Нефертари

POV Нефертари.       Утром, ещё не открыв глаза, я уже поняла, что нахожусь не у себя дома. И первое, что я почувствовала — это паника. Я уже стала накручивать себе, что снова во что-то вляпалась. А всё потому, что у моей кровати матрац был мягче, а постельное не было шёлковым, да и одеяло у меня махровое, это вроде как тоже, не на ощупь другое. Вот так я и поняла, что не дома, плюс к этому беспокойству я ощутила, как кто-то, повернувшись около меня, положил на мою талию руку, и притянул ближе к себе. В этот момент моё сердце было готово упасть к пяткам, и добиваться на последнем издыхании, как я учуяла знакомый запах. Тот самый запах дорогого парфюма, что я так обожаю, и по которому в тайне истосковалась. И вместе с этим осознанием, когда я решилась коснуться тыльной стороны ладони, что лежала у меня на животе, я узнала эту руку, что прижимает меня ещё ближе к чужому телу. Медленно открыв глаза, я облегчённо выдохнула, понимая, что эта комната мне знакома, а её хозяин близок моему сердцу. Медленно, чтобы не разбудить Ника, я повернулась к нему лицом, и пару секунд смотря на его спящее, умиротворённое лицо, ощутила жгучую потребность в одном, очень смущающем действии. И не будь он сейчас в царстве снов, то я бы это вряд ли сделала, потому прошу Ник не просыпайся, до момента, пока меня не отпустит.       Очень аккуратно, я приподняла руки, также медленно обвела ими вокруг его талии, и прижалась всем телом. Пока была не с ним, я могла спокойно говорить о том, что он мне небезразличен, а теперь, когда он так близко, у меня ощущение, что я сейчас расплачусь, настолько невыносимо больно было осознавать, что именно этот мужчина завладел моим сердцем. Именно рядом с ним, моё сердце вот-вот выпрыгнет, так быстро оно билось, что я даже зажмурила глаза от страха, мне казалось, что оно стучится в мою грудную клетку так неистово, что этот стук чувствует Ник, я боялась, что его это разбудит. Но я не могла себя заставить отпустить его, умом я понимала, что мне нужно это сделать, иначе все, что я имею сейчас, разрушится, и больше никогда и ничего не будет как прежде. Я понимала это, умом, но сердце, что сейчас завладело моим телом, кричит мне о том, чтобы я его не отпускала, никогда и ни за что. Оно яростно кричала мне, что у любви нет границ, и его сущность не помеха. Все его прошлые грехи не имеют никакого смысла, ведь со мной он другой, оно буквально разрывалось в этих громких, содрогающих небеса криках, что хоть уши затыкай, но эффекта никакого не будет. Этот крик гораздо громче. Говорит ли это о том, что моя любовь к Нику гораздо сильнее, чем была к Дэну? Мне страшно! Но я всё равно не могу его отпустить… Чёртого сердце! Чёртовы Боги, что наградили меня таким наказанием! Чёртова вселенная, что создала его таким! Не хочу так любить кого-то, полностью растворяясь в этом человеке. Это больно, и несправедливо. Потому что потом, когда это всё закончиться, я буду страдать ещё больше, чем раньше. Мне будет во стократ больнее, чем раньше. И я не уверена, что смогу это пережить. Поэтому я ни за что не скажу ему о том, что люблю. Он не узнает, не только потому, что тогда у меня не будет дороги назад, но и потому, что когда я ему надаем, он сможет без угрызений совести меня отпустить. Надеюсь, я не стану устраивать скандалы.       — О чём ты сейчас думаешь? — этот внезапно прозвучавший голос около моего уха, заставил меня сначала вздрогнуть, а потом сильно зажмурить глаза, в надежде, что это мне просто кажется.       — Нефертари, я знаю, что ты не спишь, — в его голосе слышалось какое-то расслабляющее спокойствие, отчего я нерешительно открыла глаза, поднимая их на Ника, и сталкиваясь с его присталым взглядом. Боже, умоляю тебя, останови моё сердце прямо сейчас, и не дай мне покраснеть от переполнявших меня эмоций.       — Да так, ерунда, — тихо пискнула я, отводя взгляд в сторону, и опуская голову. Жестокий же ты Бог, даже такую пустяковую просьбу выполнить не можешь. Я хоть вовремя опустила голову, потому как мои уши уже горели от переизбытка чувств, и хотелось просто спрятаться где-нибудь, чтобы никто не видел, насколько я сейчас смущена собственными чувствами. Странно, испытывать такое смущение, что умереть хочется, и в тоже время понимать, что мне сейчас невероятно хорошо, и уютно в объятиях Ника.       — «Ерунда»? Не думаю, что ты сейчас честна со мной, — отозвался он, и попытался приподнять мою голову за подбородок, но я ещё крепче сжала объятия, пряча своё лицо в его груди, и упрямо мыча, тем самым выражая своё недовольство на его попытку посмотреть на меня сейчас.       — Нефертари, если не хочешь говорить об этом, так и скажи. Не веди себя как ребёнок, — без упрёка говорил он, но больше не пытался заставить меня поднять голову. Он конечно прав, но как же трудно быть откровенной, когда дело касается моих собственных чувств, которые я зареклась испытывать снова.       — Ник, ты ведь помнишь всё, что было в нашу первую встречу, да? — спросила я, чувствую, как моё сердце замерло от страха. Я не хочу слышать ответ, но в тоже время я должна его услышать. Страх страхом, но мне нужно знать, насколько глубоко он проник в мои чувства, может уже и нет никакого смысла скрывать свою любовь, если он и так уже всё знает. Тогда, не знаю, было бы мне проще, но, по крайней мере, я хоть буду знать, что мои попытки что-то скрыть уже не будут иметь никакого значения.       — Тебя интересует что-то конкретное? — спросил он, принимая тот факт, что я желаю перевести тему разговора.       — Не знаю, помнишь ты или нет, о том как мы с тобой прошлым шли к обрыву, я кое-что у тебя спросила… В общем, я хотела узнать, помнишь ли ты, что я тогда спросила? — сдавленно прошептала я, не находя в себе силы говорить об этом спокойным голосом. Или хотя бы говорить, смотря ему в глаза. Нет, мне не стыдно, просто я смущена этим.       — Твой вопрос… Смог бы я полюбить тебя, да? — проговорил он, и я прям по голосу слышала, что он усмехается, что возмутило меня до глубины души. Я тут понимаешь ли, смущаюсь от собственных слов, а ему весело. Поднимая голову, я хотела было уже возмутиться, как резко моё положение поменялось, и я уже лежу на спине, а Ника нависает надо мной.       