Тотем: Змей, Часть 1 Доказать свою верность

Когда в воздухе, пусть еще темном и холодном уже запахло рассветом и они расползались из-под того дивного куста каждый по своей норе, Рена все же не утерпела и спросила Орочимару: — Скажите, а мне дадут статус легендарной, если я смогу побывать в постели Сенджу Цунаде и остаться после этого живой? Вас-то с Джирайей я уже попробовала… Орочимару скривился, потом вздохнул и махнул на нее рукой. — Иди проспись, а то уже несешь отборную чушь. Даже комментировать не буду. — А стоило бы. Я бы, наверно, не отказалась от вас обоих или даже троих в любой пропорции. Это был бы брачный клубок легендарной красоты… — Пошла вон! Ее пнули под зад так сильно, что Рена кубарем выкатилась из кустов, даже не пытаясь сдержать хихиканье. Подходя к дому, Рена была до невозможности довольной собой — сегодняшняя ночь получилась особенной. Такого потрясающего смешения горя, боли и эйфории ей не могли дать даже самые сложные наркотические смеси. А всего то стоило разозлить легендарного убийцу, чтоб потом на коленях выпросить себе прощение. В доме было невозможно тихо, только подделка местных мастеров — часы, отмеряли ход времени мелодичными щелчками. Девушка прошлась по комнатам, проверяя все ли в порядке. Сняла постельное белье и закинула его в стирку, спустилась в подвал и поцокала языком — на полу остались следы крови и ее грязная одежда, которую следовало уничтожить. Будет нехорошо, если ей опять устроят обыск и найдут такие явные следы пребывания Орочимару в ее доме. Вооружившись щетками и горячей щёлочью, она приступила к работе. Особенно проблемно оказалось выскабливать кровь, затекшую в щели между камнями и благополучно там свернувшуюся. Только чудом она не обломала ногти занимаясь столь нужным делом. Голова была тяжелая, но настроение было ровным. Орочимару получил то, что хотел и вполне довольный оставил ее в покое. «Надеюсь, события последних дней дали ему то, что он хотел. Мне бы не хотелось его видеть ближайшее… никогда, — Рена отдыхала в горячей воде источника, любуясь цветущим утром на вершинах деревьев, — конечно, никто не спорит, что с ним интересно и смертельно, но главное соблюсти дозу его внимания, чтобы это не стало для меня непоправимым». При воспоминании о том, что она дважды за одну ночь смогла его ошарашить по ее губам скользила наглая улыбка. Было приятно вспоминать, как легко он повелся на ее мнимую озабоченность контрацепцией. Рена закрыла глаза и облизнулась, смакуя свою маленькую ложь. Ну скажите, какая может быть беременность, если ее тело еще не созрело даже до первых месячных? Она вообще подозревала, что плодовитостью может соперничать с мулом, ведь все ее ровесницы уже давным-давно «повзрослели». Особенно ее тешила мысль, что старый змей похоже поверил в то, что она полностью свихнулась на нем. Вот уж наивно было с его стороны думать, что раз она такая молоденькая, то не разглядит что у него на уме. Она видела и знала многих мужчин, и такой тип таинственного манипулятора ей был знаком. Да, конечно, отрицать что секс с ним стал бы бесценным и наверняка приятным опытом — глупо, но и того, что она ему подарила этой ночью должно хватить и ему, и ей, и даже сучкам Сестрам. «Ой, ладно, давай ты не будешь совсем уж ханжой — он тебе нравится, ты, возможно, хотела бы попробовать чего-то более адекватного рядом с ним», — Рена нахмурилась, открывая глаза и рассматривая свои руки. Поморщилась. Самокопание, как не вовремя. «Сама подумай — у него есть опыт в темных искусствах, он не скован так раздражающей тебя моралью, возможно хочет разделить свое безумие с тобой. Прошел твою проверку болью, а подслушанные тобой его переживания — бесценны. С ним ты сможешь обуздать свою хаотичность, огранить ярость до льдистой чистоты. С ним будет безумно сложно. Убийственно. Под ним ты будешь умирать мучительно» Рена задрожала, даже несмотря на горячую воду. Чувствуя возбуждение, она прикусила губу. «Да, ты знаешь, что он не альтруист, который будет из грязи вытаскивать потаскуху, потому что рассмотрел в ней чистую душу достойную лучшей жизни. У него свой интерес — он уже понял что-то из того, кем является твое тело. И он добивается своего аккуратно». Ее ладонь скользнула под воду, оглаживая бока и промежность. Воспоминая о том, что он с ней делал ночью в спальне, заставляло Рену дрожать и жалеть о том, что не осталась с ним. «Я хочу его гораздо больше, чем мне бы того стоило». Рена побилась головой об бортик бассейна. Боль отрезвила, заставив сбросить с сознания флер воспоминания о том, что Сестры с ними сделали этой ночью. Такого раньше Рена не испытывала никогда. Это было сверхчувственно, слишком сладко, болезненно и ужасающе полнотой восприятия. Внутри ее головы что-то хрустнуло тогда, сместилось в сторону, обнажая новую грань восприятия. Это было как слияние, обретение целостности, некого… единства с кем-то, кто нес в себе кусочки недостающей тебе мозаики. И пускай у него было много лишних и мало нужных, все равно, совмещение этих частей в сознании приводило в восторг, иступленное восхищение. «Опять Красная Сестра что-то делает со мной. Иногда, ее опыты сводят меня с ума». Все, пора выбрасывать его из головы. Глупо зацикливаться на одном мужчине, когда рядом есть очаровательная чистота из клана Хьюга и пропахший падалью красный цветок, рожденный пустыней. Она опять откинулась в горячей воде, позволяя ей омывать тело и придавать мыслям размеренности. «Ох, а Гаара — это порочная красота. Если Орочимару — тьма, что живет в земле, выжидая момента, чтобы вцепиться в тебя ядовитым зубом, то Гаара — всепожирающая горящая смола, что закрыта в хрупком стеле. Только тронь — и его контроль разлетится как фарфоровая плошка. Ох, как тут тогда все загорится». Над ней пролетела стая мелких пичужек, которых Рена проводила ленивым взглядом. «Нейджи так… освежает после всех этих событий. Иногда, мне даже не хочется смеяться над его честью. Возможно, она у него действительно есть. Но вот стоит ли пачкать его чистоту собой?». Отлежавшись в тишине и одиночестве в горячей воде Рена почувствовала, что жизнь налаживается, вот только что делать со всем, что ее окружает она даже думать сегодня не хотела. Зачем портить себе настроение? Она встала из воды, позволив молочным каплям стечь по коже. Из-за плеча появилась изящная треугольная головка. Рена протянула руку, и вокруг ее запястья обвилось охряное тело обсыпанное куркумой, хвост же так и остался где-то под ее лопаткой. — Ты что-то хотела, Сестра? Змея приподнялась и ударила ее в ладонь, прокусывая мягкое основание. Девушка даже не вздрогнула, хотя рука наполнилась пульсирующей болью до самого плеча. «Значит, так надо», — Рена привыкла доверять тому, что делали змеи с ее телом. Видимо, что-то сломалось после допроса и долгого