Внешние особенности

Просыпаться на новом месте было немного странно. И если в доме Игоря и мамы я сразу распознал, где нахожусь, благодаря их запахам, в этой комнате почти никем не пахло. Это гостевая комната, тут не пахнет практически ничем. Пожалуй, кроме меня самого, хотя свой запах я не очень хорошо распознаю. Но я быстро смог вспомнить, что это дом мисс Курчатовой. Маленькой, милой девушки и ее семьи. Интересно, что Диего приготовит на завтрак? Наверное, что-нибудь такое же вкусное и необычное. Мама, наверное, тоже проснулась. Мне хочется к ней. Пока ещё есть возможность физически ощутить ее рядом, не стоит упускать такой шанс. Не знаю, почему мне так хочется быть ближе к ней, хотя мы едва знакомы, но, вероятно, ликанская часть позволяет мне более серьезно с эмоциональной точки зрения прочувствовать наше кровное родство. Остановившись у двери гостевой спальни, которую занимали Игорь и Лена, я некоторое время колебался. Может быть, он ещё спит? Может быть, не стоит нарушать их уединение? Они ведь пара. Чтобы не создавать неловких ситуаций, я написал маме, спросил, можно ли зайти. Она разрешила, и я максимально тихо просочился в комнату. Из-за задернутых штор было почти темно, но я разглядел кровать, маму — и поспешно, не давая себе времени передумать, прилёг рядом с ней. Она обняла меня, позволила уткнуться себе в грудь, и я зажмурился. Ее запах, чистый, мягкий, очень приятный, окружил меня, как никогда. Я словно оказался внутри нее, напитываясь успокаивающим теплом. Может быть, именно так ощущают себя и мир вокруг дети в материнской утробе — вся вселенная осталась где-то позади, за мамой, а я находился под ее надёжной защитой. Мне хочется ощущать это вечно. Мы оба вздрогнули, когда Игорь повернулся со спины на бок и тяжело плюхнул на нас руку. И сам он едва не подскочил, видимо, даже сквозь сон понял, что в постели есть кто-то лишний. Я хотел извиниться, оставить их наедине, но он только улыбнулся, потрепал меня по макушке и снова закрыл глаза, глубоко вздохнул. Хорошо, что не прогнал. Думаю, он принял меня, как сына Лены, своей любимой, и потому тоже стал испытывать что-то вроде отцовских чувств. Или имитирует их, чтобы она не расстраивалась. Но нет, кажется, его забота и симпатия искренние. Хотя не то чтобы у меня есть большой объем данных для сравнения. Интересно, если бы у Элизы был ребенок, я бы тоже чувствовал к нему что-то положительное? До сих пор мне приятны были только мама, Игорь и Элиза, а дети, которые случайно встречались, были либо шумными, либо живодерами. Или я бы был вынужден вести себя дружелюбно, чтобы не обидеть ее? Мама вдруг спросила меня, не общался ли я с Элизой. Я сначала запереживал, что невзначай открыл доступ, но нет, все в порядке. Видимо, мама понимает, что сейчас мне сложно думать о чем-то другом. Я ответил, что пока что все по-прежнему, она не дала четкого ответа. И решил, что могу сказать маме все, что чувствую, поделился своими опасениями, что она может бросить меня из-за страха или отвращения. Как и вчера, мама с улыбкой погладила меня по голове, обещая, что все будет хорошо. Ее прохладная рука ласково перебрала мне волосы, и это было очень приятно. Совсем не те ощущения, как когда меня гладил Игорь, но тоже потрясающе, так тепло и трепетно. Мама прибавила, что, если мы с Элизой расстанемся, ничто не помешает мне жить поближе и видеться с ней чаще. Да, наверное. И, думаю, это будет моим единственным спасением от тоски и злости. Но не хотелось бы прибегать к такому, хочется остаться с моей Эвер. Лена поинтересовалась, как у меня с финансами, не нужна ли помощь, я ответил, что связался с наемниками и выполняю несложные задачи за хорошую оплату. Она похвалила меня за выбор, даже поинтересовалась некоторыми тонкостями, видимо, рассматривала подобную работу как запасной вариант. Хотя не знаю, достаточно ли у Игоря средств на двоих. У него дорогой дом, так что, наверное, бюджетных сложностей нет. Но стоит отложить достаточную сумму на случай непредвиденных трат или если вдруг