Это было очень неожиданно, потому я смотрела на него, широко раскрыв глаза, и смотря на то, как он опустил взгляд с моих глаз, к губам, а потом неспешно наклонился, и коснулся моих губ своими. Это прикосновение было таким нежным, таким душераздирающим, что я не могла поверить в его реальность. Мне казалось, что это всё выдумки, а потом он поднял голову, и снова впился внимательным взглядом в мои глаза.       — Смог бы, — еле слышно проговорил он, почти одними губами, но я чётко это разобрала, будто он кричал об этом на всю округу. Я и сама понять толком ничего не успела, как мир моими глазами стал размываться, а Ник удивлённо смотрел на меня, а потом, словно ребёнку улыбнулся.       — Что…? — пробормотала я, потянувшись руками к глазам, и только потом поняла, что плачу. Но ведь я не хотела плакать. Мне ведь не грустно, и не больно от его слов, но почему я не могу сдержать слёзы? Почему они продолжают бежать?       — Всё в порядке, Нефератри. Я, конечно, не ожидал, что ты расплачешься после моего ответа, но и такая реакция тоже мне нравится, — самодовольно отозвался он, прикоснувшись рукой к моей щеке и стирая слёзы. Я понимаю, почему он радуется, ведь даже не понимая этого, моё сердце, изголодавшееся по вниманию, таким образом отвечает Нику. Оно словно говорит ему: «теперь я могу смело биться ради тебя», и от этого мне хочется плакать ещё больше, потому я больше не сдерживаю слёзы, что катятся из моих глаз.       Это несправедливо! Почему я не могу любить кого-то не так? Почему я всегда полностью и без остатка отдаюсь человеку, которого люблю? Почему я не могу спокойно жить с этим чувством? Вот бы быть как все… Тогда бы мне не было так обидно и больно за себя. Ведь мы оба знает, что из нас двоих я буду страдать больше, именно потому, что не умею любить иначе. Либо я всё для Ника, либо моё сердце разорвётся от боли. И потому это жестоко, и несправедливо! И потому я не хотела снова любить кого-то… Когда-нибудь это просто убьёт меня, и я ничего не смогу с этим поделать. Но даже зная всё это, я не могу отпустить Ника, продолжаю обнимать его, плакать от жалости к самой себе, и не могу остановиться ещё и потому, что он успокаивающе поглаживает меня по волосам, и терпеливо ждёт когда я успокоюсь. Я слышу, как бьётся громко его сердце, оно немного ускорено, может это из-за жалости, кто его знает. Моё же сердце разрывается в громких ударах, от страшного осознания, от любви, и от неминуемой гибели. Если бы Ник сказал, что мне нечего бояться и он никогда не оставит меня, что он никогда не причинит мне боль. Это будут красивые слова, в которые я всем сердцем и душой, и всем своим естеством захочу поверить, но не смогу. Потому что это временная правда. Это именно те слова, в которые верить никогда нельзя, потому что они правда до тех пор, пока ты любишь. А любовь, как нам всем известно, никогда не длиться вечность. Такого не бывает! Чувства умирают, а вместе с ними и их отношения. И тут никогда не может быть слова «мы». В конце всегда страдает только один, а второй страдает не меньше, но, по крайней мере, готов жить дальше. Так горько, в момент, когда Ник признал, что смог бы меня полюбить, я думаю о конце. Я думаю о том, как мне будет больно от этого, и я буквально каждой клеточкой свей души, хочу убежать, но тело не слушается. Оно словно намеренно, не поддаётся мне, тем самым говоря, что иного пути, кроме как быть рядом с этим человеком, и любить его до скончания моих дней, у меня попросту нет.       — Это так жестоко, — пробормотала я сама себе, крепче сжимая объятия, и пряча лицо в груди Ника. Я понимаю, что у него тоже есть на это свои мысли, но я сейчас слишком растеряна, чтобы думать о его чувствах.       — Думаешь? Нефертари, чего ты боишься? — спросил он, снова попытавшись приподнять мою голову за подбородок, но на этот раз я не стала сопротивляться. Может случиться так, что мне не придётся говорить об этом, и он сам всё поймёт. Но нет, жаль, но мысли читать он не умеет.       — Всего, что может быть, — отозвалась я, чувствуя вину за сказанные слова, и потому в нерешительности отвела взгляд в сторону. Я боюсь как хороших моментов, которые заставят меня ещё больше привязаться к Нику, так и плохих, которые будут причинять мне боль. Это всё меня пугает.       — Я не стану говорить, что тебе нечего бояться, потому что это будет ложью. Тебе есть чего бояться, но это по-своему хорошо. Страх оградит тебя от глупостей, и я всё же надеюсь, что когда-нибудь ты научишься сначала думать, а уже потом делать. Нефертари, я не знаю ответы на все вопросы, даже после прожитых мной лет. И иногда мне тоже бывает страшно, потому, что я не знаю, чего мне ожидать в дальнейшем. Но именно поэтому и стоит жить. Разве не прекрасно, когда ты до сих пор испытывает удовольствие от жизни, и от всего, что она тебе приносит? Так я думаю, — впервые, с момента нашего знакомства, я слышу полностью его откровенные мысли, без каких-либо утаек, всё искренне. И это не удивляет меня, скорее заставляет порадоваться, что я стала ещё чуточку ближе к нему.       — А сколько ты прожил? — как бы невзначай уточнила я немного сиплым голосом. Больше я не плакала, перестала, когда слушала Ника, и также не заметила этого. Он же слыша мой вопрос, посмотрел на меня чуть насмешливым взглядом.       — А ты как думаешь? — встречным вопросом говорил он, и я насупилась от его ответа. Это серьёзный вопрос вообще-то, а он тут шутки шутит.       — Думаю, что ты дитя малое, и уж явно не старше меня! — высокомерно заявила я, вставая с кровати и направляясь в ванную.       — Это точно. Нефертари, старушка моя, я не знаю ни одного существа, который прожил бы дольше тебя, — насмешливо говорил он мне вдогонку, и вроде как в шутку, но меня это почему-то задело.       — А что же ты тогда спишь с такой старухой? Нашёл бы себе кого помоложе, — немного обижено бурчала я, заходя в ванную и собираясь захлопнуть дверь, чтобы показать, что разговор окончен. Но он успел появиться около двери, придерживая её, гораздо быстрее, чем я успела окончить разговор.       — Твой опыт подкупил меня, Нефертари, — с самодовольной улыбкой говорил он, а затем заткнул меня поцелуем. В следующую секунду я уже забыла о чём мы говорили, пока он властно целовал меня, а я была готова прямо там растечься лужицей. И словами не передать, как мне этого не хватало.       — Нефертари, девочка моя, я хочу, чтобы ты была честна со мной сейчас, только тогда я продолжу. Скажи, кто я для тебя? — его тихий, но уверенный голос, заставлял меня подчиняться. Я даже мыслить сейчас здраво не могу, потому как его нежные поцелуи на моей шее сводили с ума.       — Всё, — вырвалось у меня, до того, как я поняла, что сказала это вслух. У меня не было времени осознать это, а вот Ник, перестав покрывать мою шею поцелуями, отстранился, заглядывая в глаза, и пытаясь найти хоть тень сомнений во мне, но ничего не нашёл, и надо сказать, его по-детски счастливая улыбка в этот момент, отняла у меня любое желание опровергнуть сказанное. Чёрт с ним, будь, что будет!       Больше никаких слов, одни лишь решительные, властные и уверенные действия со стороны Ника, а я просто расплывалась в наслаждениях. Никогда бы не подумала, что мне так приятно просто от того, что на мне нет никакой ответственности, что мне ничего не нужно делать, просто получать удовольствие, а Ник всё сделает сам. Эта эгоистичность с моей стороны, пропала ровно в тот момент, когда Ник поднял меня на руки, и, усадив себе на талию, направился в душевую кабину. Пока он шёл, внимательно следя за дорогой, и за тем, чтобы ни на что не напороться, уже я покрывала его поцелуями, оставляя засосы которые исчезали у меня на глазах, и это раздражало глубоко внутри меня. Хочу найти или придумать такое заклинание, которое позволит мне оставлять на нём следы, что не будут так моментально исчезать. Всё-таки я ведьма, и осознать это мне пришлось слишком быстро. Так пускай мне это принесёт пользу и какую-то цель в жизни.       Когда мы оказались в душе, я сама слезла с Ника, направляясь к крану, чтобы включить воду, и настроить нужную мне температуру. И пока я это делала, Ник покрывал поцелуями мою шею и плечи, проводя руками по бёдрам и талии, а затем, останавливаясь на моей груди, умелыми движениями массируя её, отчего я уже не могла сдержать тихие стоны. И уже забив на воду, я развернулась к нему лицом, впиваясь губами в его губы, и просто наслаждаясь поцелуем. Мы ещё даже не перешли к самому основному, а я если честно, уже удовлетворена его прикосновениями, его поцелуями, в которых нет бездумных действий. Не знаю, может это самовнушение, но мне кажется, что ни одно его прикосновение ко мне не было простым прикосновением, все они несли за собой какие-то чувства. Я просто хочу в это верить, в то, что мне не кажутся его поцелуи нежными и чувственными, а так есть на самом деле. И потому я с превеликим удовольствием буду ему отвечать, и буду желать его также сильно и неистово, как и обычно.       Постепенно, под струями тёплой воды, мы стали переходить к своему логическому завершению прелюдий. И я надеюсь, что ничего не измениться, когда мы сольёмся воедино, он не измениться в прикосновениях. Немного приподняв мою ногу, чтобы было удобней, Ник прижал меня к стенке кабины, и накрывая губы поцелуем, медленно, не торопясь, словно в первый раз, входит в меня. Его темп лишь на немного ускорился, но в целом всё было так, словно мы не трахались, как обычно это бывает, будто мы сейчас занимались любовью. Той самой, о которой я мечтала в своих грёзах, неторопливой, с наслаждением, с любовью и нежностью, так будто я самое ценное, что у него есть, ни одного грубого действия. Он был бережным, от чего я не могла сдержать слёз.       — Это в первый раз… когда со мной так нежно обращаются, — обхватывая его руками, за шею, проговорила я, зная, что возможно сейчас я испорчу момент, но мне хотелось сказать ему об этом. Хотелось, чтобы он понять насколько я ценю то, что он делает. Мне всё равно, что там о нём говорят другие, я попросту не могу относиться к нему как к монстру, после всего, что между нами было.       — Нефертари, я… — на этом он остановил себя, и пока я вытирала слёзы и воду с лица, он молчал, и не двигался. Это продлилось не дольше секунд пяти, а затем он резко подхватил меня на руки, что я даже вскрикнула от неожиданности, и понёс меня куда-то.       — Куда ты идёшь? — с лёгким удивлением, но с улыбкой на губах, спросила я. Но он ничего не ответил, продолжая идти.       Логично было предположить, что в нашем нынешнем состоянии мы явно не покинем его комнату, потому я больше не спрашивала очевидных вещей. Как я и думала, покидая ванную, Ник направился со мной на руках, к кровати, и бережно укладывая меня на постель, провёл рукой по щеке, так, словно я сейчас исчезну. Не знаю, что с ним сейчас происходит, но готова поклясться, что ещё большей нежности с его стороны моё сердце не выдержит. Но и останавливать его я тоже не хочу, трудно объяснить, но я хочу, чтобы со мной так обращались. Мне приятно, очень, что аж до слёз. Никогда бы не подумала, что такие нежные прикосновения, чувственные поцелуи на моём лице, шее, и плечах, его взгляды полные переполнявших его непонятных для меня чувств, но стоит мне только заглянуть ему в глаза, как сердце ускоренно начинается биться, пытаясь выпрыгнуть из груди, прямо ему в руки.       Пока с его стороны не было ни одного грубого действия, что сводили меня с ума, и заставляли почувствовать себя его собственностью. Это по-своему было приятно, настолько, что хотелось ещё. Его грубость была для меня привычной, но в тоже время, он не был жесток, и мне нравилось, что он не сдерживал себя. А сейчас он очень нежен, аккуратен, заботлив, так трепетно прикасается ко мне, так чувственно покрывает моё тело поцелуями, не торопясь, наслаждаясь каждым своим действием, словно пытался таким образом что-то донести до меня. Не знаю, что, но мне нравится это чувство, когда я не просто объект для возбуждения, мне нравится ощущать себя личностью в его руках, важной и дорогой для него, словно самая ценное, что у него есть. Впервые, сколько я себя помню, во время близости с мужчиной, нас не переполняют страсти, и безумие, всё последовательно, но оттого, не менее приятно. Я никогда не хотела нежности, потому что это было слишком для меня. А теперь, под умелыми и нежными прикосновениями Ника, под его мягкими и чувственными губами, я не могу вспомнить, какого это, когда тебя бесчувственно трахают. Это было не так давно, а я уже забыла об этом.       