***
Аомине с мрачным удовлетворением сверлил взглядом лежащий перед ним телефон. Телефон тихонько пиликнул. Снова. Это повторялось с периодичностью в пару минут, и смысл всё новых входящих от Кисе оригинальностью не отличался. Чтоб он попкорном подавился! — Аомине-кун, — осторожно начал Тецу. — Нет. — …можно, я всё-таки домой пойду? — почти обречённо договорил он, и у Дайки аж сердце сжалось! Нет, конечно, он не хотел заставлять его делать хоть что-то. Ну, то есть… Если вот так подумать… Нет-нет-нет, Аомине определённо делал всё это ради благополучия самого Тецу. Просто, ну, интересы же иногда совпадают? — Слушай, да чего тебе не нравится? — Дайки состроил как можно более беззаботный тон. — Мы с тобой тыщу лет вместе не зависали, ты в курсе? Хочешь выпить? Куроко забавно нахмурился. — Ч-чего? — Ну там, чай, — Аомине покрутил рукой в воздухе, перечисляя, — кофе, сок, вода, газировка… — А, — сказал Тецу. Дайки чуть не взвыл в голос. Это же Тецу!!! Разве он мог предложить ему что-то… не такое невинное? Хотя, если представить, что всё-таки мог… — Я на кухню, — пробормотал Аомине, отвешивая себе мысленную затрещину. Мысли мелькали с бешеной скоростью, и защитить-оградить-сохранить сменялось на завалить-раздеть-отодр… О, Дайки определённо необходим был компромисс с собой. Иначе он с ума так сойдёт. И компромисс нашёлся. — Держи, Тецу, — Аомине вышел из кухни сияющим и довольным собой. Куроко подозрительно перевёл взгляд с него на протянутую красную баночку. — Это же просто кола, верно? — В точку. — Тогда в чём подвох? — Его нет. Подвох был. Тецуя ещё раз смерил его недоверчивым взглядом, надавил на открывашку, и… Перед тем, как выйти из кухни, Дайки с минуту старательно — и уверяя себя, что ничего плохого не делает — тряс чёртову баночку. …Пена вместе с газировкой хлынула на симпатичную футболку в полосочку, заливая её целиком. — Оу, — хмыкнул Аомине. — Придётся переодеться.***
Карауля под дверью ванной, Аомине весь извёлся в нетерпении. Сейчас… Вот сейчас он станет участником клишированной — а значит проверенной! — сцены под кодовым названием «футболка-моего-парня-мне-немного-велика». О, великие баскетболисты! Ради того, чтобы узреть Тецу в своей одежде он пошёл на сделку со своей совестью и осуществил план, больше достойный какого-нибудь Акаши, чем его великолепной персоны. И всё же сейчас, глядя, как дверь будто бы неуверенно приоткрывается, и из-за неё показывается сначала лохматая голова, а потом и весь Тецу… Сейчас он не жалел об этом ни капли! Тецу действительно был тем, за кем во всех смыслах можно было побегать. Чёрт! Футболка Аомине в углубленном спортивном стиле была больше тщедушного Тецу размеров на пять, и только чудо удерживало её от того, чтобы не сползти вниз с острого плеча. Дайки сейчас терпеть не мог чудеса! От немного растерянного лица взгляд Аомине переполз на бледную шею и ключицы, потом — на руки, трогательно тонкие из-под футболки до локтей, а потом замер, добравшись до низа. Долбанные шорты! Шорты Куроко, на которые не попала сладкая гадость, портили ему всю малину! Светло-серые, до колен, они хоть и были почти скрыты футболкой, но… Никогда не подозревающий о наличии в себе внутреннего художника Аомине вдруг ощутил почти физический зуд в руках. Снять их! А то портят же вид! Щелчок пальцев перед глазами. — Аомине-кун. — А, — отозвался Дайки, отрываясь от мысленной расправы над элементом одежды. — Ты в порядке? — спросил обеспокоенно Тецу. — Голова не болит? Соблазн соврать был велик — Аомине отлично помнил его методы в отношении Кисе! — но всё же отрицательно покачал головой. И тут же спросил: — Слушай, Тецу… А ты не хочешь это, ну… Снять эти шорты? Куроко непонимающе наклонил голову набок. — Зачем? — Для соответствия реальности моим эротическим фантазиям?! Не то чтобы он правда планировал это сказать — само вырвалось как-то — но Тецу… Тецу просто легко улыбнулся! — Думаю, тебе всё же лучше сегодня полежать, Аомине-кун. И поправил съезжающую