Верь мне

Эшли ловко передвигалась по кухне, доставая необходимые продукты и превращая их в однородную смесь. Мука, яйца, сахар. Блинчики всегда были коронным блюдом её папы. Он готовил их по утрам каждые выходные. В будние дни кухня принадлежала маме, а в субботу и воскресение она могла позволить себе отдохнуть. Папа никогда не жаловался по этому поводу, напротив, ему было в радость видеть свою жену отдохнувшей. Это было семейной традицией — что бы ни случилось, Майя, Эшли, Тео, родители, все они собирались на кухне за завтраком. Если в остальные дни можно было сбежать пораньше или пропустить завтрак, хотя бы один выходной день был занят для каждого из них. Конечно, Эшли скучала по этой традиции, но мысль о том, для кого она готовила сейчас, согревала её изнутри. После разговора тем вечером они стали ближе друг другу. Заснула она в его постели. Уокер заметила в себе необычную особенность — отключаться рядом с Найлом за считанные секунды. Было ли дело в том, что она чувствовала себя защищённой или в том, что она безоговорочно доверяла ему, но так или иначе, две недели прекрасного отдыха подходили к концу, и ей так не хотелось лишаться этого. Луи заходил к ним несколько раз, приносил необходимое, вроде продуктов или каких-либо вещей. Сначала Эшли было немного неловко общаться с ним после случившегося, но Луи вёл себя так, словно ничего не случилось. Они даже подружились вроде как. Иногда парни закрывались в комнате Найла и обсуждали что-то наедине. Ясное дело, Эшли хотелось узнать, о чём они разговаривали, но она старалась не вмешиваться. — Вкусно пахнешь. Из-за жужжания миксера она не услышала, как Найл подкрался сзади. Уокер вздрогнула, но тут же расслабилась, чувствуя, как крепкие руки обернулись вокруг её талии. — Это блинчики. — Нет, — Найл уткнулся носом в её волосы, — это ты. — Ты когда-нибудь перестанешь смущать меня? — Попыталась отшутиться Эшли, чуть не выронив миску для смешивания, поскольку её пальцы на мгновение перестали ей принадлежать. — Никогда. — Его низкий, почти шепчущий, голос заставлял её забыть о том, чем она только что занималась. Веки невольно начали опускаться, погружая её в волшебный мир, полный такого нужного тепла и с отсутствием проблем. — Так я вижу тебя живой. Настоящей. — Как будто всё время до этого я претворяюсь. — Не ты. — Он оставил нежный поцелуй на её шее, и Эшли резко выдохнула. Его губы опустились ниже, ладони забрались под фартук, затем под футболку. — Н-найл, — она выдохнула, стараясь держаться изо всех сил, — тебе нужно вернуться в постель. — Брось. — Мягкая хрипотца просачивалась сквозь кожу, проникая в самое нутро. — Мы оба знаем, что мне уже лучше. — Да, но ты не окончательно выздоровел. — Достаточно для того, чтобы стоять на ногах. — Найл оставил несильный укус на её шее. — Я скучаю по тебе, лёжа там, в кровати. — Мы почти всё время проводим вместе. — Эшли невольно откинула голову назад, открывая новый участок шеи. Хоран отодвинул волосы, перемещая их на одно плечо, приспустил ворот футболки ниже, нежно коснулся губами. — Этого мало. — Так говоришь, будто после твоей выписки всё закончится. — Эшли бросила невзначай, но тут же осеклась, поджимая губы. Найл на секунду замер. Уокер поняла, что оба они думали об одном и том же. По окончанию импровизированного отпуска, Найлу придётся вернуться к поиску тех людей, а ей к учёбе. Если он снова исчезнет на неделю, что ей нужно будет делать? Сможет ли она вынести это? Она вдруг поймала себя на мысли, что так сильно хотела отправиться с ним, помогать ему, быть рядом. Эшли понимала, что едва обладала хоть какими-нибудь навыками, способными помочь ей в этом, но оставлять Найла одного ей казалось полным безумием. Что ей делать, если в него снова будут стрелять? Кто ему поможет? И что, если он не вернётся? — Прости, я… — Ты ни в чём не виновата. — Найл сильнее сомкнул руки вокруг неё, прижимая