Крепко обхватывая Ника руками за талию, и ногами, я не знала как ещё можно придвинуться к нему и почувствовать себя с ним одним целым, помимо секса. Простые объятия для меня были недостаточным ощущением. Я хотела всего Ника себе, без остатка. Чтобы я была для него также всем миром, как он для меня. Хотела так сильно, что теперь не могу его отпустить.       — Нефертари, если не отпустишь, я не смогу продолжить, — тихо проговорил он, но не предпринял каких-либо попыток освободиться от моей мёртвой хватки. Не то, чтобы ему вообще невозможно было двигаться, но я порядком ограничивала его сейчас в действиях.       — Ещё немножко, — буркнула я, хоть и понимаю, что и сама хочу продолжения, не меньше него.       — А я думал, ты не любишь объятия, — терпеливо ожидая, когда меня отпустит моё собственное желание, говорил Ник, придерживая меня за талию. Хотя я и так прилипла к нему, даже не смотря на то, что мы мокрые, и немного поддувает по сторонам.       — Не люблю, — ещё крепче сжимая объятия, говорила я, отводя взгляд в сторону. Да, не люблю, точнее не люблю, когда ко мне липнут безразличные мне люди. Объятия, не то чтобы неприятны, просто в них заключён какой-то глубоких смысл, когда тебя обнимают очень приятно, но когда это делает безразличные тебе человек, очень некомфортно. Я не люблю объятия, до тех пор, пока человек ничего для меня не значит, но Ник другой, к нему я хочу быть настолько близко, насколько это вообще возможно. Была бы моя воля, я бы вечность так не отлипала от него.       — Знаешь, Нефертари, сейчас ты ведёшь себя иначе, чем раньше, — прошептал он мне на ухо, от чего по всему телу пробежались мурашки. Но это нисколько не заставило меня смутиться, наоборот я даже почувствовала себя более решительной, как раз потому, что он понимает причины моих действий, и неважно как упрямо я буду это отрицать.       — Кто бы говорил, — заглядывая ему в глаза, упрямо ответила я, и ещё секунду этого пристального всматривания в его прекрасные глаза, что сейчас были такими тёплыми, что внутри меня всё буквально вскипало от жара. Подавшись вперёд, я накрыла его губы поцелуем, но не спешила углублять его, посыпая его манящие и такие мягкие губы поцелуями.       Я не перестала, даже когда он растянул губы в улыбке, под моими непрекращающиеся лёгкие поцелуи. Наверное, это странно со стороны, но честно говоря, мне всё равно. В моей жизни было мало таких незначительных вещей, которые многие люди даже за что-то особенное не принимают, а для меня такие вот лёгкие поцелуе, объятия, спать вместе, принимать душ, и позволять кому-то трепать свои волосы, являются проявлением любви. Не знаю, помнит ли Ник о нашем разговоре, про то, что для меня является личным и тем, что я не позволю делать другим, да и неважно это для меня. Уже нет. Мне всё равно, что подумают другие, потому что сейчас рядом с моим Ником я безумно счастлива, как никогда ранее.       Ослабляя хватку, я уже не могла удержать в себе желание слиться с ним в одно целое, и ещё раз ощутить, каково это заниматься любовью. Углубляя поцелуй, я не брала на себя контроль, да и не скажу, что Ник всем управлял. Всё как-то само получалось, я отдавалась ему, а он в свою очередь отдавался мне в ответ. Никакого контроля, просто наслаждение друг другом, трепетные прикосновения, нежные ласковые поцелуи, и никакого безумства. На этот раз я не заплакала, хотя внутри всю грудь пекло, будто подожгли. Но это было приятным, обжигающим саму душу пламенем, выжигающим имя Ника на моём сердце. Словно своими действиями он заклеймил меня своей навеки вечные. Не передать словами, как я чувствовала себя в момент, когда Ник вошёл в меня, и стал размеренно, аккуратно, и даже как-то трепетно двигаться. Он никуда не торопился, в нём не бушевала страсть, она была, но её поток не сносил всё на своём пути, она была тихой, спокойной, и согревающей. Я чувствовала себя так же, я хотела его до безумия, но чтобы не бешено, не неистово, а хорошо, нежно и трепетно. Хотела познать, что я почувствую, когда меня так нежно любят, когда не упускают и секунды лишний раз меня коснуться, поцеловать, или просто сказать что-то приятное. А Ник на комплименты никогда не скупился, он не то чтобы сильно откровенен, но говорить красиво он умеет, а его комплименты это отдельное искусство. Только он может с таким упоением восхищаться обычной мной, говорить насколько я пленительна для него. Меня даже ни сколько его слова смутили, как тот факт, что это сказал именно он. Он откровенно признал, что я пленила его, и в этот момент я была готова закричать, что это взаимно.       Честно говоря, меня не так концовка волновала, как сам процесс нашей любви. Мне хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось, чтобы он всегда был так нежен со мной, так ласков, и так откровенен, чтобы говорил о своих чувствах, чтобы не утаивал от меня ничего. Но мы оба понимаем, что так всегда быть не может, просто потому, что мы не так спокойно переносим друг друга. Сегодня просто какой-то особенный день, что мы погрузились в наш собственный мир нежности, любви и уюта. Но это только сейчас, потому что мы хотим этого сейчас. Чтобы нежно, ласково, чувственно, с трепетом, любить друг друга до умопомрачения. Но так будет не всегда, ведь мы не может спокойно переносить друг друга. Ник сводит меня с ума, рядом с ним я чувствую себя другой, именно той, какой я чувствовала себя всегда, а не той, которой являюсь в окружении людей. Рядом с ним я не боюсь жить, не боюсь осуждения, он придаёт мне сил, и это невероятное чувство. Когда Ник рядом я не могу держать себя в руках, я хочу его всегда, когда вижу, и в тоже время я хочу узнать о нём больше. Хочу узнать его настоящего, того кем он является, а не тот кем он хочет казаться. Я понимаю, он многое скрывает, и это неудивительно учитывая, кто он такой. Но я хотела бы узнать, что же всё-таки он за человек.       