Верь мне

Речь шла о Тео, у Эшли не было ни единого сомнения на этот счёт. Последнее голосовое сообщение, которое она получила от него, было сделано с железнодорожного вокзала. Она точно слышала гудок поезда и сбившееся дыхание брата, говорящее о том, что он спешил. И спешил очень сильно. На вокзалах старого типа до сих пор располагались камеры хранения — небольшие ячейки, куда отъезжающие пассажиры могли положить какие-то вещи, чтобы забрать их по возвращению из поездки. Эшли слышала, что такие ячейки в девяностых стали использовать для передачи денег и психотропных веществ. Именно по этой причине большинство вокзалов отказались от камер хранения, но старый добрый Центральный оставил часть из них как дань прошлому, вроде знаменитых часов с четырьмя циферблатами, сделанными из благородного камня, оцениваемого в двадцать миллионов долларов. Так же, как и крошечное прямоугольное пятно на потолке, оставленное после «великой чистки» девяносто восьмого года, свидетельствующее о том, как много люди курили в помещении, что всё внутреннее пространство здания, включая стены было невероятно грязным из-за смога. Она не думала об этом, потому что это не имело для неё значения раньше, но кто сказал, что не смотря на усиленную проверку на входе, люди не могли проносить что-либо противозаконное внутрь до сих пор? Прошлым вечером она сбежала раньше, чем Найл заметил её на заднем дворе. Позже он проводил её до общежития, и уехал. С утра он не отвечал на звонки, а Эшли не могла перестать думать о том, что услышала. Отложенные в самые дальние уголки сознания пазлы начали складываться воедино, с такой стремительной скоростью вырисовываясь в предположения, что заболела голова. Впервые подслушав разговор Найла в Блуминдейлсе, она подумала о том, что парень говорил с кем-то о партиях каких-то вещей. Когда телефон предательски соскользнул с плеча, ей пришлось вернуться к Алексис, но теперь она была уверена, что речь шла о чём-то противозаконном. Было бы глупо утверждать наверняка, но скорее всего Найл пытался выйти на след Джоша, который имел связи с криминальными авторитетами, что означало — он мог водиться в кругах, связанных с продажами чёрного рынка. Вот, почему за Найлом постоянно охотились; он лез туда, куда не следовало бы, и его замечали. Вполне возможно, что ему удалось добыть важную информацию, которая не должна была попасть в руки закона, и её обладатели бросили все силы, чтобы его поймать. Но Найл не доверял полиции. С экспертизой пули, которую он нашёл в своей машине, ему, верно, помогли связи в администрации штата, — так он вышел на нужных людей. И именно поэтому их засекли в ресторане на дне её рождения. Упавший без сознания юноша — их подельник, человек, завернувший к лестничной площадке в торговом центре, чтобы подслушать разговор Найла и перерезать пути к отступлению. Он не просто так разговаривал по телефону, как Эшли сперва подумала. Очевидно, он пришёл туда с той же целью, что и она, но с совершенно иным мотивом. Что, если в тот день Найла собирались убить? Она ведь была совершенно без понятия, чем он занимался, пока они с Алексис прохлаждались в лучших бутиках Блуминдейлса. Что, если в этот самый момент он находился на грани жизни и смерти и чудом смог вернуться к машине? Что, если именно поэтому, тогда, когда он резко притормозил на дороге, глядя в боковое стекло, он пытался понять, вёл ли кто-то за ним слежку? И, наконец, совсем безумная теория загорелась багровым цветом в её голове. Какова вероятность, что бывший парень девушки Тео был Джошем? — Какой она была? — Эшли суетливо помешивала сахар в стаканчике с кофе, за все двадцать пять минут ни разу не прикоснувшись к нему. — Честно говоря, мы никогда её не видели. — Хлоя скрестила ноги и оторвалась от разглядывания снующих туда-сюда студентов. Днём Эшли позвонила ей и попросила их встретиться. Разговаривать на столь скользкую тему в людном месте ей не хотелось, так что они перебрались на крышу общежития (ведущая туда железная дверь, вообще-то, всегда закрывалась