к себе настолько сильно, насколько только было возможно, чтобы не причинить ей боль. В его словах послышалась незнакомая горечь. — Ты вообще ни в чём не виновата. — О чём ты? — У тебя блины горят. — Найл щёлкнул её по носу и развернулся, собираясь уйти и даже не смотря на неё. Он снова звучал весёлым, как и всегда, но что-то в его напряжённой спине заставило её усомниться. — Я полежу у себя. Блины действительно горели, что было не удивительно, учитывая, что она отвлеклась на кое-кого. Бегая по кухне, как ошпаренная, и пытаясь всё вернуть на свои места, а также, конечно, предотвратить пожар, Эшли не могла перестать думать о словах Найла. Имел ли он в виду то, что она сказала, или говорил совсем о другом? Когда Эшли понесла ему блины, парень уже спал. Возвращаясь из его спальни, она заметила сидящего на диване Луи в гостиной. — Привет. — Она опустилась рядом. — Давно пришёл? — Только что. Найл спит? — Да, как понял? Луи взглянул на неё с хитрым прищуром. — Он ходит за тобой по пятам. Так что, если ты осталась одна — он либо уснул, либо заперся в туалете. Хотя в последнее тебя тоже вписать можно… — Луи! — Эшли сложила руки на груди, стараясь сдержать рвущуюся наружу улыбку. Они сидели молча некоторое время. Томлинсон бездумно переключал каналы на телевизоре, Эшли собиралась с мыслями, чтобы задать вопрос, волновавший её на протяжении последних двух недель. — Почему вы разговариваете наедине, каждый раз, когда ты приходишь? — Мы обсуждаем мужские штучки. — Луи подмигнул ей, отрываясь от экрана. Не то, чтобы он был сильно увлечён футбольным матчем, на котором остановился. — Я серьёзно, Лу. Парень удивлённо поднял брови. Затем озорная улыбка коснулась его лица. — Говоришь, как одна из моих сестёр. — Он прыснул, и до Эшли дошло, что она впервые назвала его не полным именем. — Пойми, я не могу сказать тебе больше, чем Найл. — Ты хороший друг. — А ты хорошая девушка, — он махнул рукой, улыбаясь теплее, — знаешь, он ведь давно не подпускал к себе никого. Скорее, ему было не до этого. А теперь он всё свободное время проводит с тобой. — Луи весело хмыкнул. — Я почти ревную. — Что ты знаешь о том, чем он занимается вне учёбы? — Эшли спросила, понимая, что этот вопрос был лишним. Она не должна была выдавать Найла даже его лучшему другу, но ей так хотелось узнать. В любом случае, она не собиралась говорить лишнего. — Достаточно. — Намекнуть можешь? — Эшли прикусила губу, похлопала глазками. Луи засмеялся: — Не-а. Но я могу сказать тебе одну вещь и попрошу отнестись к ней серьёзно. — Он взял небольшую паузу, растрепал волосы на голове. Он по-прежнему улыбался, и в отличие от своего обычного поведения, которое Эшли успела изучить за эти несколько дней, теперь он действительно выглядел серьёзнее. Не как в первый раз. — Запомни — что бы Найл ни сделал, у него никогда не было цели причинить тебе боль. Позже, когда Луи уехал, к непрерывному мыслительному процессу присоединились и его слова. Она и так переживала, но старалась не думать обо всём, что их ждало за дверьми квартиры, их личного беспроблемного острова, но чем ближе становился выход на учёбу, тем чаще она задумывалась о том, что её больше всего волновало. — Ты так и собираешься стоять в дверях? — Найл спросил её, и Эшли вернулась прямиком из чертогов сознания. Она остановилась на пороге перед его комнатой после того, как Луи ушёл. Парень всегда сам закрывал за собой дверь и всегда сам открывал её. Это было условным знаком того, что это был именно он, а не кто-то чужой. Так что Эшли попрощалась с ним в зале и направилась в спальню Найла, где парни разговаривали несколько минут назад. — Как ты? — Она подошла ближе, села на кровать. Найл сидел на одеяле. Его постель была частично заправлена. С тех пор, как он смог самостоятельно передвигаться по квартире, не опираясь о стены, он перестал проводить весь день лёжа, хотя Эшли и пыталась