голода, так что теперь им приходилось иметь дела с последствиями. На минуту-две, по бледной коже проступили черные полосы отравленных вен. Змея растворилась рисунком по ее руке и исчезла. Рена вышла из воды, обтерла тело и накинула чистую до хруста юкату. Горячая, распаренная, с мягкой кожей без единого шрама, посвежевшая, с пониманием того, что дома ей делать совершенно нечего, она заварила кофе и вышла на веранду покурить. Меньше недели разделяли ее и долгожданное звание чуунина. Только вот радости это знание ей уже больше не приносило. Цель, еще недавно казавшаяся такой притягательной, сейчас стала смехотворной. Что-то вроде возни дрессированных тараканов в банке. Да, безусловно, повышение ранга дало бы ей больше свободы. Чуунин мог свободнее перемещаться по стране, мог брать более сложную работу, по крайней мере официально. И с представителями других страх и деревень тоже больше контактов могло бы быть. А это значительно могло расширить ее возможности в путешествиях и времени, проведенном за пределами уютных стен Конохи. С другой стороны, то, что Данзо заставил ее подписать прошение на прохождение стажировки в Корне, здорово сужало горизонт ее дорог. Понятно, что если бы он захотел, то эта писулька ему даже не понадобилась. Просто красивый жест, нужный для акцента в той их беседе. Рена хмурилась, покусывая фильтр сигареты. Внутри скручивалось ощущение, что Данзо не просто так опять начал на нее давить. Его намеки о роли Хокаге в ее допросе — лишь чуть-чуть сахарной пыли на тортике из дерьма, что он ей приготовил. Она прикинула, когда последний раз получала букет из лаванды. По всему выходило, что больше полугода назад. «Плохо. Большой перерыв». Мельтешение мыслей в голове стало уж совсем нестерпимым — сомнения смешивались с опасениями и муторным ощущением грозы, хотя небо и было чистым. Хотелось драки, хотелось боли, хотелось… Нейджи? О да, хмурый младший сын Дома Хьюга. Прекрасная цель на день, прекрасная! Тем более, если учесть то, что они давно не воевали, а аура несчастной жертвы должна придать пикантную двусмысленность ее поведению. Она затушила окурок и слизнула с фарфорового края последние капли кофе. Посмотрев на облупленные ногти после уборки девушка поцокала и решила сначала привести себя в порядок и одеться. Сложный выбор — одежда и ее вид могут многое сказать о ее настроении и самочувствии. Нужно было что-то такое, чтобы он прочитал за показной силой надломленную хрупкость, некий намек на поиск защиты и опоры. «Придумала!» Бесформенные штаны треники невнятного серого цвета, слишком большие и сползающие неприлично низко, да подвязанная узлом под грудью белая майка — они никогда не видели ее столь небрежной в выборе одежды. Волосы в обычную косу, даже слегла неопрятную, на ноги — сандалии. А на затылок тягучую медовую каплю тонких духов с ниткой мускуса и опиума. Запах непонятный, болезненный, нездоровый. «Лицемерная я сука», — ее улыбка перешла в оскал. Хлопнула дверь и Рена не торопясь двинулась в сторону кланового квартала Хьюга. В голове не было мыслей и планов относительно того, что она скажет юному гению Конохи, что сделает. Полубезумная улыбка не сходила с ее лица и привлекала внимание прохожих, заставляя их оглядываться на нее. Наконец ее путь закончился у роскошных ворот, где стояла охрана. — Доброе утро. Меня зовут Ибогами Рена, я член команды Хьюга Нейджи. Я бы хотела видеть капитана своей команды, если это возможно, конечно, — сказала она, обращаясь к одному из стражников, кланяясь с необходимым почтением. Если она поведет себя слишком нагло, то получит только пинок под зад, а не помощь. Он не обратил на ее мурлыканье внимания и холодно поинтересовался: — По какому вопросу? — стражник, кто-то из молодых чуунинов младшей ветки не ответил на ее приветствие. Вот еще, будет клановый с безродной расшаркиваться. Рена облизнула губы, представляя в красных красках, как здорово было бы сделать аккуратный разрез ему под кадыком и вытащить через этот новый рот его язык. Может, тогда он начнет здороваться? — Отработка группового взаимодействия. Обычная тренировка. — Я доложу. Ожидайте, — стражник коротко кивнул своему напарнику и ушел куда-то в глубину поместья по красивой дорожке из белой речной гальки. Рена подперла столб и скрестила руки на груди. Задрав голову она смотрела в небо — глаза были пустыми и серыми, как мышиная шкурка, и в них плыли отражения облаков. Девушка стояла тихо, не мельтешила, не мешала своим присутствием. Пользуясь рассеянностью девушки оставшийся стражник с профессиональным любопытством рассматривал ее систему циркуляции. Отметил и чакроканалы в волосах и усиленный ток в области глаз. Сразу время дежурства потянулось намного быстрее. Глаза — это всегда интересно. Неожиданно губы девушки раздвинулись демонстрируя довольно крупные клыки на фоне бледных губ. Тонкие белые пальцы шевельнулись и поднявшись к самому лицу, уперлись в левую глазницу, надавив на скошенный на стражника глаз. — Вы так смотрите внимательно, что мне прям хочется вам что-то подарить. Стражник мгновенно выровнял взгляд, устремив его в бесконечность и окаменев лицом. — Рена, прекрати дразнить людей, — насмешливый голос Нейджи заставил ухмылку превратиться в улыбку, а глаза девушки обратились на него, — делать такие предложения — преступление. — Перед кем? — деланно удивилось она, опуская руку и поворачиваясь к Нейджи лицом. Нейджи держал эмоции под жестким контролем, не позволяя даже мускулу дрогнуть. — Что ты хотела? Рена слегка удивленно приподняла брови не ожидавшая холодноватого приема. — Я думала, что сегодня у нас всех отработка группового взаимодействия в команду. Я ошиблась? — Да? — Нейджи рассматривал ее внимательно, ищя признаки… чего угодно. Она была нормальная. Слишком нормальная. Девушка неопределенно пожала плечами. — Если я что-то поняла неправильно, то прошу меня простить за потраченное время. Она поклонилась и собралась было уходить, позволив легкому разочарованию отразиться в глазах. — Возможно, я могу уделить тебе час для разбора нашей групповой тактики. Посветлев лицом она с трудом удержалась от того, чтобы не ухватить его за руку перед свидетелями и поспешила в город. Как только они скрылись из поля зрения стражи у ворот Нейджи протянул руку и осторожно обхватил ее запястье: — Так что случилось, Рена? Куноичи в голову пришла не просто безумная мысль, а просто чудовищная. После того, как у нее пропала золотая сережка в пупке ее глодало чувство пустоты. Понятно, что найти Чиусу Такеши в случае острой нужды она сможет, вот только зачем прилагать такие усилия ради пирсинга, когда тут вот рядом есть кое-кто поинтереснее. — Мне нужна твоя помощь. Нейджи если и удивился, то виду не подал. — Это связано с твоим допросом? Рена ухмыльнулась: — Нет, ничего не