То, что происходит что-то странное, Поттер заметил непозволительно поздно. После знаменательного знакомства с Абраксасом, Реддл начал вести себя странно, что, конечно, действовало на нервы не хуже писка мандрагоры, и ставило Гарри в затруднительное положение.
Последние дни Реддл проводил все время в поместье, изменяя своему обыкновенному распорядку дня, который предписывал ему уйти сразу после завтрака, а вернуться только к ужину. Конечно, серый кардинал магического мира не мог просто отказаться от взаимодействия с внешним миром или разрешения проблем этого самого мира. В конце концов, никакая диктатура не могла поддерживать сама себя — необходим неусыпный контроль: только глазом моргнул, а народ уже направил на тебя свои палочки, претендуя на твое место!
Поэтому Высокие лица бывали частыми гостями в доме Темного Лорда. Деловитый и ехидный Малфой-старший стал Гарри почти родным: ранее так его раздражали только члены семьи Поттеров. Иногда он оставался на ужин, чтобы либо доводить Гарри тонкими уколами на грани оскорбления, либо полностью его игнорировать, ведя неспешную беседу с Лордом на темы, которые Чарльз Поттер счел бы слишком скучными, нудными и абсолютно бессмысленными. Гарри же не возражал иногда послушать такие беседы, все же первые лица их страны обсуждали иногда вещи, которые, вероятно, являлись государственной тайной. Гарри как-то раз задумался, значит ли это, что его отказ от брака Реддл не рассматривает как вариант развития событий, или же отказ становился смертной казнью по умолчанию? После тщательного мыслительного процесса Гарри зарекся думать на эту тему.
Мрачный Нотт, который вообще-то слыл человеком легкого нрава и широкой улыбки, ходил стремительной, немного круглой тенью, следуя одному и тому же маршруту от камина к кабинету Реддла, откуда выходил, кажется, будто тоньше и печальнее, чем ранее. Если бы господин министр придерживался позитивного мышления, вынуждающего его адептов искать хорошее даже в куче фестральего навоза, он бы непременно подумал, что, хоть дела их сейчас шли явно не так гладко, он, по крайней мере, сбросит парочку лишних килограммов.
Лихой русский маг Долохов, занимающий совершенно неочевидное место в штабе Темного Лорда, называл Гарри словом, звучащим как «Куколка», значение которого Гарри намеренно не стремился узнать, справедливо полагая, что оно ему не понравится. Так же Антонин хлопал его по плечу в дружественном жесте, выбивающим из Гарри дух, настаивал на парочке спаррингов, и требовал, чтобы Гарри называл его по имени. Словом, был совершенно безумен. Гарри даже немного стал провидцем, чувствуя скорый приход русского, который вредил его нежной психике.
И, если первые дни Гарри даже был рад некоторому ажиотажу (все же, даже будучи занятым своими криминальными делами, он иногда скучал в огромном поместье в совершенном одиночестве, которое ему мог скрасить разве что Талли), то потом совсем не обрадовался такому ходу дел.
Хоть эльф и был вполне себе приятным собеседником, беря во внимание, что все-таки он был домовым эльфом, но иногда Гарри чувствовал, будто сходит с ума, запертый в поместье и скованный личиной своего брата. Даже когда Реддл находился в приподнятом настроении, что в последнее время случалось не так уж и часто, Поттер не мог говорить с ним полностью от своего имени и «я», а тому скоро надоедал разговор «ни о чем». Тогда Реддл желал ему спокойной ночи, запираясь в своем кабинете, а Гарри продолжал понемногу шагать все ближе к пропасти легкого безумия, толкаемый туда извечным напряжением, вызванным необходимостью жить под одной крышей со своим возможным убийцей, и одиночеством. Даже вылазка в Лютный была больше невозможна, так как представляла собой излишний риск.
И если одиночество сводило его с ума, то постоянный хоровод из лиц, каждый из которых мог стать его приговором, если бы опознал в нем не его статного брата, а всего лишь малозаметного младшего, приводил в тихое бешенство.
Даже Хорек, как называл Драко Малфоя его братец — известный враг белобрысого наследника великого рода, пару раз мелькал в поместье. Но был слишком испуган и нервничал — так, что такие малозначительные детали, как изменившийся извечный недруг, его мало занимали. Малфой-младший явно получил свое первое задание от Темного Лорда и решил, будто от исхода этого дела зависит его жизнь — не меньше. Вполне возможно, он не ошибался.