на ключ, но у Хлои и здесь были свои хитрости). В первую очередь Уокер думала расспросить обо всём Гарри, но после увиденного вчерашним вечером она не думала, что он был свободен. Конечно, Алексис не вернулась в комнату после ночи. Их совместное местоположение было очевидно. — Как? — Эшли удивлённо подняла брови. Хлоя пожала плечами. Она отставила в сторону пустой стаканчик, недолго подумала. В её словах не было лжи, Эшли не знала, как поняла это, она словно почувствовала. Да и Хлоя была тем человеком, который не понимал, зачем скрывать что-либо. Пусть на вечеринке она отмалчивалась вместе со всеми, но тогда Эшли никого не спрашивала, так что фактически никто не скрывал от неё правду. — Он заговорил о ней только после того, как все начали собираться обратно в колледж. Больше двух недель он жил у Гарри, никто не знал, почему. Мы решили, что у него проблемы с семьёй. — Эшли покачала головой, давая понять, что ничего не знала об этом. Всё лето они думали, что Тео тренировался для серьёзных соревнований в другом штате. Он был отличным пловцом, да ещё и капитаном команды, так что это никого не поставило впросак. — Когда мы приехали к Гарри — провести время вместе перед началом учёбы — Тео сказал, что после той вечеринки в конце учебного года нашёл себе кое-кого. Сказал, что её родители — влиятельные люди, и он пропустит пару недель, потому что едет знакомиться с ними, и именно поэтому пока не может назвать её имени. С тех пор мы его не видели. — Хлоя несильно сжала её ладонь в знак поддержки. Её глаза излучали сожаление. — Прости, что не сказала тебе. Найл просил не рассказывать. — Почему? — Эшли нервно выдохнула. Услышанное не укладывалось в голове. — Не хотел вбивать клинья между вами с Тео. Он надеялся, что Тео вернётся и сам тебе всё объяснит, но этого не произошло. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Наверно, Найлу стоило бы рассказать ей, ведь, в конце концов, Тео был её братом, какое право он имел скрывать это от неё? Вспыхнувшая в мгновение ока злость быстро развеялась. Она вспомнила ледяные глаза, начинающие таить каждый раз, когда она на него смотрела. Наверное, он не хотел причинять ей боль. Вот, о чём Луи говорил тогда. До самого вечера Эшли не могла перестать прокручивать в голове разговор с Хлоей. Ответ на главный вопрос пришёл к ней не сразу, но показался ей прозрачнее самой чистой воды. Родители той девушки являлись носителями больших кошельков для Джоша, поэтому он стал встречаться с ней, украл большую сумму денег и сбежал, повесив всё на Тео, когда тот появился в их жизни. Вот, почему он сказал, что едет знакомится с её семьей — на самом деле за ним началась погоня (и не факт, что её родители использовали для этого правоохранительные органы), он сбежал. Именно поэтому гудок поезда, слышимый в голосовом сообщении не совпадал с временем его отправки, — Тео записал его заранее. Вероятно, он догадывался, что не успеет разобраться с навалившимися на него проблемами до её дня рождения, так что поставил дату на телефоне в приложении так, чтобы сообщение пришло в нужный день, если он не сможет отправить его сам. Но если так, то у него, получается, всё это время не было доступа к телефону? Эшли почувствовала ощутимый укол совести. Почти два месяца она расслаблялась и вела обычную студенческую жизнь (не считая всего случившегося с Найлом), пока её брат пропадал неизвестно где. Ей также стала понятна ещё одна не менее важная вещь. Очевидно, Найл догадался о том, во что впутался Тео, возможно, парень сам ему об этом рассказал, или, во что совсем не хотелось верить, Хоран понял это слишком поздно, уже после того, как Тео пропал. Он ведь искал его с тех самых пор, верно? Как и Джоша. Надеяться на то, что Найл возьмёт трубку не приходилось, поэтому Эшли написала Люку и спросила его, не говорил ли Хоран о том, куда собирался вечером. Она думала, что Люк не скажет ей, ведь, если Найл попросил, он наверняка будет держать язык за зубами, но на удивление Хеммингс выложил всё, как есть. Он сказал, что не