Нефертари

POV Никлаус.       Когда я вернулся домой, то ощутил себя более уставшим, чем думал. Мне абсолютно не хотелось рассказывать Ребекке о случившимся, потому лишь обмолвился тем, что всё уже в порядке, и направился к себе в комнату игнорируя её дальнейшие расспросы. Быстро приму душ и спать. Из-за всех этих событий я вымотался больше морально, но помимо этого есть внутри чувство полного удовлетворения. Глупо было с моей стороны настолько откладывать все дела. Я ведь знал, что Нефертари не настолько обидчива, хотя я по сей день не знаю, чем же всё-таки её обидел тогда. Но это уже не важно, важнее то, что она была рада меня видеть. Я понимаю, ситуация была ужасной, и она чувствовала себя напуганной, и ей хотелось как можно быстрее покинуть то место, но всё равно. Она смотрела на меня так, словно видела впервые. И хоть я не знаю, что значил её взгляд, но мне было приятно, настолько, что я лишний раз убедился, что именно эта девушка полностью завладела моим сердцем. И хоть я не знаю, к чему приведёт моя любовь к ней, но хотелось бы верить, что к лучшему концу. Мне надоели эти полумеры, эта неуверенность и беспочвенные надежды. Думаю, я смогу понять её отношение ко мне, когда мы встретимся вновь. Столько времени общаясь с ней и наблюдая за её поведением, я понял одну вещь — она не умеет скрывать свои чувства. У неё на лице всё написано, и это именно то, что я хочу увидеть. Её чувства, её отношение ко мне…       Но блин, этот чёртов страх портит всё предвкушение. Она теперь знает кто я, и я не могу быть уверенным, что не увижу на её лице страх. Она не может не бояться меня, она ведь сама говорила это. Она просила, чуть ли не умоляла меня, не показывать ей мою вторую сущность, для неё я Ник. И я хотел бы, чтобы так и было дальше. Хотел бы… но я не могу отвернуться от себя другого. Не могу просто взять и игнорировать свою сущность гибрида. Это невозможно! Я столько лет жил с ним бок о бок, что разделить нас теперь невозможно. Тут либо принимать обоих, либо эти отношения долго не продержаться. Потому, я не знаю, что делать. И давить на неё не хочу, но и терять тоже. Я ведь только понял, что она нужна мне. Рядом с ней я хочу быть лучше, я сам хочу этого. Я не притворяюсь хорошим, просто чтобы завоевать её доверие, я не сдерживаю себя, чтобы она не боялась. Рядом с моей Нефертари, я сам хочу быть лучше. Хочу быть для неё белым и пушистым, тем, кого она никогда не будет бояться, тем, кому она сможет безоговорочно доверять, тем на кого она сможет положиться. Хочу быть человеком рядом с ней. Меня не устроит, если в её глазах будет мелькать страх, этого я не хочу видеть.       Впервые с момента, когда стал гибридом, я хочу таких вещей. Обычно я хотел ужаса в глазах тех, кто на меня смотрел, я хотел, чтобы лица моих недругов искажались в страхе при одном лишь моём упоминании. Хотел, что бы они бежали не оглядываясь, что аж пятки сверкали, стоило им только краем уха, услышать, что я рядом. Вот чего я хотел от окружающих. Страх в длинною их жалким жизням, подчинение, безграничная преданность путём наводящим мной ужасом, и ещё раз страх. Проще говоря, власть тирана, что меня устраивало. Да, до недавнего времени. Теперь же я хочу другого, не от всех, нет… От неё. От моей Нефертари, от моей девочки, что лишь одни своим существованием делает меня счастливым. Мне всё равно, что она повелевает временем, мне всё равно, что ведьмы — наши заклятые враги, и уж тем более мне плевать, что она фактически старше меня, возможно. Она моя девочка, она та, кому суждено быть моей, с рождения причём. И я не хочу этого менять, потому хочу быть лучше, чтобы она могла находиться рядом со мной. Иначе ведь её чистая душа, незапятнанные руки, и моральные принципы не позволят ей оставаться со мной. Но как я уже сказал, иного выбора, кроме как принять нас обоих, и меня, и моего монстра, у неё нет. Увы! С этим я ничего поделать не могу, сколько бы красивых слов я не говорил, как бы сильно не желал быть лучше, себя не переделать. Я тот, кто я есть.       Выходя из ванной, я вдруг стал ловить себя на мысли, что слишком уж эти мысли угнетают. Я словно уже пытаюсь найти оправдание тому, если она откажется принимать меня таким. Словно уже говорю себе, что ничего не поделать, и я должен смериться. Либо жить всю жизнь притворяясь тем, кем я не являюсь, либо жить без моей Нефертари. Очень неприятные мысли, и чувства тоже. Потому хватит думать об этом. Ложась в кровать, я хоть и хотел спать, но заткнуть свои мысли получилось не сразу. Однако всё же вышло, и я таки смог уснуть.       Только вот сон мой продлился не долго, даже не знаю точно сколько, но ощущение, что только-только глаза закрыл, как меня одолела сильная головная боль. Она была настолько острой, с яркими вспышками в глазах, что я не мог даже пошевелиться. Я не произнёс ни звука, толи от неспособности сейчас это сделать, толи от неожиданности. После того, как я стал уже соображать более здраво, пытаясь абстрагироваться от боли, первое, что пришло мне на ум, это попытка какой-то бесстрашной ведьмы, пришедшей в дом первородных, покуситься на мою жизнь, но стоило мне оглядеться, через болезненно-яркие вспышки, я понял, что в комнате нахожусь один. Никого постороннего не было, а попытки проверить весь дом на наличие лишних звуков я не смог из-за сильной боли.       Эта боль прошла также внезапно, оставляя за собой только чувство непонимания, и некой растерянности. Не знаю, что это было, но мне явно не нравится всё это. Точно ведь не с проста было, и уверен почти наверняка, результат проделок ведьм. Иначе никак не объяснить такой сильной боли. Ощущения почти такие же как при атаке ведьм, только мозг не взрывается, а скорее плавится. Лёжа на кровати, я смотрел в потолок и пытался привести мысли в порядок. Я пока даже представления не имею, с чем это может быть связано, да и в доме никого постороннего не обнаружилось. Но понимаю, что лёжа в кровати я точно не найду ответов. Да и вообще, что-то мне спать перехотелось, пойду лучше прогуляюсь, может Нефертари уже вернулась.       Вставая с кровати, я посмотрел на улицу, и точно убедился в том, что уже глубокая ночь, а значит, я проспал довольно долго, а ощущение, что только домой вернулся. Взяв куртку со стула, и обувшись, я решил не брать с собой телефон, не уверен, что он мне понадобиться, я всё равно ненадолго выйду. Покидая дом, я пару секунд думал о том, куда пойти в первую очередь, к Нефертари, или прогуляться по лесу. И решил, что хватит с меня этой нерешительности, пойду, проверю, не вернулась ли моя девочка. Много времени дорога не заняла, а вот мыслей пролетело в голове очень много, о которых я бы предпочёл не думать вовсе. Но я даже не ожидал, что почувствую какую-то тоску в сердце, когда пойму, что моя девочка ещё не вернулась из прошлого.       У неё дома её не было, и у этого мелкого засранца тоже, логично было проверить и его дом, раз она именно оттуда отправилась назад во времени. Дом Нефертари был наполнен голосами Рамзеса, Джозефа и иногда Дэниела, они обсуждали дальнейшие действия. Проще говоря, несли всякий бред, вроде того, что нужно будет найти учителя для Нефертари, или хотя бы опытную ведьму, которая смогла бы ей всё объяснить. Это, конечно полезно, но бредовая идея, как по мне, учитывая, что Нефертари слишком особенна для какой-то посредственности. Если и искать учителя, то на эту роль лучше всего подошла бы Эстер, как не крути, а она многое знает о магии. Или на крайний случай Кол, мог бы в теории ей многое поведать. Хотя я против этих двух кандидатур, и лучше уж какая-то посредственность, чем эти две личности со скрытыми намерениями. В любом случае, это невозможно, и потому я спокоен.       