понадобится помочь маме. Мне бы не хотелось, чтобы она напрягалась лишний раз, и без того почти всю жизнь отработала на износ в погоне за недостижимым пределом своих возможностей. Пусть отдыхает и наслаждается заслуженным счастьем с мужчиной, которого любит. Я буду защищать ее право на свободу выбора и отдых, даже если придется самому за это умереть. — Слушай, Ричи, — вдруг окликнул Игорь, немного хрипло, — как у тебя с мисс Джонас? Почему он вдруг решил заговорить об этом сейчас? Наверное, потому, что рядом нет посторонних. До сих пор нас окружали либо чужие люди в конвертоплане, либо госпожа Курчатова и ее семья, а теперь здесь нет никого лишнего. Но и однозначный ответ я дать не могу. А ещё я не хочу говорить. Я могу сказать о том, что сам чувствую, но всю информацию о ней мне хочется утаить, защитить даже от него. — Ну, я рассказал ей... — пробормотал я, пытаясь нащупать границу, которую не хотелось бы переступать в рассказе. — Теперь не знаю, но... — Нет, я не про это, — перебил господин Долгов, подложил руку под голову, чтобы смотреть на меня поверх маминой шеи, — я про то, что ты к ней чувствуешь. Она тебе нравится? Во всем устраивает? И физически тоже? Вопросов было слишком много. И они были странные. Разумеется, она мне нравится, если я хочу с ней быть, разве это не так работает? Я не понимаю. — Зачем ты спрашиваешь? — прямо уточнил я. — Проблема в том, что подростки не видят недостатков в объектах своих симпатий, — Игорь пожал плечом, зевнул, — это может плохо кончиться. Я не подросток, мне три с половиной года, я взрослый мужчина. Или он имеет в виду, что морально я ещё не созрел? Но я ведь могу и сам определить угрозу. Элиза физически недостаточно подготовлена, чтобы навредить мне, я знаю степень силы ее мышц, определил по их жёсткости и текстуре, когда... Когда мы были вместе. Тогда я об этом не думал, но система автоматически внесла эти данные в ее личное дело. — Я тоже не вижу в тебе недостатков, — спокойно улыбнулась мама, продолжая поглаживать меня по голове. — Ты что? Серьезно? С ума сошла? — он даже на локте приподнялся, заглядывая ей в лицо. — Ладно, может, это у вас семейное. Просто не позволяй себя использовать, Ричи, женщины могут быть очень коварными, — я нахмурился, не понимая. Не она, только не она. Как Элиза может меня использовать? Финансово? Но она предпочитает платить за себя сама, даже была недовольна, когда я тратил, по ее мнению, слишком много. Может быть, она могла бы манипулировать мной, чтобы я убивал тех, кого она не хочет больше видеть, но для доброй и милой Эвер такое просто немыслимо. И она ведь не знает, что я могу убивать. Мама тоже, видимо, не совсем поняла, что он имел в виду, вопросительно приподняла брови, — к тебе это не относится, ты восхитительно наивная и прямая, как рельса, обожаю это. Игорь чмокнул маму в щеку, она улыбнулась ему. Они такие мирные, так близки. И это несмотря на предубеждение, которое должно было сформироваться у номера восемь в отношении мужчин. Значит ли это, что Игорь Долгов достаточно опытен, чтобы побороть это? Может ли он помочь мне стать более умелым? Я хочу нравиться Элизе, но не понимаю, что нужно делать, как себя вести, а для советов из Интернета это слишком деликатная и индивидуальная тема. Наверное, она и так думает, что я странный, ведь я многого не понимаю. Даже сейчас я уже думаю, что мог бы вести себя в начале знакомства с ней совсем иначе. Вернее, должен был вести себя иначе. Наверное, я был слишком навязчив. Хотя, если бы я соблюдал дистанцию и меньше навязывался, я мог бы все еще быть для нее одним из знакомых. Надеюсь, что я правда для нее кто-то более важный, чем просто еще один знакомый мужчина. — А как лучше вести себя с девушкой? — спросил я. Думаю, Игорь не откажет. До сих пор он охотно отвечал на мои вопросы и давал советы. Я считаю, его жизненному опыту можно доверять. Он на некоторое время задумался, рассеянно почесал щетину. — Ну, в первую очередь, ни при каких обстоятельствах не давай обещания, которые не сможешь