знает про конкретно этот день, но раньше Найл частенько наведывался в Студию 54. Это было не менее глупой затеей, чем и все предыдущие, но у Эшли просто не было выбора. Она не желала больше сидеть на месте, сложа руки. Тео нужна была помощь, и она собиралась выяснить, что на самом деле происходило. Попасть в самый знаменитый клуб Нью-Йорка было непостижимой задачей. Если твои родители не имеют влияния в этом или каком-либо другом городе, а также, если ты не являешься знаменитостью — путь в это место тебе закрыт. Но Эшли надеялась на свою изобретательность. Она не единожды читала о женских хитростях, так что решила применить своё природное обаяние, которым она почти никогда не пользовалась. Алексис не было в общежитии весь день, что пошло ей на руку, так она смогла отыскать в её нарядах откровенное платье, идеально подходящее для вечеринок в стиле бесконечно льющихся со всех щелей долларов. Благо размеры у них были почти одинаковыми. Отстояв длиннющую очередь, Эшли была жестоко отвергнута грубым «не подходишь» от огромного бугая-охранника. Тогда она перелезла через ограждение, обернула руки вокруг его огромной ручищи, поднялась на цыпочки и ласково зашептала всевозможные непристойности, которые обещала проделать с ним этой ночью, если он пропустит её внутрь. Конечно, её не пустили. Возможно, ей стоило попросить Алексис дать ей парочку уроков по этому поводу. Судя по тому, как она вела себя с Гарри, Аллен прекрасно разбиралась в искусстве соблазнения. Кожа покрылась мурашками, пальцы заледенели не только от уличного холода (ещё бы, ведь на ней было только тонкая кожаная куртка), но и от страха, который она испытывала, проделывая всё это. Она прекрасно чувствовала себя на школьных тусовках и могла бы, наверное, отшить любого парня, чего ей делать не приходилось, благодаря Сэму, но она никогда не бывала в ночных клубах. Экран блокировки на её телефоне показывал полночь. Она знала, что не сможет вернуться в общежитие. Честно говоря, у неё даже не было плана отступления. Она надеялась отыскать внутри Найла. Он бы отвёз её к себе, ответил бы на все вопросы, и всё бы закончилось хорошо. Зубы застучали друг о друга, она чуть не прикусила язык. Надежда на помощь стремительно рушилась вместе со всеми планами. Одна из самых людных улиц в ночное время была полна разных личностей. Эшли спиной чувствовала на себе мужские взгляды. Плечи инстинктивно сжались, голова опустилась вниз. Она вышла из очереди, двигаясь вдоль высотного здания и молясь богу, чтобы стук её каблуков не был слышен окружающим. Она привлекала слишком много внимания. Ей позарез нужно было попасть внутрь. Она и сама не поняла, как оказалась у чёрного входа. Там тоже стоял охранник, она наблюдала за ним несколько минут из-за угла. В какой-то момент, мужчина приложил руку к наушнику в ухе и быстро забежал в помещение. Эшли не могла поверить в свою удачливость. Она бросилась внутрь через приоткрытую дверь; холодный пот выступил по всему телу. Громкая музыка ударила по барабанным перепонкам, глаза произвольно сощурились от ярких мигающих огней профессиональных прожекторов. Она нырнула в толпу, с трудом передвигаясь по наполненному сливками общества залу, села за барную стойку. Сердце бешено колотилось в груди, пальцы почти онемели. Она старалась не оглядываться, но боязливо поглядывала по сторонам, боясь, что её вычислят и поймают. — Чего желаете? — Спросил миловидный бармен, протирая бокал под виски. — Какой-нибудь коктейль. — Она нервно заправила прядь волос за ухо, стараясь вести себя естественно, так, словно она не впервые оказалась в таком месте. — Может быть, «Александр»? — Бармен приветливо улыбнулся, и Эшли тут же кивнула, не имея и малейшего представления, о чём он вообще говорил. Парень достал из-за барной стойки несколько стеклянных бутылок, поочерёдно добавил содержимое каждой, лёд и ещё парочку ингредиентов в микшер, умело превращая всё это в коктейль, который вылил в широкий бокал, напоминающий пиалу, на длинной ножке. Она была бесконечно благодарна ему