Внешние особенности

Проснувшись в незнакомом месте, я невольно напрягся. Но все здесь пахло Элизой, да и сама она лежала рядом, что-то читала. И улыбнулась мне. — Доброе утро, — девушка коснулась моей щеки, и я придержал хрупкую теплую кисть, чтобы поцеловать ладошку, — ты почти по часам, семь ноль две. — Часы спешат, — качнул головой я. Она приняла это за шутку, засмеялась даже, переползла через меня и вышла из комнаты. Ждала, пока я проснусь? Да, похоже, потому что у нее занятия в восемь тридцать. Но, в самом деле, я проснулся точно в семь. В семь часов и пятнадцать секунд, если вдаваться в подробности, а это значит, что режим был соблюдён без погрешностей. Вздохнув, я посмотрел на потолок. Обычный, простой белый потолок. Хотел бы и я быть таким. Обычным, простым, ничем не выделяющимся человеком. Не знаю, была бы Элиза тогда со мной, но я хочу быть для нее человеком. Боюсь, я не буду ей нужен... Таким. Противоестественным, аугментированным и... Нечеловеческим. Долго ещё я смогу ее обманывать? Мне не хочется недосказанностей, тайн, недоверия, которое неизбежно появится. Я так хочу ей рассказать. Я решил, что сообщу. Выберу подходящий момент и сообщу ей, прямо скажу, что не являюсь человеком. Не имею представления, как Элиза отреагирует. Кажется достоверной симуляция ее удивления и последующего отвращения, равно как и симуляция принятия и любопытства. Ведь она дочь двоих учёных, ее отец был гением, это объективно. И он никогда не мог игнорировать то, что казалось ему интересным, любопытным или просто непонятным. — Встаёшь, Ричи? — Элиза заглянула в спальню, мягко мне улыбнулась. — Извини, что тороплю, но мне скоро нужно быть на занятиях. Я послушно встал, отправился умываться. Эту ночь я провел здесь, у нее дома, спал с ней рядом. Значит, моя девушка мне доверяет. Это ведь означает, что я могу довериться ей в ответ, да? Мне не хочется ее обманывать, мне хочется доверительных отношений. Так хочется пойти простым путем и спросить у кого-нибудь! Но это только наши с ней отношения, я должен научиться понимать ее. Я люблю ее. Почему-то кажется, что просто умру, если она больше не захочет меня видеть. Но ведь ничего же не изменится, если она узнает, верно? Я старался быть с ней обходительным и внимательным, она проводила со мной время, улыбалась мне, целовала меня — думая, что я человек. Ничего же не изменится, правда? Это буду все ещё я, тот же самый, просто она узнает обо мне немного больше. Ведь так? Элиза заварила чай, приготовила бутерброды. Пока был в ванной, я успел посмотреть пару советов по озвучиванию неприятных вестей, поэтому садился за стол уже с твердой уверенностью, что скажу ей. Сегодня же. Сейчас же. Скажу — и уйду, даже уеду, чтобы у нее была возможность все спокойно обдумать. Хотелось остаться, быть рядом, помочь ей принять правильное решение. Но нельзя. Пусть это будет ее выбор, ее решение, я приму его, каким бы оно ни было. Я должен. Нет, все же, пусть сначала поест, если у нее пропадет аппетит, ей будет сложно на занятиях. — Ты о чем-то задумался? — спросила Элиза, обнимая обеими руками чашку. Такие маленькие ручки, тончайшие пальчики, как такое возможно? Такая хрупкая девушка, я и сам не очень массивный, но она просто как пушинка. Разве я могу ее обманывать? Нет, по сути, я не обманываю, ведь она не... Нет, она спрашивала прямо. Но я сказал правду — я ведь не вампир. Почти. Почему я не могу быть нормальным? — Мне нужно тебе кое-что сказать, — нужно быть честным. Просто один раз взять и рассказать всю правду. Кроме работы, она не простит мне убийств, я думаю. А пока что стоит предупредить об отъезде, — а еще Игорь пригласил меня в гости, я уеду на пару дней. — Как страшно звучит, — усмехнулась Элиза, немного наклонила голову к плечу, — я расстроюсь? Она уже допивает чай, уже поела, значит, уже можно. Время пришло. Если не скажу сейчас — потом уже не решусь. Я должен, иначе и не скажешь. Пусть это будет мое решение, моя ответственность. Надеюсь, что после признания она останется моей Эвер. — Ты спрашивала, не вампир ли я, — я положил руки на колени, а потом заметил, что принял формальную позу. Пусть, так проще и привычнее, — я не хочу обманывать тебя, — все, уже поздно отступать, некуда, я должен сказать! — я искусственный гибрид вампира и ликана. Элиза смотрела на меня почти спокойно. С удивлением, но без неприязни, без злости, без отвращения. Но, как мне кажется, это потому, что она не совсем понимает, о чем я. — Ты серьезно? — только и спросила она. Неужели я создаю впечатление любителя шуток? Видимо, для большей достоверности нужно добавить несколько фактов. — Я не боюсь солнечного ультрафиолета, не страдаю лунным бешенством, пью очень мало крови, — очень странно было произносить это вслух, раньше я никогда не отчитывался так о своих характеристиках. Наверное, мне стоит уйти. Я чувствую себя неловко, возможно, ей тоже нужно все услышанное обдумать, — когда я вернусь, если ты захочешь, мы можем встретиться и все обсудить. Элиза не торопилась что-либо говорить, просто смотрела на меня, поэтому я решил уйти. И мне не нравился этот взгляд, почти