Изуку Мидория был обычным беспричудным мальчиком. Люди его сторонились, его вечно били и унижали другие, нормальные дети, и лишь дома, вместе с любящей матерью, он находил покой.
Все невзгоды будто не сильно волновали его, Мидория оставался жизнерадостным, весёлым румяным мальчишкой, таким же, как и все другие румяные мальчишки, фанатеющие по супер героям и бегаюшие весь день по детским площадкам с друзьями. Разве что, друзей Мидории было сложно назвать друзьями.
С семи-восьми лет ему начали сниться кошмары. Он тонул в чёрной жидкости, неприятной и горькой на вкус. Она каждый раз тянула его глубже, но целеустремлённый мальчишка каждый раз грёб руками до боли в плечах. Однажды, когда ему было десять лет, он смог всплыть. Перед ним показалось безбрежное море и свинцовое облачное небо.
С тех пор сны начинались уже с момента, как он всплыл. Серое тяжёлое небо и чёрное полотно моря встречали мальчика практически каждую ночь, пока ему в край не осточертел этот гадкий однообращный пейзаж. А когда осточертел, на горизонте начала чернеть суша, и мальчик поплыл.
Большой чёрный остров появился из ниоткуда. Мальчик с любопытством первооткрывателя ступил на чёрную землю. Но провалился. Он попробовал снова, но нога вновь ушла внутрь острова, будто тот состоял из жидкости, подобной этому ужасному чёрному морю. Загадка острова мучала его месяцами, когда вдруг на острове не появилась...
Человеческая фигура. Необычно белая для всего этого тёмного сна, она будто светилась. Фигура начала приближаться. Мальчик удивлённо смотрел, как к нему идёт... он сам. Ужасно бледное и худое, существо подошло к самой кромке воды и присело на корточки. Его губы были улыбчиво растянуты, да так, как обычный человек не смог бы растянуть. Мидория смотрел, как существо с суши протягивает ему свою тонкую ручёнку. И схватился за неё. Теперь суша не проваливалась под ногами, но ощущалась вязко и противно. Изуку сделал несколько шагов и земля зачвакала под его ступнями. Существо засмеялось и Мидория обернулся на него, разглядывая знакомые черты.
Два белых глаза весело уставились на него в ответ.
Должно быть, это глупо, но в тот момент мальчишкой овладел чудовищный ужас. Он бросился бежать.
Сначала ничего, кроме хлюпающей земли не было вокруг. Но, сам того не заметя, мальчик оказался перед воротами чёрного города. Он был похож на средневековые европейские городки, которые показывают в фильмах и учебниках истории. Услышав звонкий смех за спиной, он немедленно забежал внутрь. Ворота захлопнулись, город проглатил его. Смех звенел у него за спиной, как колокольчики, не желая отставать. Лабиринты города были бесконечны.
За сотни своих снов уже десятилетний мальчик перепробовал все возможные пути. Пока однажды не решил остановиться. Как только ворота закрылись за его спиной, он встал как вкопаный и начал ждать. Взгляд зацепился за чёрные кривые здания и такие же чёрные ларьки под ними. Должно быть, он оказался на главной улице. Чёрные фигуры сновали туда-сюда и гудели.
А потом всё вдруг затихло. Мальчик затаил дыхание. Чёрные фигуры открыли глаза свои, абсолютно белве и смеющиеся и уставились на него. Тишина давила на уши. Вдруг сзади звякнул смех. Изуку обернулся, посмотрев на маленькое бледное существо, чудовищно похожее на него. Оно моргнуло несколько раз и схватило мальчика за руку. Мидория хотел вырвать руку и броситься бежать, но неожиданное спокойствие нахлынуло на него, и мальчик лишь глядел, как существо вкладывает ему в руку что-то большое и холодное.
Он проснулся посреди ночи. Белая и удивительно большая луна смотрела в окно. В своей руке Изуку сжимал баночку с чернилами. С тех пор сны о чёрном море ему не снились.
Он разглядывал склянку несколько дней. В школе её пытались отнять и разбить, но Изуку очень постарался, чтобы этого не произошло. Тогда баночка с чернилами поднялась высоко в воздух, и никто из детей не смог её достать.
Никто не придал инциденту значения, но у мальчика Мидории Изуку впервые появилась надежда на нормальную жизнь.
Надежда его подтвердилась, когда он смог поднять несколько чернильных капель в воздух.