выполнить, — все же произнес он, поднимая взгляд к потолку, — хотя это, в принципе, может касаться твоего поведения в целом, это по-мужски. А вообще, веди себя естественно, ты выглядишь забавно, когда не понимаешь, что происходит. Я не хочу выглядеть забавно или смешно. Не хочу не понимать. Я хочу быть уверенным в себе в любой ситуации, но совсем ничего не умею. Хочу быть таким же уравновешенным и подготовленным к любой коммуникативной ситуации, как Игорь. Я понимаю, что во время своих раздумий над ответом кажусь странным. Но Элиза видела меня таким, помогала мне, сама задавая темы для разговора, поддерживала меня — и мне вдруг захотелось сказать им об этом. Чтобы они знали, что она замечательная и добрая. Что она совсем не пытается меня использовать, манипулировать мной или вести себя коварно. Она искренняя со мной, позволяет мне быть искренним, и я многому научился у нее или для нее. — Она принимает меня и таким, я очень ей благодарен, — пробормотал я, поджал губы, не зная, как сказать. Я должен научиться говорить, а для этого мне придется сперва научиться понимать, что я чувствую и что хочу сказать, — мама росла с сестрами, а я — один, поэтому я не умею выражать эмоции, — это звучало почти как извинение, как признание поражения, но почему-то мне было не стыдно сказать это им двоим. Может быть, потому, что я привык проигрывать маме, которая куда быстрее освоилась в обществе, просто теперь меня меньше беспокоят эти проигрыши. Хочется быть с ними честными, чтобы они тоже узнали меня, а я лучше узнал себя через них, — многие положительные эмоции я испытал впервые в жизни за короткий срок, это немного пугает. А Элиза приняла меня таким нелепым, — я не мог не вспомнить, каким был заторможенным в нашу первую встречу. Возможно, она решила, что я странный или пугающий, ведь я все время пялился на нее, но она ведь такая красивая, — если она меня бросит, я, кажется, умру. — Все подростки так думают, — усмехнулся Игорь, ущипнул меня вдруг за кончик носа, — важно не только любить, но и быть любимым. Он сказал это и ушел в ванную, а я остался обдумывать. Действительно, какое глубокое высказывание. Но смогу ли я им воспользоваться? Если только я буду любить — смогу ли я оставить девушку, которая меня не любит? А если она попросит меня об этом? Ведь это может случиться даже сегодня вечером, когда я вернусь в Вену. Я все время думал, что, разумеется, отстранюсь, если она захочет, но так ли это? Правда ли я смогу? Или будет сложно выбросить из головы мысли о ней? Смогу ли я убедить себя не приходить к ней, не наблюдать издалека? Смогу ли я доверить ее другому парню? Нет. Все будет хорошо. Я сделаю все, что может от меня зависеть, чтобы мы были вместе. На завтрак Диего приготовил очень вкусную кашу. Похожую я уже пробовал, молочную овсянку, сладкую, еще и с вареньем. И поджаренные тосты с сыром тоже мне понравились, было очень здорово откусывать хрустящий и немного колючий хлеб и чувствовать, какой он мягкий внутри, под зажаристой корочкой. Это было так замечательно, что я сразу же за завтраком заказал себе тостер. Хлеб лучше завтра утром куплю, чтобы был свежий и такой же мягкий. Алексей отправился на экскурсию, а все взрослые снова переместились в гостиную, расселись на диванах. Но ведь они уже вчера разговаривали, разве нет? Не успели все обсудить? Так редко видятся? Я посидел немного с ними, но быстро наскучило, так что, когда Диего тихонько ушел в сторону кухни, я последовал за ним. — Можно я посмотрю? — попросил я, сохраняя дистанцию. Вчера ведь он разрешил наблюдать за подготовкой к завтраку, хоть и оглядывался на меня периодически, опасливо проверяя, не подкрадываюсь ли я к нему со спины с недобрыми намерениями. Диего пожал плечами, и я занял место за небольшим столом, как и вечером. Все же, приятно наблюдать за работой любого профессионала, и Диего явно профессионал в кулинарии — так четко и выверенно движутся руки, так красиво и гладко все получается. Он сделал какую-то жидкую смесь из муки, молока и других