Внешние особенности

Элиза была рядом. Казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я мог обнять ее. Но теперь мне ничто не мешало, я даже знал, что мама не против моей связи с потомком господина Джонаса. Почему-то это успокаивало, наверное, из-за того, что мне хотелось познакомить их. Думаю, даже если Элиза не понравится маме или будет напоминать о детстве, она все равно этого не покажет, не будет против. Ведь мне с ней сейчас так хорошо. Я даже чувствую себя... Счастливым? Уж точно спокойным, да. Хочется быть с этой прекрасной девушкой рядом всегда. Элиза пригласила меня в свое любимое кафе на обед, я и не думал отказываться. Высушил и собрал волосы, переоделся. Мне очень хотелось посмотреть, какое место ей нравится, узнать, какие блюда она любит. Мне так хотелось знать о ней все, что только можно. И, когда мы уже собирались уходить, Данте подбежал к двери с жалобным мяуканьем. Видимо, решил, что я опять исчезну на два дня. — Ничего, — тихо сказал я, чтобы Элиза не подумала, что я идиот и совершенно серьезно разговариваю с котом, — я скоро вернусь. Пушистый, будто понял, потерся о мои руки и муркнул что-то. Джотто решила, что сейчас время ласки, и тоже прибежала за своей порцией, пришлось и ей уделить минутку. Выпрямившись, я пропустил девушку вперёд, как требовал этикет. Она улыбалась, будто бы даже пыталась спрятать это, так что я предпочел извиниться за это излишне сентиментальное поведение. — Ну что ты, вы такие милые! — замахала ладошкой она, поправила волосы. — Это ведь чудесно, когда кто-то любит животных, значит, он добрый человек. Вот как, значит, я добрый? Ладно. Не задумывался раньше. Но хорошо, если ей такое нравится. Мисс Джонас предложила поехать на метро, потому что её любимое заведение как раз на станции. Я никогда раньше не ездил на метро, поэтому согласился. Но мне не очень понравилось, потому что было очень много людей, все торопились, бежали по непредсказуемым траекториям, толкались и совершенно не смотрели по сторонам. — Кошмар, ещё ведь даже не вечер! — пожаловалась Элиза, когда кто-то наступил ей на ногу. И вдруг взяла меня за руку. Целенаправленно, уверенно вложила свою ладонь в мою, когда нужно было свернуть направо. Я послушно последовал за ней, немного даже оглушенный этим внезапным прикосновением. Мы заскочили в вагон, где было даже меньшее столпотворение, чем на платформе. Двери закрылись, я ухватился за вертикальный поручень, чтобы не потерять равновесие. И осторожно, очень аккуратно сжал маленькую теплую ладошку. Девушка тоже взялась за поручень свободной рукой, я побоялся, что она меня отпустит, но нет. Только улыбнулась мне. Такая красивая. Мне так хотелось ей об этом сказать, не для того, чтобы она знала, что я так думаю, а чтобы просто сказать это вслух. Но мне не хотелось, чтобы кто-то ещё это услышал, так что я наклонился к ней. — Ты такая красивая, — пробормотал я, прикрывая глаза и с удовольствием вдыхая ее запах. Немного химического цветочного запаха от шампуня, мягкий собственный запах кожи и волос, ее приятные духи. Очень мешались внешние запахи, мне бы хотелось чувствовать только ее одну. Может быть, такой запах будет в ее личной спальне. Или в моей. Я внезапно представил, как будет сочетаться запах волос Элизы с запахом моей спальни. Не как в то утро, когда она ночевала у меня, нет, ярче, ее запах будет основным. Я хотел бы увидеть, как она просыпается, быть тем, кого она увидит, едва открыв глаза. И очень пригодилось то, что она улыбнулась и сплела наши пальцы, едва-едва заметно крепче сжала мою кисть. Это меня слегка отрезвило. Я обязательно увижу это, просто позже. Да и, может быть, я ещё не совсем готов. Мне нужно, как минимум, больше теории, чтобы суметь подстроиться, когда Элиза начнет мне больше доверять и сможет настолько расслабиться