — А дома как? Ты с Еленой больше не ссоришься? Вы смогли поладить?       — Да, тоже всё хорошо.       — Свою девушку не обижаешь? — с лёгкой подколкой, не меняя тона, спросила я. Он же даже покраснел от моего вопроса, и возмущённо на меня посмотрел, словно собирался сказать, что никогда бы такого не сделал. Но остановил себя, хотя, я была бы не против, снова посмотреть на того вспыльчивого, несдержанного подростка, который всегда норовил прогнать меня.       — Нет, конечно, нет. Я бы никогда такого не сделал, — его сдержанный ответ, вызвал во мне лёгкий добрый смех. И правда, он изменился в лучшую сторону.       — Да, я знаю. Просто захотелось подшутить над тобой, и посмотреть на твою реакцию. На самом деле, я очень рада, что у тебя всё хорошо, малыш Джер, — со счастливой улыбкой, говорила я, в конце сделав свой голос немного насмешливым. Раньше я всегда его так называла, а он всегда злился, что было так забавно.       — Я уже не малыш, — недовольно буркнул он, упрямо посмотрев на меня.       — Да, теперь ты похож на мужчину, — протянув руку, я потрепала его короткие волосы, что еле у меня получилось, учитывая его нынешний рост. Эх, а раньше я легко могла это сделать, даже немного печально.       — Тия, слушай, я уже давно хотел сказать… — на этом он не смог проговорить дальнейшую фразу. Может потому, что слова застряли в его горле, а может потому, что просто не нашёл, что сказать.       Я же только убрала руку с его головы, ожидая, когда он наберётся смелости, и скажет то, что хотел. Правда, у меня есть некоторые подозрения, что именно он хочет сказать. Но даже если я скажу ему, что в случившемся нет его вины, он всё равно не примет этого так просто, потому лучше дать ему высказаться. И не важно, сколько времени мне придётся прождать. Однако прошло уже минут пять, а он всё также молчит. Эту тишину между нами, которую время от времени разрушали голоса проходящих мимо подростков, или звуки шагов, или скрип отодвигающихся стульев, звон телефонов, и куча других звуком, на этот раз оборвал голос его старшей сестры.       — Джереми, что она тут делает? — спешными шагами подходя к нам, спросила Елена при этом, выглядя крайне раздражённой тем, что я стою рядом с её братом. Я знаю, что она ненавидит меня потому, что думает, будто я соблазнила её младшего брата и подсадила на наркоту, а ещё сблизила его с Викки, которая плохо на него влияла. Короче она винит меня во всех его проблемах прошлого. Я знаю это, она сама сказала мне так. Но я ничего не сказала в свою защиту, потому как тогда бы малышу Джеру пришлось бы разгребать уже более серьёзные проблемы, нежели влияние со стороны испорченной меня.       — Я лишь поздоровалась с ним, и спросила, всё ли у него хорошо, — отозвалась я, не желая, чтобы это недопонимание приобрела какое-то иное значение.       — У него всё замечательно, поэтому могла бы ты больше не портить его жизнь своим присутствием. Или тебе мало было того, что ты наделала? Джер не твоя игрушка, которой ты можешь играть, когда захочешь?! — её гневу просто не было придела, но я даже в лице не изменилась, потому как эта ложь нисколько меня не трогала. Я столько раз это от неё слышала, что уже сбилась со счёта.       — Джереми ты ведь говорил, что больше не будешь с ней общаться. Тогда почему? — голос Бонни звучал расстроенным. Кажется, назревает серьёзное недопонимание. Впрочем, не будь в это втянут малыш Джер, я бы смолчала, но чтобы такое придумать, чтобы избежать всех этих разборок. Что же я должна сказать?       — Всё не так! Вы всё не так поняли?! — повышая голос, вдруг прикрикнул малыш Джер, вызывая во мне удивление. Так он собирается им всё рассказать?       — И что мы не так поняли? Всё и так было ясно с самого начала, — вставила свои пять копеек, до этого молчавшая Кэролайн. Вот именно из-за таких слов, и рождаются недопонимания, а нежелание выслушать лишь усугубляет ситуацию.       — Тия на самом деле, никогда… — его смелости было достаточно, чтобы договорить до конца эту заветную фразу, которую я мечтала услышать много-много раз. Однако я остановила его, перебив:       — Достаточно, Джер! — чётко, громко и непреклонно сказала я, встречаясь с неуверенным взглядом малыша Джера. Перебрасывая куртку на другую руку, я добавила, — это не то место для таких откровенных разговоров. Слишком много лишних ушей, давай лучше на этом остановимся, и переместимся в более подходящее место.       — Тогда у нас дома. Там и поговорим, — согласился он, и я больше не стала оставаться там, направляясь к выходу из школы.       На самом деле, я не была такой уверенной в себе, как только что могло показаться. Мне страшно вести этот разговор. Я не знаю, что от него ожидать, и меня пугает то, что даже расскажи я им всё, они не поймут. Пугает мысль, что после моего откровения, они продолжал призирать меня с новой силой. По правде говоря, я такая трусиха. Даже разговор с Джером, после того, как он просто перестал со мной общаться, оттягивала так долго. Я не могла найти в себе силы подойти к нему, и заговорить с ним. Он казался мне таким сильным, и смелым, раз смог изменить свою жизнь. На его фоне я считала себя жалким отбросом, не достойным разговора с тем, кто смог вырваться. А теперь, я набралась смелости, я решилась изменить свою жизнь, избавилась от чувств, что сковывали меня, но я боюсь того, что будет дальше. Эта жизнь мне понятна, и даже привычна, а менять её так страшно. Так пугает эта неизвестность. Но я не могу упустить такой шанс изменить свою жизнь, не могу снова вернуться к тому, что было. Ник бы никогда не сдался просто так! И я не стану!       Садясь в свою машину, я завела мотор, и выехала на главную улицу по которой могу доехать до дома Гилбертов. Я видела, какими недовольными выглядели девочки, и как их пытался уговорить Джереми, но я никак не могла ему в этом помочь. Они только больше сопротивляться начнут, если я попытаюсь влезть. Потому я решила оставить это на малыша Джера. Моё сердце так колотилось от предстоящего разговора, что я просто не могла нормально мыслить, сжимая кожаный руль до белизны костяшек. Если бы не макияж, я бы наверное расплакалась от такого волнения. Я вообще очень не люблю рассказывать о себе, потому что в последний раз когда я с кем-то поделилась своей болью, всё закончилось для меня плохо. Этим «кем-то» был Саймон, отвратный человек, с гомофобией на лицо. Его слова, и его жестокость в мой адрес, дали мне чётко понять, что для меня же будет лучше, если я буду держать рот на замке, а не искать в ком-то поддержки. Детские травмы, знаете ли, так легко не забываются.       Хотя Ник ведь тоже был тем, кому я рассказала о себе, даже гораздо больше чем Саймону. Он не только не осудил, но, по-моему, ему было всё равно. Он никак не отреагировал, словно я рассказала ему не о своих проблемах, а прочитала прогноз погоды на неделю вперёд. Но он не в счёт, Ник вообще много чем отличается от других. Он просто не от мира сего. Глупо сравнивать его с другими. Иногда мне кажется, что я просто выдумала его, и на самом деле, такого доброго, заботливого, внимательного и понятливого Ника не существует. Я лишь хочу верить, что он есть. Но разве это важно, если моя фантазия помогает мне справиться с навалившимися на меня проблемами. Вот и я думаю, что не особо. Если уж такой Ник и является моей больной фантазией, то это вполне можно посчитать как крик о помощи моего подсознания. Ну, или как-то так. Я даже немного успокоилась думая об этом.       