Прогуливаясь по ночному городу, я редко встречал людей, и почему-то даже в голове не возникла мысль перекусить кем-то из них. Не скажу что настроения нет, просто желания не возникает, и вообще чувствую себя странно. Будто хожу и что-то ищу, что-то очень важное, но не могу понять, что именно. Десять минут непонятных поисков привели меня к тому, что я решил пройтись по тропам в лесу, даже не зная, куда меня они приведут. Я не знаю, что ищу, но что-то ищу. Чувство будто что-то забыл, и должен понять что. Не уверен, но вполне возможно, что моя недавняя головная боль была связана с этим ощущением. Словно мой мозг долгое время что-то скрывал от меня, и теперь пришло время это вспомнить, и я хожу по округе в поисках этих самых воспоминаний. Странно, почему я подумал, что это именно воспоминания, ведь я первородный гибрид, и мне никто ничего не может внушать. Не знаю, я и сам не понимаю сейчас себя. Но чувствую именно это.       — Никлаус… Звучит очень сексуально, — низкий, пробирающий до самих костей голос, прозвучал чуть ли не около моего уха, заставляя меня обернуться. Мне показалось я сейчас услышал голос Нефертари?       — Показалось? — отозвался я, всё ещё смотря в правую сторону от меня, откуда мне послышался голос моей девочки. Прислушиваясь к другим звукам, я точно убедился, что мне показалось, и вокруг меня никого из людей нет.       — Ник… можно я буду тебя так называть? — и вот снова. Теперь уже я точно уверен, что мне не показалось, потому нахмурившись от странности происходящего, я направился на звук её голоса.       Всего метров десять пройдя, я удивлённо смотрел на большой камень, который был единственным в округе, что немного не вписывался в услышанное мной. Но почему-то этот камень мне показался знакомым… Или просто так показалось? И снова никаких голосов, только запах леса, шелест листьев, и никого кроме меня в округе.       — Ты куда красивей, когда лицо открыто, — и вот опять, её голос, полный удовлетворения, заставил меня напрочь убедиться, что я не спятил, и в самом деле слышу её голос, и фразы, кажущиеся мне отдалённо знакомыми. Словно я уже слышал это ранее, в далёком прошлом. Но я никого не видел, только тихий голос, говорящий почти у моего уха.       — Ник, если хочешь поцеловать меня, я не против, — тихий, с нотами нежности голос прозвучал так близко, что по моей спине прошлись мурашки. Кажется, я уже слышал это, давно, когда был ещё подростком, и когда встретил девушку внеземной красоты. Да, она тогда откровенно меня соблазняла, что вышло у неё отлично.       — Ник, почему ты всегда удивляешься тому, что я говорю? — немного заинтересованный тон, помню как меня смутил этот вопрос, потому что я не знал, как ответить ей и не обидеть. Она была странной, не только потому что отличалась от других девушек, но и потому что никак не прятала свою сексуальность, она пользовалась ею так умело, что я боялся собственных мыслей, когда смотрел на неё, и представлял как коснусь её губ. Я помню это так чётко, будто произошло только что. Странно, а раньше я даже её лица вспомнить не мог, ни то что фразы.       — Скажи, Ник, «странная» в твоём понимании это «плохая»? — она смеялась секунду назад из-за моего ответа о её странности, что было для меня словно пение морских нимф. А её улыбка была такой ослепительно порочной, что одновременно затягивало и настораживало. Я понимал, что она опасна, её привлекательность не могла быть земного происхождения. Проведя рукой по камню, что стоял напротив меня, я вспомнил, что примерно у такого же камня мы и встретились в первый раз, и именно тогда я был очарован её невероятно запоминающимися, прекрасными, и пленяющими тёмно-серыми глазами. Её губы были слаще мёда, что манили меня, а руки казались такими нежными, когда она коснулась моей щеки. Я помню, как подумал, будто она просто сон, и в реальности такого со мной никогда бы не произошло, такая девушка, как она никогда бы не посмотрела на меня.       — Значит, я особенная! — с очаровательной улыбкой проговорила она, и я не удержал взгляд, опуская их к её губам, к которым хотел прикоснуться, и убедиться настолько ли они сладкие, как мне казалось. Помню, как смутился от собственных мыслей, и от реакции моего тела, мысленно молясь Одину, чтобы она не заметила. Но только сейчас я понимаю, что она всё видела, просто молчала, дабы не задеть мою гордость.       — Всё же с заплетёнными волосами ты куда сексуальней, — томительным голосом говорила она, заставляя меня смущаться. Даже не понимая толком значения этого слова, я осознавал смысл, что она вкладывала в эти слова. И помню, как ещё какое-то время меня не отпускало ощущение, что она до сих пор зачёсывает мои волосы, настолько приятно было.       — Давай заключим пари. Я назову тебе своё полное имя, и если ты его не запомнишь, то выполнишь одно моё желание, — с предвкушением говорила она, но смысл слов был для меня не совсем понятным. А ведь мы познакомились так же, словно ей доставляет удовольствие моя неспособность запомнить её полное имя с первого раза. Правда в первый раз она дала мне три попытки, хотя я всё равно не запомнил… Нефертари Маатхорнефрура-ташерит Кинг, сейчас у меня нет таких проблем. Я запомнил её имя, не сразу, но запомнил.       Помню своё удивление, когда она произнесла своё имя в первый раз, я тогда подумал, что она просто издевается, но она повторила его трижды и по звуку, вроде одинаково, потому я поверил. Но всё равно не запомнил. Это ведь было невозможно, не потому, что трудно, а потому что её улыбка, сияющие весельем глаза, её голос приятней которого я в жизни не слышал, сильно отвлекали, хоть я и пытался сосредоточиться только на том, что она говорила. Слишком велик соблазн прямо перед глазами, чтобы мой мозг реагировал на что-то другое.       — Ник, поцелуй меня так, как если бы я была твоей возлюбленной, по-настоящему, — она была серьёзна, и даже я это понимал, но эти слова были для меня слишком эфемерны, чтобы быть правдой, и её закушенная губа были слишком большим соблазном, чтобы не поддаться ему.       — Такого моё желание, — интимно-низким голосом проговорила она, смотря на меня так, как не смотрела ни одна девушка. Тогда, в тот момент, смотря в её глаза, я забыл обо всём, что меня вообще когда-либо беспокоило, я даже забыл кто я, и что делал до момента, когда она пленила меня своими глазами.       На самом деле тогда я не был так смел, чтобы поцеловать девушку, даже при том, что она сама этого хотела, и просила об этом. Это было не только страхом быть осуждённым за пошлые мысли и желания, но и из-за незнания всех нюансов. Но тогда, поглощённым этим уверенным взглядом тёмно-серых глаз, в которых было видно столько опыта, столько очарования, и то же время столько тёмных желаний, которые для меня были неведомы. И я коснулся её губ, как она того и хотела, не думая ни о чём, и я был прав. Это не был мой первый поцелуй, но это был самый сладкий, желанный и мягкий поцелуй среди тех, что были ранее. Я тогда неправильно расценил её удивление, подумал, что она шутила, а я не понял, хотел извиниться, но она опередила меня. Я слушал её слова и хотел верить, и я поверил, и она не солгала.       — Закрой глаза, Ник, — впервые в жизни я услышал голос женщины, наполненный нескрываемой похотью, что удивил меня, и возбудил одновременно.       — Немного приоткрой рот, и чуть-чуть высунь язык, — только потому, что она не меняла своего тона, только потому, что она была серьёзной, я не посмеялся. Хотя хотелось, и добавить при этом, что я не собака. Глупый, наивные, и неопытный, вот кем я был в тот момент, и кем перестал быть в тот же день.       — Так нужно, — почти неслышно выдохнула она, смотря мне прямо в глаза, и не отстраняясь ни на сантиметр дальше от меня. Её словно и не волновало то, что она была так близко ко мне, а я смущался, впервые так долго находясь в такой близости с девушкой.       — Правильно. А теперь расслабься и наслаждайся, — проводя рукой по моей шее к щеке, тихим, томительным голосом проговорила она. И я не пожалел, что послушал её, и сделал так, как она говорила, хоть и чувствовал себя при этом дураком.       Лёгкое касание её губ, вызвало во мне томящую истому по всему телу. Это было иное чувство, нежели секунду назад. Более нежное, более сладкое, куда более приятное, в это прикосновение она вложила свои чувства, желания, и смогла донести их до меня, того, кто и в помине не знал о том, что должно последовать после поцелуя. Я немного удивился, когда она не отстранилась после этого, а наоборот снова и снова целовала мои губы, немного грубее, но от этого не менее приятно было. Как она и хотела, я полностью доверился ей, и ни капли не пожалел об этом, хотя удивился когда она коснулась моего языка своим. Помню, какой восторг это прикосновение принесло мне тогда вместе с пониманием того, что я не понимаю, что она делает. Я не понимал, но оттого запоминал всё, что она делала, даже не сразу осознавая, что касался её талии и таких притягательных бёдер.       Странно немного для меня так возбуждаться от собственных воспоминаний, я даже злиться стал оттого, что сейчас не нахожусь на месте себя тысячелетней давности. Должно быть, я сильно изголодался по моей девочке, что так реагирую на подобные воспоминания. Но куда страннее фантомно ощущать этот поцелуй, словно он был только что, словно она только что кусала мои губы, грубо целовала меня, словно только что царапала кожу головы на моём затылке.       — Нет. Секс гораздо приятней. Поцелуй, по сравнению с этим — ничто, — её тон пробирал меня до костей, и казалось, что приятней этого ничего не может быть. Так казалось, и отчасти так и было, это было приятно по-своему, целовать её было приятно по-своему, и по-своему неповторимо. То ощущение, когда я полностью под её контролем, когда она властна делать со мной всё, что заблагорассудится, когда я был готов сделать всё лишь по одной её указке, было неописуемо приятным и страшным одновременно. Она была словно демоном-искусителем, которым пугают детей в детстве.       — Подойди ближе. Подними меня, и перенеси туда, где на твой взгляд будет удобно, — ведомый её желанием, я подошёл ближе, и поднял её на руки, ощущая, как моё тело вздрогнула от её близости со мной. Не скажу, что это был первый раз, когда я держал девушку на руках, но так, в такой позе это было впервые. Она обхватила мою талию ногами, и мою шею руками, а мне ничего не осталось кроме как держать её за попу, дабы она не упала. Это вышло машинально, и когда я понял, то стал бороться с желанием схватить её посильнее.       — Если уберёшь руки, я упаду, — прямо около моего уха проговорила она, и у меня больше не осталось причин бороться со своими желаниями.       Помню, что чувствовал себя странно, когда мой возбуждённый член касался её тела, это было очень необычно для меня. Я не знал, что так бывает, просто потому, что никогда раньше не испытывал такого. Я думал, что со мной что-то не так, когда хотелось, чтобы ко мне прикасались, точнее именно к этой части моего тела. Я думал, что это неправильно, что со мной всё не так, как с другими. Между мной и братьями мы никогда не обсуждали такие вопросы, потому мне казалось, что я другой. Что я порочный, что я неправильный. Я не хотел говорить об этом, потому что чувствовал себя очень неприятно, когда даже думал об этом. Но с ней всё было иначе. Когда я прикоснулся к ней, она не осудила, и уж тем более не отстранилась, наоборот стала прижиматься только сильнее, словно говоря этим, что хочет того же, что и я. Именно этот момент дал мне понять, что эта девушка не просто отличается от других внешне, и своей манерой речи, она была другой, такой отличающейся от всех абсолютно всем, она была той, с кем я не чувствовал себя ущемлённым, с кем я ощущал себя свободным, с кем я мог разделить своё отличие от других.       — Не отпустишь? — её насмешка над моим желанием быть ближе к ней, и не потерять это ощущение прикосновения её, меня не задели, хотя заставили смутиться. Не задели потому, что она целовала мою шею, оставляя свои следы.       Кажется, я пропустил тот момент, когда ушёл от камня в сторону, куда-то сам не знаю куда, будто шёл за своими воспоминаниями, не желая потерять этой картинки в голове. Хочу увидеть всё, хочу вспомнить всё, что тогда было, и странно, почему я забыл об этом. Я не мог забыть таких сильных впечатлений, но я почему-то забыл, помня только тот минимум, который впечатался в мою память намертво. Но эти мысли улетучились буквально мгновенно, перекрывая их словами моей девочки.       — Ник, сними с себя одежду. Всю, — прекращая покрывать мою шею поцелуями, сказала она, так непреклонно, решительно, что у меня даже не возникло желания возразить. Я только сейчас понимаю, почему она так много следов оставила на моём теле, она хотела оставить на мне свои отметены, но не могла в силу моей регенерации, а тогда в прошлом, со мной человеком её ничего не останавливало. Она вряд ли знает это, но именно эти следы на моём теле стали доказательством её существования в моей жизни.       Помню, как снимал с себя одежду, под её пристальный, жадный взгляд. Она чуть ли не пожирала меня взглядом, не отводя его ни на секунду, она осматривала каждый миллиметр моего тела, никак при этом не смущаясь, а только облизываясь словно в предвкушении отведать меня как блюдо. Так я себя чувствовал, и так по сути и оказалось.       — А теперь с меня, — поднимая руки вверх, с игривой улыбкой проговорила она, заставляя меня смутиться. Я и так был смущён её поведением, а тут она просит раздеть её. Думаю, она специально это делала, дабы я почувствовал себя более уверенно, и это сработало. Честно говоря, мою голову посещали мысли, что она просто издевается, и после посмеётся надо мной, потому я на мгновение замешкался. Но когда я снял с неё одежду, и ничего не произошло, ничего что могло бы меня унизить, я окончательно потерял веру в эти мысли.       — Смотри на меня, Ник! Не смей отводить взгляд! Я хочу, чтобы ты смотрел только на меня. Трогай меня, Ник! Не бойся этого. Я не сломаюсь, женщины куда выносливей, чем ты думаешь. В твоей грубости нет ничего неправильного. На мой взгляд, грубость — делает тебя очаровательным, — уверенно говорила она, словно обладала способностью внушать желаемое, и я поверил ей. Она всегда была убедительна, по крайней мере, мне тогда так казалось. Я смотрел на неё, слушал её и был уверен, что она знает, о чём говорит. А сейчас мне кажется это смешным, ведь она всего лишь ребёнок, знающий чуть больше других какие-то вещи, не более.       — Я просто знаю. Ник, ты не должен себя сдерживать, но если переступишь границу, и причинишь мне боль, я не стану молчать об этом. Я сразу скажу тебе, если мне будет больно. Договорились? — её уверенность тогда шокировала меня больше чем сами слова. Она говорила так, словно точно знает, что я не причиню ей боли, словно точно уверена, что ей не придётся меня останавливать. И тогда она была права, я бы не смог причинить ей боль.       Но эти слова заставили меня немного отвлечься от воспоминаний. Я вдруг подумал, что её поведение не сильно-то отличается от того, к которому я привык, словно она и не знает о том, кто я на самом деле. Разве она не должна была избегать меня? Не похоже, что она этого хочет. Больше похоже на то, что она жаждет заполнить всего меня собой, чтобы даже в таком юном возрасте я был пленён ею, словно ей мало того, что для меня она уже является всем, что только можно желать в этом мире. Я понимаю, что она не знает этого, и скорее всего я не скажу ей об этом, пока не буду точно уверен, но её собственничество в самом деле, может посоперничать с моим. Я бы тоже не отказался от такой возможности стать для моей девочки всем миром.       — Ник, тебя когда-нибудь трогали здесь? — именно эти слова, какое-то еле ощутимое чувство прикосновения в области паха, и любые мысли из моей головы вылетают, оставляя только шумный звук собственного сердцебиения, картинки прошлого перед глазами, и память о моём стеснении. Она не издевалась надо мной, скорее дразнила, и получала от этого наслаждение. А я ни как не мог ответить, что она первая кто прикасается ко мне, она во всём, что касается интима, была у меня первой. И мне не стыдно признавать это, наоборот я горжусь этим, хотя некую неловкость всё же чувствую, когда вдумываюсь.       — А ты сам трогал себя? — прошептала она мне на ухо, после этого проведя кончиком языка по ободку. Хоть и просто воспоминания, но реакция всё же есть, ничего с этим не могу поделать, я всегда реагировал на мою Нефертари, словно это естественная реакция моего организма на неё. Но сейчас важно не то, что чувствую я, а что ощущает моя другая версия, более молодая, человечная, и смертная версия меня. Помню, как неловко себя ощутил тогда, даже немного пристыжен тем фактом, что она права, и она это знает.       — Мне интересно, как ты это делал? Просто водил рукой? — прикусывая мою мочку уха, шептала она, вызывая в моём теле ответную реакцию. После она покрывала моё лицо поцелуями, словно пыталась этим избавить меня от стыда, и смущения.       Я был смущён её откровенным поведение, но она даже и шанса не дала мне опомниться, как уже покрывала всего меня поцелуями, при этом принося наслаждение. Она не была терпелива в полной мере, ощущалось её страстное желание, хоть я и не совсем понимал, к чему оно приведёт. Она не сдерживала себя в ласках, давая понять, что это может быть приятным, причём настолько, что я был готов уже от этого кончить, тогда. Это было для меня в новинку, все эти ощущения накладывались друг на друга, и моё предвкушение чего-то большего, и её поведение, всё это складывалось воедино зарождая что-то внутри меня. Я хоть и смущался, но пристально наблюдал за ней и её действиями, пока она не смотрела на меня. Я примерно понимал, что почувствую наслаждение, но не думал, что оно будет настолько ярким, настолько необычным для меня, и настолько внезапным. Конечно, это заставило меня почувствовать стыд тогда, мне было страшно, что она засмеёт меня, хоть и странно, почему я думал об этом, толком и не понимая всю суть близости с женщиной. Но я и правда этого боялся, думал, она разочаруется во мне.       — Ты же не думаешь, что я на этом ограничусь? Я научу тебя, как себя сдерживать. Поверь, в будущем тебе это пригодиться, — ни капли насмешки, скорее с полным удовлетворением того, что она получила именно то, чего хотела. И меня это удивило, меня вообще много что в её поведении удивляло, и было непонятным, хотя сейчас я прекрасно всё понимаю. Но сейчас речь не об этом… Хотя не могу игнорировать мысль, что она просто эгоистично решила таким образом подготовить меня для себя. А может она куда эгоистичней меня? Но, посмотрим правде в глаза, я бы поступил также, с ней, только с ней.       — Ты можешь смотреть, Ник. Я буду только рада твоему взгляду в мою сторону, — нежность и ласка в её голосе словно смыли все мои сомнения, а её поцелуй только укрепил это чувство.       Конечно, сразу я не обрёл уверенность в себе, просто по той простой причине, что глубоко внутри в том возрасте у меня было много комплексов, много неуверенности в себе, что я прикрывал напускным самомнением. Если говорить нынешними словами, то причина этому было воспитание Майкла и его влияние, его постоянные унижения, и речи о том, что я полная бездарность, что я разочарование, а не сын. Таким он меня видел, и непременно говорил об этом, каждый день, когда я совершал ошибку, постоянно. А тут такая девушка, и она со мной. С тем, кто считал себя полным разочарованием, с тем, кто потерял веру в себя и свои силы. Она оказалась в моей жизни именно тогда, когда я был на самом дне, и именно она подняла меня, пускай и таким необычным способом. Но она вселила в меня уверенность, она дала мне понять, что если такая внеземная девушка выбрала меня среди всех, и среди моих братьев, это значит, я чего-то стою. Так я думал, и это помогало мне обрести уверенность в себе, и её терпение ко мне тоже помогало очень сильно. А уж когда она перешла на оральные ласки, то и подавно я почувствовал себя мужчиной. Понятие этого в то время было немного другим, нежели сейчас. Ты мужчина, если умеешь охотиться, но скольких бы животных я не убил, а мной всё равно были недовольно. А тут, я повторюсь, такая девушка со мной, а не с кем-то другим. Понимаю, что это мало что меняет, но не для меня. Тогда мне не хватало внимания, веры в меня, и терпения ко мне. И она всё это дала пускай и всего на один день. Но мне этого хватило.       Подобные воспоминания, в которых явно видно, что она издевается надо мной, что мучает намеренно, а вовсе не для моего обучения, вызвали во мне усмешку. Словно отыгрывается за что-то, или навёрстывает упущенное, не уверен, помню только то, как мне было приятно, не только физически, но и морально её долгие оральные ласки поднимали мне дух, и помню… никогда не забуду то, какое наслаждение она получала от всего этого. Её удовлетворял сам контроль надо мной, власть, что она имела в своих руках, и следы, что не исчезали с моей кожи. Не уверен, показалось ли мне, я был слишком увлечён собственными ощущениями, но кажется, на какое-то время её что-то стало беспокоить. Некая потерянность в её взгляде была мной замечена, но я был слишком увлечён собой, чтобы как-то на это реагировать.       — Продолжим? — пытаясь скрыть проявленную слабость, игриво проговорила она, приближаясь ближе ко мне. Думаю, я понимаю, что её беспокоило, не трудно понять, что все события навалившиеся на неё разом разрушили её привычный мир, который она так старалась удержать. И сейчас я бы отодвинул в сторону свои плотские желания, выслушав мою девочку, и если понадобилось бы, помог бы чем, даже просто советом. Сейчас да, но не тогда, когда я думал только о себе, о своём удовольствии. И она это видела, и она этим пользовалась, втайне радуясь тому, что я так увлечён собой.       Я продолжал вспоминать события прошлого, которые позабыл, и которые таким странным образом стали врываться в мою голову, слушал её пояснения, словно в первый раз, и понимал, что она-то права. Женщины действительно куда доступней, чем мне казалось, и после её ухода я опробовал её слова, и всё получилось именно так, как она и говорила.       — Ник, скажи, что ты любишь делать в свободное время? — говорила она, тихо, не без возбуждения, но всё с тем же потерянным взглядом. Будто она смотрела на меня, и видела кого-то другого, прямо как тогда, в начале наших отношений. Сейчас я уверен, что это не Дэн, и хотелось бы верить, что это нынешний я.       — Тогда представь, что моё тело это чистый холст, на котором ты можешь нарисовать всё, что душе угодно. Лёгкие или грубые мазки, длинные или короткие штрихи, тебе решать, — говорила она, горячим от страсти голосом.       Она была очень терпелива ко мне, и я не перестану это повторять. Помню каждое её прикосновение, что отдавалось в моём теле лёгкими ударами тока, от которых содрогалось всё тело. Помню каждое своё прикосновение к её телу, и её несдержанную реакцию, то как она стонала, как звучал её голос в эти моменты, и как я думал, что лучше звуков в жизни не слышал. Столько наслаждения, страсти, и затягивающей тьмы в её глазах.       — Ник, будешь таким медлительным, я тебя изнасилую, — эта фраза послышалась мне настолько близко около моего уха, и такой реальной, что я даже обернулся, ощущая, как по спине прошлись мурашки. Зная мою девочку она и правда на это способна, но я тогда посчитал это шуткой, хотя сейчас бы только усмехнулся.       — Могу лишь сказать, что снова мы увидимся, через много-много лет, — её тихий голос мне казался печальным, но если говорить откровенно, то это мне пришлось ждать тысячу лет, чтобы снова увидеть её, а для неё это тысячелетие томительного ожидания продлится в мгновении.       Все эти мысли вмиг покинули моё тело, когда в памяти всплыл её удивлённо-громкий выдох, когда я случайно коснулся её клитера, даже не понимая этого. Я помню, как удивился, не знал, как спросить, что это было и почему, и помню, как она нежно улыбнулась мне тогда. Помню каждое её слово, что впечатывалось в мою память, и наглядные примеры её словам. Сейчас думаю, ей было неловко показывать на себе некоторые интимные части своего тела, но тогда мне казалось, что её вообще невозможно было чем-либо смутить. Она выглядела такой уверенной, игривой, в какие-то моменты слишком эгоистично, иногда казалась беспринципной. Я слушал её, смотрел на неё, и ловил себя на мысли, что хочу быть как она. Даже тогда я понимал, что с её поведением она явно претерпела много осуждений, притеснений со стороны других людей, но смотря на неё, казалось, будто всё это на ней никак не отразилось. Будто её стойкости ничем не сломить, и я хотел быть как она. Хотел, как она быть уверенным, несмотря ни на что, хотел быть таким же надёжным, хотел внушать людям доверие, хотел быть взрослым. Сейчас это кажется глупым, потому что я знаю, и вижу какая Нефертари на самом деле, а то, что мне казалось в прошлом, было самообманом, и её умелым притворством. Нет, она уверенная, но только когда дело доходит до того, что она умеет. Но я благодарен ей за то, что она дала мне такой толчок к развитию своего «я». Именно благодаря ей я понял, что мне нет причин отталкивать свою сущность, а наоборот я должен принять её, ради себя самого. Она научила меня быть собой, и это чувство поразило меня в самое сердце, и я уже не хотел возвращаться к тому себе, коим был раньше.       И опять же все эти воспоминания вылетели из моей головы, когда в памяти всплыли события моего полного исследования тела Нефертари. Никогда ранее мне не представлялось такой возможности, потому я основательно погрузился в исследования, и надо сказать, довольно быстро вошёл во вкус. Но самым приятным во всём этом были её стоны, и то с каким наслаждением она звала меня по имени. Вот тогда я понял, что именно она имела в виду, говоря, чтобы я никогда не принуждал девушек. Смотреть, как она наслаждается моими ласками, как стонет подо мной, как называет моё имя, как жаждет придвинуться ближе, и это всё она делает сама, потому что хочет. И видеть её глаза, тёмно-серые, большие, и притягательные, наполненные желанием, страстью, и похотью, было неописуемым восторгом.       Все эти новые ощущения, новые знания, это всё меня одновременно пугало и хотелось узнать больше. Хотелось понять, что же дальше, может ли быть что-то дальше. Потому я так увлёкся, что совершенно забыл о времени, пока она не остановила меня, пытаясь вернуть себе способность нормально мыслить. Потянув меня на себя, она накрыла мои губы своими.       — Ник, знаешь, из-за тебя я даже от своих принципов отступилась, ты должен быть благодарен, — прерывая поцелуй, сказала она, переворачивая меня на спину. Она сидела на моём торсе, при этом открывая мне хороший вид снизу.       — Ты такой невинный, такой чистый, светлый, любознательный. Знаешь, Ник, никогда раньше я не трогала таких как ты. Я не развращала подобных тебе, но ты заставил меня переступить через свои принципы. От этого я испытываю двоякое чувство, с одной стороны это приносит мне большое удовольствие, с другой чувствую себя виноватой, — её тихие слова, что еле прорывались через мою завесу возбуждения, были для меня непонятными, а виноватая улыбка уж тем более. И хоть я понимаю, о чём она говорит, о её принципах, я их знаю. Но вот о том, каким она меня видела, я не могу понять. Я таким уж точно никогда не был, скорее уж порочным и озлобленным.       — Может быть, но я доверяю тому, что вижу. И смотря на тебя, я вижу непорочного, чистого, и доброго мальчика. Ты полон любопытства, а твой внутренний свет настолько ярок, что ослепляет. Ник, ты даже не осознаёшь этого, но ты притягиваешь тьму. Все они, словно мотыльки, слетаются к тебе, — не одно сказанное ей слово не было насмешкой, она была абсолютно серьёзна, и самое странное, верила в каждое слово. Я помню, как хотел возразить ей, сказать, что она ошибается, что она меня совершенно не знает… а сейчас я даже не знаю, что и думать. Она знает кто я, она знает меня, она видела, каким я могу быть, и она всё равно сказала такое? Это было искренне, даже я это понимаю, хоть и просто через воспоминания. Но она сказала это, и она верит в сказанное, искренне и без лукавства. Почему я не понимаю? Разве она не должна была бояться меня? Не важно, что это была моя человеческая версия, это всё равно был я. Кто я для неё? Кем она меня видит? Что она чувствует рядом со мной?       — Не понимаешь, о чём я? — усмехнувшись, проговорила она. Да! Ни слова, я не понимаю, ни слова сказанного ею, не понимаю даже причин так говорить. Не понимал тогда, и не понимаю сейчас.       — Ник, когда мы встретимся снова, я надеюсь, ты не вспомнишь этого разговора, — накрывая мои губы поцелуем, прошептала она, полностью затыкая меня, и подчиняя своей власти. А потом мы слились воедино, она намеренно выбрала именно этот момент, чтобы заставить меня забыть о том, что она сказала, чтобы отвлечь, и у неё получилось. Но лишь со мной тогдашним, а вот нынешний я не забуду этого, и хочу знать причину, почему она это сказала. Почему считает меня тем, кем я никогда не являлся.       Мой первый секс с девушкой закончился довольно быстро, что не вызвало во мне страха, а скорее недовольство, что я не увидел ещё раз её удовлетворённое лицо. Не расстраивайся, малыш Ник, только я могу её удовлетворить в полной мере, и никто больше. Странно конечно, но сам факт того, что Нефертари сейчас с другим мной меня немного задевает, и хоть я понимаю, что мы одни человек, но всё равно как-то не очень приятно. Но нельзя не отметить моего ликования, когда я понимаю, что с ним она никогда не получит того, чего так хочет, это могу ей дать только я. И пока я тут думал о моей важности жизни Нефертари, то всё закончилось довольно быстро. А мои воспоминания привели меня к тому, что моя девочка захотела искупаться, а зная её любовь к подобному, я вообще удивлён как она так долго продержалась. И вот уже они идут к обрыву, а я следовал за ними, чувствуя какое-то плохое предчувствие. Только вот я этого абсолютно не помню, думал, мы никуда не ходили, помню ведь, что весь день там провели. Но теперь нет, либо мои воспоминания поменялись, либо изначально кто-то заставил меня забыть об этом моменте. Потом я шёл следом за ними, не зная, куда меня приведёт это, потому как за тысячу лет много чего изменилось, но я решил что не могу подобное пропустить, потому и внимательно наблюдал за всем, что происходило.             Именно потому, что я смотрел больше на Нефертари, я видел в ней какие-то метания, не знаю точно, о чём она размышляла, но это явно было связано со мной прошлым, и будущим. Она позволяла мне держать её за руку, и сжимала мою руку в ответ, шла молча, и только после перевела взгляд на меня, рассматривая мой профиль. И я почувствовал некое беспокойство от её взгляда в мою сторону, потому что не помню, чтобы она так смотрела на меня нынешнего.       — Ник, скажи, если бы я осталась здесь, с тобой… Ты бы смог полюбить меня? — её аккуратный вопрос, заставил нас обоих остановиться, я из прошлого удивился, а вот нынешний я скорее разозлился. Только не говорите мне, что она предпочла мне его?       — Ты не подумай, я не буду что-то требовать от тебя, и жениться на мне тоже не нужно. Просто мне вдруг стало интересно, смогла бы такая как я, тебя заинтересовать? И я сейчас не о внешней привлекательности говорю. Понимаю, мы с тобой ничего не знает друг о друге, и я спрашиваю, по большому счёту о ерунде. Но всё же… — её слова успокоили меня прошлого, но не меня нынешнего. Потому что я вижу, что это не просто слова, не просто любопытство, она никогда бы о таком не сказала чисто из любопытства. И она далеко не из тех девушек, что легкомысленно влюбляются в кого-то. И если уж говорить об остальном, то тот я не в её вкусе, со мной она была собой, и ей не приходилось брать на себя ответственность. Со мной ей будет лучше, и мы оба это понимаем!       — Этого достаточно. Спасибо, Ник, — оставляя на моих губах лёгкий поцелуй, проговорила она, улыбаясь так, словно углядела надежду в кромешной тьме. Она… Нефертари говорила не с ним? То есть, она спрашивала не обо мне прошлом? Стала бы она так радоваться моим словам о том, что она красивая, и что я никогда ранее не видел таких как она, и что отказать ей не могу. Не уверен, но кажется, она хотела выяснить что-то для себя, а я прошлый просто подходил для этого. Проще говоря, она использовала меня, и тем самым дала мне надежду на взаимность.       Стоит ли говорить о том, что я не совсем был честен с ней? Смог ли я тогдашний влюбиться в неё? И она ещё спрашивает? Да я только в неё и влюбился бы. И не я один, думаю, в неё бы влюбились многие, а я бы даже не осмелился к ней подойти и попытать удачу, имея столько конкурентов. Не так уж я был в себе уверен, чтобы соперничать с другими. Не тогда. И именно потому, что я так думал, я не ответил полностью искренне. Я уверен, что если бы она родилась в моё время, если бы мы были знакомы тогда, она бы не была такой как сейчас, но свои качества сохранила бы. Думаю, нет, я уверен, что полюбил бы её. Уверен, я бы любил её и дальше, и через века. Такую девушку трудно забыть, и я честно говоря, не знаю, куда смотрят остальные, раз её проглядели. Но так для меня даже лучше, не пришлось отвоёвывать её для себя.       И пока я размышлял обо всё этом, то буквально потерял дар мыслить, когда смотрел на то, как Нефертари, отойдя на пару шагов назад, разбежалась, и отпрыгивая от обрыва, летит прямо в воду. Боже, у неё, что мания какая-то прыгать в воду с возвышенностей? В этот момент, я прошлый прыгнул следом за ней, хотя с того обрыва я никогда не прыгал до того. Более того, скажу, что я боялся это сделать, считал, что не смогу всплыть, и потому отказывался. А тут спрыгнул, не раздумывая, за девушкой, что пленила меня собой. Я бы тоже прыгнул, сейчас — да, тогда при первом знакомстве — нет. Но то, что объединяло нас в этот момент это не желание убедиться, что моя девочка в порядке, это злость. Мы оба были злы, и если я был готов придушить её, то вот прошлый я, максимум что сделал бы, это промолчал. Нет, не потому, что она бы не стала меня слушать, а потому что я понимал разницу между нами, если бы я начал возмущаться, уверен, она бы не стала молчать, и тогда уже я был бы виноват во всём. Но сейчас я думаю, она бы скорее обняла меня, и извинилась бы, и это одно из самых невинных предположений, что было у меня в голове. А зная эту бестию, всё будет куда порочней.       — В этот раз ты за мной прыгнул, — с улыбкой прошептала она, и только я понял значение этой фразы, что заставило меня усмехнуться.       — Злишься? — спросила она, подплывая ближе ко мне. Ну, вот она опять соблазняет меня, и я опять не могу ей противиться, и вообще-то не хочу.       — Трахни меня, прямо здесь, — проговорила она, уже приступая к делу, и если меня прошлого это удивило, и он скорее начал переживать о том, что они в воде. То вот я нынешний усмехнулся от такого её поведения. Зная моё девочку, она бы скорее предпочла утонуть получая удовольствие, чем отказаться от наслаждения быть оттраханной мной. Порочная, безрассудная, моя чокнутая дурочка.       Наблюдая за дальнейшими событиями, я снова словил себя на мысли, что она думает о ком-то другом, но это меня почему-то не злит, раньше выводило из себя, а сейчас нет. Но закончилось всё довольно быстро, и моя девочка умело сделала вид, что её удовлетворение совершенно ей не нужно, предлагая вернуться обратно на поляну. Но я не ожидал, что на берегу их встретит Амалия. Я не помню этого, я был уверен, что мы никого не видели в тот день, и это уже второе расхождение с моими воспоминаниями. И надо признать, смотря на Амалию и слушая её, я злился оттого, что она пыталась мной манипулировать. Да уж, а я запомнил её другой, видимо слишком идеализировал, по подростковой глупости. Да и тогда повёл себя как дурак, почувствовал себя виноватым перед той, кто не заслуживал ничего хорошего с моей стороны. Но она уже ничего не значит для меня, честно говоря, я уже и забыл как она выглядела, а сейчас вспоминая её, не могу понять, чем она меня заинтересовала. Столько притворства в ней, сколько воды в океане.       — Ник, любовь моя, ты не должен смотреть на других женщин. Это, знаешь ли, задевает меня, — привлекая к себе внимание, говорила Нефератри, и я хоть и понимал, что она намеренно так ко мне обратилась, чтобы утереть нос Амалии, что посмела заявить свои права на меня у неё на глазах, но сердце предательски застучало быстрее. И я помню, как прошлый я был удивлён, но в тоже время внутри поселилось тёплое чувство, и я с замиранием сердца ожидал её дальнейших действий.       — Пока я с тобой, я не буду терпеть игнорирования с твоей стороны. Запомни, для тебя не может быть никого желанней в целом мире, помимо меня. Ты не всеобщая собственность, Ник! Ты принадлежишь мне! — её слова звучали вовсе не как попытка утереть нос другой, а так, будто иного варианта и быть не может. Будто подумай я иначе, и она заставит меня передумать и согласиться с её словами. Такая собственница, что впору завидовать прошлому мне, которому посчастливилось такое услышать. Я даже усмехнулся от таких мыслей. Что же, я и правда почувствовать зависть, потому как скажи она такое мне, тут же получила бы ответные слова о том же. Интересно, как она будет выкручиваться, когда я припомню ей эту фразу, и все те, что были раньше? Уже не терпится увидеть это.       И пока я усмехался от собственных мыслей, смотря на то, как Амалия, раскрасневшись от откровенной сцены, убежала со слезами на глазах, моя девочка была так неистова, завалила бы меня прямо там, что она и сделала. Но чувству я сейчас что-то произойдёт, так как голова меня прошлого забита вовсе не девушкой передо мной. Идиот, вот серьёзно. С ним такая девушка сейчас, а он думает об этой маленькой дряни.       — Не смей думать о ней, пока находишься внутри меня, Ник. Иначе я уйду! — держа моё лицо в своих руках, уверенно с нотами злости проговорила она. В этот момент я подумал о том, что такая ситуация уже была раньше, только мы сейчас поменялись ролями. Это и правда неприятное чувство, когда тебя наглым образом используют.       — Ты меня понял? — впервые слышу её голос таким властным, не терпящим возражений, у меня даже мурашки по спине пробежались. Но это было даже приятно, что её разозлило подобное, могу ли я считать, что это оттого, что я ей небезразличен? Я пойму это, когда увижу её, она не умеет скрывать свои чувства, хотя упираться будет точно.       — Будь моим солнышком, Ник. Только моим! — слыша её не меняющийся тон, и видя её взгляд, выражающий лишь непреклонность, я не знаю, как это интерпретировать. Честно говоря, причины её собственничества я тоже понять не могу, если в моём случае всё ясно, то вот она не говорила мне, почему жаждет меня себе. Я лишь догадывался, что симпатичен ей, но лично от неё это не слышал.       