со мной рядом, что перестанет стесняться шрама. Вагон резко дернулся, а девушка как раз потянулась, по своей привычке, поправить волосы, так что сильно отклонилась назад. Мне нужно было держаться за что-то, но и другую руку я бы не смог быстро высвободить, так что пришлось потянуть ее за кисть, развернуть к себе спиной и плотно обнять. Движение нормализовалось, так что я расслабил руку, давая ей освободиться, если захочется. — Ой, извини, — смущённо улыбнулась она, и не подумав отступить, даже откинулась мне на грудь, — у тебя такая хорошая реакция, Ричи. Я не стал ничего отвечать, просто воспользовался моментом и нагло зарылся носом ей в волосы. Да, это неправильно, но Элиза не возражала, поэтому я только постарался не принюхиваться слишком шумно, чтобы она не подумала, что я странный. Проехать пришлось всего пару остановок, чем я был не очень доволен, ведь мне хотелось бы обнимать прекрасную девушку дольше. Но я был рад и возможности держать ее за руку. Кафе, которое нравилось мисс Джонас, было очень светлым, оформленным в белых и бежевых тонах, со стеклянными столиками и просто огромным количеством растений в горшках. Красиво. Похоже на такое заведение, что может нравиться Элизе. — Ой, что за чудо! — девушка прилипла к стеклянной витрине, за которой было несколько игрушек в виде котов. — Здравствуйте, — к нам подошла девушка с пустым подносом в руках, — эти котики у нас приз в конкурсе, не желаете поучаствовать? Табличка гласила, что выиграть игрушку можно, если выпить двести граммов острого соуса не быстрее, чем за десять секунд. Изощрённо. Быстро проглотить нечто очень острое было бы проще, а потом уже разбираться с последствиями, растягивать же это сомнительное удовольствие сложно, могут сработать инстинктивные реакции. Элиза отказалась, так что нас проводили к столику. Я не стал долго выбирать, заказал мясо и гарнир, как в прошлый раз. Моя спутница задумчиво посидела над меню, постукивая пальчиками по столешнице. Она бросала взгляды в сторону витрины с игрушками, в среднем, семь раз в минуту. Ей так понравились эти коты? Странно, в них нет ничего особенного, похожего можно купить в Интернете, не так уж и дорого. Может быть, подарить? Нет, неправильно. Купить будет не так... Мужественно, наверное? Стакан острого соуса — не такое уж сложное препятствие, но тогда я буду в ее глазах внимательным и заботливым, а также добытчиком, разве нет? Мы выбрали на столешнице все позиции меню, которые нас интересовали. Элиза стала посматривать в ту сторону чаще. Да, они точно ей нравятся. Я посмотрел в Интернете, нравится ли девушкам, когда для них выигрывают призы в конкурсах — ответ везде был однозначно утвердительным. Что ж, ладно. На табличке было указано, что поучаствовать в этом мероприятии можно у барной стойки, так что я встал. — Что-то случилось? — видимо, мисс Джонас не ожидала, что я захочу куда-то отлучиться. — Сейчас вернусь, — пообещал я и постарался улыбнуться. Хоть Игорь и сказал, что я не очень хорошо это пока что умею, все же, это признак дружелюбия. Надо будет посмотреть инструкции, как это правильно делается, и поупражняться перед зеркалом. Бармен был настроен скептически, но все же принес из витрины одну игрушку и налил из бутылочки в стакан порцию соуса на основе перца "Дракон Комодо". Почти полтора миллиона единиц по шкале Сковилла, входит в десятку самых острых перцев в мире. Наверное, концентрация самого перца не так велика, иначе в таком количестве соус может привести и к летальному исходу. Но, все равно, вероятно, около часа у меня будут неприятные ощущения, возможно, даже тошнота. Элиза смотрела на меня. Расширившимися от волнения глазами, невероятно синими. Одними губами попросила меня не делать этого, но ведь ей нравится эта игрушка. Я взял стакан, бармен приготовился