законного, клянусь. Сейчас все объясню, только мне нужно кое-что купить в центре. Он прикрыл глаза и решил потерпеть — скоро сама все расскажет. И расскажет все, о чем он спросит. Если повезет. — Только пообещай мне, что не откажешься, — жеманно протянула она, осторожно и бережно прикасаясь к его ладони. — Глупо требовать обещать исполнить то, о чем еще не знаешь, — холодно ответил он, но руку не убрал. — Ну Не-е-джи-и-и… — сладко протянула Рена мгновенно меняя интонацию на самую соблазнительную, — я ничего плохого просить не буду! Ни уголовный, ни административный кодексы нарушены не будут! Он сглотнул, вспомнив при каких обстоятельствах она также тянула его имя прошлый раз. В постели. — Когда расскажешь, тогда отвечу. Рена звонко рассмеялась — она и не ожидала иного ответа от осторожного Нейджи. Она позволила ему все так же держать ее запястье и гладить холодную кожу с прожилками вен. — Рена, Гай-сенсей и я были позавчера в Департаменте Дознания и нас тоже допрашивали. — Я понимаю, — она склонила голову на бок, прикрывая глаза и позволяя губам дрогнуть, — что причинила вам всем неудобства, но в случившемся нет моей вины. Иначе я бы тут не стояла, ты же понимаешь. — Как ты? — он наклонил голову, пытаясь заглянуть ей в глаза. Рена только извернулась, плавно утекая в сторону, пряча глаза и улыбаясь дрожащими губами. — Я… в порядке, правда, — она улыбалась рассматривая небо, — досадное недоразумение, как мне сказали. Бывает. — Расскажешь? — Нет. Давай проведем этот день наилучшим образом, хорошо? Мне… — она замялась, потом посмотрела ему в глаза твердо и просяще, — надо. — Хорошо. Насколько это вообще возможно с тобой, — он отпустил ее руку, ведь официально они не были парочкой и ходить так на людях не следовало. Перебрасываясь шуточками, иногда весьма обидными, они шли к торговым рядам, полностью погрузившись в хороший день. То напряжение, которое было между ними все это время будто исчезло, но Рена прекрасно видела ту цепь, которая протянулась от него к ней. Он следил за ней, наблюдал за каждым мимолетным изменением ее лица, отмечал каждый жест. И во взгляде была обреченность с облегчением. Интересное сочетание. «Интересно, а он смог бы продолжить все так же улыбаться и гладить пока никто не видит мою руку если бы узнал чем я занималась ночью?» — мимолетно подумала Рена скользя языком по синеватым губам. К счастью, Нейджи даже не подозревал на что способны губы девушки, которая шла рядом и беспечно болтала без умолку. Ему было хорошо и любопытно. — Подожди меня тут, — попросила куноичи и нырнула в магазинчик со скромной и ни о чем не говорящей ему вывеской. Ждать ее пришлось буквально минут десять. Вернулась она с пустыми руками, сама ухватила его за руку и потащила в парковую зону. — Что, не нашла? — Нашла, но эта вещица маленькая. Скоро покажу. Местность становилась все более безлюдной, пока они не добрались до самого глухого уголка в парке. Если быть точнее это был уже не парк, а практически лес. Оглянувшись по сторонам, Рена потянула его в заросли сирени. Пару минут продирания сквозь переплетения ветвей и вот они на укромной полянке, крохотной, а оттого еще более уютной. — Осмотрись пожалуйста. Не хочу, чтобы нас побеспокоили. Рена села прямо на землю, не жалея брюк. Нейджи последовал за нею, устроившись напротив и осмотрелся, как его и просили. Никого. В его голове все смешалось и он даже предположить не мог, зачем она его сюда притащила. Конечно, если подключить воображение повод находился и не один, но вряд ли она настолько безумная, чтобы попытаться воплотить хоть один из них. Девушка запустила руку в карман и вытащила небольшой прозрачный пакетик и протянула Нейджи. — Что это? — Смотри. Он развернул его и высыпал на ладонь два небольших серебряных колечка с нанизанными на них шариком. В след за ними упала и длинная игла, запечатанная в пластик. — Сережки? — Ага. Сможешь ровно проколоть? — девушка тонко улыбнулась. — Ты хочешь чтобы я проколол тебе ушки? — удивился Нейджи, крутя в руках скромное украшение. — Кто говорил за уши? — захихикала Рена. — А что? — не понял он. — Ох, все время забываю о том, насколько ты не испорченный. Девушка подняла руки, закинула косу за плечи и неторопливо развязала узел майки, растянула ее ворот и спустила с рук на талию, обнажая грудь. — Я хочу тут и тут, — со спокойной насмешкой в глазах сказала Рена прикасаясь указательным пальцем к своим соскам. — Ты рехнулась?! — лицо парня залила краска. — Ну что ты, Нейджи, еще не совсем. Ровно на две дырочки. — Зачем оно тебе? Я не понимаю, — он нахмурился, рассматривая серебряные кольца. Теперь они не казались ему такими простыми. Представив, как смотрелась бы ее грудь украшенная таким образом Нейджи сглотнул, — это же варварство. — Понимаешь, все дело в том, что я хочу оставить о тебе память. Я хочу, чтобы на моем теле навсегда осталась часть тебя, пусть и таким вот извращенным способом, — она оперлась на руки и запрокинула голову, рассматривая переплетение веток над головой, — последний мужчина, которого я почти любила подарил мне серьгу вот тут, — она коснулась пупка пальцами, — а ты, я надеюсь, отметишь меня ближе к сердцу. — Ты так говоришь, словно мы скоро больше не увидимся. — Я не умею смотреть в будущее, но жизни таких как мы обычно короткие. Все может быть, — она улыбалась задумчиво и грустно, — так ты сделаешь? — Нет конечно! Это бред! И к тому же…. эээ… — он замялся. — Что не так? — она с любопытством склонила голову на бок, рассматривая его и похожая на странную птицу. — Это же больно, — Нейджи неодобрительно поджал губы и отвел взгляд. Привстав с колен куноичи потянулась к парню и накинула аркан из тонких рук ему на шею, выдохнула в самые губы: — Больно. Но я хочу эту боль. И за нее я готова отдать тебе многое. Понимаешь? — Рена, я не могу, — он осторожно провел ладонями по тощим бокам девушки, ощущая ее тепло и мягкость кожи. — Ну почему?! — Рена искренне недоумевала. — Я не хочу делать тебе больно! Мало тебе того, что с тобой уже сделали? — Ты действительно думаешь, что пирсинг меня может хоть как-то впечатлить после виртуоза Ибики? — хохотнула она, не торопясь его отпускать, — зато подумай, как потом будет приятно. И мне, и… Обещаю — ты будешь первым, кто попробует меня с таким украшением на теле. Нейджи осторожно отстранил ее от себя. — Нет, Рена. Я не буду. И тот способ, которым ты пытаешься меня уговорить отвратителен, — в голосе звучала тоска и усталость. На мгновение девушка почувствовала себя неуютно, покусываемая полумертвой совестью. Потом свела тонкие брови на переносице и сказала: — Нейджи, знаешь почему я хочу чтобы именно ты сделал это? — Почему? — Потому что ты единственный, кому я доверяю. И единственный, кого я хочу помнить. Сделай это. «Ох, бля, как грубо, но… вдруг?» — Я