отчужденный, совсем не тот улыбающийся и мягкий, который я видел до самого своего признания. Покидая апартаменты, я не знал, что делать. Остаться и объяснить ей все? Получу ли я возможность все объяснить, когда вернусь? Почему-то мне хотелось извиниться, я и сам не знал, за что. То ли за свою природу, то ли за то, что не смог ее как положено скрыть. Элиза не писала мне, хотя я ждал. После начала занятий я перестал проверять социальную сеть, потому что она не будет отвлекаться на меня. Очень не повезло со временем отправления, я не мог отвлечься на сборы и дорогу. Да и не поможет это, слишком простые действия. Коты были мне рады, Данте сразу попросился на руки, мяукал что-то. Интересно, Элиза придет покормить их и поиграть с ними в этот раз? Ей ведь так понравились мои питомцы. Возможно, я сам все испортил. Я мог бы скрывать — и у нас все было бы хорошо. Но пришлось бы лгать любимой девушке, а это кажется мне подлым. А ещё могло бы через несколько лет вскрыться, что я не старею. Пока что нет данных о старении гибридов, но наш метаболизм достаточно близок к показателям вампиров, чтобы с большой степенью достоверности прогнозировать такое же старение. Я хотел, чтобы она написала мне. Что-то спросила, я бы все рассказал о гибридах. Почему она не пишет? Она обиделась? Я ей больше не нравлюсь? Но это будет ее право. Я же не могу заставить ее, да? Нет, могу, но так нельзя, я не буду. Я ведь люблю ее, я должен уважать ее решение. Мы разные биологические виды, поэтому, если ей не захочется больше быть со мной, я пойму, может, ей теперь будет противно. Или страшно. Может быть, она разозлилась на меня за то, что я не сказал ей сразу? Но ведь такое не говорят первому встречному, я прав? Учитывая неоднозначный статус вампиров и полное неприятие обществом ликанов, неудивительно, что я скрывал, да? Но ведь я же не виноват, что меня таким сделали! Не виноват, что именно третий вариант из десятка оказался жизнеспособным! Не виноват, что именно маму использовали для проекта "Точка", а она не виновата в том, что лучшая. Что мне делать? Я так хочу, чтобы Элиза меня любила! Была со мной! Что мне для этого сделать, как помочь ей принять правильное решение? Нет, я должен помнить, что в этой ситуации нет правильного и неправильного решения. Не с моей стороны. Я должен просто принять то решение, которое примет Элиза, которое покажется ей правильным, удобным и... Бесит. Я чувствовал, что начинаю злиться, а злиться запрещено. Я не умею это делать, теряю над собой контроль, теперь так нельзя. Теперь у меня рядом есть те, кому я не должен причинить вред. Поэтому я закрылся в ванной один, без котов. Взгляд упал на зеркало. Оно показывало мне того, кто выглядит как вампир. Черные глаза, черные волосы, белая кожа. Просвечивали бы голубые сосуды, если бы не броня. Дурацкая, бесполезная броня! Проходящая навылет пуля причинила бы гораздо меньше повреждений, чем расплющивающая внутренние органы перераспределенной кинетической энергией броня. А пока наноботы не починят ее, нет возможности восстанавливаться телу. Это просто эксперимент, вживление ради вживления, снижающее тактические характеристики, которому пост-фактум придумали применение в защите объекта. Если бы не таскал на себе лишние пятьдесят килограммов, я был бы быстрее, пусть и не слишком. Все это бред, мое появление на свет — бред, методика воспитания — бред! Я подготовлен к любой боевой ситуации, но ничего не знаю о мире, о людях, о правилах жизни в обществе! Бесполезный, никчемный гибрид, которого не должно было существовать! От удара зеркало разлетелось на осколки, раскрошился кафель, по стене пошла трещина. Сломались кости. Неприятное чувство от поспешно выправляющейся брони только сильнее разозлило, но я сел на пол, скрестил руки и ноги, закрыл глаза. Мне не нравится. Я хотел быть счастливым. Но есть ли место для меня среди людей? Могут ли они принять меня, когда я прошу об этом? Или я должен выбить себе нишу и защищать ее? Я мог бы спрятать Элизу от всех, оставить ее себе одному. Наверное, я бы так и сделал, если бы не знал, что люди точно могут принять гибрида. Не бояться. Полюбить. Элиза не простила бы, она бы не смогла жить как пленница, это прекрасно видно сразу же. Мне остаётся только надежда, что даже такого, как я, можно полюбить. Но имеющиеся данные достаточно односторонни — мужчины могут полюбить женскую особь. А женская особь будет принимать ведомую позицию в паре, особенно учитывая въевшуюся едва ли не до уровня инстинктов привычку подчиняться. Получится ли быть ведущим? Я стараюсь им быть, приглашаю, придумываю, учитываю ее мнение. Но получается ли? Делал ли я все правильно? Понравилось ли Элизе со мной настолько, чтобы закрыть глаза на мою природу? Я не могу ждать, я должен, должен знать прямо сейчас! Сообщение пришло будто в ответ на мою мысль, я едва не вздрогнул. Мне написала Элиза! Я сглотнул, не решаясь открыть чат. Она скажет мне, что уже все обдумала? Скажет, какое приняла решение? Прогонит меня? Сжав кулаки под хруст ещё не до конца регенерировавших костей, я все же открыл диалог. Элиза сообщала, что не смогла найти