Жизнь состоит не в том, чтобы найти себя. Жизнь состоит в том, чтобы создать себя. Джордж Бернард Шоу
Прошло две недели
Мира наслаждалась тёплыми лучами весеннего солнца, невероятно неожиданными для ранней осени. Погода, на удивление, в последние пару дней только радовала, и уже надоевшие +12 доросли до приятных +18, под которые так чудесно было лежать. Пусть предметом наслаждения и было хлипкое подобие шезлонга, находившегося на крыше здания. Но изменилась не только погода. Прошло уже пять дней, а в голове Миры так и не появился тот знакомый до боли мужской голос. Просто пропал. Что бы она не делала, он больше не предостерегал её, как это было раньше. На какие риски она бы не шла, он не останавливал её. Руст умер для неё уже второй раз. Тогда она испугалась этого и делала всё, чтобы вернуть его. Ей было больно ощущать внутри себя пустоту и какое-то горькое одиночество, которое не могла разрушить даже Лина. Насмотревшись в подростковые годы таких сопливых мелодрам как «Сумерки», она решила повторить подвиг всеми любимой Беллы, вот только вместо скалы выбрала парапет крыши. — Ну что, даже сейчас ты ничего мне скажешь? — крикнула в тот момент она, занося ногу над пустотой и даже забыв на мгновение о страхе высоты. — Мира, блин, ты совсем умом тронулась?! — раздался из-за её спины недовольный голос с нотками испуга, и сильные руки, обхватив девушку за талию, спустили её вниз, на крышу. Тело билось в судорогах от мелкой дрожи, а неожиданный страх сковал трепещущееся сердце. Опять его касания. Но даже теперь, в объятиях этого человека, она не услышала того долгожданного голоса. Значит, ему плевать. Или она просто всё это себе выдумала. Злость обуяла рассудок Миры, и этот порыв вылился на того человека, который лишь пришёл спасти её, покаяться за всё и… извиниться, ведь он был так не прав тогда. — Да! Тронулась! — внезапно повернувшись лицом к Скату, грубо выкрикнула она и оттолкнула от себя, не желая его ни видеть, ни тем более разговаривать с ним, даже несмотря на неоценимую помощь. Но сейчас на её душе было спокойно и светло. Словно яркие солнечные лучи сквозь кожу проникли внутрь неё, питая всё тело чистой искрящейся энергией. И умирающие цветы в разрушенном сердце зацвели с новой силой, соединяя мелкие осколки в единое целое.***
Я устал. Сегодня границы снова сдвинули, государственные военные, заменившие Вершину, прошли ещё дальше, но до нашего обиталища было ещё далеко. И это хорошо. Но мне нужно было как можно быстрее отправить Миру с Линой за периметр, чтобы не тащить их в лабораторию Вершины. А это было довольно проблематично. Они обе со мной не разговаривали уже… две недели как. Женская солидарность, чтоб её! И вот я снова сидел за компьютером, наблюдая, как отлавливают других людей, сажают их в машину и просто вывозят за периметр. Даже без санации! Неужели в той Москве, что не оцеплена, что была освобождена от мураней ранее, все знают про мураней и прочую жесть, которая происходила в городе? В это верится с трудом, но, похоже, так и есть. И я всё ещё чувствовал себя мерзким подонком. Я не знал, что на меня нашло в тот момент, но сейчас я ясно осознавал, что совершил одну из самых жутких ошибок в моей жизни, так подло поступив с моим единственным верным другом. И мне искренне было стыдно перед ней. Теперь-то я чётко понимал, что она может уже никогда не простить меня. Честно… мне уже сейчас жадно не хватало её общества. И трудно представить, что она больше не захочет иметь со мной дела. Трудно принять, что по собственной глупости я потерял самого дорогого человека в моей жизни… теперь. Ох, а если она и правда меня не простит? Идиот! Я просто идиот… и сейчас нельзя в этом обвинить даже Нику. Ведь здесь виноват только я и никто другой. Парень ударил кулаком по столу и с удивлением обнаружил, как его глаза наполняются жгучими слезами сожаления и полного отчаяния. Он и сам не мог простить себе такого низкого поступка по отношению к ней, именно к ней… и теперь он окончательно осознал, что не хотел бы отпускать такую невероятную девушку от себя. Его чувства к Мире были… необычными, странными, необъяснимыми. И почему-то ему хотелось, чтобы и она чувствовала к нему что-то подобное. Но он не знал о том, что так и есть на самом деле. Как и многого другого. Того, что происходило за периметром, того, на что он и сам очень сильно повлиял. Андрей, будучи далеко не последним лицом в ФСБ, оказал страшное давление на правительство, из-за чего Вершину и её сотрудников осудили, а в город вошла постоянная армия, и в первую очередь они умудрились вытащить за периметр Катю и Валеру. Журналистка долго ждать не стала. Её злободневный репортаж о мураниях разлетелся по всей освобождённой Москве и далеко за её пределы, резко возвысив статус девушки в мире шоубизнеса. И теперь уже даже Вершина не могла умалчивать о всех ужасах, происходящих в оцепленном периметре. Мир сильно изменился. Настолько, что люди стали верить в то, о чём они раньше и не догадывались.***