Именно об этом я и думала, лёжа на его груди, слушая его умеренное сердцебиение, и ощущая его лёгкие прикосновения к моей спине. Я хотела этого, но почему-то не говорю об этом, словно думаю, что он откажет. Но это ведь нормально желать знать больше о том, кого любишь, да? И пускай я не признаюсь ему в этом, не сейчас по крайне мере, и не потому, что не уверена окончательно. Я уверена в себе и своих чувствах, но я не уверена в нём, и с этим ничего не поделаешь. Потому ещё пару минут молчания, я собиралась с силами, чтобы сказать вслух своё желание. Поднимая голову с его груди, я наткнулась на внимательный взгляд Ника.       — Ник, я хочу знать о тебе больше, можно? — да уж, в моей голове эти мысли звучали более решительно. Так я ещё и умудрилась покраснеть после сказанного и после его немного удивлённого взгляда.       — А я-то думаю, о чём ты так хочешь спросить, но не решаешься, — отозвался он, усмехаясь чему-то своему, но почему-то его слова заставили меня почувствовать себя немного виноватой. Не знаю с чего вдруг, но почему-то это появилось. И пока я пыталась понять причины возникшего чувства, он добавил, — Нефертари, ответишь на мой вопрос, и тогда я разрешу тебе узнать меня получше. Идёт?       — Какой вопрос? — почему-то меня его слова насторожили. Пускай я его плохо знаю, но это не потому, что я не вижу ничего и зациклена была только на себе. Он никому не позволяет узнать себя настоящего, для него это равноценно вывернуть душу наизнанку, так я думаю, смотря на него. В отличие от Ника-подростка, мой Ник вырос скрытным и недоверчивым к людям. Думаю, в его жизни было много предательств, что сделали его таким.       — Пообещай, что будешь откровенна? — пристально смотря в мои глаза, говорил он, словно сейчас хотел узнать что-то куда более личное, чем тот его вопрос о том, кто он для меня. Неужели, может быть что-то ещё более личное, чем это? Я почти что призналась ему в любви тогда, разве нет?       — Обещаю, — ответила я, чувствуя как внутри зарождается беспокойство. Что же он спросить хочет, что так тянет?       — Нефертари, я хочу знать, о чём ты думала во время секса, сегодня? — спросил он, при этом выглядя довольно напряжённым. Неужели ему так важно знать, что я думала? Или может я как-то странно на него смотрела? Честно говоря, я не знаю, потому что своё выражение лица я вообще не контролировала, как и свои действия, отдаваясь чувству внутри себя.       Его вопрос заставил меня задуматься о том, как бы выразить всё в одной фразе, чтобы вложить в это всё, что есть и что было. И как ни странно, а это вышло довольно просто, даже задумываться не пришлось. Но если быть откровенно, то вопрос и правда оказался куда более личным, и с каким-то подвохом. Будто если я сейчас ему отвечу, то это будет для меня концом моей прошлой жизни, и началом новой. Наверное, как-то так, не уверена.       — Что я думала, да? — отозвалась я, и глубоко вдохнув, так словно собиралась прыгнуть в воду, добавила, — «так вот, что значит заниматься любовью», эта мысль чаще всего посещала меня. А теперь, когда я ответила, могу я…       Договорить я не смогла, потому как меня наглым образом заткнули поцелуем. Против я конечно не было, но из-за этого я забыла, что хотела спросить. Его поцелуй отличался от того, что было раньше, хотя казалось бы, что сегодня я прочувствовала все спектры его эмоций. Но нет, видимо я ошиблась. Это трудно описать словами, потому что я не знаю, что могло заставить руки Ника дрожать, когда он коснулся моей щеки, не знаю, что могло заставить его так жадно целовать меня, что могло его заставить в нетерпении прижимать меня к себе. Я не знаю, что это значит, потому что никогда ранее я не испытывала ничего похожего. Но надеюсь, это ничего плохого не значит. А когда он отстранился, то не позволил мне посмотреть на его лицо, крепко прижимая мою голову к своему плечу. Ну да ладно, когда захочет — скажет, наверное.       Накрывая нас одеялом, я ещё удобней умостилась на его плече, даже не сопротивляясь его желанию так крепко прижимать меня к себе, словно я для него так необходима, как спасательный круг утопающему. Мне просто было приятно обнимать его, хотя в груди жжёт. Странно как. Но приятно же, до безумия.       — Ник, а можно я буду обнимать тебя, когда захочу? — спросила я, не зная, что он на это ответит. Я так и не поднимала на него глаза, хотя уже могла это сделать, он больше не прижимал мою голову к своему плечу.       — Тебе нужно моё разрешение на такой пустяк? — немного насмешливо проговорил он, от чего я даже вскинула голову, встречаясь с его таким же насмешливым взглядом.       — Почему пустяк? Ничего не пустяк! Мне важен твой комфорт больше, чем моё желание! — недовольно говорила я, немного повышая голос от возмущения. Он же сначала смотрел на меня чуть удивлённо, а потом ласково улыбнулся, словно именно эти слова сделали его счастливым.       — Мой комфорт рядом с тобой, Нефертари. И мне приятно, что ты об этом волнуешься, — довольно говорил Ник, при этом искренне улыбаясь. Его слова меня сильно смутили, что я покраснела, и вернула голову на его грудь, сильно зажмуриваясь и ругая себя за то, что не подумав, ляпнула такое. Блин, с каждым разом всё больше и больше говорю о том, что думаю на самом деле, даже не задумываясь, как именно звучат мои слова.       — Можно, Нефертари, всегда, когда появится такое желание. В свою очередь же, я хочу того же… но твоё разрешение мне не нужно. Я сам возьму то, чего хочу, и ты не сможешь мне отказать, — властные ноты в его голосе меня слегка удивили. Но не напугали, что странно. Обычно такое поведение меня больше всего отпугивает, потому, что мне важно чувствовать себя не на привязи, и не под тотальным контролем.       — Ник, а насколько ты ревнив, а? Ну, то есть, насколько ты мне доверяешь, что не станешь думать о чём-то странно? — не подумав, спросила я. Как-то даже в голове не возникло мысли, что он не станет ревновать меня, просто потому, что для этого у нас не такие отношения.       — Насколько? Нефертари, дорогая, я бешусь уже от того, что ты ходишь без каких-либо опознавательных знаков того, что ты принадлежишь мне, — с самой милой улыбкой говорил он, смотря на меня так искренне. Но вот я почему-то даже сглотнула от странного ощущения внутри.       — Чувство, будто меня обманули, — с растерянностью, и незнанием того, как мне реагировать на это, проговорила я. Не могу сказать, что я не ревнивая, я ещё какая ревнивая, но проявляю это не в скандалах, а в большом собственничестве. Но и подумать не могла, что Ник такой ревнивец. Кажется, меня ждёт нечто утомительное…       — Ты сама хотела узнать меня получше. Пожалуй, это первое, что тебе стоит знать, девочка моя. Никогда не заставляй меня ревновать, потому что, когда я зол, мне трудно себя контролировать, и я могу сделать какую-то глупость, или того хуже, навредить тебе. Это я так, чтобы ты знала, — он говорил это крайне убедительно и спокойно, будто о ерунде говорит, но мне кажется, это была угроза, красиво завуалированная, нотами беспокойства. Мне даже усмехнуться захотелось от осознания, что я полюбила мужчину с тем типом характера, от которого раньше бежала бы не оглядываясь.       На его непонимание моей реакции, я ничего не ответила, только обняла его крепче, поцеловав в плечо. Это может быть забавным ровно до того момента, пока я не понимаю, что мы похожи. Трудно будет не только мне мириться с его ревностью, но и ему справляться с моим помешательством на нём. Я не знаю, ревнивая я или нет, просто потому, что в моей жизни пока что не было случаев, когда мне дозволено было ревновать. Раньше с Дэном, я не могла себе этого позволить, а если и позволяла, то это выходило больше как детская обида, нежели ревность. Но одно я знаю точно, мои чувства к Нику не похожи на те, что я испытывала к Дэну. Эти чувства кажутся мне сильнее, более глубокими, с такими мощными корнями, что вцепились во всё моё естество, заставляя сердце биться всё чаще, заставляя мои мысли вертеться вокруг Ника. Это одновременно меня пугает, и причиняет боль, но тело продолжает крепче прижиматься к Нику в желании слиться с ним, стать ещё ближе, так, чтобы никогда не быть порознь. А его ответные объятия, должны бы делать меня счастливой, но больно, в груди жжёт, а всё равно не отпущу.       — Ник, я тут подумала… — отозвалась я, и на мгновение замолчала, не будучи уверенной в том, что стоит говорить такое ему. Но потом я вспомнила об одном из диалогов с Ребеккой, когда она говорила о маскараде в честь Рождества, что будет у нас в школе.       — Ник, а давай проведём весь день вместе? — набрав подольше воздуха в лёгкие, проговорила я, словно прыгнула в воду с высокого обрыва. Было одновременно страшно, но и также надежда переполняла меня. Я почему-то была уверена, что он не откажет.       — Для моей девочки, любой каприз. И куда хочешь пойти, или можем провести время здесь? Сама решай, — с полной готовностью выполнить любое моё желание говорил он, и я не смогла сдержать улыбку. Подняв голову с его груди, я смотрела ему в глаза, всего секунды две, не больше, но мне показалось, что я увидела в них нечто сильное. Такое сильное, яркое, и глубокое прямо как мои чувства к нему.       — Нет, сидеть в четырёх стенах мы не будет. У меня есть много мест, куда нужно сходить, и сделать это прямо сегодня, и если успеем, то посетить все. Поэтому вставай, — решительно заявила я, больше не откладывая планы на «потом». Уже и так начало 11 утра, а если мы ещё ненадолго задержимся в кровати, то вообще ничего не успеем.       — Надо же, у нас уже планы есть, и такие неотлагательные, — с лёгких сарказмом отозвался он, но было видно, как сильно ему не хотелось вставать с кровати, и я не стала его заставлять, сама разжимая объятия, и вставая с кровати первой.       Направляясь в ванную, я намеренно закрыла дверь за собой, потому как если он войдёт, мы точно никуда не пойдём. А я между прочим должна придумать себе образ для вечеринки, купить всё для придуманного образа, и успеть подготовиться. Потому как времени у меня всего два дня, и если я не успею, то придётся довольствоваться малым, а я так не хочу. Хочу быть неотразима, потому что хочу поразить Ника в само сердце, чтобы его глаза весь вечер от меня не отрывались. Наспех приняв душ, я смыла с себя пот, использовав мужской гель для душа, от запаха которого я просто была готова расплыться. Как же я обожаю запах этого геля для душа, не знаю толи дело в Нике, толи в самом запахе, но раньше никогда ни один мужской гель меня так не удовлетворял. Я, конечно люблю мужские парфюмы и всё похожее с такими же запахами, но так я ещё никогда не кайфовала от запаха. Оборачиваясь полотенцем, я посмотрела на себя в зеркало, и направилась к выходу. Стоило мне только выйти, как я наткнулась на взгляд Ника, он внимательно осмотрел меня с ног до головы, и обратно, а только потом улыбнулся мне.       — Ник, купи новый гель для душа, — сказала я, так спокойно, что даже удивилась этому. Подходя к его шкафу, я решила найти что-нибудь, что можно было бы надеть.       — Зачем? Я менял его неделю назад. Тебе запах не нравится? — спросил он, вставая с кровати, и подходя ко мне. Но стоило ему подойти ко мне ближе, и почуять запах, как в его глазах стали появляться смешинки.       — Нет, марку не меняй, и запах тоже. Просто он закончился. Прости, — без капли вины, отозвалась я, лишь на секунду бросив на него взгляд, а потом снова вернулась к выбору одежды для себя.       — Я понял. Куплю сразу два, чтобы мало не было, — посмеиваясь, сказал он, и поцеловав меня в макушку, направился в ванную, оставляя меня одну. А я же, смотря ему вслед, думала о том, что его отношение ко мне поменялось. Не то, чтобы я и до этого не замечала, но сейчас в таких обыденных моментах это больше замечается. Интересно, с чем это связано? Может ли быть так, что я ему нравлюсь? Я боюсь думать об этом. Потому что тогда буду от него что-то ожидать, а за мои ожидания он отвечать не может. А если мои ожидания не оправдаются, мне будет больно. Потому лучше вообще ни на что не надеяться, и просто наслаждаться его добротой ко мне.       