Сам же Темный Лорд теперь время, не занятое делами государственной важности, стремился посвятить общению со своим будущим мужем. Теперь даже глупости, исторгаемые Гарри для профилактики раз в пару минут, не приводили Реддла в уныние, а, кажется, даже забавляли не хуже перлов из Придиры, которую Марволо иногда читал, озвучивая Гарри самые невероятные выверты сознания ее редактора. Поттер понемногу впадал в уныние — нахождение Темного Лорда рядом на постоянной основе делало практически невозможным нормальное планирование необходимой вылазки в поместье одной из светлых семей и, соответственно, существенно замедляло осуществление задания самого Темного Лорда! Мерлин всемогущий, Гарри был уверен, что, если бы не краска, в его темной шевелюре уже давно стали бы заметны первые посеребрённые пряди!
Помимо бесед в поместье, которые Гарри, может, и хотелось бы поддержать всерьез, если бы не обстоятельства, Реддл периодически вытаскивал Поттера на какие-нибудь вылазки в интересные места преимущественно маггловского Лондона. Наверное, стремился обогатить Гарри культурно, раз уж на интеллектуальном уровне вышел такой конфуз.
Стремительной походкой из коридора, ведущего в кабинет Лорда, вылетел Долохов, больше похожий на хаос как он есть, с его подвижными конечностями, быстрым взглядом, никогда не задерживающимся на чем-то больше, чем на пару секунд, и раздувающимися от почти бега полами мантии, чем на человека. Он хитро улыбнулся и направился к Гарри, который, поглощенный невеселыми думами, не обратил особого внимания на отсутствие Темного Лорда за завтраком. Очевидно, это значило, что у того появились срочные дела, а, значит, и какой-то очередной гость, которого, кем бы он ни был, Поттеру следовало бы избегать. Но умственные способности Гарри по утрам обыкновенно делали вид, что их нет, а, возможно, он просто изначально слишком сильно их переоценивал. Самооценка не выдерживала натиска обстоятельств.
— Куколка! — одарил Долохов его своим обыкновенным приветствием. — Как хорошо увидеть поутру что-то столь прекрасное! — продолжил он по-английски.
Гарри с недоумением посмотрел в свою тарелку, выискивая ту загадочную красоту, которую Антонин нашел где-то в этом направлении. Вероятно, он не успел позавтракать. К такому выводу пришел Гарри, не найдя в тостах и яичнице ничего необычайного.
— Это он про тебя, бестолочь, — в столовую чинно зашел Лорд, принося с собой потоки будто бы теплой и ластящейся к Гарри магии. Даже обзывался в этот раз он сегодня как-то тепло и совершенно необидно.
— И вам всем доброго утра, — пробурчал Гарри, еще не отошедший от непродолжительного сна, решив все-таки не обижаться, — какие вы отвратительно бодрые, смотреть тошно. Антонин, ты своим присутствием огорчаешь все прекрасное. Видимо, именно поэтому ты, как истинное зло, появляешься тут так часто!
— Куколка, как можно, мое присутствие дар этому месту! Потому как все прекрасное рано или поздно зазнается и преображается в нечто наглое и совершенно безобразное, — Гарри только фыркнул, не желая доказывать вредному русскому что-либо, который в свои практически преклонные года умудрился так и не вырасти из детских штанов.
— Но теперь я должен вас покинуть, к огромному моему сожалению, — продолжил Долохов таким тоном, будто Гарри должен был кинуться убеждать его остаться. — Марволо, надеюсь, ты не станешь глупить. Мы делаем все, чтобы выбраться из этой ситуации как можно быстрее, а до тех пор, оставайся в поместье, я тебя прошу.
Лорд только закатил глаза, не потрудившись донести свои мысли давнему другу вербально. Скорее всего, невербально Реддл выражался тоже вполне конкретно, потому что Антонин только кивнул и через пару мгновений шагнул в горящий зеленым пламенем камин.
— Надеюсь, ты помнишь, что сегодня у нас намечена небольшая прогулка? — спустя пару минут уютного молчания, которое случалось, когда Марволо не бывал нервозен или сосредоточен на каких-то государственных делах.
— Мне казалось, тебе не разрешили сегодня покидать поместье. Вы под домашним арестом, мистер Реддл! — Гарри обвинительно взмахнул тостом, изображая стук судейского молотка.
— Мой дорого жених, с кем ты думаешь ты живешь? — Марволо развел руками, отчего рукава его свободной мантии взметнулись, как крылья огромной черной птицы. — Тем более, мы не собираемся посещать сегодня людные места.
— Вероятно, бунт, протест и неповиновение у тебя в крови, — Гарри оставалось только согласиться на этот план кивком головы.
— Именно поэтому я тут главный — иначе сошел бы с ума, постоянно протестуя, бунтуя и не повинуясь, — передразнил его Лорд. — Отправимся сразу после обеда, — решил он, и уютная тишина возобновилась.
Время до обеда Гарри, пользуясь занятостью Лорда, провел в библиотеке, пытаясь найти информацию по шкатулке, но все так же безуспешно. Поттер решил усмирить свое любопытство и больше не искать ничего об этом загадочном артефакте.