— Мир, нам нужно поговорить. Срочно. Это очень важно. Она знала, что это именно он пришёл на крышу. Девушка сладко потянулась на шезлонге, едва заметно зевнув, а потом села боком, свесив ноги на неровный асфальт. Её глаза с заметным интересом изучали полную серьёзности и странного разочарования фигуру парня, но сам Саша видел в этом взгляде лишь испепеляющее превосходство. Он знал, что она сейчас скажет. И не прогадал. — Нам не о чем говорить, — надменно процедила Мира, отвернувшись от Ската, но её губы тронула едва заметная улыбка: ну и как же он поступит дальше? Парень осторожно, словно боялся реакции подруги, подошёл к ней, внимательно наблюдая за её реакцией на происходящее. На лице девушки трудно было различить какие-либо эмоции, но это не смогло успокоить хакера, только укрепило его уверенность в том, что она снова выгонит его, не дав проронить не слова. Он присел на корточки перед ней, положив руки на шезлонг, а голову сверху на них, искоса глядя на Миру. — Я хочу извиниться. За то, что причинил тебе боль. Это было… просто мерзко с моей стороны. Я знаю, что ты меня не обязана прощать. И вряд ли сможешь. Но просто прими мои извинения. И знай, что мне очень стыдно за это. Мне… было очень тяжело без тебя. Ты мне дорога, правда, очень дорога. И я не хотел бы тебя потерять. Девушка тяжело вздохнула, смахивая рукой набежавшие слёзы. Её ладонь плавно легла на макушку Ската, ласково поглаживая его по мягким каштановым прядям. В её глазах он заметил странную боль, словно в подсознании Миры боролись два противоположных клана, но никто из них так и не мог одержать победу. Она смотрела в пустоту, а её заботливые движения пальцами были какими-то машинальными. Вскоре она осознала, что задумалась, резко захлопав округлыми синими глазами и мотнув головой. Её голос показался Саше хриплым, печальным и излишне вымученным. — Знаешь, ты прав. Я не прощу тебя за это. Никогда. Я… Руста тоже не простила, если честно. За такое нельзя получить прощения. Но… человек сам меняет свою судьбу. Я знаю, что ты… не такой. И я тебя даже понимаю. Поэтому, как и обещала. Вместе. До конца. Она отняла руку от его волос, но он успел перехватить её за запястье, крепко сжав его огрубевшими от долгой работы пальцами. Обеими ладонями он накрыл её маленькую хрупкую ладошку, испещренную мелкими белесыми шрамами. На лице Миры возникло искреннее удивление, но руки она не отняла. Не посмела. Скат поднес ладонь девушки к губам и нежно поцеловал её, а потом, сжав руку в кулак, поднес её к своему сердцу, и девушка почувствовала неровный ритм. Ему вовсе не все равно. — Спасибо, что была рядом все это время, — тихо произнёс парень, не смея больше смотреть на покрасневшее от смущения лицо Миры, и в его голосе можно было различить едва заметные нотки грусти. — Но сейчас мне важнее ваша с Линой безопасность, чем собственные желания. Скоро здесь будут военные. Просто спуститесь вниз, скажите, что хотите за периметр. Вас вывезут. Это безопасно. Я сам видел. И тогда… вы будете в безопасности. — Нет, — с непоколебимой уверенностью ответила Мира. — Я тебя не брошу. Я обещала. Она встала, вытянувшись в полный рост, но всё равно была ниже Саши и дышала ему в подбородок. Но, даже несмотря на это маленькое неудобство, она казалась серьёзно настроенной. Настолько, что парень понял всю бесполезность своих убеждений. Он лишь недовольно прицокнул языком и закатил глаза к чистому небу. — Упёртая ты… ладно. Тогда собирайся. Пора наведаться в лабораторию.***
— Напомни мне, пожалуйста, зачем мы её взяли с собой? — сквозь зубы процедил хакер, пытаясь с помощью рации связаться с девочкой. — Одну её точно нельзя было оставлять. Она же ещё совсем малышка… за ней глаз да глаз нужен. И это ты не уследил! Скат хотел ответить ей чем-то едким и совершенно нецензурным, но всё же сдержался. Взгляд Миры был полон отчаяния и беспокойной тревоги за свою маленькую подопечную. Было просто невозможно видеть её такой. Осторожно, очень ласково он обнял подругу за плечи, уткнувшись носом ей в макушку, словно это могло ей чем-то помочь. Но она отшатнулась от него, словно ошпаренная, не понимая, к чему сейчас все эти нежности. — Я найду её. Даже не спорь со мной. — Но… — Нет. Молчи. Если что — на связи. — Пистолет хоть возьми, — хакер вытащил из рюкзака запасное оружие. — Мне так будет спокойнее. — Если ты забыл, я не умею стрелять, — заикнулась было Мира, но, заметив как он на неё смотрит, тут же выхватила пистолет из его рук, не забыв при этом состроить парню недовольную гримасу. — Ладно, чёрт с тобой! Спокойней ему так, как же… «Женщины!» — только и успел подумать Саша, прежде чем остаться в горьком и полном тусклых сомнений одиночестве. И словно те две недели без неё свалились на его голову только сейчас. И он совершенно не понимал, как нужно поступить сейчас. Даже забыл, что то, зачем он пришёл, — а это была маленькая флешка в одном из компьютеров лаборатории, — находится в двух шагах от него. Но он лишь бесцельно бродил кругами по широкой комнате, размышляя о каких-то глупостях. Тех глупостях, что раньше никогда не заставали его полный логики разум врасплох. Неужели что-то в нём изменилось? И