за то, что поставив его перед ней, он вернулся к своим делам, не обращая на неё внимания. Потому что, если бы он начал её о чём-нибудь спрашивать, она не была уверена, что смогла бы сказать что-нибудь в духе всех этих людей, да ещё и не трясясь от страха. Он постепенно начал отступать, когда она сделала несколько глотков. Сладковатый вкус мускатного ореха и аромат кофе помогли ей немного прийти в себя. Кажется, это был ликёр, — идеальнее ничего придумать нельзя было. Это помогло ей немного успокоиться и оставаться в сознании. Эшли повернулась в пол-оборота к танцполу и прищурилась, пытаясь собрать мысли в кучу. Ей нужно было найти Найла, задерживаться здесь надолго не входило в её планы. Находясь среди разношёрстных людей в переполненном помещении с отдающейся пульсацией в висках музыкой она чувствовала себя не в своей тарелке. Теперь план, придуманный ей в одночасье, казался невероятно глупым. С чего она вообще взяла, что Найл ещё не ушёл? Может, в этот вечер его здесь и не было. И вообще, зачем ему посещать такие места, когда у него есть девушка? В голове всплыла вырезанная из газеты строчка на пробковой доске в шкафу. «НОВЫЙ СПОСОБ «РАССЛАБИТЬСЯ» ИЛИ ОЧЕРЕДНОЕ ЭКСТАЗИ В СТУДИИ 54?» Вот оно что! Поиск Найла был связан с наркотиками. Это те самые следы, по которым он пытался вычислить Джоша, а ещё с этим как-то был связан отец Гарри. Эшли тяжело вздохнула. Как всё запутано. На мгновение ей вдруг почудилась знакомая макушка среди толпы, и она тут же, ни о чём не думая, рванула на танцпол, едва не разлив напиток. — Найл! — Её крик тут же утонул в сборном шуме клуба. Она оказалась в центре танцпола, где людей было так много, что становилось трудно дышать. Голова, за которой она бежала, растворилась в пространстве, слилась с массой других голов. Всё начало сжиматься в груди, сворачиваться в тугой узел. Воздух сделался чересчур густым, его почти можно было потрогать. В глазах заплясали цветные пятна, и непонятно было, огни прожекторов это или медленно покидающее её сознание. Чьи-то руки обвились вокруг её талии, беспардонно притягивая к разгорячённому мужскому телу. Через туманный омут она ощутила неприятные донельзя влажные поцелуи на шее. Эшли попыталась развернуться, но твёрдые пальцы впились в её кожу, до боли сдавливая рёбра, так, что она взвизгнула. — Отпусти меня! — Она не знала, достаточно ли громко звучали её слова. В этой какофонии звуков утопало всё, что попадало туда. — Брось, малышка, ты выглядишь потрясающе. — Хриплый голос зашептал прямо в ухо, чужие губы обхватили и потянули её мочку на себя. Эшли попыталась вырваться. Ей пришлось всё чаще делать вдохи — воздух кончался быстрее, чем обычно, на спине выступил холодный пот. Но всё это только возбуждало мужчину позади неё. Его язык прошёлся по её коже, вызвав табун мурашек, но эти мурашки не были приятными. Ей хотелось стереть их в порошок, избавиться от них. Они облепили её подобно слизи, обволокли всё тело, лишая какой бы то ни было возможности избавиться от них. — Пусти! — Тебе же это нравится. Хватит притворяться. Уокер зажмурилась, сжимаясь в комок, каждой клеточкой тела чувствуя липкие прикосновения, от которых мутило. Если бы перед поездкой в клуб она что-нибудь съела, её тут же вырвало бы. Вокруг было несколько сотен людей, но никто не обращал на них внимания. Множество незнакомых людей без какой-либо доли застенчивости облизывали друг друга прямо на танцполе. Басы музыки оглушали всех вокруг, каждый возглас терялся среди возгласов диджея, мелодии и разговоров вокруг. Больше всего на свете прямо сейчас Эшли хотелось, чтобы Найл каким-то чудом узнал о том, что она пришла сюда, чтобы он нашёл её, чтобы освободил. Она знала, что если этот человек, потащит её куда-нибудь, никто не поможет ей, а у неё самой от страха кончились все силы. Слёзы подступили к глазам. — Она попросила тебя отпустить её. Тяжёлый голос ворвался в уносящую её в беспамятство пелену, безжалостно разрывая её в клочья. Эшли распахнула глаза. Он был не знаком ей. — Какая тебе