ингредиентов, наверное, тесто для чего-то. А потом очень тонко нарезал всякие вкусности и соорудил из них бутерброды. Я внимательно наблюдал и даже сохранил себе запись, потому что мне понравился хлеб, а хлеб с начинкой из мяса, сыра и овощей должен быть очень вкусным. Покупать продукты не очень дешево, но я могу заработать достаточно. И живу в центре, доставка работает оперативно, так что можно будет каждый раз перед завтраком заказывать все нужное. Нет, завтракать я лучше буду в кафе, чтобы пробовать разное, а бутербродами вполне можно обедать. Или угостить Элизу, например? Ей понравится, если я что-то приготовлю? Она ведь готовила для меня печенье, но попробовать не получилось, очень жаль. Но вот что важно — можно ли сделать такой толстый бутерброд из тостов? Или тост должен быть из отдельного кусочка? Пока я здесь, могу спросить у мастера. — Если я сделаю тосты, — Диего даже вздрогнул, видимо, не ожидал, что я что-то скажу, — из них можно будет сделать такой бутерброд? — Конечно, — спокойно ответил вампир, и хорошо, что ему не неприятен мой вопрос, — если тостер поддерживает функцию обжарки с одной стороны, то будет даже лучше, чтобы начинка лучше пропитала хлеб. Звучит логично. Сделав пометку, я проследил, как он тщательно упаковывает все в прозрачную пленку и убирает в холодильную камеру, прижав сверху чем-то темным. Понял, нужно время на приготовление. Убедившись, что заказанный мной тостер из среднего ценового сегмента поддерживает нужную функцию, я заказал еще пленку. Что-то тяжелое найду, судя по напряжению кисти и видимому объему, этот пресс весит около пятисот граммов. А еще во время открывания холодильника я заметил оставшийся с ужина десерт. Но заинтересовал он меня не потому, что очень вкусный. — Ты сам приготовил вчерашнее пирожное? — снова поинтересовался я. И Диего отреагировал уже спокойнее, просто кивнул. — Я смогу сделать такое же? Элиза любит сладкое, любит шоколад. Я хотел бы сделать для нее десерт, но, думаю, простого следования рецепту из Интернета будет недостаточно. — Если навыков нет, то будет проблематично, — мне понравилось, что он ответил честно, не стал зря меня обнадеживать, — в кондитерских изделиях много неочевидных нюансов. И у тебя есть оборудование? — он немного обернулся, я покачал головой. — Простой кекс можно сделать даже в микроволновке, есть много десертов, которые не надо выпекать, — что же делать? Может, попросить его помочь мне? Но я хочу сам. И везти нежный десерт в багаже, еще и с пересадкой, будет непросто, — если ты живешь в крупном городе, поищи мастер-классы. Там предоставят оборудование и ингредиенты, помогут в процессе, а получившееся пирожное можно забрать. Звучит прекрасно. Вена должна быть достаточно крупной, все же, миллионное население и статус бывшей столицы. Курсов и мастер-классов нашлось множество, я выбрал занятие для начинающих на следующей неделе. Приготовлю для Элизы торт с клубникой и бананом, она ведь любит фруктовые пирожные больше, чем шоколадные. Надеюсь, будет вкусно. Надеюсь, все еще будет возможность его подарить. Время уже позволяло, так что я написал Элизе, сообщил, что возвращаюсь сегодня в десять вечера, попросил ее встретиться со мной завтра утром. Едва не забыл дописать "если нет других дел", чтобы она не догадалась, что я знаю ее расписание. Я решил быть с ней честным, но не хочу, чтобы она знала, что я вторгался в ее личную жизнь. Это наверняка оттолкнет ее, даже если она решит принять мою неестественную природу. — Игорь, блин! — прикрикнула в гостиной госпожа Курчатова, но, кажется, она смеялась. — Кто это? — с наигранным удивлением ответил господин Долгов. — Не знаю таких! Я хотел посмотреть, что случилось, вышел из кухни и имел возможность наблюдать, как Игорь Долгов, прихрамывая, убегает от гневно размахивающей диванной подушечкой Александры Курчатовой. Что ж, главное — им весело, потому что оба они громко хохотали. Бегать с ними мне не хотелось, так что я устроился рядом с мамой на диване, уткнулся носом ей в плечо и закрыл