заставить его делать это. Всё-таки, она переживала за него. Неожиданно Хоран схватил её за локоть и потянул на себя. Эшли чуть не грохнулась ему на грудь. Она едва успела упереться в кровать, расставив руки в стороны. — Ты всё время заботишься о моём теле. — Найл смотрел на неё сквозь ресницы, его томный взгляд заставил её сердце забиться на порядок быстрее. — Но что насчёт сердца? Оно требует тебя рядом с собой. — Он ловко перевернулся, меняя их местами, и шепнул прямо в губы. — Постоянно. — Тебе всё ещё больно. — Её голос прозвучал тихо и почти осипло. Найл улыбался, его глаза искрились подобно кубикам льда, таявшим на солнце. Горячее дыхание пускало по телу мелкую дрожь. Конечно, его раны будут ныть на протяжении какого-то времени, о чём говорило и слегка напряжённое лицо, но он почти вернулся в свою нормальную физическую форму. Кстати, говоря об этом, к сожалению, или счастью (чем именно это было, Эшли так и не смогла определиться, потому что о том, что она сдержалась бы, увидев его подкаченное тело, говорить не приходилось), повязку и все необходимые медицинские процедуры делал доктор, так что увидеть Найла в полной красе ей не удалось. Находясь в лежачем положении, прямо под его тёплой грудью, Эшли боялась и надеялась увидеть его наконец. — Терпимо. — Найл нежно поцеловал её. Секунда, две, три. Эшли запустила пальцы в его волосы. Найл довольно замычал. Тогда она обернула ноги вокруг его бёдер, чувствуя, как каждая клеточка тела начинала гореть от стыда и желания, которое приходилось скрывать буквально всё это время. Парень подался вперёд, ткань его домашних штанов начала ощутимо натягиваться. В какой-то момент, когда влажные поцелуи опустились на шею, и Эшли закрыла глаза, Найл отстранился. — Не настолько. Прости, малыш. Он плюхнулся рядом, тут же вовлекая её в объятия и тяжело дыша. — Всё хорошо? — Эшли перевернулась на бок, чтобы он не увидел быстро нарастающее смущение на её лице. Сердце всё ещё бешено колотилось, и теперь она думала лишь о том, что позволила себе больше, чем должна была. Ему и правда могло быть по-прежнему больно, поскольку так напрягалась грудная клетка, место ранения. — Да, я просто, — он глубоко вздохнул, придвигаясь ближе и обнимая её со спины, — посмотри на меня, принцесса. Эшли понадобилось несколько секунд, чтобы заставить себя сделать это. Найл глядел на неё с виноватой улыбкой. Он погладил её подбородок большим пальцем. — Ты замечательная, правда. Я знаю, ты переживаешь, что всё изменится после моей выписки. Я снова буду пропадать на время, я тоже понимаю это, поэтому мне хочется быть рядом с тобой каждую свободную минуту. — Он оставил поцелуй на её щеке и опустил голову на подушку. — А насчёт этого… Не думай слишком много. Просто давай подождём? Я всё объясню потом. Если ты ещё захочешь слушать. Последнее он добавил немного погодя и совсем-совсем тихо, но Эшли поняла каждое слово. Она не стала задавать вопросов. В пятницу вечером устраивалась вечеринка в честь победы команды по плаванию на первых соревнованиях. Они решили заявиться на неё, пропустив учёбу, тем более, что по всем документам их «выздоровление» начиналось со следующей недели. Никто не подозревал о том, что они придут, это определённо должно было быть сюрпризом. Из дома уже во всю доносилась музыка. После приличного перерыва, проведённого с Найлом наедине в квартире в полной тишине, она показалась Эшли почти оглушающей. Хоран сжал её ладонь в своей, ободряюще улыбаясь. Он взглянул на наручные часы. — Сейчас все играют скорее всего. Преодолев полную народа гостиную, они оказались возле комнаты Тео. Найл открыл дверь, они шагнули внутрь. — Найлер! — Стоящий за столиком со стаканчиками, на треть наполненными алкогольными напитками, что говорило о бирпонге, в который ребята, очевидно, играли до этого, Майкл радостно подскочил с места. Он вовлёк Найла в объятия, похлопал его