Верь мне

«Светить и греть?.. — Уйди! Могу я только жечь» К. Бальмонт

Вернувшись в квартиру, Эшли была рада, что Найл всё ещё спал. Объяснять свой краткосрочный побег ей совсем не хотелось. Да и она не была уверена, что смогла бы объяснить хоть что-нибудь. Она доверяла ему больше, чем кому бы то ни было, поэтому не поверила словам Лиама. Детективу пришлось показать ей снимок электронной страницы в одной из баз, не доступных обычным гражданам. Он пошёл на противозаконные вещи ради неё, Эшли даже не была уверена, разрешено ли было ему самому смотреть на это, и чем она ему ответила? Эшли объяснилась перед ним, с трудом подбирая слова. Она и сама не помнила, что именно ему сказала. Придуманная заранее версия никак не клеилась с тем, что она узнала. Ей удалось сбежать от него, бросив несколько совершенно нелепых и едва связанных меду собой слов, а после она сослалась на мигрень и покинула кафетерий, прежде чем Лиам успел бы сказать хоть что-нибудь. Нет, он успел, он что-то говорил ей вслед, но Эшли не слышала. Всё ещё решая, как поступать дальше, она поднялась на второй этаж, распахнула шкафные дверцы в стороны. Доска с уликами исчезла. Кто-то забрал её. Найл был не глуп, он позаботился об этом, наверно, сразу после того, как пришёл в себя. Эшли почти не отходила от него две недели после ранения, когда он мог бы сделать это? Ночью, пока она спала? Пока готовила еду на кухне? Или кто-то ему помог? Ну, конечно. У Луи были свои ключи, он приходил всегда в разное время. Находясь возле Найла почти двадцать четыре часа в сутки, она могла не заметить его, а тот — по просьбе Найла — убрать доску со всеми уликами, на которые Уокер так надеялась. Эшли принялась нервно покусывать губу. Она задвинула дверцы и спустилась в гостиную. Найл по-прежнему спал. Его грудь медленно вздымалась и опускалась, веки слегка подрагивали. Уходя, Эшли выключила телевизор, и теперь его лицо освещал свет ночных огней города, делая его ещё бледнее. Как же сильно он устал, ища её, что до сих пор не мог проснуться? Тогда, в машине, он ни о чём другом думать не мог, кроме того, что с ней могло случиться за время его отсутствия. Эшли не нужно было закрывать глаза, чтобы образ трясущегося от злости на самого себя Найла всплыл в её голове. Он всегда беспокоился о ней. Не холодно ли ей, не проголодалась ли она, не хочет ли отдохнуть, если устала, а если нет, он никогда не позволял ей перенапрягаться. Найл всегда поступал по-мужски, всегда помогал ей, делал что-то за неё, она даже не успевала об этом подумать. Он был рядом, когда она нуждалась в этом больше всего, не осознавая этого. Он старался уберечь её от всех невзгод. Он был её личным рыцарем из сказки в одной из её любимых детских книг. Добрый и смелый, сильный. Он заставлял её улыбаться. Он всегда просил доверять ему. Эшли всегда думала, что умела считывать эмоции с лиц других людей, это давалось ей без каких-либо усилий. Стоило только взглянуть на человека, она сразу могла сказать, приятно ли ему было находиться в обществе конкретных людей, или делать то, чем он занимался на данный момент. Она частенько специально занималась этим от скуки. Встретив Найла, Эшли совсем позабыла об этом умении. Найл не давал ей повода усомниться в себе. Он защищал её от плохих людей, скрыв от неё некоторые вещи, но… почему он соврал про Джоша? Эшли ещё долго пребывала в состоянии растерянности. Она не знала, что ей делать. Тео пропал, ему нужна была помощь, а на теории о побеге Джоша держался единственный прочный план по его спасению. Притворяться, словно ничего не случилось, оказалось труднее, чем она думала. Эшли провела с Найлом обещанные ему выходные, после чего они оба вернулись на учёбу. Найл ходил на пары, провожал её до аудиторий, улыбался ей, целовал её, нежно прикасался руками, обнимал так сильно, что перехватывало дух, а Эшли всё думала о его обмане. Если он так уверенно лгал ей на протяжении долгого времени про Джоша, мог ли он солгать и ещё о чём-нибудь? Признавшись ему в любви, она не ждала от него ответа, тогда ей было совсем не до этого, да и ему тоже. Но прошло больше недели, а ответных слов она так и не услышала. Осознавать это было больнее всего. Любил ли он её или она ему просто нравилась? Он просто не мог ничего не чувствовать к ней. Эшли не могла в это поверить. Всё, что он делал для неё каждое мгновение, говорило о его чувствах. Она больше не спрашивала о Тео, решив спрятать все мысли насчёт него в потайную коробку в своём сознании, медленно, но верно собирая в неё крупицы информации, что ей удалось добыть. Однажды, когда Найл поджидал её у входа в колледж, чтобы проводить её до общежития (в дом братства он, почему-то, почти её не водил, а она не напрашивалась), ему повстречался тренер команды по плаванию. Он о чём-то переговорил с ним, Эшли почти не слушала, но стоило имени её брата проскочить среди его слов, лицо Найла на секунду исказилось. Не сходящая с лица улыбка дрогнула всего на миг, но Эшли заметила, и этого ей хватило. Этот несчастный миг подпитал её размышления, её теорию, у которой никак не сходились концы с