Он долго учился управлять своей причудой. Каждое открытие он записывал в тетрадь, которую ему подарила мама. Он выявил, что может изменять форму чернил, однако преумножить их количество было почти невозможно. Несколько раз он терял сознание, когда долго управлял причудой.
Большим открытием для него стала телепортация. Если разлить чернила в двух местах, то из одной лужи можно перемещаться в другую. Мальчик многое ещё пробовал, но либо ещё не мог из-за слабости организма, либо это было просто невозможно в рамках его причуды, ничего более он делать не мог. Благо, с тренировками по выносливости помогали побои в школе.
Но даже от такого небольшого результата Мидория был вне себя от счастья. Каждый раз вновь осознавая, что у него есть причуда, он становился счастливийшим человеком во вселенной. Однако своим счастьем он решился поделиться только с мамой, и то не сразу.
Их недлинный разговор многое поменял в голове у Изуку.
Тогда он ждал, когда мама вернётся с работы, уже продумывая, что и как он скажет. Наконец, открылась входная дверь, и в прихожей послышалась возня. Инко вошла в зал и улыбнулась Мидории.
— Изуку, как ты сегодня? Тебя, не обижали? Ты написал, что хочешь поговорить. Это по поводу перевода в другую школу? — Инко села рядом с сыном, говоря так мягко, что все мысли вылетели у него из головы.
— Эм... мам, нет... я.. — Мидория замялся. Сделав паузу, собиравшись с мыслями, он пробормотал на одном дыхании:
— У меня появилась причуда. Я могу управлять чернилами.
— Что? Изуку, ты не шутишь? — Инко стала заикаться, её сердце застучало так быстро, что казалось сейчас выпрыгнет из груди.
— Да, я не так давно научился ей управлять, но прежде я хотел тебя спросить... — Изуку бросил взгляд на маму, чьё лицо изображало вселенское сожаление. — Почему моя причуда вовсе не похожа на ваши с папой? Прошу, не ври мне, я хочу знать правду.
Лицо Инко стало потемнело, лицо её сморщилось в гримассе печали, и она начала:
— Изуку, мне нужно тебе признаться... возможно, ты будешь меня ненавидеть, но выслушай... — из её глаз потекли слёзы, — я никак не могла сказать тебе это, но.... ты не мой родной сын... у меня бесплодие, поэтому я усыновила тебя... — она, обняв сына, расплакалась.
Мидория не плакал. Он ещё не до конца понимал, что происходит. Когда он узнал о своей причуде, он подумал об этом, но отрицал. Услышав правду, он лишь ободряюще приобнял маму, пускай и не родную, но самую человечную и добрую из всех тех людей, которых он знает. Тяжёлые мысли опустились ему на голову.
А вместе с мыслями пришла тоска. Мама отпросила его с уроков на неделю, ссылаясь на плохое самочувствие, и Изуку всю неделю лежал на помятой постели, уткнувшись взглядом в потолок и сжимая в руке холодную склянку, в которой медленно перемешивались чернила. Он думал, думал о многом. О сне, о своих биологических родителях, о причуде, о маме, об одноклассниках. Даже о героях.
Он решил, что нельзя говорить одноклассникам о причуде, они не поймут, и всё станет только хуже.
Тогда Изуку пришёл к выводу: он обязан спасать таких же людей, как и он сам.
***
После небольшого отдыха, он всё-таки вышел из комнаты как ни в чём не бывало, всё такой же румяный мальчишка, как и всё другие мальчишки. Всё вернулось на круги своя.
Он стал чаще пропадать на пляже. Он заметил место, в котором скопилось много мусора и решил тренироваться там, за одно и отчищать это место. Он пару раз замечал неподалёку странного костлявого человека со светлыми волосами. Тот иногда поглядывал на Мидорию, но никогда с ним не разговаривал.
Хоть Изуку и старался изо всех сил, но тренировки не приносили плоды. Ничем, кроме лучшего контроля причуды он похвастаться не мог.
Однажды, тот странный человек подошёл ближе и спросил:
— Зачем ты расчищаешь пляж?
Изуку удивлённо на него посмотрел.
— Я тренируюсь, чтобы стать сильнее.
— Ты героем хочешь стать? — предположил незнакомец.
— Ага, очень хочу. Я буду как Всемогущий — защищать людей с улыбкой на лице, — Мидория улыбнулся ему. Мужчина в свою очередь прокашлялся, и как бы с сочувствием начал:
— Юноша, я вижу то, как ты стараешься, и меня действительно радует, что в нашем мире остались люди с золотым сердцем, но... — Это "но" заставило Мидорию нахмуриться. — Ты же сам видишь, что твои старания напрасны, ты никак не улучшаешь свои навыки. Я наблюдаю за тобой уже некоторое время, и я это вижу.
