Нефертари

POV Никлаус.       Сегодня я снова планировал встретиться с Нефертари. Уже почти неделю собираюсь это сделать. Но всё никак не могу заставить себя пойти к ней, и поговорить. Я звоню ей каждый день, но она всегда сбрасывает, а я не хочу навязываться потому, больше двух раз не звоню. Но я так скучаю по ней! Вот из-за таких моментов, мелькает мысль, что зря я позволил себе к ней так привязаться. Лишь мимолётная мысль, но она порождает столько сомнений в моём сердце. А что если она охладела ко мне? Что если она поняла, что я неравнодушен к ней? Что если она хочет порвать со мной, но боится сказать мне это в лицо? Что если я ошибся? И тогда мне просто показалось, что она тоже неравнодушна ко мне.       Именно такие мысли и останавливали меня от того, чтобы сесть в машину и поехать к моей девочке. Глупо, конечно, ведь я не слепой, и никогда не пытался убедить себя в том, чего никогда не было. Я делал выводы, лишь исходя из того, что было на самом деле. Уже давно прошло то время, когда я ошибался в своих выводах, когда принимал решение, тыкая пальцем в небо. Я уже не в том возрасте, чтобы быть таким наивным. Просто ищу оправдание, чтобы не идти к Нефертари, и не говорить на тему, которая может оказаться для меня неприятной. И что самое раздражающее, так это то, что даже когда я знаю, что в окружении Нефертари есть какой-то псих, который явно не настроен добродушно, я ничего не делаю. Нет, не так. Я делаю! Я искал информацию, проверял окружение Нефертари, но ничего подозрительного так и не выяснил. Последние новые люди в жизни Нефертари были мы с Ребеккой. Я даже поговорил с этим Саймоном, младшим братом Дэниела, который недавно вернулся в город, сказал, что на праздники. А я склонен верить человеку, который говорит под внушением. Так что я точно уверен, что он не тот псих, которого я искал, хотя он тоже не совсем нормальный. Он наивно полагает, что Нефертари его, и он может взять её, когда захочет. Вот за такие слова я ему врезал, и предупредил его, что если он, хоть пальцем тронет мою девочку, я ему руки оторву. И я не шучу! Убить я его не убью, но без рук он точно останется.       В общем, я так ничего и не нашёл. Никого подозрительного, или хотя бы странного, одни старые лица, среди которых не было никого, кто мог бы представлять угрозу для мой девочки. Даже накопал информацию о её бывших, причём всех. Это оказалось куда проще, чем я думал. Всё потому, что их было куда меньше, чем говорила Нефертари. Нет, она никогда не называла мне точную цифру своих бывших, но по её словам казалось, будто цифра давно перевалила за двухзначное число, и уже близилась к трёхзначному. Каково же было моё удивление, когда я смотрел на список имён, которые для меня нашёл мой осведомитель в местном полицейском участке. Он лишь расспросил некоторых соседей, и навёл справки, в тот же день, как только я сказал ему это сделать, он прислал мне факс, с именами и адресам каждого её бывшего. Поначалу я даже подумал, что произошла какая-то ошибка, и список дошёл неполный, потому позвонил ему и спросил, действительно ли число такое, а не больше. Он сказал, что никакой ошибки.       Я действительно не ожидал, что их окажется всего да ничего. В общей сложности, не считая меня, она состояла в некоем подобии отношений лишь с 4 мужчинами. Всего 4! Это даже не половина страницы, это были лишь жалкие четыре строчки, с именами и адресом… Я был в таком шоке, когда понял, что её партнёров можно было пересчитать по пальцам одной руки. Всего 4… Первым был Саймон, я это и так знал, а тот Томас, которого я увидел в день знакомства с Нефертари, был предпоследним. А между ними всего двое. Двое, чёрт возьми! Один из них был старше её лет на 6, и уже долгое время не живёт в этом городе. А второй был всего на пару лет её старше, и тоже сейчас не в городе, он учится в другом штате. Всего 4… Серьёзно, я думал их было больше, она вела себя так, будто у неё было опыта в миллионы раз больше, чем у любой девушки в её возрасте. Она считала себя омерзительной, грязной и испорченной. Она говорила, что пошла в разнос… Но чёрт бы побрал всех и вся, что за бред вообще? Это число абсолютно нормальное для девушки, кто начал жить половой жизнью немного раньше других. По-моему почти три года как. И за это время всего 4. Я, конечно, всегда знал, что люди любят преувеличивать, но и подумать не мог, что они раздуют из такой ерунды, столь огромную проблему. Действительно не могу понять… о каком тут вообще осуждении может идти речь, когда у меня в год было больше одноразовых дам, чем за всю её жизнь. Ну, последний год, не в счёт. У меня было слишком много других забот. Да и потом, я увлёкся Нефертари, и вообще перестал смотреть на других девушек. Как-то даже и не хочется с кем-то другим.       В общем, когда мой шок прошёл, я решил не зацикливаться на этой мысли, и просто принять всё, как есть. Хотя тут уж действительно, у Нефертари талант к сексу, никогда бы не подумал, что такое вообще может существовать, но это так. И это поразительно. Переходя дальше, на другие события, что меня останавливали, так это последствия после моей расправы над Заком. Ну и веселья Кола. Я думал без нравоучений от Элайджи, претензий от шерифа, осуждений со стороны других заинтересованных лиц, не обойдётся. Особенно я был готов к этому, когда по новостям говорили о том, что теперь город может спать спокойно, и родителям не нужно больше переживать о своих детях, и тому подобное. Я был немного удивлён. Там ни слова не сказали о том, что в доме мелкого наркоторговца нашли больше дюжины трупов, среди которых сам их лидер. Только мельком показали дом Зака, и полицейские машины в округе. Потом на порог нашего дома заявилась шериф, с одним единственным вопрос, наших ли это рук дела. Я не стал скрывать свою причастность к этому, но вот о причине умолчал, да и она не спрашивала, лишь удовлетворившись моим ответом. Да и Элайджа ничего не говорил по этому поводу, отмалчиваясь. Более того, после этого я встретил Кэролайн около бара, и подумал, что она уж точно не промолчит о случившемся, но она ничего не сказала, даже более того, была ко мне немного дружелюбней, даже предложила угостить меня выпивкой. Конечно, я отказался, сославшись на то, что у меня есть дела, хотя в действительности я не хотел, чтобы до Нефертари дошёл слух о том, что я распиваю алкогольные напитки с девушкой, которая когда-то мне была симпатична. Она ещё может неправильно понять, и ещё столько же дуться на меня. А я этого совершено не хотел, потому и отказал. Не думаю, что стоит упоминать удивление Кэролайн на мой отказ, ведь она до сих пор думает, что я под властью её женских чар. Нет, дорогуша, меня бесповоротно, и беспощадно околдовала одна наивная девочка, кому я тайно вручил всего себя.       Честно говоря, я не думал, что мой поступок в доме Зака, вообще, не возымеет какого-либо осуждения. Более того, даже Джозеф не напомнил о себе, на самом деле, я не видел его уже какое-то время. Обычно он всегда околачивался где-то поблизости, а тут ни намёка на его озлобленность на меня. Странно…       Как я уже говорил, сегодня я тоже планировал съездить к Нефертари, но причина тому, была немного тревожнее, чем раньше. Она уже второй день не включает телефон. Вчера я звонил ей, и меня перебрасывало на автоответчик, и сегодня тоже. Это меня тревожит, если быть откровенным, но я решил дождаться Ребекку из школы, и спросить у неё, всё ли с Нефертари в порядке. Вот я и сидел в гостиной, каждые пару минут бросая взгляд на часы и нервно переводя взгляд на входную дверь. Она вот-вот должна вернуться, но почему так долго? И только через двадцать минут моего нервного ожидания, и Ребекка открыла входную дверь, тут же бросая на меня тяжёлый взгляд.       — Ребекка, я хотел спросить у тебя… — начал было я, но был остановлен её жестом, поднятой руки. Я даже опешил о такого её поведения. Она же продолжая смотреть на меня тяжёлым взглядом, с подозрением всматривалась мне в глаза.       — Ник, что ты сделал с Тией? — спросила она, при этом её голос говорил о прямой угрозе для моей жизни. Но меня это сейчас нисколько не волновало, потому как я тут же переместился к Ребекке, взирая на неё сверху вниз, и стоя почти в плотную.       — Что с Нефертари? — через сжатые зубы, прошипел я. Мне было плевать, что она не виновна, я чувствовал, как меня наполняет злоба и беспокойство.       — Её не было в школе уже второй день. И я подумала, что ты мог что-то сделать ей, — Ребекка была напугана моим поведением, и ещё она больше не подозревала меня. Я бы никогда не навредил мой девочке, больше никогда не сделаю этого. Но я также проклинал себя за то, что так долго медлил.       — И ты только сейчас говоришь мне об этом? Ребекка, что ты ещё скрыла от меня? — я еле сдерживал свой гнев, мне хотелось крушить всё, и хотелось сорваться с места, сесть в машину и поехать к Нефертари. И я бы так и сделал, если бы не увидел неуверенно отведённый в сторону взгляд сестры. Она явно что-то скрывала, и я это чётко вижу.       — Ну, было кое-что… но всё обошлось, я вовремя успела, — тут же попыталась она заверить меня, но я уже не мог себя контролировать, схватив её за горло и приподняв над полом.       — Ты прямо сейчас мне всё выложишь. Не скажешь добровольно — заставлю! И только попробуй что-то утаить от меня! — озлоблено в ярости прошипел я, взирая на неё пожелтевшими от переполнявших меня чувств, глазами. И, наверное, я должен был мыслить здраво, но сейчас я слишком сильно взбешён, что даже сам не могу сказать, что именно стало тому причиной. Мысль о том, что кто-то мог как-то навредить той, кто прочно занял место в моём сердце, выводила меня из себя. Настолько сильно, что я не мог здраво мыслить.       Когда я отпустил Ребекку, она не устояла на ногах, и падая на пол, громко кашляла. Меня это вообще не волновало, потому как сейчас моим разумом завладел Клаус, который полыхал яростью и желанием выпустить кишки любому, даже тому, кто этого не заслужил. Но я держал себя в руках только ради того, чтобы точно ничего не упустить. Подняв на меня голову, взгляд Ребекки источал страх, уж кому, как не моей милой сестрёнке знать, как я поступаю с теми на кого зол. Потому она стала рассказывать, вставая с пола. Она не пыталась мной манипулировать, совершенно точно посчитав, что это приведёт только к моей ещё большей ярости. Я точно пойму, если она мной манипулирует, выкладывая событие под таким углом, который ей будет выгоден.       Чем больше я её слушал, тем больше понимал, что этот молокосос не доживёт до следующего рассвета. А Нефертари… Нет, я её не трону, но это всё равно не сойдёт ей с рук так просто. И хоть умом я понимал, что в этой ситуации она мало, что могла сделать, ведь моя девочка не знает, что Ребекка не из тех, кого нужно защищать. И хоть я слышу мольбы Бекки не трогать Нефертари, что она не виновата, и просто поступала так, чтобы защитить свою подругу. Я всё это слышу, но злость от этого никуда не делась! Выслушав всю историю, я направился к выходу из дома, ведомый только своей злостью, и желанием посмотреть в глаза той, кто решил, что её жертвенность хоть кому-то вообще нужна. Если она думала, что такое самопожертвование, сделает её поступок героическим, то она сильно ошибается. Это лишь вывело меня из себя!       Садясь в машину, я полностью игнорировал Ребекку, и её попытки достучаться до моего здравомыслия. Я не слушал её, заводя мотор и думая только о том, как сильно зол на Нефертари. Я понимаю… о, поверьте, я понимаю, что она не виновата! Понимаю, что она слабее физически любого мужчины, я понимаю, что тот парень её одноклассник, и она, скорее всего, не смогла дать ему достойный отпор, в силу своего замешательства. Я это прекрасно понимаю.! Как и то, что Ребекка сказала, какой растерянной, дёрганной, и обеспокоенной она выглядела в последнее время. Она говорила о том, что моя Нефертари в тот день была сильно чем-то взволнована, и ей постоянно кто-то писал, хоть она и не отвечала в большинстве случаев. Ребекка думала, что это был я, потому не спрашивала. Но я ни разу ей не писал, я только звонил и то, не больше двух раз в день. А сестра говорила о том, что ей часто звонили на переменах, иногда во время уроков, и после них, и до них. Ей кто-то названивал постоянно. И на любые вопросы она либо и вовсе не отвечала, либо говорила, что всё нормально. Я понимаю, умом, я прекрасно осознаю, что в тот день, моя девочка, наверняка была не просто растеряна несвойственным поведением этого Адама, или как его там… её беспокоило что-то ещё.       Прокручивая слова Ребекки в голове, снова и снова, я уже сбавил скорость, но не остановился, продолжая ехать к дому Нефертари. Помимо того случая, в женском туалете, за который я действительно прикончу этого Адама, только чуть позже, Ребекка также рассказала о странном поведении Нефертари. Она говорила не только о том, что моя девочка стала вести себя иначе, не так как раньше. Ведь раньше, по славам Ребекки, она была классной, интересной, и не скучной, хоть и не хотела, но она позволяла Ребекке быть рядом с ней, а ещё она выглядела непричастной к жизни подростков. Была равнодушна к окружению, и всегда с апатией наблюдала попытки Адама привлечь её внимание. Она была безразлична к осуждению других, и на любые насмешки или редкие словесные издевательства никак не реагировала. Вот такой её описывала Ребекка, хотя я её такой не видел. Думаю, так Нефертари вела себя в окружении, чтобы никому не давать даже повода думать, будто её задевает происходящее. Вот о её умении игнорировать всё, что ей не нравится, я хорошо осведомлён.       Но сейчас не об этом. Так вот, Ребекка говорила, что в последнее время Нефертари стала меняться. Она никогда не была откровенной, но стала ещё более замкнутой. Редко стала поддерживать разговоры с Ребеккой, становилась всё более напряжённой, вздрагивала от звука пришедших сообщений, а когда ей звонили, то в её глазах читался дикий страх, впрочем, который она тут же прятала. Ребекка также говорила, что поначалу не замечала под слоем макияжа, что лицо Нефертари стало куда бледнее обычного, а вот её глаза с каждым днём всё больше выражали недосып. Были красными, и она сама была уставшей, пыталась спать на уроках, но приходящие уведомления о новом сообщении, так её напрягали, что в итоге она не могла заснуть. Ребекка также говорила, что Нефертари с особой неохотой собиралась домой после школы. Она говорила, что моя девочка всё чаще стала выдумывать какие-то причины, чтобы побыть в компании Ребекки подольше. И когда они собирались куда-то пойти, Нефертари приходило сообщение, она испуганно читала его, извинялась перед Ребеккой, и убегала домой.       И вот уже подъезжая к дому Нефертари, я злился, но уже не на неё. А на себя! Пока я думал о всякой ерунде, моя девочка нуждалась во мне, больше, чем сама признавала. Я не знаю, почему она не отвечала на мои звонки, но предполагаю, что просто не хотела меня впутывать в свои проблемы. И чёрт возьми, я буду последним ублюдком, если сейчас, встретившись с Нефертари, заведу скандал по поводу того молокососа. Ладно, сейчас куда важнее выяснить, что её тревожит, решить этот вопрос, а уже потом требовать от неё объяснений. Хотя, уверен, что ничего нового из того, что мне рассказала Ребекка, и из того, к каким выводам пришёл я, она не скажет.       