концами. Она подумала о том, что Найл, отвечая на три вопроса в гостиной, сказал ей правду. Что, если он не искал Тео? Что, если он участвовал в его исчезновении? Допустив эту мысль в свою голову, Эшли не могла от неё избавиться. Она терзала её по ночам, не давая спать, мешала сосредоточиться на учёбе. В один из дней Найл написал ей, что не сможет проводить её в этот раз, потому что ему пришлось уехать в город. Эшли вернулась в комнату одна. Теперь она пустовала гораздо чаще. Алексис почти не появлялась в ней. После той вечеринки, когда она застала их двоих, облизывающих друг друга наверху, Аллен практически прописалась в доме спортивного братства. Никто не говорил об этом, но Эшли была уверена, что каждый заметил перемену в их общении с Гарри. Они всё также ругались, подначивали друг друга странными, понятными только им, колкими шутками, но сверкающие искры в их глазах, желание, пропитывающее каждый сантиметр в любом месте, где бы и с кем бы они не находились, не почувствовать было невозможно. Моника больше не появлялась в их компании, и все как будто с облегчением вздохнули. Возможно, начни она вести себя по-другому, так, как вела себя с Эшли тем вечером, ребята бы восприняли её иначе, но скорее всего ей ещё долго не захочется пересекаться с Гарри. Встречались они сейчас или не оглашали отношения даже между собой, Эшли не знала, но комната значительно опустела с уходом из неё Алексис. В какой-то мере Уокер была благодарна ей за это. Так ей не нужно было придумывать оправдания быстро исчезающему выражению счастья на её лице, после того, как Найл уходил, проводив её до двери. Находясь в его объятиях, слыша ласковые слова в свой адрес и это дурацкое прозвище, Эшли терялась и почти забывала обо всём. Как только Найл терялся из виду, а она возвращалась в пустую комнату, воспоминания о словах Лиама всплывали в её голове. Пару раз она даже плакала. Она боялась звонка Лиама, потому что догадывалась, о чём он может её спросить, но была без понятия, что должна ему ответить. К счастью, он больше не звонил. Бросив сумку на пол, Эшли устало прижалась спиной к стене. Её взгляд упал на зелёно-жёлтые плоды на лимонном дереве. Всё время до этого она боялась даже смотреть в ту сторону, потому что на подоконнике стояла подаренная Найлом книга. Любое упоминание о человеке, которого она любила, приводило к болезненной дрожи. Наверное, теперь она его боялась. — Комнатный лимон! — Алексис просияла от мыслей в своей голове. — У моей бабушки целая оранжерея цитрусовых. Она подарила мне такой, когда мне было тринадцать. Сказала, домашние плоды появляются только тогда, когда оживает сердце. — Она махнула рукой, не придавая собственным словам большого значения. — Какая-то итальянская пословица. Интересно, подозревала ли Алексис, что это случится с ней? Догадывалась ли, какой резонанс в груди Эшли поднимут её слова, спустя столько времени? Уокер усмехнулась. Как не вовремя ожило её сердце. Как чертовски не вовремя. Её любовь к Найлу не была похожа ни на одно другое чувство. Это не было похоже на подростковую влюблённость, на слепое обожание Сэма в шестнадцать лет. Это было сильное чувство, способное в один момент позволить ей легче дышать, а в другой — стиснуть её шею до тёмных пятен перед глазами. Какая ирония, что чувства к нему расцвели в её сердце незадолго до того, как она всё узнала. Ещё некоторое время Эшли стояла у окна, разглядывая зелёные листья и задаваясь вопросом, была бы она счастливее, если бы не звонила Лиаму, если бы не просила его помочь? Возможно, иногда способность оставаться в неведении была лучше назойливого любопытства ради получения правды. Так или иначе, вопрос был задан, а ответ получен. Время повернуть вспять было нельзя. Ей нужно было двигаться дальше. Решение отправиться в дом братства пришло к ней внезапно, но так ярко замелькало в её сознании, что она не стала его откладывать. Общий зал был занят командой по плаванию — парни что-то бурно обсуждали, по телевизору шёл футбольный матч. Никто не заметил её прихода, как и она не заметила ни одно знакомое лицо среди них. Быстро юркнув на кухню, она увидела Гарри. — Привет. — Она махнула рукой, улыбаясь для создания непринуждённого вида. — Привет, — Гарри махнул в ответ. Он достал из холодильника стеклянную банку пива, откупорил крышку краем стола, — Найл ещё не приехал. Его слова казались такими обыденными. Каждый в компании, казалось, знал другого наизусть. Эшли приходила в дом к ребятам и без Найла, но в основном это случалось, когда он уезжал, а эту неделю он постоянно находился на территории университета, так что Гарри, верно, даже не подумал о другом. — Я не за ним. Гарри отпил немного из горлышка. Его глаза сверкнули, на долю секунды превратив драгоценный камень изумруд в молодую траву в самом начале мая, — они вдруг стали такими светлыми. — Алексис тоже уехала. Сказала, ей нужно что-то купить. Эшли удивлённо повела бровью. Неужели эту перемену в его лице вызвала одна мысль о её соседке? Раньше она не придавала их отношениям большого значения, но теперь она начинала понимать, почему Моника