из-за неё ли?.. Рядом что-то упало, а вместе с этим и сердце Ската с гулким свистом ухнуло куда-то в пятки. Его шею обдало горячим зловонным дыханием, и нос почуял отчётливый запах несвежей крови и едкий трупный запах. Это точно была не Мира. Он резко развернулся, наотмашь ударив тварь ладонью по лицу, но ей этого было мало. Чёрные глаза с пустой неосознанностью уставились на него, а запачканный кровью рот растянулся в хищной улыбке. Ей явно хотелось убить его. Вся фигура мураньи изогнулась, и она, заведя руки назад, приоткрыла рот для парализующего крика. Саша чувствовал, что не успеет дотянуться до пистолета, но что-то срочно надо было предпринять. Нацепив наушники, парень для надёжности прикрыл уши руками поверх них, но в этот раз что-то пошло не так. Он чуть не захлебнулся в собственной боли, которая пронзила всё его тело, каждый кусочек кожи, каждую частичку, каждую клеточку, каждое нервное окончание. Он забился в конвульсиях и упал ничком на пол, чувствуя, как из его ушей вытекает густая тёплая кровь. Страх заполнил всё его сознание, и перед глазами поплыли багровые пятна. Пробирающий до дрожи крик стихал, но Скат не знал, был ли тому причиной уход мураньи или просто его разум постепенно затухал. Что-то небольшое ударилось ему в ногу, а крик сменился на тихое жужжание мотора, как от игрушечной машинки на пульте управления. — Фу-фу, плохая муранья! Давай, гуляй, — раздался недовольный мужской голос, который тут же сменится на язвительный хохот. — Ого-о-о, вот это люди! Подыма-а-айся, несчастный. Не ожидал, что ты ещё жив, задрот.***
— Линочка, иди сюда, пожалуйста! Отзовись, милая! Нервы начали сдавать, а голос совсем ослабел. Мира потеряла веру в то, что девочку ещё можно найти. Даже мураньи, кажется, заинтересовались истериками девушки, подходя к ней и тщательно обнюхивая её лицо, но каждый раз уходили ни с чем. Даже они видят в ней лишь ребёнка. Какая ирония… — Я здесь! — вдруг раздалось из соседнего коридора, а потом эхо чуть тише продолжило: — Не бойся, ей можно доверять, она хорошая. — Лин, с кем ты там разговариваешь? — с явным беспокойством крикнула Мира, чувствуя, как паника подчиняет себе её подсознание. Узкий белый коридор. Поворот. Тупик. Обратно. Другой коридор чуть пошире. Дверь. Ещё один коридор. Большой зал. Повсюду разбитое стекло. Кровь. Несколько мураней. И вот через секунду её обнимает за талию маленькая девочка, а потом, отстранившись, начинает прыгать, радостно хлопая в ладоши. — Представляешь! Мира, представляешь! Я подружилась… с говорящей мураньей! Самой настоящей! Девушка крепко сжала плечо своей подопечной, вытащив из рюкзака пистолет. Рука нещадно тряслась. Мира прекрасно понимала, что если дело дойдёт до стрельбы, то она не сможет. Она просто не умеет. Глаза остановились на женской фигуре в белой длинной рубашке. Кудрявые каштановые волосы с рыжеватым отливом ниспадали на плечи. Она не видела её лица. Муранья обернулась, и девушка, не думая ни секунды, наставила на неё оружие. Удивлённый вздох. Это была Надя. — Прошу, не надо! Я тебя не трону, не причиню тебе вред. Ты же ещё совсем ре… Мира? Это правда ты? Живая… — Это не важно, — резко ответила девушка, всё ещё не опуская руки с пистолетом. — Ты напала тогда на нас. Со своей армией. Ты хотела нас убить. Пусть ты и говоришь, пусть ты и разумна… мне тяжело верить тебе. — Я правда изменилась! — в искреннем голосе Нади чувствовались явные нотки отчаяния. — Но если ты выстрелишь, мои инстинкты заставят меня сделать тебе больно. Давай просто поговорим. Спокойно и без оружия. Мира на секунду задумалась, словно пытаясь решить, что ей сейчас дороже: новая союзница со сверхспособностями или собственная шкура. Наконец, обречённо вздохнув, она опустила руку, убрав пистолет не слишком далеко в рюкзак. Лина тут же выскользнула из её цепкой хватки и подбежала к муранье, с детской наивностью хватая её за бледные руки с длинными чёрными ногтями. Надя ласково улыбнулась девочке, и в её чёрных глазах Мира увидела невероятно искренний отблеск заботы. Порой даже матери не смотрят так на своих детей, как это убийственное создание на недавно знакомого ей ребёнка. Это уже не та надменная особа из бункера, и уж точно не жестокий монстр. Это совершенно другая Надя. — Ну, рассказывай, как, что, почему, — с некоторой неловкостью и напускным безразличием проговорила Мира, сложив руки на груди. — Это долгая история… хотя, тебе стоит рассказать всё. Не знаю почему, но я чувствую, что ты можешь мне помочь. Хочется в это верить. В общем, слушай. Всё началось с…***