глаза. Не хочется даже шевелиться. К часу дня по дому стали витать очень аппетитные запахи. Вернулся маленький господин Курчатов, веселый, с раскрасневшимися от холода щеками, и Диего поторопился подать горячий суп. Он был интересный, довольно соленый, но при этом все равно вкусный. И со свежим мягким хлебом, но не таким, как утром, более пышным и ажурным внутри, а еще коричневым. Если я решил, что мне нравится хлеб, стоит изучить его виды. В качестве второго блюда были округлые котлеты, сочные и замечательно мясные на вкус, с картофельным пюре и салатом из овощей со сметаной. — Решил побаловать нашу русскую душу, Диего? — усмехнулся Игорь, потянулся за еще одним куском хлеба. — Сначала рассольник, теперь это. Диего несинхронно дернул уголками губ, изображая согласную улыбку. Я улыбаюсь так же? Или уже лучше? Нет, я тренировался перед зеркалом, должно быть лучше. На десерт были круглые и плоские сладкие булочки с творогом посередине. Теплые, явно только что испеченные, и очень вкусные, потому что без лишней приторной сладости. Я попытался поискать в Интернете по изображению и выяснил, что это, скорее всего, ватрушки, они тоже из русской кухни. Видимо, в честь приезда Игоря Диего решил сделать тематический обед. А после обеда отставной майор настойчиво позвал всех на улицу. Построил всех на заснеженном газоне и велел строить крепость для снежной войны. Играть в войну — странно, наверное, это профессиональная деформация. Но все послушались, Диего сгребал снег широкой лопатой, а мы пытались вылепить из него две стены друг напротив друга. Когда простые и примитивные укрепления были готовы, мы наделали из снега круглых комков размером с кулак. Правила были просты — залепить снегом другую команду и не дать залепить себя. — Так, делимся двое на трое, — скомандовал Игорь, отряхивая покрасневшие от холода руки, — вы двое за троих сойдете, — он отодвинул меня и маму в одну сторону, — а мы втроем будем тут, — он помахал оставшимся. — Совсем маразм накрыл, да? — сочувственно вздохнула Александра, поглаживая его по плечу. Нестыковка была очевидна — их было четверо. Или кто-то не будет участвовать? Может, он решил сделать мужскую команду, без Алекс? Но почему? Она ведь хозяйка дома и участка, невежливо выгонять ее из игры, тем более, она помогала в подготовке. Или он не хочет играть в одной команде с вампиром? — Один, — Игорь показал на себя, — два, — показал на Диего, — два с половиной, — положил ладонь на макушку Алексею, — и три. — Ах ты падла! — воскликнула крошечная девушка и влепила ему прямо в лицо снежок. Зачем так делать? Это ведь помешает слаженной работе команды. Впрочем, для нас так даже лучше. Мы с мамой быстро составили план и распределили приоритет целей. Алексея можно в расчет не брать, Диего легко отвлечь нападением на Александру. Значит, единственная потенциально серьезная проблема — Игорь, со смехом вытряхивающий снег из высокого воротника куртки. Я обеспечу прикрытие, пока мама избавится от трех низкоранговых целей, а потом мы вместе займемся им. План укреплений не требовал проработки возможных маневров, решили действовать по ситуации и держаться ближе к краю утоптанной площадки, где удобно будет пополнять снаряды. Когда скомандовали начинать, я взял на себя обстрел Игоря. С тремя оставшимися целями управиться было даже проще, чем предполагалось, потому что Диего даже не пытался бросать снег, только ходил от Александры к Алексею и отряхивал их, ворча, что вещи уже промокли, и они могут простудиться. Госпожа Курчатова показала неожиданное рвение, но сила и скорость ее бросков позволяли легко просчитать траекторию даже без применения дополнительных мощностей. Две низкоранговые цели быстро устали, решили заняться снеговиком, Диего и вовсе ушел в дом, чтобы приготовить горячие напитки. Остался только Игорь, оказывающий вполне достойное сопротивление, хотя он даже поддавался, не используя для бросков кибернетическую руку. Мы решили перейти в наступление, покинули укрытие и двинулись на него, синхронизировав атаку