Хранитель и его Ученик

У Медива иногда было особенное настроение. Когда абсолютно ничего не хочется делать - только созерцать. Справедливости ради, подобное настроение возникало у него всё чаще. Его разум погружался во тьму всё чаще, и из этой тьмы порой голоса звали его. Науськивали, говорили мерзости. А иногда и вовсе склоняли к каким-то вопиющим поступкам. Вот, например, сейчас. Медив смотрел, как Кадгар тренируется на заднем дворе башни. В правой руке юноша держал клинок, а второй разбрасывался заклинаниями в каменную гряду перед собой. Кадгар, очевидно, неправильно держал меч, потому что тот периодически выпадал из крепкой руки, и молодой чародей нагибался за ним, после возвращаясь к тренировке с удвоенной силой. Кадгар занимался этим уже несколько часов кряду. Всё прошлые увещевания Медива о том, что нет абсолютно никакого смысла в работе на износ, прошли мимо ушей его ученика. Кадгар не мог насытиться ни знаниями, ни физической нагрузкой, словно если он остановится - то остановится и его сердце. Медив же полагал, что сердце Кадгара остановится наоборот - из-за столь рьяных тренировок. Но на этот раз Хранитель молчал. Просто смотрел, как ладно выглядит Кадгар с клинком в руке, как красиво юноша плетёт заклинания. Как капельки пота скатываются с виска юноши и скрываются в траве. Хранитель просто смотрел и чувствовал себя самым последним извращенцем. Особенно, когда, запарившись, Кадгар решил снять верх робы. Младший чародей, конечно, заметил, что за ним наблюдают, но это не было какой-то неожиданностью. Медив делал это не в первый раз, и никакого подтекста Кадгар не замечал. Ведь так и делают учителя: наблюдают за успехами своих учеников. Юноша выбивался из сил, демонстрируя Хранителю всё своё мастерство. Каменной гряде особо не позавидуешь, вряд ли от неё хоть что-то останется после атак Кадгара. Лопатки юноши сходились на спине, когда тот заносил руку с мечом назад, чтобы нанести удар. Ровный позвоночник перекатывался на худом теле с каждым движением. Волосы на затылке спутались, став похожими на воронье гнездо. И Медив неожиданно для себя подумал, как было бы здорово вцепиться пальцами в эти тёмные волосы. Собственная мысль окатила арканиста ушатом с водой. Он сделал шаг назад, будто натолкнулся на преграду. Слишком живые картинки возникли в разуме Хранителя, слишком реалистичные. Слишком неправильные и слишком привлекательные. Что же это он, ради Света! О чём думает! Кошмар! А голос в голове подначивал: совершенно нормальные мысли, ведь Хранитель Тирисфаля волен владеть всем, чем пожелает. Уж тем более каким-то мальчишкой, что сам напросился жить в Каражане и исполнять все приказы своего учителя. Абсолютно все. Нет. Когда Кадгар в очередной раз обернулся, чтобы посмотреть на реакцию Медива, того уже не было во дворе. Сам юноша уже порядком устал, мышцы болели от напряжения, да и красоваться стало не перед кем. Кадгар решил сделать перерыв. Он поднялся в библиотеку, где всегда стоял графин с водой - предусмотрительный Морроуз давно понял, что два мага скорее умрут от жажды, чем отвлекутся от своих исследований. Кадгар налил воды в стакан и залпом выпил, и лишь потом заметил, что Медив сидел в самом углу в кресле, как-то неестественно сжавшись. — Учитель, — осторожно позвал молодой маг. — Всё в порядке? — Да, — прохрипел Медив в ответ. Кадгар провёл по влажным волосам рукой, зачёсывая их назад. — Вы вновь заболели? Выглядите… не очень хорошо, — юноша приблизился к креслу, в котором сидел Хранитель, и тот ещё больше сжался. — Тебе лучше уйти, юноша Верный, — предупредил Медив, вцепившись бледными пальцами в подлокотники. — Я… — Кадгар остановился в считанных сантиметрах от коленей учителя. — Не понимаю, что происходит. Не понимает он! Бестолковый, наивный, слишком преданный и… Медив резко поднялся со своего места и схватил Кадгара за плечи, оттесняя того к стене. Кадгар распахнул глаза, пытаясь понять, что не так он сделал в этот раз. Затылок встретился с каменной кладкой, и это вышибло весь воздух из лёгких юноши. Просто забеспокоился о здоровье учителя. Просто хотел убедиться что всё в порядке. За что его наказывают? Или не наказывают? Руки Хранителя сползли с плеч мальчишки ниже, на грудь и дальше, на живот, после переместившись к бокам. Уже привыкший к тому, что пальцы учителя всегда холодные, Кадгар не ожидал такого жара, исходящего от тела Медива. Это были не удары, не оплеухи - это было не наказание за неповиновение. Но что это тогда такое? Губы Медива прочертили влажную линию по шее Кадгара, там, где бьётся артерия. Кадгар задохнулся от ощущений, его ладони сами собой легли на грудь учителя, сжав пальцами его робу. Рука Медива зарылась в тёмные взъерошенные волосы мальчишки, хватая их и оттягивая назад. Кадгару пришлось вздернуть голову и открыть незащищенное ничем горло, на котором тут же остались влажные следы от быстрых смазанных поцелуев. Сердце Кадгара билось как у испуганного кролика, но испуган он не был. Им овладело совсем другое чувство, которое подстегнуло его зацепиться пальцами за крепления мантии Хранителя и развязать их. Наплечники с вороновым пером со звоном упали на пол, но этот звук не остановил Медива, он только сильнее вжал мальчишку в стену. Арканист прикусил соленую от пота кожу на ключице мальчишки, чем вызвал горячий выдох, опаливший ухо Медива. — Учитель… — тихо просипел Кадгар, даже жалобно. Медив потянулся к завязкам штанов юноши, ослабив их, и нырнул рукой под ткань. Кадгар закусил губу, чтобы не расшуметься от нахлынувших ощущений. Медив провёл рукой снизу-вверх и обратно, а потом тесно прижался пахом к мальчишке, и Кадгар осознал, что учитель возбужден не меньше, чем он сам. Именно это заставило Кадгара застонать. Вполголоса, тихо, но отчётливо. И голос разума проснулся в Медиве. Этот голос буквально завопил о том, что Хранитель творит. Как он потом будет объясняться? Медив отпрянул, чуть не споткнувшись о ножку тумбы неподалёку. В глазах учителя Кадгар впервые увидел не гнев, не раздражение, не лукавство, а страх. Медив сделал ещё пару шагов назад, тяжело дыша, словно только что совершил пробежку на большую дистанцию. Он только что чуть не сотворил самую большую ошибку в своей жизни. — Клянусь, это не случится снова, Юноша Верный, — на грани слышимости прошептал Медив, прежде чем практически бегом покинуть зал. Кадгару хотелось бы, чтобы Медив в таком не клялся.