сказала тогда то, что сказала. — Я хочу спросить у тебя кое-что по поводу Тео. Уокер поджала губы, боясь, что Гарри откажет ей. Он и правда не сразу ответил. Бросил короткий взгляд на дверной проём, за которым неясно доносились голоса из общей комнаты. Видимо, что-то решив для себя, Стайлс отодвинул два стула и уселся за стол, предварительно кивнув ей на один из них. — Спрашивай. Эшли села рядом и уставилась на руки. Она не знала, с чего начать. — Хлоя сказала, он жил у тебя две недели в конце лета. Почему? — О, — Гарри посмаковал напиток во рту, прежде чем заговорить, — что ты хочешь услышать? — Я слышала версию про его девушку и знакомство с её родителями. Я понимаю, что Найл, возможно, просил тебя не рассказывать мне, но я итак уже знаю про это, так что… — Она глубоко вздохнула. — Можешь сказать мне правду? Я имею в виду, Тео жил с тобой по какой-то причине. Нам он сказал, что уезжает готовиться к соревнованиям. Мы ни разу не пересеклись за лето. Ты знал, что он взял академический отпуск? Эшли взглянула на Гарри. Тот отрицательно покачал головой, хмуро сдвигая брови к переносице. — Он не говорил мне об этом. — Он и мне не говорил. — Она всё ещё не знала, должна ли была выкладывать всё Гарри, учитывая, что он был другом Найла, но парень сделался немного серьёзнее. В его глазах не было насмешки или сомнения. Он сразу поверил её словам. Вероятно, команда ждала его в зале, чтобы обсудить что-то или отметить, но он остался, чтобы выслушать её, хотя мог бы перенести разговор на завтра или вообще отговориться от него. Он выглядел так, будто действительно хотел её слушать, и она позволила себе ему довериться. — Тео поздравил меня с днём рождения голосовым сообщением, хотя всегда звонил мне. Я подумала, что он был очень занят, поэтому не мог позвонить, но потом я поняла, что он записал его заранее. Ты, наверно, подумаешь, что я нагнетаю, выдумываю всё, — она принялась растирать указательный палец, как будто втирала в него крем, — но мне кажется, что Тео давно потерял доступ к своему телефону. У нас одинаковые сотовые, я знаю, что есть такая функция — планировать отправление сообщений заранее, это почти как обычные напоминания, только другому человеку. Он сделал именно так. Я боюсь, с ним что-то случилось. Стайлс молчал. Эшли успела подумать о том, что зря ему всё это рассказала. Теперь ему следовало сказать ей, что у неё разыгралась фантазия, и с Тео всё в порядке (в тот момент Эшли была готова поклясться, что обрадовалась бы, если бы он так сказал, это вселило бы в неё надежду на то, что с Тео ничего не случилось). — Ладно, забудь о том, что я сказала, — она нервно улыбнулась, стараясь придать своему лицу беззаботное выражение, и поднялась с места, — мы просто давно не общались, вот я и подумала, что… — Эшли, сядь. — Непривычная ему твёрдость голоса заставила её тут же замолкнуть и опуститься обратно на стул. Парень поставил бутылку на стол и отодвинул её подальше. Верно, желание пить отпало. — Я понимаю, какого это, иметь непростые отношения в семье. Я понимаю, почему ты переживаешь. Я тоже заметил кое-что, но не придал этому значения. — О чём ты? — Ты знаешь, в конце учебного года я устраиваю вечеринки у себя дома. — Эшли кивнула, хотя Гарри и не спрашивал. Он заметил её волнение, и черты его лица немного смягчились. — Всё началось в тот день. Музыка гудела громче обычного. Басы вибрацией отдавались от пола. В зале мелькали цветные огни мини-прожекторов, постоянно мигая перед глазами. Несколько подростков присоединились к ним, образовав большой полукруг, после того, как Хлоя спросила, не хочет ли кто-нибудь присоединиться к ним в игре. Все в ожидании потягивали напитки, Гарри — посматривал на часы. Он не привык просто сидеть без дела. Как полноценный хозяин дома, он хотел обеспечить всем присутствующим комфорт, чтобы после вечеринок о нём отзывались положительно. Интересная, но забытая временем игра должна была развеселить не только его, но и окружающих. — Ну, где они? — Гарри нетерпеливо хмыкнул, глядя на Хлою. Девушка пожала плечами. — Ладно, сейчас приведу их. Люк, налей гостям выпить. Как ты умеешь. Он подмигнул другу, намекая на бодрящие коктейли, в которых тот прекрасно разбирался. Хеммингс кивнул и с улыбкой пригласил незнакомцев на кухню, посмотреть на «шоу». Помимо вкусных алкогольных смесей, которые он создавал, Люк ещё и где-то обучился способности красиво смешивать напитки, устраивая из этого самое настоящее представление. Гарри даже как-то пошутил на этот счёт, что, если Люку нужны будут деньги, он сможет попробовать себя в роли бармена. У него было минут пять на поиски. Конечно, на вечеринках люди сами находили себе развлечения, но Гарри предпочитал обеспечивать их ими, так никому не нужно было напрягаться по этому поводу, а довольный гость всегда придёт снова. Черты предпринимателя проявились в нём ещё в детстве, — раньше он во всём пытался подражать своему отцу. Несколько минут назад он сказал Эштону, где искать дротики, но особняк был настолько огромен, что найти нужную комнату после выпитого количества алкоголя, наверное, было