Снова поворачиваясь к шкафу, я стала выбирать среди кучи рубашек, что-нибудь для себя, в чём я бы могла поехать к себе домой, чтобы там уже переодеться, а уже потом мы пойдём по магазинам. Я не могу пойти в одной рубашке на поиски для себя образа, мне будет не комфортно, и не хотелось бы привлекать к себе ненужное внимание людей. Но чтобы надеть? Из кучи одинаковых белых рубашек, нечего выбрать, какая жалость. Будто выбор вообще есть. Беря в руки ту, на которой остановилась, я сняла её с тремпеля, и скинув с себя полотенце, я надела рубашку, застёгивая её на пуговицы, до предпоследней петли. Покрутившись около зеркала, я убедилась, что ничего не видно, и всё более менее скрывает ткань, хотя в груди всё же давит, но потерплю.       — Ты в этом собралась идти? — выходя из ванной, спросил Ник, подходя к шкафу, чтобы одеться. В отличие от меня, ему было что надеть, потому его вопрос был для меня глупым.       — Да. А мне что не идёт твоя рубашка? — покрутившись возле него, чтобы он мог рассмотреть меня со всех сторон, спросила я. Вообще его ответ был незначителен, потому как я видела в зеркале, что мне идёт, и очень даже хорошо. Фигуру не выделяет, но и не нужно, потому как грудь стягивает, и на попе немного обтягивает, мои идеальные ножки видны, и длинные рукава. Просто идеально!       — Напротив, даже слишком. Я поэтому и говорю, что тебе стоит переодеться, — говорил он, даже не посмотрев в мою сторону, и продолжал что-то искать у себя в шкафу. И пока я улыбалась его словам, он уже достал чёрные штаны и белую футболку, повернулся ко мне лицом, наблюдая моё довольное выражение.       — Вообще-то я думала, ты отвезёшь меня домой, и я переоденусь, — сдерживая свой смех, говорила я, видя его спокойное выражение лица. Не знаю, может он намеренно это сказал, чтобы я смутилась, но не вышло, потому как я и не планировала в этом на людях ходить. У меня ведь есть вкус, а так вызывающе я не одеваюсь, только если причин нет.       — Значит сначала домой к тебе, — отозвался он, обходя меня стороной, и начиная одеваться. Я не мешала ему, но пристально наблюдала за каждым его действием, и даже слегка возбудилась, но предпочла откинуть это в сторону, потому как времени на такие шалости у нас совершенно нет.       Когда Ник был готов, мы вышли из комнаты, и стали спускаться по ступенькам, встречая внизу Бекку, что тут же налетела на меня с кучей расспросов, объятиями, и обвинениями Ника в том, что он ко мне никого не подпускает. Я же, спокойно выдержала всё это, ни слова не сказав, пока Ребекка рассказывала, как за меня волновалась, и как ночами не могла нормально спать, думая о том, всё ли со мной хорошо. А потом она начала жаловаться мне на Ника, которой ей ничего не рассказывал, сколько бы она не пыталась выяснить у него обо мне. И надо сказать, за этот её долгий монолог я даже посочувствовала ей, она ведь волновалась, а ей никто ничего не говорил. И я тоже не сказала ей ничего, посчитав, что впутывать её в свои проблемы будет лишним. Что она и сказала, жалуясь мне на то, что я ей совершенно не доверяю.       — Ребекка, я тебя поняла. Обещаю исправиться, так что не злись, — перебивая её жалования, сказала я, стирая с её щеки слёзы от обиды. Хоть со стороны мои слова и звучали сухо, но я и правда ценю её беспокойство обо мне, что выразила в лёгкой улыбке.       — Звучит так, будто просто хочешь избавиться от меня, — с обидой отозвалась она, и у меня даже рука дрогнула.       — Упс, кажется, меня раскрыли, — с наигранным сарказмом, ответила я, и Ребекка тут же недовольно засопела. А через пару секунд резко успокоилась, и порывисто обняла меня за шею, крепко прижимая к себе. Я не ожидала такого, потому на моём лице явно читалась растерянность, и я не сразу обняла её в ответ.       — Я ведь и правда за тебя волновалась, а ты шутишь, — грустно говорила она, не выпуская меня из своих объятий. Конечно, я почувствовала укол вины, но не подала виду. Знаешь, Ребекка, за это недолгое время, что ты была рядом со мной, и в хорошие и в трудные времена для меня, ты стала дорога мне. Как друг, первый, за долгие годы друг, которому я бы могла довериться.       — Прости, Ребекка. Я просто привыкла так отвечать на беспокойство других людей. Когда я отшучиваюсь, или говорю с сарказмом, это не значит, что я хочу обидеть тебя. Это моя защитная реакция, когда люди становятся ближе ко мне. В общем, спасибо, что беспокоилась за меня, я ценю это, — с трудом говорила я, не понимаю, почему мне так трудно говорить подобное. С Ником всё так-то просто выходит, словно он располагает меня к себе, раньше я думала, что причина моего откровения с ним, в его равнодушии, а теперь даже не знаю. Может, привыкла?       — Тия, ты впервые так откровенна со мной… Что-то случилось? — изумлённо смотрела она на меня, не понимая откуда вдруг у меня проснулась эта болтливость. Я же, раздражённо нахмурила брови, и цокнув языком, взяла удивлённого Ника за руку, и обойдя Ребекку направилась к выходу из дома.       — Зря только столько времени потратила, — раздражённо бормотала я, идя к выходу. Блин, раздражает меня порой поведение людей. Почему они не могут просто принять то, что ты говоришь? Почему им постоянно кажется странным, если ты вдруг повёл себя не так, как они того ожидали?       — Подожди, Тия! Я не имела в виду ничего такого, просто не ожидала. Ты впервые так откровенно говорила о своих чувствах, обычно ведь ты такая замкнутая, неразговорчивая, только меня и слушала. А тут сама сказала, и мне не пришлось догадываться. Тия, да постой же ты?! — жалостливо ныла Ребекка, чем бесила меня только больше, но я всё же остановилась. Опять она за своё, сколько можно вести себя таким образом? То ей рот не заткнёшь, а теперь она жалуется. Тяжело вздыхая, я сочувственно смотрела на Ника, который в свою очередь смотрел на сестру с непониманием.       — Ребекка, давай я выслушаю тебя в другой раз, а сейчас я спешу. До встречи, — с натянутой улыбкой говорила я, покидая дом, и всё также ведя за собой Ника. Он же, стоило ему покинуть дом, всё ещё странно косился на меня, но уже не витал в облаках, доставая из кармана ключи, и снимая машину с сигнализации, открыл для меня дверь, и держа меня за руку, помог сесть на пассажирское сидение, а только потом сел на своё место заводя мотор.       Он ничего не говорил, смотря вперёд, а я почему-то чувствовала себя как-то неловко. Мне казалось, что Ник хотел что-то сказать, но посчитав это ненужным, молчит. Но ведь только что всё было хорошо, почему вдруг такая напряжённая атмосфера?       — Ник, всё хорошо? — спросила я, смотря на него, и протягивая руку, положила ладонь на тыльную сторону его руки, несильно сжимая. Он же на короткое время обернулся ко мне лицом, а затем снова вернул свой взгляд на дорогу.       — Да, всё в порядке. Просто было непривычно видеть тебя такой… другой, — ответил он, немного хмурясь. И правда, с ним я всегда была не такой, как со всеми, с самого начала он не вписывался в рамки моих знакомых. Даже не знаю, с чем бы это могло быть связано, что я веду себя с ним не так, как с другими.       — А разве я не говорила тебе, что обычно я не такая откровенная? Кажется, говорила, тогда на мосту, помнишь? — вспоминая то событие, говорила я. А ведь прошло больше месяца с того времени. Время оказывается не такое быстрое, как говорят. Кажется будто прошла вечность с того времени.       — Припоминаю что-то такое. Но с того дня я больше запомнил твой прыжок в воду, — скептично говорил он, и кажется мне слышался укор в его тоне. Но я предпочла этого не заметить, мило улыбнувшись ему на эти слова.       — Давай не будет о мелочах, — отмахнувшись, проговорила я, больше не ощущая это напряжение. Даже позу сменила, подобрав ноги к груди, и обхватив колени руками, положила на них голову, смотря на Ника.       — Как скажешь, девочка моя, — пожимая плечами, сказал он, но почему-то мне показалось, что он был недоволен моим отношением к тому событию. Да какая разница уже? Прошло столько времени, чего беситься из-за этого сейчас-то?       — Слушай, Нефертари, а что за планы у тебя? Куда тебе нужно? — ненадолго отвлёкшись от дороги, спросил он, а я так и продолжала смотреть на Ника, и просто любоваться его красотой. Я редко об этом думаю, но Ник до того красив, что глаз не оторвать.       — Скоро ведь Рождество, а у нас в школе на этот день решили устроить маскарадный вечер. Нужно что-то подходящее купить, только я пока что не знаю, какой образ подготовить. Как-то не было у меня времени придумать, да и вообще вспомнила я об этом только сегодня утром, — спокойно говорила я, а Ник внимательно меня выслушивал. А когда я закончила, он ещё какое-то время что-то обдумывал, а затем повернувшись ко мне, сказал:       — Нефертари, просто будь собой, — его слова, сказанные самым обычным тоном, заставили меня изумлённо на него смотреть, а затем я резко подняла голову с колен, когда в моей голове появилась просто гениальнейшая идея для моего образа.       — Точно, Ник, ты просто гений! — провозгласила я, и Ник остановил машину около моего дома. Он пока не понимал, почему я так радостно, к нему потянулась, и поцеловав его в губы быстрым поцелуем, на эмоциях добавила, — любовь моя, обожаю тебя.       Выбегая из его машины, я лёгким бегом направилась к себе домой, чтобы переодеться, и взять телефон. Но стоило мне зайти в дом, как я резко остановилась, понимая, что только что сказала Нику. Сильное изумление пришло ко мне ровно через минуту после Ника, который, так и остался сидеть в машине. Я бы закричала, если бы не знала, что это могло бы меня выдать, потому глубоко вдохнув, я побежала к себе в комнату, пока не встретилась с кем-то из своей семьи. Мне не особо хотелось всё им объяснять, да и если честно, я сейчас слишком взволнована из-за своего поступка, чтобы что-то выдумывать дабы меня отпустили с Ником по магазинам. Но на удивление, даже когда я переоделась в бежевые утеплённые штаны, и серую кофту, обув кроссовки, меня никто так и не побеспокоил. Может они ушли? Было бы хорошо, если бы никто из них не заметил моего ухода посреди ночи. Но сомневаюсь, что мне могло так повести. В любом случае, сейчас это не так уж и важно, разберусь с семьёй позже, а сейчас мне нужно глубоко вдохнуть, и набравшись смелости, вернуться к машине.       Вот надо же было мне назвать его «любовь моя». Но оно как-то само вырвалось! Я не виновата! Просто сказала, подумаешь, что в этом такого? Он ведь и правда моя любовь, так почему бы и не сказать об этом? Только вот я очень надеюсь, что он воспримет это как нечто незначительное, иначе я не знаю, как мне оправдываться. И стоит ли? В любом случае, я не стану его избегать после такого. А даже если он и затронет эту тему, я всегда могу сказать, что в шутку сказала. Так ведь? Поэтому нечего волноваться.       — Нечего волноваться, Нефертари. Ну, сказала и сказала. Подумаешь? Ник ведь не знает, что, я, в самом деле, люблю его, так? Скажу, что пошутила, главное быть убедительной! — тихо шептала я, глядя на себя в зеркало, и настраивая себя на встречу с Ником. Глубоко вдохнув, я решительно направилась к выходу из комнаты, а потом и вовсе покинула дом, идя к машине Ника.       Решила, что не стоит выдавать своего волнения, лучше пускай думает, что я не восприняла этого в серьёз, так будет лучше, для меня. Только не делай больше таких ошибок, иначе оправдаться будет уже не так просто. Думала я, уже заготавливая речь для Ника, но стоило мне сесть в машину, как я получила от Ника, ответный быстрый поцелуй.       — Прекрасно выглядишь, Нефертари. Поехали? Я как раз знаю парочку хороших магазинов в соседнем городе, за пару часов доедем, — спокойно говорил он, заводя машину и выезжая на трассу. Я же только кивнула его словам, мысленно выдыхая, что он не стал меня расспрашивать о произошедшем. Повезло. Теперь я могу полностью погрузиться в продумывание деталей для моего образа на маскарад. Потому погружаясь в телефон, я внимательно изучала всё, что могло бы мне пригодиться, совершенно не замечая взглядов Ника в мою сторону.