футболку. Аомине рехнётся, просто рехнётся с ним! Как Тецу может быть таким наивным и неиспорченным?! Он же читал — читал же? — ту свою книжку? Так почему тогда не замечает, как дразнит его и вообще всех вокруг?! Не то чтобы Дайки проникался сочувствием к вечно крутящемуся вокруг Тецуи Кисе, или к Акаши, устроившем чёрт знает что в раздевалке… Но кажется он сам — с откровенным ужасом для себя — начинал понимать их мотивы. Но это не меняло того факта, что из них всех именно Аомине достоин быть рядом с Тецу! Он его свет, в конце концов! Телефон опят издал звук. Дайки успел испытать новую волну раздражения, повторить в мыслях пожелание про попкорн и ещё чего-нибудь нехорошего Рёте — как вдруг понял, что мобильник его. Это не к добру. Ему звонила только Сацуки, чуть реже мама, и совсем уж в исключительных случаях Тецу. Номер был неизвестен. — Чего? — недовольно спросил Дайки, вынужденный отрываться от Куроко. — Я бы на твоём месте держал себя в руках, Дайки, — голос Акаши можно было узнать мгновенно, и звучал тот весьма угрожающе. Бесит. — О чём ты? — Да так. Счёл нужным предупредить. По моей информации, ты там сейчас весь пол слюнями закапаешь, так что… Лучше держи дистанцию в полтора метра. Не то пожалеешь. — О, господи, — Аомине закатил глаза. Что за дешёвые трюки? — Акаши, у тебя тут что, снайпер на ближайшей крыше? — Нет, Шинтаро сейчас в кино прохлаждается, — ответил Сейджуро. И усмехнулся зловеще: — Всего лишь киллер с винтовкой.***
Куроко умирал от усталости. День выдался странным до абсурда и нелепым просто до крайности! То, как товарищи по команде вдруг стали себя вести, не поддавалось логическому объяснению, и хоть это не было ему неприятно или что-то вроде того… при мысли о том, что так будет всегда, Тецуя чувствовал холодок по спине! Не способствовало душевному спокойствию и явно ложное, но стойкое ощущение чужого внимания, будто бы кто-то смотрит на него всю дорогу до дома. А ведь каких трудов стоило только убедить Аомине не провожать его — ещё сорока минут в компании лучшего друга, глазеющего на него, как на корзину во время игры, Куроко бы не вытерпел! На экране телефона красовалось уведомление о пятьдесят восьми непрочитанных сообщений от Кисе. Тецуя тяжело вздохнул. Прости, Кисе-кун. Он обязательно ответит на них завтра.***
Ацуши Мурасакибара не был идиотом. Нет-нет, совсем не был. Просто до недавнего времени список вещей, достойных его внимания, ограничивался едой и (чуть в меньшей степени) баскетболом. Появление же в этом списке третьего пункта — непривычно одушевлённого, так ещё и милого до невозможности — сделало его внутреннее равновесие… не таким равновесным. Ацуши задумчиво вздохнул. Сразу три девчонки, идущие тоже по направлению к школе, испуганно отшатнулись в сторону. Мурасакибара бы, пожалуй, соврал, если бы сказал, что ему такое не нравилось! Нет, пугать всех этих детишек было весело — стоило положить им ладонь на макушку, как они сразу же съёживались и соглашались со всем… Но Куро-чи-и-ин! Куро-чин был совершенно не такой, и это раздражало, а потом умиляло до треска в щеках от улыбки. Ацуши даже видео с котятами не трогали, а тут — сразу в нокаут! Вспомнилось вчера. Взгляды, пронзившие воздух разноцветными лучами лазеров после того, как Аомине похитил Куроко, столкнулись между собой, а потом слились в общий поток и устремились к захлопнувшейся двери. Дверь почти задымилась. Ох уж эта серьёзность! Такие серьёзные, и будто бы не знают, кто из них окажется победителем. Даже Ака-чин стал вести себя странно, куда уж остальным трём с этой нелепой беготнёй и ритуальными плясками вокруг Тецуи… Мурасакибара их просто раздавит. Эти нелепыши, не умеющие даже в баскетбол играть толком, ещё пожалеют о том, что осмелились… Мрачная аура, сгущавшаяся вокруг Ацуши последние минуты, внезапно рассеялась. Магазинчик уникальных сладостей преградил путь опасным мыслям, в который раз спасая мир от неизбежного порабощения.***
