***
Поднялись на четвертый этаж. В квартире было уютно. Отчетливо пахло духами шатена. Накахара вдохнул полной грудью. «Дурачок, а вкус у него хороший. Надо бы название глянуть.» — подумал Чуя и посмотрел по сторонам, ведь духи могли стоять где-то в прихожей. Краем глаза Осаму заметил то, как Чуя вдохнул и ухмыльнулся, благо рыжий не видел, иначе по спине пробежали бы мурашки от такого зрелища. — Прошу, чувствуйте себя как дома… — Спасибо. Накахара вымыл руки и вошел в гостиную осмотрелся. Ничего примечательного: телевизор, диван, журнальный столик тумбочка, окно, паркетный пол, ковер… Стандартно и однообразно. Даже как-то скучно стало. Ни тебе статуэточек-вазочек, ни пылящихся старых сервизов. — А, простите, я же не представился. Меня зовут Дазай Осаму, я учитель. А вот и первая ложь. Дазай не был учителем, зато это сразу же притупило бдительность Накахары. Ну, а спрашивать какой предмет он преподает было не интересно. «Все ясно. Как и предполагал — мягкосердечный простачок.» — подумал Чуя, присаживаясь на диван. Сразу стало лучше. Захотелось расслабиться. Чуя вальяжно откинулся на спинку и утонул в мягкости покрывала. В голове приятно покалывало от удовольствия. Все-таки он ощущал себя сейчас настоящим хозяином жизни. Этот глупый учителишка пресмыкается перед ним, а Чуя может так бесцеремонно отдыхать, в ожидании позднего ужина. Осаму достал аптечку и подошел к парню. Чуя почувствовал себя действительно как дома, поэтому сидел широко расставив ноги и запрокинув голову. Дазай сел рядом, взял руку парня и капнул немного антисептика, промокнул ваткой. Чуя отдернул руку. — Простите. Я хотел поухаживать, — опустил глаза шатен. — Я не просил, — уже мягче чем планировал, отозвался рыжик. Чуя взял ватку и сам обработал ссадины. Стало немного неловко, что он был так груб. Осаму тем временем надел фартук поверх рубашки, а пиджак снял. На его тонкой талии затянулась завязка. Краем глаза Чуя наблюдал, как мужчина неуклюже завязывает узелок за спиной, словно это действительно было трудно. Руки шатена мелко подрагивали и от этого Чуе стало его жаль. Осаму же заметив этот взгляд, только виновато посмотрел в ответ, как бы вскользь. — А, я же не ответил. Меня зовут Чуя, я студент, — Накахара намеренно не стал говорить свою фамилию. «Не хотелось бы, чтобы он прицепился потом. А то посчитает, что мы друзья и не отвянет. А это так утомительно. Такие простачки вроде него всегда клюют на отзывчивость со стороны. Будто мне действительно есть до него дело. Пусть не знает лишнего. Да и мне спокойнее.» — решил Накахара. — Очень приятно и на кого учитесь? — ответил Осаму и тут же зашел на кухню. Послышался шум воды, грохот кастрюль и открывающегося холодильника. Чуя встал и неспеша подошел к Дазаю. — На инженера. Вам помочь? — Ммм, — отнекиваясь повертел головой из стороны в сторону Осаму, — Вот так просто на инженера? А в какой области? — Ха, ну это не интересно, поэтому не хочу об этом.***
Во время трапезы Дазай предложил немного выпить, Чуя согласился. — Очень вкусно. Вы молодец! — Накахара не ожидал, что Дазай действительно хорошо готовит. — Спасибо, — скромно опустил глаза в тарелку Осаму, — А теперь считай до пяти. — В каком это смысле? — переспросил Чуя, но тут его пульс участился, голова закружилась и стало тяжело дышать. Паника охватила парня. — Это яд?! Мне плохо! Чего ты сидишь? Помоги мне. Осаму рассмеялся, вставая из-за стола. Подошел со спины к парню и опустил руки на вздрагивающие плечи. Стал сжимать их, приговаривая, что это скоро пройдет и ему полегчает. Голова кружилась и болела. Чуя только и делал, что корил себя: «Боже мой! Вот я дурак, как я мог повестись. Похоже это настоящий маньяк. Не побоялся пригласить в дом, потому что бояться нужно было его… Черт. Мне кажется, что я умру раньше, чем он успеет приступить к пыткам. Причем от разрыва сердца. Оно так бешенно бьется.» — Ну вот, малыш, когда тебе так тяжело двигаться, ты не сможешь сбежать. Я добавил в твой салат один неприметный листик и ты его уже съел, — Осаму бережно погладил рыжие вихры, — Знаешь, это не очень сильный яд. Чтобы убить одного листика мало, но чтобы обездвижить — достаточно. Не бойся меня так… Я немного поговорю с тобой