информации о гибридах в Интернете, и спрашивала, может ли спросить об этом кого-нибудь. Я ответил, что проект был секретный, поэтому знают о нем лишь некоторые учёные, и лучше не распространяться. Хотя, конечно, утверждение о "некоторых учёных" спорное. Остался ли ещё кто-то? Почти все принимали участие в работе по возвращению Лены к статусу номера восемь, почти все там навсегда и остались. Но, если нет информации, поверит ли она? Как я могу доказать? Порезать себя, чтобы она увидела, как быстро заживает? Нет, я не хочу, чтобы она видела насилие. Тогда, может быть, дать ей руководство пользователя? Там описаны основные тактико-технические характеристики, только нужно убрать все упоминания господина Джонаса. Я почему-то не хочу, чтобы она знала о его участии в этом проекте, тем более, о его ведущей роли и выборе воспитательной траектории. Лучше просто все фамилии вырежу, да, а то вдруг она из разговоров с ним знает каких-то коллег. Но Элиза отказалась. Сказала, что все обдумает и задаст мне вопросы, когда я вернусь. Мы встретимся! Я получу шанс рассказать все! Она не вычеркнет меня из своей жизни! Да, рано радоваться, может быть, это просто любопытство, но, по крайней мере, она ведь не отказалась от меня сразу и совсем! Мне стало легче. Хотя бы немного, но легче. Я решил, что буду честен в своих ответах, чтобы она не сомневалась во мне, но кое-что, все же, лучше не рассказывать. Я составил список запретных тем: работа, убийство господина Роттмайра, участие в проекте и убийство господина Джонаса. Подумав, прибавил туда ещё реальную историю появления моих питомцев. В общем, все, что связано с убийствами, я рассказывать не собираюсь. По крайней мере, пока. Чтобы скоротать время, я изучил официальную информацию о госпоже Курчатовой. Пирожки с микросхемами. Игорь назвал нас с мамой пирожками с микросхемами. Может быть, он и прав. Скорее всего, они будут разговаривать на русском, так что я проверил целостность соответствующего языкового пакета. Джотто потребовала внимания, следом за ней ревниво прискакал Данте, так что пришлось уделить время и им. Я погладил их, поиграл с ними в охоту на перышко, позволил поваляться у себя на коленях и поцарапать руки. Нужно будет, когда вернусь, заказать ремонт в ванной. Я мог бы просто сообщить о поломке, ведь это съёмное жилье, но повреждение слишком характерное, будет сложно объяснить, лучше нанять сторонних мастеров. Так что я просто оставил киберу приказ не открывать дверь в ванную до моего возвращения, чтобы любопытные коты не поранились осколками. Потом займусь уборкой, сегодня совершенно не до нее. Я не стал брать с собой много вещей, это ведь короткая поездка. Только одежду для сна, запасные джинсы и футболку. Нет необходимости в частых переодеваниях, ведь потоотделение отсутствует. Чтобы не слишком выделяться в холодном регионе, я надел кожаную куртку, потому что без верхней одежды там явно нельзя ходить. Я не знал, зачем Элиза написала мне. Но она выразила некоторую благосклонность, и это очень помогло, я благодарен. Наверное, я бы просто сошел с ума за эти два дня, не зная, что она думает о моем... Признании. Во время полета до Рейкьявика я составлял примерный план нашей беседы. Получалось больше похоже на допрос, но это потому, что я не привык рассказывать о себе. Я пытался представить, какие вопросы будет задавать Элиза, но все они казались слишком очевидными и поверхностными. И как мне отвечать? Нужно ведь будет переложить все на терминологию, понятную для далёкого от генетики и военного дела человека. Наверное, она спросит о маме. Что будет уместно рассказать? Не буду вдаваться в подробности, пожалуй. Может быть, действительно, познакомлю их однажды, если обе захотят. Для мамы, наверное, это будет стресс, но она ведь не была против, чтобы я... Чтобы мы с Элизой были в отношениях. Как и ожидалось, Игорь отвлёк меня от невеселых мыслей. Он был, казалось, везде, выдающаяся харизма практически вынуждала обращать внимание на него. При встрече он потрепал меня по плечу, по макушке, а потом хихикал, когда я поправлял тугой хвост. Но сперва я обнял маму, с удовольствием вдохнул полной грудью ее запах. Я скучал. Мне так не хватало ее рядом. Но, думаю, если бы мы виделись чаще, я бы так и не научился принимать собственные решения, постоянно бы спрашивал совета у нее или у Игоря. Перелет до Акюрейри был совсем коротким, Игорь был занят чтением с экрана коммуникатора, а мама прислонилась к нему, подобрала под себя ноги и рассеянно смотрела в иллюминатор. Мужчина обнимал ее за плечи и, согнув руку, умудрялся ещё и по голове ее поглаживать, почти машинально, но очень мягко. Красиво. Надо запомнить, может быть, получится повторить с Элизой. Но я рад, что они вместе. Что у мамы есть Игорь. Меня немного беспокоит их разница в возрасте, будь он моложе, потенциальная продолжительность его жизни, а значит, их отношений была бы выше. С другой стороны, я буду удивлен, если такая известная и противоречивая в глазах общественности персона умрет от естественных причин. Люди глупы. Если они попытаются отобрать у Лены то, что она считает своим, им придется