Выйдя из просторной, но все равно почему-то пахнущей пылью библиотеки, Гарри направился на свое любимое место в саду под раскидистым деревом. Время следовало потратить с пользой.
Еще пару часов он провел в оттачивании навыка, который когда-то подсмотрел все у тех же монахов. Гарри не углублялся в маггловскую религию, но вроде бы, там очень ценилось единение с природой. Некоторые из монахов, достигшие вершин своего развития, согласно слухам превращались в камни, становясь частью природы, а их дух свободно путешествовал по земле. Словом, некоторые их них проделывали что-то вроде прокачки энергии через свое тело, не заключая ее в цикл движения по внутренним каналам снова и снова, а будто бы пропускали ее сквозь себя.
Гарри еще не приходилось красть в родовых поместьях. Он примерно представлял, что следовало бы делать в такой ситуации, но полагал, что еще не скоро ему придется заниматься чем-то в этом роде. Чтож, он ошибался. Теперь он оттачивал некую пародию умений тех монахов, собираясь использовать ее, чтобы домовые эльфы не обратили на него никакого внимания.
Проблемой оставался тот факт, что поддерживать такое состояние тела при передвижении, заставляя энергию тела подстраиваться под все сменяющиеся потоки, и держать дезиллюминационное одновременно, было невероятно трудно и требовало огромной концентрации.
Несмотря на это, пару дней тренировок продвинули его достаточно далеко, чтобы уже этой ночью он мог попробовать пробраться в поместье Лонгботтомов. Из-за того, что Невилл был страстным любителем гербологии, практически все лето он проводил в своем летнем поместье где-то во Франции. Климат там, как известно, был куда более плодотворным для растений, а Невилл был полон решимости изобретать и открывать все новые и новые виды растений. Августа, потеряв сына и невестку при страшных обстоятельствах, следовала за своим внуком, защищая его от внешнего мира, как орлица своего птенца. Возможно, именно поэтому Невилл вырос таким мягким и нерешительным человеком, что, впрочем, казалось, самого юношу вполне устраивало. Дядюшка тоже не отставал от своей родни. Словом, был огромный шанс того, что поместье Лонгботтомов стояло теперь пустым, а эльфы впали в подобие спячки.
Это был идеальный шанс испытать его способ проникновения без особых рисков для его драгоценной шкуры.
Оставалось решить вопрос с явно разладившимися отношениями между Темным Лордом и Золотцем. Хоть Золотце и мог исчезнуть в любой момент, оставляя Гарри в относительной безопасности, но такой исход был явно нежеланен.
Парочку долгих лет своим трудом, потом и даже иногда кровью Гарри добывал для Золотца некоторую репутацию и имя среди обитателей Лютного. В этом месте никакие регалии и происхождение не стоили дороже имени. Ты мог быть хоть тысячу раз голубых кровей, но все равно остаться там никем. Никто не хотел доверить свою жизнь лощеному пустослову.
С другой стороны, заработав определенную репутацию и долю известности, можно было бы организовать нечто вроде клана. То столпотворение, что собрал, например, Эймос, было практически ничем перед лицом крупных кланов Лютного. И, несмотря на откровенно недемократический строй их общества и сильную центральную власть, такие кланы имели свой вес. Конечно, напрямую влиять на политику они не могли, но имея достаточное количество денег и людей, они имели возможность надеяться на некоторые послабления со стороны власть имущих.
В будущем Гарри хотел не просто завести клан. Это была лишь ступень. Организовав Лютный в единую силу под своим руководством, Гарри планировал выступить одним из архитекторов британского магического общества.
И дело было не в том, что будущее магической Британии Гарри видел за криминальными элементами. Так уж получилось, что маги, в отличие от тех же магглов, были вполне самодостаточны. А это существенно сокращало возможные рабочие места. И, хоть магглорожденные больше не считались магами второго сорта, они все равно не имели достаточного количества связей, чтобы устроиться в магическом мире где-либо, кроме Лютного. Только избранные становились работниками Министерства или открывали свою лавку.
Это была сила, с которой действующее правительство ошибочно не считалось.
Но сейчас стоило бы сосредоточиться на том, чтобы просто выжить. Гарри кивнул своим мыслям. Сладкие мечтания, конечно, были неплохим досугом, но они не шибко помогали продвижению дела.
Гарри вновь сосредоточился на том ощущении, которое возникало при так называемом единении с природой. Как подозревал Поттер, излишне увлекшись такими практиками, исследователь рисковал и в правду покинуть свое тело. Такое умиротворяющее и прохладно-спокойное чувство растворения в окружающем мире и пространстве возникало.