не умею! — попытался найти выход уже сдающийся Нейджи. «Оп, сработало!» — Я подскажу. Как только Нейджи понял, что проиграл в упорстве девушке он вздохнул. Что ж, он сделает то, что от него хотят. А если ее слова правдивы, в чем он вообще-то сомневался, то отказать он тем более не мог. Но, черт возьми, у нее точно с головой большие проблемы, если она пытается запоминать людей таким способом! «Странно, если это правда, то почему у нее до сих пор не появилось больше сережек? Или ей совершенно некого запоминать?» Он вытащил платок из кармана и положил на него сережки и иголку, освобождая руки. — Объясняй, что нужно делать. Рена уселась поудобнее и осторожно коснулась груди: — Прежде чем делать прокол, необходимо, чтобы грудь была возбужденной, налитой кровью. Я, конечно, могу сделать это и сама, но было бы лучше если ты мне и в этом тоже поможешь. Он улыбнулся. Эта часть процесса ему явно была приятной. Он заложил руки за спину и наклонившись вперед высунул язык. На правом соске виднелась крохотная родинка изумительного алого цвета, и он лизнул ее пылающим языком. Затем его язык несколько раз пробежал вокруг соска, прежде чем устремиться ко второму. Завершив свой подвиг, он торжествующе поглядел на нее. — Этого мало Нейджи. Продолжай, — легкий нежный румянец лег на ее щеки и она благосклонно ему улыбнулась, поощряя продолжить. Он вновь склонился над нею, прикрыв глаза. Рена еще довольного долго позволяла ему играть с ее телом, чувствуя, что справляется он просто замечательно. — Я думаю, что достаточно, — прерывающимся шепотом сказала Рена, чувствуя возбуждение. Он нехотя отстранился рассматривая потемневшие, торчащие торчком соски венчающие белые холмики грудей. — И все таки я бы не хотел чтобы ты продолжала. Буду рад продолжить начатое в приятном русле, а не… — Мы уже решили. Возьми иглу. — А ты не боишься заразы? — он вздохнул, но послушался. — На мне все хорошо заживает, помнишь? — она улыбнулась, — рана затянется намного раньше, чем там появится инфекция. Он покачал головой и взял иглу. Она оказалась сделанной из трубочки, полой внутри. А острие было образовано бритвенно-острым срезом-лезвием. — Рена, у меня такое чувство, будто ты шаг за шагом уводишь меня от здравого рассудка к безумию. Что я, черт побери, тут с тобой делаю?! — Возьми сосок указательным и большим пальцем и оттяни на себя. Сразу под пальцами вводи иглу, — она проигнорировала его риторический вопрос, продолжив инструктаж, — ткань будет достаточно упругой, к тому же моя регенерация очень быстра и рана будет зарастать прямо на игле. Именно поэтому она такая толстая, так что тебе придется приложить значительное усилие, делая прокол. Постарайся вести иглу ровно, чтобы канал получился без искривлений, иначе придется перекалывать сразу после заживления. Мне бы этого не хотелось, ведь игла затупится. — Не передумаешь? — он посмотрел в ее полубезумные глаза. — Когда передумаю — вытащу кольца и забуду все это как бредовый сон. Он сжал зубы и выполнил данные указания. Но приставленная к коже игла чуть-чуть подрагивала. — Кажется ты с башкой все-таки не в ладах. И вогнал иглу. Рена втянула воздух сквозь зубы, но промолчала. Как она и говорила игла шла с трудом, хотя казалось что расстояние очень мало. Потрескивала, разрываемая металлом кожа. — Я думала ты давно это понял. — Терпишь? — А ты меня потом поцелуешь, чтоб так больно не было? — сдавленно проговорила Рена сквозь скрежет зубовный. — Конечно. Снимай штаны. Нейджи не отрывал глаз от того, что он делал своими руками. Раз уж она хочет это, то пусть хоть сделано будет хорошо. Наконец, кончик иглы вышел с обратной стороны и дальше она скользнула намного легче до самой половины. — Что дальше? — он едва заметно дрожал. — Сережка. Расстегни замок и вставь в полую часть иглы, — неестественно деревянным голосом ответила Рена. Боль была не то чтобы самой сильной в ее жизни, просто весьма специфической. Все равно, что прибить кончики пальцев дверью — терпеть молча можно, но ты пляшешь на месте матеря все окружающее тебя бытие. Нейджи вставил расстегнутую сережку в иголку и потянул ее насквозь сквозь рану, тем самым вставляя сережку в прокол. Взяв иглу в зубы он осторожно застегнул кольцо. На удивление крови не было вообще. Он поправил сережку, подравняв так, чтобы шарик оказалось точно по центру колечка. Смотрелось странно и вызывающе, но что-то запретное и чувственное было в кольце в таком нежном месте. Сосок был сморщенный, возбужденный, торчал вверх как гранатовая бусина. После того, как Рена так себя вела ему хотелось выкрутить это колечко так, чтобы она завизжала и перестала так себя вести. «Возможно, от него будет куда больше пользы, чем мне представляется». — Теперь второе кольцо. Только прежде чем колоть, поцелуй меня еще раз. Нейджи охотно припал к ее груди, как изголодавшийся ребенок, дразня ее языком и аккуратно прикусывая сладкое тело. Рена дышала возбужденно. — Мне очень приятно, но если ты перестараешься, то я останусь с одной сережкой. А я хочу две. Молодой шиноби тут же отстранился. — Продолжим? — Да Нейджи, заканчивай. Он более уверенно принялся за уже один раз проделанную процедуру. Дело пошло быстрее. После того как парень вставил серьгу и вытащил иглу по груди из-под кольца показалась кровь. Тонкая, почти черная струйка потекла по коже. Густая, сочная, пахнущая странно, по-звериному без типичного металлического звона. Нейджи потянулся было собрать ее губами, желая попробовать ее на вкус, но девушка мягко удержала его. — Нельзя Нейджи. Моя кровь ядовита, ее нельзя пить. Даже если ты просто попробуешь ее могут быть очень неприятные последствия для тебя. Он кивнул и взял платок, промокая кровь. — А раньше сказать нельзя было? — возмутился он. — Ну, должны же быть у девушки хоть какие-то секреты, да? — она захихикала, рассматривая темные пятна на хлопке в его руках. — Почему именно мне приходиться заниматься всем этим? — он покачал головой. — Потому что именно ты меня изнасиловал, — она облизнулась. — Не было такого, — шокировано ответил он, вздрагивая от брошенного обвинения. — Ну ладно, воспользовался моим беспомощным состоянием, — она насмехалась над ним и ей, похоже, было очень весело. — Да ты издеваешься! Я вообще-то тебе жизнь спас, — он с раздражением бросил платок ей на колени, — дальше сама. Желание выкрутить ей сережки стало почти непреодолимым. — Спасибо Нейджи. Рена поправила майку и, осторожно, мягко, невесомо, коснулась губами его губ. — Я правда тебе благодарна. * * * Рена сидела в кафе и с аппетитом уплетала тройную порцию мороженого, густо облитую шоколадом и посыпанную карамельной крошкой. Горку белого мороженного венчала малина, яркая каплей оживляя картину блюда. Рядом стояла чашка капучино, испускающая усики пара. Хотелось сладкого