и отпущу. Возможно. — Хык… — глубоко вздохнул Накахара, держась из последних сил, чтобы не заскулить от обиды и страха. — Скажи, ты же часто меня видел в вагоне, просто делал вид, что не замечаешь? — Н-нет. Не видел. — А такое возможно? Я вот уже как второй месяц езжу в том же вагоне, что и ты, выхожу на той же остановке, иду тем же путем… Как ты мог меня не замечать?! — Ну не видел я Вас! Не видел. Это что уже считается преступлением? За это уже можно убивать? — Убивать? Ха, — усмехнулся Осаму, взял нож со стола и тихонечко провел от скулы до черной ленты на шее, — Перерезать шею, вскрывать тонкие сеточки вен на запястьях… Руки были тяжелыми, а ноги онемели, но Чуе пришлось встать. Под чутким руководством «учителя» он проследовал в комнату. Ну как проследовал… Осаму буквально отволок его ослабшее тело и бросил на кровать. И продолжил перечислять всякие изуверства, от которых по коже голубоглазого невольно ползли мурашки. — Тогда нам не в спальню, а ванную. Испачкаете же простыни, — едким тоном перебил Дазая Чуя, злясь на лжеца. — Вырезать красивые узоры с мелкими завитками на твоей спине… Это то, что я делать не буду, — закончил говорит шатен, не обращая внимания на слова парня. То как вел себя Осаму была всего лишь ложь и игра. Дазай намеренно показывал себя наивным и добреньким, желая заманить в свое логово. Психология была его основной квалификацией. Мужчина любил играть с людьми, любил ставить их в неловкие ситуации, любил псевдо-спасать. «Все вокруг идиоты. Ведомые психи, а я единственный, кто видит суть. Я знаю, что не бывает ничего просто так. Жизнь построена не судьбой, а более умным человеком. Только тот, кто не страшится направлять и есть высший эквивалент Бога.» — это и был девиз Дазая по жизни. Но вот незадача! Рыжий очень долго не велся на все его ухищрения. Это злило. Дико злило Осаму. Но мягкая улыбка, почти что не стираемая с лица научного сотрудника, красовалась на нем, скрывая истинные чувства, поэтому Накахара в конце концов купился.***
Чуя лежал на мягком покрывале персикового цвета. Рыжие волосы отлично гармонировали с ним, словно Дазай действительно просчитал все заранее и подготовился. — Давно следишь за мой? — переходя то на ты, то на Вы, говорил Чуя, — Все покоя не дает тот факт, что Вы мне не интересны? Это была роковая ошибка. Чуя попал в яблочко. У Осаму стало сносить крышу. Его шокировало, что кто-то еще может так легко догадаться о том, что он скрывает. Это было немыслимо… Ведь только он! Он может читать людей, словно книги. Если до этого у Осаму и был умысел обездвижить, то только для того, чтобы парень не сбежал и поговорил с ним, а также испугался и, возможно, умолял бы не мучить его. Никаких определенных желаний, кроме как обратить на себя внимание и оставить некий след в душе, у Дазая не было. — Что ты сказал? — шипя ответил Осаму, как только немного успокоился, — Да кому ты нужен? Я на тебя бы никогда и не посмотрел, мелочь, если бы твой смартфон не отсвечивал голубым экраном всю дорогу. — Пфф. Ну да, никаких оскорблений больше не придумали, кроме как прицепиться к росту? Совсем скучный, — Накахара отвернул лицо в сторону. — Скучный? — опешил Дазай. «Да что же это такое?! Никто никогда не говорил мне таких вещей. Хотя, возможно, я случайно показал ему свою истинную сущность… Хотел бы я глянуть в глаза тех, кто меня до сих пор обожает, не смотря на то, что я вру 24/7, изменяю и никогда не бываю искренен. Хах. Хотя я еще ни разу не попался…» — подумал Осаму. — А Давай мы сыграем в игру. За каждый твой неправильный ответ я получаю балл. Если эти баллы превысят лимит в одном из раундов, то победа достается мне, а тебе… Тебе… Я придумаю наказание. Идет? — Играть с маньяком? Всю жизнь мечтал. — Ну как знаешь. Тогда я просто сделаю, что пожелаю, — после этих слов Дазай как бы невзначай положил горячую ладонь на живот парня, немного надавив. — Тц. Я согласен играть. — Вот и хорошо. Первый вопрос: сколько крючков у меня в прихожей? — Блять, а нормальные вопросы будут? — Отвечай, а то балл достанется мне. Если неправильных ответов три, то я что-либо делаю. — Черт… четыре, — ляпнул Чуя, вспомнив, что обычно на таких стенках не делают больше. — Верно. Моя