довольно-таки непросто. Гарри не любил оставлять людей без своего присутствия, ему нравилось держать всё в своих руках, и всё же здесь ему стоило сходить самому. Честно говоря, он редко доверял кому-то другому важные поручения. Ему казалось, что никто не выполнит их так хорошо, как он. Принести дротики — ничего сложного. Вот только он не подумал, что комната со старым инвентарём, сохранившимся со времён его детства, находившаяся на третьем этаже в самом конце одного из коридоров (да, на каждом этаже их было по два в разные стороны) может доставить кому-то проблемы. Что ж, придётся запомнить на будущее. Он решил сократить путь через небольшую лестницу, которую обычно использовала прислуга. — Он сказал, что больше не занимается этим. — Высокий темноволосый мужчина вывернул из-за угла, раздражённо разговаривая по телефону. Его тучный взгляд упал на Гарри. Он остановился на секунду, изучая его лицо. Его губы легко дрогнули, но тут же сжались в тонкую линию, словно он собирался что-то сказать ему, но передумал. Затем он продолжил спускаться и заговорил снова только на лестничном пролёте и уже куда тише. — Но я подготовил почву. У меня был запасной план. Гарри нахмурился. Мужчина явно приходил к его отцу. Погружаясь сначала в атмосферу подготовки к вечеринке, а потом и в неё саму, Стайлс забывал о том, что Джейден чаще всего был дома в это время. Он сидел у себя в кабинете на самом верху, и большая его часть была изолирована от звуков, так что громкая музыка с первого этажа совсем не мешала ему. Во всяком случае, он никогда не противился делам Гарри. Вот только принимал людей с работы обычно до пяти часов вечера, если не находился в своём офисном здании. — У нас с отцом довольно прохладные отношения. — Гарри пояснил, улыбаясь краешком губ, но его голос звучал непривычно холодно. — Когда мне было восемь, мама ушла от нас. Я случайно подслушал их разговор. Кажется, она сказала ему что-то о том, что больше не может терпеть этого — того, чем он занимался, что у неё не хватает сил вытаскивать его из ямы, в которую он постоянно себя загоняет. — Эшли взглянула на Гарри. Она не знала, почему он рассказывал ей об этом. Наверно, её волнение было таким очевидным, наверно, она даже выглядела жалко, поэтому он решил успокоить её, показать, что понимал её чувства. Она не понимала, как именно это относилось к её словам, но перебивать его не стала. — Ты ведь слышала слухи про моего отца? — Слышала. — Эшли нехотя кивнула. Гарри поморщился. Лёгкая ухмылка не сходила с его лица, но она впервые была столь печальной. Она не думала, что эта тема была для него приятной. — Отчасти это правда. Как я понял позднее, — продолжил он, возвращаясь к воспоминаниям, — он участвовал в не совсем законных делах из-за нехватки денег в компании. Я был слишком мал, чтобы понять всех этих вещей. Я помню, как стоял возле двери его кабинета, которую открыл, чтобы позвать отца посмотреть на мой собранный конструктор, услышал, как родители ругаются, и остановился. Они не сразу заметили меня. Мама вышла, потрепала меня за щёку, сказала что-то, — он схватил бутылку пива и сделал два больших глотка, словно для того, чтобы набраться храбрости, произнести эти слова. Его всегда блестящие азартом глаза потускнели, — я даже не помню, что она сказала. — Он бросил короткий взгляд на Эшли и отвернулся, негромко хмыкнув. — Больше я её не видел. Он долго молчал после этого, и Эшли прокашлялась. Ей было неприятно слушать это, но не потому, что Гарри говорил что-то мерзкое, нет, она почти физически чувствовала боль, которую он тогда испытал. Она никогда не видела Гарри таким. — Гарри? Стайлс качнул головой, возвращаясь к разговору. — Я почему вспомнил это? Гарри остановился, пытаясь услышать ещё что-нибудь, но мужчина быстро исчез. Его слова всколыхнули внутри него неприятные воспоминания. В груди всё похолодело. Он же не мог снова вернуться ко всему этому? «Он отказался» — Джейден отказался, что бы этот человек ему ни предлагал, да и раз он пришёл так поздно, почти ночью, это значило, что отец не собирался принимать его сегодня. Нет, это всё глупые домыслы. Гарри ринулся наверх, вдруг вспоминая о том, что время вообще-то поджимало, и гости ждали его внизу. Он двинулся вдоль нужного коридора, стараясь не думать о том, что услышал минуту назад. Окажись это правдой, он бы потерял последние крупицы уважения к нему, которых и так почти не осталось. Голос Эштона окончательно вернул его в реальность. — Да ты в жизни таких огромных бабок не видел, отвечаю! — Парень описал одной рукой круг в воздухе, в другой сжимал плотный прозрачный пакет с дротиками. Гарри узнал его издалека, потому постоянно таскал его в детстве, чтобы поиграть с отцом. — Мне это не интересно. — Сухо ответил Тео. Они стояли возле главной лестницы, совсем далеко от коморки с вещами. — Да ладно тебе, соглашайся, — Эштон шутливо ударил кулаком в его грудь, — от таких предложений не отказываются. — Ты серьёзно сейчас? — Уокер вспыхнул, как спичка, вытащил руки из карманов. — Ты хоть понимаешь, о чём говоришь? — Хватит лясы точить! — Гарри