Голос учителя убаюкивал, унося за собой в туманный мир полудрёмы, где исторические персонажи представали перед ним аниме-девочками и мальчиками (и повезёт ещё, если не неко!) Тецуя в очередной раз чуть не свалился на парту, съехав рукой по щеке. Всё вокруг располагало к здоровому восстанавливающему сну перед тренировкой, но как бы не так. Куроко глупо поморгал, встречаясь взглядом с Мидоримой. Зеленые глаза. Холодный блеск очков. Как будто перманентно раздражённое выражение лица — сейчас немного смягчённое, вот только… Почему Куроко вообще видит его глаза? Шинтаро же сидит прямо перед ним? Зачем опять вертится? — Мидорима-кун, что-то не так? — шёпотом поинтересовался Тецуя. Должна же быть причина по которой он уже второй день — с тех пор, как им поменяли рассадку — оборачивается к нему каждый урок! И даже просьба одолжить ручку или стёрку за такую причину сходила со скрипом: Мидорима-кун — и что-то забыл? Шинтаро на вопрос отрицательно покачал головой. И отвернулся. Поди пойми его! — …Деятельность активистов движения привела к демонтажу политической ситемы… — бубнил голос преподавателя. — …власти закрытого кабинета министров… политических партий… общественные изменения… в числе лидеров лидеров нового порядка… Смысл сказанного облетал Куроко по причудливой траектории, какой мог позавидовать даже он при раздаче своих фирменных пасов. Спина Мидоримы перед ним была неестественно прямая. Глаза снова закрылись. — Учитель! Да что ещё?! Тецуя так замечательно устроился прямо за высоченным бомбардиром, и его лишние телодвижения были ну совершенно некстати! Тем более непонятно, зачем Шинтаро прерывает учителя, вытянув руку — как будто его просто так можно не заметить! — Что-то не так, Мидорима-кун? — сенсей почти полностью повторил недавний вопрос Тецуи. — Да. Позвольте поменяться местами. С кем?! — С кем? — С Куроко. Боюсь, за мной ему не видно доски. Так в том был и смысл!!! Тецуя мысленно возвёл руки к небу. Не видно ему — не видно его, неужели это нужно объяснять, Мидорима-кун? Мидорима продемонстрировал потрясающую стойкость к сверлящему взгляду в затылок. — Гм. Да, конечно. Куроко-кун, — взгляд учителя впервые за неделю остановился на нём, — нужно было раньше сказать. Можете пересесть. Устраиваясь за второй партой, Тецуя немножечко, совсем чуть-чуть, но пообзывался в мыслях на добросовестность Мидоримы. Нет, фу. Нельзя так. Он же как лучше хотел… Странная лёгкость в голове оказалась внезапной. Чувство такое, будто бы что-то долго шумело на фоне, а теперь звук пропал. Это… Куроко повертел головой в поисках бывшего источника неудобств. И нашёл! Пришлось немного отклониться от парты, чтобы внезапно наткнуться на несчастно-пронизывающий Кисе-куна в конце класса. Фух. Не много ли сокомандников в одном комнате?! Но если пересев, Мидорима закрыл его собой от этого жутковатого пожирания глазами, то Тецуя ему даже благодарен! Казалось, что каждая одноклассница, попадающая на линию взгляда Рёты, находится на грани обморока — от счастья, разумеется. И всё же… Очень уж тоскливо — Куроко нарочно ещё раз обернулся — выглядел Кисе-кун. Тецуе, должно быть, нужно было гордиться тем, что Рёта до сих пор считает его своим семпаем и всё такое, разве нет? Так что он всё же сделал мысленную пометку подбодрить его после урока. Сложно, очень сложно привыкать к тому, что для товарищей по команде твоя невидимость имеет всё меньше значения!***