Мире казалось, что жизни хуже её собственной не найти, но то, что она услышала от Нади, поразило её до глубины души. Вся её история в образе мураньи была пронизана таким количеством боли, которую сама девушка вряд ли смогла бы вынести. Но любовь побеждает всегда. И ребёнок… почему-то Мира в этот момент была так рада за новую подругу, что не смогла сдержать искренне-нежных эмоций. Она крепко обняла Надю, забирая себе все её переживания и болезненные воспоминания. Муранья сначала опешила, но потом всё же ответила на объятия. Кроме Мити в таком обличье её ещё никто не принимал. — Вы должны быть счастливы, просто обязаны, — с горячностью зашептала Мира муранье на ухо, а потом, отстранившись и на секунду задумавшись, спросила: — Можно… я послушаю? Надя почувствовала, как смущение заставляет её кожу менять цвет на более выраженный розовый. Что же делает эта Мира? Почему… почему она относится к ней как к человеку? Неужели и другие люди смогут так просто принять её, и ничто не будет угрожать их с Митей ребёнку? Наконец Надя с некоторой неловкостью кивнула. Мира присела на корточки, приложившись ухом к слегка увеличившемуся в размерах животу, и обхватила его обеими руками. Муранья видела как меняется её лицо, светлея и отражая то счастье, которое когда-то можно было отличить и в глазах самой Нади. — Ух ты, я не знала, что это так чувствуется, — с восторгом произнесла девушка, и её губы растянулись в искренней улыбке. — Он же… он… — Толкается, да, — тут уже и сама Надя счастливо рассмеялась, с каким-то немыслимым ранее восхищением глядя, на новую знакомую. — Ты ему явно нравишься. Или ей… — А можно, можно и мне потрогать? — радостным возгласом предвкушения напомнила о себе Лина, и муранья с явным доверием кивнула ей головой. Милую идиллию воссоединения человечного монстра с видевшими подлинные ужасы чистейшими юными душами нарушил голос человека, чьи привычки и устои никогда не менялись. И даже изничтоженная вирусом гниющая Москва не могла сделать этого парня другим. Только любовь заставила его немного отстраниться от безудержного веселья и бессмысленных похождений. Но манера… нет, она всегда была прежней. — Надюша-а-а, твой охотник кое-кого отыска-а-а-ал. Не на ужин, конечно. Встречай доблестного воина… — Митя поперхнулся собственными восхвалениями, увидев, что его ручная муранья в зале вовсе не одна. — Девочка моя, это… как? Ладно. Два один в твою пользу. Теперь ясно, кто у нас мужик в семье… Мира привстала с корточек и обернулась. На её лице вдруг отразились эмоции сомнения, которое в этот миг бушевало в её разбитой душе. Это были и ощущения непреодолимой боли, и горького разочарования, и презрительного неприятия. Но это лишь второй план, размытый и совершенно неважный. Блеск в синих глазах и покрасневшие от смущения губы сказали гораздо больше. Она была слишком рада видеть его целым и невредимым, чтобы злиться и вспоминать прошлые ошибки. Её милый Саша, всё так же неловко переминаясь с ноги на ногу, смотрел на неё исподлобья, но так тепло, что мир вокруг словно зацвёл. И цветочное возбуждение взяло верх над здравым смыслом. Она сорвалась с места, не чувствуя земли под ногами и видя только очертания его фигуры. Она не знала, почему сейчас бежала к нему, словно они не виделись многие годы, почему ей так хотелось его обнять. Именно сейчас. Но что-то её остановило. Сомнительный взгляд Мити, полный живого удивления, заставил её остановиться прямо перед носом у хакера. Она не посмела дотронуться до него и лишь негромко шепнула: — Я волновалась. Рада, что всё в порядке. Её равнодушный голос заставил Ската дёрнуться, как от пощёчины, и болезненно искривиться. Какая-то странная, чёрная обида скопилась в его развороченном сердце. Он не распознал ноток лжи в её словах, но именно это побудило его задуматься о девушке с полной серьезностью в очередной раз за этот день. А что она на самом деле значит для него? Не только решивший внезапно пораскинуть мозгами хакер заметил странность в поведении Миры. Митя, неловко подёргивая плечами, не сводил с неё глаз до тех пор, пока муранья не тронула его за руку. Переведя взгляд на Надю, парень заметил в её чёрных глазах нотки ревности, поэтому сразу поспешил успокоить опасную возлюбленную, тихо шепнув ей на ухо: — Между ними определённо что-то происходит. Разве ты не замечаешь этого? — Давай не будем лезть в чужую жизнь, ладно? — в таком же тоне ответила ему девушка, лишь сильнее сжимая его запястье. — Своей достаточно. Если Мира решила мне об этом не говорить, значит и виду подавать не стоит. — Ладно, дорогие мои выжившие в этом дерьме, надо решать, как будем выбираться отсюда, — в голосе Мити слышалась задорная веселость, и он деловито потирал руки, словно ожидая чего-то интересного. Скат недовольно фыркнул, отойдя от компании к небольшому стеклянному столу, на котором уже красовался принесённый им серый ноутбук, явно крутой и с кучей наворотов. С противным скрипом парень пододвинул к нему точно такой же столик, а затем и стул из чёрного плотного пластика. Вскоре его старый покоцанный ноутбук, тот самый, что Мира отдала ему ещё в бункере, стоял на пустом столе, а сам хакер с явным удобством устроился за ним. Взгляды всех четверых были устремлены на него с крайним удивлением, и лишь механика с неким презрением. — Что? — спросил Саша, в полном непонимании разводя руками. — Я, вообще-то, сюда за этим и пришёл. Мне нужен компромат. Вытаскивать вас всех я не обязывался. Потому что вот её, — он с пренебрежением указал на Надю. — Я вряд ли смогу вытащить. Даже если мы пробьемся через охрану периметра, то как она будет