протиснулся между ними, обнимая каждого за плечи и начиная тащить вниз. — Все уже заждались. — Тогда я не придал этому большого значения. Ты говоришь, Тео не появлялся дома всё лето? — Эшли кивнула, и парень продолжил. — Я не знал об этом. Он позвонил мне в августе, спросил, может ли он пожить у меня немного. Конечно, я согласился. — Твой отец не был против? — Ему вообще всё равно. Когда я всё узнал, мне было около пятнадцати. Мы поругались, я обвинил его в уходе мамы, сказал, что мне не нужны его деньги, что я справлюсь сам. Не помню, как, но в итоге он согласился с моей самостоятельностью и попросил только об одном — жить в семейном доме, пока не закончу университет. Он и до этого следил за моим поведением формально, как за своим подчинённым, а после — перестал обращать внимание на такие вещи. Сначала я устраивал вечеринки, чтобы позлить его, но не получил никакой реакции. Потом мне просто стало доставлять это удовольствие. — Он пожал плечами. — Позже я понял, что, если бы мама хотела, она бы забрала меня с собой, так что они оба друг друга стоили. Я понял, почему отец попросил меня жить с ним. И вовсе не для того, чтобы контролировать меня. Ему было одиноко в огромном фамильном особняке. Кроме прислуги дома никто не живёт. Он не переставал говорить, слова лились из него сначала с трудом, а потом так свободно, и Эшли вдруг подумала, что Гарри никому не рассказывал об этом, что ему хотелось кому-то выговориться, и, возможно, ещё по какой-то непонятной для неё причине. — Когда Тео приехал, я не стал расспрашивать. Я ждал, что он расскажет сам, когда придёт время. Ему всегда требовалось немного времени. Эшли невольно улыбнулась. Это было похоже на него. Даже в тот раз, вернувшись с концерта раньше положенного, он не стал ничего объяснять, ни ей, ни тем более родителям. Просто заперся в своей комнате и смог нормально разговаривать только на следующий день. Ему и правда иногда нужно было переварить в себе чувства, которые его тревожили, прежде чем он смог бы говорить о них. Это было его отличительной чертой. Эшли часто лезла куда-либо, не подумав, а Тео наоборот — думал какое-то время, перед тем, как сделать что-то. — Мы хотели собраться перед учёбой, как обычно. Майк и Хлоя приехали раньше, и мы разбирали покупки для нашей мини-вечеринки. Компанией. — Он коротко улыбнулся, глядя на Эшли. Почти тепло. — Ну, теперь ты понимаешь. — Люк, не забудь привезти микшер, мой разбился в прошлый раз. — Гарри записывал голосовое сообщение в общий чат. — Сделаешь нам что-нибудь новенькое? — Зачем ты спросил? — Прыснул Майк, заполняя холодильник напитками. — Мы же до вечера следующего дня не проснёмся, если он сделает что-нибудь. — Ой, кто бы говорил, — Хлоя цокнула, улыбаясь, — ты же обычно первый в очереди за коктейлями, не так ли? — Главное, чтобы мясо не сгорело, — Тео вытащил из пакета кучу коробок маринованной говядины, — в прошлый раз пострадал не только микшер. — Не переживай, мы не подпустим Люка к мангалу. — Гарри поддержал Тео, радуясь тому, что тот, наконец, улыбался. За последние две недели он почти не шёл на контакт, не хотел разговаривать, а когда это всё же случалось, не выглядел особо счастливым. Раньше они постоянно придумывали что-нибудь вместе, были главными заводилами на тусовках, и почему Тео отмалчивался всё это время, Гарри даже не догадывался. Джейден пользовался услугами работников, которые готовили ему еду, а Гарри, отказавшись от всех услуг отца, кроме одной, всегда готовил себе сам. Послышался звук пришедшего сообщения, и Стайлс включил его. По всей кухне разнёсся весёлый голос Эштона: — Эй, я тоже могу приготовить бомбезный коктейль! Но не сегодня. А вот в следующий раз вы все просто упадёте! Гарри захохотал в ответное сообщение: — Попробуй, чувак. Жду не дождусь. — Так Эш приедет сегодня? — Тео спросил, продолжая раскладывать продукты. — Да, он сказал, что разобрался с делами. — Майк ответил ему откуда-то из морозилки. Речь шла о недавнем сообщении Эштона перед вечеринкой. Он сказал, что не сможет приехать по некоторым внезапным обстоятельствам, но, видимо, успел всё решить. Тео достал телефон из кармана джинсов. — Отвечу на звонок, — бросил он и скрылся в дверном проёме. — Минут через десять он вернулся с дорожной сумкой, с которой приехал ко мне. — Гарри тяжело вздохнул. — Стал рассказывать про девушку. Дальше ты знаешь. — И просто уехал? — Да. Он выглядел взволнованным, его слегка потряхивало. Я думал, он переживал из-за слишком скорого знакомства с её родителями. Никто не знакомит семьи через месяц после знакомства. Ясное дело, его трясло от ожидания встречи с ними. Я ещё посмеялся над ним тогда, спросил, мол, насколько же сильно ему хочется затащить её в койку, раз он готов встретиться с её родителями. — Гарри снова нахмурился. — В таких состоятельных семьях, вроде моей, это не редкость. Правда надо мной не было родительской опеки с восьми лет, а вот над той девчонкой вполне могла быть. — Он связывался с тобой после этого? — Нет. С тех пор я его не видел. Я рад, что ты спросила о нём. — Гарри запустил руку в волосы и больно