так, чтобы снег летел непрерывно. Игорь быстро оказался залеплен снегом едва ли не с ног до головы, со смехом опустился на колени, поднимая обе руки. Мне стало даже не по себе от того, как быстро он сдался и как именно это сделал. — Ну я гений, конечно, против двух машин для убийства в войнушку играть! — ни капли не расстроившись из-за своего поражения, он отряхнулся, насколько это было возможно, и подул на явно замерзшие руки. Мы все переоделись в сухую одежду, Диего приготовил ватрушки и печенье, вручил нам всем по кружке горячего и уж очень сильно пахнущего напитка. Я быстро потерялся, пытаясь понять, чем именно он пахнет, решил просто пить. Было сладко, немного терпко, но вкусно. — А Леше не рано глинтвейн? — поинтересовалась госпожа Курчатова, потому что мальчику дали такой же стакан. — Он на основе виноградного сока, — спокойно ответил вампир, делая глоток и облизывая губы, будто пробовал. Я поискал, что такое глинтвейн. Действительно, привкуса алкоголя нет, его бы не получилось спрятать. Приятный теплый напиток, написано, что должен согревать, но я не могу почувствовать перепад температур между улицей и помещением так ярко, как люди. Элиза ответила мне, что хотела бы встретиться сегодня же, если я могу уделить ей вечером немного времени. Я, разумеется, согласился, потому что и сам не хотел ждать, хотел услышать ее ответ как можно скорее. Узнать, что она думает обо мне, и просто увидеть ее. Мне нравится видеть ее. Я предложил ей подождать меня дома, чтобы не пришлось выходить на улицу достаточно поздно вечером. Прилет в двадцать два десять, и мне нужно будет не меньше сорока минут на путь от аэродрома до апартаментов. Но она попросила разрешения прийти ко мне и подождать там, с котами. Я приду, а в доме будет пахнуть ей. Определенно, это лучший из возможных вариантов. Мне было проще ждать, пока рядом кто-то был. Но, попрощавшись с мамой и пересев в Рейкьявике на свой конвертоплан до Вены, я оказался наедине со своим беспокойством. Заснуть, как другие пассажиры, возможности не было. Оставалось только в который раз прокручивать в голове возможные исходы, моделировать сценарии, придумывать, как можно повлиять на решение, которое меня не устроит. Только стоит ли пытаться повлиять? Ведь это ее выбор. Возможно, ей неприятно, ведь я не человек. Я даже не представитель какого-то другого вида, я гибрид видов, которые люди открыто недолюбливают. Ликанов так и вовсе пытаются истребить. Элиза ждала меня с восьми часов. Я иногда подсматривал за ней в камеру, но старался не увлекаться, чтобы это не повлияло на мои размышления. Она играла с котами, читала что-то в планшете и, кажется, чувствовала себя вполне комфортно и свободно. Я решил, что это хороший знак. Если бы она решила расстаться со мной, то проявляла бы признаки беспокойства и тревожности. Но я все равно волновался. Поднимаясь на нужный этаж, я еще раз повторил про себя, что приму все, что она скажет. Что бы она ни решила. Без колебаний и торга. Открывая дверь, я не удержался и сглотнул. Все получится. Мне на ногу бросился Данте, вцепился когтями в штанину и громко заорал. Ну, стоило ожидать. Джотто тоже прибежала меня встретить, я закрыл дверь, чтобы крики не мешали соседям, и взял обоих на руки. — Представляешь, он сидел у двери последние минут пять, будто знал, что ты скоро приедешь, — Элиза встала с дивана, спокойно и мягко улыбаясь. Отлично. Все будет хорошо, я уверен, прогнозы достаточно точные, данных хватает, — как добрался? — Нормально, — голос неожиданно подвел меня, я прижал котов к груди покрепче и кашлянул, — как... Как ты... Не зная сам, о чем хотел спросить, я неловко замолчал. Снова повел себя глупо, но явно было бы еще хуже, если бы ляпнул первое, что придет в голову. Я не был готов к такому открытому дружелюбию с ее стороны, будто ничего и не произошло. — Знаешь, я много думала... Обо всем этом, — девушка подошла ко мне, остановилась на расстоянии вытянутой руки. Я вполне мог бы ее коснуться, — я не очень хороша в биологии, и мне немного