Он вновь соскользнул в бессмысленные размышления обо всем и сразу. Вспомнилось чувство загнанного страха и отчаяния, когда пришла мысль, что после знаменательного первого визита сиятельного Малфоя-старшего, тот заметил несостыковки в его поведении и указал на них Лорду, а тот просто пытается повнимательнее рассмотреть будущую лабораторную крысу. Или же на одном из так любимых Чарли светских раутов Малфой имел удовольствие пообщаться с оригиналом и теперь сразу рассмотрел в нем, Гарри, фальшивку.
Но все же, как полагал Гарри, Темный Лорд не стал бы подыгрывать наглому самозванцу, он бы скорее заточил его в подземелье своего поместья и использовал на нем Веритасерум, чтобы наверняка узнать, кто он такой, и зачем притворялся тем, кем не являлся. Гарри успокоил себя такими мыслями, и таким образом, примирил себя с постоянным присутствием Лорда рядом.
Да, возможно, его размышления по этому поводу были ошибочны, а его жизнь теперь каждую минуту была в огромной опасности, но он запихивал паранойю куда поглубже, не желая скатиться в полное безумие, в какое впал старик Грюм, регулярно навещающий Поттеров, полоская их мозг лозунгом «Постоянная бдительность!»
Послышались тихие, но стремительные шаги Марволо, который невольно выдавал свое присутствие задолго до своего фактического появления потоками силы. Гарри подождал, пока он подойдет, и только тогда обернулся, якобы замечая мужчину.
— Мы уже идем? — Гарри невольно выдал свое нетерпение. Все-таки такие небольшие прогулки с Лордом всегда были, по крайней мере, познавательны, а все чаще еще и доставляли ему удовольствие. Все же Реддл был приятным и умным собеседником, когда хотел оказаться таковым. — Я готов, весь ожидание, — выровнял Поттер свой тон до спокойной доброжелательности.
— Я рад, — кивнул Марволо, подавая ему руку, чтобы помочь подняться. — Мы отправимся в лес неподалеку от маггловского города Сторновей, и, поверь, мне есть, чем тебя удивить, — он улыбнулся, не спеша отпускать его руки.
Сегодня для прогулки Марволо выбрал мантию глубокого бордового оттенка, которая удивительно ему шла, оттеняя его бледную кожу и глаза. Волосы, которые у него всегда немного вились, но были укрощены короткой стрижкой, теперь немного отрасли и падали на лоб темными упругими и крупными завитками. Гарри удивился, что до этого момента он и не заметил этих изменений. Губы мужчины, растянутые в порочной улыбке, невольно привлекли внимание Гарри. Поттер вообще подозревал, что бы Темный Лорд ни делал, это будет выглядеть порочно — таким он был человеком.
— Я само нетерпение, — повторился Гарри, неловко дергая рукой, возвращая ее себе.
Румянец против его воли окрасил щеки жаром. Поттер, хоть и не был больше робким и стеснительным мальчишкой, каким был раньше, но нахождение кого-то, кто явно не имел никаких агрессивных намерений, в его личном пространстве так долго, сбивало с толку, выдавая его смятение. Тот только самодовольно улыбнулся, хитро сверкая глазами.
— Может, хочешь взять что-нибудь с собой?
— Нет, думаю, мне ничего не нужно, — Гарри тряхнул головой, заставляя себя переключиться на деловой лад. В конце концов, он тут не для того, чтобы стать мужем Темного Лорда. Он только пытается выжить.
В магическом мире никто не относился к мужским браками предосудительно, но они все равно оставались довольно редким явлением. Среди аристократии в подавляющем большинстве браки заключались по договоренности, а брак, в котором рождением наследника будет заниматься посторонняя женщина — ненужный риск. Магглорожденные же — из-за предрассудков, которые они впитывали с молоком матери, редко вступали в такие союзы.
Любой темный род с радостью бы ухватился за возможность породниться с Темным Лордом. Возможности, приходящие вместе с браком с фактическим правителем страны, были просто неисчислимы. В течение долгих лет своего правления он так и не выбрал себе спутницу или спутника жизни. Но почему-то решил сделать предложение Поттерам, зная, что те никогда не поддержат его политики, даже если им придется отдать ему их сына. Стоила ли потенциальная сила Чарльза Поттера потери возможности закрепить с каким-нибудь родом крепкие отношения?
Следующая мысль заставила Гарри вздрогнуть в приливе адреналина. Возможно ли, что Темный Лорд видел раньше где-то Чарли? Что если пышущий жизнью, силой и красотой маг привлек внимание Темного Лорда настолько сильно, что тот не посмотрел на очевидные препятствия для такого союза?
Гарри отмел такие мысли: если бы Лорд знал его брата лично, он бы уже давно понял, что он самозванец, а не Чарльз вовсе. Отбросив тревожащие сомнения, Гарри снова посмотрел на Марволо.
— Мне придется аппарировать нас, надеюсь, ты не против? — он поднял бровь, явно забавляясь сменяющимися на лице Гарри эмоциям.