расплачиваться всем миром. Ведь, по сути, разница между Игорем и плюшевым мишкой не так уж и велика, верно? Она не оставит и камня на камне, если ей нужно будет защитить его, я уверен. Я бы сделал именно так, защищая Элизу. Или Игоря. Или маму. Я бы умер за каждого из этих троих. Лишь бы только моя Эвер не оставила меня. На беспилотном такси мы довольно быстро добрались до большого загородного особняка. И повсюду лежал снег. Белый, блестящий, холодный и пушистый снег. Никогда не видел настоящий снег, такой красивый, оказывается. Пока Игорь с кряхтением выбирался из салона вместе со всеми своими протезами, я присел на корточки и потрогал. Снежинки быстро таяли под пальцами, я взял немного в руку, сдавил. Тихо скрипнув, снег принял форму внутренней части моего кулака. Рука намокла, но мне понравилось. Интересно, можно ли полежать в нем, он мягкий? Я слышал, как Игорь подходит сзади, но не ожидал, что он бросит мне на шею комок ледяного и мокрого снега. — Из России с любовью! — хохотнул он, пока я пытался отряхнуться. — Что, тоже снега никогда не видал? — я покачал головой, морщась от неприятного ощущения текущей по спине холодной воды. — Может, завтра пойдем прогуляемся, в снежки хоть поиграем. Пока мы шли по расчищенной дорожке к дому, я посмотрел в Интернете правила игры в снежки. Оказалось, нужно просто бросать друг в друга комки снега, разве это весело? Дверь нам открыл очень высокий вампир. И я отчётливо видел, как дернулось его нижнее веко при взгляде на меня. Видимо, его тоже нервирует запах гибридов, а теперь нас будет двое. Но интересно посмотреть на реакцию Игоря, ведь он был главой дезинфекционного батальона, а в молодости и вовсе лично охотился на вампиров и ликанов. — Привет, Диего, — спокойно улыбнулся господин Долгов, проходя в просторный светлый холл. Вот как, значит, никакой особенной реакции? Что ж, видимо, они уже знакомы. Да и вряд ли у Игоря есть какие-либо предрассудки, он точно хорошо знает физиологию вампиров. Я снял куртку и не увидел сразу подходящего места, чтобы повесить ее. Может быть, стоит унести в комнату? Мы ведь будем жить здесь, как я понял. — Позвольте мне, — мягким и неожиданно низким баритоном предложил свою помощь вампир, протянул руку. Игорь, стоявший к нам спиной, буквально подпрыгнул и с полнейшим ужасом на лице обернулся. — Это ты сказал? — почти рыкнул он на Диего, прижимая ладонь к груди. Вампир невозмутимо кивнул. — Блять-ебать, я думал, ты немой! Из следующей комнаты донёсся громкий и звонкий заливистый смех. Ещё пара секунд — и перед нами появилась, определенно, госпожа Курчатова. Только на фото совершенно не было заметно, что она крохотного роста. — Я поставила ему новые голосовые складки, — сообщила она, не переставая хихикать, — и тоже иногда пугаюсь. — Предупреждать надо, — проворчал явно уязвленный Игорь, стаскивая куртку, — и что за голосище такой ты ему сделала, коротышка вредная? — Это мой настоящий голос, — вдруг отозвался Диего, принимая куртку и у мамы, — пожалуйста, не ссорьтесь. Я мог бы поклясться, что Игорь немного покраснел. И бросил испепеляющий взгляд на снова залившуюся смехом хозяйку вампира. Видимо, она научила его русскому, а предупреждать об этом никого не стала. Невозмутимый вампир предложил проходить в столовую и ушел. Игорь недовольно хмурился, пока маленькая соотечественница сочувственно хлопала его по локтю, изобличающе не переставая смеяться. Впрочем, ее внимание вскоре переместилось в мою сторону, и я невольно подобрался. Это был довольно холодный, цепкий взгляд специалиста. — Значит, восемь три, да? — задумчиво протянула она, делая шаг ко мне. — Да, мэм, — официально ответил я. Не вызывало сомнений, что она собственноручно до волокон бы меня разобрала просто из исследовательского любопытства. — Набор аугментаций такой же, как у Лены? — уточнила кибернетик. Я кивнул, и она мгновенно потеряла ко мне интерес. Жуть какая... Вот ей бы гораздо больше пошло быть дочерью господина Джонаса, чем милой и доброй Элизе. В гостиной нас познакомили с ее приемным сыном. Мальчик по имени Алексей был немного настороженным и хмурым. А ещё у всех троих русских не оказалось левой руки, я счёл это забавным совпадением. Диего ещё раз позвал всех к столу, и я с радостью отправился вместе со всеми ужинать. Потому что по всему дому разносились невероятно аппетитные запахи мяса, овощей и ещё чего-то, я не знал даже названий. — Борщ с мясом и пампушки, — сообщил вампир, снимая крышку с супницы. Из-под крышки вырвался буквально клуб ароматного пара. Пахло всем сразу — и мясом, и картофелем, и чем-то сладким, я немного потерялся. Но во рту все равно выступила слюна, когда передо мной оказалась тарелка густого супа насыщенного красного цвета. Я рассмотрел в нем, действительно, кусочки картофеля, говядины, капусты, ещё чего-то бордового. Интернет подсказал, что это, скорее всего, свекла. Выглядит очень интересно. Игорь и Александра положили себе в борщ по ложке белого соуса, я не стал. Хотелось попробовать в чистом виде, без примесей. Оказалось немного сладковато, с пряными нотками, немного остро, чуть-чуть солено — будто все сразу. И при этом горячо, насыщенно и очень, очень вкусно. Он сам это приготовил? Мне кажется, просто невозможно сделать такое сочетание разных вкусов гармоничным. Невозможно, как вкусно. Интересно, можно будет попросить ещё порцию? — А почему пампушки не с чесноком? — даже немного расстроенно поинтересовалась хозяйка дома, жуя маленькую булочку. — А как же целоваться? — подколол Игорь, подмигнул вампиру, который даже рот открыть не успел. Диего рваным движением приподнял уголок губ и не стал ничего отвечать. Мне кажется, он вообще не стал бы добровольно добавлять чеснок в блюда, он же очень сильно пахнет, а у вампиров чуткое обоняние. Заметив, что у меня осталось больше всех супа, я подстроился, стал есть побыстрее, чтобы никому не пришлось ждать. Разнюхав в полной мере борщ, я по запахам определил, что будет ещё что-то, наверное, это не единственное блюдо. И, если это было так вкусно, то я с радостью попробую остальное. Второе блюдо Диего принес сразу на тарелках. Это были какие-то продолговатые котлеты, ещё на тарелке была маленькая пиалка с тем белым соусом, присыпанным какой-то приправой, и горка ароматного и яркого салата из свежих овощей. — Картофельные зразы с сыром, — пояснил повар. И очень вовремя, потому что по их виду сложно было провести нормальный поиск в Интернете. Эти зразы оказались рулетиками из картофельного пюре, горячими и мягкими, а внутри был расплавившийся сыр, очень вкусно. И с соусом, сметаной, тоже было вкусно. А овощи были сладковатые, с ярко выраженным свежим вкусом. Этого я тоже хочу добавки. Может быть, мне поискать в Вене не кафе, а что-то вроде закусочной с домашней кухней? Все так вкусно! Но есть справедливые опасения, что там будет не так, ведь здесь он готовил для нас, небольшими порциями, вряд ли такой индивидуальный подход будет в общепите. А потом Диего пообещал десерт. Я согласился на чай, уже предвкушая, какой же десерт он приготовил. Надеюсь, не слишком сладкий. И вдруг с бананами или персиками? Да, судя по запаху, там точно были персики, это меня очень порадовало. Я ведь решил, что их и люблю теперь. Десертом было прямоугольное высокое пирожное, а рядом лежали ломтики персика и апельсина. — Кремувка с фруктами, — представил он, разливая по чашкам черный чай. Пирожное оказалось не очень сладким, сливочным и нежным, просто таяло во рту. И с немного терпким чаем было просто чудесно. Мне кажется, это лучший ужин в моей жизни, без преувеличений. Теперь мне хочется есть такую яркую и вкусную еду каждый день, что же делать? Может быть, мне самому научиться готовить? Думаю, Элизе бы понравилось, если бы я что-нибудь приготовил для нее. Особенно если бы получилось так же вкусно. Александра позвала всех в гостиную, сама же туда и ушла, включила музыку. Игорь с Леной последовали за ней, а маленький Алексей взял пару тарелок со стола и понес их на кухню, помогая Диего, который уже унес первый поднос с пустыми чашками. Они встретились в дверях, вампир забрал у мальчика тарелки, поблагодарил за помощь и сказал идти в гостиную со всеми, собирался сам все убрать. А потом потрепал его необычно длиннопалой рукой по макушке. Алексей довольно прижмурился и послушно убежал, Диего проводил его взглядом, улыбался. Тоже хочу. Вампир заметил мой взгляд, посерьезнел и ушел с посудой из поля зрения. Хочу так вот по голове, это должно быть приятно. Неудобно, что у меня волосы длинные, наверное, было бы здорово, если взъерошить их, погладить хорошенько. Могу ли я попросить его? Ему не нравится, когда гибрид рядом, это очевидно, значит, и гладить он меня не захочет. Мама может, но она действительно погладит, а я хочу такую вот ласковую трепку. Значит, Игорь. Чтобы немного поблагодарить за вкусный ужин, я унес свою посуду на кухню, но подходить близко к Диего не стал, потому что он сразу напрягся, оставил тарелки на столе и ушел, держа руки на виду. Мне снова жаль, что я гибрид, снова хотелось бы стать человеком — настоящим, живым человеком, самым обычным. Если бы я был человеком, вся моя жизнь была бы другой, с самого начала. У меня были бы родители, может быть, братья или сестры, я бы не рос в бетонной коробке, меня бы не испытывали на прочность каждый день. Мне не пришлось бы убивать за возможность есть вкусную еду и гулять на улице. Возможно, я бы хорошо знал, как ощущаются поглаживания по голове. В гостиной Игорь и мама сидели на диване, напротив устроилась Александра, а Алексей забрался в кресло с ногами и что-то изучал в планшете. Я опустился на колени у ног Игоря, взял его живую руку и положил себе на макушку. — Ты... Ты чего, Ричи? — несколько нервозно спросил мужчина. Ему не нравится? Не хочет сейчас гладить меня? — Садись на диван. Ему нужно будет неудобно поднимать руку, чтобы гладить меня, если я сяду рядом. Так что я пристроил подбородок у него на колене и закрыл глаза. Не хочу на диван. Не хочу быть на равных. Хочу, чтобы меня покровительственно потрепали. — Тебя будто волки воспитывали, — фыркнула за спиной кибернетик. — Да никто не воспитывал, — вздохнул Игорь, медленно, неторопливо массируя мне макушку. Такая сильная рука, так