фамилия? — Дазай. — Отлично, вот так и зови, хотя нет… Зови меня учитель. Хах, — усмехнулся Осаму, — Квадратный корень из 144? — Двенадцать, — тут же ответил парень. — Первый раунд за тобой. Посмотрим… Тебя часто называют низким? — Нет! — Ложь. Тебя дразнили в школе именно этим, — попытался включить великого психолога Дазай. — Ррр, не было такого! — Минус очко. — За такой тупой вопрос аж целое очко?! Ты кто вообще, чтобы знать наверняка, вру я или нет? — Скажи, какой предмет я преподаю? — Литературу… Обществознание… — неуверенно ответил Чуя. — Нет ни то, ни другое, — спокойно сказал Осаму, а мысленно добавил - «я не преподаю вообще», — Дальше. Осаму закрыл глаза спросил: — Какого цвета у меня глаза? — Э… Ну это… Желтые? — Не верно. Ты не смотрел мне в глаза, думал, что я не стою твоего внимания?! Не стою, чтобы запоминать, да?! — взбесился мужчина. Кровать жалобно скрипнула от резко дернувшегося сидящего рядом Осаму. — Эй, эй, давай дальше спрашивай, — встрепенулся Накахара, почуяв неладное. — Зачем? Игра окончена, — зло прошипел раздосадованный Осаму. — Ну, этого слишком мало. Давай продолжим, я буду внимательней, — Чуя попытался переключить внимание Дазая, меняя тон с обычного на протяжно-ребяческий, но ничего не вышло. — Нет. Разве я не говорил, что сам устанавливаю правила? — прищурив карие глаза спросил шатен. Рука Осаму забралась под майку, а Чуя непроизвольно вздрогнул, втянув пресс. Все-таки низ живота был очень чувствительным местом. Осаму ухмыльнулся. — Не бойся ты так. Я же сказал ничего болезненного не будет. По крайней мере, я не собираюсь кромсать тебя на части. Знаешь… Я бы мог быть добрее, если согласишься пожить у меня. Хочу разобраться в твоих мыслях. Тогда я не стану… — Ха, — усмехнулся Накахара, — Вот так я и повелся уже один раз, придя к тебе на ужин. Вот дурак! Сдались мне твои кулинарные изыски. Хотел же просто добраться до дома и отдохнуть! — Тише-тише. — Осаму снял майку с Накахары, — Никогда не пробовал с парнем. Можно сказать это впервые. Так будоражит. Давно я не испытывал ничего подобного. Все как-то скучно было. Но ты реагируешь на каждое прикосновение. Я с ума схожу. — Сволочь. Ты хочешь меня изнасиловать?! — А, нет, конечно. Мне самому жутко это делать. Я просто хочу немного попробовать… Будет ли мне противно? — Осаму сжал ягодицу Накахары через брюки. — Может ты потренеруешься на ком-нибудь более опытном в таких делах? И уберешь уже руку оттуда?! Обе руки оказались на пояснице паренька, большие пальцы стали поглаживать выступающие косточки таза. Изучая тело Чуи, Дазай стал сдавливать кожу на боках, делая своеобразный массаж. — Вот видишь, ничего страшного я с тобой не делаю. — Ты извращенец. Ненавижу! — Ого! Как интересно. А что ты скажешь на это? Дазай расстегнул брюки Накахары, снял их и замер. Снимать с него нижнее белье было страшно. Осаму не стал рисковать, поэтому пощупал орган Чуи через ткань. — Эй! Мог бы я нормально двигаться, я бы тебе втащил! У себя трогай! Мне не надо! — Отличная идея, — Дазай приспустил собственные брюки вместе с бельем, взял в руки, стал стимулировать, пытаясь добиться нужного эффекта. Член шатена по-немногу затвердел. Осаму снял всю оставшуюся на нем одежду, повернул Чую на бок и лег сзади, касаясь стояком тела рыжика. Накахара снова стал вопить и крыть матом. Но тут в сжатые бедра мягко уткнулся член и парень тут же заткнулся, ловя секунды покоя. Снова накатила паника. Дазай огладил попу Чуи, а потом вклинился пальцем между ягодиц, но только лишь уперся в колечко мышц, не пытаясь углубиться. Накахара рвано вздохнул. Парализованное ядом тело сковало странное чувство. — Немного расслабь бедра, — послышался спокойный голос. — Не буду! — взвизгнул Накахара. — Ты не понял, я не стану входить туда. Я только посмотрю. Шатен уложил рыжика на живот, приподнял его ягодицы и расставил ноги. Накахара напряженно зажмурился. А Осаму стал мять ягодицы то сжимая их, то раздвигая. Накахара немного расслабился, отвлекшись на ощущения кожи. Шатен потянулся к тумбочке за смазкой. Налил на Чую и свою руку, стал размазывать. «Ну вот… Началось. Наверное, нужно быть спокойнее и расслабленнее, чтобы меньше боли.» Осаму прижался эрегированным членом к