в городе? — Это уже не твои проблемы, задрот, — недовольно скривился Митя, и в его голосе послышалась угроза. — Главное, найди лазейку. Мира подошла к хакеру, отчего тот нервно поежился, вспоминая их предыдущие встречи у ноутбука, которые никогда не заканчивались ничем хорошим. Но взгляд девушки был на удивление мягким и спокойным, с явными нотками мольбы. Странное чувство закралось Саше прямо под сердце. Механик не так чтобы уж очень часто ладила с другими девушками, но то, что она так явно заступается за Надю… пугало его что ли. Мире он бы доверился безоговорочно, а вот говорящей муранье… вряд ли. Она плавно присела на корточки рядом с ним и положила руки на его колени. На лице девушки не было ни единой эмоции, словно ей было просто плевать на него и на то, что она с ним творила. А с Сашей происходило нечто. Всё его удивлённое лицо залила яркая краска, а там, внутри, что-то екнуло. Он абсолютно не понимал, что с ним происходит. И он желал лишь противиться этим чувствам, просто потому, что они ему не естественны. Он боролся с тем, что не понимал лишь из-за страха. Но он не замечал, как где-то внутри его почерневшей от долгих мучений души расцвели маленькие хилые ромашки. — Ладно. Будет вам лазейка, — закатил глаза Скат и вздохнул с явным возмущением. — Но нужно время. Сначала я скачаю файлы, а потом с ноутбука лаборатории что-нибудь поищу. Здесь база больше. Но только ради… Лины. И, господи, Мира, не делай так больше! Она встала и отвернулась, только губа один раз предательски дрогнула и чуть опустилась вниз, но он этого не заметил. Девушка прикрыла глаза, с трудом справляясь с напряжением, но всё же выдержала, и на её лице вновь появилось то бесстрастное, слегка задумчивое выражение. Она становилась прежней. Руст, сам не зная того, научил её контролю. И ещё много чему. Мира снова поймала себя на мысли, что скучает по нему, но тут же отбросила её в сторону. Её губы растянулись в странной, чересчур неестественной улыбке. — У нас есть время сменить тебе имидж, — механик протянула руку Наде, и та ту же схватилась за неё с предельной осторожностью и нежной заботой, чтобы не поранить подругу. — До магазина от силы минут десять, пока он копается, подберём что-то более… городское. И да, захвати парочку охраниц. На случай внезапной облавы.***
— Как тебе это? Мира отвлеклась от перебирания вешалок на стойке и подняла глаза на Надю. На её лице появилось слегка недовольное выражение, но она попыталась скрыть его под кривой улыбкой. Глаза мураньи не были видны из-за солнцезащитных очков, голову покрывал широкий черный капюшон от длинного кардигана, из-под него виднелось темно-серое нечто, а образ завершали чёрные джинсы на подобии лосин и в такой же гамме грубые осенние ботинки. — Я, конечно, понимаю, что мы немного в розыске, а тебе уж темболее нельзя светиться со своими чёрными глазёнками, но вот это вот всё, — Мира с явным недовольством поводила пальцем по воздуху, чётко указывая на каждый тёмный предмет гардероба. — Ты что, в гроб собралась? Или стала владычицей тьмы? — Нет… а что не так? — Надя повернулась к зеркалу, стащила с носа очки и ещё раз оглядела себя с ног до головы. — Не в красном же… и ногти в тон. Мира с глубокой тяжестью вздохнула, старательно выискивая среди всякого барахла хоть что-то подходящее. Она прекрасно понимала, что не в ногтях тут дело и даже не в желании скрыться. Дело было в душе, в самой сущности Нади, и эта чернота выливалась наружу. Механик не могла этого допустить. Наконец, нужные вещи оказались у неё в руках. Мира повернулась к подруге с довольной улыбкой на лице, на что та лишь недоверчиво скривилась. — Ты уверена?... — Да. Не спорь со мной. Хоть как-то разбавим эту… непроглядную темноту. Надевай! И уже через несколько минут Надя с явным недовольством рассматривала себя в зеркале, крутилась, трогала странный материал длинного плаща цвета хаки с широким капюшоном и многочисленными заклепками по подолу, одергивала вниз тёмно-зеленое худи без рисунка. Потом она повернулась к Мире и спросила: — Почему именно эти вещи? Они, знаешь ли, тоже яркостью не блещат. — Потому что зелёный цвет в любых своих оттенках успокаивает, показывает внутренний покой твоей души, — девушка подошла к муранье, надела на её голову капюшон и чуть тише продолжила. — Тебе нельзя носить все чёрное, Надь. Ты так загоняешь себя ещё глубже. Да, так на тебя не будут обращать внимания, но… это не конец. Поверь, ты должна ощущать себя счастливой. Ты поймешь. И полюбишь эти вещи, когда сможешь полюбить себя. Мира отодвинулась, резким движением сбросив с себя протертую до дыр джинсовую куртку, и Надя увидела покрытые различными ссадинами и царапинами руки девушки. Рассмотреть их как следует она не успела, так как та тут же надела на себя кожаную косуху и застегнула молнию до самого ворота. В глазах Миры можно было увидеть редкие слезинки, сдерживаемые лишь силой её воли. — Но ты… ты же вся в… — Чёрном, — не дала ей закончить механик, отворачиваясь и утирая глаза. — Мне больно, я не должна это скрывать. Умер близкий мне человек. Единственный, кто