приятно, мне нравится, — как уж тут не побаловать. Я делаю что-то неприемлемое? Но ведь меня не прогнали. Не хочу пересаживаться, мне тут удобно и хорошо. И песни были на русском, со странным, немного непонятным текстом, практически бессмысленным. Игорь с Александрой о чем-то разговаривали, мама больше молчала, Диего тоже пришел и молча сел рядом с хозяйкой. Я не открывал глаза, слушал, наслаждался почесываниями. Это не та мимолётная трепка, которую я хотел, но все равно очень приятно. Большая ладонь накрывала почти всю мою голову и мягко почесывала, наверное, портя прическу, но хвост я всегда могу переделать. — Совершенно не понимаю, о чем эта песня, — со вздохом пожаловалась мама. — Поддерживаю, — буркнул я, не открывая глаз. — Да не то чтобы там был смысл, — усмехнулся Игорь, — все можно интерпретировать по-разному, в зависимости от ситуации и настроения. Вообще, Меладзе, молодежь, историческая херня, — что такое "Меладзе"? Интернет подсказал, что это был такой исполнитель поп-музыки, — не было в России человека, который не знал бы что-то типа "красиво ты вошла в мою грешную жизнь", из этих песен делали мемы, под них хлестали винишко расстроенные женщины всех возрастов, под них танцевали на свадьбах, это мощнейшее социальное явление, попомни мои слова. Наверное, он был очень значимой фигурой в культуре, если его песни знали все. — Ваши мемы тоже не понимаю, — продолжила Лена, — например, тот, который ты сегодня показывал, покажи Саше. — Да пожалуйста, — хмыкнул Игорь, достал коммуникатор. Я решил открыть глаза ради интереса, ну и рука с моей макушки пропала. Он прямо на экране показал что-то подруге, она сразу же засмеялась. Показал и мне, я не понял, что может быть смешного. Не очень удачно сфотографированный кот и написанное с грамматической ошибкой слово. И почему в русском удваивается множественное число в слове "чипсы"? — Чтобы понять наши мемы, надо иметь хорошее знание языка. Не грамматическое, а словарное, то, что у вас, не считается, вы просто через переводчик разговариваете. Не понимаю, в чем проблема. Хотя, может быть, маме интересно подстроиться под его культуру, смеяться над одними шутками. Но конкретно в этом меме ничего смешного, по-моему, нет, кроме неграмотности. Мне написала Элиза, так что я мгновенно отвлекся. Она спрашивала, можно ли зайти к котикам. Но ведь уже вечер, да? Что-то случилось? Ей грустно? Спрашивать я не стал, на всякий случай, просто написал, что она может приходить, когда ей захочется. А вдруг она решит остаться со мной друзьями? Смогу ли я так же к ней относиться? А если она найдет себе другого парня? Например, вроде того, с которым встречалась днём? Может, она из-за него мне и не писала все это время? Сжав зубы, я прикрыл глаза, пытаясь избавиться от этих мыслей. Я должен просто подождать и принять решение, которое она сочтет для себя приемлемым. Нельзя пытаться повлиять, это нечестно. Но может ли считаться за попытку влияния наличие у меня дома привлекательных для нее пушистых питомцев? Моей щеки кто-то коснулся. Мама, конечно же, ее запах, ее тонкие пальцы и шершавая от рукоятей и тренировок кожа. Она связалась со мной по локальной сети, не стала произносить вслух вопрос. Я посмотрел на нее. Она тревожилась. Наклонилась, упираясь локтем Игорю в бедро, и смотрела на меня вопросительно, взволнованно, как будто я действительно что-то для нее значу. Даже если у меня не будет Элизы, у меня всегда будет Лена, правда? Я ответил ей, что признался мисс Джонас и теперь жду, какое решение она примет. Мама улыбнулась. Она считала, что настоящую симпатию не остановит нечеловеческое происхождение, потому что не биологический вид — самое главное в том, кого любишь. Я понимаю. Она права. Игоря не остановило то, что она гибрид, даже когда она ещё не была свободна. Маму не остановили ни его возраст, ни сложное прошлое и репутация, ни наличие аугментаций. Так и должно быть. Я тоже хочу, чтобы меня приняли таким, какой есть. — Скоро забуду слово "тактильность" за ненадобностью, — усмехнулся Игорь, невольно выполняющий для нас роль подставки. Мама с улыбкой выпрямилась и снова устроилась рядом с ним, прислоняясь к его боку. Мне было удобно и уютно, но я решил тоже освободить его, пересел на диван. Может быть, устал уже меня гладить. Оказалось, пока мы беседовали, Диего ушел на кухню, но заметил я это только потому, что Александра тоже встала и направилась к лестнице на второй этаж. — Ты куда? — окликнул ее Игорь. — Сейчас вернусь, — пообещала девушка, такая маленькая в своем просторном доме с крупной мебелью. Но что это за ответ такой? Это ведь не "куда", это "когда", или я не понимаю чего-то? Впрочем, любой язык нельзя знать только по словарю и при этом полноценно понимать, тут Игорь прав. — Сколько тебе лет? — вдруг обратился мужчина к Алексею. Мальчик тоже явно не ожидал, застенчиво бросил на Игоря взгляд и сразу же отвёл его. Наверное, не очень любит компанию чужих людей, а тут ещё и остался с нами наедине, без привычных приемных родителей. — Скоро будет семь, — пробормотал он, в защитном жесте прижимая к животу планшет. — Когда ты дорастешь