по спине ладонью. Эшли проследила за его лицом. Хоран мужественно сдержал приветливую улыбку на лице. Если бы она не знала о его ранении, то вряд ли догадалась бы, что ему было неприятно. Физически, конечно. Видеть друзей он был рад. — Принцесса! — Прежде чем Эшли успела оглядеть присутствующих, Люк крепко обнял её, на несколько секунд поднимая в воздух. — Как себя чувствуешь? Сначала она растерялась, но быстро спохватилась. Всё-таки, для всех они с Найлом оба слегли с каким-то вирусом или простудой, которую подцепили, гуляя всю ночь. Это звучало вполне логично, учитывая то, какими холодными сейчас были ночи. — Уже лучше, спасибо. — Она улыбнулась, обнимая его в ответ. — Так, ну всё, достаточно. — Найл положил ладонь Люку на плечо. — Ты что, ревнуешь? — С кровати подал голос Гарри. Он поднялся на ноги, до этого он сидел по-турецки. Его губы растянулись в фирменной ухмылке. — Нет, просто у принцессы может быть только один принц. — Найл обернул руку вокруг талии Эшли, когда Люк отпустил её. — И это я. Затем они пожали друг другу руки. Сегодня компания была в полном составе. Всё-таки, команда по плаванию заняла первое место среди колледжей Нью-Йорка. После того, как все они поприветствовали друг друга, ребята вернулись к игре, которую совсем недавно начали. — Чем вы там двое занимались, а? — Гарри спросил, кидая шарик для настольного тенниса в стаканчик на другой стороне стала, где расположилась Эшли с Алексис. — Выглядите чересчур отдохнувшими. Да-а! — Довольно протянул он, сгибая руку в локте и с ухмылкой бросая взгляд на Аллен. Они играли попарно, Гарри с Найлом против них двоих. — Пей до дна, ведьма. Эшли чуть не поперхнулась слюной. Когда он успел дать ей прозвище? Алексис закатила глаза, вынула мячик из стакана и осушила его залпом. — Пытались подняться с кровати. — Уокер приняла мячик в свои руки. Гарри округлил глаза и так расхохотался, что все остальные, о чём-то разговаривающие между собой, обернулись. — Из-за температуры. — Быстро добавила Эшли, заправляя прядь волос за ухо от неловкости. — Того, о чём ты подумал, — Алексис тут же вмешалась, хищно улыбаясь, — тебе точно не светит. — С чего бы? — Моника подала голос с пуфика. Она наблюдала за игрой и, как Эшли поняла по её хмурому лицу и натянутой злобной ухмылке, была разочарована тем, что не играла в паре с Гарри. Оказалось, её и Люка выписали около недели назад. Хеммингс весело прожужжал об этом ей все уши, как и о «ужасной скукотище» в палате. Моника пришла в себя незадолго до этого, и Уокер безусловно была рада этому, всё-таки она пусть и не была довольно-таки приятной личностью, но она тоже пострадала. Эшли бросила мячик, но промахнулась. — Опять придётся уносить тебя отсюда? — Найл покачал головой, улыбаясь. Уокер выпила напиток из самого ближнего стакана. Это было что-то крепкое, хорошо, что она поела перед вечеринкой. — Надеюсь, больше никого не придётся. — Алексис хмыкнула, как бы невзначай бросая взгляд на Монику, но Эшли почти услышала звон перекрещенных перед боем мечей. — Тебя, разве что. — Гарри подмигнул ей. Найл бросил мячик, попадая в один из первых стаканчиков. — Прости, принцесса, я не умею проигрывать. Эшли выпила и этот стакан. Она знала, что парень останется с ней, если она опьянеет. Алексис прицелилась; мячик попал в дальний стакан на второй половине стола. В дальних стаканчиках алкоголя было меньше всего. — Сомнительная победа. — Гарри выпил свой напиток, не сводя с неё глаз. — Я только начала. — В прошлый раз ты набралась в стельку. — Да? И к чему это привело? — Алексис повела бровью, Гарри пожал плечами. Наблюдающая за их, судя по всему, уже не первой довольно мягкой версией перепелки, нежели обычно, Моника становилась всё злее и злее. Под тенями цветопрожектора её лицо окрашивалось то в синий, то в красный. Глаза метались от Гарри к Алексис. Эшли поняла, что между ними что-то изменилось