до ужаса. Ранки уже затянулись, но тонкая ткань майки постоянно скользила по кольцам, тем самым невероятно обостряя чувствительность груди. Уже несколько часов соски стояли торчком, не желая успокаиваться. Рене нравилось это ощущение постоянного возбуждения. Тонкий хлопок этого не скрывал, хотя из-за колец форма была немного странной. Нейджи сидел напротив и довольствовался чашкой очень крепкого кофе. Он смотрел на нее и не мог понять, когда она успела надеть одну из своих многочисленных масок. Девчонка. Теперь она девчонка. Веселая, ничем не озабоченная, чуть-чуть бестолковая, немного угловатая и порывистая, обожающая сладости и хихикающая по поводу и без. Она еще и два высоких хвоста завязала, намеренно криво. Теперь размахивала ими во все стороны при малейшем движении, как лошадь. И уже час не курит! Вообще феноменально! Он усмехался. Сейчас он даже не верил, что спал с ней. Впрочем, он не верил и тому, что мог бы когда-нибудь привести такое чудо в весьма респектабельную кофейню-кондитерскую. «Позор какой-то». Но стыдно почему-то не было. Сразу после того, как он выполнил ее чудаковатую просьбу, они жадно, до одури целовались. В кустах было сумрачно, пахло землей, травой и листьями, и ему было глубоко плевать, что его одежда будет испачкана, а волосы растрепаны. Хотелось ее до одури. Мозг просто отключался от ее запаха и умений, оставляя только животный инстинкт. В какой-то момент он уже ухватил край ее штанов пальцами, остановившись только после ее тихого: «Я пока не могу, прости, ты понимаешь». А потом она отстранилась от него уже девчонкой и с горящими глазами завопила, оглушая его: — Нейджи, у меня отличная идея! — Еще более отличная, чем только что воплощенная? — подозрительно спросил он, пытаясь отдышаться. Рена уже торопливо поправляла одежду и переплетала растрепанную косу в два хвоста. — Давай позовем Ли и Тен-Тен? Все-таки мы одна команда, хоть и временно. Я думаю, всем стоит немного отвлечься от тренировок и немного отдохнуть. Может, пора попытаться как-то мне найти общий язык с ними? С тобой же получилось. Да и Ли, пусть и плохо ходит, но доплестись до кофейни в состоянии. И вот они торчат в кафе, ожидая прихода ребят и болтая. Нейджи расслабился, чувствуя себя замечательно. Глядя на нее, он снова и снова пытался осмыслить те чувства, которые Рена будила в нем. Кого же он любит? Да и любит ли, если прислушаться внимательно и задержав дыхание к своему сердцу. Наглую хамку, которая класть хотела на приказы и правила? Или расчетливую, циничную убийцу? Он помнил как она свежевала на арене своего соперника. С удовольствием и отлично наработанным навыком. Или стервозная юки-онна будила в нем охотничий азарт? Может исстрадавшуюся девушку со сквозными ранами на сердце, такими большими, что можно спокойно просунуть кулак, даже не задев кровоточащей плоти? Или женщину, которая изгибается ночью в мужских руках постанывая глухо и сладко? А может он увидел за всем этим девчонку? Вот эту, которая объедается мороженым, не замечая, что шоколад с ложки вот-вот капнет на голую руку, хихикает, и кидается в него шариками из растерзанных салфеток? — Эй, Нейджи! Не сиди с такой постной рожицей! — очередной шарик бумаги полетел ему точно в лоб и был пойман неуловимо быстрым движением пальцев. — Я не постный. Я просто пью кофе и пытаюсь разобраться какая ты настоящая? — Настоящая? — Рена облизала ложку. Просто и не затейливо, не пытаясь дразниться, — а я что, ненастоящая? — Ты всегда разная. — Все мы такие, — она пожала плечами, на мгновение показывая рассудительную свою часть, а потом меняя интонацию на самую соблазнительную, — к тому же некоторые мои стороны тебе нравятся, да? — Мне не нравится, когда мной пытаются манипулировать, — он отпил кофе и покачал чашку в руке. Она выпятила губу и капризно протянула: — Не понимаю о чем ты. «Да уж, как всегда в своем репертуаре» — мысленно улыбнулся Нейджи. — Ладно уж. Не хочешь сегодня говорить серьезно — не надо. Хочешь еще что ни будь? — он давно понял, что если Рена косит под дурочку, то вбить в нее серьезность невозможно даже кувалдой по голове. Может и вправду у нее шизофрения, о которой она любит упоминать к месту и не к месту? — Хочу! — Рена усмехнулась и показала на опустевшую креманку, — добавку! — И когда успела слопать? — удивился Нейджи и подозвал официантку, чтобы повторить заказ. Когда она отошла, стараясь не коситься на странно ведущую себя гостью, Нейджи устремил на Рену спокойный взгляд и спросил: — Не болит? Девушка автоматически коснулась колец сквозь ткань и ответила: — Не-а, только чувство странное. — Не жалеешь? — А чего мне жалеть? Мне нравится. Надеюсь, тебе тоже, — она снова усмехнулась мягкой улыбкой ребенка. Под губами у нее не было клыков. И глаза были скучного карего цвета. Вот уж, опять сама простота. — Мне не особо нравится. На мой взгляд, это слишком экстремально, — он задержал взгляд на белой коже и с удивлением обнаружил крохотную родинку под ухом. Маленькую, гладкую, черную, похожую на тонкое прикосновение кисти каллиграфа. — Ну вот, а ты еще отрицаешь свое занудство! Дверь кафе скрипнула открываясь. Тут же на это отозвался дверной колокольчик. Повернув голову молодые люди увидели входящих в кафе Тен-Тен и Ли. — Привет! Рена радостно, дружелюбно и совершенно открыто им улыбнулась. Ли в ответ на ее приветствие замахал руками, чуть не роняя костыли. Тен-Тен лишь скупо кивнула, позволив себе легкую улыбку. Она уже давно не сталкивалась с Реной нос к носу и поэтому ее антипатия к ней чуть-чуть притупилась, но все равно она предпочла отдохнуть последние спокойные деньки в своей компании без ее чужеродного присутствия. Нейджи поднялся, пропуская Тен-Тен под окошко, Ли плюхнулся на край дивана и бедром задвинул Рену под самое окно, не слушая ее возмущенных воплей, угроз расцарапать лицо и навечно испортить прическу. Подошедшая официантка поставила новую креманку перед Реной, разложила меню перед вновь прибывшими и долила кофе Нейджи. Одарив их дежурной улыбкой, она снова упорхнула к другим посетителям. Тен-Тен целиком погрузилась в выбор блюд, листая меню. Ли его даже не открывал, рассказывая очередные перлы, авторством которых явно был Гай-сенсей. Рена вновь занялась мороженым, слушая болтовню и рассматривая Тен-Тен. «А девушка-то похорошела!» — с удивлением отметила Рена. Да, это было странным, но она быстро восстановилась после первого этапа. Волосы были чистыми, блестящими, лицо посвежело, полностью избавившись от следов усталости и последствий боя с сестричкой Гаары. — Тен-Тен, я вот смотрю на тебя и думаю, — начала Рена. — Что? — тут же вызывающе выставила колючки куноичи. — Что ты чудесно выглядишь, — невозмутимо закончила Рена, подперев щеку ладонью. Тен-Тен чуть зарделась, но видимо комплимент был ей приятен