промежности парня так, что смог обхватить оба органа рукой одновременно. Стал толкаться вперед, двигаясь вдоль ствола члена Чуи. «Чего? Это так и должно быть или он не настолько долбанутый, чтобы действительно брать меня? А может пожалел?» — Накахара облегченно вздохнул, отдаваясь новому ощущению от скольжения чужого члена по его собственному. Парни совсем забыли, что еще каких-то несколько минут назад ненавидели друг друга. Оба тихонько постанывали. Дазай глубоко вдыхая и размеренно выдыхая со звуком «ха», а Чуя задерживая дыхание и хрипловато порыкивая. Когда оба кончили пачкая ладонь Осаму, шатен обессиленно уткнулся в спину рыжего, а тот в свою очередь растекся по кровати. От нервного напряжения обоим хотелось спать, но Чуе еще предстояло сбежать отсюда, хоть тело все еще плохо слушалось. Он тяжело вздохнул. Осаму взял салфетки из тумбочки и обтер руки, после чего улегся рядом, накрыл себя и Чую одеялом. — Может останешься на пару дней? Мне одному так тоскливо, — Дазай обнял Чую, крепко прижимая к себе, отчего голубоглазый парень неосознанно ахнул, — Я так давно не показывал себя настоящего людям, что забыл как это быть самим собой. Пожалуйста. Это не займет много времени и я больше не буду к тебе приставать в этом плане. — Пф, — хмыкнул Чуя, — А что не понравилось? Накахаре стало немного неприятно, словно это его самого плохо оценили, а не сам факт первого опыта с парнем. — Не то, чтобы мне не понравилось… Просто не стоит больше этого делать. «А то я не сдержусь и возьму тебя как полагается. Все-таки у тебя, Чуя, довольно приятное на ощупь тело, а этот низкий голос с порыкиваниями… У меня руки дрожали от возбуждения и желания заставить тебя кричать сильнее. Ворваться внутрь и ощутить то, как ты сжимаешься. — мысленно закончил фразу Дазай. — Я только за, — немного ехидно отозвался Чуя, — И на том спасибо, что не выдрал. Но оставаться с тобой я не хочу. Псих. — Пожалуйста. Я так устал… Все видят во мне какую-то игрушку для удовлетворения собственных потребностей, будь то лесть, секс, решение проблем. Меня засыпают необдуманными похвалами и комплиментами. И порой мне кажется, что не играй я роли, я перестал бы существовать. Но ты не замечал меня ни так, ни эдак. А значит, я могу попробовать внести в жизнь хоть немного правды. Ты посмотришь на меня и оценишь, может я не так плох в истинном свете. Ведь ты честен. Чуя не знал, что ответить. «Можно ли ему доверять? Вдруг это очередная уловка. Хочет обдурить и посмеяться. На жалость давит? Уходить надо. Если отпустит по доброй воле, может быть вернусь. Хотя не уверен.» — рассуждал Накахара. — Ладно, но у меня условие. — Какое? — Я уйду домой, но обязательно приду к тебе в гости еще раз. — Ты обманешь меня. Я уверен. Никто бы не захотел возвращаться на твоем месте. Но если я не выпущу тебя сейчас, то ты уже не будешь таким как прежде, — Осаму зарылся носом в рыжие волосы и продолжил говорить, обдавая горячим дыханем ушко, — А я не хочу портить твое «я». Останься хотя бы на ночь. Мы просто поспим рядом. А наутро сможешь уйти. «Объясните мне кто-нибудь, почему этот человек сейчас вызывает у меня жалость? Разве не логичнее было бы возненавидеть его? Хотя какая разница. Ведь это всего на одну ночь… Всегда любил когда меня обнимают и не так уж важно, кто. От нежностей по телу расползается приятное тепло. Не могу его отпихнуть. Догадался и пользуется, а может посчитал, что я позволил так именно ему? Плевать. Ужасно хочу спать. Утром подумаю.» — решил Накахара, так и не разобравшись в том, как именно ему поступить. Чуя зевнул, показывая как сильно устал, а значит ему не так уж и важно где спать. — Ну я и не собирался сейчас подрываться домой, знаешь ли. Было бы грубо с твоей стороны ждать, что я уйду посреди ночи, когда ты так меня замучил. Если б не это чертово падение на землю, я бы уже давно спал. Так что спокойной ночи, придурок. Кстати, это твое истинное лицо, не забывай, — иронично напомнил голубоглазый. Легкая улыбка задрожала на губах шатена, и Чуя почувствовал как тот завозился в его волосах, устраиваясь поудобнее. — Спасибо, не забуду. Сладких снов тебе. Забвение сна окутало спальню. Тепло и только монотонное постукивание сердец в такт.