за время их с Найлом отсутствия, но никто не говорил об этом, так что она решила не лезть, а потом спросить об этом Алексис. Может быть, в кое-то веки она ответит ей нормально. — Вы уже долго играете, — Моника поднялась и обвила руку Гарри своими, — давай посидим? Стайлс, к которому перешёл ход игры, отмахнулся, прицеливаясь и забрасывая мячик в ближний ряд стаканчиков. — Хочешь, чтобы она напилась? — Найл спросил, и Гарри довольно хмыкнул. — Конечно, она напьётся. Алексис выпила содержимое стакана в пару коротких глотков. — Даже, если и так, какая тебе разница? — Она взглянула на Монику. Довольная, что на неё обратили внимание, она провела наманикюренными пальчиками по плечу Стайлса. — Ты же совершенно не умеешь держать себя в руках. — А ты умеешь? — Спросила Эшли, потому что Аллен не отвечала. Так или иначе, Монике почти никто не был рад здесь, а она так и не узнала, как она вообще оказалась в компании, пусть и догадывалась о настоящей причине. — Я-то умею, — если бы взглядом можно было прожечь насквозь, то брюнетка в мини-юбке только что сделала бы это, — а вот Тео не умел. Кстати, где он? Что-то его давно не видно. Ты не знаешь, Эшли? Ты же, вроде как, его сестра. — Эшли поджала губы, теряясь от вопросов, к которым совсем не готовилась. То голосовое сообщение было последней весточкой от него. Честно говоря, на время пребывания в уютной квартире Найла, Эшли позволила себе забыть об этом. — Не знаешь? — Моника улыбнулась шире, практически скалясь. Удовольствие от попадания в больное место притворным удивлением расплылось по её лицу. — Странно. — Мне кажется, ты перегибаешь палку, — Найл коротко улыбнулся, но Эшли знала, что он выглядел сдержаннее, чем был до этого. — А что я такого сказала? — Мон, правда. — Грейс взглянула на неё откуда-то из-за плеча Эштона (до этого они обнимались на полу). Хлоя, Майкл, Люк, все остальные смотрели на неё с явным неодобрением. Её слова норовили обидеть, задеть за живое, но каждый из присутствующих выглядел так, словно знал больше самой Эшли. Будто бы Моника сказала больше положенного, всё равно что вонзила нож в спину. Эшли была не единственной, кому Тео сообщил о своём внезапном отъезде? Или, возможно, он рассказал им причину, о которой не упомянул ей? Почему все они выглядели столь отрешёнными? Моника замолчала. Её взгляд метался из стороны в сторону. Она слово искала поддержки, но, не найдя её ни в ком из них, вылетела из комнаты на всех порах, громко хлопнув дверью и бросив на последок: — Да пошли вы! Что произошло, никто обсуждать не стал, а Эшли не стала задавать вопросов. Она сомневалась в некоторых вещах по поводу Тео с самого начала пребывания в университете, и сказанное здесь только укрепило всё это, но не смотря ни на что, она знала наверняка — Тео уехал не просто так. Он и раньше просил её скрывать правду от родителей, но всегда объяснял ей, в чём дело. Прошло достаточно времени с его сообщения, но объяснения не последовало. Не отвечал на звонки, не давал ей знать, что с ним всё в порядке, в конце концов, оставил брелок. Он словно провалился сквозь землю. Она могла бы спросить об этом кого-нибудь, но была уверена, что никто не знал о брелоке, который он всегда таскал с собой, вряд ли бы взрослый парень стал бы рассказывать о чём-то настолько личном. Он даже ей не рассказывал. Вещи, которые они безмолвно подарили друг другу, говорили сами за себя. Они стали важной частью их жизни, оставаясь в тени. Эшли даже не задумывалась об этом до этих самых пор. Мог ли Тео передать ей послание с помощью оставленного брелока? Что, если он пытался что-то этим сказать? Глупая, но громко звенящая, мысль засела в её голове и не вылезала из неё до самой ночи. Ребята продолжали играть, она сама отвлеклась на некоторое время, но не достаточно для того, чтобы забыть об этом. Когда все уже порядком напились, кто-то развалился в комнате, кто-то