страшно, потому что я не все понимаю, — стараясь не нервничать, я кивнул, имитируя поддержание разговора, — но я решила, что мне, наверное, не важно, кто ты, потому что ты очень милый и добрый, Ричи, — отлично. Я почти физически почувствовал облегчение. Она приняла меня, — конечно, я хочу многое спросить, но... В общем, ты мне нравишься, и я решила довериться тебе. Ведь можно? Конечно. Разумеется. Я никогда, ни при каких обстоятельствах намеренно не причинил бы ей боль. — Да, — получилось слишком хрипло и тихо, я повторил: — Да. Улыбнувшись, она подошла чуть ближе, я тоже сделал маленький шаг вперед и наклонил голову, целуя ее теплые губы. Я так скучал. Я так рад. В груди будто что-то кипело, мне хотелось схватить ее и сжать покрепче, чтобы понимала и прочувствовала, как сильно я ждал и как надеялся на этот ответ, но вместо этого я только закрыл глаза, когда она погладила меня по щеке. Теперь можно успокоиться и не бояться, что она заметит. Теперь я могу быть с ней честен. Умеренно честен. Данте напомнил о себе мявом, попытался залезть по мне выше, пришлось уделить внимание и ему с Джотто. Я, наконец, сбросил с плеча ремень сумки, отодвинул ее ногой от двери — кибер потом разберет. Но Элиза взяла свою тонкую куртку, надела ее — и мне показалось, что она бросает меня. Уже поздно, но... Мы так давно не виделись, я так хочу побыть с ней еще немного! — Если хочешь, может, выпьем кофе? — я предложил первый же пришедший в голову вариант, хотя кофеин на ночь не будет полезен для нервной системы. И звучало это почти умоляюще. Большинство приличных заведений уже закрылись, остались открытыми только бары и клубы, но я нашел на карте небольшое кафе, которое должно работать до полуночи. — В десяти минутах есть ещё открытое кафе. Она ведь собирается уходить, значит, не хочет оставаться здесь. И я думаю, что должен ее проводить, даже если мы никуда не пойдем. Это центр города, но возможно всякое, я уж успел ознакомиться с криминальной хроникой и не собирался позволить ей пополнить ее. — Почему нет, — мило улыбнулась Элиза, поправила волосы, — такой чудесный вечер, давай прогуляемся? — я кивнул. Можно было бы и сюда заказать, но пойдем на прогулку. Погода должна быть приятной для человека, средняя влажность воздуха, температура около пятнадцати градусов, ветер до одного метра в секунду. — Ты что, только что погоду проверял? — Я неловко почесал нос. Видимо, слишком долго это делал, раз она заметила. — Ты почти как голосовой помощник, Ричи! — звонко рассмеялась она, потянулась ко мне и поцеловала в щеку. Для нее я согласен быть кем угодно. Данте был недоволен моим уходом, пытался выскользнуть со мной за дверь, но соревноваться в скорости реакции на трех лапах с гибридом, все же, не смог. Разрешу ему сегодня спать со мной, угощу чем-нибудь, когда вернусь. Мы шли рядом. Просто шли рядом, но мне уже было хорошо. Элиза — все еще моя девушка, только моя. Я отвечу почти на любой ее вопрос о своей природе, приготовлю для нее торт, придумаю интересное свидание. Возможно, вскоре скажу, что люблю ее. Снова можно строить более четкие планы, не делая поправку на ее возможный отказ видеться со мной. — Как провел время с родными? — видимо, Элиза решила завязать разговор, нужно ответить развернуто. — Весело, — этим коротким словом я обеспечил себе пару секунд на формулировку нормального ответа, — познакомился с мисс Курчатовой, пообщался с мамой и Игорем. — Кстати, а... Хм... — девушка замялась, видимо, хотела спросить что-то о гибридах. — Она правда твоя мама? Вот оно что. Логично. Гибрид настолько разных видов подразумевает искусственное происхождение, это и без обширных знаний в области генетики ясно. И отвечать я буду прямо и честно. — Маму создали из клеток ликана и вампира, — я немного понизил голос, на всякий случай, — а меня — из ее яйцеклетки, так что биологически она моя мать. Я не задумывался, почему мой номер с точкой. Думал, что она — часть меня. Но успел после побега найти достаточно информации, чтобы знать даже температуру