включить таймер. Пусть это будет моим первым, пусть и маленьким подвигом в честь возлюбленной, иначе какой же я Ричард без подвигов? Сперва я не ощутил острого вкуса, только фруктовые нотки. Даже успел поразмышлять, могу ли вообще чувствовать остроту, если не чувствителен к боли. Появилось странное ощущение, будто этот соус очень горячий. Но датчики, в том числе, расположенные во рту, не передавали данных о повышении температуры. Но несовершенный биологический мозг решил, что в рот попало нечто очень горячее, и начал защищаться. В первую очередь, у меня потекли слезы, потом пришлось бороться с желудочным спазмом. Чтобы отвлечься от ощущения, что я неторопливо глотаю раскалённую лаву, я прочитал, как работает капсаицин. Прозвучал сигнал таймера, даже неожиданно быстро, я едва выпил две трети. Пришлось проглотить остальное большим глотком. Поставив стакан на стойку, я спокойно забрал кота и вернулся к столику, пытаясь утереть непрекращающиеся слезы. Элиза даже немного побледнела, прикрыла рот пальчиками. Видимо, переживала, что мне больно. — Как ты себя чувствуешь? — слабо пробормотала она, протягивая ко мне руки. Я пожал плечами, перехватил удобнее игрушку, чтобы отдать ей, но вместо желанного кота она обняла меня. — С ума сошел! Боже мой, Ричи, ты просто сумасшедший! Но в ее голосе не было недовольства, только неприкрытое восхищение, она звонко чмокнула меня в щеку — значит, цель достигнута. Я рад. Я люблю ее. Аппетита у меня не было, но Элиза посоветовала мне заказать молочный коктейль, чтобы успокоить раздраженные слизистые. Я так и сделал, и это, в самом деле, помогло. По крайней мере, перестали бесконтрольно течь слезы. Ощущение повышенной температуры было и на губах, наверное, они раздражены и покраснели. Выгляжу со стороны, наверное, ужасно нелепо. Но мисс Элиза Джонас улыбается мне и без конца тискает плюшевую игрушку, так что поводов для счастья было предостаточно. Я толком не поел, но и голодным себя не чувствовал. Даже лёгкая тошнота прошла к тому моменту, как девушка заказала десерт. Что ж, видимо, и капсаицином гибрида не проймешь. Элиза собиралась ещё встретиться с подругами где-то в другом месте, так что я проводил ее до беспилотного такси. Очень хотелось поцеловать на прощание, но мы единогласно решили, что не стоит, вдруг ещё остались частички соуса у меня во рту. Так что девушка чмокнула меня в щеку, ещё раз поблагодарила и уехала в обнимку с игрушкой. Осталось только начать ревновать к игрушке, ну в самом деле... Я вернулся домой. Коты были мне очень рады, я покормил их, поиграл с ними обоими. И не возражал, когда они решили поспать у меня на коленях, пока я просматривал новости в планшете. Я даже отправил этот кадр Элизе, потому что Джотто улеглась поперек моего бедра и свесила лапки. Не обошлось и без фотографий от Элизы. У нее в социальной сети появился пост с тремя фото — витрина с котами; момент, когда я пью острый соус; ее портрет с призом в обнимку. Она так счастливо и красиво улыбалась, что я просто несколько минут смотрел на нее. Поверить не могу, что я тоже ей нравлюсь. Так, пришло время разобраться с теоретической частью продолжения наших отношений. Сперва я прочел статью о женской чувствительности и эрогенных зонах. Раздражало, что все очень индивидуально, не хотелось бы неловкостей и дискомфорта в первый раз. Изучив теорию, насколько это было возможно по общедоступным источникам, я открыл порно-сайт. И само по себе порно мне не понравилось, слишком поспешное, наигранное, будто бы даже грубое по отношению к обоим партнёрам. Пожалуй, к нему можно было бы приравнять то, что у меня было с той девушкой в туалете бара. Нет, с Элизой мне такое не подойдёт. В разделе эротики я смог почерпнуть больше полезного. Там даже крупным планом показывали ласки, прикосновения, это