до десяти, я начну учить тебя материться по-русски, — пообещал отставной военный, даже подмигнул, — поверь мне, дружище, это целый новый мир. Мне показалось, что это весьма сомнительная с точки зрения морали затея, ведь детям не положено применять ненормативную лексику, но, с другой стороны, это ведь один из немногих настоящих носителей языка, довоенного, когда он ещё был живым и употреблялся повсеместно в обыденной жизни, а не только в узком кругу семьи и друзей. — Игорь! — возмутилась со второго этажа хозяйка дома. — Что я слышу? — А я что? Я ничего! — погромче отозвался мужчина. — Мы знакомимся! Игорь. Он даже протянул руку, наклоняясь вперёд, как взрослому. — Алексей, — с улыбкой ответил мальчик, пожимая большую ладонь. Я не понял, сделал ли Игорь это специально, но вышло так, что он мгновенно получил расположение мистера Курчатова. То ли общая маленькая тайна, то ли обещание сблизиться — но что-то заставило ребенка начать спокойнее относиться к присутствию этого человека в комнате, словно он сразу начал ему доверять. Игорь, все же, до невозможности харизматичен и явно этим пользуется в своих целях. Оказывается, Диего отлучался, чтобы собрать на подносе вазочки с печеньем и заварить чай. Интересно, что это за сорт чая? Он так вкусно, успокаивающе и немного терпко пахнет, тот чай, что я пробовал раньше, не был настолько ароматным. — Может, поиграем завтра в снежки? — спросил Игорь у спускающейся по лестнице Александры. А почему на английском? Или хотел, чтобы Алексей тоже понял? Я заметил, что он или плохо знает русский, или не знает его вообще, мисс Курчатова тоже обращается к нему на всеобщем. И посыл мальчик уловил, особенно в лице не изменился, но явно заинтересовался. — У Лёши завтра с утра школьная экскурсия, — миниатюрная Александра устроилась на диване рядом с Диего, привалилась к нему, поджала под себя ноги и сразу будто бы ещё уменьшилась, такая маленькая, — а после можно и поиграть, у вас же вечером конвертоплан? Они гармонично и красиво смотрятся вместе. Хотя от меня не укрылось, что вампир бросил осторожный взгляд на Игоря, будто проверял его реакцию на их объятия. Может быть, боится ревности? Несмотря на то, что господин Долгов очень мирный и ласковый дома, я читал его досье и видел записи с мест проведения операций, он умелый и беспощадный боец. Опасения имеют основания. Чтобы не думать о романтике и не возвращаться к мыслям об Элизе, я решил попробовать печенье. Из двух видов выбрал сперва коричневое, оно должно быть с шоколадом. Так и оказалось, тесто отдавало шоколадом, внутри были кусочки шоколада. А ещё — привкус банана. Немного перебор со сладостью, но все равно, очень вкусно, особенно с чаем. — Заодно можно заняться твоими аугментациями, Ричард, — вдруг обратилась ко мне Александра. Я не ожидал, поднял на нее взгляд, но только кивнул, ответить вслух и более вежливо сразу бы не получилось, я ещё не прожевал печенье. Только не понимаю, что она хочет сделать, все мои модули работают в штатном режиме, сбоев нет, если не считать разрушенного выстрелом и потому отключенного от питания модуля подчинения. — Отстань от ребенка, пусть ест, — хмыкнул Игорь, потрепал меня по макушке. Да, вот так, коротко и чуть-чуть небрежно, но ласково — как я и хотел. Прекрасное чувство. Вечер тянулся довольно медленно. Больше всего говорили Александра и Игорь, шутили, вспоминали что-то общее. Я записывал, но почти не слушал. Мне все равно тут нравилось. Было спокойно, можно было не волноваться о внешних угрозах, просто расслабиться. Снаружи было очень холодно, а в доме — тепло и светло, вкусное печенье, горячий и ароматный чай. Приятно пахло мамой и Игорем, из-за этого я чувствовал себя почти как у них дома, в Италии. Если бы мог, я бы даже заснул, кажется. И присутствие малознакомых людей не беспокоило. Диего, кажется, немного привык к нашему с мамой запаху, угрозы он не представлял. А мисс Курчатова казалась настолько же опасной, насколько опасной может быть крохотная Джотто. — Ой, ну и пожалуйста, — вдруг недовольно фыркнула девушка, скрестила руки на груди, — тоже мне, древний мудрец. — Древний не древний, а уж подревнее всяких коротышек, — усмехнулся Игорь, отставляя на столик чашку. Видимо, это конечная фаза развития какого-то спора. Я немного упустил нить, но, похоже, ничего серьезного, они оба улыбаются. — Ну и поделись тогда мудростью, — прищурилась Александра, я бы сказал, с долей презрения, — ответь мне на вопрос жизни, Вселенной и вообще. — Легко, — улыбнулся господин Долгов, прижал маму к себе немного крепче, — самое главное — мечтать, детишечки, чтобы мечта была далёкая, прекрасная и желанная настолько, чтобы бежать за ней, несмотря ни на что. Звучит красиво. Возможно, это придаст смысл жизни. Но зачем же жить, зная, что мечта недостижима? Зачем тогда пытаться? Мне ещё пока сложно понять, зачем вообще жить, в чем смысл, как правильно ставить себе цели на долгосрочный период. Наверное, я пока что только существую. Но мне и так нравится. — Ну, я помню, что ты мечтал о пенсии, — уже более мирно усмехнулась Александра, принимая из рук Диего ещё одну чашку