Выходя из машины и решительно направляясь к дому моей девочки, я вдруг подумал, что тот, кто все эти дни названивал ей, писал сообщения, мог быть тот, кто собирался использовать Зака и его приспешников. Если я прав, то изменившееся поведение Нефертари, могло быть свидетельством того, что она была в курсе о ком-то, кто хотел ей навредить. Думаю, по этой же причине она молчала об этом, чтобы никто не пострадал из-за её проблем, и пыталась справиться со всем в одиночку. Вот жешь, глупая, наивная дурочка! Ей стоило только сказать, или хотя бы намекнуть как угодно, и я бы решил все её проблемы. Неужели, для неё я настолько ненадёжен, что она даже не видела смысла в том, чтобы ответить на мой звонок? Неужели, она так сильно не видела смысла полагаться на меня, что и вовсе решила не впутывать? Да, уж, для меня, кто сталкивался с куда более трудными проблемами, и всегда выходил сухим из воды, это оскорбительно. Хотя, не буду делать поспешных выводов, иначе разозлюсь на неё, за её недоверие ко мне. Может у неё была причина? Я ведь ничего толком и не знаю. Но если честно, когда осознаёшь, что любимая девушка на тебя не может положиться, ощущения не из приятных, так примерзко я себя давно не чувствовал. Если вообще, было такое.       Дойдя до двери, я решил постучать, потому как в доме я слышал три сердцебиения, и меня мало волновало, кто ещё помимо Нефертари, дома. Сейчас у меня куда более важная причина, чем заботы о Джозефе, и его помешательстве на вампирах. Я, в общем-то, ожидал, что дверь мне откроет не Нефертари, но всё равно, как-то бесит, что я должен отчитываться перед кем-то, зачем явился.       — Только тебя здесь не хватало! А хотя… — сначала Рамзес был недоволен моим появлением, но после, по непонятной мне причине, он изменил своё мнение, и отойдя от входя, таким образом, позволил мне войти.       — Я хотел поговорить с Нефертари. Где она? — входя в дом, я был внешне спокоен. Но вот внутри меня была настороженность, даже стали появляться мысли, что он намеренно меня впустил, чтобы столкнуть со своим отцом, которого я заметил довольно быстро, стоило мне только войти в дом. Он сидел на кухне, и с видом всесильного охотника, яростно смотрел на меня.       — Это я у тебя хотел спросить. Где моя сестра? — скрестив руки на груди, Рамзес стоял сзади меня, словно перекрывал мне путь к побегу. Только вот сбегать не в моих правилах, разве что как стратегическое отступление, с последующим решением. Не иначе. Но сейчас ситуация иная, и после его вопроса, и моего осмотра других жителей дома, то есть Дэниела, и Джозефа, я понял, что сейчас это все, кто есть в доме.       — Она разве не дома? — я и сам не ожидал от себя, что мой голос подведёт меня, и предательски дрогнет от нарастающего беспокойства. Но никто отвечать мне не собирался, потому я резко перевёл взгляд на дверь, ведущую в комнату Нефертари, и буквально вместе с этим, в мгновение ока, оказался около двери.       Распахнув дверь, я вошёл в комнату, хоть и знал, что там никого нет, но всё равно осмотрел всё, где только было можно спрятаться. Даже если бы она захотела спрятаться от меня, её признаки жизни, выдали бы её с головой. А комната была мёртвой, ни единого лишнего звука. Пусто, где бы я не смотрел. Разве что я заметил пустую бутылку из-под виски, валяющуюся на полу, чёрного кролика, лежащего на кровати, и словно с заботой, уложенного на подушку и по шею накрытого одеялом. Раньше я не видел этой игрушки в её комнате. Взяв её в руки, я отметил, каким ухоженным он был, чистая чёрная махровая ткань, длинные ушки, и только у основания правого уха, я заметил, аккуратный шов чёрных ниток. Кто-то пришил его обратно. С виду казалось будто игрушка новая, но если присмотреться, то так уже не кажется. Есть швы не только на правом ухе, но и рука тоже была наполовину пришита, и лапы тоже.       — Это кролик Нефертари. Ей его подарила мама, а после её гибели, Нефертари никогда не расставалась с этим кроликом, даже какое-то время ходила с ним в начальные классы. Сама ухаживала за ним, и сама латала его, если рвался, — за моей спиной проговорил Рамзес, подходя ближе, и забирая игрушку из моих рук. А после он вернул его на место, откуда я его и взял, но не накрывал одеялом, просто положил.       — Где моя девочка? — через сжатые зубы, напряжённо говорил я, не желая принимать самый худший исход событий. Он же, обернувшись, смотрел на меня какое-то время, а после тяжело вздохнул, и направился к выходу.       — Мы не знаем. Она со вчера не возвращалась, — обеспокоенно проговорил он, выходя из комнаты, и направляясь на кухню, где были остальные. Я ещё какое-то время стоял в комнате Нефертари, пытаясь понять, есть ли здесь хоть что-то, что могло бы мне помочь понять, где она может быть.       Но всё было как обычно, за одним исключением, около шкафа, в комнате Нефертари валялось красное платье, для такой погоды, слишком лёгкое, но странно было не это, а то, что оно было разорвано до неузнаваемости. Я достаточно хорошо понял Нефертари, чтобы точно сказать, что ей такое поведение несвойственно. В порыве чувств рвать или портить какие-то вещи. Но оно было разорвано настолько, что вообще я не сразу понял, что это было платье, хотя, я до сих пор не уверен в этом. Что же заставило её так выплеснуть злость? Или это было не из-за злости? Не знаю, в любом случае, это было странно. Больше ничего необычного, я не нашёл, потому покинул комнату, спускаясь на первый этаж, и подходя к другим жителям, что размышляли о том, где её можно найти.       — А позвонить ей не пробовали? — спросил я, привлекая к себе внимание. Лично для меня это вполне логичный вопрос, потому как я пробовал, но телефон был выключен. Но потом, ещё до того, как на меня скептично уставилась эта троица, а добавил, хмуря брови, — точно, у неё ведь телефон выключен.       — Выключен, — недовольно подтвердил Дэниел, а после он немного продвинул телефон, что лежал рядом с ним, ближе ко мне, и добавил, — и оставлен дома.       — Она часто так делала? Выключала телефон и оставляла его дома? — спросил я, беря её телефон в руки. Меня мало волновало то, что это её личная вещь, и всякая тому подобная ерунда, потому я в наглую попытался его включить, ожидая пока идёт загрузка.       — Нет, по этому поводу у нас были строгие правила. Если она куда-то уходила, неважно куда, её телефон всегда должен быть включён, и при ней, — всё с тем же недовольством говорил Дэниел, и я лишь на пару секунд остановил на нём взгляд.       — Ребекка говорила, она в школе два дня не появлялась, — отозвался я, желая понять, почему они так долго медлили. Хотя, внутри меня всё также полыхала злость, но я держал себя в руках, не делая поспешных выводов.       — Да, вчера она не пошла в школу, и я звонил ей, Тия не поднимала трубку, а потом и вовсе телефон выключила, — ответил Дэн, и я удивлённо на него уставился.       — И ты просто оставил это? — с нескрываемым обвинением, говорил я.       — Нет, конечно! Я приходил домой во время обеда. Она была дома, пьяная, и спала в своей кровати, а потом мне пришлось вернуться на работу. Я решил оставить разговор с ней до вечера, но потом мне позвонил Рамзес, и предложил поехать к нему. Домой мы вернулись только после полудня этого дня, — неохотно объяснялся Дэниел, заставляя меня злиться ещё больше. Я смотрел на него немигающим взглядом, прокручивая в мысли столько слов с угрозами, и обвинениями, но оставил их при себе.       — С этими двумя всё понятно. А тебя где носило? — переводя взгляд на Джозефа, что вообще делал вид, будто его это не касается. Прямо сейчас заехал бы ему чем-то тяжёлым по голове.       — Если уж так волнуешься за мою дочь, то больше бы заботился о её безопасности, а не героизмом занимался, истребляя местных наркоманов, — со встречным обвинением, проговорил он, заставляя меня, скрепя зубами, впиться в него взглядом. Мне нужно было как-то выплеснуть хоть каплю своей, всё более нарастающей злости, потому со всей силы сбросил со стола стакан, который вдребезги разбился, встречаясь со стеной.       — Хочешь сказать, это моя вина?! Вы все занимались не пойми чем, пока она пыталась справиться со своими проблемами в одиночку. Эти двое упивались друг другом, будто кролики, ей Богу. А ты, так помешался на вампирах, что тебя собственная дочь боится! — меня просто переполняла злость на их поведение. Они ещё меня виноватым выставить хотят? Ага, разбежались…       — Говоришь так, будто только мы и виноваты в том, что она пропала! Мы заботимся о ней, Тия это прекрасно знает, потому она бы никогда… — Рамзес тоже выходил из себя, встречаясь с моей злость, и стойко её выдерживая. Тут только Дэниел сидел с опущенной головой, и что-то прокручивал в голове.       — Именно это я и говорю! Ты находился в курсе всех событий, и в том числе поведение твоего отца, для тебя не было ничем странным. Более того, ты вполне можешь дать ему отпор, если он слишком далеко зайдёт. Дэниел тоже не находился в неведении. А вы хоть подумали, какого Нефертари в этой ситуации? Она не верит в существование вампиров, оборотней и ведьм. Всё что она видит, как её отец с каждым годом становится всё безумней, она видит, как он опасен для окружающих. И ей страшно, — я был зол, но почему-то вместо того, чтобы искать сейчас Нефертари, я терпеливо объясняю этим недалеким идиотам, где они не правы.       — Откуда тебе вообще знать, что она чувствует? Нефертари никогда не говорит о своих чувствах, даже нам, — уверенно заявил Джозеф. Я это уже и так понял, за всё то время, что был с моей девочкой.       — Она сама мне рассказала. В тот день, когда заболела… Ты ворвался в её комнату, не знаю, что ты там ей наговорил, но она позвонила мне. Нефертари волновалась за тебя, говорила, как сильно боится того, что ты можешь кому-то навредить. Она плакала… а ты, чёртов ублюдок, только и делаешь, что заставляешь её волноваться! С твоей стороны тебе кажется, что ты её защищаешь, но нет! Ты пугаешь её, порой настолько, что она даже подойти к тебе боится, — я смотрел на Джозефа, что удивлённо встречал мой взгляд, и пылал от злости. Мне хотелось как-то её выплеснуть, но навредить кому-то из них, я не мог. Нефертари мне этого никогда не простит, потому приходиться терпеть.       Когда тишину разорвало в клочья от звука включающегося телефона Нефертари, я обратил всё своё внимание на него. На моё счастье, для включения пароль не требовался, а вот для разблокировки он понадобился, и я, хмуря брови, раздражённо выдохнул. Блин, да от кого она защищает свои личные данные? Что в тот раз пароль стоял, что в этот. У меня нет предположений, что это может быть за пароль. Это ведь может быть что угодно?! Дата её рождения, или какой-то набор беспорядочных чисел. Я не знаю… Потому переведя взгляд на Дэна, который поглядывал на меня странно, о чём-то задумываясь. Он ведь много знает о Нефертари, может и пароль тоже?       — Дэниел, пароль знаешь? — показывая ему экран телефона Нефертари, который запрашивал цифровой ввод, напрямую спросил я. Он же, с ещё большей неохотой, поджал губы, отводя взгляд в сторону. Вот хочется ему сейчас сказать, что не время для проявления гордости, но я молчу, ожидая ответа, который в любом случае, получу.       — 5441, — словно выдавливая из себя, проговорил он. Интересно эти цифры что-то значат для Нефертари? Но я не стал задавать этот вопрос, вводя цифры и в душе бесясь от того, что Дэн был прав. Откуда он вообще знает пароль Нефертари? Чертовски бесит, что я чего-то не знаю о моей девочке.       — Она до сих пор так делает? — со снисхождением, спросил Рамзес, но я только слушал их краем уха, полностью погружённый в исследование телефона Нефертари. Так, Ребекка говорила, что ей кто-то писал и звонил со скрытого номера. Сначала проверю недавние звонки.       — Да, я тоже был удивлён, — недовольно отозвался Дэниел, пока проверял количество звонков со скрытого номера. Жуть просто, да он названивал ей каждые полчаса, даже ночью покоя не давал. Неудивительно, что при таком напряжением, она так напилась. Но бесит, что скрывала это от меня.       — Раньше её паролем ведь было 3951, подставляешь цифры под буквы в старых, кнопочных телефонах, и получаешь расшифровку — Дэн1. Это так по-детски, но так мило, — говорил Рамзес, и только после его слов, я перевёл на него взгляд. Она таким образом придумывала пароль? И пока я наблюдал за тем, как Рамзес взял свой телефон с намереньем выяснить, чьё имя она использовала в этот раз, я ощутил ту же потребность. Но сдержал себя, продолжая ожидать, пока тот всё поймёт, и с недоумением всматривался в экран телефона.       — Ну, и что там? — с лёгким любопытством спросил Дэниел. И я почему-то в этот момент подумал вовсе не о том, что тоже хочу знать расшифровку. Я только сейчас понял, что значил её старый пароль на телефоне.       — Так вы знали, о её первой влюблённости? — спросил я, смотря на Дэна, который от моего вопроса, аж напрягся весь. По лицу вижу, что знали. Знали, но всё равно делали вид, что ничего не замечают. Позволяли ей и дальше страдать в одиночку, от неразделённой любви. Словно их и вовсе это не волновало. Я не знаю, как бы я поступил на их месте, но мне было плевать, потому, как я был слишком зол. Зол настолько, что не выдержал и ударил со всей силы по столу, ломая его надвое.       — Что ты…? — хотел, было возмутиться Джозеф, но заткнулся, осознавая всю степень моей злости в данный момент.       — Теперь уже я не уверен, что вам можно доверять её безопасность. Вы видите всё, что с ней происходит, но ничего не делаете! — я правда, старался быть терпеливым к этим выродкам. Но меня так сильно злило их бездействие, что это было сделать труднее всего. Я не понимал, почему они просто наблюдали, как она медленно опускалась на дно.       — А что, по-твоему, мы должны были делать? Всё, что она имеет сейчас, является последствиями её действий. Я много раз предупреждал её, запрещал, и пытался как-то до неё достучаться. Но она будто не слышала меня. Она вела себя абсолютно также, как и Рамзес в её возрасте. Копировала его поведение, потому что не знала, как ещё можно было справиться со своей неразделённой любовью. А я же в свою очередь, никогда не верил, что её любовь действительно существует. Она просто ребёнок, который не понимает многих вещей, наивная и верящая в мечты. Она придумала себе, будто влюблена в меня, а я не стал как-то её разуверовать. Может, в этом и есть моя ошибка, я просто пустил всё на самотёк, а когда понял, что надо что-то сделать, было уже поздно, — уверенно говорил Дэниел, при этом мне казалось… нет, даже не казалось. Он действительно верил в то, что говорил. А мне одновременно хотелась врезать ему, за такие слова, но также просто оставить это в прошлом.       — Я прожил гораздо дольше, чем вы все вместе взятые, и опыта у меня в десятки раз больше. Потому, я могу уверенно говорить, что её чувства не были лживыми. Они были настоящими, для неё по крайне мере, так всё и было. Не важно, придумала она их или нет. Они были! Тот, кто обманывал себя всё это время — ты, Дэниел. Придумал бредовое оправдание, чтобы не чувствовать себя виноватым, — уверенно заявил я, видя не то, что он пытался доказать мне, а то, что было на самом деле. Он оказался не таким добреньким, как считала Нефертари. Он делал вид… даже не так, они все делали вид, что ничего не замечают, в то время, как Нефертари, пыталась найти способ, не мешать никому. Она хранила свои чувства внутри себя, думала, что хорошо их прячет, и всё это было ради того, чтобы не мешать тем, кто ей дорог. Она считала свои чувства неправильными, отвратительными, и из-за этого испытывала отвращение к самой себе. Но продолжала молчать, чтобы ненароком не испортить их отношения.       Потому я всегда считал её наивной дурочкой. Она заботиться о других больше, чем о себе, и в итоге остаётся той, кто страдает. Нефертари наивная, порой глупая, она слишком доверчива к тем, кого любит, наотрез отказываясь замечать очевидного. Она пытается казаться сильной, хотя в действительности, ей хочется расплакаться, и просто прекратить всё это. Но она продолжает терпеть, жертвовать собой ради тех, кто этого даже не заслуживает. На самом деле, она не слепая, просто игнорирует истину, веря в то, что ей нравится больше, что не изменит привычный для неё мир. И я очень рад, что она начинает обретать понимание того, что тем, кого она должна любить и ценить больше всего — это она сама. В этом мире никто не заслуживает, такого отрытого, искреннего, и жертвенного человека, как Нефертари. А я уж тем более её не заслуживаю. Потому осуждать Дэниела за его поступок, я не имею права. Но это всё равно не даёт моему сердцу успокоения. И я по прежнему зол.       Потому решил, что больше не желаю объяснять этим идиотам, где они ошиблись, и что на самом деле, твориться в душе Нефертари. Им и не нужно всё это объяснять, они просто не хотят видеть очевидного. Это наследственное что ли? Переведя своё внимание на экран телефона Нефертари, я немного поискав, нашёл её переписку со скрытым номером. Правда, это трудно было назвать перепиской. Всё что писала Нефератри это «я поняла», и выполняла требования. От увиденного, моя ярость взлетела до небес, я скрипел зубами, ощущая, как вот-вот сорвусь и натворю глупостей.       Я никогда не чувствовал себя таким яростным. Я ведь искренне верил, что она не придаст меня, надеялся, что хотя бы она этого никогда не сделает. А сейчас я смотрю на прямые доказательства того, что она изменяет мне. Вот и ответ, на мой вопрос о том, от кого она прячет свою личную жизнь. На её счастье, её сейчас нет рядом, иначе я просто прикончил бы её, прямо сейчас?! Но тем не менее я почему-то продолжал читать требования кого-то, кто хотел видеть её в разных позах, кто требовал от неё различные действия, вроде того, чтобы она одела красное платье, которое он ей подарил… Красное платье? То красное платье, которое она разорвала до неузнаваемости? То самое красное платье, которое валялось на полу её комнаты? Если она мне изменяла, то зачем было разрывать его подарок? Что-то не сходиться…       Моя ярость не то, чтобы ушла, нет, она и не утихла, но стали закрадываться подозрения. Ведь я знаю Нефертари, она бы ни за что, не стала вести себя так покорно. Нет, она всегда была такой, но так беспрекословно слушать чьи-то приказы, не в её характере. И быть такой немногословной тоже, на неё не похоже. Да и фото её обнажённой были какими-то однообразными. Одна и та же улыбка, и никакого соблазна во взгляде. Я то уж, точно знаю, какой соблазнительной она может быть, даже взгляда с её стороны достаточно, чтобы завести меня. А тут чувствуется какое-то напряжение, некоторые даже немного смыты, будто сделаны второпях. Что-то тут всё же не сходится! Потому я продолжил листать переписку, читая сообщения о каких-то подарках, которые с огромным трудом доставал этот некто, и на вопрос нравится ли ей, сухие ответы от Нефертари «да». Требования от скрытого номера, чтобы она сфотографировала себя с его подарками, и просмотрев их, я окончательно понял, что всё куда труднее, чем мне показалось поначалу. Фото было всего два, но мне этого было достаточно. Я не уверен, но, кажется, одним из его подарков был труп кролика, выкрашенный в чёрный, и вторым были завядшие цветы с чёрной лентой.       Я не знал, как реагировать на всё это. Но и облегчения, что ошибся, и она по-прежнему мне верна, я не почувствовал. Я был зол! Зол на всех, на этого психа, в чём я уже нисколько не сомневался, зол на её семью, что бездействовала всё это время, пока моя девочка жила в постоянном страхе. Зол был на Ребекку, что не рассказала мне сразу о странном поведении Нефертари. И зол был на себя, что беспокоился о всякой ерунде, говорил себе, как хочу защищать её, оберегать, и делать её жизнь счастливой, но в итоге ничего не делал. Я идиот! Придурок, что навоображал себе, будто у меня полно времени, будто я имею права так медлить, разбираться в себе, и ждать. На самом деле, я проклинаю себя за то, что столько времени, убеждал себя в том, будто даю ей время, чтобы она простила меня, за ту незначительную ссору. Я ведь знал, что она не зла на меня, знал ведь, что ей не нужно столько времени, чтобы остыть, знал, что ей и вечера хватит. Но если я знал всё это, почему ничего не делал? Этого я не знаю… И это уже не важно! Хватит с меня ожиданий! Пора бы уже и начать действовать.       Дойдя примерно до начала их переписки, я смотрел на фото, и понимал, почему Нефертари не обратилась ко мне, или к своей семье за помощью. Она всего лишь наивная, слабая девочка, ничего не знающая о своём окружении, потому на неё было легко повлиять. А фото, на котором явно видно, что этот псих угрожает расправой надо мной, за её непослушание, подействовал на неё именно так, как он и планировал. Его сообщение отлично дало мне понять, что она собиралась приехать ко мне, она была на пути, но именно это её остановило. И хоть я знаю, что для меня огнестрельное оружие не опасно, и даже попытайся этот псих навредить мне, у него ничего не вышло бы, он бы просто помер зазря. Я это знаю, но она нет. Она до последнего верила, что я обычный человек, что я смертен, что я нуждаюсь в её защите. Во всё этом есть доля моей вины, за молчание, за эгоизм. Я жалок!       И вот я дошёл до начала переписки, где смотрел на самое первое фото, присланное ей, и сообщение о том, чтобы она больше не выключала телефон. Фото спящей Нефертари, сделанное так близко, прямо в её комнате. Кажется, где-то также было сообщение о том, чтобы она даже несмела переезжать из своей комнаты в другую, иначе пожалеет. То есть моя маленькая девочка, не только была подвержена преследованию и психологическому давлению, так ещё он мог запросто навредить ей физически? Все эти подарки, хоть их и было не много, но они как-то появлялись в её комнате, некоторые фото сделанные с близкого расстояния, слежка за ней вне дома. Полное отсутствие безопасности, давление на неё психологически, угроза жизни для дорогих ей людей, и постоянные унижения. Боже, как она с ума не сошла? Честно говоря, я удивлён, что она так долго терпела, и только недавно сорвалась.       