потянул за пряди, словно наказывая себя за что-то. Он с сожалением взглянул на Эшли. — Ты думаешь, с ним что-то случилось? Теперь я тоже. Я с самого начала, ещё с той вечеринки в конце года заподозрил что-то неладное, но не стал придавать этому большого значения. Когда он приехал ко мне, я всё никак не мог понять, почему он так странно вёл себя. — Он чего-то боялся. — Эшли зажмурилась на секунду, желая прогнать из головы образ напуганного Тео, который подогнало ей подсознание после рассказа Гарри, затем взглянула на него. Стайлс покачал головой. — Дело ведь было не в девушке? — Он спросил, но вряд ли ожидал получить от неё ответ. — Вся эта версия с внезапно появившейся девушкой, о которой он никому, даже мне, не рассказывал, звучала так нескладно. Но Тео сказал бы, если бы что-то случилось, он бы дал нам знать. По крайней мере, я так думал. Я отгонял от себя беспокойные мысли, но теперь, когда ты спросила, я понял, что не один я сомневаюсь в этом. Эшли вспомнила про записи на пробковой доске. Конечно, она уже забыла некоторые детали, но что-то всё же закрепилось в её памяти. Например, написанные почерком Найла цифры «29.05» и «1.06?». Это были даты, ну, конечно же, это были они. Как она раньше не догадалась? — Ты помнишь, какого числа была вечеринка в конце учебного года? Гарри в недоумении взглянул на неё, подумал немного и ответил: — Первого июня. Первого июня состоялась вечеринка, с которой, вероятно, всё началось. В этот день Тео, по его словам, познакомился с девушкой. В этот день Гарри познакомился с Найлом. Тео поругался с Эштоном, появился незваный гость, Гарри чуть не арестовали. Интересно, что делал Джейден Стайлс в это время? Неужели он не слышал звука сирен? Не видел полицейских машин во дворе его дома? — Я должен был спросить его, должен был узнать, что случилось. — Гарри допил пиво и с силой стиснул пальцы вокруг банки, так, что они побелели. — Он всегда рассказывал сам, но я же должен был догадаться. Я рассказал тебе всё это, потому что это тревожит меня до сих пор. Тогда я подумал, что, возможно, у отца снова начались проблемы. Я ведь без понятия, что происходит с компанией. — Гарри обвёл хмурым взглядом кухню. — Я достаточно хорошо разбираюсь в технологиях. Я начинал с создания сайтов для других людей, но теперь у меня что-то вроде своей электронной платформы. Я давно зарабатываю деньги сам, сам оплачиваю учёбу. Отец продолжает спонсировать колледж, говорит, что должен вложить свой вклад хотя бы в это. Честно говоря, я боялся жить на его деньги из-за того, что услышал тогда. Я думал, он давно отошёл от дел, но теперь сомневаюсь. Он замахнулся, собираясь швырнуть бутылку в мусорное ведро, но вместо этого поднялся, чтобы бесшумно опустить её туда. Затем он глянул на дверь. Наверняка он переживал о том, что их разговор могли услышать. — Мы с Ал поссорились из-за этого на первой вечеринке, когда вы к нам пришли. — Эшли сразу поняла, что речь шла о ссоре, чуть не дошедшей до драки, которую она застала перед женским общежитием. — Я никогда не пьянею. Люблю пить, но всегда контролирую количество. А если понимаю, что переборщил, иду в ванную и вызываю рвоту. — Он весело хмыкнул. — Вот и весь секрет. Все, кто мало со мной знакомы, считают это какой-то магией. В тот день я выпил всего два стакана, но меня развезло так, что я едва соображал, что делал. Я не знал, как это объяснить, а позже, когда многих отравили на следующей тусовке, я подумал, что, может, мне тоже что-нибудь подсыпали в первый раз? — С чего ты взял? — Эшли слушала как завороженная. Гарри говорил неожиданные вещи, которые почему-то вписывались в невнятную картину представлений о случившемся куда лучше всех предыдущих мыслей по этому поводу. Стайлс наклонился, облокотился о стол перед ней. В таком положении они находились совсем близко друг к другу. Никто не услышал бы то, что парень ей сказал. — Я не против тучи спиртных напитков на своих вечеринках, но наркотики? Никогда. Кто-то протащил их втихую. И скорее всего подмешал в общий напиток. — Пунш? — Эшли кивнула собственным мыслям, штурмовавшим её сознание с невероятной скоростью. — Я не видела больше ни одного общего напитка. — Вот именно. — Гарри слегка прищурился. Его лицу вернулась хищная ухмылка, но теперь она напоминала оскал. — Я ненавижу пунш. Эшли удивлённо распахнула глаза, когда до неё дошло. — Ты не пил его! Но как тогда?.. — Мне подмешали в напиток. Точно так же, как и другим людям. Вот, почему Гарри вёл себя крайне неадекватно первую половину суток — с вечера до утра. Слова Алексис о его отце сильно задели Гарри, он разозлился, и психотропные вещества встретились с нервной системой, сыграв с её обладателем злую шутку. Эшли ушла с той вечеринки вместе с Найлом, как и с последующих. Она почти всегда покидала их до окончания. Найл увозил её, забирал до того, как она успела бы стать свидетелем чего-то ужасного. Гарри не сказал о ком-то ещё, кому могло поплохеть в тот день, что означало — он был единственным. — Но зачем? — Этого я не знаю. — Стайлс глубоко вздохнул, отстраняясь и возвращаясь в исходное