считал мою жизнь дороже своей собственной. Это память о нём. Когда-то скинутая с плеч кожанка значила мою моральную смерть, но позже она же укрыла меня, спасая от внутреннего уничтожения. Надя не посмела произнести ни слова после подобной речи, ощущая, как внутри неё что-то сжимается от жалости к этой девушки. Впервые ей стало жалко кого-то, кроме себя самой. И впервые, находясь рядом с человеком, которым был не Митя, она не чувствовала ни единого желания убить его, как-то ранить или закричать. Она даже не боялась обратиться, потому что знала, что, даже произойди это, она бы не тронула Миру. Почему? Хороший вопрос, и та, что может ответить на него, стоит прямо перед ней. — Мир, скажи мне… почему мои мураньи даже без приказов не нападают на тебя? Почему они видят в тебе… ребёнка? Девушка подняла с пола рюкзак, закинула его за плечо и повернулась к ней. Она не смотрела Наде в лицо, но её лицо лишь слегка побелело от подобного вопроса. Она не поднимала глаз, но не из-за стыда или страха быть осуждённой, а из-за нежелания видеть жалость на лице мураньи. Она просто не хотела, чтобы её жалели. Пришло время быть сильной… по возможности. — Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, — буркнула Мира, проходя мимо мураньи. — Я ведь и есть ребёнок. Пусть мне и девятнадцать, но я даже морально не готова быть взрослой, не то что физически. Ну, ты понимаешь, о чём я. — Наверное, поэтому мне так уютно с тобой. Впервые за последние полчаса Мира позволила себе искренне улыбнуться.***
У торгового центра их уже ждали. Наде опять пришлось приложить уйму усилий, чтобы взять под контроль своих мураней по одной простой причине: им очень хотелось сожрать Ската. Сам же виновник такой растраты энергии лишь недоверчиво рассматривал черноглазок, держа Лину за руку, словно по своей наивности пытался защитить её от беды, которая ей вовсе и не грозила. — Так быстро? — Мира с явным удивлением приподняла бровь. — И… ты везде такой? — А надо ещё быстрее, — парировал хакер, нервно передернув плечами, словно и вовсе не заметил колкой фразы своей подруги. — Шанс на спасение в пяти минутах отсюда. Мы с Митей придумали, как будем выбираться из этой дыры. Там военные базу захватили. А у нас только один выход. — Шикарно выглядишь, Надюш! — обсыпал в это время комплиментами свою возлюбленную сам «великий помощник», с восторгом рассматривая её новый образ. — Мира была моим стилистом, — муранья расплылась в улыбке, будто бы и сама наконец поняла ценность ненавистных ей до этого вещей. — Когда это ты вдруг стала разбираться в моде? — с изумлением обратился Скат к Мире. — А когда это ты стал интересоваться моими хобби? — А… чёрт, что на тебя нашло? — он отпустил маленькую ручку Лины, со странным интересом изучая подругу, словно он нашёл в ней что-то иное. — Эти тупые шутки, словесная перепалка… я тебя не узнаю. На мгновение в синих глазах Миры промелькнула неосознанная ненависть к самой себе вперемешку со странным непринятием своей сущности, но это наваждение тут же пропало. Она тряхнула головой, справляясь с бессмысленными эмоциями. Она обещала давать им отпор. И она выполнит собственную клятву. Мира привстала на носочки, желая быть одного роста с хакером, хотя этого всё равно было недостаточно. Но даже так она выглядела весьма устрашающе. — Ты говорил, что тебе нравилась старая я. Вот она. Чего же тебе опять не хватает? — Времени, — он отвернулся, не желая продолжать разговор. — Нам пора. Надо успеть до того, как они уедут. Или до того, как нас схватят.***
Скат негромко шикнул на Лину, стоило ей только высунуться из-за угла. Мира и сама еле боролась с любопытством. Но сейчас гораздо важнее было обдумать план. Самый дерзкий план по краже скорой помощи. — Так, Мить, ты отвлекаешь первого врача, — с явным увлечением раздавал команды хакер. — Я в это время незаметно подхожу сзади и бью его чем-нибудь тяжёлым… да хоть вот этим камнем. На шум прибегает второй, тот, что более хилый. С ним мы быстро справляемся. Но, пожалуйста, давай без смертей. — Глупый план, — фыркнула Мира, а когда хакер, полный злобы, уставился на неё, она только сложила руки на груди и продолжила. — Вы тут не одни. И мы можем вам помочь. — И что ты предлагаешь? — Митя был более благосклонным, поэтому рассматривал девушку менее откровенно и лишь с долей интереса. — Мы с тобой берём на себя первого. Ты болтливый, заговори его. Я… на месте увидишь. Поверь, я с ним справлюсь. Лина отвлечёт второго. Он такой тщедушный, уверена, что он купится на её детские чары и историю про потерянных родителей. А Саша может долбануть его камнем. Раз ему этого так хотелось. Митя одобрительно кивнул головой, оценивая по заслугам достоинства плана Миры, в то время как хакер только скривился от недовольства, прокручивая у себя в голове тот момент, когда он начал во всём уступать подруге. Однако, не найдя в себе изъянов, он нашёл причину в удаче и самой судьбе, так как иное объяснение никак не желало быть найденным. Надя в это время переминалась с ноги на ногу, не зная, чем себя занять. Наконец, не выдержав, она