Время до заката продлилось довольно быстро, и максимум, что поменялось, так это место локации, мы вернулись на ту поляну. И соответственно я вернулся туда же. Вроде как остальное время, я в общих чертах помню правильно и ничего не менялось. Я упивался её телом, её стонами, её постоянным взглядом на меня, то с каким удовольствием она произносит моё имя. Она же просто была собой, хотя со мной она всё же другая, более удовлетворённая, что радует. Когда всё закончилось, и она должна была уже уходить, я понимал, что совсем скоро увижу её уже в реальности, своими глазами, и сам смогу коснуться её, а не только вспоминать об этом. Я помню, как смотрел на то, как она одевалась, и как не мог сказать и слова. Не мог как-то её остановить, или хотя бы спросить, куда она уходит, не знаю, почему не мог, просто не мог.       — Ник, ты ведь понимаешь, что мы больше не увидимся? — говорила она, не оборачиваясь в мою сторону. Тогда я даже не думал об этом, но мне кажется, она просто не смогла смотреть мне в глаза в тот момент, когда прощалась.       — Нет. Когда-нибудь это произойдёт снова. Всё что от тебя требуется, это просто делать то, что ты хочешь, — сказала она, и только потом направилась в сторону от меня. Я помню чувство, когда хотел остановить её, но запретил себе, потому что это было бы неправильно. Я не любил её, тогда, она была просто той, кто восхищал меня собой, кто был для меня примером, кто был идеалом, но это была не любовь. Но тогда почему так тошно оттого, что она уходит?       — Ты ведь всё равно не запомнишь… Нефертари! — громко сказала она, и после того, как я повторил её имя, что если честно тоже не помню, она обернулась.       — Не запомнишь, — тихо, да так что я мог только догадываться, что она сказала, прошептала она, подарив на прощание счастливую улыбку. Словно говорила этим, что была рада нашему знакомству.       А потом она скрылась из виду, оставляя меня одного, в своих раздумьях, и с ноющей пустотой внутри. Когда я оделся, то собирался вернуться обратно домой, но почему-то передумал, и пошёл следом за Нефертари. Я этого не помню! Этого точно не было, я точно помню, что просто ушёл домой, переваривая события, помню каким удовлетворённым, себя чувствовал, и помню, что тогда решил для себя, что больше ни одно слово Майкла не пошатнёт мою веру в себя. Но я точно не шёл искать её, но почему сейчас иду? Что поменялось в моём прошлом, что я решил так поступить? Именно благодаря этому решению, которое привело меня к Нефертари, я увидел, как она исчезла в ярком свете, обрамлённым какими-то сложными и непонятными для меня надписями. Это меня шокировало настолько, что я ещё какое-то время стоял на том месте, и смотрел на пустое место. Только потом, подошёл к земле, которая была обожжена иероглифами, и всё равно это для меня ничего не прояснило.       Больше я ничего не видел, никаких воспоминаний из прошлого, после этого всё пропало, и я остался в недоумении. Если припомнить события прошлого… Я вернулся домой, ничего, никому не рассказывал. На следующий день пытался разузнать о Нефертари, имя которой я действительно запомнил, даже записал его, чтобы не забыть. Странно, я ведь не мог его запомнить. Да и кажется, она не повторяла его перед уходом. Что же именно стало причиной изменений в моём прошлом? Не знаю, но лучше всё по порядку. Я пытался выяснить что-то о ней, и так узнал, что она говорила с моей матерью, и Генри подслушивал их разговор. Этого не было! Он рассказывал, что Эстер говорила о какой-то легенде связанной с глазами Нефертари, что-то о благословении Богов, и о её мощной магии. И если я правильно помню, то Нефертари посмеялась над словами матери, сказала, что это полный бред, и верить в подобную ерунду не намерена. А потом ушла, и на этом их разговор больше не продолжался, и Нефертари провела время со мной. Что же, я конечно рад, что моя девочка не повелась на лесть Эстер, но всё равно странно то, что некоторые мои воспоминания изменились. Или они не изменились, а я просто вспомнил то, что забыл? Не уверен, трудно судить об этом, когда на мне никогда не применялось внушение. Да и я слишком много времени провёл в кругу ведьм, одна из них, точно бы заметила магическое вмешательство. Может просто не сказали?       Глубоко вдохнув, я попытался отогнать от себя эти тяжёлые мысли, и решил вернуться домой. Правда, на полпути передумал, и снова побрёл в сторону дома Нефертари, желая убедиться, что она вернулась, и в полном порядке. Дорога заняла мало времени, потому как я решил не растягивать нашу встречу, сразу прибегнув к своей гибридной скорости, всё-таки на улице ночь, и всё равно никто не увидит. Как я и хотел, я убедился, что она в порядке, и сейчас выпроваживала своих брата и отца за дверь комнаты. Я смотрел на то, как после она прислонилась спиной к двери, и, хмурясь, глубоко вдохнула, переводя взгляд на окно, которое было не зашторено. Думаю, я знаю, о чём она думает сейчас, и сам того не ведая, я уже оказался за её окном, дважды постучав о стекло костяшками пальцев. От этого звука она вздрогнула, и моего появления явно не ожидала, что было написано на её лице, и что заставило меня усмехнуться. Думаю, будет правильно с моей стороны больше не притворяться обычным человеком, она всё равно уже знает, кто я.       Подходя к окну, она открыла его, впуская меня в свою комнату, я тут же осмотрел её с ног до головы, отмечая, что она в той же ночной рубашке, что и в моих воспоминаниях, и всё также босая, с мелкими царапинами на ногах, с заметными красными следами на шее, с ранами на запястьях, которые я так и не успел вылечить. Но было немного странно чувствовать на себе такой пристальный взгляд. Она буквально не отрывала от меня глаз, не знаю, что это может значить, но злой или напуганной она не кажется.       — Я была в прошлом, — начала она тихим голосом, но я почему-то вздрогнул. Признаться честно не ожидал, что она начнёт разговор с этого, но я лишь кивнул, тем самым говоря, что я это и так понял. Она же, всё продолжая смотреть на меня, а я не отводил взгляд, ожидая, что она скажет дальше.       — Встретила там тебя, в подростковом возрасте. Соблазнила, и мы переспали. А перед этим я встретила твою мать, Эстер, она несла какой-то бред, чем не вызывала во мне доверия. Я не знала, что найду тебя около того камня, но была рада. Мне нужно было отвлечься от всех мыслей, слишком всё сумасшедшим кажется, — больше она на меня не смотрела так пристально, переводя свой взгляд на открытое окно, которое в последствие она же и закрыла. А я всё также молчал, чувствуя, как внутри зарождается ком злости. Сейчас, когда она так откровенно говорит о том, что произошло тогда, и надеюсь, скажет о свои чувствах в тот момент, я злюсь, ожидая от неё сравнений.       — Когда я решила соблазнить тебя, ты мне даже отказал, попытался, по крайней мере, — говорила она, а я усмехнулся. Нет, не отказывал, скорее пошёл на попятную из-за своей неуверенности в себе, но ей же я об этом не скажу.       — А потом не смог больше устоять перед моим очарованием. Ты был милым, таким неловким, неопытным, и невинным. Тебя всё интересовало, и я надеюсь, достаточно понятно объясняла интересующие тебя вопросы. Я была очарована тобой, в какие-то моменты проскальзывала мысль, что не так уж и плохо было бы, если бы… Впрочем не важно, — подходя к своей кровати спокойно говорила она, снимая с себя рубаху а после и трусики. Теперь я мог без каких-либо препятствий смотреть на то, что злило меня в двойне. Засосы на её теле, кое-где царапины от веток или ещё чего-то, и красные следы на её бёдрах, что бесило меня. Хотелось сказать что-то саркастично-обидное, но я понимал, что если сейчас открою рот, и скажу, что хочется, могу больше не надеяться на взаимность с её стороны. Нужно терпеть и просто выслушать, до крови сжимая кулаки и скрепя зубами, но молчать.       — А потом это наваждение прошло. Я чётко видела разнице между вами двумя, и честно признаться, ты нынешний… — поворачиваясь ко мне лицом, она точно видела, каким злым я сейчас был, но это её нисколько не смутило. Но как же бесит эта её театральная пауза, и видя её улыбку, что она так старалась сдержать, я бесился ещё больше. И пока не вышел за пределы своего терпения, она добавила, — ты Ник, мне больше по душе. Вы разные, очень не похожие, но в тоже время один человек. Странно, правда? Ты не поверишь, наверное, но я хотела прекратить. В какие-то моменты казалось, что всё не так уж и плохо, но мне не хватало тебя и тех ощущений, что были рядом с тобой. Быть главной, оказывается, мне не так уж и нравится.       — Злишься? — подходя ко мне, и беря мои руки, что я сильно сжимал в свои руки, она смотрела на то, как ранки заживают на моих ладонях, и не видела, каким взглядом я на неё смотрел. И хорошо, что не видела, потому как сейчас мне казалось, что счастливей я себя никогда не чувствовал. И я не мог держать это в себе, смотря на неё со всей своей любовью. Даже злость прошла, не находя для себя ничего интересного.       — Уже нет, — еле слышно ответил я, в тайне радуясь, что мой голос не подвёл меня. Она не должна знать о моих чувствах, не сейчас, по крайней мере, пока я не услышу лично от неё, что я ей небезразличен. Это именно то, что я вижу, но эта упрямица будет до последнего отрицать свои чувства ко мне.       — Я приму душ, а потом мы пойдём к тебе. Не хочу спать здесь, не сегодня, — так и не подняв на меня глаз, сказала она, отпуская мои руки, и скрываясь за дверью в свою ванную. Я решил не идти за ней, по той простой причине, что не доверяю сам себе. Точно ведь обычным принятие горячего душа не обойдётся, и я сорвусь. Честно говоря, я и так на приделе, но не хочу об этом думать.       Ждал я её не долго, может минут 10, что удивило меня не меньше её появления в полотенце. Думал, она уже совсем стыд потеряла, и выйдет в том же, в чём и зашла, то есть ни в чём. Но нет, она обошла кровать, на которой я сидел, и смотрел на неё, подошла к своему шкафу, достала какие-то штаны, с кофтой, затем достала в комоде нижнее бельё, и только потом стала одеваться. Она молчала, думая о чём-то своём, а я не мешал ей, наблюдая за каждым её действием, и удивляясь своей же выдержке. Для меня прошло не так много времени, с тех пор как мы занимались сексом, но ощущение, будто целая вечность.       — Всё, я готова, — отвлекая меня от мыслей, проговорила она, и я более внимательно её осмотрел. Что я могу сказать, даже в подобном спортивном стиле она меня соблазняет. Тяжело вздохнув, я встал с кровати, выжидая её дальнейших действий.       — Как выйдем? — спросил я, после её тягостного взгляда на входную дверь в её комнату. А потом она перевела взгляд на меня, потом на окно.       — А как ты забрался ко мне в окно? Я ведь на втором этаже живу, — она только сейчас это поняла? Судя по её изумлению, и заинтересованности, так и есть.       — Хочешь, покажу? — протягивая ей руку, предложил я, и буквально в туже секунду она вложила свою руку в мою, даже не задумываясь. Она ничего не сказала, а я не стал спрашивать, почему она доверилась мне, даже зная, кто я. Она наверняка, касаясь меня, ощутила тоже, что чувствуют ведьмы, прикасаясь к вампирам. Не знаю точно, что это за чувство, но многие говорили, что не из приятных.       Я расценил её молчание, как доверие, потому и не захотел что-либо спрашивать, дабы не разбить своё представление вдребезги о правду. Подходя к окну, я открыл его, первым делом помогая Нефертари, вылезти на карниз. Было даже забавно оттого, что она вцепилась в мою руку, и ни в какую не хотела её отпускать, мне было приятно, но неудобно. Вылезая в окно, вслед за ней, я прикрыл его, смотря на то, как Нефертари с опаской смотрела вниз, и оглядывалась по сторонам, словно боялась, что нас заметят.       — Ведёшь себя так, словно впервые сбегаешь из дома, — усмехаясь, говорил я, притягивая её ближе к себе, а только потом поднял на руки. Она же вцепившись в меня мертвецкой хваткой, уставилась как самое невинное дитя на планете.       — Впервые вообще-то. До сегодняшнего дня, я всегда отпрашивалась у родных, если хотела куда-то пойти, — честно говорила она, заставляя меня удивиться. Серьёзно, что ли? Она ни разу не сбегала из дома? Прям даже не знаю, чья это заслуга, её воспитание или доверие со стороны близких?       — Ну хоть что-то со мной впервые, — отозвался я, ловя на себе скептичный взгляд Нефертари, а только потом до меня дошло, как именно прозвучали мои слова. Если сейчас промолчу, ссоры не избежать, потому я добавил, — прости, прозвучало двусмысленно.       — А как же анальный секс? Ты спал в моей комнате, принимал душ в моей ванной, и между прочим это я была у тебя первой, — говорила она с таким выражением лица, будто это всё в корне меняет. А стоит ли мне говорить, что я просто ляпнул не подумав, да, и плюс к её словам, я впервые влюбляюсь в ведьму, до этого были только люди, или вампиры.       — Ты права, прости, — поцеловав её в губы, быстрым поцелуем, я спрыгнул вниз, тут же ощущая, как она ещё сильнее схватилась за мою шею.       — Нефертари, не так сильно. Я не уроню тебя, доверься мне, — с улыбкой проговорил я, так и продолжая держать её на руках. Она же, немного ослабив хватку, зажмурилась, словно ожидала чего-то страшного, хотя вообще-то я не планировал использовать свою скорость, чтобы оказаться дома как можно быстрее, но раз уж она так хочет попробовать, почему бы и нет.       Всего за мгновение, мы преодолели половину дороги, и когда я остановился, перейдя на шаг, она открыла глаза, осматриваясь по сторонам, и не понимая, как здесь оказалась. Было забавно наблюдать за тем, как она в изумлении оглядывается по сторонам ничего не увидев, кроме деревьев, но при этом ничего не говорила не найдя подходящие слова. Она не отпускала моей шеи, и всё также плотно прижималась ко мне, словно боялась, что я выпущу её из рук.       — Ты ведь помнишь, что просила меня не отпускать тебя, иначе ты упадёшь? — спросил я, привлекая к себе внимание моей девочки. И стоило нашим взглядам встретиться, как я тут же понял, что таким образом выдал себя. Теперь она знает, что я всё вспомнил, что произошло в прошлом.       — Но ведь ты не помнил почти ничего! Как ты…? — удивлённо говорила она, а затем замолчала, лихорадочно что-то обдумывая у себя в голове. И ещё до того, как я успел что-то ей ответить, она просеяла так, словно её осенило, и с полным удовлетворение самой себя, проговорила, — временной парадокс! Я сделала что-то, чего не делала раньше?       — А ты, я погляжу, уже осваиваешься? — с усмешкой отозвался я, хотя вообще-то признаюсь, мне было не до веселья. Только сейчас понимаю, насколько её способности могут быть опасны, и не только для меня. Она вполне могла изменить что-то ещё, помимо моих воспоминаний.       — Это не шутки, Ник! Нельзя играться со временем! Ты смотрел «Назад в будущее»? Помнишь, чем всё закончилось? — упрямо говорила она, вызывая во мне желание рассмеяться.       — Да, там всё закончилось очень даже хорошо, — ответил я, и стал наблюдать её недовольный взгляд, и какое-то такое же недовольное бормотание, что вызвало во мне только умиление. И из-за этой девушки, что в пример своим способностям ставит фильм многолетней давности, я беспокоился? Сомневаюсь, что она рискнёт отправиться в прошлое, чтобы что-то исправить, без страха изменить будущее.       Больше я не применял свою скорость, идя обычным шагом и держа на руках мою девочку, что так удобно умастилась у меня на руках и, положив голову мне на плечо, засыпала. Она наверняка, сильно вымоталась за все эти дни, потому я решил не мешать ей, пускай хорошо выспится. А потом я возьму свою девочку, и отымею, как следует. Может, стоит наказать её? Или помиловать? Даже не знаю, что и решить…