Незнакомец помолчал, смотря на кромку воды.
— Я просто хочу сказать, что придя в эту профессию ты пожалеешь. Ты хороший парень, но перед сильным противником не выстоишь, а просто так терять таких как ты — настоящее преступление. Я думаю, тебе стоит податься в полицию. Там такие ребята хорошо оцениваются, и даже если полицию не очень уважают, они делают много работы. Но на героя ты уж точно не тянешь. — Мужчина виновато улыбнулся, смотря Изуку в глаза. После он неловко удалился с пляжа.
Плевать на этого незнакомца, это ведь не Всемогущий, чтобы слушать его советы, так ведь?
Маленькая слезинка упала на песок.
Но на героя ты уж точно не тянешь.
***
И на этот раз ничего не предвещало беды. Изуку уже записал, что хотел поступить в UA, но сейчас он уже немного сомневался в этом желании.
Он пришёл в школу. Его опять опозорили, и Каччан снова чуть не избил его. А всё из-за дурацкого UA.
После уроков, когда Изуку уже собирался домой и складывал последнюю тетрадь с анализом своей причуды в свой старый, но такой любимый жёлтый рюкзак, его тетрадь забрала чья-то сильная рука. Опять Кацуки.
— Мне надо с тобой ещё кое-что утрясти, неудачник. — Бакуго, с помощью причуды взорвал тетрадь и выкинул в окно. — Некоторые считают, что в начале года возможно определить человека, который будет первым в рейтинге героев. Я стану первым! Да ещё и единственным из этой убогой школы. — Каччан положил на плечо Изуку руку, и пиджак Мидории задымился. — Выкинь мысль о прохождении вступительного экзамена в UA, тупой задрот, у тебя всё равно ничего не получится. — Дальше Бакуго отправился к выходу из класса со своими друзьями. — А, забыл сказать! Существует быстрый способ стать героем. Попробуй прыгнуть с крыши школы, изо всех сил веря, что в следующей жизни у тебя будет крутая причуда. Уверен, что ты сумеешь сделать хотя бы это, Деку.
Мидория честно пытался держаться. Но за годы унижений он ни разу не выплеснул свои эмоции, и что-то внутри него треснуло. Изуку даже услышал, как что-то хрустнуло. Он чувствует, как из его сердца исчезает что-то важное, и внутри становится ужасно пусто.
— У меня есть причуда. — Бакуго услышал и обернулся. Его друзья уже ушли вперёд.
— У тебя? Причуда? Не смеши, тупой Деку. Это невозможно. Ты всегда будешь беспричудным куском дерьма. — Кацуки ухмыльнулся. Его глаза не выражали ничего, кроме отвращения, но Изуку это вовсе не пугало. Ему, кажетмя, бвло уже всё равно. — Завязывай придумывать у себя в голове, что ты весь такой хороший, и обязательно станешь героем, это не изменит того, что ты долбаный лузер. — Бакуго уже собирался уходить, когда несколько капель чернил прилетело ему в лицо. Он вовсе не понял, что произошло, пока не увидел, как вокруг Изуку, покачиваясь в воздухе, летают чёрные капли. Но Кацуки не успел ничего сказать до того, как Мидория отправил оставшиеся капли ему на лицо, а сам убежал и закрылся на крыше.
Бакуго отплевался от горьких чернил, благо, он успел закрыть глаза, и они остальсь чисты. Он побежал за Изуку, но на полпути остановился, а после развернулся и побрёл домой, ведь какого чёрта он должен гоняться за каким-то идиотом?
Изуку стоял на крыше, думая, что вот ещё шаг, и он упадёт. Пустота в его сердце так и тянулась вниз, но Мидория ждал, когда будет проходить Бакуго, чтобы в ответ испортить ему настроение, запачкав одежду кровью.
— Хей! Каччан! — Кацуки поднял голову и посмотрел на крышу. Он нахмурился. — Твоя идея показалась мне очень заманчивой, и я решил рискнуть! — Бакуго начал понимать, к чему это ведёт, он крикнул что-то, но Изуку его не услышал. Его тело камнем полетело вниз, и разбилось прямо у ног Кацуки. Школьная форма обоих окрасилась в красный. На лице застыл ужас.
Изуку Мидория мёртв.
Бакуго побежал звать на помощь. Труп Изуку растёкся чернилами по асфальту.
А так ли это на самом деле?