спросила: — А я что буду делать? Про меня все забыли… — Девочка моя, никто про тебя не забывал, — Митя подошёл к муранье и заботливо чмокнул её в нос. — Ты будешь охранять тылы. Мы же не знаем, есть здесь кто-то ещё или нет. Мало ли зайдут сзади. На том и порешили. Оставалось только надеяться. И действовать без косяков. — Эй, друг, не вывезешь меня наружу? — Митя, изображая отдышку, подбежал к фельдшеру и отвлёк его внимание на себя. — А то тут эти черноглазые девушки нас обоих сожрут! Ну, что ты замер? Живого человека не ожидал здесь увидеть? — Да я… — он не успел договорить, так как что-то небольшое воткнулось ему в шею, и он, неразборчиво что-то хрипя, осел на асфальт. Над телом возвышалась Мира с маленькой капсулой в руках. Она отбросила ненужный предмет в сторону и проверила пульс фельдшера. Кивнула головой. Значит, живой. Митя взглотнул, пытаясь не сильно пялиться на девушку и на тело, но свой интерес сдержать он не смог. — Это… как? — вышло немногословно. — Паралитик, — ответила Мира, скрестив руки на груди, и в её глазах вдруг блеснули искорки страха. — Ну, я надеюсь. Прихватила пару штук из лаборатории. Знаю, что такими мураней вырубали. Пока они к ним не адаптировались. Митя ничего не ответил, только нервно взглотнул. Девушка пугала его своей необузданностью и, на удивление, вполне здравым рассудком. Он не верил, что в заражённой зоне можно было остаться такой адекватной. Здесь либо сходишь с ума и умираешь, либо трогаешься рассудком, летишь кукухой и становишься… ну, как он, в общем. Весёлым парнем, желающим только занюхнуть кокса да выпить чего покрепче, тем самым странным человеком, который добровольно мутит с монстром, пожирающим людей. Или таким, как Скат. Поехавшим крышей всё ещё гениальным хакером, который переживает кризис после расставания с жестокой байкершей и в данный момент пытается вырубить чёртовым куском асфальта бедного фельдшера скорой помощи. Сопреступники спрятались за передом машины, заметив худощавого врача, отвлёкшегося на шум. Но Лина подоспела вовремя и отвлекла на себя его внимание, умело строя из себя потрёпанную жизнью потерявшуюся девчонку. — Дяденька, дяденька! Пожалуйста, помогите! Там мои родители… машина… застряли! Кровь, везде она, а мне страшно очень! Она всхлипывала и заикалась чуть ли не на каждом слове, в общем, играла, словно профессиональная актриса. Маленькие ручки схватили ладонь парня и с силой потянули на себя. В этом жесте было столько боли и отчаяния, что он не мог не откликнуться. — Да… конечно. Это странно… но я помогу. Сейчас, не торопи. Но не успели они отойти и на пару шагов, как раздался негромкий хруст, и руку Лины резко потянуло вниз. Саша успел подхватить фельдшера и мягко положить его на асфальт. К ним уже подбежали остальные, включая крайне обеспокоенную Надю. — Ну, как он? — спросила она, со страхом глядя на тело. — Живой, через пару часов очухается. Второй как? — Тоже. Только полежит подольше на часик… наверное, — Мира невольно скривилась и одёрнула кожанку. — Ладно, собирайтесь. Я сяду за руль. — Эй, опасная девчонка, — Митя по-дружески ударил её кулаком в плечо. — У тебя руки трясутся. Дава-а-ай, залезай в кузов. Надя и Лина будут с тобой. Всё равно халаты явно не твоего размерчика. А мы вас вывезем, не беспокойся. — А… с ними что? — голос Нади надорвался, она опустила глаза, чувствуя странную щемящую боль в сердце. — Выберутся как-нибудь, — ответ Саши прозвучал бесстрастно, ведь ему действительно было плевать на этих людей. — Когда-то такие же люди хотели отнять наши жизни. А этим мы даём выбор. Так что, не думай об этом. — Но… Муранья не успела договорить, так как Мира, схватив её под локоть, потащила за собой. Она даже не сопротивлялась, только мысленно прогоняла в голове образы тех людей, которые, возможно, и не выживут. Мира поманила за собой и Лину, которая, впрочем, не очень-то и хотела оставаться с парнями. Двери отворились с протяжным скрипом. Внутри была каталка, какие-то крупные аппараты, коробки с медикаментами. Большую часть они вынесли наружу, оставляя только то, что могло пригодиться им самим. И только когда они залезли в медицинский салон и уселись на узких сидениях, расположенных вдоль боковых стенок, Мира повернулась к Наде и тихо заговорила: — Я понимаю, что ты переживаешь за них… но нет иного выбора. Ты знаешь это. Здесь либо выживем мы, либо кто-то другой. Подумай о своём ребёнке, о Мите… о вашей семье. Неужели ты хочешь потерять это из-за людей, которых даже не знаешь? — Нет… ты права, — она вздохнула, вытащила очки из кармана, надела их и уже с грустной улыбкой позвала Лину к себе. — Садись рядом, с другой стороны. Я же не кусаюсь.***