Подъехав к дому Гилбертов, я припарковала машину около тротуара, выключая мотор, и выходя из авто. Дойдя до дома, я поднялась на веранду, осматривая садовые качели, которые всё также стояли здесь. Всё те же горшки с цветами, всё тот же соломенный столик, с креслами рядом. Ничего не изменилось с тех пор, как я была здесь в последний раз. Кажется, это было года три назад, может чуть меньше. Я даже на похороны их родителей не приходила, справляясь с чувством вины по-своему. Умом я понимаю, что не смогла бы спасти всех в той аварии, но вот сердце кричит от боли. С тех пор прошло уже больше полутора года. Так много времени прошло… и столько всего случилось за это время. Столько воспоминаний накатило, стоило мне зайти на веранду, какие-то радостные и тёплые воспоминания из прошлого, а какие-то не очень. Я не то, чтобы так уж часто сюда приходила в детстве, но есть что вспомнить. Всё же мы с Еленой были подругами детства.       — Столько воды утекло с того времени, — проведя рукой по качелям, на которых я любила кататься раньше, грустно проговорила я.       Помню, был случай, когда мы собрались вчетвером, я, Елена, Бонни и Кэролайн, и шли домой к Елене на ночевку. Тогда мы даже поссорились из-за того, кто будет качаться на качелях, а кто нет. Всё же сюда могли поместиться только трое. Но миссис Гилберт нашла выход, она посадила меня, Елену и Бонни, на качели, а Кэролайн положила нам на ноги. Сказала, что так никто не будет обделён. Это было возможно, когда мы были детьми, а потом это уже стало слишком тяжело. Помню, потом мы стали ругаться между собой, чья очередь лежать на коленях других. Тут уж миссис Гилберт просто разводила руками. А я провела здесь много времени, даже грустно, что я так легко забыла о том, какой счастливой и беззаботной была моя дружба с девочками. Действительно, много воды утекло.       — Тия, в дом заходить будешь? — слыша голос Джера за моей спиной, я убрала руку с качель, и повернулась в его сторону. Кроме него никого на веранде не было, но я слышала недовольные разговоры девочек исходящих из дома.       — Да, уже иду, — направляясь ко входу, отозвалась я, откидывая в сторону нахлынувшие на меня добрые воспоминания.       Войдя в дом, я смотрела на лестницу, которая была первой, что бросается в глаза, когда входишь в дом. Как-то в детстве, на ней мы вчетвером сидели, и ждали, пока мистер Гилберт вернётся с работы и принесёт нам пиццу. Пройдя в гостиную, в которой мы часто играли и смотрели мультики, я грустно улыбнулась. Переведя взгляд на кухню, на которой мы вчетвером готовили шоколад ко Дню Святого Валентина, тогда мы всю кухню измазали шоколадом, потому что когда взбивали его в блендере, не накрыли крышкой. Миссис Гилберт тогда рвала и метала, сказала, что никто не покинет кухню, пока мы всё не уберём. Шоколад мы тогда весь испортили, но ничего, никто не расстроился, потому что мы пошли ко мне, и я попросила Дэна помочь нам с этим. Правда он сказал, что если мы хотим сделать приятно кому-то, то лучше сделать это самим, а он только проконтролирует, чтобы никто не поранился. Столько воспоминаний, что даже странно, почему я не вспоминала об этом раньше. Я даже и не думала, что у меня окажется столько счастливых моментов из прошлого связанных с моими бывшими подругами. Когда же всё это прекратилось? Тогда ли, когда я изменила свой образ жизни? Или ещё до этого? Кажется мы ещё оставались подругами, когда я начала отношения с Саймоном, и когда начала пить с ним, мы тоже оставались подругами. Они даже пытались выяснить, почему я так изменилась, а я отказалась им что-то объяснять, ведомая гордостью и желанием взрослой жизни. Подумала, наверное, что они слишком юны, чтобы понять какого мне. Ну и глупость!       — Неужели я сама виновата в том, что мы перестали дружить? — я не заметила, как произнесла это вслух, поняла только тогда, когда услышала насмешливый смешок, со стороны Кэролайн.       — А ты только сейчас это поняла? — саркастично спросила она, и я перевела на неё взгляд.       — Я никогда не думала об этом, — честно призналась я. Но если вспомнить, то они пытались всё выяснить у меня, а я не стала им что-то объяснять. Говорила, что они не смогут меня понять, даже если расскажу. Боже, ну и глупость же я несла. И откуда во мне тогда было столько высокомерия?       — Это уже не имеет значения. Слишком поздно нам что-то объяснять. Мы всё равно не станем верить ни единому твоему слову, наверняка солжёшь, — неприступно говорила Кэролайн, заставляя меня задуматься над тем, откуда в ней ненависть ко мне. Я понимаю, почему Елена меня ненавидит, но что я такого сделала Кэролайн? Бонни вот не испытывает ко мне ненависти. Призрение — да. Жалость — возможно. Отвращение — ещё какое!       — Кэролайн права. Слишком поздно, Тия. Ты слишком много всего сделала, чтобы мы после твоих откровений, просто взяли и простили тебя, — Елена выглядела не совсем уверенной в своих словах. Может Джереми уже что-то сказал им, по дороге сюда? А вот Бонни молчала, сидя рядом с малышом Джером, и держа его за руку.       — А что я такого вам сделала, что вы не можете мне этого простить? — спросила я, не понимая, о чём она вообще говорила. Насколько я помню, я никогда их не оскорбляла, никогда не распускала о них плохие слухи, никогда не осуждала их за их поступки, и никогда не делала вид, будто их не существует. Если так посмотреть, это они должны извиняться передо мной, а не я перед ними.       — Ты ещё спрашиваешь? Тия, может мне напомнить, как ты себя вела? — высокомерие Кэролайн мне всё также было непонятно. Вообще не понимаю, о чём она говорит.       — Да, если можно. Скажите прямо, что я сделала конкретно вам, за что должна просить прощение? — напрямую спросила я, положив руки в карманы, для того чтобы они не видели как я от нарастающего напряжения сжала руки в кулаки. Хоть я и выгляжу невозмутимо, но моё сердце готово выпрыгнуть в любой момент от волнения и страха. Может, я всё же что-то сделала им?       — Ну, ладно, сама попросила об этом. Потом не жалуйся Клаусу, что мы довели тебя до слёз, — её слова, сказанные всё также слишком высокомерно, вызвали во мне удивление. А при чём здесь Ник? И почему я должна ему жаловаться на кого-то?       — Хорошо, не буду, — ответила я, чтобы заполнить эту пустоту.       — Во-первых, ты шлюха, спишь со всеми подряд, тебе любой сойдёт, лишь бы мужик был, наверное, столько заболеваний насобирала, и уже не один аборт сделала. Во-вторых, ты наркоманка и алкоголичка, с такими водиться не желаю. В-третьих, ты вообще тронулась головой в своей озабоченности. И в-четвёртых стала общаться с отбросами общества, самой став таковой, — она загибала пальцы, перечисляя всё, что пока вспомнила. Я выслушала её спокойно, не услышав ничего нового о себе. Но меня удивило то, что Джер сведя брови к переносице, даже как-то зло посмотрел на Кэролайн.       — Ясно. Елена? — переведя взгляд на брюнетку, я чувствовала себя словно на суде, перед присяжными. Стою тут перед ними, пока они, сидя на диване, высказывают мне всё, что думают обо мне.       — Ты совратила моего брата, втянула его в плохую компанию, подсадила на наркотики, из-за тебя он влезал в драки и разные разбои. Я уже молчу о том, что ты сблизила его с Викки, которая плохо на него влияла. А ещё я призираю тебя за твой образ жизни, и считаю такой, как сказала Кэролайн, — ненавистно смотря на меня, Елена даже не заметила, как её младший брат до скрипа сжал подлокотник дивана.       — Понятно. Бонни? — переведя взгляд на мулатку, я думала, что она ничего нового мне не скажет.       — Я согласна с девочками, и тоже призираю тебя. Ты просто омерзительно поступаешь. Но самое ужасное то, что мы были подругами, — её грусть меня не задела. А вот слова заставили сердце пропустить удар. То есть она даже жалеет, что мы вообще дружили когда-то?       — Я вас выслушала. Но не могу понять кое-чего. Какое отношение моё поведение имеет к вам? Вы так и не сказали, за что я должна извиняться перед вами? — я всеми силами старалась держать свой голос ровным, и не позволить ему дрожать. Нет, я бы ни за что не заплакала перед ними, но голос-то всё равно жаждет сорваться.       — И это, по-твоему, нормально? Одно лишь то, что мы дружили с тобой, уже достаточная причина, падать к нам в ноги, и молить о прощении, — слишком нахально, без тени сомнения говорила Кэролайн, вызывая во мне стойкое желание навернуть её чем-то. То есть с её слов, я должна поступать так? Нет, дорогая, больше я не стану молчать об этом.       — Кэролайн, если уж на то пошло… — через сжатые зубы, собиралась сказать я, как тут же меня оборвали.       — Да, что вы все вообще несёте?! У вас совсем уже совести не осталось?! Она ведь была вашей подругой, как вы можете такое говорить, — подрываясь с места, закричал Джер, он всего за пару шагов преодолел расстояние между нами, и встал напротив меня, закрывая собой от чужих взглядов.       — Перестать её защищать, ты ведь прекрасно знаешь, кто она такая?! — Елена тоже не стала сидеть на месте, и терпеть поведение своего младшего брата. А когда-то она просто молча наблюдала, как её брат спускается на дно, не зная, как ему помочь выбраться.       — Джер, что ты делаешь? — выглядывая из-за его плеча, спросила я, не понимая его попытки меня защитить. Он ведь только себе хуже делает, заступаясь за меня.       — Поступаю как мужчина. И даже не думай меня останавливать, Тия. Я уже давно должен был это сделать. Ещё в тот день, когда стали появляться эти недопонимания, я должен был что-то сделать, но просто молчал, наблюдая, как все вокруг обвиняют тебя в том, чего ты никогда не делала! — его уверенный голос, и решимость с которой он на меня смотрел, дали мне понять, что он не только стал внешне походить на мужчину, но и внутри он повзрослел.       — Хорошо, поступай, как считаешь нужным, — поднимая руки в примирительном жесте, я отошла в сторону, направляясь к креслу, и села в него, чтобы дать Джеру выступить с опровергающей версией.       — Так и сделаю! — уверенно заявил он, добавив, — Елена, сядь на место, и внимательно меня выслушай. Я расскажу, что на самом деле, меня связывает с Тией.       — Что связывает…? Я и так прекрасно знаю, что вас связывает. Пожалел бы хотя бы Бонни, говорить перед ней о своей бывшей девушки, не думаешь, что это слишком жестоко, — с обвинением, говорила Елена, заставляя меня возвести глаза к небу. Боже, они хоть кого-нибудь слушают?       — Бонни, прости за это… Когда выслушаешь меня, поймёшь почему я так поступаю, — смотря в глаза своей девушки, что выглядела больше шокированной, и озадаченной, чем недовольной, всё также уверенно произнёс Джер. Думаю, ей в голову стали лезть глупые мысли.       — Если ты будешь рассказывать о том, как любил её, я не желаю этого слушать, — категорично заявила Бонни, у которой на глазах уже наворачивались слёзы. Но она не собиралась уходить, а значит, в ней ещё теплилась надежда на то, что Джер бросит эту затею.       — У меня с Тией никогда не было таких отношений. Более того, она ни разу меня не совращала, мы никогда не спали, и даже не целовались. Она была категорична в этом, сама не позволяла себе такого, и мне запрещала. Говорила, что я для неё словно младший брат, а это аморально спать со своим братом, — смотря на свою девушку, которая удивлённо переводила взгляд с Джера на меня, уверенно говорил он. А мне осталось только, пожать плечами на немой вопрос, промелькнувших в глазах Бонни. Вставая со своего места, я решила, что такой разговор лучше всего переносить вместе с алкоголем. А если подумать, я уже давно не пила.       — Если это так, то почему ты молчал? — непонимающе спросила Елена, наверное, желая, высказать мысль о том, что не верит ему. А я тем временем налила немного виски в стакан, что стоял на кухне, и вернулась обратно в кресло.       — Мне так было удобно. Веря в эти россказни, люди не задавали мне вопросы, ответы на которых у меня не было, — с большой неохотой, и чувством вины, признался Джер. А я знала это, потому даже не удивилась. Вообще так и правда было лучше, для него это было хорошим оправданием, и лучшим способом вернуться к нормальной жизни, объясняя это нашим расставанием.       — И тебя это устроило, Тия? — непонимающе смотря на меня, спросила Елена. Она выглядела такой удивлённой.       — Для малыша Джера так было проще, — пожимая плечами, отозвалась я.       — Тия, никогда не подсаживала меня на наркотики. Я сам. После смерти родителей, мне было очень трудно, я чувствовал себя всеми брошенным… нет, не так. Я сам от всех отвернулся, замкнулся в себе, и решил, что знаю, как для меня лучше. А наркотики были хорошим способом забыться, и алкоголь я пил по той же причине. А с Викки я познакомился сам, она снабжала меня таблетками, а потом я влюбился в неё, — было видно и слышно, как Джеру трудно говорить об этом, но думаю, ему это необходимо. Его слишком гложела правда, которую он намеренно скрывал.       — Тия же… Это не она втянула меня в плохую компанию, это я втянул её. Она случайно увидела меня в компании отморозков, и подошла спросить, что я там делаю. Но всё и так было понятно. Тия разозлилась, дала мне пощёчину, и сказала, что я не могу быть таким эгоистом, думая только о себе и своей боли, и закрывать глаза на страдания своей семьи. Тогда я сказал, что веду себя ещё нормально, по сравнению с ней. Я думал, это её оттолкнёт от меня, и она больше не будет лезть в мою жизнь… Но она… На её лице даже мускул не дрогнул, после моих слов. Она схватила меня за ухо, и повела домой. Сказала, что если я не перестану водиться с теми ребятами, она приклеится ко мне и не отстанет, пока я не возьмусь за ум, — закончив рассказывать тот день, когда наша немного странноватая дружба началась, Джер посмотрел на меня, и словно нашкодивший котёнок, улыбнулся.       — И ведь сдержала обещание, — пожимая плечами, я отпила глоток виски, и ласково ему улыбнулась. Эх, чего он только не делал, чтобы от меня избавиться, но я упрямая.       — Боже, да ты прилипла ко мне, как жвачка к подошве! — недовольно отозвался он, наверное, вспоминая некоторые моменты из нашего совместного прошлого. А затем, он добавил, — чтобы я не делал, как бы не пытался от тебя сбежать, ты везде меня находила?! Как бы я тебя не оскорблял, какими бы словами не пытался от тебя избавиться, тебя, будто ничего не трогало. Ты всё равно ходила за мной, и нудила о том, что я порчу свою жизнь! От тебя вообще невозможно было избавиться, ты доставала меня в школе, звонила на телефон, даже в мою комнату ночами пробиралась, чтобы проверить сплю я в кровати или нет. Боже, как вспомню, через что ты заставила меня пройти в начале, аж тошно становиться!       — Ну, я ведь сказала тебе, что если не перестанешь вести себя, как последний отброс, я пристану к тебе, и не отстану, до тех пор, пока ты не образумишься, — как само собой разумеющееся, произнесла я, забавляясь от всех тех воспоминаний, который нахлынули на меня. Джер так забавно реагировал, когда я находила его в местах, где он думал, что смог спрятаться от меня. Но дело в том, что я спёрла у папы жучок, и подкинула его Джеру, так-то я его всегда и находила. Он никогда не расставался со своим браслетом на руке, я-то это знаю.       — Да, ты пообещала. И выполнила обещание, — печально-счастливым голосом, проговорил Джер, сгоняя с меня всё веселье. Ему просто нужен был человек, который никогда бы его не оставил, и раз Елена не могла этого сделать, потому что ей было трудно, я решила, что временно побуду той, кто сделает это. Хотя, наверное, с моей стороны это было слишком высокомерно, и эгоистично.       — Ты была рядом. Всегда была поблизости, присматривала за мной, выручала, когда я влезал в неприятности. Каждый раз, когда Викки предлагала мне попробовать что-то посильнее, вроде кокаина, ты ругалась с ней… угрожала даже, обещала скормить ей эту дрянь, если она не перестанет подбивать меня попробовать. Когда я влезал в драки, ты была рядом, и вытаскивала меня, не смотря на то, что из-за этого и тебе влетало. Когда полиция совершала аресты, ты быстрее всех реагировала, выворачивая все мои карманы, и уволакивая меня подальше оттуда. Тебе было не так важно, что тебя саму могли арестовать, первым делом ты помогала мне избежать ареста. Когда мне было одиноко, ты была рядом, всегда повторяла, что я не один, что у меня есть семья, которая меня любит, и волнуется за меня. Когда я не хотел идти домой, ты разрешала оставаться у тебя, даже зная, что это приведёт к дурным слухам. Даже когда Викки пустила слух, что ты наркомана, ты всё равно не оставила меня, но сама ты никогда не принимала никаких наркотиков, даже траву или сигареты отказывалась курить, и это выделяло тебя на фоне других. Потому слухов о том, что ты наркоманка только прибавлялось. Ты всегда очень негативно относилась к такому, говорила, что может, твоя жизнь и полный отстой, но ты ни за что не станешь губить себя, и заставлять своих родных волноваться о тебе ещё больше. Потому, Тия, я уверен, в том, что ты не наркоманка, и не только потому, что ты всегда говорила, но и потому, что я знаю, как выглядят наркозависимые, и ты на них, ни капли не похожа. Тебе хватила ума, избежать этого, — Джер больше не выглядел так, словно ему было невероятно трудно говорить о прошлом. Он скорее был похож на человека, скинувшего груз со своих плеч.       — Именно. Мне хватила ума этого не делать, и я рада, что тебе хватила ума, покончить с этим. Горжусь тобой, — хоть он и не просил меня об этом, но я всё равно выразила похвалу, за его умный поступок. Он и, правда, молодец, что смог вырваться, я действительно горжусь им. От моих слов, он даже покраснел весь.       — Нет, я просто… Тия, на самом деле, всё это время, я хотел сказать тебе, что благодарен. Я даже не знаю, как словами выразить насколько я тебе благодарен. За всё. Ты спасла меня… Но ещё больше я хотел извиниться перед тобой. Я знал, как тебе было трудно из-за всех этих лживых слухов. Ты ведь прилипла ко мне почти на год, каждый день доставала, так что я также уверен, что слухи о том, что ты ведёшь беспорядочные половые связи — лживы. И обо абортах тоже ложь, я слышал как-то твой разговор с Дэном, ты принимаешь противозачаточные, и посещаешь регулярно гинеколога. И я также знаю о твоих странных правилах. Вроде тех, что ты не изменяешь своим партнёрам, и не спишь с непроверенными людьми. Думаешь, я не знаю, насколько ты брезглива? Ты бы в жизни не позволила кому-то, о ком ничего не знаешь, затащить тебя в кровать Тебе важно, чтобы твой партнёр был здоров, имел какой-то сексуальный опыт, и не испытывал к тебе никаких чувств. Слишком уж систематично, для той, кого все вокруг называют шлюхой. Уверен слухи об этом появились также, как и о том, что ты наркоманка. Какие-то идиоты болтают языками, а ты, дурочка, просто молчишь?! Тебе самой-то не обидно? — уже окончательно выходя из себя, кричал Джер. А я же, была сильно шокирована его поведением. Не знала, что он так много узнал за то время, что мы общались, я думала, его кроме себя, ничего не волнует.       — Ты чего кричишь на меня? — непонимающе, с долей обиды вырвалось у меня, и я даже отставила стакан с недопитым виски.       — Да, потому что меня злит то, что все вокруг мелят всякую чушь, а ты, дурочка такая, просто берёшь и всё принимаешь?! Куда делось твоё самоуважение?! Ты бы хоть раз возразила?! Но, нет же… Ты только и делаешь, что молчишь?! Терпишь и молчишь?! Тебе хоть самой не обидно за себя?! Да, скажи ты уже хоть что-нибудь, хватить молчать?!! — его злость, его крики, и взгляд полный обиды, горечи, и злости, зарождали внутри меня какое-то неведомой мной ранее чувство. Он прав, я всегда просто молчала, я это и так знаю, но как же неприятно слышать это от кого-то другого Кажется я злюсь…       — Обидно, чёрт возьми?! Я не бездушная кукла, у меня тоже есть чувства! Конечно, мне обидно, что люди придумают всякий бред. Но что измениться, если я начну защищать себя? — вставая со своего места, я больше не могла молчать. Джер своими криками, своей обидой вытянул из меня обет молчания.       — Да, ты же ни разу не пробовала, откуда тебе знать, измениться что-то или нет? — он взирал на меня гневными глазами, сверху, и казался таким большим, словно гора, застилающая солнце. Я чувствовала себя ничтожно маленькой, по сравнению с ним.       — Всё просто! Людям необходимо кого-то поливать грязью, им нужен тот, на кого можно показывать пальцем и говорить «этот отброс хуже меня». Они получают удовольствие, когда существует кто-то хуже чем они сами, и не важно, правда это или нет. Ведь тогда их жалкая, скучная, и серая жизнь уже не кажется им такой ничтожной. Что измениться, если я начну противостоять им? Всё просто, малыш Джер. Ничего! Они тупо проигнорируют мои слова, продолжая верить в то, что им больше по душе. И для них не имеет значения, что лживые сплетни могут кому-то испортить жизнь, им главное потешить своё самолюбие, — высказав всё это, мне не стало легче. Ни капли. Ведь я осознала, что так и будет. Перед кем я вообще собиралась очистить своё имя? Перед этими тремя, кому, по сути, всё равно, правда слухи или нет? Или может перед теми, кто распускал эти слухи?       — Да, нет же… Если ты честно расскажешь всё, я уверен девочки поймут, и простят тебя, — всё стоял на своём Джер. Но я не ожидала услышать от него такие слова. Он, что такой же?       — Простят? Джер, а за что я должна перед ними просить прощение? Может мне стоит извиниться перед Бонни за то, что она призирает мой образ жизни, который к ней не имеет никакого отношения? Или может мне стоит извиниться перед Еленой за её ненависть ко мне, и обвинения, что я испортила её младшего брата. Ах, нет, наверное, мне стоит попросить прощение у Кэролайн… у нашей святой, и невинной Кэролайн, что так заботливо распускает обо мне разные слухи. Мне вот хочется спросить…? Девочки, да как вам наглости хватает, требовать от меня извинений? — переводя свой взгляд с удивлённого Джера, на троих сучек, что как невинные овечки сидят и удивлённо смотрят на меня, хлопая ресничками. Я такой злой наверное отродясь не было!       — А знаете, что, да пошли вы?! Я ещё перед вами объясняться собиралась… Вы того не стоите?!! — уверенно заявила я, смотря на своих бывших подруг, которые даже собственные ошибки признавать не желают, а я должна перед ними унижаться, и рассказывать о своей жизни? Не заслужили!       Разворачиваясь к выходу, я обошла Джера, чтобы не задеть, и пошла вон и столь раздражающего места. Я действительно была очень зла! Они вывели меня из себя. Почему я вообще должна была переживать из-за таких вот эгоистичных тварей, которые и так знали, что слухи распущенные ими — ложь. Но нет же, они даже имеют наглость смотреть мне в глаза, и говорить о том, что я ещё перед ними в чём-то виновата. Слишком много чести для таких, как они. Никогда не думала, что я вообще способна на кого-то так злиться.       Садясь в машину, я надела куртку, потому как от всей этой злости, у меня руки холодные. Это конечно странно, но такая уж я! Заведя мотор, я лихорадочно размышляла о том, куда бы поехать, чтобы сбросить это напряжение, и выпустить пар. Потому первым мне в голову пришёл Ник, и его обещание мне. Набрав его номер, я стала ждать, пока он ответит, но гудки шли, а он не отвечал, и моя злость только накапливалась, и хотелось просто выплеснуть её на кого-то. Неважно как, просто сделать это!       — Да, моя девочка, чем могу быть полезен? — его самодовольный голос, прозвучавший на том конце линии, ни капли не успокаивал. Но и не зли ещё больше.       — Ты где? — нагло, без каких-либо церемоний, спросила я.       — Дома, — удивлённо ответил он, собираясь спросить, всё ли у меня в порядке, но я уже сбросила звонок, выруливая в другую сторону от той, в которую ехала. Мне просто необходимо успокоиться, иначе я взорвусь.