положение. — Я не знаю, причастен ли мой отец к этому, но всё полетело к чертям после того, как я встретил того человека. — О чём разговариваете? — Найл спросил, почти бесшумно вплывая на кухню, и Эшли вздрогнула. Её передёрнуло так, словно она только что получила хороший разряд тока — не такой сильный, чтобы её убить, но достаточно заметный, как будто несколько человек коснулись её после растирания шерстяного свитера. — Ты вовремя! — Гарри улыбнулся, срываясь с места, чтобы обнять его в приветствии. В движении каждой клеточки его тела отражалась прежняя кошачья поступь, которую Эшли увидела в день их знакомства, и которая, теперь она была уверена, всё это время была напускной — защитный механизм, что парень завёл в себе, пытаясь скрыть свои настоящие чувства. Оказалось, его так легко было ранить, заговорив о том, что задевало его за живое, — о его семье, которой у него, по сути, почти и не было. Так или иначе, Уокер была благодарна Гарри за то, что он сделал. Во-первых, он рассказал ей больше, чем она ожидала услышать. Он поделился с ней тем, что его тревожило, и пусть он так и не озвучил этого, но она догадывалась, почему он сделал это. Очевидно, думая над тем, был ли причастен Джейден к исчезновению её брата и отравлению его друзей, Гарри испытывал чувство вины. Наверно, он винил себя в том, что не догадался раньше. Тогда бы, может, ему удалось предотвратить всё это, в чём Эшли, конечно, не была уверена. Вот, почему он пришёл к Монике в больницу, и вот, что послужило причиной его внезапного откровения. — Я как раз зашла за тобой, — Эшли натянула на лицо улыбку. Это было не так сложно, учитывая тот факт, что она действительно была рада видеть своего любимого, однако всё же тёмные, необъяснимые вещи кружились вокруг него с недавних пор, и это заставляло её губы дрожать каждый раз, когда она делала это, — Гарри сказал, ты должен вернуться с минуты на минуту. — Как ты угадал? — Найл рассмеялся, похлопывая его по спине и отстраняясь, чтобы взять Эшли за руку. — Мы слишком хорошо знакомы. Гарри подмигнул ему, и Найл угукнул в ответ, уводя её прочь из дома. По спине Эшли пробежал холодок. Она не знала, подозревал ли Гарри кого-нибудь конкретно, и имели ли его слова двойной смысл, но ни до скончания этого вечера, ни следующие несколько дней она не могла перестать об этом думать. — Как дела? — Хоран остановился возле машины, опираясь о дверцы спиной. Его светящиеся глаза искрились счастьем, а исходящий от него хвойный запах должен был успокоить Эшли, однако это только сильнее отрезвило её. — Отлично. — Она хмыкнула. Как далеко это было от правды. Её так и подмывало спросить, чем он занимался сегодня, но она сдержалась. Это не то, что ей следовало делать теперь, после всего, что она узнала. Она ведь больше не говорила с ним об этом, и начинать разговор, возможно, было опасно. — Я привёз тебе кое-что. — Он загадочно улыбнулся и нагнулся через опущенное боковое стекло. Спустя мгновение перед глазами Эшли появилась небольшая плюшевая звёздочка. — Случайно увидел, не мог пройти мимо. Так похожа на тебя. Она такая же милая. Вышитая улыбка, глазки — галочки и персиковый румянец на щеках, — эта игрушка олицетворяла Найла таким, каким он был сейчас. Сверкающим светом на улице, погружённой во мрак; тёплым островом среди ледяных берегов. Он смотрел на неё так, словно она была единственным, что его беспокоило в этой жизни, и Эшли чуть не вскрикнула от переизбытка чувств. Как этот парень, готовый рискнуть ради неё собственной жизнью, мог причинить её брату вред? — Да? — Дрожащим голосом спросила она, не в силах сдерживать накопившиеся за эту неделю эмоции. Слёзы градом хлынули из её глаз, беспардонно скатываясь по щекам прямо на губы, и Эшли принялась облизывать их так нещадно, будто это могло помочь ей спрятать своё лицо, скрыть всё это. Найл чуть не выронил игрушку из рук. Он положил её на крышу автомобиля и прижал Эшли к себе. Она почувствовала, как быстро заколотилось его сердце, а дыхание участилось. Он нежно гладил её по спине, шептал успокаивающие слова, он беспокоился о ней по-настоящему. — Ну всё-всё, — спустя пару минут её безмолвных рыданий, Хоран легко отстранил её от себя — она даже не обхватила его руками в ответ; ногти её пальцев впились в ладони, она болезненно сжала их, не осознавая этого и замерла в таком положении, прямо как статуя, — я с тобой, я рядом, всё хорошо. — Казалось, он возвращал те слова, что она ему сказала в машине, когда им чудом удалось избежать аварии, но они звучали столь же искренне, с тем же смыслом, который в них ранее вложила она. — Ты скажешь мне, что случилось? — Я… я… Эшли путалась в словах. В её голове творился полный хаос. Мысли и чувства скрутились в клубок, заставляющий её нервно вдыхать морозный воздух снова и снова. — Ты замёрзла. — Найл не спрашивал. Он стянул с себя куртку и накинул на её плечи. Она заметила, что кроме футболки на нём больше ничего не было, и мурашки тут же побежали по его телу, стоило ветру подуть в их сторону, но ему было всё равно. Он поцеловал её в макушку и ласково погладил по щеке. — Садись, я