Но сейчас не время для восхищения. Я уверен, что она не сама ушла куда-то. Она бы не ушла, ей слишком страшно было. Скорее всего, она даже спать толком не могла, чувствуя постоянное напряжение, панику, и отсутствие безопасности. Но проблема в том, что я не имею представления, где она может быть, и кто этот псих, с манией преследования, умением взламывать и проникать в чужие дома, и навыками слежки. Может это совпадение, в чём я крайне сомневаюсь, но, что если тот домушник, который намеревался проникнуть ко мне в дом, через моё комнату, на самом деле, и не домушник вовсе? Что если он именно этот псих? Что если он хотел сделать пару моих снимков, чтобы окончательно добить мою девочку? Что если я зря отпустил его тогда?       Что толку сейчас думать об этом? Я не знаю, кто он. Но я помню, как он выглядел, и найду, где бы он не спрятался. Даже если это совпадение, у меня не так много зацепок, с которых надо начинать. И первое, что я всё-таки действительно должен проверить, это причастность Адама ко всей этой истории. По словам Ребекки, он стал вести себя не так, как раньше, вполне вероятно, что в его тело мог кто-то вселиться. И оттого его поведение изменилось. Я должен это проверить! Сжимая телефон Нефертари чуть сильнее в руке, я ни слова не сказал, направляясь к выходу из дома.       — Клаус, постой! Ты куда? — останавливая меня за плечо, спросил Рамзес. Я же, был слишком сильно взбешён, чтобы такое его поведение спустить ему в рук, потому в мгновение, схватил его за горло, с считанные секунды прижимая его к стене.       — Тебе-то какая разница? Разве вы не будете, как обычно, отсиживаться в сторонке? — с сильным презрением, шипел я. Не передать словами, как я хочу сдавить его горло, и наблюдать, как жизнь уходит из столь бесполезного человека. Но я пересилил это желание, посчитав, что он не стоит того, чтобы Нефертари ненавидела меня до конца своих дней.       Ещё пару секунд я наблюдал за тем, как Рамзес откашливался после моих действий, а потом я развернулся и продолжил свой ход. Выяснить где живёт Адам, у меня заняло всего минут 15, да и его биография была, скажем так, без сучка и задоринки. Сама невинность, отличник, с великим будущим, только вот было у него предупреждение от школьного учителя, будто бы он взломал школьный сервер и подтасовал результаты экзамена. Но потом всё разрешилось, однако его навыки хакера были замечены. Раз он так умел, думаю, он вполне мог наблюдать за Нефертари и на расстоянии. Даже тот GPS навигатор, подключившись к нему, он мог следить за её машиной, и знать, куда она едет. С навыками хакера у него больше доступа к слежке за кем-то.       Я ожидал, что семья Нефертари пойдёт следом за мной, не оставаясь в стороне. Только вот меня раздражало то, что они сели в мою машину и ожидали вместе со мной, пока я получу нужные мне данные, и поеду по назначенному адресу. Но они молчали, не испытывая моё терпение, что было для их же блага. Добраться до дома Адама оказалось даже быстрее чем, я мог предположить. Он жил всего в пяти минутах от дома Нефертари, и когда я притормозил около его дома, то был остановлен вопросом Дэниела.       — А почему мы приехали к дому Адама? — непонимающе говорил он, разглядывая передний двор дома этого пацана.       — Ты знаешь его? — спросил я, но всё же вышел из машины, не желая затягивать ещё больше. Я и так слишком много времени потратил на болтовню с этими тормозами.       — Да, он одноклассник Тии, иногда заглядывал в бар, кофе заказывал, и часто спрашивал о ней. Адам был с детства влюблён в Тию, но почему мы приехали сюда. Он безобиден, никогда бы не навредил кому-то, а Тие уж тем более, — уверенно говорил он, но всё равно шёл следом за мной. Меня его слова нисколько не остановили, я, как шёл уверенным шагом к дому этого мелкого засранца, там и иду.       — В мире магии всё возможно. И перемещение в чужое тело, не является чем-то за гранью фантастики, и активно практикуется среди ведьм, — терпеливо говорил я, поднимаясь на крыльцо, и прислушиваясь к жителям дома. Только вот, слух меня никогда не подводил, потому в следующую секунду, моё лицо исказилось в дикой, неистовой ярости, и я просто надавил на ручку двери, вырывая её вместе с замком, и сталкиваясь с женщиной, которая сначала была шокирована, а потом громко закричала.       — Адам, беги! — её громкий крик, дал понять не только мне, но и другим, что она знала, и была причастна ко всему. Но её голос вмиг пропал, когда она встретилась со мной взглядом. Неконтролируемый страх, ужас и отчаянье заполнили её до краёв, и она просто безмолвно замерла, смотря на мои пожелтевшие от ярости глаза, и почерневшие, словно от чёрной неотвратимости белки. Проступившие вены под глазами, и удлинившиеся, острые клыки, заставили её и вовсе потерять землю под ногами и упасть на пол.       — Если жизнь дорога, пригласи меня войти, — медленно, даже с рычащими нотами зверя, озлобленно шипел я, не сводя своего взгляда с женщины.       — Клаус, да что на тебя нашло? — удивлённо спросил Рамзес, пока остальные непонимающе наблюдали за моими действиями. Но я не собирался им что-то объяснять, мне было достаточно и того, что я слышу её голос из подвального помещение.       — Ты можешь… войти, — запинаясь, прохрипела она, и на моём лице появился победный оскал. Делая шаг внутрь дома, я не торопился с действиями, потому как слышал, как чьи-то громкие шаги обозначали, что сейчас кто-то выйдет из подвала. И пока я неотрывно наблюдал за дверью, ведущую в подвал, за моей спиной, Джозеф с Дэниелом перешёптывались, пытаясь понять причину моего поведения.       — Мама, что случилось? — непонимающе спросил некто, показываясь мне на глаза. Но я никак не ожидал, что его лицо будет точной копией того, что пытался вломиться ко мне в дом, какое-то время назад.       — Даже искать не пришлось, да, Адам? — с сарказмом отозвался я, привлекая его внимание. И да, он отреагировал именно так, как я того хотел. Неистовый ужас, и страх. Это были не поддельные эмоции, а значит, он не знал, кто я такой. Странно…       — Адам, давай поговорим, не надо глупостей, — примирительно говорил Рамзес, медленно подходя к нему. Но если бы он слышал то, что слышу я, он бы так себя не вёл. Однако Адам не стал его слушать, доставая пистолет и выстрелив прямо в Рамзеса. Это его не убьёт уж точно, но во избежание любого исхода, я оказался моментально напротив этого убогого отпрыска, отбирая пистолет, и отталкивая его к стене. Он приложился к ней всем весом, и заваливаясь на пол, стонал от боли.       — Рамзес! — испуганно прикрикнул Дэниел, оказавшись рядом со своим ненаглядным. Я же, даже не обернулся, смотря на Адама, который с чувством загнанной в угол жертвы, смотрел на меня.       — У меня к тебе много вопросов, но сначала я заберу мою девочку, — устрашающе говорил я, прикладывая силу и сжимая железный пистолет у себя в руках, настолько, чтобы он покорёжился от приложенной силы. Конечно, это было намеренно, ведь я не мог встретиться с любовью всей моей жизни в облике монстра, но нужно было как-то показать этому ублюдочному дитю, что со мной лучше не играть.       Открывая дверь в подвал, я тут же отметил, как сердце Нефертари замерло толи от страха, толи от предвкушения, я точно не мог сказать, слышала ли она голос Дэниела. Включая свет, я никак не отреагировал на яркость, но моя девочка от этого зажмурилась, немного отворачиваясь от источника света. Мне не нужно много времени, чтобы осмотреть в первую очередь Нефертари, пара синяков на обоих щеках, следы от рук на шее, кровоточащие запястья, от тугих узлов верёвкой. Её руки и ноги были привязаны к кровати, не позволяя ей нормально двигаться, но вроде бы в целом, она не пострадала. Да и одежда вся на месте, кажется вся. Только после того, как я убедился, что она не сильно физически пострадала, я двинулся к ней навстречу, кинув взгляд на стену рядом с Нефертари, увешанную её фото и были также женские вещи, и такой же чёрный кролик, как в комнате моей девочки. Что-то я начинаю сомневаться, что это дело рук нормального человека. Тут явное помешательство.       — Нефертари, — подойдя к ней достаточно близко, я позволил себе прикоснуться к её щеке, тем самым поворачивая голову в свою сторону. Она легко поддавалась моему желанию, и теперь смотрела на меня, как утопающий на спасательный круг. А затем, сама того не осознавая стала тянуться в мою сторону, но её привязанные руки не давали ей этого сделать, потому я тут же стал её освобождать, разрывая верёвки на руках и ногах.       Она терпеливо ждала, пока я не освобожу её, не сводя с моего лица взгляда. Она разглядывала каждую черту моего лица, пристально всматриваясь, и желая не упустить ни миллиметра. Она опускала взгляд с моего лица на шею, разглядывая её, потом на плечи и руки, затем снова вернулась к лицу. Когда я уже развязал узлы на её ногах, и перешёл к узлам на руках, она так жадно всматривалась на мои губы, что заставило меня усмехнуться. Я, конечно, удовлетворён, что она так рада меня видеть, что даже не верит в моё присутствие рядом, потому потянулась вперёд, чтобы вдохнуть запах моего парфюма. А потом, освободив одну руку, я стал развязывать другой узел, накренившись через неё, и конечно, она не могла упустить такой возможности, и свободной рукой, провела по моей щеке, спускаясь к шее и прикладывая ладонь к груди, отсчитывая стук моего сердца. Я ничего не говорил, если честно, я не знал, что сказать, для меня её поведение было нетипичным. Но также я понимал, что она возможно в шоке, и ей просто нужно время, прийти в себя. Да, я так думал, но видимо не совсем был прав. Потому как стоило мне освободить её вторую руку, как она набросилась на меня, крепко обхватывая шею руками, и талию ногами. Для меня это было неожиданностью, и ещё большей растерянностью стало её дальнейшее поведение.       — Ник! Ник! Ник! — отчаянно повторяла она, крепче прижимаясь ко мне, пряча лицо у меня между шеей и плечом. Именно потому, что я не контролировал ситуацию, и всё случившееся для меня было неожиданностью, моё сердце пропускало удар за ударом, что даже больно становилось. Но вместе с этой болью приходило странное чувства успокоения, словно теперь все заботы позади, и вовсе я не оставил их решение, на второй план.       — Теперь ты в безопасности, я рядом, — обнимая её в ответ, проговорил я, ощущая влагу на плече. Она плачет. Поглаживая её по голове, я даже не стал отцеплять её от себя, вставая с места и направляясь к выходу. Да и почти уверен, что она и сама не захочет сейчас разжимать объятия. Но откуда внутри меня это нарастающее чувства? Сильное осознание моей привязанности к этой наивной дурочке, о котором я и так уже давно знал.       — Ник, ты, правда, пришёл… Я ведь не сплю, да? — отозвалась она, поднимая голову и вытирая слёзы, посмотрела на меня так пристально, будто боялась, что я сейчас исчезну, как мираж.       — Нет, ты не спишь, это всё реально. Хотел бы я, чтобы это было просто сном, — недовольно отозвался я, оставив на её губах лёгкий поцелуй. Она же, словно и не ожидала от меня такого, удивлённо смотрела мне в глаза, переводя взгляд на мои губы. Странно и в тоже время приятно было наблюдать, как она начинает смущаться, краснеть и отводить взгляд в сторону. Что это за невинная реакция?       — Кстати, только, что… я слышала выстрел, и голос Дэна. Всё в порядке, никто не пострадал? — она, словно забыла вовсе, в какой ситуации находится, беспокоясь о ком угодно, только не о себе. Она даже стала меня осматривать на наличие ран, хотя в её положении, это было неудобно.       — Девочка моя, тебе сейчас не о других волноваться надо, а о себе. Не делай вид, будто всё в порядке! — меня выводило из себя то, как легкомысленно она относится к собственной безопасности. Она бы хоть немного думала о себе. Я, конечно, понимаю, она волнуется за свою семью, но это ведь ей только что грозила серьёзная опасность, почему она не плачет в истерике, почему сдерживает себя?       — Да я в порядке, куда важнее, чтобы никто не пострадал! — упрямо заявила она, пока мы выходили из подвального помещения. Адам так и сидел на полу, при виде меня аж сжался весь, его мать тоже никуда не уходила. Но стоило Нефертари увидеть своего брата, сидящего на полу в луже крови, и Дэниела рядом с ним, как она тут же слезла с моих рук, подбегая к Рамзесу.       — Господи, и как прикажешь защищать ту, кто не думает о своей безопасности от слова «совсем»? — негромко отозвался я, тяжело вздыхая, но не противясь её желанию проверить состояние брата. Это одновременно заставляет меня восхищаться ею, и беспокоиться с новой силой.       — Боже, Рамзес ты ранен! Нужно срочно звонить в скорую?! Столько крови… ты только держись, ладно? — панически лепетала она, и вроде как, беспокоилась очень, но почему-то я ощутил неловкость оттого, что рана то Рамзеса уже должна была затянуться, и её беспокойство беспочвенно.       — Со мной всё в порядке, — неохотно отозвался он, и отчего-то у меня появилось предчувствие чего-то нехорошего. Только не говорите, что он собирается ей всё рассказать?       — Ты что несёшь вообще? В тебя стреляли, ты не можешь быть в порядке! Да… Точно, это наверное шок, ты только не волнуйся, всё будет в порядке! — уверенно говорила она, не пойми откуда взяв полотенце, и прижимая его к уже затянувшейся ране брата, чтобы остановить кровь. Она была такой решительной сейчас, что я не мог не восхищаться ею.       — Нефертари, я, правда, в порядке, рана уже затянулась, — аккуратно убирая её руки, он поднял кофту, показывая испачканную кровью кожу живота, но без единой царапины.       — Сейчас, вот прям, совсем, неподходящее время для откровений, — недовольно отозвался я, подходя ближе, и собираясь забрать мою девочку подальше отсюда, пока она ещё не осознала, что именно сказал её брат. Но было уже поздно.       — Что ты такое говоришь? Рамзес, о чём ты? Что значит: «уже затянулась»? Рана не может вот так взять и зажить на считанные минуты… — её потерянный взгляд бегал с лицо её брата, к уже затянувшейся ране на его животе. Неужели они действительно не понимают, что сейчас явно не подходящее время для этого. Она слишком большой стресс перенесла, это может окончательно её сломить. Они вообще думают своей головой?       — Нефертари, на самом деле… мы давно думали рассказать тебе. Правда, в том, что я не совсем человек. Нефертари, я оборотень, — уверенно заявил её брат, заставляя меня тяжело вздохнуть. Видимо, голова им для украшения дана была. Вот теперь, смотря на шоковое состояние моей девочки, я даже отошёл на пару шагов в сторону, просто от греха подальше. Я уже столько раз видел, как ведьмы в стрессовых ситуациях пробуждали свои силы, что лучше я отойду.       — Это не смешно, Рамзес… Хватить шутить, — растерянно говорила она. Всё же я абсолютно точно уверен, что момент не подходящий. Но раз так, почему я просто молчу и чего-то жду? Не знаю, просто глубоко внутри, я чувствую, что не должен сейчас вмешиваться, что так и нужно. Так должно быть.       — Он не шутит, Нефертари. Рамзес оборотень… Я понимаю, это может шокировать, но если ты вспомнишь некоторые события из прошлого, то поймёшь, — со стороны Дэна было не самым мудрым решением вот так, тыкать носом Нефертари в то, что она игнорирует истину. Если уж быть откровенным, то за тысячу лет, что я прожил, я до сих не знаю, как нужно рассказывать обычному человеку о существовании нас. Но если говорить вот так прямо, то реакция может быть крайне печальной.       — Нет! Я не верю… это чушь! Он просто… просто… Это не правда! Не правда! Не правда! Это ложь?! Вы все врёте?! — я смотрел на то, как Нефертари словно одержимая, продолжала повторять, что не верит, и всё ложь, и ничего не делал. Я не знаю, что я могу сделать сейчас. Уж точно не мне что-то предпринимать, ведь если я обращу её внимание на себя, она, возможно, вообще обезумеет. Чувствую себя жалким, беспомощным, и бесполезным.       Никто не прерывал её лепет, просто ждали, пока она успокоится. Но вместо этого, она только больше заводилась, а затем резко замолчала, вскидывая голову в мою сторону. От такого я даже вздрогнул, не ожидая от неё этого. Она смотрела на меня так пристально, словно хотела что-то увидеть на моём лице, но, девочка моя, я никогда не покажу тебе своего монстра добровольно. Можешь даже не пытаться просить или умолять меня. В идеале было бы, если бы ты никогда не увидела моего монстра. Потому я просто был немного напряжён, но в целом это всё. Она так ничего и не увидела, но теперь всё её сумасшествие была направлено на меня.       — Ник человек… Вы снова наговариваете на него! Он просто, обычный человек! Ник не может быть гибридом! Это всё чушь, всё обман?! Ник человек! Ник моей человек?! Мой человек… — было так больно слышать это. Только сейчас я понимаю, что вовсе я не единственный, кто одержим, она тоже зависима от меня. Хочет она того или нет, но именно это её безумие в данный момент, именно её попытки всё это отрицать, дали мне понять, что я для неё не просто симпатичен. Будь это так, она бы не хваталась пальцами за волосы, как обезумевшая, повторяя, что я её человек, что я не монстр, что её все обманывают. В ином случае, ей было бы всё равно.       Я бы хотел, очень хотел, сказать, что она права, но слова застревают в горле, потому я продолжать молчать. Всё что я скажу, дабы её успокоить будет ложью. Может поэтому, я не могу ничего сказать. Я столько времени утаивал от неё правду, хотя правильнее было бы сказать, мы оба сошлись на том, что ей не нужно знать правду. Правда всё испортит. Мы оба страшились того, что всё измениться, когда она примет истину моей сущности. Потому нам было так удобно, а теперь весь привычный для неё мир рушится. Всё то, на что она закрывала глаза, что всеми силами пыталась игнорировать, теперь жестоко обрушилось на неё разом. Потому меня нисколько не удивило то, что она пробудила свои силы, но я впервые вижу, чтобы магия ведьмы так вела себя. Вокруг неё, словно кольцами в воздухе, появлялись всё новые и новые иероглифы, значение которых я не знал. Более того, кажется, я никогда не видел их ранее.       — Она пробудилась, — отозвался Джозеф, но его обеспокоенный вид, говорил о том, что ему не плевать на свою дочь. Более того, он не понимал, что происходит, да, как и все. Одно я знал, или скорее чувствовал наверняка, так должно быть. Это странное чувство, словно я знаю, что произойдёт, но не волнуюсь, я уверен, что с ней всё будет в порядке, более того, я уверен, что она скоро вернётся.       — Сейчас самое время для этого? — почти беззвучно спросил я, сам у себя, наблюдая за тем, как иероглифы стали ярче, ослепляя всех своим ярким светом.       Этот яркий свет привёл к тому, что все мы зажмурили глаза, пытаясь спрятаться от него, а когда он стал уменьшаться, то на месте, где была Нефертари, никого не было. Были только выжженные иероглифы, в непонятном порядке, и в неведомом для меня смысле. Но если её семья стала паниковать от случившегося, то я был спокоен. Я знаю, где она. Это словно дежавю, будто со мной такое уже происходило, но не припомню такого.       — Где Нефертари? — панически, со страхом спросил Дэниел, и я перевёл на него взгляд. Почему я так к ним терпелив, ума не приложу. Они меня бесят абсолютно всем своим поведением, но я всё равно продолжаю терпеть это, разъясняя им ситуацию.       — Она в прошлом, — спокойно сказал я, подходя к Адаму, который уже ничего не понимал. Поднимая его за горло, мне было абсолютно плевать на его комфорт, потому как мне нужно закончить начатое.       — Ты никому, никогда не расскажешь о том, что здесь произошло. С этого момента, и до конца твоей жизни, каждый раз, когда ты будешь думать о Нефертари, вспоминать её, фантазировать о ней, представлять её, когда будешь сталкиваться с ней где-то, когда будешь слышать о ней, или даже смотреть на её изображение на фото, ты будешь причинять себя боль. И так до тех пор, пока она не покинет твою голову, или ты не убьёшь сам себя, — внушая Адаму расправу за его поступки, холодно говорил я. Для этого психованного сукиного сына, смерть — это слишком лёгкая расправа. Он будет страдать пожизненно за свои чувства к моей девочке. За свою одержимость той, кто принадлежит мне, он будет расплачиваться болью всю оставшуюся жизнь.       — Что ты сделал с моим сыном? — подползая на четвереньках, обеспокоенно говорила его мать. Эта женщина была мне омерзительна. Мне глубоко наплевать, что привело её к такому сумасшествию, просто потому, что она не заслуживает моего снисхождения, после того, как бездействовала наблюдая за тем, что творит её отпрыск.       — Эта расплата за то, что он посмел причинить боль моей Нефертари, — разжимая хватку, я отпустил потерявшего сознание Адама на пол, но меня мало волновал грохот от его падения, потому как всё моё внимание было приковано к этой женщине. Заставляя её подняться за локоть, я крепко сжимал её руку, чуть ли не до треска кости.       — Теперь твоя очередь, — заглядывая ей в глаза, я добавил, — с этого момента и до своей смерти, чтобы не происходило с твоим сыном, как бы он не калечил себя, ты ничего не будешь делать. Ты будешь просто наблюдать, и молчать, ты не будешь помогать ему, не будешь оказывать первую помощь, или звонить в скорую, ты будешь просто стоять молча, и смотреть, как твой сын умирает. Такова твоя расплата, — закончив внушать ей, я отпустил её руку, смотря на то, как она безвольно осела на пол, наблюдая за своим сыном, но ни звука не произнеся, и никак не попыталась помочь ему. Она и не может. Мучайся теперь от чувства беспомощности, и кайся в том, что посмела молча наблюдать за тем, как твой отпрыск причиняет боль моей Нефертари.       Проходя мимо Джозефа, Рамзеса и Дэниела, что никак не помешали мне выполнить мою месть, я направился к выдоху, собираясь убраться отсюда, куда подальше. День выдался не простым, и я бы отдохнул. Да и надо бы, после возвращения Нефертари поговорить с ней, а это будет не просто. Хотя, раз я знаю, что она отправилась на тысячу лет назад, когда я ещё был неопытным подростком, и помня, хоть и не в деталях, события того дня, могу предположить, что она не будет сильно зла на меня. В любом случае, затягивать с разговором я больше не стану. Хватит с меня всего этого ожидания. Да, и я так и не знаю, о чём Нефертари в прошлом говорила с моей матерью, потому надо и об этом спросить. А сейчас мне действительно нужен покой. Боже, с появлением Нефертари в моей жизни, я стал куда больше переносить разные стрессы, чем раньше. И почему с моей любимой девочкой, не может быть всё так просто? Хотел бы я знать, за какие такие прегрешения я её встретил, и бесповоротно влюбился в неё, и она постоянно доставляет мне проблемы, я так нервный срыв получу, вот серьёзно. Блин, но всё же, я бы ни за что не согласился променять мою сумасшедшую, наивную, проблемную девочку, на кого-то другого. Да будь я проклят, если сделаю это по глупости.