независимо от того, от кого он исходил. — Эээ, спасибо. Что ты этим хочешь сказать? Рена сдержала язвительное восклицание, позволив себе только дежурное дружелюбие: — Иногда комплименты — просто констатация. Ты чудесно выглядишь, это факт. И, — она наклонилась к ней ближе переходя на шепот, — что ты делаешь со своим лицом? Тен-Тен растерянно захлопала глазами: — Э-э, что? — Ну, уход, — Рена рассматривала матовую белизну девичьей щечки и говорила вполне искренне, — кожа прекрасно выглядит. Такая, свежая. Тен-Тен не удержалась, срываясь на подробности своих девичьих ритуалов. «Боже, какая простота». Но Рена слушала с интересом. Парни тоже переговаривались о своем. Краем уха она услышала, что скоро должен был и Гай-сенсей подтянуться. Все же не часто их группа собиралась в расширенном составе, а с учетом приключений Рены, она понимала, что все равно ей придется встретиться с наставником и дать какие-то, в общем то не сильно нужные пояснения. Простая формальность, но раздражало. — Чем сейчас занимаешься? — она наконец-то решила перевести тему с рисовой муки в роли средства для умывания. — Я помогаю Нейджи тренироваться, — гордо подняла подбородок девушка, как бы тем самым указывая, что сама Рена и пальцем не пошевелила в пользу команды, — тебя же никогда не видно на нашем полигоне с тех пор, как мы один раз спаринговались. — Вот как. Это же замечательно. А мне поможешь в тренировках? — Я думаю, моя помощь тебе не нужна, — девушка сложила руки на груди и отвела взгляд, внезапно заинтересовавшись происходящим на улице. — Почему? — Рена все так же склонив голову на бок и обсасывая ложку смотрела на нее. Спокойно, без агрессии, изучающее. Почему-то Тен-Тен ее взгляд не нравился. И глаза у Рены сейчас были не хорошие — слишком внимательные, слишком заинтересованные. И ладно бы эта заинтересованность была чистой агрессией или вызовом. Но нет, от такого оценивающего взгляда хотелось пойти помыться с мылом. «С ней что-то сильно не в порядке», — с внутренней дрожью подумала девушка, чувствуя холодок вдоль спины. Рена ее пугала, как пугает незнакомое насекомое или змея в чужом лесу — никогда не знаешь ни повадок, ни свойств яда. Чего ждать от странной навязанной компаньонки было не понятно. Но точно ничего хорошего. — Потому что ты уже один раз победила меня, — все же решила ответить Тен-Тен, — причем сделал это в такой форме, чтоб мне вполне стало понятно о разнице в наших уровнях. — Ты обижена на меня? — Рена не сводила с нее стремительно краснеющих глаз. Зрачок дрогнул и вытянулся. «Мерзость-то какая». — Нет, — сдержанно ответила девушка, вновь отворачиваясь к окну, разрывая зрительный контакт, — я прекрасно понимаю, что сколько не тренируйся, всегда найдется тот, кто сильнее тебя, а если не сильнее, то умнее. Если не умнее, то хитрее. Так можно продолжать до бесконечности. — Я все равно тебе не нравлюсь. С первого дня, — констатировала Рена, вновь принимаясь за мороженное. — Не нравишься, — Тен-Тен пожала точеными плечиками, — и что? — Да ничего, в общем-то, — Рена точно таким же жестом передернула плечами, — я в подруги не набиваюсь. Для меня такое решение Хокаге тоже стало не самым приятным сюрпризом. — Тогда зачем это все, — Тен-Тен обвела стол ладонью, намекая на иллюзорность коллективного духа. Парни замолкли и прислушивались к их беседе. Рена задумалась, облизывая шоколад с ложки. Она не торопилась отвечать. — Потому что так принято? — наконец ответила она, — иногда видимость важнее содержания. — Ты никогда не впишешься в нашу команду, — покачала головой Тен-Тен. — Чертовски верное наблюдение, — Рена отсалютовала ей ложкой, — но… кофе мы можем попить все вместе, раз уж светлые умы запихнули нас в одну банку? — Может, не стоит так удручающе судить обо всем, — робко заметил Ли, постукивая пальцем по столу, — дружба — это чудо, которого добиваются упорным трудом. Рена со звоном уронила ложку, заставив вздрогнуть Тен-Тен, схватила Ли за воротник и, притянув его к себе, звонко чмокнула в губы. — Божечки, ты такой хороший, что мне иногда хочется взять тебя и грязно испортить! Нейджи прикрыл ладонью глаза, Тен-Тен задохнулась возмущением, Ли словил нокаут от когнитивного диссонанса. — Ладно, но давай закончим мысль, — Рена как ни в чем не бывало повернулась к Тен-Тен, — следуя твоей логике не нужно становиться сильнее, не нужно оттачивать мастерство, ведь все равно найдется тот, кто сильнее и дальше по тексту. — Я это сказала в контексте того, что я не обижаюсь на проигрыш тебе в умении прямого боя, — девушка решила не высказываться за поведение Рены за столом, — еще не известно чем закончилось дело, если я бы подловила тебя в лесу. Кусок железа в затылке здоровью не способствует, знаешь ли. — Бьешь в спину, — Рена задрала бровь, — одобряю. Слушай, мне все равно, что ты меня на дух не переносишь. Если я предложу тебе свою помощь для того чтобы ты могла отточить мастерство? — Хочешь потренироваться со мной? — Тен-Тен не торопилась отказываться. Обычно шиноби тренируются только внутри своих групп, чтобы постараться как можно меньше показывать свои навыки и припрятанные трюки. В конце концов никто не знал как повернется жизни и вчерашний коллега из другой группы окажется нукенином, которого именно тебе придется ловить. Но это приводило к тому, что разнообразие стратегий и тактик ограничивалось опытом напарников и наставника. Всегда полезно было столкнуться на безопасном поле тренировки с чуждым твоему стилю противником. Тен-Тен это понимала. Но Рена ей действительно не нравилась до дрожжи. — Я думаю это будет интересно. К тому же, кто присмотрит за нашем милым Нейджи, когда убьют меня? — со смехом сказала Рена, отметая даже саму вероятность серьезности. Только вот от ее слов в груди у Нейджи будто иней осыпался. — Я и раньше прекрасно справлялась! — Тен-Тен шутливо хмыкнула, поддерживая шутку, но даже не пытаясь оспорить возможную смерть Рены. «Хо, и вправду сильно не нравлюсь». — Помнишь Kamisori-No-Maj? — Рена нырнула в креманку чуть ли не с головой, лишь глаза поблескивали над ее краем. — Эта та техника ведения боя с помощью которой ты меня победила, — припомнила девушка. — Именно. Я думаю, что с той манерой боя, которую ты для себя избрала она тебе прекрасно подойдет. — Что-то ты слишком добрая сегодня, — недоверчиво протянула Тен-Тен, — что ты хочешь в замен? — Я просто хочу научиться работать в команде. Условие победы — это координация действий и сила каждого члена команды. Если я обучу тебя этому, то все мы от этого только выиграем, разве не так? — Рациональный подход. Но? — Как правило рациональность — залог выживания. И да, всегда есть но, — кивнула Рена, — хочу твои запечатывающие техники. Я обратила внимание, что они отличаются от стандартных. — Ну… — Тен-Тен могла пожертвовать