чая, — а теперь? — Пенсия была вполне достижима, просто в отдаленной перспективе, — тихо засмеялся Игорь, наклоняя голову к плечу, — теперь, как и всегда, я мечтаю о мире во всем мире, а ещё хотел бы, чтобы на Марсе наконец-то сделали колонию, а то все только разговоры, или, может, инопланетян встретить каких-нибудь. Странно слышать от первого главы дезинфекционного батальона, создавшего этому подразделению особую славу, о мире во всем мире. Но, в целом, можно сказать, что Игорь сделал для достижения этой мечты все, что было в его силах. Он создал систему, по которой стали вводить карантин, и сценарии к ней, а не просто всех заражённых изолировать и уничтожать. И закона о передаче вампиров в питомники после поимки тоже он добился, до этого их просто расстреливали на месте. Он старался. Неудивительно, что он устал и хотел на пенсию. Я восхищаюсь этим человеком и его невероятной внутренней силой. Хочу быть похожим на него. В десять вечера маленького Алексея отправили спать. Диего поднялся наверх с ним, а мы остались. Правда, вскоре и Игорь засобирался отдыхать, жаловался, что после перелета и недавней ампутации утомляется, тоже ушел. Мы остались втроём. Мама с Александрой, похоже, уже были знакомы, вполне расслабленно себя чувствовали в компании друг друга. Лена спросила что-то про некоего Дмитрия, они немного поговорили о суде. Наверное, мисс Курчатовой нелегко защитить себя, она ведь такая маленькая. Мне бы хотелось за нее вступиться, если бы что-то случилось. Может, не только из-за роста, но и из-за ее приятного характера. Даже если ворчит, видно, что она не злится по-настоящему, а ещё она красивая. Интересно, Элиза все ещё у меня? Я бы не отказался прийти домой и увидеть, что она там. Или, хотя бы, ощутить ее запах. Надеюсь, она не плакала из-за меня, я бы вообще не хотел, чтобы она плакала. Девушки решили тоже расходиться, хотя я точно знаю, что маме ещё рано спать. Да и мне, кстати, тоже. Чтобы немного отблагодарить Диего за вкусное угощение, я собрал оставленную на столике посуду и унес ее на кухню. Такое интересное помещение. Очень чистое, со свежим прохладным воздухом, все аккуратно разложено и расставлено. Ножи из хорошей стали, но для боя из-за формы не подойдут, разве что, только для рубящих ударов или со спины горло перерезать. Самые разные ложки, лопатки, формочки, все такое интересное. Мог бы я научиться готовить? Но у меня в апартаментах символическая кухня, только микроволновая печь, а тут, даже навскидку, три типа нагревательных приборов, а ещё тостер, гриль, какие-то миксеры... Я учуял за спиной владельца этого сверкающего чистотой царства и медленно, чтобы не показать агрессию, повернулся. Диего стоял в дверях и смотрел на меня немного исподлобья, будто бы с опаской. Я не стану причинять ему вред, его знает Игорь. А ещё он превосходно готовит. — Спасибо за ужин, было очень вкусно, — вежливо сказал я, отступая к стене. Диего кивнул и прошел вдоль другой стены, и мы плавно поменялись местами, не поворачиваясь друг к другу спиной и не сближаясь слишком. Мне бы не хотелось заставлять его чувствовать себя неуютно. Но он все же повернулся, подставляя мне спину, убрал посуду после чаепития подальше и приготовил доску, нож, открыл холодильную камеру. Он будет что-то готовить? Так интересно посмотреть. Но можно ли? Не будет ли это слишком? Сможет ли он сосредоточиться, когда я здесь? — Ты будешь готовить? — спросил я. Он только немного повернул голову, давая понять, что слушает. — Можно посмотреть? — Если хочешь, — пожал одним плечом вампир. Я остался в дверном проёме, чтобы не приближаться к нему и не мешаться под ногами. Многое не было видно за его спиной, но я все равно не мог оторвать взгляд. Он прекрасно знал, что нужно делать, моторика при нарезке и помешивании была отточенной, четкой, явно множество тренировок пройдено. Так красиво. Вскоре по помещению стали расползаться вполне аппетитные запахи, Диего включил вытяжку. — Ты не проголодался? — спокойно спросил он, не поворачиваясь ко мне. Вообще-то, нет, но я бы с удовольствием съел что-нибудь из меню ужина, например, или ещё порцию печенья. — Если хочешь, ещё остался борщ. — Если можно, — пробормотал я. Видимо, он заметил, как сильно мне понравилось. Я просто не ожидал, что будет настолько вкусно, до этого ужина вся еда, которую я пробовал, была совершенно другой. Вот она, сила натуральной готовки. Диего подогрел для меня тарелку супа, положил туда ложку сметаны, достал из пакета пару булочек. И я был даже рад, что он составил это все тут, на столе, а не унес в столовую. Так я мог есть и наблюдать за процессом готовки. "Хлеба и зрелищ", да? Наверное, я счастлив. Меня приняли, меня хотят угостить, обо мне заботятся. Здесь мама, Игорь, здесь мне спокойно и хорошо. Не хочется засыпать в незнакомом месте, но, надеюсь, в будущем этот дом станет для меня более близким. Сейчас у меня есть то, что и должно было быть, наверное, по праву рождения. Противно представлять, что я мог бы все ещё сидеть в своей камере в ожидании тренировок, тестов или очередного визита господина Джонаса. Я так рад, что встретил их всех.