хорошо. Я смотрел пристально, структурировал данные, запоминал возможный темп. С физической точки зрения проблем быть не должно, выносливость у меня превышает стандартные нормы гибридов, размер гениталий входит в интервал средних для мужчин, примерный план я составил, так что все будет хорошо. Все получится. Просто нужно будет внимательно отнестись к девушке, быстро разобраться в ее индикаторах удовольствия. А если ей понравится, то, я уверен, и мне тоже. Из-за подготовки к этому важному делу я потратил почти впустую очень много времени. Но так я чувствую себя увереннее, поэтому даже не жаль, если эти данные мне не пригодятся в будущем. Покормив котов на ночь, я отправился в бар. Пока есть свободные вечера, лучше заработать денег на будущее. Пока я без спешки прогуливался, не без удовольствия вдыхая прохладный вечерний воздух, мне написала моя девушка, спросила, как я себя чувствую. Вот как, она беспокоится обо мне? Чудесно, я очень рад. У меня и настроение сразу улучшилось. Я спросил, не нужно ли ее встретить, наверное, она только что разошлась со своими подругами, но оказалось, что она уже почти дома. И хорошо, так безопаснее. В баре было немноголюдно, тихо играла музыка. Зеркало ещё было занято, так что я сел за стойку, как всегда, заказал себе пиво. И снова обнаружил, что работает Гарольд. — Давненько не заходил, Ричард, — приветливо кивнул бармен. — По-моему, сегодня нечётное число, — намекнул я. Он ведь точно говорил при знакомстве, что работает по четным числам, я это даже в его личном деле пометил для своего удобства. Но говорить, что слежу за его появлениями в баре, тоже будет неправильно, потому что это не мое дело. — Все верно, — усмехнулся он, выставляя передо мной блюдце с орешками, — и я тоже Гарольд. У нас с близнецом были ебанутые родители. Он подмигнул, я многозначительно кивнул и отстал. Вот как, близнецы с одним именем на двоих? Интересно. Но не слишком важно. И даже удобно. На телепанели ворчали новости, но я не ожидал услышать русскую речь. Немного повернул голову, отпивая вкусного прохладного пива. Показывали Игоря и маму. Их дом, их двор, их собака. Снова съёмка с дрона, это начинает раздражать уже даже меня, ведь они имеют полное право побыть наедине, снимать на частной территории запрещено. Но какой-то блогер снимал, как Игорь готовит мясо на углях, пытаясь пританцовывать. Несмотря на очевидные болезненные ощущения, связанные с недавно установленным протезом, выглядели его движения уверенно и расслабленно. Пожалуй, стоит поучиться по видео и, может быть, взять у него пару уроков, думаю, Элиза любит танцевать, когда-нибудь нужно будет ее пригласить. — Я поднимаю руки, — слегка хрипло протянул певец, Игорь бросил длинную вилку и двинулся к сидящей за столом маме, тоже поднял ладони на уровень плеч, — хочу тебе сдаться, ведь ты же так красива в свои восемнадцать, — смеясь, Лена приняла приглашение и обняла его, позволяя закружить себя в танце. Они такие довольные, увлечённые друг другом, танцуют, обнимаются, целуются — и совершенно забыли о том, что их сейчас видит весь мир. Вернее, забыли о целом мире, видя только друг друга. Я так рад, что мама с ним, он дал ей стать частью семьи, дал ей свою любовь и возможность любить в ответ. Позволил ей доверять кому-то. Думаю, если бы не его влияние, она бы добила меня, не колеблясь, лишь только обнаружила бы у своего дома. На своей территории, скорее. Заметив, что улыбаюсь, глядя на этих молодоженов, я отвел взгляд. Не хотелось бы присоединяться к подлому подглядыванию за их личной жизнью. Гарольд номер два смотрел на меня, как будто впервые увидел. Посмотрел на телепанель, потом снова на меня. Заметил сходство, вот как. Я лишь пожал плечами и сделал ещё глоток пива, давая ему возможность самостоятельно придумать версию