довольно громоздкой фуин на своих свитках ради довольно своеобразного боевого стиля Рены, — было бы хорошо, если ты мне поставишь стойки и объяснишь как с ней управляться. —Тебе под палаш или меч? — Копье возможно? — Да, — Рена кивнула, — не очень удобно будет, но можно. — А разве тебе самой не нужно тренироваться перед последним боем? — Тен-Тен была довольно заключенной сделкой, — мои печати тебе точно не понадобятся на арене с учетом твоего соперника. Рена задумалась. Вообще-то она даже пропустила мимо ушей с кем ей предстоит сражаться. Да и тревоги по этому поводу она не испытывала. Последнее время она часто пила кровь, а Сестры ускоренно ее модифицировали, она чувствовала это, и из-за этого ее мощь только возросла, меньше чем когда-либо оставляя в Рене человеческое. Конечно, через какое-то время произойдет откат и она ослабеет, но это еще не скоро. Сейчас, как бы странно это не звучало, она была на пике формы, переполненная чужой жизненной силой. — Я тренируюсь, — невозмутимо ответила она, — и наша с тобой работа для меня не будет исключением. — Хорошо. Спасибо за твое щедрое предложение. Я им воспользуюсь. Рена улыбнулась и махнула хвостиками. — Вот и славно. — Кстати, Рена, хвосты просто кошмарные. Куноичи рассмеялась и замахала ими еще активнее. — Знаю. Поэтому и завязала. Нейджи наблюдал за нею украдкой и заметил, что она удивительно вошла в роль. Даже недоверчивая и плохо к ней относящаяся Тен-Тен явно расслабилась и смотрела на нее без той скрытой агрессии. «Все таки какая же она лицемерка! Гениальная двуличность» — подумал он, но от этого настроение у него не ухудшилось. Молодежь продолжала щебетать обо всем и ни о чем конкретно. Принесли заказы и дело пошло еще веселее. В итоге счет получился приличным, но не фатальным. Сенсей так и не объявился. Выйдя наружу и вдохнув воздух с привкусом приближающегося вечера, Рена почуяла расслабленное счастье питона, проглотившего особо крупную дичь и впадающего в сытую негу. — Ну что ж, Тен-Тен, я жду тебя утром. Знаешь, где я живу? — Нет. — Тогда давай встретимся на учебном сорок пятом полигоне. Давай пораньше, чтобы застолбить его на весь день. — Договорились. Рассвет? — Да. На том и распрощались. Нейджи правда порывался ее проводить, но Рена непреклонно отказалась, неся какую-то чушь о неотложных делах, требующих ее непосредственного внимания. Наконец он сдался: — Не против, если я завтра поприсутствую на тренировке с Тен-Тен? — Приходи, конечно. Рена потянулась к нему и осторожно коснулась его щеки, потом переместилась чуть дальше к уху, прошептала, задевая губами кожу: — Спасибо тебе за все. За кольца, за прекрасный день. Он коснулся ее щеки и улыбнулся: — Не за что, — и излишне радостно — до завтра! — До завтра, Нейджи. Развернувшись, она не торопясь, двинулась домой. Стянула дебильные резинки, распуская еще более дебильные хвостики и на ходу переплела волосы в косу. Машинально она нашарила сигареты, закурила. С удовольствием вдохнула горький дым, выдохнула через нос. Голова немного закружилась — перерыв без сигарет был значительным. Вкусно смешивался табак с кофе и шоколадом на языке. Она чувствовала себя почти счастливой. «Может, Ли и не так уж неправ, а?» — Рена-чан!!! «Вот блядь» — с раздражением подумала она и повернулась к Боке, бросая окурок и гася его каблуком. — Чего тебе опять нужно, дворняга? — Да будут благословенны твои дни! — запричитал он, колотясь головой об землю, правда, не забыв подстелить под лоб ветоши, чтоб, упаси бог, не расшибиться. Рена с удовольствием рассматривала еще более кривой нос нищего, над которым она недавно поработала. Мысленно прикинула, а не сломать ему еще что нибудь. Потом передумала. — Ты просто языками почесать или что-то важное? — Важное, моя маленькая госпожа. Очень важное! — он заерзал на своей подстилке и облобызал ногу проходящего мимо шиноби, которого угораздило кинуть ему довольно щедрое подаяние. Вдогонку поспешившему уйти подальше шиноби он прокричал какое-то благословение и снова повернулся к Рене. — Ну? Не тяни кота за хвост. Я не испытываю ни малейшего желание стоять тут дольше необходимого, — Рена скрестила руки на груди. От Боке ощутимо пованивало. Боке почувствовал, что Рена не настроена с ним шутить и поспешно протянул ей ампулу. — Опять?! — возмутилась Рена. — Опять, — кивнул Боке. — Слушай сюда, сука, — прошипела она, чуть наклонившись над ним, — прошлый раз меня это дерьмо отправило гулять в причудливом трипе. Думаешь, я куплюсь еще раз? — Мое дело передать, — пожал плечами ничуть не испуганный Боке, — а так же это. К ампуле добавился камень размером с ноготь ее мизинца. Рена моргнула. Огненный опал желто-красного цвета, насыщенный и не потускневший. Она их коллекционировала и мало кто об этом знал. «А вот это интересно». — И за что камень? — За то, чтобы ты выслушала. Ну что, возьмешь? На минуту девушка задумалась, постукивая глянцевым черным ногтем по губе, потом не удержалась и укусила себя за мякоть. Похоже от настырного урода так просто не отделаешься. Еще и камень. Красивый, зараза. — Давай сюда, — протянула ладонь и, не глядя, засунула ампулу вместе с камнем в карман, предварительно протерев ее от прикосновения Боке, — я задам один вопрос. Если не услышу ответа мгновенно, то я рискну обойтись без твоих сомнительных услуг, потому что прогрызу дырку в твоей груди, даже если потом неделю буду блевать от твоей вони. — Я отвечу, — без кривляний, без страха ответил нищий. Он знал, что так и сделает. Ведь жить без ее крови сложнее, чем с дыркой в груди. — Курьер? — В городе. Та же гостиница. — Ясно, — Рена чиркнула ногтем по пальцу и дала капле крови упасть на язык нищего, который тот мгновенно подставил, — за труды. Плата, похожая на издевательство — слишком малая доза, для эйфории, слишком малая. Боке еще несколько часов будет мучаться, не зная как прекратить это, но пока он этого не знал. Склонил голову, молча благодаря. Девушка развернулась и поспешила туда, куда было указано. На языке было мерзкое ощущение надвигающейся опасности. Да и повторяющаяся история поиска курьера смахивала уже на дурной тон. — Кто же ты? Какого черта вокруг меня твориться? — шептала она, прыгая с крыши на крышу, перемещаясь верхними путями. Непривычное чувство тревоги впервые поселилось в ней. Так упорно ее еще никто не преследовал. И опал этот. Это уже личное. Влетев в холл она прямиком бросилась к стойке регистрации. Схватив за шиворот сидящую за ним девушку прорычала в лицо, клацая клыками: — Высокий мужчина, беловолосый, коротко стриженный, с кулоном на шее. Где он? — Но на мне положено… — попыталась что-то пролепетать ни в чем не повинная девушка, но Рена встряхнула ее, притянув к себе почти в упор. — Я тебе сейчас лицо обглодаю, — ласково сообщила она, — где он? — В-второй этаж, но-номер 10! — пискнула перепуганная служанка в огромных глазах которой отражалось искаженное пылающее яростью лицо. — Спасибо, — Рена не глядя сунула руку в карман и швырнула на стойку деньги. Несколько довольно крупных купюр и горсть мелочи, — приношу свои извинения за недостойное поведение, я просто очень спешу. Не дожидаясь ответа она взлетела по лестнице, коридор оказался неожиданно коротким. Вот и дверь, которую девушка чуть не вышибла вместе со стеной. Номер был пуст. — Твою же мать!!! Сука ебучая!!!