Они ехали уже слишком долго. До периметра было рукой подать, но Митя, видимо, по приказу хакера петлял дворами, возвращался назад, только зазря тратил бензин. Что-то явно не получалось. В медицинском салоне было тихо, даже Лина понимала, что в такие моменты нужно молчать. Из-за перегородки было слышно, как Скат с явным недовольством и ожесточённым беспокойством стучит по клавиатуре, пытаясь что-то взломать. Потом хватает рацию и совершенно механически что-то говорит. И так не один раз. — Код тринадцать дробь двадцать пять. Машина скорой помощи, три семь семь. Пропустить без досмотра, фельдшер… я уже третий раз говорю, у нас нет времени! Чёрт возьми, человек с пулевым ранением, он умрёт, пока вы разрешение дадите! Всё, всё, принял, спасибо. Машина резко рванула вперёд. Митя, на минуту отвлекаясь от руля, повернулся, чтобы приоткрыть окошечко в салон. На его лице сверкала искренняя улыбка, которую у него можно было увидеть раньше разве что когда он находился под героином. — Ну что, чикульки, — он усмехнулся, и его серые глаза счастливо сверкнули. — Пару минут до пропускного пункта посидите тихо. А как пройдём… можно врубить музон погромче и отжига-а-ать! Надя тихо хихикнула в кулак, Лина радостно захлопала в ладоши, ёрзая на сиденье, и только Мира не разделяла их веселья, с грустной улыбкой глядя на заднюю дверь. Этот ужас стал для неё родным домом. Пусть жутким и пугающим, но уже привычным. А что ждёт её там, она не знала. И с кем она там будет тоже. Знала только одно: Руст не увидит этого. Он останется разлагаться здесь, в заражённой части Москвы, что убила его и многих других. Около барьера их ждал сюрприз в виде кучки военных с огнестрельным оружием. Машину остановили, Митю стали допрашивать, просить открыть салон. Несмотря на то, что парни нацепили на себя медицинскую форму, защитные маски и полиэтиленовые шапочки, скорая помощь вызывала подозрения. Саша молчал, в то время как его болтливый друг во всю хаял охрану периметра, не стесняясь и самых резких ругательств. Мира повернулась к муранье, мотнула головой в её сторону с явным намёком, но когда та не поняла и этих действий, то тихо шепнула: — Сделай же что-нибудь! Мы ещё в периметре, если ты не забыла. Надя кивнула, тут же напрягаясь и пытаясь связаться с другими мураньями. Рядом было всего несколько особей, но и этого оказалось достаточно. Невдалеке послышались крики военных, шум, стрельба. Атака даже такого небольшого количества оказалась им не по зубам. Охранник, стоящий рядом с машиной, махнул рукой. — Мутантки напали! Проезжайте быстрее! Барьер открылся, а вместе с ним был проложен путь в новую, совершенно непривычную жизнь.***
— Когда дядя Митя вернётся? Я уже больше не могу ждать! — Лина вскочила с места, бросаясь к Мире и хватая её за ладони. — Скоро, милая, скоро, — успокоила она девочку, усаживая её себе на колени и обхватывая обеими руками её за талию. Сидевший рядом Скат как-то странно покосился на них, оторвавшись от обожаемого им ноутбука, но ничего не сказал, продолжая что-то рьяно там искать. Лина наклонила голову в его сторону и тут же встрепенулась, толкнула его в плечо, радостно выкрикивая: — Это же моя мама! Мамочка! Ты её нашёл! А где она? Когда мы увидимся? Ну же, отвечай! — Это не она. Ты ошиблась, — он захлопнул ноутбук, с полным безразличием обращаясь к ней. Девочка насупилась, вскакивая с коленей Миры и пытаясь выхватить устройство из рук хакера, но его хватка оказалась более сильной. Девушки сидели молча, ожидая развязки конфликта. Лина открыла было рот, чтобы сказать что-то едкое в сторону Ската, но не успела. Двери салона распахнулись. Надя кинулась вперёд в попытке защитить остальных, но нужды в этом не было. В проёме показались кудрявые каштановые волосы и послышался радостный возглас: — Ух, сколько же там людей! Машины, общественный транспорт, привычная московская копоть. Шумно в общем… и город живой! Можно выходить, военных в ближайших кварталах я не заметил. Первым отреагировал Скат. Он, всё ещё придерживая одной рукой ноутбук, надел капюшон, старательно пытаясь скрыть от других своё лицо. Он встал, жестом намекая застывшей от неожиданности Мире сделать что-нибудь и со своим лицом. Та закатила глаза, но всё же вытащила из лежащего подле неё рюкзака полароиды с серебряным отливом на вытянутых кверху стёклах. Саша одобряюще кивнул головой, но что-то внутри него ёкнуло. Уже такая взрослая. Он вдруг ощутил то, о чём ему говорила сама Мира. Но она была права лишь отчасти. Она вовсе не стала прежней, не превратилась в ту, какой она была при первой их встрече. Она просто выросла. Стала слишком серьёзной, слишком безразличной к нему и уж слишком похожей на него. В этой кожаной косухе, в чёрном комбинезоне с резинками на лодышках, в её новых повадках, жестах, даже в манере речи, — во всём он видел Руста. Но он не мог ненавидеть этот новый образ. Он просто чувствовал, как милая ему Мира отдаляется всё дальше и дальше от него. И он безумно жалел об этом. Они вышли из машины. Механик закинула рюкзак на одно плечо и потянулась руками вверх. Воздух здесь явно грязнее, чем в оцеплённом периметре. И шум оживлённой толпы, слышимый даже в безлюдном дворе, непривычно давит на уши. И раздающиеся из окон крики детей, лай собак, громкая музыка заставляют с опаской оглядываться по сторонам. Но это всё мелочи. Главное, что этот город живой. И она живая. Спустя столько лет она впервые почувствовала себя по-настоящему живой. Словно раньше и не жила вовсе.