разница? — Мужчина злобно рыкнул, сильнее прижимая её почти обездвиженное тело к себе. Высокий кареглазый парень смотрел за её плечо с таким холодным спокойствием, что попади этот взгляд на неё, она бы захотела спрятаться, скрыться, провалиться сквозь землю. Брови хмуро сдвинулись к переносице, тёмные глаза едва не горели пламенем. Загорелое лицо отражало уверенность, широкие плечи были расслабленно опущены, руки даже не напряжены. Но это пугало куда сильнее любой очевидной ярости. — Хочешь попасть в полицейский участок? — Кончик его губ взлетел вверх. Парень приподнял нижний край чёрной футболки, что была на нём, и на джинсах блеснул полицейский значок. Эшли почти физически ощутила неприкрытую злобу, с которой мужчина отшатнулся от неё, грубо отпуская руки, едва не толкая. Она чудом удержалась на ногах. Не говоря ни слова, парень осторожно взял её за руку, не сильно, но крепко сжимая её ладонь так, чтобы она не потерялась среди толпы, пока он вёл ей к барной стойке. Как оказалась в сидячем положении на стуле она не помнила. — Выпей и успокойся. — Парень буквально всунул в её руки стакан с водой. Эшли взглянула на него снизу-вверх. Мягкая улыбка украшала мужественное лицо. Ныне практически чёрные от злобы глаза излучали солнечное тепло. — Я спокойна. — Шепнула она и не узнала свой дрожащий голос. — У тебя руки трясутся. Эшли опустила взгляд на руки и заикала то ли от наступающего по пятам самого настоящего шока, то ли от удивления. Её руки тряслись так, что наполненная до краёв вода выплёскивалась крупными брызгами прямо ей на ноги. — Выпей. Тебе станет легче. С большим усилием поднеся краешек стакана к губам, она сделала глоток, затем ещё один и мигом осушила всю воду. Парень аккуратно разлепил её окаменевшие пальцы, забрал стакан и поставил его на барную стойку. Мелькающие пятна потихоньку начали исчезать. — Ты в порядке? — Он спросил, выждав немного времени, когда она смогла смотреть на него, а не сквозь. — Н-нет. Мужской силуэт проскочил мимо них, и Эшли вскрикнула, совсем не контролируя себя. Она не знала, как выглядел тот мужчина, и теперь ей казалось, что каждый из них мог им быть. Моментально ускорился пульс; Эшли почувствовала, как пульсировали её вены, гоняя кровь к сердцу и от него. Она резко соскочила с места и влетела в крепкую грудь напротив. Обжигающее тепло, подобно языкам пламени, обхватило её тело. Парень был не просто тёплым, он был горячим настолько, что ей вдруг почудилось, будто она была брошенным в костёр осколком ледяной глыбы. Казалось, что она несколько часов простояла на морозе, облитая водой и обдуваемая самыми холодными ветрами этого мира. Ей было так, чёрт возьми, холодно, что она прижалась к нему, словно пыталась укрыться в нём от всего, что её окружало, будто пыталась укутаться в него как в плед, зарыться по самое не хочу, закрыть глаза и очнуться дома в своей кровати с мыслью о том, что всё это было лишь кошмаром. Она не до конца отдавала себе отчёт в собственных действиях, страх должен был отступить, но вместо этого он с каждой секундой поглощал её с новой силой. Она не знала этого человека и не должна была так поступать, но горячие слёзы текли по её щекам, впитываясь в чужую, пахнущую горьким шоколадом, футболку, и ей было так наплевать. Она даже думать не могла об этом. В голову беспрепятственно лезли непрошенные воспоминания скользкого языка, оставляющего на её коже липкую слюну. И когда сильные руки, совсем не похожие на те, что несколько минут назад грубо хватали её за бёдра, легли ей на спину, она зарыдала навзрыд. Она почувствовала себя маленькой девочкой, случайно попавшей во взрослый мир, о котором она совсем ничего не знала. Как в том дурацком детском сне, где она стояла посреди ночной улицы босая в одной ночнушке, пока дождь барабанил по её коже, а промозглый ветер заставлял её сжиматься от холода. Вокруг не было ни души, и только безжизненные ветки деревьев, давно сбросившие лиственный покров, раскачивались из стороны в сторону, освещаемые лишь блеском молнии после раската