Гарри только кивнул, не желая давать Лорду новых поводов для веселья. Вдруг Марволо стремительно приблизился к нему и уверенным жестом обхватил плечи Гарри одной рукой. Не успел он удивиться, как знакомый рывок протащил его по изнанке этого мира и выплюнул посреди влажного леса на мягкий ковер мха и опавших еловых игл.
— Вот мы и на месте, — отступил Марволо, доставая палочку из крепления в своем рукаве. — Не волнуйся, простая предосторожность, — сказал он с улыбкой, заметив взгляд Гарри, который он бросил на его палочку, вероятно, решил, что он испугался.
А Гарри на самом деле вспомнил, что его собственная палочка осталась где-то в его комнате, брошенная там сразу по прибытию в дом Реддла. Если она ему понадобится, Гарри останется только предстать перед Темным Лордом беспечным придурком. А он только решил отходить от образа идиота!
— Как тебе? — Реддл, кажется, искренне радовался их небольшой прогулке, вдыхая лесной чуть прохладный воздух полной грудью.
Гарри огляделся. Они оказались на небольшой полянке посреди старого хвойного леса. Кажется, недавно прошел небольшой дождь: на тонких нитях паутины драгоценными камнями блестели крупные капли воды, роса под их ногами опадала от малейшего движения, а некоторые припозднившиеся капельки падали с еловых пышных лап. Свет с трудом пробивался сквозь густые кроны деревьев, окрашиваясь в зеленый, пахло хвоей, влажным мхом и спокойствием. Это место по какой-то причине казалось волшебным и родным.
— Здесь очень красиво, — искренне отозвался Гарри, улыбаясь ему почти счастливо. — Правда, Марволо, мне здесь очень нравится! Зачем мы здесь?
— Недавно мы нашли здесь раненную самку гиппогрифа. Она была серьезно ранена и умирала, к сожалению, мы ничем не могли ей помочь. Но она успела показать нам свое гнездо, где обнаружился ее детеныш. Малыш еще совсем мал и не выжил бы один.
— Что случилось с его мамой? — Гарри было искренне жаль детеныша, который остался совсем один, будучи таким маленьким и беспомощным.
— Вероятно, какой-то неудачливый охотник за ингредиентами смог ее ранить, но так и не сумел поймать, она вернулась сюда.
— Это весьма печальная история, — вздохнул Гарри, — так что, мы здесь, чтобы навестить малыша?
— Да, только не расстраивайся, если он не подпустит тебя к себе. Он остался без матери, испуган и, кажется, горюет по ней.
— Хорошо, пойдем, — решительно кивнул Гарри и последовал на Реддлом.
Пока они шли, мысли Гарри внезапно занял вопрос. Будет ли он скучать по таким прогулкам потом, когда все закончится? Вероятно, он забудет весь этот страх и напряжение, а такие почти семейные моменты он будет помнить хотя бы потому, что они были ярким пятном среди полотна этого периода его жизни. Когда Марволо был… Просто Марволо, а не Темным Лордом и Вершителем Судеб, он становился харизматичным и интересным человеком. Хоть Гарри и не мог нормально поговорить с ним, личность Реддла в своей ослепительной яркости и неистовой силе была привлекательна для Гарри.
— Мы почти пришли, постарайся особо не шуметь, — предупредил его Марволо, после того, как они вскарабкались по крутой каменистой тропинке на скалистый склон.
Теперь они находились выше леса, верхушки древних сосен качались в такт дуновениям ветра, ощущавшимися здесь особенно сильно, скрипя и кряхтя устало многоголосым хором. Температура тут была явно больше, чем там, Гарри даже немного вспотел, не рискуя наложить на себя охлаждающие чары своим обычном способом. На почти самом верху склона виднелось большое гнездо, сложенное из сухих ветвей, в котором что-то копошилось и издавало какие-то мяукающие и свистящие звуки.
В гнезде обнаружился птенец. Его неказистые крылышки были покрыты белым густым пушком, непропорционально длинные ноги подгибались и подводили его каждый раз, когда он пытался подняться со своего места, чтобы рассмотреть подходящих поближе.
Реддл достал из кармана мантии какой-то сверток и усилием воли увеличил его, снова впечатляя Гарри демонстрацией силы, хотя он, как никто другой, знал, что это была лишь толика истинных способностей Марволо. Он развернул плотную бумагу и положил перед маленьким гиппогрифом свежее мясо, порубленное достаточно маленькими кусками, чтобы птенец мог их проглотить. Тот забавно склонив голову, посмотрел на мясо сначала одним глазом, потом другим и принялся с завидным аппетитом поглощать угощение. То ли клекочущие, то ли урчащие звуки, которые он при этом издавал, оглашали всю округу.