событий, которая все объяснит. — А девчонка-то, глянь, выросла, — хохотнул за спиной знакомый голос. Знакомый мимолётно, я слышал его только раз, в детстве. Но ни одно из воспоминаний о детстве не может быть положительным, — я ее ещё во-от такой помню! Я медленно, очень медленно обернулся. Он сидел ко мне лицом. Майкл Браун, три года назад он был старшим лейтенантом, носил черную форму, имел тяжёлые кулаки и не представлял себе, что такое моральные принципы. Я ещё чувствовал боль, и он сломал мне все пальцы, по очереди, каждую фалангу, проверяя границы моего болевого порога. Я помнил все, каждую секунду. В том числе, запах, с которым он пришел ко мне. Тогда я не придал этому значения, но сейчас помню, что он пах номером восемь, ее кровью, а ещё потом, спермой и тестостероном. Он насиловал Лену, когда ей было всего полтора года. Сколько это, лет десять, если переводить в человеческие годы? Мистер Браун заметил меня и подавился смешком. Побледнел, вскочил. Трясся от испуга, ничтожество. Конечно, я уже не маленький мальчик, я уже не связан, я уже не чувствую боль. Зато ощутимо чувствую потребность отомстить за свои мучения, а теперь и не только за свои. Как он смел навредить моей маме! Я проводил его взглядом. Нет, я не буду начинать разборки прямо здесь. И не под камерами, нет. Пусть бежит. Я вернулся на место и ухватился за холодный бокал, отрезвляя себя. Я боялся его. Когда он только появился на пороге моей камеры, я точно так же дрожал, потому что знал, что означает его появление. Значит, нужно отплатить тем же. До завтра он не доживёт, бесспорно, но пусть сначала как следует побеспокоится о своей жизни и пожалеет о том, что сделал. Мне плевать, был это приказ или просто его личное желание. Отслеживая паническое бегство по камерам, я совершенно спокойно потягивал пиво. Расплатился и встал, когда мистер Браун, видимо, решил, что обошлось, замедлился, позволил себе небольшую передышку. Нет, так не пойдет. Я заставлю его скулить от страха, как когда-то скулил я. Мне даже не понадобилось выходить через безопасную дверь, я проскользнул мимо поля зрения камер и взобрался на крышу. А уж по верхнему ярусу можно передвигаться практически беспрепятственно и незаметно. Мистер Браун ждал меня в каком-то переулке, пытался отдышаться, боязливо оглядывался через плечо. Я подобрал крошечный камушек и запустил ему в плечо. Сразу испугался, заозирался, подскочил пульс. Вот, так и надо. Наконец, заметил мой силуэт на краю крыши и вскрикнул, рванул куда-то. Я последовал за ним. Хотелось наброситься и разорвать на части, но сперва нужно помучить. Будет не слишком интересно, если он сразу умрет. Хотелось бы искалечить и оставить в живых, чтобы страдал от боли до конца своей жалкой жизни, но нет, нет, свидетели ни к чему. Я гонял его по городу больше получаса, пока в нем ещё оставались силы и надежда. Глупая надежда, заставляющая его верить, что от гибрида можно просто убежать, спрятаться, забиться в угол. Такие, как он, натаскивали меня на преследование, учили убивать, пытать, стрелять. Никто не давал мне даже призрачной надежды, я всегда жаждал превзойти восемь, получить похвалу, и твердо знал, что этого не случится ни при каких обстоятельствах. Я жил в текущем моменте, не строил планов на непроглядно темное будущее, был уверен, что так и сдохну в той бетонной коробке. Мама спасла меня. Элиза дала мне почувствовать, что я могу... Могу полюбить. Могу быть нормальным. Я ни за что не подведу их обеих. У Майкла Брауна подломились колени, он больше не мог бежать. Но ещё пытался ползти, задыхаясь, когда я подошёл к нему. Нет, некуда. Я уже здесь. — Я помню тебя, — прошептал я, поднимая его за шиворот повыше, чтобы не наклоняться, — я слишком хорошо помню вас всех. Он скулил от ужаса, плакал, даже выдавил что-то, смахивающее