отвезу тебя домой. Чего ты хочешь? Может быть, горячего чаю? Вечерняя тишина вдруг прервалась рычанием мотора. Белый хёндай стремительно нёсся по дороге, почти не сбавляя скорость. Через мгновение он остановился с резким звуком стирающихся об асфальт шин. Водительская дверца распахнулась, мелькнуло коричневое пальто, лакированные ботинки. Лиам не шёл им навстречу — буквально летел. — Я так и знал, что тебе доверять не стоило. — Он оттолкнул ничего не подозревающего Найла в сторону и остановился перед Эшли. Пейн заметил её раскрасневшееся от слёз лицо, и его глаза округлились. — Что он сделал с тобой? — Ты что вообще творишь? — Ядовито прошипел Найл, хватая парня за плечи и с силой оттаскивая в сторону. От светящейся радости на его лице не осталось и следа. — Какого чёрта? — Затем он бросил взгляд на Эшли, продолжая удерживать детектива на месте. — Садись в машину. Уокер неуверенно сделала шаг вперёд. Её руки тряслись почти так же, как в клубе возле барной стойки после случившегося. Согревшись о грудь Найла, они были тёплыми, но ей казалось, будто они заледенели, совсем перестав её слушаться. — Садись в мою машину. — Процедил сквозь зубы Лиам. — Я разберусь с ним, не переживай. — С какой стати ты должен со мной разбираться? — Если бы взглядом можно было убить, Найл бы уже сделал это. Пейн небрежно вывернулся из его цепкой хватки, словно она была ему омерзительна. Его рука нырнула в карман пальто, а в следующий миг он держал на уровне груди распечатанный лист, похожий на заполненный бланк по какой-то форме. Внизу даже стояла печать, но Эшли трудно было разглядеть что-либо из-за расстояния между ними. — Это ордер на твой арест. Эшли задрожала сильнее. Она смотрела на них, на эту бумагу, и не знала, что должна была делать. Конечно, Лиам не поверил в её нелепую отмазку. Вероятно, он стал искать информацию про Джоша и обнаружил что-то компрометирующее Найла. Иначе объяснить всё это было нельзя. Теперь у неё появился шанс узнать то, что беспокоило её больше всего на свете, так почему в ушах зашумело от прилившей к голове крови, а во рту пересохло? — Лиам, он ничего не сделал, — с трудом выдавила из себя она и на подкашивающихся ногах направилась к ним. Откуда она знала, что он ничего не сделал? Зачем она вообще сказала это? Найл дёрнулся, видимо, собираясь что-то сделать, и Лиам перехватил его руки, заводя их за спину и доставая наручники с пояса брюк. Лицо Найла исказилось от боли. В этот раз крик действительно сорвался с её губ. — Лиам, отпусти его! Пейн обернулся, бросая на неё полный недоумения взгляд. Брови сдвинулись к переносице, глаза потемнели. Он выглядел так, будто его только что предали, но это выражение быстро стёрлось с его лица. — Хорошо же он промыл тебе мозги. Найл вывернулся и отскочил назад. Эшли не понимала, почему он не ударил его, не отправил в нокаут, как тех людей в лесу. До неё не сразу дошло, что Лиам был полицейским, и насилие в его сторону только бы ухудшило ситуацию. — Принцесса, — Хоран коротко улыбнулся ей, очевидно, пытаясь её успокоить, но волнение проскользнуло на его лице, и Эшли сделалось ещё страшнее, — садись в машину, я всё решу, всё будет в порядке. — Да ты настоящий актёр! — Лиам злобно расхохотался. — Теперь я понимаю, почему она ничего не сказала мне. Эшли, будь добра, открой его багажник. Уокер как раз замерла возле машины Найла. Она не успела далеко уйти, и теперь стояла в замешательстве. — Не слушай его, — Найл попытался остановить её, но Лиам оттолкнул его снова. — Видишь, как он сопротивляется? Пожалуйста, Эшли, открой. Низкий голос, ещё неделю назад вселявший в неё спокойствие, казался таким чужим. Детектив улыбался ей, но от этой улыбки ей стало не по себе. Она взглянула на Найла — тот отрицательно покачал головой. Он явно не хотел, чтобы она открывала багажник, возможно, то, что находилось внутри, могло навредить ему, и это было последним, чего Эшли хотелось. Но что, если это было связано с исчезновением Тео? Уокер до крови прикусила губу. — Ну, же, — подначивал её Лиам. — Малыш, — Найл снова сделал попытку прорваться к ней, но Пейн уронил его на землю одним резким движением. Эшли протянула дрожащую руку к багажнику, нажала на кнопку. Раздался щелчок, дверца автоматически поднялась вверх. Внутри было много вещей, вроде сменной одежды, в беспорядке разбросанной по всему пространству, и каких-то бумаг. В верхнем правом углу лежала аптечка, та самая, которую Найл принёс ей в салон, чтобы она обработала его рану на плече. Воспоминания о прекрасном солнечном дне, коварно улыбающемся Найле и сладком напряжении, возникшем между ними тогда, так не вязались с испуганными голубыми глазами, которые смотрели на неё с земли. — Там есть аптечка, верно? — Лиам бросил нетерпеливо. — Открой её. Эшли крепко сцепила зубы. Она чувствовала себя предательницей. Ей хотелось сделать это не потому, что Пейн попросил, она должна была сделать это ради Тео. Что бы там ни было. — Что ты видишь, Эшли? — Детектив сказал тише, но увереннее. Уокер моргнула в безуспешной попытке прогнать из глаз мутную пелену слёз. — Пистолет.