— Когда он утолит свой голод, можешь попробовать с ним познакомиться, — Марволо зашел ему за спину и положил свою руку ему на плечо, будто бы защищая от птенца, что на первый взгляд не имело никакого смысла. Но, судя по тому, каким осознанным и умным взглядом мелкий окидывал своих посетителей, иногда отрываясь от поглощения пищи, Реддл знал, что делал. Возможно, он пытался таким образом показать, что Гарри с ним и его можно не бояться, а нападать так и вовсе не стоит.
Темный Лорд сам подтолкнул его к нескладному, словно какая-нибудь саранча, детёнышу, когда он закончил со свертком и любопытно сунул клюв в карман Реддла, наверняка ощущая запах пищи, идущий оттуда.
— Привет, приятель, — Гарри немного кивнул в такт словам приветствия, — Я Чарли. Ты не против, если я тебя поглажу, м?
Птенец покосился одним глазом на карман Реддла и будто бы даже опечалился, что так там ничего и не обнаружил. Нехотя нахальное животное перевело взгляд на Гарри, оценивая претендента на его благосклонность, и все же потянулось к Поттеру, подставляя лобастую голову под ласкающую ладонь.
Гарри ощутил прилив какого-то теплого чувства, подозрительно похожего на умиление. Улыбка сама растянула губы, а руки потянулись к мелкому нахалу.
— Тебе, наверное, грустно. Да, приятель? — Гарри присел на корточки, оказываясь с ним на одном уровне. Птенец что-то проклекотал, будто соглашаясь с Гарри, вытягивая шею, чтобы показать, где еще ему стоит почесать.
— Пойдем с нами! — Гарри даже сам не ожидал, что скажет то, что сказал. — Ты тут один, а там будем мы. И эльфы, они будут тебя кормить
Птенец попытался ущипнуть его руку, отказываясь от предложения и ласки. Он независимо развернулся и, неустойчиво покачиваясь на длинных ножках, потопал к гнезду.
Гарри все еще необъяснимо счастливый развернулся к Реддлу, не в силах убрать с лица улыбку, и наткнулся на смеющийся взгляд, которым он окинул Поттера.
— Спасибо! Он очень милый, жаль, не согласился пойти с нами, — тут в его заполненную счастливым туманом голову вернулся разум. — То есть, это твой дом, и это ты должен решать, кто там будет жить. Прости, что распоряжаюсь тут… Не спросив.
— Ничего страшного. Я все же надеюсь, что ты станешь в моем доме полноправным хозяином. Должен же ты попробовать, каково это — быть им, — Марволо непритворно улыбнулся ему.
Гарри только кивнул в ответ, чувствуя, как впервые за все время, в его груди поселяется чувство вины. Возможно, Темный Лорд и правда желал обрести семейное счастье, пусть и выбрал себе спутника по каким-то корыстным соображениям. Возможно, он и правда желал… Подружиться с Гарри?
Нет… Гарри тряхнул головой. Если Реддл и хотел всего этого, то не с Гарри, а с Чарли — самым сильным магом своего поколения. Ему только остается сохранить свою жизнь, ничего больше.
— К тому же, я и сам хотел его забрать, — Марволо развернулся и начал спускаться со склона, иногда оборачиваясь на Гарри, идущего позади, — но, скорее всего, он все еще ждет свою мать. Мы вернемся сюда еще раз. Или несколько. Если хочешь. И спросим его еще раз.
— Хочу! — вырвалось у Гарри, прежде он успел подумать.
— Хорошо, — Реддл обернулся, чтобы улыбнуться Поттеру, и притянуть его к себе для аппарации.
***
Тянущее чувство вины, поселившееся в нем после прогулки с Реддлом, было совсем некстати и отвлекало от дела. Поттер постарался откинуть мысли о темном маге и сосредоточиться на том, чем занимался на данный момент.
Эта ночь была хорошим шансом посетить поместье Лонгботтомов. И он не собирался этот шанс упускать.
Пробраться на территорию поместья оказалось совсем нетрудно: кованые ворота выполняли скорее декоративную функцию, а охранные плетения не представлялись серьезным препятствием. Несколько минут изучения плетений — и он внутри, не потревожив сигнальные чары.
Усиленно сохраняя концентрацию, Гарри постарался слиться окружающей обстановкой.
Что странно, главный вход в поместье даже не был закрыт, чары бесполезным полотном украшали двери, но не несли никакой практической пользы.
Юркнув рыбкой в приоткрытую дверь, Гарри направился в сторону, где предположительно находился кабинет Главы Рода. Обыкновенно свои небольшие схроны аристократы предпочитали делать именно в кабинетах, а планировка поместий, хоть, конечно и не была плановой, но поддавалась обычной логике.
Ритуальные залы находились в подземельях примерно в центре всего строения, храня камень Рода от чужих глаз. Спальни и кабинеты маги предпочитали делать в небольшом отдалении от залов, чтобы не бегать туда-сюда в экстренных ситуациях.