— Это ещё что такое? — Мидорима возмущённо потряс в воздухе своей находкой. Разве он не сделал сегодня достаточно, так почему он не имеет право на спокойную старость?! На кой чёрт звёзды продолжают посылать ему испытания в виде его туповатых сокомандников и их идиотских планов?! В его собственной парте (да, полчаса назад это была парта Куроко, но всё же) обнаружилась шоколадка размером с… размером с огромную шоколадку! И — как будто автор этого мероприятия ещё мог остаться неузнанным — с розовым стикером. И запиской на нём. Какая-то чушь с пожеланием «Куро-чину» расти большим и сладким, вот уж кошмар! — Куроко, — Шинтаро взял себя в руки, сделал вдох-выдох. Тецуя обернулся, вопросительно глядя на него своими чудными глазами. О боги, в такие моменты мощнейший бомбардир всех школ вовсе не был уверен в своей невозмутимости! Мидориму пробирало, да ещё как, и не будь в нём столько чувства собственного достоинства, он бы, вероятно, уже вёл себя так же бесстыдно, как Кисе. Шинтаро ещё пару раз глубоко вздохнул, прогоняя с щёк красноту. Сказал преувеличенно холодно: — Кажется, это тебе, — и поспешил отвернуться. Чего ему дальше смотреть? Он ведь не пялился большую часть урока на тонкую шею и плечи под беспорядком из голубых волос, так ведь.? — К-куроко-ч-чи… — Мидорима раздражённо прикрыл глаза, заслышав знакомую песню. Ну конечно! Совсем не удивительно, что Куроко решил сплавить ненужную сладость первому попавшемуся на глаза человеку, Мурасакибара просто наивный ребёнок, если рассчитывал его таким подкупить… но всё же, почему Куроко решил скормить этот концентрированный диабет именно Кисе? Сам Мидорима ещё и не такое бы выдержал, точно-точно, он был бы круче всех блондинистых плагиаторщиков планеты вместе взятых по части уничтожения сладостей! Проходя мимо слишком уж счастливого Рёты, Шинтаро не смог удержаться: — Ведёшь себя, как собачка в ожидании ласки, — констатировал он. — А ты — как цундере! — фыркнул Кисе. Мидорима ощутил потребность погуглить.***
Аомине возлежал на крыше спортивного зала в позе, как он думал, приличествующей мукам творчества. Вдохновение не шло. Чёртовы писатели наверняка обманули весь мир в части его существования — кажется, что даже замотайся Дайки в белоснежную тогу и обложись ветвями винограда, это самое вдохновение его бы не посетило. А вообще-то следовало бы! Он тут уже пятнадцать минут ломал голову, пытаясь сочинить достойный текст записки для Тецу. Телефонный звонок — недостаточно романтично для такого мероприятия… Цель: позвать свою тень пообедать вдвоём. Это же почти свидание, верно? То есть, не то чтобы он не проводил достаточно времени с Тецу наедине — да он проводил его больше всех остальных! — но нужно же было как-то обозначить начало их отношений. Они же будущие супруги, в конце концов! Ну, так Дайки решил. Очередной листок бумаги оказался смятым и заброшенным в кучку своих предшественников. Нужно было что-то… что-то достаточно выразительное, для того чтобы если не намекнуть, то хотя бы сделать намёк на намёк. Аомине надеялся, что Тецу поймёт. — Краткость — сестра таланта, — пробормотал Аомине, принимаясь за новый листок. — Э-э, слушай, Аомине, — промямлил из-за спины одноклассник, — может, тебе помочь? Мне вообще-то нельзя здесь находиться… Дайки раздражённо цыкнул на… этого… как его… Ну в общем, нужен же Дайки кто-нибудь, кто доставит Тецу записку! В добровольно-принудительном порядке, ага. Парнишка неловко переминался с ноги на ногу, очевидно не будучи в восторге от того, что его припахали работать курьером — о, по фильмам про гангстеров он знал, что иногда случается с курьерами! — но возразить особо не мог. Аомине раздражающе щёлкал ручкой. «Ты. Я. Крыша. Обеденный перерыв» — выходило из-под пера, и было пока что лучшим в своей художественности вариантом. — Держи, — смилостивился наконец Аомине. Согнул пополам листик и протянул уж слишком зашуганному — чего это он? — парню. Пояснил: — Отдашь Тецу, он где-то в «3-C». Мелкий такой. Милый. И смотрит на всех, так знаешь, странно… Ну короче, ты понял.***