заменителя околоплодных вод в искусственной матке, в которой проходила эмбриональная стадия моего развития. — Ой, столько вопросов, — вздохнула Элиза, взяла меня вдруг за руку, и я осторожно сжал ее тонкие пальчики, — но обсудим это позже, ты ведь, наверное, устал от перелета. Я хотел сказать, что совсем не устал. Может быть, немного вымотался от тревожных раздумий, но сейчас испытываю прилив сил. Но ничего не стал говорить. Коротким рассказом ограничиться не выйдет, а уже поздно. И слишком много такой эмоционально окрашенной информации перед сном — не лучший вариант. Кафе действительно работало, и мы даже не были единственными посетителями. Мы заказали по пирожному и чай, спокойно поели в тишине. Элиза, которая, вообще-то, любит поболтать, больше молчала. И позволяла мне держать ее за руку все время. Тишина не казалась тяжелой, мне было спокойно, я был рад видеть ее и снова быть с ней рядом. Пока я провожал Эвер до ее дома, мы продолжали держаться за руки. Ее маленькая ладошка была теплой и приятной на ощупь, и вся она так вкусно пахла. Моя, моя, моя Эвер. — Эй, красотка! — я отвлекся на блики света фонаря в ее волосах и не успел заметить, откуда перед нами появилось трое высоких и крепких мужчин. От них немного пахло крепким алкоголем, но стояли они твердо. Значит, отвечают за свои действия и могут не жаловаться на уготованное наказание. — Бросай этого мальчишку, пойдем с нами в бар! Элиза напряглась, я немного продвинулся вперед и влево, загораживая ее собой. И понял, что оказался перед дилеммой. Убить их всех не составило бы труда, хватило бы пары секунд даже при условии отсутствия оружия. Но здесь моя девушка, которой я решил эти навыки никогда не показывать. Впрочем, если они вменяемые, есть бескровные способы. И не все они включают демонстрацию силы. Я молча показал им за спины, где на углу здания висела направленная прямо на нас камера. Все трое повернулись, удачно показав свои лица, я сразу же влез в систему и скопировал личные дела, которые появились по результатам распознавания биометрических данных. И расчет оказался верным, провоцировать драку под камерой они не стали, ограничились едкими высказываниями. Но мне было все равно, я перевел Элизу на другую сторону улицы и поставил себе отметку в календаре — убить всех троих в случайные даты года не раньше чем через шесть месяцев. Чтобы, даже если до Элизы дойдут новости, она не узнала их или не заметила связь. — Спасибо, что провожаешь меня, — пробормотала она, прижимаясь ко мне поближе и обнимая мою руку. Такое милое, деликатное объятие, так приятно, — уверен, что все будет хорошо? — Конечно, — свободной рукой я погладил ее хрупкие пальчики, — они просто пойдут в бар сами. Они уже идут туда, в целом. Пусть поразвлекаются напоследок, а после я научу их не приставать к чужим девушкам. Если бы меня рядом не было, все могло бы кончиться далеко не так безобидно. Мы остановились у подъезда, и Элиза приподнялась на носочки, позволяя мне прощальный поцелуй. Я обнял ее и поцеловал в висок, чтобы вдохнуть запах волос и не отпускать от себя подольше. — Будь осторожен, пожалуйста, — кажется, с искренней тревогой попросила она, погладила меня по плечу. Я рад, что она тревожится за меня, но не хочу, чтобы вообще хоть что-то вызывало у нее тревогу, — скажешь мне, когда доберешься до дома, хорошо? Я не мог не улыбнуться и кивнул. Она так беспокоится только потому, что многого обо мне не знает. Но я планирую так это и оставить. По пути домой промелькнула мысль найти и убить приставал. Но это было бы слишком поспешно, еще не закрыты дела по убийству господина Роттмайра и двух подростков-живодеров. И не хочется, настроение хорошее. Элиза приняла меня. Я обнимал ее и поцеловал на ночь. Разве не так я хочу прожить всю оставшуюся жизнь? Выполняя просьбу Элизы, я отправил ей кадр котов, оккупировавших мои колени. Они мне тоже нравятся, милые. Завтра, наверное, возьму несложный заказ, попробую приготовить бутерброды и тосты. Прогнозы на ближайшее время устойчиво положительные.