грома. Прошло достаточно времени, прежде чем она начала приходить в себя. Чья-та большая ладонь едва ощутимо гладила её по голове. И это действие показалось ей вдруг таким естественным, словно было проделано тысячу раз, словно перед ней стоял папа, ей было шесть, и она прижалась к нему, пытаясь спрятаться от пугающей грозы. Дыхание пришло в норму. Теперь её грудь медленно вздымалась и опускалась в едином ритме с грудью незнакомца. Она отстранилась без каких-либо препятствий. Парень тут же отпустил её, и она смогла присесть на барный стул. — Всё хорошо. Никто тебя больше не тронет. — Его голос напоминал звук нейлоновых струн на хорошо настроенной гитаре — он был мягким и успокаивающим. Он осторожно погрузил её крохотную ладошку в свою и легонько сжал её, начиная поглаживать большим пальцем. — С-спасибо, — шепнула она, постепенно начиная приходить в себя. Её взгляд опустился на их руки, и она осторожно убрала свою, вспоминая, наконец, где и с кем она находилась, — если бы не ты… — Не думай об этом. — Он тепло улыбнулся. — А ещё лучше — не приходи сюда в таком наряде. Не всегда найдётся кто-то, вроде меня, кто сможет за тебя заступиться. Эти слова напомнили ей о Найле. Как-то раз он уже сказал ей, что не всегда сможет быть рядом, чтобы защитить её, и Эшли стало не по себе от этой мысли. Она-то думала, что это невозможно. Каждый подобный случай она снова и снова убеждалась в том, что не могла защитить себя сама. От осознания собственной беспомощности на душе заскреблись кошки. — Ты пришла одна? — Спросил он, возвращая её в реальность. — Да. — Плохо. — Он тяжело вздохнул, но тут же искренне улыбнулся, глядя ей в глаза. — Мне придётся отвести тебя домой. Не могу же я оставить тебя одну здесь. — Я не могу вернуться домой. — И прежде чем беспокойство на лице парня превратилось в слова, она поспешила объяснить. — Я живу в общежитии. Оно уже закрыто. От мысли вернуться на другой полуостров в свой настоящий дом и предстать перед родителями в таком виде ей сделалось плохо. Нет, это было не самым лучшим вариантом. Конечно, мама всегда говорила ей, что двери их дома всегда будут открыты для неё, что бы ни случилось, но ей не хотелось пугать её. Особенно Майю. — Так ты студентка. — Он удивлённо вскинул брови, но весело хмыкнул, словно всего этого ужаса только что не было. — Я думал, ты поссорилась с родителями и сбежала сюда, чтобы доказать им свою взрослость. — Он махнул рукой, объясняя свои слова с улыбкой. — Я работаю в полиции, такие случаи не редкость. А ты выглядишь очень молодо. — Будь мне лет тридцать пять, я бы сочла это за комплимент. — Она улыбнулась, поражаясь собственной лёгкости. Его карие глаза были такими добрыми. Они внушали доверие, сбивали с ног своей теплотой, и если бы Эшли познакомилась с ним раньше, чем с Найлом, возможно, она бы не заметила, как утонула в них. Каждое сказанное им слово звучало от сердца, он не продумывал ничего заранее, — говорил так, как считал нужным, стараясь поднять ей настроение и, очевидно, отвлечь от произошедшего. Она и не помнила, когда последний раз встречала таких искренних людей. Наверное, такой была Алексис, когда они только познакомились. И как она успела измениться так сильно? Парень указал на значок, прикреплённый к поясу джинсов. — Детектив Лиам Пейн. Стою на страже порядка! Он выпустил смешок, улыбаясь с зубами, и Эшли каким-то чудесным образом подхватила его настрой. Ей всё ещё было не комфортно находится в этом клубе, но во всяком случае, теперь она чувствовала себя в безопасности. — Эшли Уокер. — Она достала водительское удостоверение и показала ему, чтобы подтвердить свой возраст. Лиам удовлетворённо кивнул. — Что будем делать? — Эшли задумчиво уставилась на него, не сразу понимая, о чём он. — Общежитие закрыто. — Пояснил Пейн, и девушка выдохнула, улыбаясь. — Я не знаю. Я бы предложила отвести меня в отель, но у меня денег только на обратную дорогу. Я побоялась брать больше в такое место. — И правильно сделала. Карманников в клубах больше, чем алкогольных напитков. — Он