Следуя этой логике, Гарри продвигался по широким коридорам, украшенным спящими портретами, какими-то немыслимыми растениями и ткаными гобеленами. Хоть род Лонгботтомов и не считался особо богатым, обстановка их поместья говорила о том, что род совсем не в упадке. Августа оказалась куда как более толковым главой, чем ее покойный муж. Вероятно, ее сын (также покойный), славившийся разгульным образом жизни и взрывным нравом, так же оказался бы не лучшим на этом посту. Хоть жизнь и преподнесла роду такие испытания, они явно были к лучшему.
Кабинет обнаружился сравнительно быстро и Гарри поспешил разобраться с возможными охранными чарами на двери. Сняв простейшую сигналку, он пробрался внутрь.
Тщательный обыск показал, что в кабинете не было ничего интересного. Тяжелый дубовый стол располагался у окна и служил центром притяжения для остальной обстановки комнаты. Полки, на которых располагались разнообразные книги, что примечательно, не только светлые, а некоторые — откровенно темномагические, украшали стены. Больше в кабинете ничего не было. В столе, хоть и были запреты некоторые ящики, не чувствовалось ничего с сильным магическим фоном, а Темный Лорд обещал, что пропустить искомое просто невозможно.
Чтож, он ничего не нашел. Впрочем, осталось еще пять семей и их поместий, у Гарри было еще несколько попыток. На всякий случай, он решил поискать что-нибудь примечательное в других помещениях.
Спустя минут пятнадцать Гарри услышал из одной из комнат приглушенные голоса. Сердце от неожиданности, испуганной птицей забилось в груди.
— Это полное фиаско! — услышал Гарри голос Грюма. Желудок в страхе сжался. Магический глаз аврора обладал свойствами, не до конца ясными Гарри. Увидит ли его Грозный Глаз несмотря на все его ухищрения?
Как по волшебству, аврор вперил свой взгляд на чуть приоткрытую дверь, сквозь щель которой, повинуясь извечному любопытству, Гарри решил подсмотреть, что происходит. Грюм отвел взгляд и посмотрел на … Джеймса Поттера?
Внутри небольшой гостиной сидело с десяток магов и ведьм. Гарри узнал среди них Августу Лонгботтом, Сириуса Блэка, расхристанного и нелепого в свойственной ему манере, отца, Чарли, мать. Даже Северус сидел там, явно испытывая отвращение ко всему этому сборищу, скрывал он это отвращение не очень хорошо.
— Реддл все еще топчет эту землю, а его шавки запрятали его куда-то, что мы теперь и не доберемся! Кто, вашу за ногу, предложил послать сосунка на самого, мать вашу, Темного Лорда?! — разорялся Грюм, брызгая слюной на Джеймса.
Так вот почему! Вот почему Марволо больше практически не покидал поместья. На него было совершено покушение. Светлые все же решились на действия. Но открытое противостояние, когда вся власть сейчас сосредоточена в руках у Реддла и его сторонников, было бы самоубийством.
В последнее время наблюдался рост напряжения между светлыми и темными родами. Хоть Пророк и не освещал все прямо, по разным заявлениям было ясно, что светлые откровенно недовольны политикой Министерства, особенно в части, касающейся вампиров.
— Аластор, все это сейчас не важно, — успокаивающим тоном проговорил какой-то подозрительно знакомый старец с длинной бородой и очками-половинками, хотя Гарри был уверен, что никогда в жизни лично его не видел. — Твой план покушения был обречен на провал с самого начала. К сожалению, Том погряз во тьме так глубоко, что, даже убей мы его, он вернется.
— Опять твои сказки, старый пройдоха, — проворчал Аластор.
— Это не сказки, — спокойно возразил тот, — Предлагаю, придерживаться старого плана.
— К черту ваш план, — разорялся Грюм, но никто в комнате его не слушал.
— Мой сын, — подал голос Джеймс, — он сейчас находится у Реддла. Возможно, мы сможем использовать это.
— Твой сопляк и муху не убьет! — снова рявкнул Грюм.
— Аластор прав, не стоит губить жизнь мальчику понапрасну, — согласно кивнул серобородый. — Тем более, ты, Джеймс, скоро не сможешь на него никак воздействовать, — будто бы с осуждением продолжил он. – Следовало посоветоваться в этом вопросе со мной. Чарли справился бы куда лучше, выдайся нам случай использовать эту помолвку.
Джеймс виновато потупил взгляд и промолчал. Лили немного хмурилась, но, очевидно, в душе соглашалась со словами старца.
— Братец всегда был бесполезен чуть больше, чем полностью, — вступил в беседу Чарли, его огненные волосы складывались в модную прическу, а мантия кричала о богатстве обладателя. — Пока действует контракт, он может убить Темного Лорда, во что я, конечно, не верю, ведь тот не сможет отвечать ему в полную силу. Конечно, скорее всего, тогда Гарри тоже умрет, но любая война требует жертв. К тому же, еще почти неделю отец может ему это приказать.