— зарычала она в бешенстве пиная комод, потом прыгая на одной ноге среди деревянных обломков сжимая ушибленные пальцы. Потом, немного успокоившись, внимательно осмотрелась по сторонам. На этот раз увиденное было более приятным — в номере царил беспорядок, но иного характера — личные вещи валялись повсюду, вещевой мешок подвешен на спинку стула, на кровати валялась штаны-хакама и пропитанное потом кимоно. Похоже, он только что был тут и пошел искупаться с дороги. — Вот значит как, — губы девушки растянулись в улыбке, — не вежливо будет такому старательному исполнителю не помыть спинку с дороги. Выскользнув из номера и прикрыв за собой дверь, она потихоньку прокралась в подсобное помещение и стащила форму служанки с эмблемой постоялого двора. Переодевшись и подобрав волосы так, чтобы прикрыть приметную белую прядь, она пошла в заднюю часть гостиницы, где располагались источники. Перешагнув порог мужских купален Рена подхватила с полки огромную пачку пушистых махровых полотенец и под их прикрытием стала обходить всю территорию купальни. В воде отлеживались с десяток постояльцев. Пробежав взглядом по макушкам, она нашла одну подозрительно беловолосую. «Вот ты где!» — прошептала она, направляясь в его сторону. С каждым шагом сквозь пар горячей воды она могла заметить все больше деталей. Рассмотрев его поближе девушка подумала: Хм, а эпитет урода отметаю как не состоявшийся». Если судить по тому, что выглядывало из воды, то он был хорошо и гармонично сложен. Жилистый, без излишней мышечной массы, но, как правило, именно такие были самыми сильными — ловкость и гибкость не были задавлены массой тела. Волосы оказались не белыми, как показалось с первого взгляда, а седыми. Лицо расслабленное и покрытое испариной. Острые скулы и при этом мягко очерченный подбородок. Поза, вроде и расслабленная выдавала матерого хищника, который в любой момент может из дремы перейти в режим убийцы. На груди поблескивала цепочка с кулоном. Треугольник в круге. Все сходится. — Эй, девка! Харэ на мужиков пялиться! Тебе что, родители в детстве не рассказали что у мальчиков есть кое-что, чего нет у девочек и ты пришла выяснять разницу? — Чья-то мужская ладонь хлопнула ее по упругой заднице, заставив подпрыгнуть и чуть не рассыпать полотенца, — или ты хочешь нам компанию составить? Под хохот мужиков пунцовая Рена бормоча извинения и оправдания вроде «не туда свернула» вылетела оттуда стрелой. Курьер же даже бровью не повел, полностью отдаваясь отдыху. Разбираться с ним прямо там не было ни малейшего желания. К тому же задница ныла не только от увесистого шлепка, но и от предчувствия того, что связываться с ним не стоит. Совсем не стоит. Но не зря же она доводила бедную служанку до энуреза. «Уходить с пустыми руками? Не хочется.» — кусая губы Рена отчаянно пыталась выбрать наиболее правильный путь решения своей проблемы, яростно расшвыривая полотенца по полкам в массажной комнате. Она стояла спиной ко входу, поэтому не увидела как в комнату зашли. Поняла что не одна только тогда, когда скрипнула кушетка под чьим-то телом. Похолодев, она очень осторожно посмотрела через плечо и увидела, что на ней разлегся тот самый курьер. Она даже не услышала как он вошел - настолько бесшумным был его шаг. Это ее не на шутку напугало. К счастью, он уже прикрыл голову полотенцем и недовольно пробурчал: — Девка, позови мастера. Улыбнувшись, она ответила: — Я мастер. — А сил хватит, сопля? — Еще никто не жаловался, — сказала куноичи, вспоминая, как ее худенькие пальчики ломали шеи и выдирали глотки. — Ну, тогда не стой столбом, дура. Принимайся за дело. — Конечно господин. Бегло просмотрев полки и схватив с них пару флаконов с массажным маслом и благовониями, она подошла к столу. Поставив рядом с ним флаконы, засучила рукава. Вылив на ладони масло и растирая его между ладонями обратилась к курьеру: — Как мне к вам обращаться, уважаемый гость? — Хидан. — Для меня большая честь помогать вам, Хидан-сама, — щебетала Рена щедро растирая масло по спине мужчины. — Просто заткнись, ладно? — Простите Хидан-сама. Руки девушки привычно разминали широкую спину мужчины, который лежал перед нею. Хидан чуть не мурлыкал от удовольствия. Она открыла более глубокие слои зрения, обведя зрачки четырьмя кольцами, и внимательно проследила все источники трудовой мышечной боли, поэтому безошибочно находила болезненные точки. Сначала мягко, потом все настойчивее и сильнее она гладила, давила, сжимала, используя боевые навыки в мирных целях. Под ее чуткими пальцами свитые узлами мышцы расслабились и стали мягкими. — А ты и вправду мастер, — удивленно пробормотал мужчина. — Ваша похвала для меня большая радость. Будет хорошо, если вы сможете немного подремать, тогда мышцы расслабятся еще больше и от вашей усталости не останется и следа. Он не ответил. Пока ее руки скользили по спине Хидана, Рена думала как же ей поступить. С одной стороны — вот он шанс свернуть козлу шею, с другой — какой в этом толк? Хотя один плюс все-таки был — она теперь безошибочно сможет его узнать, где бы он ни был. Хоть что-то. Закончив, она промокнула его спину тонким хлопковым полотенцем. Судя по глубокому спокойному дыханию, он действительно задремал и вопрос что делать дальше стал остро. От сомнений и раздумий ее отвлекли шаги и голоса прислуги, которая направлялась прямо в массажный кабинет. Оставалось лишь одно — тенью прошмыгнуть в подсобку и пролезть в узкое окошко, годное лишь как кошачий лаз. Вернув свою одежду Рена пошла домой с ненавистью сжимая ампулу в кармане. Похоже, ее попытка игнорировать проблему лишь усугубило положение, а сети вокруг нее успели затянуться туже, чем ей бы того хотелось. Вспомнился ее поход по ресторанам с Орочимару — ведь финал вечера был, мягко говоря, кошмарным и не типичным для ее организма. Да и если б не помощь, пусть непроизвольная, Гаары, то сейчас все могло быть намного хуже. Но. Как всегда было и свое «но». Каждая крупица информации могла приоткрыть тайну над таинственным покупателем. Потому что как бы она не изворачивалась, но любителя фарса вычислить не получалось пока что. Данзо на него пожаловаться, что ли? Ну уж нет, только в самом крайнем случае и то… никогда. — Черт с тобой, ублюдок. Посмотрим, что на этот раз ты мне хочешь сказать.