на просьбу пощадить. Малодушно, отвратительно, не стоит внимания. Чтобы эти гадкие глаза не смотрели на меня, не смели, я просто выдавил их. Слушал, как он вопит от боли, и не испытывал никакой жалости, несмотря на искренность. Рационально было бы напиться из него крови, но тошнило даже от мысли об этой гадкой субстанции, он заслужил максимально медленной смерти. Поэтому я вытащил шнурок из его же ботинка и душил его так осторожно, чтобы он максимально долгое время был в сознании, чувствовал заслуженную боль и как горят лёгкие. Стоя над телом, я не чувствовал удовлетворения. Хотелось оживить его и повторить. Хотелось убить его сто тысяч раз, чтобы заодно и за всех коллег расплатился. А ещё нужно придумать, куда бы пристроить тело, я и так попал под внимание полиции из-за тех подростков. Спрятав его, временно, в мусорном баке, я вернулся в бар. Меня провожали взглядами, явно заподозрили что-то, но мне плевать на их мнение, пусть думают, что им заблагорассудится. Подошёл к зеркалу, просмотрел заказы. Вот, отлично, подойдёт, надо подвести политика под крепкую уголовную статью, чтобы на время вывести из игры, даже не обязательно сажать, просто заставить отвлечься на следствие и суд. Пока возвращался к телу, я просмотрел его список дел. Сегодня он уже закончил все, но здание, где работает, не покидал, значит, время смерти совпадет. О, как интересно, на прошлой неделе мистер Браун выполнял для этого господина какое-то грязное дельце, очень повезло. Зачем писать все так подробно в ежедневнике? Будет ему урок. Я не стал сильно утруждаться, проскользнул мимо всех камер с телом на плече, взломал дверь кабинета цели и усадил труп в гостевое кресло. Моих отпечатков на нем нет, как и отпечатков цели, но это не имеет значения. Главное, что о моем мотиве могут догадываться только наемники, но уж они вряд ли станут болтать. А я приду за гонораром завтра, когда начнется следствие. Как раз секретарь всегда приходит на час раньше начальства, он и обнаружит тело. Мне не хотелось возвращаться домой. Несмотря на просторные комнаты и наличие котов, мне казалось, что я почувствую себя там точно как в камере. Хотелось ещё немного подышать воздухом, пройтись, убедиться, что я свободен. А ещё хотелось взглянуть на Элизу. Я думал написать ей, но, судя по времени в сети, она уже легла спать. И мне скоро надо будет, уже полночь. Неловко ее будить, но мне очень нужно увидеть ее, хотя бы на секунду. Пытаясь успокоить себя, я дошел до ее дома. Этаж я помню, номер квартиры тоже, так что нашел в сети план ее дома, сопоставил. Окна как раз не на фасад выходят и уже темные, она точно спит. Наверное, она такая милая во сне. Не удержавшись, я осторожно, чтобы не попасться никому на глаза и не шуметь, взобрался по выступам стены на нужный этаж. Эти дома с внешней отделкой под старину просто созданы для таких случаев. Элиза крепко спала. На тумбочке рядом с ее постелью тускло светился ночник, так что я отчетливо видел ее спокойное, расслабленное и прекрасное лицо. Волосы разметались по подушке, одна непослушная прядь свесилась на щеку. А ещё девушка обнимала игрушечного кота, которого я сегодня для нее выиграл. Значит, он ей точно нравится. И она мне точно, совершенно точно нравится. Я немного задержался, глядя на прекрасную мисс. Невозможно было оторвать взгляд. Но время неумолимо двигалось вперёд, уже через десяток минут меня начало бы клонить в сон, так что пришлось спускаться. Добравшись домой, я принял душ, хорошенько смывая с себя даже намеки на запах из прошлого. Мне стало спокойнее. У меня есть будущее, и я буду за него бороться. Коты спали на кровати, по-хозяйски развалившись в самом центре. Будить и перекладывать их было лень, да и они мешали бы мне заснуть своей возней, так что я аккуратно прилёг на краю. Все будет хорошо.