поднялся и протянул ей раскрытую ладонь, верно, для того, чтобы помочь ей подняться, но даже после этого он не отпустил её руку. — Пойдём. Я отвезу тебя. Сниму номер, но ничего личного, ты не подумай. Я мог бы отвести тебя в полицейский участок, но ночевать там среди пьяниц и дебоширов — худшее, что я могу предложить девушке. Ты уж извини. Он не прекращал улыбаться ей всю дорогу до многоэтажного здания пятизвёздочного отеля — межу прочим — одного из лучших в городе. Это немного смутило её, но Лиам поспешил убедить её в том, что оставить её где-нибудь в мотеле он просто не мог себе позволить. По его словам, это было бы грубейшей ошибкой не только как полицейского, но и в первую очередь как мужчины. Говорил он это для того, чтобы успокоить её или потому что в самом деле так думал, Эшли не знала, но думать об этом не было ни сил, ни желания. Бросив взгляд на зеркало заднего вида, она увидела, что её глаза сильно покраснели, а тушь размазалась чуть ли не по всему лицу. Она выглядела не очень, но Лиаму, кажется, было всё равно. На стойке регистрации он снял два номера, объяснив это тем, что останется в отеле до утра, и если ей понадобится помощь, она сможет позвать его. Уокер не возражала. Ей было стыдно за то, что он тратил на неё столько денег, а Лиаму словно всё было ни по чём. — Не обращай внимания. — Отмахнулся он, когда провёл её в её номер. — Я делаю это не только для тебя, но и для себя тоже. Помогу тебе, и моя совесть будет чиста. — Звучит немного по-детски. — Да, вот такой вот я. — Он развёл руки в стороны. — Кстати, о детстве. Мне раньше говорили, что я напоминаю большого плюшевого мишку. — Лиам надул щёки и попытался улыбнуться, но вместо этого резко выпустил воздух, и Эшли не смогла сдержать рвущийся наружу смешок. — Похож? Высокий, широкоплечий, кареглазый и русоволосый. Одетый во всё тёмное и с удивительно добрым взглядом, едва ли не кричащим о том, что его обладателю можно довериться. — Похож. Она опустилась на кровать. Лиам растрепал зачёсанные назад волосы. — Я попрошу персонал принести тебе что-нибудь из одежды. Детектив оставался с Эшли до тех пор, пока горничная не принесла купленный в магазине комплект одежды. Конечно, Уокер знала, что в таких заведениях за дополнительную плату могли сделать практически всё, что угодно, и всё же это немного удивило её. Затем Лиам пожелал ей спокойной ночи и ушёл к себе в номер. Заснуть у Эшли не получалось. Она проворочалась в кровати около часа. В голову без остановки лезли яркие картины клуба и мерзкие ощущения, приводящие её в ужас, стоило ей закрыть глаза. Даже горячая ванна с ароматными маслами не помогла ей расслабиться. Она знала, что это было неправильно — пользоваться его добротой и порядочностью, но Эшли боялась выключить свет. Каждая тень пугала её, а особо тёмные уголки комнаты заставляли её зубы непроизвольно стучать друг о друга. Так что да, вскоре она замерла с протянутой рукой у двери номера Лиама, который, кстати, находился за стенкой — совсем рядом, чтобы ей было не так страшно, но это не особо помогало. Пересилив себя, она постучалась. Дверь распахнулась считанные секунды спустя, словно её ждали. На пороге показался заспанный Лиам. Он потёр глаза и также тепло улыбнулся. Если бы к Эшли заявились посреди ночи, она бы не была столь снисходительной. — Не могу уснуть, — начала она, но парень отступил в сторону, пропуская её внутрь без единого слова. Он кивнул на кровать, а сам лёг на диване в конце комнаты. Когда Эшли открыла рот, смущённо собираясь отговорить его от этого, он отмахнулся и даже не взглянул на неё. Он выглядел так, словно ужасно хотел спать, но ни секунды не злился на неё. — Я посплю здесь. Всё в порядке, можешь ничего не объяснять мне. Теперь засыпать было гораздо легче. Она всё ещё вздрагивала от каждого шороха, но в конце концов, смогла уснуть. За стенкой в сумке от звонков разрывался сотовый Эшли. Когда очередной вызов был пропущен, голубой экран блокировки загорелся, высвечивая прямоугольное уведомление: «Найл. 21 пропущенный».