Акаши Сейджуро не считал себя помешанным. Возможно, он действительно знал, с кем сегодня разговаривал и что ел на завтрак один (очень особенный) член его команды, но знал он это исключительно в целях саморазвития. «Если хочешь быть в чём-то лучшим, — говорил отец, — изучи это полностью». О, Акаши хотел быть лучшим — и хотел быть лучшим он именно в Тецуе. Ох. Мысль звучала так сладко, что Сейджуро на миг прикрыл глаза, воображая себе всякое. Что ж, ещё круг. Стопка бумаг из баскетбольного клуба как прикрытие — и Акаши третий раз за сегодня прошёл мимо кабинета «3-C». Голубая макушка мелькнула в толпе старшеклассников. Наверняка особенно незаметный для всех вокруг, для Акаши Тецуя всегда оставался в поле зрения. Бледное, немного усталое лицо, красивый профиль и запах ванили. Сейджуро почти рванул следом — хотелось затащить куда-нибудь подальше ото всех, и… Нет, конечно ничего неприличного, просто прижать к стенке, наглейшим образом украв первый поцелуй. В том, что у Тецуи он был бы первым, Акаши не сомневался. По изящной дуге Куроко обогнул смутно знакомого Сейджуро парня. Тот несся по коридору, сверкая не совсем адекватным взглядом и прочёсывая им же учеников. Неслучившегося столкновения с фантомом, пацан, кажется, не заметил — а вот в Сейджуро немного вписался. Замер, разглядывая бешеными глазами. Достал сложенный вдвое листок. — Это от Аомине, — выдавил со смесью страха и облегчения. — Пусть не угрожает меня больше побить! И умчался, не дав Акаши даже среагировать толком. Конечно, будь у него чуть больше нервных клеток в остатке и чуть меньше часов, проведённых за зубрёжкой, он бы никогда в жизни не соотнёс определение «мелкий и милый» с капитаном баскетбольной команды Акаши Сейджуро. Ему всего лишь не повезло быть на пару сантиметров выше… хотя… он-то в этой истории больше не был замешан! Акаши развернул записку и пробежал глазами по тексту. Зрачки его опасно сузились.***
— Божечки, — лепетал Кисе, раскачиваясь из стороны в сторону, — я думал, что нельзя любить Куроко-чи ещё сильнее… Как же я ошибался! Мурасакибара рядом закатил глаза. За своим столом на обеденном перерыве они были только вдвоём, и на то, куда подевались трое из команды, Кисе было в целом плевать, но вот Курокушка… Ах, Куроко-чи проявил к нему такое внимание, должно быть, Рёта ему тоже не безразличен! Милый Куроко-чи угостил его шоколадом сегодня, а значит, когда наступит День святого Валентина, они обменяются подарками, затем признаются друг другу в чувствах, затем поцелуются и… — Э-э, Ки-чин, — протянул Ацуши, — что это у тебя? Рёта разомкнул прикрытые в воображениях глаза. Мурасакибара кивал на зажатую в его руке обёртку. — Это… Куроко-чи… — Кисе ощущал себя недалеко от стадии «разрыдаться от счастья». — Куроко-чи решил подбодрить меня и дал мне… Это было так вкусно! Я буду хранить упаковку от этого подарка как величайшую драгоценность, Куроко-чи! Я повешу её на стену и буду возносить молитвы о нашем совместном будущем! Я… — Ки-чин! От неожиданности Кисе замолчал. Настолько вышедшим из себя Мурасакибару можно было видеть только иногда на играх, или когда Аомине пытается украсть у него еду, но сейчас… — Ки-чин, — продолжал Ацуши, — ты пожалеешь, о том, что лишил организм Куро-чина сахара. Я проклинаю тебя и твоих потомков до седьмого… — Болтаете? Рёта и Ацуши замерли и медленно развернулись. Тецуя смотрел на них с таким невинным любопытством! Выражение лица Мурасакибары заметно посветлело — никого смертоубийства в присутствие Куро-чина! Кисе так и вовсе завилял фантомным хвостом. За спиной Куроко хмурой глыбой возвышался Мидорима с двумя подносами, и вопрос о его местонахождении тоже отпал. Но вот… — Кстати, — ещё раз оглядевшись, сказал Тецуя, — а где Аомине-кун и Акаши-кун?***
Это было самым потрёпанным клише из боевиков! Меньше всего Аомине ожидал увидеть в назначенный час вместо своего Тецу Акаши. Но пришёл именно он — и ветер трепал его волосы, и глаза грозно сверкали, и вообще как-то всё было героически-пафосно. Ох, не к добру это. Кивок в знак приветствия. — Что ты здесь дел… — Я ожидал, что рано или поздно нам с тобой придётся сойтись в поединке, — прервал его возмущённую речь капитан. Выглядел он при этом — в отличие от самого Аомине — ни капли не удивлённым. Что он задумал? — …Но думал, что сам буду его инициатором… Что ж, Дайки, ты меня приятно удивил. Дуэль — это благородно, — с серьёзным лицом заключил Сейджуро. — Какой вид оружия ты предпочитаешь? — … — … — Какого хрена?!