ушёл за выпивкой (конечно, это были Майк с Люком, и как в них столько влезало?), остальные растянулись по дому, кто куда. Найл отошёл ответить на звонок, а Эшли отчаянно пыталась поверить в то, что этот звонок не был связан с поисками Джоша, теми похитителями и прочей дребеденью, от которой она пряталась в квартире Найла последние две недели. Ведь это означало, что он может уехать в любой момент и пропасть на долгое время. В любом случае, после нескольких выпитых стаканов она чувствовала себя менее напряжённой. Это помогло ей сдержаться от лишних действий, а десяток вопросов, добавившихся в её сознание, — удержать от танцев на столе или кровати, откуда она, скорее всего, грохнулась бы при первой же возможности. После случившегося, ей, честно говоря, и делать-то этого совсем не хотелось. Подождав некоторое время, она решила отыскать Найла, потому что сидеть в комнате с целующимися парочками было как-то немного некомфортно, даже учитывая тот факт, что они были её друзьями. Она вышла в зал, двигаясь вдоль стены, чтобы лишний раз ни в кого не врезаться. Найла не было на первом этаже, так что она направилась к лестнице, ведущей на второй. Она находилась в конце коридора, возле неё никого не было, и Эшли облегчённо выдохнула. Оказалось, у неё болела голова, Уокер и поняла-то это не сразу. Поднимаясь, она остановилась на одной из нижних ступенек. Моника стояла на лестничном проёме, глядя куда-то наверх. Руки, сжатые в кулаки, окаменевшая спина. Напряжение её тела передавалось по воздуху. Эшли перевела взгляд приблизительно туда же, куда она смотрела. Гарри стоял недалеко от прохода, прижимая девушку, обхватившую ногами его талию, к стене. В коридоре было темно; единственным источником света оказался светильник на лестнице, но у Эшли не возникло никаких сомнений в том, что это была Алексис. Её пальцы сильно и, наверное, болезненно тянули пряди его волос, а его руки крепко держали её под бёдрами. Страстный поцелуй, очевидно, уносил их далеко отсюда. Вряд ли они слышали, что происходило внизу. Внезапно Моника развернулась. Её туманный взгляд наткнулся на Эшли. Уокер не знала, бежать ли ей или делать вид, что она ничего не заметила, но девушка двинулась вперёд. Она стремительно спустилась по ступенькам, Эшли уж было подумала, что она собиралась сбежать из дома, но в один момент она замерла на последней и опустилась на неё, нет, она почти рухнула. Поддавшись то ли женской солидарности, то ли неведомому порыву сострадания, которого, наверное, и быть-то не должно было по отношению к ней, Эшли тихонько присела рядом. — Я так устала. — Моника качнула головой, бездумно уставившись в пустующее пространство перед собой. Для кого звучали эти слова, для неё самой или для Эшли, Уокер не знала, но не стала перебивать. Её плечи сжались, согнутые в коленях ноги, прислонились к перилам. Лицо осунулось. В таком положении она не была похожа на саму себя. Словно кто-то взял и вынул из неё всю ту посредственность и наглую дерзость, что скрывалась внутри неё на протяжении долгого времени. — Я понимаю, как глупо это выглядит. Я недолюбливала тебя и твою подружку, — она фыркнула, но её угаснувшая злоба была направлена скорее на саму себя, чем на кого-то другого, — но всё это было зря. Он влюблён в неё. — Почему именно влюблён? — Эшли спросила. Думать о том, что это было неправильно, ей помешал выпитый алкоголь. Он же, верно, помог Монике заговорить об этом. — Может, он просто увлечён ей. Девушка повернулась к ней, в её уставших глазах отразилась пронизывающая до костей печаль, которую Эшли вряд ли когда-нибудь видела. — Я не дура, знаешь. Он влюблён в неё, это очевидно. — Может быть, ей и хватило смелости на то, чтобы сказать всё это, но упоминать имя Алексис было выше её сил. — Сколько бы я ни старалась, я не могла раскрутить его на эмоции, на что-то большее, чем, — она хмыкнула, но Эшли поняла её без