Джеймс только согласно кивнул, хоть явно и не был в восторге от этой идеи.
— Нет! — вскричала Лили, вскакивая с дивана.
— Лили, девочка моя, — мягко заговорил седой, — я понимаю, что это сложное решение, но все же не стоит списывать такую возможность со счетов. Хоть Том и вернется, его возвращение в таком случае потребует времени. Мы сможем этим воспользоваться. Это может быть шансом победить тьму, разъедающую нашу родину! Хотя, я скорее склонен придерживаться старого плана.
Лили опустила голову, закрывая лицо густой волной волос. Вероятно, плакала, но больше ничего не сказала.
Кровь Гарри застыла в жилах, сердце болезненно сжалось, сообщая, что предательство — это все-таки неприятно. Он неаккуратно переступил и половица под его ногой скрипнула.
В следующий момент Грюм вскинул палочку и кинул невербальное режущее заклинание, распоров ему ногу практически до кости. Боль полоснула Поттера по ноге, лишая возможности вздохнуть. Гарри взмахом руки запахнул дверь и запечатал ее своим контуром. Конечно, это не задержало бы стольких могущественных магов надолго, но даст ему время на отступление. Он наложил на пострадавшую ногу исцеляющее заклинание, впрочем, слишком слабое для такого глубокого повреждения. Главное, чтобы этого ему хватило, чтобы дойти до поместья Лорда. Предусмотрительно он затер следы своей крови, проследив, чтобы и пятнышка не осталось, ведь по ней его нашли бы уже через пару дней, и обратился в бегство.
***
Вернувшись, Гарри наложил маггловскую повязку на ногу и парочку исцеляющих заклятий. Будь у него зелья, все было бы гораздо проще, но у него их не было. Поэтому, вероятно, ему придется смириться с брутальным шрамом.
Боль преследовала его даже после исцеления ран, потому что ее средоточие находилось вовсе не на ноге. Гарри не смог больше лежать в кровати и прямо в пижаме отправился бродить по поместью Лорда.
Въедливые голоса шептали ему слова, с которыми теперь он не мог не соглашаться, хотя раньше гнал их от себя как можно дальше.
— Ты ужасен! Даже твои родители тебя ненавидят!
— Кто, как не они, знает тебя лучше? Ты просто ошибка! Они никогда тебя не хотели!
— Ошибка! Им нужен был Чарли! Не ты!
— Сколько лет ты напрасно ел, пил, жил! Ты ничтожество!
Многоголосый хор завывал, играя на струнах его души, зная, как сыграть боль на этом инструменте.
Сквозь шум в своего голове Гарри смог разглядеть, что дверь в кабинет Реддла открыта, камин растоплен, а сам хозяин поместья расположился на диване с бокалом огневиски.
Его лицо выражало… Печаль? Усталость? Почти смирение. Голоса совсем немного притихли. Оказалось, Темный Лорд был все же человеком. Сильным — практически божеством, жестоким, как дикий зверь, и жестким, как сталь. И все же он чувствовал. Печаль ли, радость ли, счастье… Он когда-нибудь ощущал счастье? А Гарри?
Практически не отвечая за движения своего тела, Поттер вошел в кабинет, нарушая уединение Марволо. Он немного удивленно и обеспокоенно посмотрел на него, но не спешил прогонять.
— Что-нибудь случилось? — спросил он так, будто ответ его и вправду беспокоил.
Гарри без спроса залез с ногами на диван под бок к старшему магу, обхватил его руку своими обоими, желая поддержать, показать, что теперь он, хоть и печален, но не один. Действуя, будто в трансе, он положил голову на плечо Марволо, выпрашивая ласку, как еще днем это делал забавный детеныш в волшебном лесу. Казалось, это было целую жизнь назад.
— Мне просто немного грустно, — прошептал Гарри, чувствуя, как теплая и на удивление мягкая рука зарывается в его волосы и мягко гладит кожу головы.
— Да, мне тоже, — ответил он. И они остались сидеть так в тишине.
Голоса в голове Гарри отступили, кажется, сраженные и сметенные огромной силой Темного Лорда. Марволо. Кого-то, кто все же остался на его стороне
Гарри решил, он предупредит его. Он не даст отцу убить Марволо его, Гарри, руками. Позже он обязательно напишет на пергаменте, связующем Золотце и Темного Лорда: «Дорогой мой Лорд! Поместье Лонгботтомов не порадовало меня своими богатствами. Зато ночь была богата на открытия и приключения. Должен вам настоятельно рекомендовать ограничить общение вашего жениха с его родными и близкими. Даже письма будут излишни. Всегда ваш, Золотце!»