слов, — я не знаю, почему, но он всегда выстраивал защитный барьер между людьми. Я надеялась его сломать, но теперь у меня нет ни единого шанса. Я видела, как он на неё смотрит. Он никогда так на меня не смотрел. Ей нужно было выговориться. Иногда не особо знакомым людям открываются чаще, чем друзьям. Эшли не знала, в каких отношениях она находилась со всей остальной компанией, но, учитывая всё то, что она знала, возможно, близких друзей среди них у неё и не было. — Ты прости меня, что я заговорила о Тео. — Она глубоко вздохнула, задержала дыхание на пару секунд и медленно выдохнула. Грустная улыбка коснулась её лица. — Я слышала о том, как вы близки друг с другом. В моей семье далеко не такие гладкие отношения. Наверное, я просто завидовала. — Что ты знаешь про его отсутствие? — Немного. Только обрывки того, что говорил Гарри. Я не всегда его слушала. Кажется, Тео нашёл себе девушку, что-то не поделил с её бывшим и сбежал от последствий. — Последствий чего? — Эшли хмуро сдвинула брови, пытаясь сосредоточиться на мыслях об этом, но усталость вечеринки и алкоголь в крови заставляли её веки смыкаться, поэтому ей понадобилось приложить усилия, чтобы не уснуть здесь и сейчас. — Я не знаю. Я не вдавалась в подробности. Хотела провести с ним время и всё. Сегодня я ляпнула лишнего, прости. На самом деле, Тео был самым порядочным парнем в нашей компании. — Она усмехнулась. — Жаль, что мне не нравятся такие. На несколько долгих мгновений воцарилась тишина, прерываемая отголосками басов музыки из внешней части дома. Должна ли она была успокоить её или продолжать молчать, Эшли не знала. К счастью, Моника заговорила сама. — Когда Гарри навестил меня в больнице, я думала, это что-то значило. — Она поднялась, зачесала волосы назад. — Наверное, он просто испытывал чувство вины. Но с меня хватит. Спасибо, что выслушала. Я ухожу. Тот факт, что Моника была влюблена в него, был очевиден так же, как и то, что Гарри не испытывал к ней ничего, кроме сексуального интереса, во всяком случае с того момента, как Алексис появилась в их компании. Моника ушла, а Эшли продолжала сидеть там ещё несколько минут, думая обо всём об этом. Возможно, она была не такой уж и плохой девушкой, если бы вела себя немного иначе. В конце концов, Уокер вернулась к поискам Найла. Она спустилась на первый этаж, так и не решившись проверить второй, где её, вероятно, совсем не ждали. В какой-то момент она даже успела подумать, что Хоран уехал, не предупредив её, как уже неоднократно делал это, когда решила выйти на задний двор. В столь поздний час на улице было особенно прохладно, поэтому там совсем никого не было. Знакомый низкий голос сразу привлёк её внимание. Найл стоял возле небольшой изгороди, отделяющей дом от общего университетского сада, прижимая телефон к уху. Эшли не собиралась подслушивать разговор, она почти нырнула обратно в дом, к тому же, на ней из одежды была лёгкая футболка и джинсы, так что ей сразу стало холодно, но негромкие слова утонули в её сознании, вынуждая её остановиться. — Где его видели последний раз? Эмпайр-стейт-билдинг? Это слишком, даже для него. Он ведь специально засветился перед камерами. Это ложный след. — Найл замолчал, видимо, слушая своего собеседника, затем продолжил раздражённо: — Я проверил каждую ячейку на вокзале! Там ничего нет. Он облапошил нас. Обвёл вокруг пальца, как мальцов! Дверь, на которую Эшли опиралась, скрипнула. Сердце ухнуло в пятки. Она бросилась вдоль стены, прыгая за угол с такой скоростью, словно бежала по чужой территории, и за ней пустили сторожевых собак. Она не видела, обернулся ли Найл на звук, да и прямо сейчас ей было совсем не до этого. Она неслась в ванную комнату на всех порах. Радуясь тому, что та оказалась открыта, она прыгнула внутрь, захлопнув за собой дверь, открыла кран и окунула руки в холодную воду, собираясь умыться. Нужно было прийти в себя.